Текст бизнес-книги "Министры финансов"

Автор книги: Александр Пачкалов

Раздел: Экономика, Бизнес-книги

Министрами побывали многие интересные, яркие, колоритные личности, такие как, например, Д. А. Гурьев, С. А. Грейг, И. И. Скворцов-Степанов, В. Р. Менжинский, Е. Т. Гайдар, А. Б. Чубайс и др.

До настоящего времени пока среди руководителей Министерства финансов не было ни одной женщины (в этом контексте можно упомянуть лишь В. Н. Яковлеву, которая занимала должность наркома финансов РСФСР, но поскольку она подчинялась союзному наркому, то ей, как и другим руководителям республиканского уровня, в книге не уделено внимания).

Среднестатистический возраст, в котором происходило назначение на должность министра (по всей выборке из 53 человек с 1802 года), составляет 44 года. Средний возраст дожития министра, по подсчётам, оказался равен 63 годам. В самом пожилом возрасте министрами становились в императорской России Ф. П. Вронченко (66 лет) и А. М. Княжевич (65 лет). В самые ранние годы свои должности получили в 1917 году члены Временного правительства И. А. Михайлов (27 лет) и М. И. Терещенко (31 год).

В среднем на должности министры находились 4,5 года. Двум финансистам (В. Н. Коковцову и А. Г. Звереву) удалось повторно после своих отставок вернуться на ранее занимаемые ими посты. Дольше всех в занимаемой должности прослужили В. Ф. Гарбузов (25 лет 6 месяцев), А. Г. Зверев (21 год 8 месяцев), Е. Ф. Канкрин (21 год).

В то же время А. Г. Хрущов пробыл министром всего две недели. От одного до двух месяцев руководили министерством в смутное время Н. В. Некрасов, М. В. Бернацкий, А. И. Шингарёв, М. И. Терещенко.

И. И. Скворцов-Степанов отличился тем, что, будучи назначенным народным комиссаром финансов, отказался вступать в должность и побывал главным финансистом страны только номинально, хотя уровню его общей эрудиции, экономического образования и кругозора могли бы позавидовать многие из тех, кто, недолго думая, спешил принять предложение занять главное кресло на финансовом олимпе.

По характеру, образу жизни и деятельности среди министров финансов можно встретить людей различного склада. Одни «вписывались в образ» финансиста в его традиционном понимании, будучи на деле специалистами высочайшего уровня, эрудированными, интеллектуальными, прекрасно образованными, хорошо воспитанными, организованными, скромными в быту, порой даже аскетичными людьми. К числу министров такого типа, безусловно, можно отнести, например, Е. Ф. Канкрина, М. Х. Рейтерна, Н. Х. Бунге, И. А. Вышнеградского, В. Н. Коковцова, Г. Я. Сокольникова, А. Г. Зверева.

Иные лица, побывавшие в должности министров, запомнились в большей степени не столько своей профессиональной деятельностью, сколько другими сторонами жизни, которой «ничто человеческое не было чуждо». В числе таких деятелей можно упомянуть, пожалуй, Д. А. Гурьева, С. А. Грейга, И. Э. Гуковского.

Среди героев книги встречается много людей, проявивших свои таланты за рамками одной финансовой сферы. Например, Д. А. Гурьев запомнился многим не столько своей деятельностью на посту министра, сколько по имени знаменитой гурьевской каши, к появлению которой он был причастен (С. Ю. Витте не удалось повторить опыт Дмитрия Александровича и оставить после себя пирожки, приготовленные по его рецепту). По проектам Е. Ф. Канкрина, увлекавшегося архитектурой, в Санкт-Петербурге были построены сооружения и парки, сохранившиеся до наших дней. Егор Францевич также сочинял литературные произведения и хорошо играл на скрипке. Страстью к литературе и сочинительству запомнился А. М. Княжевич. Профессор И. А. Вышнеградский, по-видимому, любивший математику и физику примерно так же, как деньги, оставил след в истории достижениями в области механики. Кроме того, он запомнился как выдающийся делец-предприниматель, добившийся (правдами и неправдами) уникальных результатов в сколачивании личных состояний. С. А. Грейг, помимо балета и балерин, серьёзно увлекался садоводством – в честь него был назван сорт тюльпанов. В. Р. Менжинский запомнился тем, что создавал советскую разведку, был полиглотом, сочинял литературные опусы, писал картины. Советский министр А. Г. Зверев играл на фортепиано и гармони, особенное внимание уделял чтению и охоте. Его коллега В. Ф. Гарбузов запомнился современникам как заядлый театрал, а А. Г. Силуанов известен своим пристрастием к мотоциклам.

Знакомство с историческим материалом оставляет ощущение того, что значение должности и личности министра финансов далеко не всегда и всеми (включая первых лиц государства) оценивалось по достоинству. Для многих позиция руководителя финансового ведомства виделась и видится до сих пор скорее как «техническая», а не «политическая» в силу ощущения того, что министры являются простыми исполнителями (оформителями) воли главных руководителей страны, обладающих всей полнотой власти и реально принимающих основные стратегические решения. Хотя подобные взгляды небезосновательны, думается, что они справедливы по отношению далеко не ко всем историческим эпохам и личностям. Несмотря на кажущуюся «техничность» позиции министра финансов в определённые исторические периоды, с её вершин многие деятели оказывали огромное влияние не только на социально-экономическое развитие нашей страны, но и на глобальный ход мировых политических процессов. Авторы настоящего издания не ставили своей целью специально акцентировать внимание на такого рода вопросах, но знакомство даже с краткими изложениями биографий руководителей финансовых ведомств во многих случаях наводит на мысли о том, что реальные роли, которые играли многие министры финансов в судьбах нашей страны, оказывались гораздо более серьёзными, чем они представлялись современникам и видятся многим даже с позиции наших дней. То, что на протяжении истории происходило с нашей страной, – во многом следствие как заслуг, так и просчётов, упущений, злоупотреблений (вины, а иногда и явных антигосударственных преступлений) главных финансистов страны.

Подавляющее большинство руководителей нашего государства (за редкими исключениями), к большому сожалению, не имели не только фундаментального экономического образования, но и даже элементарной общей экономической подготовки, весьма полезной и желательной для успешного и максимально полезного для общества их пребывания в должности. В этих условиях многие министры финансов реально были инициаторами ряда важных, а порой судьбоносных решений, формально принимавшихся первыми лицами страны, но реально продвигаемых ими или теми кругами, с которыми были связаны главные финансисты. В ряде случаев не покидает ощущение того, что отдельные министры работали не только (а порой и не столько) на благо государства, которому служили, сколько в первую очередь в интересах определённых кланов, группировок и лиц, с которыми они были связаны, и, разумеется, также в своих личных интересах, подчас далеко не бескорыстных. В результате даже страшно представить, сколько возможностей было упущено нашей страной, какой колоссальный экономический ущерб ей был нанесён, сколько раз и на какие суммы она была ловко и цинично ограблена, каких хороших альтернатив лишилась и к каким порой ужасным сценариям вольно или невольно толкалась главными финансистами и тем, кто им помогал или реально ими руководил извне.

Должность министра финансов в отдельные времена могла обеспечить сказочные возможности для личного обогащения. Многие министры императорского периода (например, Е. Ф. Канкрин, Н. Х. Бунге, В. Н. Коковцов), согласно воспоминаниям современников, обладали высокими нравственными началами и внутренними самоограничениями и, как представляется, сумели воздержаться от соблазнов использования служебного положения в личных целях. Сложившаяся в СССР система управления делала масштабные злоупотребления не только опасными, но и просто немыслимыми. Поэтому о министрах советского периода в смысле их подверженности коррупции нельзя сказать ничего плохого.

В то же время далеко не все главные финансисты страны были святыми, и им хватало сил удерживаться от того, чтобы втайне не путать свой карман с государственным. Однако тайное рано или поздно становится явным. Многие нежелательные для людей подробности часто всплывают наружу, нанося их репутации (иногда посмертно) ущерб. Яркие примеры злоупотребления должностным положением в целях личного обогащения оставили в истории такие деятели, как А. А. Абаза, С. А. Грейг, И. А. Вышнеградский, И. Э. Гуковский и др.

Неблаговидные поступки, совершаемые главными финансистами, часто вызывали законное негодование назначивших их руководителей государства. Например, Александр II сильно возмущался убытками, нанесёнными казне семьёй Штиглицев, состоящей в родстве с С. А. Грейгом, который, очевидно, оказывал поддержку тем кланам, с которыми он был тесно связан родственными и деловыми узами. Когда Александр III узнал, что после смерти И. А. Вышнеградского его сын пытался получить принадлежавшие отцу 25 миллионов, укрытые в английском банке, то начертал на бумаге по этому вопросу краткую резолюцию: «великий мошенник» и велел навести справки, не окажутся ли ещё и в других банках такие деньги.

О теневых аспектах деятельности многих министров можно догадываться по косвенным обстоятельствам и свидетельствам очевидцев (иногда вызывающим доверие, иногда – не очень), немало интересного наверняка ещё доведётся узнать в будущем.

Что нужно, чтобы стать министром финансов? Какие качества и стечения обстоятельств требуются, чтобы удержаться на занимаемом посту, который Е. Ф. Канкрин называл «огненным стулом», длительный срок? Как оставить о себе добрую память и не испортить репутацию перед лицом истории? – вот некоторые из тех вопросов, ответы на которые может помочь получить знакомство с этой книгой. При её написании делалась попытка максимально объективно, всесторонне и сбалансированно, под разными углами зрения взглянуть на личности и результаты деятельности героев изложения. Понятное дело, что многие расставленные в публикации акценты, высказанные оценки, выводы, взгляды и суждения отнюдь не бесспорны и далеко не все читатели их смогут безоговорочно принять.

Тем не менее иногда свежий и (или) нетрадиционный взгляд на ту или иную историческую личность, эпоху, а также на те или иные события может дать ценную пищу для новых размышлений, открытий, суждений и взглядов, обогащая наше видение прошлого и возможности прогнозирования будущего. Вот почему в книге сознательно делается упор на представление различных, порой диаметрально противоположных мнений, с тем чтобы дать читателям возможность самим выработать и (или) уточнить собственные взгляды на разные исторические фигуры, реальные движущие силы многих важных процессов и событий, случавшихся в нашем прошлом и до сих пор сказывающихся на нашем настоящем и будущем. Книга является попыткой прочтения биографий министров финансов через призму менеджмента и истории России, она в каком-то смысле представляет собой краткое изложение истории отечественных финансов в человеческом измерении.

Бытует расхожее мнение о том, что должность министра финансов носит технический характер. С такой точкой зрения вряд ли можно согласиться. Несмотря на то что руководители финансового ведомства во все времена были исполнителями воли первых лиц государства, их было бы наивно считать только техническими специалистами. Человек, оказавшийся в должности министра финансов и какое-то время проработавший на ней, волей-неволей, даже независимо от того, что он сам об этом думает, превращается в политическую фигуру. За министерское кресло постоянно ведётся борьба, порой невидимая, но реальная, часто изощрённая. Для того чтобы быть достойным занять и удерживать кресло главного финансиста страны в различных, порой драматических ситуациях, нужны, по выражению Сталина, «бычьи нервы» (бойцовские качества).

Одного желания быть хорошим специалистом и приятным для всех человеком для успешной деятельности в должности министра недостаточно. Наверное, не будет сильной ошибкой утверждение о том, что на пять десятков известных нам министров за всю историю можно насчитать несколько сотен персонажей, претендовавших на то, чтобы занять соответствующее место. Многие из них были весьма достойными, в чём-то более выигрышными кандидатами, обладали мощными связями, ресурсами, возможностями, потенциалами, делали многое и много чем готовы были пожертвовать для того, чтобы сделаться главными финансистами, но по тем или иным причинам не смогли преуспеть в реализации своих амбиций.

В то же время в кресло министра финансов провидение заносило много явно случайных людей. Например, конногвардеец и моряк С. А. Грейг, будучи человеком без какого-либо экономического образования, о невероятных вещах любил говорить: «Это было бы так же странно, как если бы меня назначили министром финансов». И действительно, когда его выдвинули в министры, это вызывало изумление у очень многих. Даже император Александр II, назначивший С. А. Грейга, как-то сказал ему: «До сих пор я считал, что я тот человек, который меньше, чем кто-либо в России, понимает в финансах. Теперь вижу, что ошибался: этот человек – ты».

Впрочем, С. А. Грейг, скорее, был исключением из правила. Большинство министров в той или иной степени обладали необходимыми компетенциями и познаниями, а многие просто были выдающимися учёными и специалистами, авторами многочисленных научных трудов (как Н. Х. Бунге, И. А. Вышнеградский и др.). Большое количество работ, составивших 15 томов сочинений, принадлежит Е.Т. Гайдару.

Изучение биографий министров показало, что во время перемен (в истории нашей страны – это начало и конец XX века) смена руководителей финансового ведомства происходит часто, спонтанно, вынося в кресло первого лица много случайных, не вполне компетентных в соответствующих вопросах политических назначенцев, впрочем, именно по этой причине не сильно задерживающихся и уступающих дорогу следующим за ними выдвиженцам. В эпоху стабильности на должности министров обычно оседают на долгий срок относительно аполитичные профессионалы, знающие своё дело и умело лавирующие в водовороте событий.

Путь в министры финансов, как и на другие руководящие позиции, как правило, тернист. Для продвижения на роль первого лица в главном финансовом ведомстве страны часто критически важной оказывается поддержка влиятельных людей, доверие первых лиц государства. Однако, когда в силу тех или иных причин обстоятельства меняются, уходят те, кто оказывал протекцию при назначении или инициировал его, сохранять свои позиции министру может быть очень непросто. Например, после смерти А. И. Васильева его племянник Ф. А. Голубцов, лишившись покровительства влиятельного дяди, недолго оставался министром. Его слабость и отсутствие гибкости позволили М. М. Сперанскому, бывшему тогда в фаворе у Александра I, обеспечить назначение главным финансистом Д. А. Гурьева. После отставки М. М. Сперанского его протеже пришлось очень непросто, и он в конце концов был вынужден покинуть свой пост, хотя и сумел каким-то образом продержаться на нём ещё несколько лет. Брату Александра II великому князю Константину Николаевичу, находившемуся в центре либеральных реформаторов, были обязаны своей карьерой такие министры финансов, как М. Х. Рейтерн, С. А. Грейг, А. А. Абаза. Пользовавшемуся большим влиянием при Александре II М. Т. Лорис-Меликову в значительной степени обязан своим назначением профессор Н. Х. Бунге, который после смены власти и ухода продвинувшего его человека относительно недолго смог удержаться в своей должности. Весьма влиятельный и авторитетный «серый кардинал» Д. М. Сольский (который сам рассматривался в качестве возможного министра финансов) способствовал назначению министром финансов С. Ю. Витте.

Часто смена первого лица государства сопровождалась у нас заменой министров. Так, А. А. Абаза потерял должность министра финансов практически сразу после гибели императора Александра II и прихода к власти его сына Александра III. В то же время такому крупному аполитичному профессионалу, каким был, например, Е. Ф. Канкрин, удалось много лет успешно продержаться на своём посту после ухода Александра I. Николай I не стал менять министра, даже несмотря на то что последний состоял в родстве с одним из участников декабрьского восстания 1825 года, а также поспешил выпустить пробный рубль с профилем Константина, представленного на монете в качестве императора, что в известной ситуации междуцарствия могло показаться подозрительным поступком. За 30 лет своего правления Николай I назначил всего двух министров финансов – Е. Ф. Канкрина он заменил на Ф. П. Вронченко в связи с ухудшившимся здоровьем Егора Францевича (и также отчасти из желания самому усилить своё влияние на финансы), а Ф. П. Вронченко был сменён П. Ф. Броком только вследствие смертельной болезни.

В то же время внук Николая I, Александр III, сразу после вступления на престол заменил министра финансов Александра Агеевича Абазу профессором Николаем Христиановичем Бунге, к которому новый император благоволил и кому безгранично доверял. К слову сказать, многие кадровые решения первых лиц государства предопределялись в том числе благодаря информации о нравственных, профессиональных и личных качествах министров и их поведении, предоставляемой императору. Егор Францевич Канкрин, по всей видимости, не давал поводов заподозрить его в непрофессионализме и злоупотреблениях, в то время как к личности и некоторым поступкам Александра Агеевича Абазы, судя по воспоминаниям современников, возникали определённые вопросы.

Изучение материалов о жизни и деятельности руководителей главных финансовых ведомств страны позволяет лучше понять особенности устройства и специфику функционирования финансовой и кредитной систем на разных этапах исторического пути нашей страны и не только. Анализ жизненного пути ярких, неординарных и интересных персонажей, которым посвящена книга, даёт богатую пищу для размышления о том, какие особенности характера и поведения могут оказаться полезными для успешной самореализации в такой непростой области, как государственные финансы, каких типичных ошибок и просчётов стоит избегать. Опыт чужих успехов и неудач при правильном его осмыслении и критическом восприятии порой может оказаться бесценным руководством к собственным практическим действиям.

Многие главные финансисты страны являются поистине выдающимися государственными деятелями, положившими многое на алтарь служения Отечеству. Такие люди заслуживают доброй памяти. Вместе с тем мы не должны забывать и тех, кто действовал, руководствуясь какими-то иными интересами и соображениями, далёкими от общественного блага. Историческая память необходима нам для того, чтобы на основе прошлого опыта добиваться новых успехов и избегать повторения трудных моментов и ошибочных кадровых решений, уже не раз случавшихся в нашей истории.

С того момента, как в России появилось самостоятельное главное финансовое ведомство – Министерство финансов, – прошло уже более двух сотен лет. За это время наша страна прошла разные этапы своей истории, пережила периоды взлётов и падений, больших достижений и трагичных катастроф.

Представляется логически правильным выделить в истории главного финансового ведомства страны и его руководства четыре разновеликих по протяжённости и наполненных разным содержанием периода. Первый этап – 115 лет функционирования в рамках Российской империи (1802–1916), далее – несколько месяцев безвременья, переходного периода в эпоху Временного правительства (1917), третий этап – 73 года деятельности в период Советской России и СССР (1918–1991) и, наконец, четвёртый этап – это то, что уже более четверти века происходит с министрами и министерством в нынешнюю эпоху (с 1992 года по настоящее время).

В рамках Российской империи при пяти императорах сменилось 17 министров финансов. В XIX веке министры менялись не столь часто, как впоследствии. На почти сто лет пришлось 13 министров. Ротация участилась при Николае II. При нём министры были сменены пять раз.

Руководителями финансового ведомства в императорский период становились люди самого разного, порой диаметрально противоположного склада, так что выделить в эту эпоху какие-то закономерности назначений не представляется возможным. Среди них были люди разного происхождения: кадровые военные, университетские профессора, дельцы-предприниматели, чиновники широкого профиля, служащие Министерства финансов, сделавшие карьеру с самых низов. Многие главные финансисты достойно справлялись с возложенным на них тяжёлым грузом ответственности, но были и те, кто не оставил яркого следа в истории и (или) долго не задержался на непростом посту. Одни министры смогли проработать очень долгое время (так, Егор Францевич Канкрин прослужил 21 год), а другие пробыли в должности незначительные сроки (например, Иван Павлович Шипов по состоянию здоровья смог быть министром только полгода).

Среди министров встречались как исключительно организованные, трудолюбивые и эффективные руководители, так и те, кто явно недостаточно времени уделял работе и не умел разумно её организовать. Одни руководители государственных финансов обладали глубокими познаниями в экономике и других областях жизни, имели своё видение путей социально-экономического развития страны, умели разрабатывать и реализовывать планы и проекты улучшения ситуации, другие годились только на то, чтобы послушно плыть по течению, вяло и не всегда компетентно реагируя на сложные вызовы времени.

Справедливости ради надо отметить, что разным министрам выпадало работать в существенно различающихся условиях. На период управления государственными финансами одних приходились жестокие войны, социальные потрясения и непростые вызовы в социально-экономической жизни. У других руководителей годы пребывания на постах оказывались относительно спокойными и в меру благостными.

На судьбах министров сказывались войны, которые часто вела наша страна. Боевые действия всегда связаны с большими расходами и нередко оказывали разрушительное воздействие на состояние государственного бюджета и экономику, да и на карьеру финансовых руководителей. Далеко не всем из них было под силу справляться с напряжениями, вызываемыми военным временем. Например, П. Ф. Брок не лучшим образом показал себя на своём посту в период Крымской войны, после которой был отправлен в отставку. В то же время Д. А. Гурьев, выпускавший в больших объёмах необеспеченные ассигнации в период Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов русской армии, каким-то чудом сумел профинансировать военную кампанию в условиях острого денежного дефицита, правда ценой практически полного расстройства государственных финансов.

Среди министров были те, кто были прекрасными командными руководителями, авторитетными лидерами, создававшими собственные команды ближайших соратников из числа сотрудников возглавляемого ими ведомства, и те, кто работал «в одиночку», не стремясь сплотить вокруг себя сильный коллектив единомышленников. Прекрасную команду отчасти сумел сформировать Н. Х. Бунге, замечательный учёный и профессионал, однако в полной мере ему это не удалось из-за того, что он был вынужден покинуть свой пост. Не отличался командным подходом Е. Ф. Канкрин, предпочитая всё концентрировать в своих руках. По свидетельствам современников, он приближал к себе далеко не самых выдающихся людей, а сильных личностей и профессионалов высокого уровня, наоборот, отодвигал, возможно, из опасений конкуренции с их стороны. Успешная денежная реформа, проведённая в период руководства Народным комиссариатом финансов Г. Я. Сокольниковым, стала возможной только благодаря тому, что он сумел привлечь для её реализации сильнейших специалистов старой формации и смог наладить их эффективную командную работу под своим руководством.

Далеко не все министры были талантливыми организаторами, хорошо разбирающимися в людях и способными выдвинуть компетентных, порядочных, лояльных коллег. Многие допускали роковые ошибки в оценке своих подчинённых. Порой эти ошибки дорого им обходились, иногда стоили карьеры. Например, И. А. Вышнеградский, согласившись принять на работу в качестве своего ближайшего соратника С. Ю. Витте, не раз после сокрушался о содеянном. Сергей Юльевич путём свойственных ему интриг довольно ловко сумел подсидеть своего благодетеля, отправив того в отставку и заняв его место. Впоследствии сам С. Ю. Витте не раз в крайне негативных тонах высказывался о В. Н. Коковцове, которого сам же и приблизил, и даже пытался за рамками видимого приличия шантажировать Николая II в горячем стремлении воспрепятствовать назначению собственного же выдвиженца министром.

Высокое положение часто меняло людей не в лучшую сторону. Некоторые министры отличались высокомерным, скверным характером. По свидетельствам современников, к таким типам руководителей относился, например, Ф. П. Вронченко. Ходили слухи, что он отказался принять престарелого отца-священника, специально приехавшего навестить сына, после чего батюшка скончался. Настолько они достоверны, сказать трудно, но похоже, что действительно, как утверждают многие исследователи, в «Мёртвых душах» Н. В. Гоголя в «Повести о капитане Копейкине» прототипом образа бездушного чиновника послужил именно Фёдор Павлович.

Далеко не все министры были бездушными и высокомерными. Многие финансисты являли собой образцы самых лучших нравственных начал. Например, Н. Х. Бунге отличался простотой, приветливостью, неприхотливостью, скромностью. Отправляясь в Гатчину для доклада императору, до вокзала министр обычно добирался на простом извозчике.

По-разному проходило и назначение кандидатов на должность министра. Известны случаи, когда лица, которым предлагалось возглавить министерский пост, решительно отказывались от высокой должности. Так, например, князь В. П. Кочубей, который должен был заменить второго по счёту министра Ф. А. Голубцова, не согласился принять это назначение, и тогда министром назначили Д. А. Гурьева, товарища (заместителя) отправляемого в отставку первого лица финансового ведомства. Из числа товарищей (заместителей) впоследствии министрами выпало стать Ф. П. Вронченко, П. Ф. Броку, С. А. Грейгу, Н. Х. Бунге, В. Н. Коковцову. Опытный чиновник А. М. Княжевич, много лет прослуживший в министерстве, но так и не удостоившийся быть назначенным товарищем министра, в конце концов тоже сумел взойти на вершину финансового олимпа.

В. Ф. Голубцов и А. А. Абаза стали министрами, перейдя на эту работу с позиций руководителей казначейства (государственных казначеев), близких по своей значимости к должностям товарищей (заместителей министра).

Многие лица, ставшие министрами, вплоть до получения предложения возглавить финансовое ведомство не ожидали подобного развития событий и не стремились к нему. Например, для С. А. Грейга предложение стать министром было такой же неожиданностью, как и для большинства других людей. Назначение Э. Д. Плеске на должность министра финансов взамен С. Ю. Витте стало полной неожиданностью для обоих – они узнали об этом одновременно в день принятия решения от Николая II.

Нередко, особенно в условиях серьёзных экономических и финансовых преобразований, на должности министров назначались лица, не имеющие многолетнего опыта службы в финансовом ведомстве, зато обладающие другими важными качествами и компетенциями. Таким образом министрами стали военный интендант Е. Ф. Канкрин, кадровый чиновник различных ведомств М. Х. Рейтерн, университетский профессор Н. Х. Бунге, профессор-предприниматель И. А. Вышнеградский, железнодорожный руководитель С. Ю. Витте.

Министерство финансов в годы Российской империи отличалось от других ведомств тем, что его руководителями становились лица, не принадлежащие к высшей титулованной аристократии, а выходцы из более простых кругов. Одиннадцать из 17 министров (то есть около двух третей) не были потомственными дворянами. Служба министром для многих была своеобразным, как теперь говорят, «социальным лифтом» в высший свет. Семи из 17 министров было пожаловано графское достоинство. При этом министры раннего периода получали графские титулы гораздо чаще, чем их последователи. Из первых восьми министров графским достоинством были отмечены пять человек (А. И. Васильев, Д. А. Гурьев, Е. Ф. Канкрин, Ф. П. Вронченко, М. Х. Рейтерн) и только трое (Ф. А. Голубцов, П. Ф. Брок и А. М. Княжевич) не удостоились подобной чести. В дальнейшем графские титулы за особые заслуги получили только С. Ю. Витте и В. Н. Коковцов.

Наличие хорошего образования также способствовало продвижению по карьерной лестнице. Шесть министров (Канкрин, Вронченко, Брок, Бунге, Вышнеградский и Витте) имели университетское образование, причём двое (Бунге и Вышнеградский) долгое время служили университетскими профессорами. Четверо из 11 министров финансов окончили Александровский царскосельский лицей.

Если говорить о руководителях финансового ведомства после 1917 года, то этот пост, как правило (за отдельными исключениями), в первые годы занимали люди, не имеющие глубоких познаний в экономике. В дальнейшем большинство министров имели хорошее специальное финансовое образование.

Что касается современности, то больше всего министров финансов вышли из стен Московского и Санкт-Петербургского университетов. На третьем месте – Финансовый университет при Правительстве РФ (в разные годы университет менял своё название).

В условиях, когда российская правящая элита была довольно космополитичной, 11 из 17 министров не были православными христианами. В пореформенную эпоху русско-православные корни имели только трое: И. А. Вышнеградский, В. Н. Коковцов и И. П. Шипов. Больше половины министров (9 из 17) были потомками обрусевших инославных чиновников, в основном немцев (Е. Ф. Канкрин, А. М. Княжевич, М. Х. Рейтерн, С. А. Грейг, А. А. Абаза, Н. Х. Бунге, С. Ю. Витте, Э. Д. Плеске, П. Л. Барк).

Оставление министрами своих постов происходило по разным причинам, которые можно сгруппировать в типичные случаи. Многие финансовые руководители могли бы по состоянию своего здоровья ещё какое-то время проработать в занимаемых должностях, но им пришлось покинуть их явно не по своей воле, очевидно, в силу интриг окружающих (Ф. А. Голубцов, Н. Х. Бунге, И. А. Вышнеградский). Часть руководителей оставила свой пост по болезни (Е. Ф. Канкрин, А. М. Княжевич, Э. Д. Плеске), карьеру третьих оборвала смерть (А. И. Васильев, Ф. П. Вронченко), четвёртые были отправлены в отставку как не справляющиеся с поставленными задачами (Д. А. Гурьев, П. Ф. Брок), пятые покинули свои должности в связи с подозрениями на нечистоплотность (С. А. Грейг, А. А. Абаза), некоторые из-за утраты доверия руководителя страны (С. Ю. Витте). В отдельных случаях отставка могла быть следствием несогласия министра с проводимой в стране политикой (М. Х. Рейтерн).