Текст бизнес-книги "Правоведение. Учебник для вузов"

Автор книги: Алексей Балашов

Раздел: Учебная литература, Детские книги

Естественно-правовая концепция правопонимания прошла долгий путь в своем развитии, неоднократно возрождаясь и трансформируясь с учетом новых потребностей социальной практики.

Идеи естественного, принадлежащего человеку от рождения, неотчуждаемого права зародились в Древней Греции на основе мифов о божественном происхождении существующего миропорядка. По мере десакрализации и рационализации мифов складывалось философское представление об этическом, нравственно-правовом порядке в человеческих отношениях, который основан на законе природы, порожденном божественным разумом. Эти идеи древнегреческой философии получили развитие в юриспруденции Древней Греции и Древнего Рима, рассматривавшей естественный закон (естественное право) как выражение разумности и справедливости божественного порядка, управляющего миром. Еще древнегреческие софисты (V в. до н. э.) Протагор, Гиппий, Антифонт, Фрасимах, Калликл различали право естественное, природное, не зависящее от воли людей, и закон как право волеустановленное. Похожие по сути идеи высказывались Сократом, Аристотелем, Марком Туллием Цицероном.

В Средние века старые идеи и концепции естественного права были переосмыслены в русле христианского мировоззрения, согласно которому естественные, прирожденные и неотчуждаемые права человека обусловлены его богоподобной природой. Данное направление развития идеи естественного права связано с трудами таких средневековых христианских философов, как Евсевий Кесарийский, Иоанн Златоуст, Аврелий Августин и Фома Аквинский. Характерной чертой всех теологических концепций естественного права является то обстоятельство, что природа человека предстает в них как творение Бога, законченная программа бытия личности, а не как нечто созданное самим человеком и усовершенствованное в процессе его развития. Соответственно такой же вечный и неизменный характер имеют и обусловленные этой природой естественные права человека.

В эпоху Возрождения и в Новое время представления о естественном праве оформляются в виде стройной научной концепции, связанной с именами таких мыслителей, как Г. Гроций, Т. Гоббс, Дж. Локк и И. Кант.

В своем главном сочинении «О праве войны и мира» (1625) Гуго Гроций разграничивает право естественное, вечное и неизменное, источником которого является природа человека, и право позитивное или волеустановленное, которое подразделяется у Гроция на божественное и человеческое. Первое имеет своим непосредственным источником волю Бога, но при этом не совпадает с естественным правом, являясь, по сути, христианской нравственностью; а второе представляет собой внутригосударственное и международное право народов, источником которого выступают соглашения между людьми, народами и государствами. Конвенциональный характер человеческого права, связанного с пользой и интересами тех, кто его устанавливает, придает ему общеобязательность. При этом Гроций не противопоставляет естественное право, олицетворяющее справедливость, человеческому, связанному с полезностью, а, напротив, рассматривает их в качестве единой нормативной системы, несущей и полезность, и справедливость.

Философия права английского философа Томаса Гоббса (1588–1679) частью уходит в моральную философию, где рассматриваются естественные законы, частью – в политическую философию, где анализируются гражданские позитивные законы. При этом естественные и гражданские законы у Гоббса нераздельно связаны между собой. Гражданский (или позитивный) закон санкционирует и конкретизирует естественные законы и устанавливает наказания за их нарушения. Естественный закон продолжает существовать в государственно организованном обществе. Ведь позитивным законом невозможно урегулировать все отношения, предусмотреть все возможные тяжбы. Поэтому граждане в тех случаях, когда позитивный закон молчит, должны руководствоваться здравым разумом, то есть естественным законом. Но окончательное решение все равно принадлежит суверену, вернее, назначенному им судье.

Одним из основоположников классического политического либерализма был Джон Локк (1632–1704). К числу его главных произведений следует отнести «Два трактата о правлении» (1690). Локк объяснял природу, цели и источник возникновения политической власти с помощью гипотезы естественного состояния, которое он рассматривал как исторически существовавшее состояние полной свободы людей в отношении их действий и в отношении распоряжения своим имуществом и личностью в соответствии с тем, что они считают подходящим для себя, не испрашивая разрешения у какого-либо другого лица и не завися от чьей-либо воли. По мысли Локка, свобода и равенство, царящие в естественном состоянии, тождественны своеволию. Жизнь людей без каких-либо норм или закона немыслима. Естественное состояние в достаточной степени упорядочено законом природы, имеющим не только этическое, но и юридическое значение. К числу естественных прав личности Локк относил права на жизнь, свободу и имущество. Эти права, по его мнению, принадлежали человеку и обеспечивались уже в естественном состоянии общества. Важное место в учении Локка занимала проблема равенства. На его взгляд, в обществе не может быть абсолютного равенства. Хотя люди и равны по природе, но равенство не распространяется на возраст, добродетель, исключительные достоинства, заслуги и происхождение – все сказанное приводит к неравенству между людьми. И тем не менее все люди обладают равным правом на естественную свободу, то есть правовым равенством, равенством в свободе и в обязанностях, которое в естественном состоянии определяется законами природы.

Основоположник немецкой классической философии Иммануил Кант (1724–1804) хотя и рассматривал право и мораль в одной работе («Метафизика нравов»), но не считал их тождественными явлениями. Кант отделял все социальные законы (законы свободы) от законов природы, называя их моральными (в данном случае мораль понималась Кантом очень широко – как система социальных норм вообще). При этом Кант отличал моральные (этические) нормы от юридических, полагая, что право имеет дело лишь с внешним проявлением поступка, а мораль – и с внешним проявлением поступка, и с внутренним отношением к нему. Исходя из этого различаются и обязанности, возникающие в сфере морали и в сфере права. В первом случае речь идет о внутреннем самообязывании (идея долга), во втором – о внешнем. Поэтому к исполнению юридических законов можно принудить. Нравственность же принудительной быть не может. Вместе с тем мораль и право не противостоят друг другу, а, напротив, предполагают и дополняют друг друга. Отвечая на вопрос, что такое право, Кант не берет в расчет действующее законодательство, он обращается к разуму. Предмет метафизических рассуждений Канта – это чистое понятие права, то есть исследование того, каким должно быть право, независимо от времени и пространства. Кант приходит к выводу о том, что право, во-первых, касается внешних отношений между людьми, во-вторых, отношений между свободными и равными субъектами, в-третьих, определяет форму, а не существо отношений, на основе чего формулирует определение права как совокупности условий, при которых произвол одного совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы. При этом философ различает право в узком смысле (или строгое право), то есть совокупность внешних законов, определяющих взаимные правомочия, и право в широком смысле (или справедливость), которое не предполагает существования внешних законов. В целом же Кант видит сущность права в единстве правомочий и обязанностей. Правомочия проистекают как из естественного права, покоящегося на априорных принципах, так и из положительного (статуарного), вытекающего из воли законодателя. Право естественное Кант называет также правом частным, а право позитивное – правом гражданским, или публичным.

На рубеже XIX–XX вв. идея естественного права пережила свое возрождение, сформировав так называемую школу возрожденного естественного права. Ее основной задачей стало не отрицание позитивного права, а обогащение представлений о нем. Теперь уже признавалось, что право никаким иным, кроме как позитивным, быть не может, но позитивное право нельзя сводить к приказу, не считаясь с его содержанием, с тем, как этот приказ связан с миром человеческих ценностей. В постклассических концепциях естественного права наблюдается стремление преодолеть как формализм классического позитивизма, так и метафизический идеализм классического юснатурализма. Кроме того, новое понимание естественного права стремилось к союзу с историзмом, психологическим и социологическим правопониманием и поэтому, по сути, представляло собой один из вариантов интегративного правопонимания. Для представителей концепции возрожденного естественного права характерно понимание того, что права человека, как и право вообще, – это социально-культурное, а не природное явление, и те или иные права в том или ином объеме принадлежат человеку не «от рождения человеком», а от рождения в сообществе, в котором эти права признаются за каждым его членом.

Одной из важнейших методологических основ неклассических концепций естественного права в начале XX в. в Европе выступило неокантианство, распространившееся на волне очередного кризиса научной рациональности. К наиболее видным представителям постклассического юснатурализма относятся такие мыслители, как Р. Штаммлер, Г. Радбрух.

Виднейший представитель немецкой школы неокантианства, теоретик права и профессор гражданского права Берлинского университета Рудольф Штаммлер (1856–1938) первым поставил вопрос о возрождении естественного права, введя в оборот понятие естественного права с изменяющимся содержанием. Штаммлер отказывается от классического понимания естественного права как постоянного и неизменного, раз и навсегда данного разумом перечня прирожденных прав. Его учение представляло собой попытку, исходя из признания относительности позитивного права как сущего, выявить его трансцендентальные (априорные) основания как права должного. Естественным основанием права у Штаммлера выступила идея формальной справедливости. Справедливое (и в этом смысле естественное) право есть особенным образом построенное положительное право. К нему Штаммлер относил те правовые положения, которые обладают формальным свойством справедливости, то есть соответствуют социальному идеалу. В основу понятия права Штаммлером положена идея человеческого общения (или социальной коммуникации). Согласно ей право предстает для Штаммлера как способ, с помощью которого люди ведут совместную борьбу за существование. При этом Штаммлер разграничивает право и нравственность. Нравственность, по его мнению, касается внутренней жизни человека. Право же есть социальное веление или веление для других, которое также отличается принудительным характером. Значительное внимание в своих трудах Штаммлер уделял разработке принципов справедливого (естественного) права, которые представляли бы собой «методические директивы» для осуществления выбора между различными юридическими решениями. Среди этих принципов он выделял два: принцип уважения (любые цели ограничены личностью другого человека) и принцип участия (юридически связанное лицо не может быть произвольно исключаемо из общения; ни одно лицо не может быть субъектом исключительных юридических обязанностей).

В России школа «возрожденного естественного права» была представлена в первую очередь именами П. И. Новгородцева и Е. Н. Трубецкого.

Выдающийся философ, правовед, профессор юридического факультета Московского университета П. И. Новгородцев (1866–1924) был главой русской школы «возрожденного естественного права». Он выводил понятие права из разума и нравственности, подчеркивая связь рационального и нравственного начал с социально-историческим контекстом. Личность у Новгородцева – это не средство, а всегда цель общественного развития, которая соединяется с другими личностями в «свободном универсализме» и тем самым приобретает полную свободу и равенство. Исходя из этого нравственного критерия и надлежит оценивать позитивный закон. Само действующее право Новгородцев понимал как явление многоаспектное – он вплотную подошел к интегративному правопониманию, будучи убежденным, что право, как и нравственность, должно изучаться не только как историческое и общественное явление, но также как психическое индивидуальное переживание, как норма или принцип личности.

Естественно-правовой подход в теории права по-своему разделял и Е. Н. Трубецкой (1863–1920) – русский религиозный философ, историк и правовед. Основываясь на идеях Чичерина и Соловьева, он доказывал невозможность существования права без признания духовной природы человеческой личности. Право, по его определению, есть внешняя свобода, предоставленная и ограниченная нормой. Ученый полагал, что право и нравственность не представляют собой взаимоисключающих понятий и правовая норма может быть в то же время и нормой нравственности. Поэтому все те нравственные правила, которые ограничивают произвол одних лиц во имя внешней свободы других, есть одновременно и нормы правовые. Трактуя право прежде всего как явление психическое, Трубецкой усматривал источник права в человеческом сознании. Сила и действительность всякого позитивного права ставилась им в зависимость от тех неписаных правовых норм, которые находятся в глубине сознания человека. Лишь убежденность в необходимости положительного права делает его правом действующим. Этим, полагал Трубецкой, неопровержимо доказывается существование норм нравственного или, по его терминологии, естественного права, выступающего нравственной основой любого правопорядка.

На современном этапе в России наибольшее распространение получили социологизированные версии возрожденного естественного права, которые связывают право с исторически складывающимися в обществе представлениями о справедливости, с социально обусловленными формами нравственности и т. д. Одним из наиболее ярких представителей данного подхода является Председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин, который трактует естественное право как объективно складывающиеся в обществе социальные этические нормы, формируемые массовыми представлениями о справедливом и должном. При этом в любой социально-государственной системе общественный порядок удерживается в первую очередь не писаным законом, а этим этико-нормативным полем.

Подводя итог анализу юснатуралистской концепции правопонимания, отметим ее позитивную роль в развитии теоретической юриспруденции в первую очередь в части постановки проблем содержания законов и их социальной ценности, а также гуманизации политико-государственных и правовых систем. При всех несомненных достоинствах рассматриваемого типа правопонимания он имеет принципиальный недостаток, связанный с отождествлением правовых и нравственных аспектов социальной жизни. Такой подход не дает необходимых ориентиров для законодательной и правоприменительной практики, отсылая ее к весьма разноречивым массовым представлениям о справедливом и должном, в связи с чем достаточно сложно представить себе практическое приложение доктрины юснатурализма к юридической практике. Не имея правовой позиции по вопросу о том, в чем же состоит сущность права, естественно-правовая доктрина оставляет решение этого вопроса на усмотрение судебной практики, увеличивая тем самым риск практического произвола.

Особенности философского типа правопонимания связаны с тем, что он ориентирован на познание сущности права как объективно существующего социального явления. При этом позитивное право (законодательство) рассматривается как правовое явление, отражающее эту сущность и выступающее формой ее проявления. Сущность права выступает критерием правового качества и позитивного закона и естественных прав человека. При этом если закон или норма естественного права не соответствуют правовой сущности, то они имеют неправовой, произвольный характер.

К представителям философского типа правопонимания принято относить Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770–1831), который сам обозначил свой подход к правопониманию как философский (название его работы – «Философия права»). Вместе с тем у Гегеля философское понимание права в значительной мере тяготеет к естественно-правовому подходу. В соответствии с его традициями Гегель (как и Кант) относит право к нравственным категориям. Согласно гегелевскому учению, право в его сущностной характеристике – это свобода. В то же время человек для Гегеля свободен не по своей естественной природе, а по духовной сущности, то есть свободный человек – это результат социально-исторического развития, в ходе которого человек создает свой мир свободы, права и государства и себя в качестве свободной сущности.

Позитивные законы, «законы, идущие от людей», у Гегеля к идее права непосредственного отношения не имеют. Эти законы полны противоречий и оцениваются людьми субъективно. Поэтому коллизии между тем, что есть, и тем, что должно быть с точки зрения того или иного человека, – обычное явление. В этом случае сам факт эмпирического существования закона не придает ему авторитета. Наука о праве, по мысли Гегеля, не должна заниматься изучением действующего законодательства, которое, по гегелевской терминологии, «не является действительным», поскольку представлено в виде массы случайностей. Философия права должна познавать идею права. Только идея является разумной, а поскольку, по Гегелю, действительно только то, что разумно, значит, только оно и существенно для явления.

В своем саморазвитии идея права у Гегеля проходит три этапа: абстрактное право, моральность и нравственность.

В абстрактном праве выражается воля отдельной личности. Это «в себе и для себя свободная воля». Каждый человек преследует свои собственные интересы, действуя по своему произволу. Личность выступает здесь как лицо (персона). Лица – это свободные и юридически равные личности. Формальность абстрактного права свидетельствует о том, что его понятие еще не является истинным, то есть содержательным. Дозволения и полномочия, которые содержатся в формальном праве, могут использоваться и ради них самих. По мнению Гегеля, это явный недостаток абстрактного права, проявление его неразвитости. Абстрактное право состоит из трех институтов: собственности, договоров и неправа, или преступления (правонарушения).

Следующий компонент философии права у Гегеля – моральность. Это сфера субъективной, или моральной, воли. На первое место здесь выходит внутренний мир человека, который неподвластен формальному праву. Моральность личности находит свое выражение в поступках. В своих поступках человек ориентируется чаще всего на собственные потребности. В этом случае, что есть добро и что есть зло, определяется произвольно. Значит, в моральности добро не гарантировано.

Идея свободы получает свое завершение в нравственности, в которой объединяются объективное и субъективное, то есть абстрактное право и мораль, которые только здесь получают действительность. В нравственности индивид, наконец, осознает свою сущность, которая объективна и не зависит от него. Он становится действительно свободным, познавая и подчиняясь нравственным законам, следуя которым человек делается самим собой. Свое учение о нравственности Гегель называет «этическим учением об обязанностях» и делит его на три части: семья, гражданское общество и государство.

В дореволюционной России традиции философского подхода к праву, заложенные Кантом и Гегелем, развивались в работах представителей морально-нравственного учения о праве – В. С. Соловьева и Б. Н. Чичерина.

Наиболее заметной фигурой здесь является В. С. Соловьев (1853–1900). Оставаясь в целом в русле кантовского подхода, он в своем нравственном учении о праве трактует право как предел или определенный минимум нравственности. При этом он представляет право в виде некой промежуточной области, расположенной между добром, представляющим собой отвлеченный идеал, и далекой от этого идеала действительностью. Таким образом, философско-правовая концепция В. С. Соловьева основывается на трактовке права и государства как необходимого связующего звена между общественной практикой и идеей нравственности (то есть идеальными требованиями нравственного сознания). Соловьев полагает, что право и нравственность не должны ни отрываться друг от друга, ни противопоставляться. В этом заключается центральный пункт его теории права: нравственно-должное в ней трактуется как необходимый признак права, но уже не связывается исключительно с личной свободой. Поэтому несправедливые законы, идущие вразрез с нравственным понятием добра, не отвечают и существенным требованиям права, не являются правовыми и подлежат отмене. В то же время Соловьев четко разграничивает право и нравственность. Нравственное требование есть требование неограниченное и всеобъемлющее, соответствующее идеалу совершенства; правовое требование, по существу, ограничено, оно требует лишь фактической задержки известных проявлений зла. В этом отношении право есть определенный минимум нравственности, который требует объективной реализации, в связи с чем право допускает принуждение.

Таким образом, понятие права (в его объективном отношении к нравственности) формулируется Соловьевым как принудительное требование реализации определенного минимального добра или такого порядка, который не допускает известных крайних проявлений зла. При этом мыслитель формулирует еще и синтетическое (интегральное) определение права, призванное подчеркнуть моменты его объективности, справедливости (ценности) и процессуальности: право есть исторически подвижное определение принудительного равновесия между двумя нравственными интересами: формально-нравственным интересом личной свободы и материально-нравственным интересом общего блага. Именно через правовую деятельность, через согласование интересов достигается равновесие, которое является отличительным признаком права и выражается в устранении как крайнего индивидуализма, так и полного подчинения личности обществу, уничтожающего свободу. Принудительность права является у Соловьева гарантом реализации правовых интересов, но не тем, что определяет смысл права как такового.

Последовательным сторонником гегелевского подхода к праву в России был также Б. Н. Чичерин (1828–1904) – выдающийся ученый, правовед, политический мыслитель и публицист. В его учении естественное право предстает не как реально действующее право, а как некий абстрактный идеал, выражающий сущность права, с которым следует соизмерять законодательство. Философское или естественное право, по его мнению, не есть собственно право; это система понятий о праве, которая становится правом только тогда, когда она осуществляется в общественной жизни через позитивное право в том случае, если законодатель соотносит свою деятельность с требованиями правового идеала.

В своей трактовке сущности «философского права» (то есть разумного естественно-правового начала, служащего руководством для законодателя) Б. Н. Чичерин исходил из идеи права как справедливости, основанной на формальном равенстве людей. Равенство, говорил он, возможно только как формальное равенство, потому что оно относится лишь к сущности людей и обусловлено тем обстоятельством, что все люди в своей духовной сущности равным образом созданы по образу и подобию Божьему как разумно-свободные существа. Именно свобода как основа духовной сущности человека, по мнению Б. Н. Чичерина, есть корень и источник всех прав.

Поскольку духовная природа личности выражается в свободе, а общественное начало – в ограничении этой свободы через закон, то основной вопрос философии права Чичерин видел в уяснении соотношения закона и свободы. Поэтому и право определяется им как «взаимное ограничение свободы под общим законом» (то есть позитивным правом).

Чичерин неразрывно связывал право с государством. Государство, по его мысли, воздвигается над гражданами и общественными союзами как высший порядок, который, однако, не уничтожает, а только восполняет частные отношения, основанные на свободе. В то же время ученый был твердо убежден, что источник права заключен все же не в законе, а в свободе. Не признавая либерального учения о неотчуждаемых естественных правах человека, существующих помимо государства, Чичерин не признавал и притязаний государства самовольно распоряжаться человеческими правами, имеющими основание в самой идее человеческой личности. Таким образом, как и Гегель, Б. Н. Чичерин не противопоставлял философское (или естественное) право позитивному праву, а, напротив, постоянно подчеркивал их единство.

В отличие от естественно-правового подхода Чичерин проводил различие между правом и нравственностью. Это различие он видел в том, что право регулирует исключительно внешние действия человека, а нравственность – только внутренние побуждения. Поэтому отличительный признак права он видел в том, что право есть начало принудительное. Таким образом, Б. Н. Чичерин связывал отличительный признак права не с принципом формального равенства, а с принудительным характером права. При этом Чичерин, по сути, отвергал основополагающий принцип либерализма, в соответствии с которым каждый человек свободен в той мере, в какой его свобода не нарушает свободу другого человека. Любое право, считал он, может быть ограничено, когда того требует сохранение порядка или образ правления, установленный законом и полезный для народа. Большая или меньшая свобода зависит единственно от усмотрения власти. Таким образом, Чичерин не распространял правовой принцип свободы и равенства на взаимоотношения между индивидом и государством, отдавая государству как выразителю и защитнику «общественной пользы» приоритет перед индивидом.

В целом Б. Н. Чичерина можно отнести к представителям либерального консерватизма, основная идея которого как раз и выражалась в обосновании необходимости гармоничного сочетания интересов личности и общества (государства), права и власти. К дореволюционным мыслителям-правоведам либерально-консервативного направления можно отнести также В. С. Соловьева, Н. М. Коркунова, И. А. Ильина, С. Ф. Франка, П. Б. Струве, А. С. Ященко, Н. Н. Алексеева и др.

На современном этапе свое развитие философское понимание права, основанное на идеях Гегеля и Канта, получило в рамках либертарной концепции правопонимания (от фр. liberté – «свобода»), разработанной российским юристом В. С. Нерсесянцем (1938–2005).

Либертарная концепция основана на идеях о различии права и закона и трактовке права как всеобщей формы и равной меры свободы индивидов. В сжатом виде сам Нерсесянц выразил суть своего подхода к праву через понятие «математика свободы». Под сущностью права В. С. Нерсесянц понимает формальное равенство, раскрываемое как единство трех составляющих: всеобщей равной меры регуляции общественных отношений, свободы и справедливости.

Согласно такому подходу, право как специфическая форма общественных отношений людей по принципу формального равенства – это абстрактно равная и одинаково справедливая для всех мера (масштаб) свободы. Такое понимание сущности права выступает в качестве критерия для оценки позитивного права и практики его применения.

Одним из ключевых моментов этой концепции является положение о внутренней взаимосвязи между категориями свободы и формального равенства, согласно которому люди свободны в меру их равенства и равны в меру их свободы. Ведь если между людьми нет равенства, то отношения между ними строятся не по принципу их свободы и независимости друг от друга, а на началах господства и подчинения, то есть произвола со стороны сильного против слабого. В этом смысле можно сказать, что формальное правовое равенство – это равенство в свободе, которое заключается в том, что фактически разные (неравные) люди в правовом общении выступают как равные и независимые друг от друга свободные индивиды – субъекты права, а их действия измеряются и оцениваются по одинаковому масштабу. Принцип формального равенства включает в себя все многогранные проявления равенства в отношениях между субъектами права: и равенство перед законом и судом, и надлежащую координацию прав и обязанностей субъектов права, и соразмерность вины и ответственности и т. д. Одним из проявлений сущностного правового принципа формально-юридического равенства, по мысли Нерсесянца, выступает «золотое правило» нормативной регуляции, которое получило закрепление в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ (осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц).

В либертарной концепции правопонимания сущность права, выраженная через принцип формального равенства, служит критерием правового характера закона: позитивное право является правом лишь в той мере, в какой в нем нашло свое отражение формальное равенство участников регулируемых отношений; это, в свою очередь, означает, что нормы позитивного права соответствуют требованиям свободы и справедливости. Аналогичным образом и нормы естественного права по сути своей являются правом лишь в том случае, когда в них получает выражение принцип формального равенства. При этом в русле гегелевской традиции В. С. Нерсесянц не противопоставляет право и закон, право и государство. Сторонники либертарной концепции правопонимания исходят из того, что в современном государстве право выражено именно в законе. Более того, как отмечает ученик В. С. Нерсесянца профессор В. А. Четвернин, либертарное правопонимание начинается с утверждения, что право и государство суть необходимые формы свободы: правовые нормы – это нормативно выраженная свобода, а государство – это властная организация, обеспечивающая правовую свободу (институциональная форма свободы). При этом под словом «государство» либертарианцы подразумевают не любую форму организации публичной власти, обладающей средствами принуждения, а именно правовую форму, то есть власть, организованную на началах права, создающую право и подчиняющуюся праву в своих действиях. С позиций же позитивистского подхода государственная власть есть сила, которая произвольно творит право и сама этому праву не подчинена.

Всю историю развития права либертарианцы рассматривают как прогрессирующую эволюцию масштаба и меры формального правового равенства, в процессе которой разным этапам исторического развития соответствуют свой круг субъектов отношений, строящихся по принципу формального равенства, а также свой масштаб и своя мера свободы. Закономерной тенденцией исторического развития права, по мнению сторонников либертарной концепции, являются расширение круга субъектов правового общения и увеличение объема свободы в общественной жизни.