Текст бизнес-книги "Энциклопедия коммуникаций и делового общения. Теория и навыки: всё от семантики до журналистики"

Автор книги: Андрей Мирошниченко

Раздел: О бизнесе популярно, Бизнес-книги

Глава 2. Язык и культура

2.1. Функции языка

Язык – это не только система знаков, символически опосредующая мир человека, но и важнейший инструмент человеческой деятельности.

В деятельности человека язык выполняет несколько важных функций. Основные из них:

– коммуникативная;

– познавательная (когнитивная);

– номинативная

– аккумулятивная.

Коммуникативная функция языка связана с тем, что язык прежде всего является средством общения людей. Он позволяет одному индивиду – говорящему – выражать свои мысли, а другому – воспринимающему – понимать их, то есть как-то реагировать, принимать к сведению, сообразно менять свое поведение или свои мысленные установки. Акт коммуникации не был бы возможен без языка.

Коммуникация – значит общение, обмен информацией. Иными словами, язык возник и существует прежде всего для того, чтобы люди могли общаться.

Коммуникативная функция языка осуществляется благодаря тому, что сам язык является системой знаков: по-другому просто нельзя общаться. А знаки, в свою очередь, и предназначены для того, чтобы передавать информацию от человека к человеку.

Познавательная, или когнитивная, функция языка (от латинского cognition – знание, познание) связана с тем, что в знаках языка осуществляется или фиксируется сознание человека. Язык является инструментом сознания, отражает результаты мыслительной деятельности человека.

Любые образы и понятия нашего сознания осознаются нами самими и окружающими только тогда, когда облечены в языковую форму. Отсюда и представление о неразрывной связи мышления и языка.

Любопытные свидетельства дают наблюдения над умственной деятельностью полиглотов – людей, умеющих хорошо говорить на многих языках. Они признаются, что в каждом конкретном случае «думают» на том или ином языке. Показателен пример разведчика Штирлица из известного кинофильма – после долгих лет работы в Германии он поймал себя на том, что «думает на немецком языке».

Когнитивная функция языка не только позволяет фиксировать результаты мыслительной деятельности и использовать их, к примеру, в коммуникации. Она также помогает познавать мир. Мышление человека развивается в категориях языка: осознавая новые для себя понятия, вещи и явления, человек называет их. И тем самым упорядочивает свой мир. Эту функцию языка называют номинативной (называние предметов, понятий, явлений).

Номинативная функция языка прямо вытекает из когнитивной. Познанное надо назвать, дать имя. Номинативная функция связана со способностью знаков языка символически обозначать вещи.

Способность слов символически замещать предметы помогает нам создавать свой второй мир – отдельный от первого, физического мира. Физический мир плохо поддается нашим манипуляциям. Горы руками не подвигаешь. А вот второй, символический мир – он полностью наш. Мы берем его с собой, куда хотим, и делаем с ним все, что захотим.

Мир познан и освоен только тогда, когда назван. Мир без наших названий – чужой, как далекая неизвестная планета, в нем нет человека, в нем невозможна жизнь человека.

Название позволяет зафиксировать уже познанное. Без названия любой познанный факт действительности, любая вещь оставалась бы в нашем сознании одноразовой случайностью. Называя слова, мы создаем свою – понятную и удобную картину мира. Язык дает нам холст и краски.

Стоит, однако, отметить, что не все даже в познанном мире имеет свое особое название. К примеру, наше тело – мы «сталкиваемся» с ним ежедневно. Вроде бы у каждой части нашего тела есть название. А так ли это? Как называется часть лица между губой и носом, если там нет усов? Никак. Нет такого названия. Как называется верхняя часть груши? Как называется штырек на пряжке ремня, фиксирующий длину ремня? Многие предметы или явления вроде бы освоены нами, используются нами, но не имеют названий. Почему в этих случаях не реализована номинативная функция языка?

Это неверная постановка вопроса. Номинативная функция языка все равно реализована, просто более мудреным способом – посредством описания, а не называния. Словами мы можем описать все, что угодно, даже если для этого нет отдельных слов. Ну, а те вещи или явления, которые не имеют своих названий, просто таких названий «не заслужили». Это означает, что такие вещи или явления не настолько значимы в обиходе народе, чтобы им давалось свое название (как тому же цанговому карандашу). Для того чтобы предмет получил название, нужно, чтобы он вошел в общественный обиход, перешагнул через некоторый «порог значимости». До каких-то пор еще можно было обходиться случайным или описательным названием, а с этих пор уже нельзя – нужно отдельное имя.

Акт называния имеет огромное значение в жизни человека. Встретившись с чем-нибудь, мы прежде всего называем это. Иначе мы не можем ни осмыслить встреченное сами, ни передать сообщение о нем другим людям. Именно с придумывания названий начал библейский Адам. Робинзон Крузо прежде всего назвал спасенного дикаря Пятницей. Путешественники, ботаники, зоологи времен великих открытий искали новое и давали этому новому названия и описания. Примерно этим же занимается по роду деятельности и менеджер, когда управляет инновационными процессами, вырабатывает новые решения и технологии.

С другой стороны, название определяет и судьбу названной вещи. Именно на связь судьбы и имени недвусмысленно намекают русские поговорки: «Назвался груздем – полезай в кузовок», «Хоть горшком назови, да только в печь не ставь».

Известно забавное признание основоположника кибернетики американца Норберта Винера. Он вспоминал, что научная деятельность его лаборатории тормозилась из-за того, что его специалисты не могли правильно назвать направление своей работы – просто не было подходящего слова для новой дисциплины. И только когда в 1947 году вышла в свет книга Винера «Кибернетика» (ученый специально придумал это название, взяв за основу греческое слово со значением «кормчий», «рулевой»), новая наука стала развиваться стремительно.1313
  Вот как пишет об этом Винер в своей книге «Кибернетика и общество»: «До недавнего времени не существовало слова для выражения этого комплекса идей, и, стремясь охватить всю область одним термином, я почувствовал себя вынужденным изобрести его. Отсюда термин „кибернетика“, который я произвел от греческого слова kybernetes, или „рулевой“, „кормчий“, – то же самое греческое слово, от которого мы в конечном счете производим слово governor („правитель“)». (Винер Н. Кибернетика и общество. – М. «Изд-во иностр. лит-ры», 1958.) К лингвистическим изысканиям Винера стоит добавить, что почти полной калькой греческого kybernetes является латинское gubernator.


[Закрыть] В конце концов, направление изысканий определено только в том случае, если названо. А если направление изысканий названо, то оно более-менее четко определено и уже можно выбивать под него субсидии.

Аккумулятивная функция языка связана с важнейшим предназначением языка – собирать и сохранять информацию, свидетельства культурной деятельности человека. Язык живет гораздо дольше человека, а порой даже и дольше целых народов. Известны так называемые мертвые языки, которые пережили народы, говорившие на этих языках. На этих языках никто не говорит, кроме специалистов, изучающих их.

Самый известный «мертвый» язык – латинский. Благодаря тому, что он долгое время был языком науки (а ранее – языком великой культуры), латинский хорошо сохранился и достаточно распространен – даже человек со средним образованием знает несколько латинских изречений.

Живые или мертвые языки хранят память многих поколений людей, свидетельства веков. Даже когда забывается изустное предание, археологи могут обнаружить древние письмена и по ним восстановить события давно минувших дней. За века и тысячелетия человечества накопилось огромное количество информации, произведенной и записанной человеком на разных языках мира.

В последние века этот процесс ускоряется – объем информации, производимой человечеством сегодня, огромен. Каждый год он увеличивается в среднем на 30%.

Исследования ученых университета Беркли показали, что в 2002 году только на печатных, пленочных, магнитных и оптических носителях информации было сгенерировано около 5 экзабайт (1 экзабайт равен 1 млрд ГБ) новой информации. Для сравнения – объем всей библиотеки Конгресса США, включавшей в себя в 2006 году около 25 миллионов книг и рукописей, соответствует 150 терабайтам (1 терабайт – 1024 ГБ) информации. То есть в начале III тысячелетия человечество создавало примерно по 30 тысяч новых библиотек Конгресса США ежегодно! Сейчас – и того больше.

Как сообщил автору этих строк Игорь Кривоконь, ведущий инженер компании Google (Калифорния), большая часть новой информации сейчас сразу создается на магнитных носителях, в основном хард-драйвах, – 92% всей информации. На пленке записывается 7% новой информации. На бумаге – всего 0,01%. Вообще, компания Google ставит перед собой любопытную задачу оцифровать весь массив книжной информации человечества. Всего, считается, человечество создало около 100 млн книг. (Конечно, это очень грубая оценка, на самом деле диапазон оценок – от 50 до 200 млн). Как сообщает Игорь Кривовонь, к началу 2008 года Google оцифровал, то есть перевел на цифровые носители, уже более 1 миллиона книг. Можно представить себе объем работы.

Так или иначе подавляющая часть гигантских объемов информации, произведенной и производимой человечеством, существует в языковой форме. Иначе говоря, любой фрагмент этой информации принципиально может быть произнесен и воспринят как современниками, так и потомками. Это и есть аккумулятивная функция языка, с помощью которой человечество накапливает и передает информацию как в современности, так и в исторической перспективе – по эстафете поколений.

Разные исследователи выделяют еще немало важных функций языка. К примеру, интересную роль выполняет язык для установления или поддержания контактов между людьми. Возвращаясь после работы с соседом в лифте, вы можете сказать ему: «Что-то сегодня завьюжило не по сезону, а, Аркадий Петрович?» На самом деле и вы, и Аркадий Петрович только что были на улице и прекрасно осведомлены о состоянии погоды. Поэтому ваш вопрос не имеет абсолютно никакого информационного наполнения, он информационно пустой. Он выполняет совершенно другую функцию – фатическую, то есть контактоустанавливающую. Этим риторическим вопросом вы на самом деле лишний раз подтверждаете Аркадию Петровичу добрососедский статус ваших отношений и ваше намерение этот статус сохранить. Если вы запишите все свои реплики за день, то вы убедитесь, что немалая их часть произносится именно с этой целью – не передать информацию, а удостоверить характер ваших отношений с собеседником. А уж какие слова при этом говорятся – второе дело.

Это важнейшая функция языка – удостоверять взаимный статус собеседников, поддерживать между ними определенные отношения. Для человека, существа социального, фатическая функция языка очень важна – она не только стабилизирует отношение людей к говорящему, но и позволяет самому говорящему чувствовать себя в обществе «своим».

У Киплинга эта функция языка очень удачно выражена формулой, с помощью которой Маугли научился устанавливать контакт с любым другим обитателей джунглей: «Мы с тобой одной крови – ты и я». Разговор с Аркадием Петровичем в лифте – это реализация коммуникативной формулы Маугли с целью установления/удостоверения контакта1414
  Необходимо отметить, что представление о фатической функции языка происходит не собственно из лингвистики, а из психологии и стыковой дисциплины – психолингвистики. Фатические функции в речевых ситуациях может выполнять и неречевое поведение – жесты, мимика и т. п.


[Закрыть].

Поводя итог этому параграфу, можно вывести такую формулу для запоминания основных функций языка.

Коммуникативная функция обеспечивает социальные связи, жизнь в социуме.

Когнитивная функция обеспечивает мышление, познание и ориентацию в мире.

Номинативная функция помогает называть предметы и явления.

Аккумулятивная функция обеспечивает накопление, преемственность знаний и существование человека в истории

Очень интересно и показательно проанализировать реализацию основных функций языка на примере такого специфического вида человеческой деятельности, как инноватика.

Безусловно, инновационная деятельность невозможна без реализации коммуникативной функции языка. Постановка исследовательских задач, работа в коллективе, проверка результатов исследований, постановка внедренческих задач и контроль их исполнения, простое общение с целью координации действий участников творческого и рабочего процесса – все эти действия немыслимы без коммуникативной функции языка. И именно в этих действиях она и реализуется.

Когнитивная функция языка имеет для инноватики особое значение. Мыслительная работа, выделение ключевых понятий, абстрагирование технологических принципов, анализ оппозиций и явлений смежности, фиксация и анализ эксперимента, перевод инженерных задач в технологическую и внедренческую плоскость – все эти интеллектуальные действия невозможны без участия языка, без реализации его когнитивной функции.

И особые задачи решает язык, когда речь идет о принципиально новых технологиях, не имеющих прецедента, то есть не имеющих названий. В этом случае инноватор выступает как Демиург, мифический создатель Вселенной, который устанавливает связи между объектами и придумывает совершенно новые названия как объектам, так и связям. В этой работе реализуется номинативная функция языка. И оттого, насколько грамотен и умел будет инноватор, зависит дальнейшая жизнь его инноваций. Поймут его последователи и внедренцы или нет? Если новые названия и описания новых технологий не приживутся, то велика вероятность, что не приживутся и сами технологии. «Как корабль назовешь, так и поплывет», – говорил капитан Врунгель.

Не менее важна и аккумулятивная функция языка, которая обеспечивает работу инноватора дважды: во-первых, она предоставляет ему знания и информацию, накопленные предшественниками, во-вторых, она аккумулирует его собственные результаты в виде знаний, опыта и информации. Собственно, в глобальном смысле аккумулятивная функция языка обеспечивает научно-технический и культурный прогресс человечества, так как именно благодаря ей каждое новое знание, каждый бит информации прочно устанавливается на широкий фундамент из знаний, добытых предшественниками. И этот грандиозный процесс ни на минуту не останавливается.

2.2. Устная и письменная формы речи

Устная речь передается звуками, письменная речь – графическими знаками.

Устная речь обычно по строю отличается от письменной речи. Некоторые ученые даже предлагают выделять два языка – устный и письменный. Настолько большие различия существуют между устной и письменной речью.

Глубину различий между устной и письменной речью характеризует следующий реальный случай. Журналисты «Независимой газеты» примерно в 90-м году прошлого столетия сыграли с бывшим президентом СССР Михаилом Горбачевым дерзкую шутку – они опубликовали в газете его монолог без обработки, то есть без «перевода» устной речи в письменную. Витиеватая речь Михаила Сергеевича, состоящая из предложений без конца и начала, но с обилием вводных конструкций и местоимений, и сама по себе не является образцом ораторской ясности. Но при визуальном контакте Горбачев помогает себе жестами, интонацией, – в общем, проталкивает смысл своих монологов к воспринимающему. А в письменном тексте этой поддержки не было. Получилась почти полная абракадабра. Журналисты всего лишь дали устную речь в письменном изложении без необходимой в таких случаях обработки.

Если бы адресат воспринимал этот монолог Горбачева непосредственно в ходе устного выступления – он бы худо-бедно понял президента СССР. Но тот же монолог на письме оказался практически недоступным для понимания. Потому что у письменной речи свои законы и правила, отличные от правил и законов устной речи.

Если спросить, какая из форм речи возникла раньше, то каждый ответит – устная. Ведь для того, чтобы древний человек мог записать речь, она уже должна была быть в наличии, то есть существовать в устной форме. Сначала появились устойчивые звуки речи, наполненные символическим смыслом, а уж потом, спустя десятки тысяч лет, человек научился записывать речь графическими знаками.1515
  Некоторые языки, не имеющие письменности, и поныне существуют лишь в устной форме. Если их и записывают, то графическими знаками другого языка либо специальными знаками лингвистов, предназначенными для фонетической записи (эти знаки часто можно встретить в двуязычных словарях, например, в русско-английском).


[Закрыть]

Устная речь в подавляющем большинстве случаев обращена к собеседнику, который может ее непосредственно слышать. Конечно, бывает, что человек говорит вслух сам с собой, но в этом случае он просто сам выступает в роли собеседника. Иными словами, устная речь предполагает наличие не только говорящего, но и слушающего. Она изначально предназначена для коммуникации в условиях «здесь и сейчас». То есть собеседник, слушающий должен присутствовать здесь и сейчас непосредственно.

Что же касается письменной речи, то наличие второго участника вовсе не обязательно. Более того, письменная речь как раз чаще всего и предназначена отсутствующим людям, тем, кого нет в ситуации, когда речь записывается. Пишущий не видит своего читателя, а только представляет его себе как воспринимающего собеседника.

От этой особенности письменной речи происходит и другая ее специфическая характеристика. На письменную речь абсолютно не влияет реакция тех, кто ее читает. Тогда как устная речь чаще всего интерактивна – говорящий в подавляющем большинстве случаев сам реагирует на реакцию слушающего и это может менять его речь. Ведь когда мы что-то говорим собеседнику, мы невольно подстраиваемся под его реакцию, он даже может перебить нас и пустить разговор в другое русло. Поэтому течение устной речи зависит не только от говорящего, но и от слушающего, чего не скажешь о речи письменной.

Устная речь творится сразу и бесповоротно в момент говорения: слово, как известно, не воробей – вылетит, не поймаешь. Про письменную речь вроде бы тоже говорят: что написано пером, не вырубишь топором. Но вообще-то в этой поговорке просто отражено преклонение наших предков перед искусством письма. На самом же деле написанное пером можно и вырубить, и зачеркнуть, и переписать. Письменную речь действительно можно переписать набело, то есть отточить выражения, отшлифовать стиль. А вот уж устное слово, действительно, не поймаешь, если вылетело.

Проще говоря, письменный текст можно совершенствовать сколько угодно. Для получения же совершенного устного текста нужно совершенствовать не сам текст, а умение его произнести. Говорящий творит речь сразу, у пишущего есть возможность редактирования.

Устная речь нами производится чаще всего спонтанно. При этом мы не следуем строго нормам синтаксиса. Чаще всего нам достаточно подкрепляющих внешних, невербальных факторов, лишь бы собеседник нас понял. Письменная речь лишена невербальной поддержки (жестов, ситуативных подсказок, интонации). Поэтому письменная речь должна более строго следовать правилам синтаксиса и пунктуации, иначе воспринимающий может и не понять, о чем идет речь.

С точки зрения отличия письменной речи от устной крайне важным является соблюдение на письме правил грамотности. Грамотное письмо – не только признак образованности, но и фундаментальный фактор, обеспечивающий понимание письменной речи.

Иллюстрацией этому тезису служит следующая история. Подростки в школе, изнывающие от необходимости учить грамматику, часто сетуют, что было бы лучше писать не по правилам, а «как слышится». Но как слышится разным людям? В связи с этим стоит привести замечательный рассказ большого знатока словесности Л. Успенского из его книги «Слово о словах».

Вспоминается мне маленький, почти разбитый снарядами городок в дни Великой Отечественной войны, дорога от наших постов к его окраинам и столб возле дороги. На столбе стрела и странная надпись: «Оптека».

Я и еще несколько офицеров стояли под эти столбом и крепко ругали чудака, который такую надпись сделал. Как нам теперь было понять: что находится там, за углом, на улицах городка, по которым уже свистели фашистские пули? Если там и верно «аптека» – дело одно; надо немедленно послать туда бойцов, не считаясь с опасностью, вынести все лекарства, какие там могли остаться, бинты, йод. Если же «оптика», – так ни очки, ни фотоаппараты нас в тот момент не интересовали.

Тогда среди нас возник спор. Одни утверждали, что неизвестный нам автор надписи был, несомненно, или из Ярославской области, или из Горьковской. В этих местах люди «окают», – говорят на «о», четко произнося не только все те «о», которые написаны, но и иногда, по привычке, выговаривая этот звук даже там, где и стоит «а», и надо сказать «а». Тому, кто родился на Волге, отделаться от этой привычки нелегко… Так произошла и эта ошибка: человек, конечно, хотел написать «аптека». Но произносил-то он это слово – «оптека».

Однако многие не согласились с этим. По их мнению, все было как раз наоборот. Есть в нашей стране области, где люди «акают», «екают» и «икают». Одни говорят так, как в пословице: «С Масквы, с пасада, с калашнава ряда», произносят: «панидельник», «срида», «мидвижонак». А другие, наоборот, выговаривают «панедельнек», «белеберда». Ну и пишут, как произносят! Может быть, тот, кто это написал, был именно человек «екающий». Он слово «Оптика» слышал и говорил как «оптека», да так и написал его на столбе. Значит, аптеки там нет.

Спор наш тогда ничем не кончился…1616
  Успенский Л. В. Слово о словах. – М.: «Молодая гвардия», 1957.


[Закрыть]

Областей и говоров много, а русский язык один, пишет далее Успенский. Поэтому необходимо, чтобы везде действовали одни и те же правила правописания. Иначе не во всех краях нашей страны могли бы понять, к примеру, такую пушкинскую строчку:

Бахат ыславин Качюбей,

Иво луха ниа базримы….

Вот какую роль может играть единообразное правильное письмо. Это важно для России, где различия в произношении могут быть существенными. Единство языка, нации, взаимопонимание людей на огромной территории обеспечивалось долгие века сначала церковнославянской, потом книжной, то есть письменной культурой.

Поэтому растаскивать письмо на диалекты, на запись по произношению, допускать неграмотное письмо – непозволительно. Это может привести к утрате взаимопонимания.

Изучение правил эрфоэпии, то есть правильного говорения, жизненно необходимо людям, работающим с речью – дикторам, ораторам, педагогам. А вот изучение правил письменной речи необходимо всем членам общества, иначе их письмена могут оказаться непонятными. Более сложная организации письменной речи требует специального обучения, недаром в школе учат писать – причем учат не только собственно написанию букв и слов, но и правильному составлению письменных текстов. Для этого существует специальная система тренировочных упражнений – диктанты, изложения, сочинения. А устной речи специально не учат – ребенок учится сам в общении со взрослыми.

Если для письма основой понимания является грамотное написание, то важной отличительной чертой устной речи являются использование интонации, жестов. Собеседник может сказать: «Будь там в восемь» и слушающий поймет его, если жестом будет указано место. В письменной речи подобная фраза, скорее всего, не будет адекватно понята.

Интонация позволяют изменять смысл речи. Известно такое упражнение для студентов театральных училищ: фразу Я достиг вершины власти (это из пушкинского «Бориса Годунова») им предлагают произнести четыре раза так, чтобы она отражала четыре разных значения. И в самом деле, делая интонационные ударения на каждом из четырех слов, можно получить четыре отличающиеся по смыслу фразы:

Я (!) достиг верховной власти;

я достиг (!) верховной власти;

я достиг верховной (!) власти;

я достиг верховной власти (!).

Однако это еще не все. Можно эту же фразу произнести с четырьмя разными вопросительными интонациями, делая вопросительные ударения на разных словах:

Я (?) достиг верховной власти;

я достиг (?) верховной власти;

я достиг верховной (?) власти;

я достиг верховной власти (?)

И, наконец, можно эту же фразу произнести с саркастической интонацией – с саркастическим ударением, как бы хмыкая на каждом из четырех слов. И тогда получатся четыре отрицательные и разные по смыслу фразы; говорящий как бы горько надсмехается над собой:

Я (хм) достиг верховной власти;

я достиг (хм) верховной власти;

я достиг верховной (хм) власти;

я достиг верховной власти (хм)

Выходит, что фраза, записанная на письме всего четырьмя словами, в устной речи может иметь 12 (!) значений. В зависимости от интонации.

В этом кроется огромное богатство устной речи, умело используемое риторами, лекторами, актерами, дикторами. Письменная речь такой возможности не предоставляет.

Но письменная речь предоставляет другую возможность – она становится зеркалом, в которое может смотреться сознание человека. Более того, это зеркало, в котором мгновенное отражение сознания застывает – иногда на века.

Возможность «затормозить», «заморозить» свою мысль с помощью письменного слова и внимательно рассмотреть ее в форме отчужденного явления (письменного текста) создает исключительную возможность интеллектуального развития личности и человечества. Не случайно с возникновением письменности человеческая культура выходит на совершенно новый виток своего развития – начинается то, что мы называем эпохой цивилизации, или историей в собственном смысле этого слова.

2.3. Монолог и диалог

Все мы, хоть и наивно, но вполне представляем себе, что такое монолог и что такое диалог и чем они отличаются.

Монолог – это такая форма речи, при которой один говорит, а другие слушают (по крайней мере, так хочется говорящему). Монолог служит для передачи сообщения.

Диалог – это такая форма речи, когда двое или больше1717
  Беседу, в которой участвуют более чем два собеседника, иногда еще называют полилогом.


[Закрыть] собеседников обмениваются репликами или развернутыми суждениями. Диалог служит для обмена сообщениями.

За этим простым различением скрываются важные функциональные особенности речи и ее разных форм.

Сначала был диалог. Многие лингвисты считают, что диалог – это естественная форма речи, а монолог – искусственная. В самом деле, если считать, что речь возникла для коммуникации, то есть для соорганизации членов древнего племени, то они явно должны были обмениваться репликами, а не спичами. В естественной обстановке человеческого общения, в быту человек чаще всего использует именно диалогическую речь. Более того, многие люди, не имеющие образования и достаточного опыта индивидуальной презентации, бывают вообще не способны к монологу. Нередко случается так, что когда такому человеку надо произнести монолог, он впадает в ступор.

Да, монолог действительно требует некоторых искусственных организационных усилий. А еще для монолога чаще всего нужна специально организованная ситуация. Должна быть собрана определенная аудитория, должны быть подготовлены слушающие (хотя бы один). Самое главное – слушающие должны иметь какой-то стимул, чтобы немного помолчать и дать оратору произнести свой монолог. В общем, для произнесения монолога необходимы хотя бы минимальные организационные усилия, например, назначение собрания с очередностью выступающих, с предоставлением «слова», с организацией пространства аудитории. Но даже и в этих специально организованных ситуациях не обходится без «голосов с мест».

А если же таких организационных стимулов нет, если ситуация не организована специально для монолога, то можно быть уверенным – оратора быстро перебьют и монолог превратится в диалог, полилог, а то и развалится на несколько параллельных полилогов. Причем уже без участия самого оратора.

Удивительный факт: необходимость специальных усилий по организации монологической речи влияет даже на… архитектуру и организацию интерьеров. Театры от античности до наших дней, университетские аудитории и лекционные амфитеатры пространственно организованы именно для поддержки монолога: все слушают одного и повернуты лицом к нему. В любом конгресс-зале трибуна противостоит множеству мест слушающих. Это ничто иное, как пространственное подспорье для организации монолога того человека, который будет стоять на трибуне. Один восходит на трибуну, другие сидят в зале и внимают – и тот, и другие понимают, что пространство создает им режим монолога, и включаются в этот режим.

Другой вариант специальной организации монолога – письменная речь. Письмо почти исключительно монологично. Когда человек пишет, его никто не перебьет, не собьет с толку, не смутит. Не случайно поэтому люди, которые не решаются сообщить свою мысль в адресату непосредственно, прибегают именно к жанру письменного монолога – чтобы собраться с духом и без помех изложить свои непростые мысли, например, про любовь, разлуку или какие-то другие сложные и тайные обстоятельства.

Разумеется, возможны некоторые переходные формы. Ученые выделяют «диалог с помощью монологов», или, как его еще называют, «ложный диалог». К примеру, таким «ложным диалогом» является дискуссия на «круглом столе», когда ораторы выступают по очереди со своими монологами. Формально они стараются привязать свою речь к выступлениям предыдущих ораторов, чтобы сохранить видимость диалога. Но на самом деле каждого оратора чаще всего интересует изложение собственных мыслей, то есть в чистом виде монолог.

Тут и кроются главные отличительные характеристики диалога и монолога.

Диалог – это обмен мыслями (репликами, соображениями). Монолог – это изложение своих мыслей (с отсрочкой реакции воспринимающей стороны «на потом»).

Если есть промежуточные формы (диалог с помощью монологов), то можно описать и крайние формы как диалога, так и монолога, чтобы четче выявить суть этих видов речевой деятельности.

Например, бытовой диалог между родственниками зачастую настолько скоротечен и своеобразен, что посторонние его просто не поймут. Реплики такого диалога очень коротки, очень ситуативны. Иногда они вообще сводятся к междометиям или каким-то нечленораздельным звукам, а то и жестам. Наверное, можно сказать, что это диалог в его первобытной форме. В таком диалоге люди одновременно взаимодействуют и попутно уточняют, корректируют какие-то детали своего взаимодействия. Изложение своих мыслей их практически не интересует, их интересует исключительно обмен корректировками совместного действия.

Не менее любопытна и другая крайность, когда человека совершенно не интересует обмен репликами и он сосредотачивается исключительно на изложении собственных рассуждений. При этом наличие, хотя бы потенциальное, слушателей может и не интересовать оратора. Именно про такие монологи сказано: «говорит сам с собой», «приятно поговорить с умным человеком». Крайняя форма этой крайности – аутическая речь, патологические монологи, которые иногда являются симптомами психических отклонений.

Есть и другие крайние случаи монолога, когда не нужны слушатели. К примеру, в форме монолога проявляется так называемая эгоцентрическая речь детей – шепотная речь, обращенная к самому себе. Родители иногда могут наблюдать, как ребенок 3—5 лет разговаривает сам с собой и сам себе объясняет последовательность или смысл своих действий. Это своего рода внешняя, вспомогательная речевая программа мышления ребенка. Можно даже сказать, что в эгоцентрической речи ребенка мы имеем счастливую возможность непосредственно наблюдать деятельность человеческого мышления. Как показал выдающийся советский психолог Л. С. Выготский, с возрастом эгоцентрическая речь ребенка не исчезает совсем, а превращается во внутреннюю речь взрослого человека.

И, наконец, можно описать еще одну разновидность самодостаточного монолога. Это песня, поэма, стих, сказание, повесть. В принципе, любая форма словесного творчества является монологом и служит для изложения мыслей, выражения переживаний автора. Автору, конечно, важна оценка окружающих. Но сам по себе творческий монолог не предполагает мгновенной реакции, обмена мнениями и т. п. Потребность творчества – это потребность прежде всего излить душу и уж потом – получить какую-то реакцию. Здесь проявляется еще одна функция монолога – презентационная. В монологе человек показывает себя, свой внутренний мир, свой образ мышления. И некоторые разновидности монологов (в творчестве, например) посвящены именно этому.