Книги по бизнесу и учебники по экономике. 8 000 книг, 4 000 авторов

» » Читать книгу по бизнесу Соотношение императивных и диспозитивных начал в корпоративном праве Коллектива авторов : онлайн чтение - страница 1

Соотношение императивных и диспозитивных начал в корпоративном праве

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?

  • Текст добавлен: 9 января 2019, 17:20

Текст бизнес-книги "Соотношение императивных и диспозитивных начал в корпоративном праве"


Автор книги: Коллектив авторов


Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование


Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Соотношение императивных и диспозитивных начал в корпоративном праве

© Коллектив авторов, 2016

© Издательство «Статут», редподготовка, оформление, 2016

* * *

Предисловие

Уважаемые читатели!

Генри Томас Бокль, английский историк, автор «Истории цивилизации в Англии» заметил: «Во всех высших отраслях знания самая главная трудность состоит не в отыскании явлений, а в нахождении истинного метода, с помощью которого можно было бы установить законы явлений».

Эти слова, сказанные в XIX в., продолжают оставаться актуальными и абсолютно применимыми к праву – одной из «высших отраслей знаний» и сложнейшему социальному явлению.

Издание этого сборника – результат масштабной научно-исследовательской работы, которая была проведена аспирантами, магистрантами и студентами юридического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, а также Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ).

Результаты этой работы были освещены на межвузовской конференции и, признаюсь честно, превзошли мои ожидания. Именно тогда и возникло решение продолжить эту работу и опубликовать результаты исследования в отдельном сборнике, который, с моей точки зрения, будет полезен не только научно-студенческому и преподавательскому сообществу, но и ученым и специалистам, интересующимся корпоративным правом.

Опубликованные в этом издании статьи объединены единой тематикой – соотношения императивных и диспозитивных начал в корпоративном праве. Замечу, что для рассмотрения мы взяли не только собственно метод регулирования корпоративных отношений, но и правоприменение и правореализационную деятельность в этой сфере, что в совокупности с правовой культурой формирует сложившийся правопорядок. Действительно, квалификация нормы права как диспозитивной или императивной лишь в определенной степени формируется волей законодателя. Значительное влияние имеет правосознание тех, кто трактует то или иное положение закона при его применении.

Исследование новелл, затрагивающих институты корпоративного права, позволило авторам выявить тенденции законодательного регулирования корпоративных отношений. Помимо анализа подходов и доктрин, существующих в российском правопорядке, авторы также попытались отразить опыт, имеющийся в зарубежном праве.

Мы исследовали методы именно корпоративного права потому, что это представляет в текущий момент большой научный и практический интерес. Отнести корпоративные отношения строго к частноправовым или публично-правовым, с моей точки зрения, не представляется возможным, несмотря на включение их ст. 2 Гражданского кодекса РФ в круг гражданско-правовых. Корпоративные отношения обладают существенными особенностями, отличающими их от классических гражданско-правовых отношений. Специфика этих отношений – в частности, в наличии в них управленческого элемента, предполагающего отношения субординации, в наличии множественности субъектов с различными правовыми интересами.

При изучении заявленной тематики перед исследователями возникло множество значимых вопросов: где должны простираться границы диспозитивности, чтобы защитить слабую сторону или публичный интерес в корпоративных отношениях? Где та тонкая грань между нормативным позитивизмом и свободой судебного усмотрения? Каковы перспективы развития отдельных институтов корпоративного права?

Авторы предприняли попытку ответить на эти и другие интересные вопросы в рамках заявленной тематики.

Завершая короткое вступительное слово, замечу, что целью образования является не столько передача знаний, сколько создание возможностей для получения этих знаний самими обучающимися. Нашим авторам была предоставлена такая возможность – провести собственное исследование, с которым они блестяще справились.

Вашему вниманию представлены результаты этой работы.

Доктор юридических наук, профессор кафедры предпринимательского права, руководитель программы магистратуры «Корпоративное право» юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова,
И.С. Шиткина

Преобладающий метод правового регулирования в корпоративном праве

В.З. Мамагеишвили, магистрант 2-го года обучения программы «Корпоративное право» юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

Общие положения

Теоретическая по своей формулировке проблема преобладающего метода правового регулирования в корпоративном праве напрямую связана с практическими вопросами. Так, правовой порядок во многом определяет экономическую систему государства и условия осуществления деятельности хозяйствующими субъектами. В то же время справедливо утверждение, что уровень экономического развития определяет правовую систему государства. Нам представляется важным сделать акцент на том, что характер норм права и их регулирующего воздействия на общественные отношения может обладать стимулирующим[1]1
  Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений: Учебное пособие. Свердловск, 1972. С. 136.


[Закрыть]
или, наоборот, сдерживающим эффектом. Выбор направленности политики права в целом определяет инвестиционный климат и условия для осуществления предпринимательской деятельности.

Право как совокупность социальных норм воплощает в себе волю законодателя, а система органов государственной власти и судебная система являются субъектами правоприменения, которые «переносят» абстрактные нормы права на конкретные общественные отношения. Однако субъекты правоприменения не имеют возможности воспринять волю законодателя «непосредственно». Правоприменитель получает знание о содержании нормы права и воли законодателя лишь «опосредованно» через толкование системы абстрактных норм права. В данном случае на понимание права, а значит, и на его регулирующее воздействие непосредственно влияют сложившаяся правовая культура и правосознание самих судей. Таким образом, именно судам и государственным органам приходится наполнять содержанием общие нормы права, разрешая ежедневные вопросы применения норм к конкретным отношениям. Следовательно, в рамках этого разрыва между первоначальной волей законодателя и конечным правоприменительным актом должен существовать механизм, должным образом позволяющий определить применимость конкретных норм права и их объем.

Стоит отметить мнение А.В. Егорова о том, что решение вопроса о диспозитивности или императивности соответствующей нормы лишь в малой степени зависит от самого законодателя[2]2
  С текстом выступления А.В. Егорова в рамках научно-практической конференции на Петербургском юридическом форуме можно ознакомиться по ссылке: http://rapsinews. ru/judicial_analyst/20120521/263223383.html.


[Закрыть]
. Порой классические атрибуты диспозитивности (оговорка о том, что то или иное положение может быть урегулировано соглашением сторон, учредительным документом и пр.) или императивности (оговорка о том, что противоречащие норме действия признаются ничтожными или не влекут правовых последствий) нормы просто отсутствуют, что может привести к затруднительной ситуации при применении нормы. Ученый отмечает, что проблема скорее всего возникнет у «судьи-позитивиста», который применяет норму права в соответствии с ее «буквой», а не духом. Мы согласны с высказанной выше позицией и хотим отметить, что в действительности многое в выработке справедливых подходов в разрешении различных споров зависит от судей. Каждая норма должна применяться в соответствии со смыслом, в нее вложенным (справедливым представляется выражение: «Littera occidit, spiritus autem vivificat»[3]3
  Перевод с латинского: «Буква убивает, а дух животворит». Более распространено русское выражение: «Следовать не букве, а духу закона».


[Закрыть]
).

Научная разработка вопросов метода правового регулирования в рамках отдельных отраслей права, а также внутри различных подотраслей права может способствовать разрешению вопросов правоприменения. Например, общие подходы к методу правового воздействия в рамках административного права, уголовного права и иных отраслей публичного права могут существенно упростить решение задач правоприменения и вопроса свободы определения содержания нормы права. Метод правового регулирования, свойственный отраслям публичного права, может определенно разрешить сомнения правоприменителя при рассмотрении конкретного дела. Так, суд, рассматривая спор, связанный с законодательством о защите конкуренции, должен понимать, что применимые нормы носят императивный характер, в связи с чем свобода судебного усмотрения должна быть ограничена. Напротив, в преобладающем большинстве частноправовых отношений, в том числе договорных, метод правового регулирования в большей степени является диспозитивным и методом правонаделения, что позволяет решать конкретные жизненные ситуации, соответственно используя концепции свободы договора, децентрализованного регулирования отношений и пр. Таким образом, преобладание в той или иной отрасли определенного метода правового регулирования может способствовать разрешению проблем правоприменения.

Серьезные проблемы возникают в тех случаях, когда строгое отнесение системы общественных отношений к частноправовым или публично-правовым не представляется возможным; если предмет регулирования в рамках одной системы достаточно разнообразен. Проблема определения метода правового регулирования таких отношений рассматривалась еще в советское время и продолжает обсуждаться в современной юридической литературе: с этим вопросом напрямую связан спор о существовании комплексных отраслей права и об уникальности их метода правового регулирования[4]4
  См., например: Иоффе О.С., Красавчиков О.А. О критике науки и научности критики // Иоффе О.С. Правовое регулирование хозяйственной деятельности в СССР. Л., 1959; Лаптев В.В. Предмет и система хозяйственного права. М., 1969; Хозяйственное право: Учебник / Под ред. В.В. Лаптева. М., 1970; Аскназий С.И. Гражданское и административное право в социалистической системе воспроизводства // Ученые записки ЛГУ. Серия юридических наук. Вып. 3. Л., 1951; Мамутов В.К. О цивилистическом подходе к решению проблем правового регулирования хозяйственной деятельности. Донецк, 1977; Хозяйственное право: Учебник / В.К. Мамутов, Г.Л. Знаменский, К.С. Хахулин и др. / Под ред. В.К. Мамутова. Киев, 2002; Маковский А.Л., Суханов Е.А. Еще раз о хозяйственном праве, текущем моменте и об ошибках т. Мамутова // Хозяйство и право. 2001. № 8.


[Закрыть]
.

Несмотря на определение круга гражданско-правовых отношений в ст. 2 ГК РФ и включение в него корпоративных отношений, не представляется возможным прямое распространение норм общего обязательственного права на корпоративные отношения, что, в частности, подтверждается и самим Кодексом: в п. 3 ст. 307.1 ГК РФ установлено лишь субсидиарное применение норм общего обязательственного права к требованиям, возникающим из корпоративных отношений. Стоит также отметить, что прямое отнесение корпоративных отношений к гражданско-правовым разделяется не всеми современными юристами. Отношения корпоративные складываются между участниками корпорации, членами органов управления и самой корпорацией – у каждого субъекта есть собственный интерес и потенциально возникает множество конфликтных ситуаций, что порождает особенности регулирования таких отношений[5]5
  Белов В.А. Гражданское право: Учебник для бакалавриата и магистратуры. Т. 1: Общая часть. Введение в гражданское право. М., 2016. С. 55.


[Закрыть]
. Внешне являясь частью предпринимательских отношений, корпоративные отношения находятся на грани частного и публичного права[6]6
  Предпринимательское право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. 2-е изд. М., 2010. С. 69 (авторы главы – Е.П. Губин, П.Г. Лахно).


[Закрыть]
, что предопределяет неоднозначность в определении подходов к методу правового регулирования.

Исходя из вышесказанного, следует сделать вывод, что прямое распространение достижений политико-правовой мысли в отношении регулирования сугубо цивилистических отношений на отношения корпоративные не представляется возможным. Правовое регулирование корпоративных отношений требует самостоятельного анализа.

В связи со сказанным представляется необходимой разработка вопросов о методе правового регулирования корпоративного права, допустимом усмотрении субъектов корпоративных отношений и свободе толкования норм права правоприменителем. Анализ общих подходов, существующих в корпоративном праве, способствует правильному и справедливому применению норм права, в частности, к толкованию судами конкретных норм корпоративного права.

Автор настоящей статьи не претендует на глубокую разработку указанной проблематики, а лишь ставит перед собой задачу общего анализа метода правового регулирования корпоративных отношений, побуждая научное сообщество к рассмотрению этой важной темы.

Исторический обзор взглядов на метод правового регулирования

Выше уже была отмечена существующая в российской правовой науке дискуссия о необходимости выделения предпринимательского (хозяйственного) права в качестве самостоятельной отрасли, определения понятия комплексной отрасли права, а также обоснования самостоятельности метода правового регулирования такой отрасли права. Не затрагивая обозначенную дискуссию в настоящей статье, мы хотели бы указать, что русская юридическая мысль всегда уделяла должное внимание определению применимого метода регулирования общественных отношений, сферам вмешательства государства в отношения частных субъектов, а также пределам свободы договора и действий таких частных субъектов. Хотя на разных этапах развития правопорядка обсуждались различные вопросы, актуальные для конкретной эпохи, все же некоторые высказанные мысли применимы и к современным отношениям, в частности, корпоративным.

В начале XX в. в русскоязычной литературе активно обсуждался вопрос о свободе договора. Оправдывая вмешательство государства в частноправовые отношения, указывалось, во-первых, что соглашение частных лиц становится действительным именно в силу возможности наступления неблагоприятных последствий за его нарушение, которую должно обеспечить государство; во-вторых, государство несет груз ответственности за своих граждан и не должно допускать ущемления прав слабых участников оборота более сильными; в-третьих, государство должно устанавливать минимальный «моральный ценз» допустимого и, напротив, вредоносного в соглашениях частных лиц[7]7
  Карцов А.С. О цивилистических представлениях русского консерватизма // Цивилистические исследования: Ежегодник гражданского права / Под ред. Б.Л. Хаскельберга, Д.О. Тузова. Вып. 2 (2005). М., 2006. С. 248–249.


[Закрыть]
. Продолжая эти мысли, представитель консервативного крыла К.П. Победоносцев писал, что государство не должно допускать безбрежную свободу договора, так как тем самым возводит в позитивный закон охранение интересов сильных и «истребление слабых»[8]8
  См.: Победоносцев К.П. Сочинения. СПб., 1996. С. 317–321.


[Закрыть]
.

Противоположное мнение разделяли представители элитаристского течения из числа крупных помещиков и владельцев промышленных предприятий, которые считали, что государство должно относиться ко всем одинаково, в частности, «к крестьянам и дворянам должна быть применяема одна и та же мерка невмешательства и незащищенности»[9]9
  Карцов А.С. Указ. соч. С. 250–251.


[Закрыть]
. Представителям элитаристского течения было свойственно ссылаться на положение английских лендлордов и прусских помещиков, которых английское и немецкое право соответственно не сковывало в отношениях с более слабыми лицами.

Таким образом, следует вывод, что определение пределов вмешательства государства в свободу деятельности субъектов оборота всегда являлось актуальной проблемой в российской науке права.

Понятие метода правового регулирования

Под методом правового регулирования принято понимать особенности воздействия права на поведение участников отношений, установления их статуса, пределов взаимодействия с другими субъектами отношений. В изложении самыми простыми словами метод определяет то, как, каким образом влияют нормы права на фактические общественные отношения в определенной сфере, преобразуя их в правоотношения.

В своей фундаментальной работе о методе гражданского права В.Ф. Яковлев указывает, что метод имеет существенное значение в определении особенностей отрасли права и представляет собой способ воздействия на поведение людей, способ организации правовой связи участников регулируемых отношений[10]10
  Яковлев В.Ф. Указ. соч. С. 65.


[Закрыть]
. С.С. Алексеев под методом правового регулирования подразумевает приемы юридического воздействия, их сочетание, характерное для использования в данной области общественных отношений[11]11
  См.: Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. Т. 1. М., 1981.


[Закрыть]
.

Стоит отметить, что элементами метода правового регулирования принято считать следующие: 1) характер юридического статуса субъектов отношений; 2) особенности правопорождающих, правоизменяющих и правопрекращающих юридических фактов, а также возможность влияния на наступление таких юридических фактов волей участников отношений; 3) способы и формы возникновения прав и обязанностей субъектов; 4) характер юридических санкций и ответственности[12]12
  Моисеева Е.А. К вопросу о методе корпоративного права // Научные ведомости Белгород. гос. ун-та. Философия. Социология. Право. 2010. № 14. С. 176.


[Закрыть]
.

Принцип диспозитивности (или, как еще его называют, принцип «свободы договора» или «автономии воли») является основным началом частноправовых отношений и используется законодателем с той целью, чтобы дать сторонам таких отношений возможность более эффективно взаимодействовать на началах саморегулирования и децентрализации. При этом правопорядок устанавливает общие границы допустимого поведения субъектов оборота, ограничивая возможность недобросовестных действий участников отношений[13]13
  Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. 2-е изд. Т. 1. М., 2004. С. 52.


[Закрыть]
.

Сложность определения применимого метода регулирования состоит в проведении границы, по которой определяется, какие отношения должны быть отданы на самостоятельное усмотрение участников оборота, а что следует четко определить законодателю. Исторический опыт свидетельствует о том, что наиболее предпочтительным и эффективным методом регламентации отношений между лицами, обладающими равным формально-правовым статусом, в частности между предпринимателями, является именно частноправовой метод, базирующийся на основах диспозитивности. В рамках единой отрасли (подотрасли) права применимый метод регулирования должен варьироваться в зависимости от субъектов правоотношений, к которым соответствующие нормы права обращены.

Говоря о разновидностях самих норм корпоративного права, следует выделить те, которые по своей формулировке носят явно императивный или диспозитивный характер и, напротив, которые указывают на это лишь косвенным образом.

Диспозитивность норм может быть выявлена в силу прямых или косвенных индикаторов. Прямыми индикаторами диспозитивности норм являются формулировки, предполагающие возможность выбора поведения субъектами правоотношений или устанавливающие правило поведения, которое применяется лишь в субсидиарном порядке, только если стороны не установили иное. Примером такой нормы может служить формулировка п. 3 ст. 7 Федерального закона «Об акционерных обществах»[14]14
  Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1.


[Закрыть]
,[15]15
  См. также п. 1 ст. 66 ГК РФ, п. 2 ст. 28 ФЗ об ООО.


[Закрыть]
(далее – ФЗ об АО): «Уставом непубличного общества может быть предусмотрено преимущественное право приобретения его акционерами акций… Если иное не предусмотрено уставом общества, акционеры пользуются преимущественным правом приобретения отчуждаемых акций пропорционально количеству акций, принадлежащих каждому из них».

Прямые индикаторы диспозитивности можно свести к трем категориям: 1) в норме дается указание на возможность установления иных положений, помимо перечисленных в законе (подп. 13 п. 2 ст. 33 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»[16]16
  Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» // СЗ РФ. 1998. № 7. Ст. 785.


[Закрыть]
(далее – ФЗ об ООО), п. 1 ст. 32.1 ФЗ об АО);

2) сторонам предоставляется выбор путей закрепления тех или иных положений и условий осуществления деятельности (п. 1 ст. 66 ГК РФ, п. 2 ст. 28 ФЗ об ООО, п. 3 ст. 7 ФЗ об АО);

3) в норме права указывается на то, что положения закона применяются, «если иное не вытекает из существа отношений» (п. 10 ст. 67.2 ГК РФ).

Косвенными индикаторами диспозитивности норм следует считать те, которые при отсутствии признаков, характерных для прямых индикаторов, не предполагают формулировки строгой нормы, а предоставляют правоприменителю возможность расширительного ее толкования. Такие нормы являются диспозитивными лишь постольку, поскольку определение модели поведения участников отношений не нарушает интересы защищаемых законом субъектов. Примерами индикаторов таких диспозитивных норм могут быть следующие:

1) отсутствие в норме санкции или негативных последствий при выборе модели поведения, не соответствующей содержанию нормы (например, абз. 2 ст. 181.5 ГК РФ в совокупности со ст. 52 ФЗ об АО);

2) защита слабой стороны отношений, что предполагает максимально широкие возможности для такой защиты (в частности, допускается закрепление соглашением сторон или положениями устава более благоприятных условий для защищаемой стороны, например, помимо указанных в ст. 30 ФЗ об АО способов защиты кредиторов при уменьшении уставного капитала, уставом общества может быть закреплена обязанность уведомления каждого кредитора определенным способом);

3) отсутствие нарушения защищаемого законом интереса при выборе иной модели поведения[17]17
  Д.И. Степанов указывает на диспозитивность таких норм в отношениях между предпринимателями в рамках договорных обязательств («нормы… предполагаются диспозитивными, если… иное не вытекает из их смысла и целей законодательного регулирования») (см.: Степанов Д.М. Диспозитивность норм договорного права // Вестник ВАС РФ. 2013. № 5. С. 54). Нам представляется, что данное рассуждение также справедливо в отношении норм корпоративного права.


[Закрыть]
. К примеру, в абз. 2 п. 3 ст. 72 ФЗ об АО устанавливаются правила реализации казначейских акций общества. В норме говорится, что такие акции отчуждаются по рыночной цене, однако не упоминается перечень видов имущества, за счет которых такие акции могут быть приобретены у общества. На практике может возникнуть вопрос, допустимо ли приобретение обозначенных акций не за счет денежных средств. Норма по своему содержанию направлена на защиту тех же интересов, что и, в частности, ст. 66.1 ГК РФ. Представляется, что перечень видов имущества, установленный в п. 1 ст. 66.1 ГК РФ, применим и в данном случае, следовательно, оплата казначейских акций возможна не только денежными средствами. В судебной практике указывалось, что поскольку такие сделки не нарушают защищаемых интересов, постольку они действительны и допустимы[18]18
  См., например, Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 23 декабря 2011 г. по делу № А57-2662/2010.


[Закрыть]
.

Стоит оговориться, что список косвенных индикаторов открыт и может расширяться с учетом конкретных обстоятельств рассматриваемого дела.

Явно императивные нормы содержат указание на ничтожность и отсутствие правового эффекта, если поведение субъектов будет противоречить содержанию нормы, а также прямое указание на то, что определенное поведение запрещено законом. Например, п. 5 ст. 53.1 ГК РФ устанавливает норму: «Соглашение об устранении или ограничении ответственности лица, указанного в пункте 3 настоящей статьи, ничтожно».

В частности, императивными являются нормы, которые ставят наступление тех или иных событий под условие выполнения определенных действий (абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ): «Иной объем правомочий участников непубличного хозяйственного общества может быть предусмотрен уставом общества, а также корпоративным договором при условии внесения сведений о наличии такого договора и о предусмотренном им объеме правомочий участников общества в единый государственный реестр юридических лиц».

Косвенным индикатором императивности нормы следует считать наличие санкций (помимо ничтожности и отсутствия правового эффекта) в отношении нарушителя правила поведения либо наличие защищаемого правом интереса определенного лица или лиц.

Стоит отметить, что большинство норм корпоративного права не содержит явных «показателей» их направленности и формулируется в виде норм, у которых отсутствует прямая и обязательная санкция за нарушение диспозиции (п. 1 ст. 36 ФЗ об АО): «Оплата акций общества при его учреждении производится его учредителями по цене не ниже номинальной стоимости этих акций»[19]19
  Несмотря на наличие общих положений об ответственности за неоплату в виде солидарной ответственности акционеров, не полностью оплативших свои акции, по обязательствам общества в соответствующей части (абз. 3 п. 1 ст. 2 ФЗ об АО) и при отсутствии права голоса в части неоплаченных акций (ст. 34 ФЗ об АО) конкретно для данного правила поведения законодателем не предусмотрено специальных санкций.


[Закрыть]
.

Из данной формулировки прямо не следует, каковы последствия нарушения нормы, отсутствует указание на ничтожность приобретения по заниженной цене или, наоборот, возможность установления такой цены. Однако анализ цели данной нормы позволяет прийти к выводу о ее императивном характере. С одной стороны, законодатель устанавливает минимальную защиту акционеров, которая проявляется в недопущении размывания пакета акций и корпоративного контроля без соразмерного предоставления имущества обществу со стороны инвестора. Акционеры, допуская уменьшение их участия в уставном капитале за счет дополнительного размещения акций, нацелены на привлечение капитала в общество. Напротив, при заниженной цене приобретения акций эта цель не достигается. С другой стороны, норма направлена на защиту всех третьих лиц, которые могут взаимодействовать с акционерным обществом, ведь предполагается, что при оплате уставного капитала общество приобретает актив, стоимость которого должна быть не меньше размера уставного капитала, призванного выполнять гарантийную функцию. Из приведенного краткого анализа следует, что норма направлена на защиту интересов акционеров, а также всех третьих лиц, что предопределяет ее императивный характер.

Для некоторых норм аналогичное рассуждение достаточно сложно выстроить, однако следует воспользоваться систематическим и историческим толкованием для выявления их действительного смысла. Так, в п. 1 ст. 66.1 ГК РФ устанавливается перечень объектов гражданского права, которые могут быть внесены в оплату уставного капитала, в частности, хозяйственного общества: «Вкладом участника хозяйственного товарищества или общества в его имущество могут быть денежные средства, вещи, доли (акции) в уставных (складочных) капиталах других хозяйственных товариществ и обществ, государственные и муниципальные облигации. Таким вкладом также могут быть подлежащие денежной оценке исключительные, иные интеллектуальные права и права по лицензионным договорам, если иное не установлено законом».

Данный перечень не содержит указание на его исчерпывающий характер. Можно задаться вопросом, допустимо ли внесение, например, права требования в оплату доли в уставном капитале ООО. Несмотря на то, что определенных санкций за нарушение требований к объектам гражданского права, вносимым в оплату доли в уставном капитале, не установлено, перечень, закрепленный в п. 1 ст. 66.1 ГК РФ, является исчерпывающим, так как норма направлена на защиту интересов кредиторов и самого общества и реализует базовую функцию уставного капитала. Помимо сказанного к этому выводу приводит п. 2 этой же статьи: законом или учредительным документом общества может быть ограничена возможность внесения тех или иных видов имущества, установленных в п. 1. Таким образом, не предполагается, что перечень имущества может быть расширен, что делает норму императивной, следовательно, права требования, не указанные в норме, не могут быть внесены в оплату доли в уставном капитале[20]20
  В то же время денежные права требования, облеченные в форму векселя, могут быть внесены в оплату доли в уставном капитале, так как, являясь документарными ценными бумагами, векселя входят в категорию «вещи», установленную ст. 128 ГК РФ.


[Закрыть]
.

Таким образом, метод правового регулирования отражается в преобладающих нормах (индикаторах императивности или диспозитивности), их формулировках и целях законодательного регулирования отношений.

Метод корпоративного права

Итак, ранее уже было сказано, что ГК РФ включает корпоративные отношения в сферу регулирования гражданского законодательства и допускает в некоторых случаях субсидиарное применение норм об обязательственных отношениях к корпоративным отношениям. Однако также были отмечены особенности корпоративного права. Исходя из сказанного, стоит отметить два преобладающих доктринальных подхода к пониманию метода корпоративного права: 1) частноправовой метод имеет ключевое значение; 2) императивный метод является основой корпоративного права.

Так, некоторые авторы указывают на неоправданность применения в рамках корпоративного права метода, который существенным образом отличался бы от метода регулирования частноправовых отношений[21]21
  См.: Бабкин С.А. Принципы диспозитивности и свободы договора в корпоративном праве России // Корпоративное право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М., 2009. С. 134–160; Кирилловых А.А. Корпоративное право: Курс лекций. М., 2009.


[Закрыть]
. В.А. Белов считает, что преобладающее значение в корпоративном праве должен иметь диспозитивный метод, так как это сфера взаимодействия формально свободных и равноправных субъектов права[22]22
  Белов В.А. Перспективы развития общего понятия договора и принципа свободы договора в российском частном праве // Свобода договора: Сборник статей / А.А. Амангельды, В.А. Белов, А.А. Богустов и др.; Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2016 (СПС «КонсультантПлюс»).


[Закрыть]
. Непонимание ученого вызывает правоприменительная практика и правовая культура судей, толкующих любые нормы корпоративного права ограничительно. Несмотря на формулирование норм о корпоративном договоре (ст. 32.1 ФЗ об АО, п. 3 ст. 8 ФЗ об ООО, ст. 67.2 ГК РФ) наиболее общим и открытым образом, что подтверждается положениями законов о возможности согласованного совершения «иных» действий, существует риск оспаривания таких положений заключенных договоров[23]23
  Там же.


[Закрыть]
. Также интересно указание того же автора на необходимость применения гражданско-правового метода в корпоративных отношениях в силу того факта, что названному методу также свойственны императивные нормы защитной направленности для недопущения несправедливости в частноправовых отношениях[24]24
  Белов В.А. Корпоративное право: актуальные проблемы теории и практики. М., 2016. С. 117.


[Закрыть]
.

Поддерживая позицию о необходимости свободы в рамках института корпоративного договора, Л.В. Кузнецова указывает, что ограничительными с целью определения условий корпоративного договора могут быть только императивные запретительные нормы законодательства, положения учредительного документа, иных корпоративных договоров и прочих договоров[25]25
  Л.В. Кузнецова. Реализация принципа свободы договора в нормах о корпоративном договоре // Свобода договора: Сборник статей / А.А. Амангельды, В.А. Белов, А.А. Богустов и др.; Отв. ред. М.А. Рожкова (СПС «КонсультантПлюс»).


[Закрыть]
. Интересна позиция А.Г. Карапетова и Е.М. Фетисовой, которые отмечают, что, в принципе, положения о свободе договора и Постановление Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 применимы к сфере корпоративных отношений, в частности, для заключения корпоративных сделок[26]26
  Карапетов А.Г., Фетисова Е.М. Практика применения арбитражными судами Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. № 12 (СПС «КонсультантПлюс»).


[Закрыть]
.

В действительности сложно спорить с тем, что корпоративное право – это сфера деятельности частных субъектов, что к некоторым институтам корпоративного права абсолютно необходимо применять метод частноправовой. Однако не стоит забывать об особенностях этой сферы деятельности, к которым, в частности, относят наличие определенных элементов субординации[27]27
  Сердюк Е.Б. Акционерные общества и акционеры: корпоративные и обязательственные отношения. М., 2005. С. 35–36.


[Закрыть]
, отсутствие у участников возможности повлиять на наступление определенных юридических фактов в силу неравенства и отношений власти – подчинения[28]28
  Корпоративное право: Учебный курс: Учебник / Отв. ред. И.С. Шиткина. 4-е изд., стереотип. М., 2016. С. 80 (автор главы – И.С. Шиткина).


[Закрыть]
, множественность субъектов права, требующих особой правовой защиты (так называемых слабых сторон)[29]29
  Кораблева М.С. Защита гражданских прав: новые аспекты // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследовательский центра частного права. Российская школа частного права. М., 1999. С. 77.


[Закрыть]
, высокую конфликтность корпоративных отношений вследствие столкновения различных интересов участников корпораций[30]30
  Филиппова С.Ю. Инструментальный подход в науке частного права. М., 2013. С. 259.


[Закрыть]
, а также возможность определения решений, влекущих юридические последствия, вне зависимости от воли (согласия) меньшинства[31]31
  Возможность влиять на наступление юридических фактов без воли всех участвующих лиц, возможность преодоления воли меньшинства за счет голосования большинства является особенностью корпоративного права (автор считает несвойственным обязательственному праву принцип, отличный от принципа зеркального совпадения воль, хотя имеются и исключения, в частности возможность установления договорного положения, в силу которого изменение или расторжение многостороннего договора допускается большинством лиц, участвующих в таком договоре, если иное не установлено законом (ст. 450 ГК РФ)).


[Закрыть]
. Принципиально допускает и считает необходимым императивный метод в рамках регулирования корпоративных отношений Д.В. Ломакин, несмотря на то, что автор признает корпоративное право подотраслью гражданского права и отрицает неравенство субъектов корпоративных отношений; ученыйуказывает на то, что преобладающее большинство норм корпоративного права носит императивный характер[32]32
  Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М.: Статут, 2008. С. 132.


[Закрыть]
.

Утверждение Д.В. Ломакина о необоснованно широкой свободе участников корпоративных отношений, которое было сделано еще в 2008 г.[33]33
  Там же. С. 133.


[Закрыть]
, видится особо актуальным в свете гл. 4 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ). Так, помимо более свободного регулирования корпоративных договоров в целом и допущения заключения так называемых квазикорпоративных договоров в интересах третьих лиц[34]34
  См. подробнее: Бирюков Д.О. Квазикорпоративные договоры: новелла российского законодательства // Хозяйство и право. 2015. № 5. С. 28–44.


[Закрыть]
, в частности, ГК РФ содержит множество новых норм диспозитивной направленности. Невозможно не заметить внедрение в отечественное право в отношении непубличных коммерческих корпораций аналога института «статутного контракта»[35]35
  Автор имеет в виду абз. 2 п. 1 ст. 66 и п. 4 ст. 66.2 ГК РФ.


[Закрыть]
, свойственного правопорядкам системы общего права, что предоставляет возможность сторонам корпоративного договора придавать такому договору силу учредительного документа путем регистрации в публичном государственном реестре (ЕГРЮЛ).

О.В. Гутников полагает, что существующие на современном этапе «максимальная вседозволенность и произвол в договорном регулировании корпоративных отношений» приведут к злоупотреблениям, нарушениям прав и законных интересов участников оборота[36]36
  Юридические лица в российском гражданском праве: Монография. В 3 т. / Отв. ред. А.В. Габов, О.В. Гутников, С.А. Синицын. Т. 1: Общие положения о юридических лицах. М., 2015. С. 149 (автор раздела – О.В. Гутников).


[Закрыть]
. Ученый указывает, что в силу многих не соответствующих российскому правопорядку норм корпоративного права необходимо продолжить реформу и доработать допущенные ошибки, в частности, путем ограничения свободы субъектов.

Интересен подход, предполагающий разделение преобладающего метода регулирования отношений в зависимости от вовлеченных в такие отношения субъектов. Так, оценивая разделение компаний на публичные и непубличные положительным образом, Е.А. Суханов подчеркивает, что такое деление позволяет перейти к определению статуса непубличных обществ главным образом с помощью корпоративных соглашений и преобладающего диспозитивного регулирования[37]37
  Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М., 2014 (СПС «Консультант-Плюс»).


[Закрыть]
. Аналогичное позитивное представление о современном делении коммерческих корпораций можно найти и в работах других ученых[38]38
  Шиткина И.С. Корпоративные формы предпринимательской деятельности // Приложение к ежемесячному журналу «Хозяйство и право». 2015. № 11. С. 4–6.


[Закрыть]
. Действительно, трудно не согласиться с законодателем в части необходимости и оправданности классификации коммерческих корпораций на публичные и непубличные, что позволяет устанавливать более императивные и в целом более жесткие нормы в отношении первых[39]39
  Например, в рамках публичной корпорации не допускается изменение пропорционального распределения прав акционеров, перераспределение компетенции органов управления в той части, в какой это допустимо для непубличных обществ, отсутствие совета директоров. Публичные акционерные общества также подпадают под императивные нормы Федерального закона «О рынке ценных бумаг», в частности, о раскрытии информации, и ряда нормативных правовых актов, регулирующих данную сферу.


[Закрыть]
и более диспозитивные для вторых[40]40
  Недаром некоторые авторы указывают на широкие возможности регулирования корпоративных отношений в рамках обществ с ограниченной ответственностью уставными положениями. В частности, С.Ю. Филиппова приводит аналогию с пластилином, как материалом, податливым к изменениям (см.: Филиппова С.Ю. Мосты сожжены // эж-Юрист. 2013. № 33. С. 1). Помимо сказанного, целый ряд норм ГК РФ и корпоративных законов указывает на применимость отдельных положений исключительно в отношении непубличных обществ.


[Закрыть]
. Стоит отметить, что ст. 66.3 ГК РФ устанавливает существенно более свободное регулирование в отношении непубличных корпораций, допуская разрешение вопросов об образовании некоторых органов, о перераспределении их компетенции и процедурах принятия решений органов на уровне учредительного документа[41]41
  Стоит отметить, что возможность перераспределения компетенции, в частности, общего собрания участников корпорации, ставится в зависимость от организационно-правовой формы юридического лица (см.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Юридические лица: Постатейный комментарий к главе 4 / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2016. С. 207–213).


[Закрыть]
. Нормы о хозяйственных партнерствах, позволяющие регулирование множества вопросов в рамках соглашения об управлении партнерством, и вовсе являются воплощением диспозитивного регулирования в рамках корпоративного права.

Страницы книги >> 1 2 | Следующая

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Топ книг за месяц
Разделы







Книги по году издания