Текст бизнес-книги "Экономическая социология"

Автор книги: Альберт Кравченко

Раздел: Управление и подбор персонала, Бизнес-книги

Альберт Иванович Кравченко
Экономическая социология

ПРЕДИСЛОВИЕ

Если вам срочно нужно знать, в какой валюте хранить свои сбережения при обострении экономического кризиса, за помощью надо обратиться к финансовому аналитику или банковскому консультанту. Специалист в области экономической социологии ничем помочь не сможет. Но если правительству нужно узнать, какую валюту в кризисные времена покупают миллионы россиян, чтобы лучше планировать государственную политику, ему следует обратиться к экономическим социологам. Экономисты хорошо знают, как должны вести себя люди в рыночной ситуации. Социологи знают, как на самом деле ведут себя люди.

Хомо экономикус – существо рациональное – хомо социологи-кус – существо реальное – соединились в этой междисциплинарной науке весьма странным, но достаточно эффективным образом. Именно к ней в последние 15 лет обращены взоры политиков и экономистов, не знающих как обуздать гиперинфляцию или куда направить многомиллионные потоки беженцев, стремящихся к лучшей жизни. Необычайный взлет популярности и авторитета экономической социологии на международной арене требует серьезного отношения к этой науке и тщательного изучения молодым поколением ее теоретических и методологических основ.

Экономическая социология – это применение социологических концепций и методов для анализа производства, распределения, обмена и потребления товаров и услуг. Таково общепринятое международное определение этой науки. В ней ярко проявляется синтез двух ведущих дисциплин современности – экономики и социологии.

Когда задают вопрос, зачем экономистам нужно преподавать основы социологии, то ответ возникает далеко не сразу. Действительно, экономическое знание представляет сегодня настолько сложное и разветвленное образование, что на его постижение не хватит и пяти лет. А тут еще учи основы другой науки. Стоит ли студентам забивать головы лишним материалом, если кроме данных текущих опросов населения социология им дать ничего не может?

Если науку об обществе свести к опросным методам, то, конечно, такая наука не нужна специалистам, оперирующим нелинейными кривыми денежных потоков и макроэкономическими моделями функционирования финансовых рынков. Но почему-то в самой развитой экономической державе мира США социологию преподают в 250 университетах и колледжах, в 600 школах бизнеса и администрирования, в средних школах, а в 1960-е годы, когда в стране отмечался социологический бум, социальную литературу миллионы американцев читали на ночь, вместо детективов. Спрашивается, зачем прагматичным американцам нужны излишние расходы?

Оказывается, без социального консультанта в цивилизованном мире сегодня не обходится ни президент страны, ни директор корпорации, ни специалист по управлению персоналом. Социология, психология, право и экономика составляют костяк социальных наук, которые в системе высшего образования постепенно выходят на первое место. Социальными их называют потому, что они направлены на изучение и изменение различных аспектов социального организма общества. Юрист трудится в сфере защиты гражданских и имущественных прав, экономист помогает гражданам эффективно вложить свои деньги или построить успешный бизнес, психолог разгружает предприимчивых граждан от накопившихся перегрузок, стрессов, душевных переживаний. А что делает социолог? Неужели только то, что, опрашивая граждан, выясняет их мнение об очередном президенте или устанавливает рейтинг популярности политической партии?

Нет, конечно, социология представляет собой не технологию опроса населения, а фундаментальную науку, раскрывающую закономерности поведения больших масс людей и функционирования современного общества в целом. Она как бы объединяет усилия других наук, составляя целостную картину социальной реальности.

В системе научного знания социологии отведено особое место. Она единственная из наук, изучающих общество в целом, подобно тому, как физика – единственная наука, описывающая природу в целом. Обе они составляют фундамент человеческого знания. И хотя физике более двух тысяч лет, а социологии не исполнилось и двухсот, она успела приобрести вид логически стройной и обоснованной системы достоверного знания. Опрашивая немногих (выборочную совокупность), социолог выводит знание обо всех (генеральная совокупность), поскольку индивидуальные мнения он обязательно обобщает, группирует, строит типологии и классификации, применяя для усреднения данных методы математической статистики. Опрашивая людей (респондентов) по тщательно составленной программе, ученый делает вывод о массовых стереотипах, ценностных ориентациях, структурах поведения, расслоении населения, мотивах и образе жизни. Создавая социально-типическую картину общества, социология изучает людей как представителей больших социальных групп, т. е. носителей социальных статусов и исполнителей социальных ролей. Одним словом, ее интересует не внутренний мир индивида, как психологию, а внутренний мир общества и поведение больших масс людей.

В России оно долгие годы было под запретом. Сегодня оно делает свои первые шаги. Но и они оказались вполне успешными. Те, кто в вузе изучил основы социологических знаний, стали иначе смотреть на окружающий мир, понимать его законы, успешнее строить свою карьеру и личную жизнь. И неудивительно, ведь отечественная социология опирается сегодня на мощные традиции мировой науки.

Наше общество находится в процессе перехода от социализма к капитализму, строит демократический порядок и стремится повысить материальное благосостояние населения. Нет, к цивилизованному капитализму, если таковой вообще существует, наша страна еще не перешла, хотя экономика – погоня за деньгами и выколачивание прибыли – уже стала краеугольным камнем общественной жизни. Именно от нее ждут будущего процветания. Потому на роль «прорабов перестройки» страна избрала экономистов, которых сменилось у руля уже несколько поколений. Одни ориентировались на постсоветские модели, другие – на западные капиталистические, третьи – на социал-демократические. Но ни одно не добилось успеха. Говорят, им мешают политики. Кто-то предлагает поменять людей, мол, у русского народа не рыночный менталитет и не те ценности, на которых можно строить цивилизованное рыночное общество.

Может быть, так оно и есть, но почему-то «прорабы» американского, японского и западногерманского капитализма никогда не грешили ни на политиков, ни на народ. Они привлекли специалистов, глубоко проанализировали резервы, выяснили свои возможности и принялись постепенно наводить порядок в обществе. Они не создавали выдуманных теорий, исходили из жизни и не забегали вперед. Их целью было не внедрение конкретной экономической модели, а обеспечение населению достойного образа жизни.

Можно модернизировать общество сверху – через политику и заимствование чужих моделей, а можно снизу – через культуру и повседневную жизнь людей. Как бы между прочим, не торопясь, не проводя поспешных экспериментов и не создавая ложных иллюзий.

Когда западные специалисты оценивают тот капитализм, который мы успели у себя совершить, они поражаются нашей бестолковости. Даже используя наилучшие рецепты, мы умудрились взять из них самое худшее. Оказалось, что мы сделали все наоборот и в результате пришли к дикому, немыслимому для цивилизованного Запада капитализму, который и капитализмом-то никто не решается назвать.

Сегодня почти все стало измеряться деньгами: престиж, способности, успех, карьера. Каждый думает только о себе, о том, как получить максимум благ. В экономической теории это называется «экономическим человеком». Присущая русскому народу духовность и альтруизм вытеснены «на обочину» общественного развития. Почему-то считается, что прежде чем создавать рыночные механизмы, надо избавить русский народ от социальных пережитков и устаревших традиций. Но история доказывает, что японцам добиться экономического процветания не помешал, а только помог национальный характер и традиционные ценности. На культивировании национальных черт и нравственных идеалов базируются все региональные модели капитализма – от буддистского и мусульманского до англо-романского. Никто не спешит избавляться от социального «балласта», считая его краеугольным камнем экономического успеха.

Любая цивилизация строилась на гуманистических идеалах, а не на «жадности», «выгоде» или «жестком прагматизме». В основе успехов западноевропейского капитализма лежала протестантская мораль. В США культивировали не «дикий капитализм», как мы представляем себе это через призму вестернов, а добросовестность, религиозность, семейные и отеческие ценности. Японское «экономическое чудо» строилось на коллективистской морали, чувстве патриотизма и гражданского долга. Превращению Англии в «мастерскую мира» в свое время не помешали феодальные пережитки и институты сословной чести, а возрождению Германии – традиционный дух бюрократизма.

Именно об этих глубинных закономерностях развития человеческого общества и повествует социология. Технология опросов занимает в ней такое же место, какое занимает бухгалтерия в экономической науке – вспомогательное. Она формирует эмпирическую базу, служит справочной основой, а прирост нового знания осуществляется совсем на других этажах огромного научного здания. С ним, с этим научным зданием, и предлагает познакомиться читателю эта книга.

Два экономических процесса, две научные дисциплины, сформировавшиеся в рамках социологии и специализирующиеся на их исследовании, – экономическая социология и социология труда. Если говорить кратко, то предметная сфера экономической социологии – капитал, деньги, обмен, потребление. Напротив, предметной областью социологии труда выступает труд, производство, занятость. Первую интересуют бизнесмены и потребители, вторую – рабочие и крестьяне. Так они и сосуществуют бок о бок – то ли враги, то ли братья.

* * *

В результате изучения дисциплины обучающиеся должны:

знать:

• структуру, содержание и функции экономической социологии;

• содержание основных этапов развития социолого-экономической мысли;

• особенности социально-экономического процесса, формы экономического сознания, мотивации и поведения;

• методику и технику организации эмпирического исследования;

• законы рынка труда, занятость и безработица, потребления и обмена;

уметь:

• анализировать социально-значимые проблемы и процессы;

• использовать методы социологической науки в профессиональной деятельности;

иметь представление:

• об экономической жизни семьи, ее типах и формах, жизненном цикле, бюджете и расходах;

• о потреблении и досуге как социоэкономических категориях;

• о гендерном аспекте экономической социологии, трудовой дискриминации и гендерном неравенстве;

• о причинах и последствиях инфляции, видах и формах безработицы, потребительском кредите;

• о воздействии на производителей и потребителей закона спроса и предложения.

ГЛАВА 1
ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ В РОССИИ

ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД

Отечественная социология труда и экономическая социология прошли в своем развитии три основных этапа: дореволюционный, постреволюционный и послевоенный. Каждому этапу присущи свой выбор и тип объектов исследования, понятийный аппарат, методы и приемы исследования, научные школы и направления, круг персоналий и методологическая ориентация.

Дореволюционный период начинается приблизительно с середины XIX в. и заканчивается в 1917 г. Впервые вопрос о роли труда в жизни общества, его характере и содержании, социальных последствиях и формах общественного труда, социально-экономической стратификации крестьянства и эволюции русской поземельной общины поставили К.Д. Кавелин, П.Н. Милюков, Ф.А. Щербина, А.А. Кауфман, В.Е. Постников, А.А. Исаев, В.А. Чаянов, В.А. Косинский и другие ученые, которых сегодня мы вправе относить к социолого-экономическому направлению. Основным методом исследования у них являлись анкетные опросы рабочих и крестьян, анализ семейных бюджетов и обобщение статистики. Надежность и достоверность эмпирических данных определялась тщательной проработкой системы показателей в программе исследования, сопоставимости и проверяемости получаемых данных. Немалую роль сыграло и то обстоятельство, что дореволюционная социально-экономическая мысль опиралась на данные, полученные земской статистикой, которая представляла собой уникальное мировое явление.

Если становление отечественной аграрной социологии тесно переплеталось с судьбой русской поземельной общины, этим самым древним и традиционным для русского народа институтом организации хозяйственной жизни, то становление индустриальной социологии было связано с новым, только еще зарождавшимся институтом капиталистического предпринимательства. Оба направления не формировались в какой-то изолированности и вне связи друг с другом. Напротив, им были присущи сходные методологические пути решения исследовательских задач, и часто одни и те же персоналии успешно изучали промышленный и аграрный сектора. Тем более что русские рабочие – это вчерашние крестьяне либо полурабочие и полукрестьяне, которые не успели порвать с традициями деревенской жизни.

Индустриальная социология зародилась позже аграрной – в конце XIX в., когда падение крепостного права в 1861 г. дало мощный толчок экономическим процессам и промышленной революции. На передний план выдвигается «рабочий вопрос». Появляются фундаментальные труды о социальном положении рабочего класса в России, предпринимаются попытки провести массовые обследования предприятий. Завершением первого этапа надо считать создание религиозно-космической концепции труда С. Булгакова – крупного явления не только в российской, но и в мировой социологии.

Маломощная промышленная социология XIX в. описывала исторически прогрессивный, но только еще нарождающийся строй – капитализм. Достигшая невиданных масштабов, поражающая воображение аграрная социология описывала исторически регрессивный, уходящий социальный строй – феодализм. Степень зрелости общественного строя, как в зеркале, отразилась в степени зрелости соответствующей ему науке.

Ситуация изменилась в начале ХХ в., когда в стране широким фронтом развернулись конкретные социальные исследования промышленного труда. Формирование капиталистических отношений получает, как тогда казалось, необратимый характер. В поле научных изысканий попадают вопросы организации и условий труда, производственный травматизм и заболевания, заработная плата и стимулирование труда, условия найма и трудовые конфликты. Иными словами, все то, что характеризует общество со стабильной, а не кризисной экономикой. Совершенствуются методология и методика эмпирических исследований, применяются сплошные и выборочные обследования, анкеты, интервью, анализ документов, статистика. Наибольший вклад в становление промышленной социологии внесли Е. Дементьев, В. Святловский, Г. Наумов, И. Поплавский, С. Прокопович, П. Тимофеев и др. В значительной степени эмпирическую базу социологической науки составили отчеты фабричных инспекторов, должности которых были введены в 1882 г. Развернувшиеся дискуссии по методолого-методическим проблемам, о границах измерения и применения количественных методов (А. Чупров, Г. Полляк, В. Леонтьев), о необходимости создания постоянной статистики рабочих профессий и социологической теории предприятия (А. Фортунатов), а также выход специализированных журналов, освещавших вопросы промышленного труда («Промышленность и здоровье», «Фабрично-заводское дело» и др.), свидетельствовали о достаточно высоком уровне зрелости отечественной социологии труда в целом. К исходу первой четверти ХХ в. промышленная социология вытеснила аграрную на второй план.

Следует отметить, что, как и в случае с зарубежной экономической социологией, на развитие российской экономической социологии большое влияние оказала экономическая теория. Российские обществоведы усматривали в этих двух дисциплинах много общего: предмет исследования – народное хозяйство как совокупность фактических отношений, существующих в данном обществе; задачи и методы. Разница, по их мнению, заключалась лишь в том, что экономика изучала только одну, искусственно изолированную сторону общественного бытия, между тем как социология задавалась всесторонним изучением общественных явлений в их взаимодействии. Экономисты задолго до социологов пользовались статистикой, анкетными опросами, различного рода обследованиями на предприятиях. Даже в России, в стране, по замечанию многих специалистов тех лет, со слабо поставленной статистической базой, первый анкетный опрос фабрикантов и заводчиков был проведен комиссией о коммерции еще в 1760 г. Более того, экономисты нередко изучали народное хозяйство и развитие промышленности в тесной взаимосвязи экономических, социальных и исторических аспектов. Подобным синтезом русская научная мысль во многом обязана Марксу, учение которого прочно вошло в отечественную социологию в середине 90-х гг. XIX в. С этого момента, собственно говоря, начинается отсчет нового этапа в ее развитии, когда центр внимания переносится из сферы субъективных переживаний людей на анализ объективных условий их существования.

В конце ХIХ в. социологическая карта России напоминала пестрое одеяло, скроенное из самых разных, порой неожиданных теоретических направлений. С небольшим отставанием в России воспроизводилось все то, что было к тому времени в европейской социологии: эмпирические открытия, теоретические идеи, идейные увлечения. Активно переводилась учебная литература, научные монографии. Уже в 1904 г. в Москве выходит перевод первой монографии по экономической социологии Г. де Греефа «Социальная экономия», одна из основных идей которой заключалась в том, что хозяйственные явления, изучаемые экономикой, получают надлежащее освещение только от социологии.

В начале XX века уже в учебных материалах встречается упоминание об экономической социологии, в учебнике социологии 1917 г. московского профессора В.М. Хвостова выделяется специальный раздел «Экономическая социология», куда он относит школу Маркса и Ле Пле. Питерский историк социологии Ю.В. Веселов обнаруживает известные параллели в развитии экономической социологии в России и за рубежом. Впрочем, все идеи, попадавшие в Россию с Запада, тем или иным образом переиначивались, получали оригинальную форму, а иногда меняли и свое содержание.

Особое направление представляли те социологи, которые, как тогда считалось, занимались серьезным делом. В качестве университетских профессоров, врачей, инспекторов и государственных чиновников они имели дело с промышленностью и сельским хозяйством, где проводили санитарные осмотры, статистические обследования и переписи, анкетирование рабочих и крестьян, купцов и промышленников, занимались составлением научных и министерских отчетов. Они-то в основном и составили ядро того научного направления, которое сегодня мы именуем экономической социологией, а тогда называли «социальной экономией». Всех их можно разделить на три крупных направления: земских статистиков, исследователей аграрного сектора, исследователей промышленности.

Земская статистика, возникшая в начале 1870-х гг., прославилась крупномасштабными исследованиями вначале крестьянского и помещичьего хозяйства, а в более позднее время – промышленных заведений и городской недвижимости. Она возникла в связи с острой потребностью русского правительства провести хозяйственную инвентаризацию аграрного сектора, собрать исчерпывающие материалы об объектах земского обложения с тем, чтобы потом усовершенствовать систему налогообложения населения. В 1890-х годах земская статистика получила широкое распространение по всей стране. Основная задача земской статистики заключалась в организации статистического изучения экономики частновладельческого, крестьянского и городского хозяйства, их доходности, тщательного учета земли как объекта обложения и в получении других данных об экономическом положении населения.

В 1873 году на уральских заводах началось изучение быта рабочих. В соответствии с программой исследования изучались не только хозяйственные, но и социальные аспекты жизни трудящихся края. Собранные путем индивидуального опроса данные позволили получить достаточно полное представление об условиях труда и быта рабочих.

Исследования, проводимые земскими органами, не ограничивались горнозаводской промышленностью. Уже в 1869 году в Херсонском и Подольском земствах, а в 1870 г. – в Рязанском и Вятском, в 1871 г. – в Тверском уездах были произведены подворные регистрации крестьянских хозяйств. Начиная с 1871 г. в земствах возникают специальные статистические организации (учреждения) в виде «столов» и отделений, а затем и статистические бюро. К началу 90-х гг. специальные статистические организации были созданы при всех губернских земствах, усилия которых были направлены на выяснение социального и экономического быта крестьян. Полевым документом служила подворная карточка, основным типом наблюдения – подворная перепись. Программы подворных переписей включали вопросы о размере хозяйственных построек, составе семьи с выделением числа работающих и неработающих ее членов мужского и женского пола, об аренде земли и сумме арендной платы, числе наемных рабочих, числе грамотных и учащихся по полу, о внеземледельческих промыслах, о формах владения и пользования землей, об общем хозяйственном положении двора и о причинах его упадка, о ценах на землю, о скотоводстве, лесоводстве, о промыслах, о торговых заведениях, о кредите, об общих или мирских расходах.

В земской статистике применялись два основных способа исследования крестьянских хозяйств: пообщинный (поселенный) и подворный. Общеэкономические исследования в начальный период носили описательный характер. Позже сбор и разработка материалов приняли характер специальных исследований. Земства перешли к получению сведений непосредственно от респондентов. Крестьян опрашивали о размерах земельных участков, количестве рабочего скота, посевах, урожае, нанимаемых работниках, числе отходников и т. п., а данные заносили в пообщинный список. В 80-х годах от пообщинных перешли к подворным переписям. Все статистические работы земств подразделялись на два типа: основные и текущие. К основным относились крупные обследования, проводимые единовременно; к текущим – работы, организованные в порядке повседневного текущего наблюдения.

Широкое распространение в земствах получили выборочные бюджетные обследования крестьянских хозяйств. Всего в России было собрано свыше 11,5 тыс. бюджетов в 30 губерниях. Особая заслуга в развитии бюджетной статистики принадлежит Воронежскому земству, которое с 1884 г. начало планомерное и массовое изучение крестьянских бюджетов. Этому же земству принадлежит заслуга и в организации повторного изучения бюджетов, что позволило изучить динамику и структуру доходов и расходов крестьянских хозяйств с 1885 по 1900 г. Земская статистика оказала исключительное влияние на развитие русской экономической науки. За время существования земской статистики вышло в свет свыше 15 тыс. статистических изданий, из них 3425 томов относятся к фундаментальным работам. По единодушному мнению историков, русская земская статистика явилась уникальным институтом, какого не знала ни одна страна мира.

Исторически исходной точкой возникновения промышленной социологии служит так называемый рабочий вопрос. Его смысл заключается в том, что бурное развитие индустрии вызвало в России ряд негативных явлений (рост городской преступности, обострение жилищного вопроса, усиление эксплуатации труда и обнищание населения), которые обратили на себя внимание широкой общественности. Произошло это в 90-х гг. XIX в.

Серьезное изучение «рабочего вопроса» в дореволюционной социологии проводилось неправительственными организациями: профсоюзами, ассоциациями промышленников, редакциями журналов, научными обществами, всероссийскими съездами по техническому образованию и фабричной медицине. Многие исследования отличались солидной методической подготовкой, стремлением четко сформулировать гипотезы, получить точные данные.

Можно выделить несколько тематических направлений в рамках эмпирического изучения рабочего класса. Чаще всего исследовались рабочие вне производства: демографический состав, численность, структура семьи, жилищные условия, образование, участие в просветительских союзах, товариществах, духовные запросы рабочих и членов их семей. Со временем широко стало исследоваться положение рабочего на производстве: содержание и условия труда, профессиональная и внутриклассовая дифференциация, профессиональные заболевания, гигиена, а также организация труда. Последняя тема широко обсуждалась на заседаниях научных обществ и в печати. Предпринимались попытки ввести систему Тейлора на ряде отечественных заводов, мастерских и транспорте. Важное место в дореволюционной социологии труда занимает теория классов.

Значительный вклад в становление отечественной социологии труда и экономической социологии внес В.В. Берви-Флеровский (1829– 1918) – видный общественный деятель, близкий по своим взглядам к революционным народникам, написавший более 50 работ, самыми знаменитыми из которых считаются «Положение рабочего класса в России» и «Азбука социальных наук».

В 1869 году вышла первая из названных книг, где автор обобщил большой статистический материал и личные наблюдения, касающиеся социально-экономического развития трудящихся масс в различных губерниях России. Стоит подчеркнуть тот момент, что анализ типов хозяйства (помещичьего, фермерского, кулацкого и крестьянско-общинного) ведется им с привлечением как экономических категорий, так и социальных – описания условий труда и быта людей, их образа и уровня жизни.

Во второй книге научные интересы Берви-Флеровского сосредоточиваются уже на теоретических вопросах общественного развития, в частности на социальных отношениях между работниками умственного и физического труда, функции бюрократических институтов в становлении государственной власти. Кроме того, автор анализирует социально-философские проблемы развития западноевропейской цивилизации в XIX в.

Касаясь научно-технического прогресса, В. Берви-Флеровский характеризует его негативные последствия: увеличивается дистанция между теми, кто занимается умственным и физическим трудом, возрастает вражда и презрение первых ко вторым; в социально-классовом смысле это противоречие «между образованным классом и народной массой». В результате противостояния двух социальных групп ухудшается их материальное положение, падает уровень спроса и предложения на экономическом рынке, интеллигенция «не имеет работы, которая удовлетворяла бы ее». От взаимной борьбы двух сил выигрывает третья сторона – бюрократия. Усиление вражды приводит «к необходимости управлять страною посредством бюрократии, а бюрократия может управлять, только подавляя мысль и умственное движение». Возникновение бюрократии – признак социального регресса, движения вспять. Выход ученый находит в установлении прочного союза интеллигенции и народных масс, их взаимодействии, просвещении и распространении научных знаний среди населения.

Особый интерес в научном наследии Берви-Флерковского представляет учение о социоантропогенезе, где он рассматривает процесс становления человеческого общества и социальной организации людей через углубление разделения труда.

Другим русским ученым, внесшим значительный вклад в развитие отечественной экономической социологии, был действительный член Петербургской академии наук, почетный доктор права Кембриджского университета Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский (1863– 1919), прославившийся своими публикациями по социально-экономической, политической и культурной истории России.

А.С. Лаппо-Данилевский был первым среди русских историков, кто занялся исследованиями по экономической истории России XVII–XVIII вв. В его трудах значительное место занимала промышленная и аграрная тематика. Примером исторического исследования вопроса формирования в России собственного капиталистического производства может служить работа А. Лаппо-Данилевского «Русские промышленные и торговые компании в первой половине XVIII столетия».

Здесь же стоит упомянуть и имя Константина Алексеевича Пажитнова (1879– 1964) – видного русского экономиста и социолога. В 1906 году выходит его книга «Положение рабочего класса в России», где он характеризует положение фабрично-заводских рабочих с середины 80-х гг. XIX в. до 1903 г. на основании отчетов фабричных инспекторов и земских исследований. В книге дан глубокий анализ динамики и структуры промышленного труда. Автор затрагивает широкий круг вопросов: санитарное состояние предприятий, жилищные проблемы, врачебная помощь рабочим, несчастные случаи на предприятиях, продолжительность рабочего дня, заработная плата, вычеты и штрафы, условия найма, эксплуатация детского труда и др. Сравнивая книгу К. Пажитнова с аналогичной работой Берви-Флеровского, вышедшей почти на полстолетия раньше, можно видеть определенный прогресс в научном оснащении исследования и подходе к проблеме.

Пажитнов рассматривает положение рабочих как в горизонтальном, так и в вертикальном разрезе: в географическом разрезе он захватывает почти все губернии России, в отраслевом разрезе – анализирует основные сектора промышленности (военные заводы, стале– и чугунолитейные мастерские, машиностроительные, кирпичные, стеклянные, суконные, сахарные, кожевенные, химические и котельные заводы, горнодобывающую промышленность, хлопчатобумажное производство, мукомольные предприятия, мелкие пекарни, булочные и т. д.).

Нельзя не упомянуть здесь и фигуру другого крупнейшего русского экономиста, статистика и социолога – Андрея Алексеевича Исаева (1851 – 1924). К основным работам А.А. Исаева обычно относят: «Артели в России» (Ярославль, 1881); «Начала политической экономии» (СПб., 1894); «Настоящее и будущее русского общественного хозяйства» (СПб., 1896); «Мировое хозяйство» (СПб., 1910); «Кризисы в народном хозяйстве» (СПб., 1913).

Уже в первых своих исследованиях кустарной промышленности Московской губернии А. Исаев выступил горячим защитником своеобразия русской хозяйственной жизни, отличительными чертами которой, по его мнению, были община и артель. Книга «Артели в России» (1881) является, пожалуй, первой фундаментальной исследовательской работой в научной литературе по артелям. Книга эта построена не на данных авторского эмпирического исследования, а на результатах вторичного анализа исторических памятников. Исаев раскрывает исторические особенности эволюции артели – важнейшего для русского общества социально-экономического института, составляет классификацию видов артели (промышленные, потребительные, кредитные, страховые) и анализирует исходные принципы, на которых она строится. Книга Исаева содержит богатейший исторический материал по экономической и социальной истории русских артелей. Автор анализирует все многообразие форм и типов русской артели на протяжении нескольких веков.