Книги по бизнесу и учебники по экономике. 8 000 книг, 4 000 авторов

» » Читать книгу по бизнесу Переговоры как искусство. Профессиональные секреты звездного адвоката Александра Добровинского : онлайн чтение - страница 1

Переговоры как искусство. Профессиональные секреты звездного адвоката

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?

  • Текст добавлен: 27 мая 2022, 15:44

Текст бизнес-книги "Переговоры как искусство. Профессиональные секреты звездного адвоката"


Автор книги: Александр Добровинский


Раздел: Личностный рост, Книги по психологии


Возрастные ограничения: +16

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Александр Добровинский
Переговоры как искусство
Профессиональные секреты звездного адвоката

© Александр Андреевич Добровинский, текст, 2020

© Дмитрий Камазин, фото на обложке, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

От издателя

Есть профессии, в которых могут преуспеть только сильные переговорщики. А уж стать известными – исключительно виртуозы. Такие, как адвокат Александр Добровинский. На его счету сотни громких судебных процессов с участием российских и зарубежных знаменитостей. В списке клиентов звездного адвоката можно обнаружить популярных эстрадных исполнителей, политиков первого эшелона власти, спортсменов, актеров, топ-моделей, крупных бизнесменов и членов их семей. Александр Добровинский славится тем, что умеет повернуть в свою пользу любое, даже самое безнадежное дело. Порой для этого он создает вокруг судебного процесса настоящее шоу с привлечением всех новостных каналов страны. А порой полюбовно решает проблему при закрытых дверях. Но и в первом, и во втором случае Александр Добровинский проявляет чудеса переговорного искусства.

На страницах книги автор раскрывает изнанку нескольких громких процессов, в которых ему довелось участвовать. Он рассказывает о мотивах своих решений, показывает, как одна фраза или поступок могут поставить точку в затяжном споре, делится профессиональными секретами и лайфхаками. Книга Александра Добровинского – легкое увлекательное пособие по ведению переговоров любого уровня.

Вместо предисловия

Интервью с интересным человеком

– Я могу тебе задавать любые вопросы? Даже самые каверзные?

– А что, можно ожидать от тебя другого? Задавай. Я никогда не боялся сложных вопросов. Каверзных вопросов не любят и боятся только люди, которые что-то скрывают, или безнадежные тупицы.

– Ну ладно, если сам так захотел. Для чего ты написал эту книгу? Слава? Деньги? Имидж? Что-то еще?

– Все немного сложнее. Некоторое время назад по просьбе бизнес-школы Сколково я начал читать цикл лекций «Искусство переговоров». Как ты понимаешь, лекция – штука довольно серьезная и ответственная, к которой надо скрупулезно готовиться. Пришлось собраться с мыслями и систематизировать весь свой опыт за много лет. Как ты знаешь, я терпеть не могу питаться чужими идеями и выводами. Это огромное удовольствие – додумываться до всего самому. А потом еще и отстаивать собственную позицию. Несколько лет спустя я открыл интеллектуальный клуб «Табу», знаешь, такую площадку для дискуссий и споров…

– Знаю, конечно. Твой клуб произвел настоящий фурор в Москве и не только. По-моему, вы проводили выездные заседания и встречи в Петербурге, Ростове, Краснодаре, Новосибирске, Иркутске, Нижнем Новгороде. И всегда это большой успех, дискуссия, споры…

– Дай договорить! Кто у кого интервью берет? Это правда, что клуб очень быстро собрал вокруг себя интеллектуальную элиту нашей страны. Мои лекции цикла «Искусство переговоров» шлифовались под шквалом вопросов, аргументированной критики, открытых сомнений и реплик, может быть, самой изысканной аудитории, перед которой мне когда-либо приходилось выступать. И вот однажды я сказал себе: настало время все систематизировать и поделиться знаниями. Так родился замысел этой книги.

– Да, но ты вставил сюда еще некоторые истории своих адвокатских дел. Для чего? И почему именно эти сюжеты?

– Дурацкий вопрос. Честное слово – ты глупеешь на глазах. Всю жизнь нас сопровождают переговоры с кем-либо. Я не знаю ни одного отшельника, который сосредоточился бы на жизни в одиночку. Мы все живем в социуме. В детстве я не хотел есть манную кашу и поэтому шел в «переговорах» со своей мамой на разные уловки. Мы доказываем что-то учителям, убеждаем любимых, спорим с коллегами на работе. Да мало ли? Для меня квинтэссенция переговоров – это судебный процесс. Давай я попробую тебе упростить картинку правосудия. Итак, есть две стороны, и у каждой из них своя правота. Кто-то и на какой-то базе должен их рассудить. И вот посередине спорящих возвышается человек в мантии, наделенный полномочиями слушать обе стороны и задавать им вопросы. А на столе у этого человека в мантии лежит Книга, которая называется Закон. И слова, которые там написаны, одинаковы для обоих участников спора. Так вот, правым из этого состязания выйдет совершенно не обязательно тот, кто, как ему, а может быть и другим, кажется, абсолютно прав.

– Как это?

– Ну, прежде всего, у каждой стороны «своя правота» и «своя истина». Победителем в состязании окажется сторона, которая была более логична в своих аргументах, говорила понятным языком, была более убедительна и достоверна. Вот почему я и привел здесь некоторые из своих адвокатских дел. Теперь ответ на твой вопрос: почему именно эти? Объясню и это тоже. Существует адвокатская этика – мы не имеем права рассказывать кому бы то ни было о делах, которые ведем. Однако есть клиенты, которые хотят и настаивают, чтобы их дела освещались в СМИ. Кроме того, есть дела, имеющие публичный резонанс в силу обстоятельств или из-за задействованных лиц. Вот только о таких случаях я и могу рассказывать на страницах книг.

– Публике всегда интересны известные имена и громкие скандалы…

– Вот тут ты прав, как мое правое ухо. Хотя… Вот тебе классный пример переговоров: ты сейчас смотришь на меня анфас, и мое правое ухо для тебя слева. Всю теорию и позицию можно выстроить, исходя из полезности тебе/клиенту/ситуации твоего взгляда на мое ухо: иногда оно должно быть справа, иногда слева.

– Казуистика…

– Нет. Логика мышления и ответственность. У тебя есть цель, и ее надо достичь. Так что, чтобы ответить на вопрос про славу, деньги и имидж, скажу тебе так: книги денег мне не приносят, хотя расходятся безумными тиражами. Я беру с издательства причитающийся мне гонорар своей же печатной продукцией. Книги же, в свою очередь, дарю на лекциях за хорошие вопросы или умные высказывания. Вот туда и направляется весь заработок. Слава… Нет, не думаю. Относительное понятие. Помню, как-то пришел к одному недоумку в тюрьму с коллегой, который уговаривал меня взяться за дело вместе с ним. Его обвиняли в организации убийства крупного работника Центрального банка. Задаю вопросы, идет нормальная беседа. И вдруг он мне говорит: «Вы должны взяться за мое дело. Меня теперь знает вся страна. Я знаменит! Ко мне пришла слава! Вы должны будете гордиться таким клиентом, как я!» Этим днем я провел с ним сразу две встречи: первую и последнюю. В моей профессии нужна скорее репутация, а не слава. Имидж? Не знаю, не знаю. Для большинства людей мой имидж – это московский интеллектуал, человек в очках и бабочке, адвокат, коллекционер, писатель. Ты думаешь, эта книга что-то изменит в моем образе? Не думаю.

– Тогда для чего ты тратишь время и все это пишешь?

– Мы столько лет знакомы, а ты меня, оказывается, совсем не знаешь. Для меня главное, что есть в жизни, – это общение с людьми. Сидя, стоя, лежа, на бегу – не важно. Так вот, мне бы хотелось, чтобы эта моя книга вызвала дискуссию, чтобы на мои лекции приходили люди и спорили со мной. Вот для чего я ее написал.

– А если этого не будет? Не будет споров и вопросов?

– Ты все-таки странный человек. Помнишь анекдот про еврея, который молится Богу и просит его сотворить чудо, дав наконец возможность выиграть крупную сумму в лотерею? А то он десять лет просит у Создателя выигрыш, а все никак. И вдруг с небес доносится голос: «Как же ты мне надоел! Дам, дам я тебе выиграть в лотерею! Билет раз в жизни купи сначала!» Так и здесь: если не будет книги – какие будут споры и обсуждения?

– Дошло. Но у меня еще вопрос. «Искусство переговоров»…

– Да, что с ним?

– Это же не наука?

– Нет, конечно. Это скорее советы людям, которые так или иначе сталкиваются в профессиональном плане с ситуациями, когда приходится договариваться и отстаивать свои интересы. Или просто для людей, которым кажется, что приобретение таких высокоэффективных навыков облегчит им жизнь. Кроме того, в этой книге ты найдешь массу житейских советов, касающихся человеческого общения. Ну, например, сложные ситуации, связанные с разницей культур. Этой теме я вообще посвятил отдельную главу. Мы станем намного добрее и кардинально лучше во всех отношениях, если начнем относиться друг к другу с пониманием разницы в наших обычаях, культуре и деловом обороте. Иногда все это доходит до курьеза. Голливуд долго не мог понять, почему их фильмы никак не закупаются для такого огромного рынка, как Индия. И наоборот, местный кинематограф процветает. Оказалось, что поцелуи, которыми изобилует практически любой американский фильм, строго запрещены цензурой в местном прокате. А на купирование фильмов, где сюжет неожиданно перескакивает с одной сцены на другую, зритель в силу своей ментальности реагировал очень плохо. В то же время основной сюжет индийской культуры – мелодрама. Ну а какая американская мелодрама без поцелуев? Это уже вестерн.

– А какой-нибудь пример из нашей жизни?

– Сколько угодно. Не так давно ко мне в офис пришла милая кавказская семья. Все в слезах. Мальчика арестовали, хотя он «ни при чем». Еду разбираться в правоохранительные органы. Смотрю, действительно, все шито белыми нитками. Причем гнилыми. Говорю родителям: через месяц вытащу вашего парня на свободу. Гонорар такой-то. Все хорошо, договор подписан – деньги в кассе. Начинаю работать, и следователь освобождает мальчишку через две недели. «Отлично», – скажут все люди нашей культуры. Оказывается, не совсем. Все счастливое семейство действительно пришло ко мне с цветами и коньяком (хотя ты знаешь, что я алкоголь не очень жалую) и чуть лезгинку в офисе не танцевало. А потом родители остались со мной tête-à-tête: «Александр Андреевич, верните половину денег». Я в шоке: «За что? Мы договорились, я все сделал. Договор подписан». Но тут папа и говорит: «Ну вы же сказали, что за месяц нашего мальчика освободите. А освободили за две недели. Отдайте половину!»

– Смешно. И что ты сделал?

– Что-что… Позвал их сына в комнату и предложил немедленно поехать со мной в СИЗО и отсидеть еще две недели до истечения срока договора.

– Я думаю, разговор на этом закончился?

– Конечно. Это тебе наглядный пример разницы в культурах. А еще есть отдельная глава о месте встреч, о том, как надо готовиться к переговорам, как относиться к партнеру.

– Ну и как ты к нему относишься?

– Голову мне не морочь сейчас – прочти книгу.

– Хорошо, а о каких делах ты рассказываешь?

– Ты знаешь, я выбирал дела, историю и развитие которых было бы не затруднительно рассказать. Иногда бывает такой закрученный сюжет, но пока перенесешь его на бумагу, сам с ума сойдешь. Вот у меня в момент написания этой книги идет уголовное дело в Тольятти. Я на стороне потерпевших. Там больше трехсот томов всяких всякостей или, может, пятьсот, я уже точно не помню. А на кону – один из крупнейших заводов страны в своей области, ну еще так, по мелочи, – восемьдесят восемь миллиардов украденных денег. Но самая интересная история этого дела за кулисами судопроизводства. Там и миллиардеры в изгнании, и олигархи в России, и иностранцы, отмывающие деньги и способные на все ради наживы. Чего стоит только пенсионер-сутяжник, заваривший всю эту кашу, или алкоголик-хозяин? Всего не расскажешь. К сожалению. Поэтому пришлось выбирать компактные и понятные маленькие трагедии.

– Почему трагедии?

– Ну это я так просто сказал, для красного словца. А вообще-то к адвокату редко приходят счастливые люди. Все приносят свою боль, свою маленькую трагедию. Иногда ты хочешь помочь, переживаешь – а делать нечего. Дело брать нельзя, все плохо или все запущено безвозвратно.

– Говорят, что ты не проигрываешь дела?

– Почти правда. Но здесь все просто. Я не берусь и не хочу браться за проигрышные случаи. Мы сначала в офисе все анализируем, взвешиваем и только потом беремся за дело.

– Маркетинг?

– Скорее репутация, о которой я уже тебе говорил. Хотя об одном деле, которое я проиграл, я рассказываю обычно с большим удовольствием и очень этой историей горжусь.

– Что за лозунги ты придумал для вашего бюро адвокатов?

– Ты тоже слышал?

– Да. Конечно.

– А что тогда спрашиваешь?

– А что, нельзя спросить?

– Ладно, скажу. «Нет другого результата, кроме победы. Но и нет победы без результата». Что ты так удивленно на меня смотришь? Вот пришел человек судить какую-нибудь офшорную компанию. Все в порядке, и я точно знаю, что суд выиграю. Но пока мы доберемся до банковского счета, денег в банке у этой компании с Берега Коровьей Кости не будет ни копейки. Победа есть, а результата нет. Ты представляешь, в каком состоянии будет клиент? Мало того что все потерял, – так еще и на адвоката и суды выложил последнее. Нет, у меня такой человек клиентом не станет. Мне жалко и его, и его денег, и себя. А вообще когда-то в Америке один умудренный опытом известнейший адвокат учил меня, мальчишку, уму-разуму: «Довольный клиент, может быть, расскажет одному или двум людям вокруг себя, что все прошло хорошо и ты ему реально помог. Недовольный клиент расскажет всем. Человеку свойственно оправдывать себя и перевешивать вину на другого. Запомни: выигрывает клиент, проигрывает адвокат».

– А когда клиент становится клиентом?

– Вот это хороший вопрос. Отвечу. Только тогда, когда возвращается к тебе в следующий раз или присылает к тебе кого-то. До этого – это может быть все что угодно: от попадания под обаяние медийного персонажа до моды ходить только к известному адвокату.

– Мне кажется, я тебя утомил. Будем заканчивать?

– Наверное. И мне пора по делам. Пока.

– До свидания. И до скорого!

Я наложил на лицо крем после бритья и отошел от зеркала. Надо было быстро одеваться и ехать в издательство.

Меня ждал первый экземпляр моей книги.

Александр Добровинский

Архив звездных дел

Шахматная королева

История юной шахматистки, пятикратной чемпионки мира Бибисары Асаубаевой, которую оклеветали завистники, но мне удалось восстановить справедливость и доброе имя девочки.


Передо мной сидели красивые молодые родители и очаровательная девочка двенадцати-тринадцати лет.

Она смотрела на меня через свои очки одновременно с интересом и с испугом.

Я тоже смотрел на нее с интересом. Не каждый день у меня в переговорной сидит пятикратная чемпионка мира. Собственно, до этой минуты такого дня никогда и не было.

Семья девочки всего лишь пару лет назад приехала из Казахстана. Почему переехали? В республике нет сильных шахматистов уровня Бибисары. А в России? В России всегда были, есть и будут. Здесь можно тренироваться, расти и совершенствоваться. Все семья живет для того, чтобы этот гениальный ребенок был счастлив и побеждал. Шахматы для нее – это все. Хобби, спорт, профессия, жизнь. Все.

А что же вы делаете у адвоката? Я должен защищать королеву? Ее кто-то обидел? Кто? Какой негодяй может обидеть маленькую девочку? Кто может обидеть этот океан не по годам умных глаз, смотрящих на меня из-под очков?

Оказалось, что обидели.

И вот как это было.

Как я уже говорил, Бибисара Асаубаева и ее родители переехали в нашу страну пару лет назад. Просто девочка с самого детства подавала большие надежды в этой древней индийской игре. Пять раз она становилась чемпионкой мира в своем возрасте. И вот – долгожданная Россия и возможность для родителей отшлифовать талант ребенка в безумно конкурентной среде. А как же иначе? Только с сильными игроками можно прогрессировать и идти дальше. Бибисара довольно быстро занимает свое место под солнцем, что, конечно, нравится далеко не всем. Но что делать недругам, если девочку отправляют играть за сборную России и она приносит нашей стране славу? Оказывается, есть что делать…

…Сентябрь 2017 года. Уругвай. Чемпионат мира по шахматам среди юниоров.

Лидерство сразу захватила Бибисара. Близится корона?

Однако в российской команде не все так просто, как вы думаете.

Одним из главных тренеров нашей сборной был кем-то (интересно, кем?) назначенный некий гроссмейстер Соложенкин. Плюс еще одна интересная деталь: в сборной России на этом турнире играет еще и протеже Соложенкина, да к тому же его дочь Лиза. Ну играет и играет, подумаете вы. Но нет, Лиза играет хуже, чем Бибисара. Это не нравится ее папе. И вот тут-то и начинается вся история.

Перед началом четвертого тура совершенно неожиданно судейская команда отводит нашу героиню Бибисару в сторону и начинает тщательно обыскивать. Волосы, уши, интимные места. Полный обыск, как в пересыльной тюрьме.

«Шмон» по полной программе, как сказали бы когда-то в Одессе. На секунду отвлекусь, потому что уж слишком забавная история происхождения этого слова.

В Одесских тюрьмах до революции был такой же интернационал, как и местное население знаменитого города. Естественно, евреев среди заключенных было хоть отбавляй. Значительно больше в процентном соотношении, чем на воле. В восемь часов утра и вечера охрана регулярно проводила обыски заключенных и камер. Часов, как известно, в одесских тюрьмах конца XIX – начала XX века заключенные не носили. Не полагалось. Чтобы напомнить о приближающихся восьми часах и дать время на то, чтобы все необходимое куда-нибудь заныкать, евреи для скрытности и для того, чтобы не получить за предупреждение нагоняй или карцер, кричали друг другу через зарешеченные окна: «Шмоне!», что на иврите и идише означает «восемь». От избытка предупреждающих криков русские, украинцы, греки, татары и другие представители земного шара в отдельной взятой Одессе решили, что так с «еврейского» языка переводится слово «обыск».

Таким образом и вошло это слово в блатной язык, а оттуда – уже в наш обиход.

Так вот, тринадцатилетнего ребенка отводят в сторону, вернее, в отдельную комнату и обыскивают. Тщательно.

Девочка садится играть. Важнейший матч. В середине партии она выходит в туалет. «Зондеркоманда» отодвигает ее от кабинки и обыскивает – сначала туалет, потом еще раз самого ребенка. Так продолжается до конца турнира.

На вопросы мамы маленькой девочки о том, что происходит, ей сухо отвечают, что у судейских есть основания полагать, что Бибисара совершает самое страшное преступление в шахматах – она пользуется компьютерными подсказками. «Читинг» – от английского слова cheating – жульничать. Если вы вспомните, когда это происходило, то поймете, что зерно преследования Бибисары упало на очень хорошо вспаханную почву. В это время отстраняли от большого спорта наших олимпийцев. Ни за что.

У Бибисары, естественно, ничего не нашли. Ни телефона, ни мини-компьютера, ни наушников. Ничего. Вообще ничего. Она играла, используя исключительно свою голову и свой талант. Все. Ах да. Еще руки – чтобы двигать фигуры.

В таком стрессе проходил остаток важнейшего турнира года в жизни тринадцатилетней девочки. Не думаю, что кто-нибудь из взрослых шахматистов выдержал бы такое. Не выдержала и Бибисара. Она проиграла решающую партию и заняла второе место на чемпионате мира в Уругвае. А Лиза Соложенкина? Она осталась вообще позади Бибисары. А при чем тут Лиза и ее отец-гроссмейстер-тренер сборной, спросите вы?

А вот при чем.

В последний день уругвайского чемпионата мира гроссмейстер Соложенкин напечатал разлетевшуюся и наделавшую много шума статью о Бибисаре Асаубаевой. В статье говорилось, что его дочь пошла в туалет за Бибисарой во время турнира (очевидно, чтобы проследить за соперницей). Заперевшись в соседней кабинке, она четко услышала, как «гнусная Бибисара разговаривает с кем-то по телефону и советуется относительно своей позиции в шахматной партии».

Честная Лиза не могла удержаться и поступила как водится Павликам Морозовым. Она все рассказала родителю. Папа тоже не мог пережить такого в своей команде. Мне почему-то вспомнилось дело врачей, Лидия Тимашук и ее знаменитое обращение в органы госбезопасности. «Сборная России – это, конечно, хорошо, но честь и святость шахмат превыше всего». И… честно написал донос в судейскую коллегию. Ну если сам тренер сборной пишет на своего игрока донос, то, значит, так оно и есть. Увидев в составе тренерского штаба второго Родченкова (специалист по выявлению допинга. – Примеч. ред.), судьи и начали обыскивать тринадцатилетнего ребенка с ног до головы. В прямом и переносном смысле слова. Теперь становится понятно, что все достижения «юного дарования» – сплошной обман, заканчивал в таком духе свою мысль гроссмейстер-правдолюб.

Это был взрыв в мире шахмат. Статья наделала много шума, и мир четырех коней раскололся, как и должно ему быть, на два лагеря, на два цвета. На Черных и Белых. Одни заняли позицию девочки, другие – «честного» гроссмейстера.

А что же сама Сара (я так ее называю, очень уважая и любя эту девочку)? А у нее начался психологический спад, нервный срыв, депрессия. Сара не хотела больше играть в шахматы, ей казалось, что жизнь закончилась. В 14 лет мне тоже так казалось, когда я влюбился в мамину подругу, но в Уругвае все было намного серьезнее. Ребенок не понимал, за что его так унизили взрослые. Не понимал, понять не хотел и не мог.

Вот именно с этой историей и пришли ко мне родители в тот самый день.

Я был уверен, что они говорят правду. Я поверил им сразу, каждому слову.

Просто я абсолютно счастливый папа – у меня одни дочки и я знаю, как они реагируют на боль и несправедливую обиду, причиненные взрослыми.

Однако мне надо было убедиться и все проверить самому.

Прежде всего я связался с Уругваем. В гостинице… оказались туалеты с наглухо закрывающимся дверями. Услышать из одной кабинки, что происходит в другой, невозможно. Дальше Существует простой тест, который точно показывает, жульничает шахматист или нет. Все партии игрока закладываются в компьютерную программу, и машина сравнивает ходы с предложением самого компьютера. Известно, что человек не может просчитывать варианты лучше, чем машина. Так вот, если игрок повторяет ходы, предложенные программой, это сразу видно. Не может шахматист постоянно выбирать исключительно лучшие ходы. Тест, сделанный на все партии в официальных турнирах Бибисары, показал, что подсказок не было НИКОГДА!

Выяснилось, что Соложенкин сначала написал донос, а потом, не дождавшись ответа на него, не удержался и выдал ту самую гадостную статью.

Просто так, чтобы добить соперницу своей дочери.

На изучение всего этого ушло четыре дня. И еще пара дней – на обдумывание. Короче говоря, через неделю мы встретились снова.

Мои условия были просты:

• мне нужна коллега-помощница;

• вся работа, от начала до конца, все инстанции судебной тяжбы будут сделаны и пройдены мною АБСОЛЮТНО БЕСПЛАТНО. Нельзя обижать детей. Меня так воспитали;

• наши суды неохотно идут на защиту чести и достоинства. Требуется очень сильная исследовательская работа и лингвистическая экспертиза;

• будут, очевидно, два истца: сама Бибисара (но она несовершеннолетняя) и ее мама (как представительница несовершеннолетней дочери);

• Соложенкин живет в Петербурге. На суды туда не наездишься. Попробую перетащить все в Москву;

• мне понадобится поддержка (если она будет) Международной шахматной федерации (FIDE);

• я бы хотел, чтобы Бибисара пока работала с психологом. И ей, и мне предстоит тяжелая подготовка к процессу. Девочка должна быть в форме. При всем уважении к ее профессии, суд – это больше чем просто разыграть партию;

• когда (и если) я все выиграю, Бибисара подпишет договор со мной как с адвокатом еще на пять лет вперед. Я никогда не скрывал, что я человек амбициозный и хочу быть адвокатом лучшей шахматистки мира. А наша Сара, наша девочка, такой будет. Я уверен;

• а пока вот ребенку в подарок мои фирменные очки.

Мы допили кофе и подписали договор.

Следующим утром офис вибрировал от моих распоряжений.

Адвокат, коллега, моя ученица, человек, которому ничего не надо объяснять, – Марина Дубровская, даже не дослушав историю до конца, сказала:

– Александр Андреевич, возьмите меня в команду. Только я денег не возьму. В зеркало хочу прямо смотреть по утрам. Не отворачиваясь. Как вы учили. Специалисты начали проводить детальную экспертизу статьи доносчика Соложенкина. Было понятно, что статья пронизана, по словам психологов, комплексами маленького озлобленного человечка. На лицо все основания для подачи иска о защите чести и достоинства.

Спустя какое-то время мы получили подтверждение об устройстве туалетных комнат в гостинице… Это, как я уже говорил, не были кабинки воинской части. Слышимость из них нулевая.

Наше расследование продолжалось. Было понятно, что после того как вышла статья, она должна была обсуждаться между ребятами – членами сборной. Другого быть не могло. Из Монтевидео лететь до Москвы не ближний свет – сутки с пересадкой в Париже. Понятно, что в команде статью папы одного из игроков (напоминаю, что Лиза Соложенкина – дочь доносчика) и тренера сборной должны были обсуждать все. Оставалось узнать детали.

Арсений нашел меня сам. Его свидетельство оказалось простым и понятным. В самолете, во время длинного перелета, долго сидеть на одном месте никто из молодежи не мог. Кроме того, всем хотелось обсудить и прошедший чемпионат мира, и скандальную статью. Понятно, что Лиза привлекала больше всего внимания. Довольно бойкий и умный юноша Арсений подсел к Лизе одним из первых.

– Слушай, а для чего ты все это придумала? Ты же знаешь, что все не так.

– Это не я, – прозвучал ответ. – Это папа все сделал. Я не хочу на эту тему говорить.

• Следующим компонентом было исследование психолога, который на протяжении нескольких месяцев работал с Сарой. Это не было определяющим доказательством. Но как довесок к решению вопроса, когда чаша весов должна будет сдвинуться в нашу строну, – мнение известнейшего психолога должно будет сыграть существенную роль.

А вот что должно было стать ключевым фактором – это решение FIDE, Международной шахматной федерации, относительно заявления Соложенкина. Дело в том, что неподтвержденные доносы довольно строго караются. Профессиональные шахматисты понимают, какой эмоциональный стресс может пережить игрок, когда именно на него начинают обращать пристальное внимание судьи и даже обыскивать.

Тест, о котором я писал выше, у нас уже был. Он полностью обелял юную шахматистку.

Оставалось дождаться ответа шахматной федерации на донос. Наконец, мы его получили. Все обыски (туалетные кабинки, столы для игроков, сумки), а также личные досмотры абсолютно ничего не дали. Ничего.

Мы обратились в FIDE и попросили разъяснить позицию Международной шахматной федерации относительно гроссмейстера Соложенкина. Через какое-то время пришел неожиданный ответ: FIDE полностью отстраняет Соложенкина от участия в какой-либо деятельности в шахматах, включая, но не ограничиваясь, турниры, тренерскую работу, должности в любых организациях, связанных с шахматами и т. д. и т. п. сроком на полтора года!

Судебное дело было «сшито», иск готов и мы, собственно, тоже.

Оставалась одна дилемма. Соложенкин прописан в Петербурге. Ездить туда не хотелось и было довольно затратно. Мы решили обратиться против сайта, который перепечатал статью Соложенкина, он-то как раз располагался в Москве. Было, правда, одно большое «НО». Подсудность вела нас в Басманный район. А там, в местном суде, бывает всякое…

Когда начались слушания, от позиции ответчика не осталось камня на камне. Суд удовлетворял все наши ходатайства и отказывал противоположной стороне. Мало того, адвокат Соложенкина под протокол (!) частично признал иск! Выступавшая на суде Лиза, дочь ответчика, то бледнела, то краснела, объясняя суду свою позицию. Бедная девочка еще не научилась лгать.

В ночь перед судом меня почему-то лихорадило. Я не закрыл глаза ни на минуту.

Все люди, переживавшие за честь Бибисары, ждали развязки.

Мы получали сотни писем в нашу поддержку. На карте стояли честь и будущее ребенка.

Помню, что я написал в Фейсбуке в то утро: «Если мы выиграем суд, то победит Бибисара и правда. Если мы проиграем, то проиграю я, а выиграют ложь, клевета, позор и доносительство».

Через несколько часов Басманный суд по абсолютно непонятным причинам отказал нам в иске.

Это был сильнейший удар по моей репутации. Я не мог прийти в себя несколько дней. Каких дней?! Недель, месяцев!

Я смотрел в эти умные детские немигающие глаза и читал в них одну мысль:

«Как же так, Александр Андреевич? За что они меня?» И еще: «Я считала, что вы лучший, я доверилась вам. А вы… Что же случилось?»

В этой истории меня спасли характер и дорогая коллега Марина Дубровская. «Мы проиграли битву, но не войну! – повторяла она мне много раз. – Впереди апелляция в Мосгорсуде». Состав из трех вдумчивых судей будет решать судьбу Бибисары.


Адвоката ответчика и самого Соложенкина невозможно было остановить. Они давали интервью направо и налево. Адвокат позвонил Лиане, маме Бибисары, и предложил ей подписать мировое соглашение, оплатив все их расходы на поездки из Петербурга в Москву плюс издержки доносчика на него самого. Он мотивировал это тем, что апелляция не вникает в дела и ставит штамп «оставить в силе», не углубляясь в суть вопроса.

Лиана позвонила мне за советом. Я попросил ее поверить мне и отказаться от всех предложений со стороны Соложенкина и компании.

Мы с Мариной верили в справедливость.

Тактика, которую мы избрали на апелляции, была довольно необычной. Но я настоял на ней вопреки всем сомнениям советчиков и даже доверителя.

Дело состоит в том, что мы действительно часто подозреваем апелляционную инстанцию в том, что она не вникает в суть дела. Слишком быстро проходят заседания, слишком быстро выносятся решения.

Моя тактика была следующей.

Докладчик из трех судей знакомится с делами. Через этот состав проходят десятки разбирательств в день. Вникнуть и убедиться в нашей правоте действительно будет сложно. Что же делать в таком случае, чтобы минимизировать риски и добиться нужного результата?

Ответ напрашивался сам собой. Надо каким-то образом заставить судей и докладчика читать и перечитывать нашу жалобу и само дело много раз. А это значит, что под всеми мыслимыми и немыслимыми предлогами надо откладывать и еще несколько раз откладывать заседания до того момента, пока дальше это делать будет невозможно.

По-моему, мы умудрились откладывать или переносить заседания пять раз.

И вот настал этот день.

Оказалось, что я был прав. Судьи знали дело практически наизусть. Стороне ответчика задали несколько вопросов, из которых один совершенно убийственный:

– Когда ответчик ознакомился с ответом Международной федерации, в котором было сказано, что Бибисара Асаубаева – честный игрок, выступил ли он где-нибудь в СМИ с извинениями по отношению к молодой шахматистке?

Ответ шокировал всех присутствующих:

Страницы книги >> 1 2 | Следующая

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Топ книг за месяц
Разделы







Книги по году издания