Текст бизнес-книги "Тебе нужно пространство. Освободи рабочий стол, голову и жизнь для того, что по-настоящему важно"

Автор книги: Дерек Дрейпер

Раздел: Управление и подбор персонала, Бизнес-книги

Часть 1
Пространство для мыслей

Вначале требуется создать пространство для рефлексии. «Метакогниция», или «мысли о мыслях», как выражаются психологи, – это способность обдумывать и проверять выводы. Нужно делать это перед тем, как принять решение, и после, чтобы постоянно повышать качество наших мыслей. Раку, героиня первой истории, чувствует, что ей нужно быстро принимать решения, но из-за этого ее «коротит»: она не успевает подумать и мчится напролом.

Во-вторых, нужно создать пространство для обучения. В мире неопределенности, перемен и бесконечных инноваций нельзя полагаться на те знания, что мы уже имеем. Нужно узнавать новое и создавать новые интеллектуальные связи. Мы познакомимся с Рейчел, которая не хочет показаться глупой или уязвимой, поэтому не учится вещам, которые нужны для успеха в ее новой роли.

И наконец, нужно создать пространство для решений. Рефлексия и обучение должны дать информацию для постановки четкой цели, к которой мы будем идти. Для этого требуется глубокое понимание среды, в которой мы работаем, и ресурсов, которые есть в нашем распоряжении. Принятие решений – это превращение мыслей в действие, которое повлияет на внешний мир. Гансу не хватает уверенности и внутренней свободы, чтобы сделать этот последний важный шаг.

Во всех трех историях мы увидим, как человек, который не создал пространство для мыслей, не может успешно действовать и добиваться успеха. Пространство для мыслей помогло Раку, Рейчел и Гансу начать снова двигаться вперед. Оно научило их глубже понимать себя и мир, они почувствовали уверенность в своих убеждениях и решениях. Глубина, масштаб и качество их мыслей улучшились, и это заметили все вокруг.

Глава 1
Пространство для рефлексии – Раку и призрак ее сестры

Урок: создав пространство, чтобы думать о своих решениях, анализировать свои поступки и их причины, вы получите свободу и возможность использовать свои способности по максимуму.

Раку была генеральным директором фармацевтической компании. В школе она преуспела в естественных науках и начала карьеру в лаборатории одного из главных конкурентов ее нынешнего работодателя. Однако ей хотелось намного большего: она всегда мечтала занять пост генерального директора и смогла добиться этого благодаря настойчивости и стэндфордскому диплому магистра управления бизнесом.

Как истинная японка, Раку привыкла всю жизнь получать самые высокие оценки (даже в магистратуре она входила в первую тройку лидеров на курсе), поэтому, когда ее руководитель Грег поставил ей 3 из 5 баллов в ежегодном рейтинге, она пришла в ужас. Она ушла со встречи, не скрывая расстройства, и на следующий день снова пришла к Грегу. Она перечислила свои достижения за последний год. Может быть, он пересмотрит оценку? Но он стоял на своем, объясняя, что она поспешно, даже опрометчиво принимала решения, не могла гибко мыслить и не прислушивалась к своей команде. Проект под ее началом пошел под откос, и ему пришлось лично вмешаться, чтобы исправить ситуацию. Раку не стала спорить, но замкнулась в себе. Тогда он предложил ей встретиться с коучем, чтобы выяснить, что случилось и почему она получила невысокий рейтинг.

За пару лет до этого я был коучем Грега, поэтому он позвонил мне и попросил позаниматься с Раку. Он по секрету признался, что был слишком суров, поставив ей «3», но ему хотелось шоковым методом подтолкнуть ее к перемене. Раку пришла на встречу заранее, и, когда я подошел в ней в приемной, она подскочила и приветствовала меня нервной улыбкой.

Когда мы расположились в кабинете, она вела себя приветливо и обходительно. Я коротко объяснил ей принцип моей работы и попросил рассказать ее историю. Она начала с первой работы в исследовательской лаборатории. Я мягко остановил ее и попросил начать еще раньше, с самого первого воспоминания.

Я всегда подчеркиваю, что я психолог, хоть и работаю в сфере бизнеса. В психологии, которую я практикую, считается, что детство влияет на всю нашу жизнь. Оценивая людей при приеме на работу, повышении или развитии, я изучаю всю историю их жизни. Большинство людей относится к этому спокойно, некоторые удивляются, но не возражают, другие сопротивляются. Я оцениваю и обучаю людей по всему миру, и в некоторых культурах (таких как Россия, Африка или Саудовская Аравия) сопротивление бывает сильнее. Но как только люди из любой культуры чувствуют, что могут доверять собеседнику, они неизменно открываются и делятся глубоко личным опытом – даже те, кто изо всех сил упрямился. Более того, самые упрямые часто раскрываются сильнее других.

Раку точно была из упрямых. Она сомневалась, что нужно говорить о детстве. Я объяснил, что не всегда, но очень часто фундаментальные проблемы на работе возникают не из-за недавних событий и даже событий на ранних этапах карьеры, а из-за того, что происходило еще раньше, в семье. Эти проблемы заложены в нас изначально, они формируют наше мнение о мире и отношение к нему. Тот факт, что Раку не хотела говорить о ранних переживаниях, только укрепил мои подозрения.

К счастью, она была ученой, и ее заинтриговала гипотеза, что разгадка ее проблем может скрываться в прошлом.

– Ладно, – сказала она. – Давай попробуем.

Она начала рассказывать мне о вполне нормальном детстве в предместьях Киото. Ее родители были типичными представителями своего поколения, достойными и уважаемыми. Ее мать работала на полставки в цветочном магазине, а отец был служащим в крупной корпорации. Оба желали ей благополучия, но не давили на нее. И вдруг она сказала:

– Вообще-то умной у нас была моя сестра.

Такое происходит часто: клиенты мимоходом, почти небрежно, бросают странные оговорки. Я не всегда с ходу обсуждаю это, но обязательно делаю себе пометку. Раку продолжила рассказ о школе, университете, о защите докторской и первой работе. Мне показалось, что она расслабилась и начала раскрываться, но тут ее тон резко изменился.

– Можно теперь перейти к нашему плану? – спросила она.

Тогда я впервые увидел ее бесцеремонность и нетерпеливость. Иногда в такие моменты я специально провоцирую клиентов, чтобы вытащить наружу их глубинное недовольство.

– Успеется, – коротко ответил я. – Торопиться некуда.

Я стал расспрашивать ее о том, что о ней думают коллеги, видя, как она отвлекается и поглядывает на часы.

– Что-то не так? – спросил я.

– Осталось двадцать минут, – сказала она. – Мы сегодня закончим, не найдя решения.

– Ты торопишься?

– Да. Всегда.

Это удивило бы большинство наблюдателей, ведь изначально она казалась такой спокойной и мягкой. Оказалось, что она похожа на архетипического лебедя – снаружи грациозная и элегантная, а подспудно неистово гребет лапками.

– Почему? – спросил я.

– Что почему?

– Почему ты торопишься?

Она ответила, не задумываясь.

– Понятия не имею. Мир-то не стоит на месте.

Она засмеялась.

– Ладно, – сказал я. – Спрошу снова. Но в этот раз не отвечай сразу. Посиди, подумай.

Я сделал паузу.

– Итак, почему ты торопишься?

Она сидела, глядя исподлобья. Я ждал. Она нахмурилась еще сильнее.

– Просто скажи, что пришло в голову. Даже если это кажется бессмысленным, – сказал я.

– Почему-то я думаю – чтобы угнаться. Но ведь это же бред?

– За кем ты хочешь угнаться?

– Понятия не имею, – выпалила она.

– Опять остановись. Посиди с этой мыслью.

Она снова помолчала с несчастным видом. В конце концов она повторила то же, что и раньше:

– Понятия не имею.

– Хорошо, мы к этому вернемся, – сказал я.

Я начал составлять то, что зову своей «формулировкой» – мое видение происходящего. Какая скрытая динамика была главной проблемой, с которой меня попросили помочь? Что было глубинным патогенным убеждением Раку?

Глубинные патогенные убеждения (ГПУ)

Этим неизящным термином называется ваше убеждение или мнение о себе, которое неточно и вредно, а следовательно, патогенно или нездорово. Такая концепция существует в разных формах психологии. В когнитивно-поведенческом коучинге людей часто просят вести дневник мыслей, чувств и поведения, чтобы обнаружить то, что некоторые терапевты называют «схемой».

Другие названия для ГПУ – «предубеждение о себе», или «ПОС», или «ПНИ» – «паршивая неправильная идея». Неважно, как вы его называете. Главное – искать его.

В психодинамическом лидерском консалтинге, который я практикую, считается, что наше прошлое влияет на настоящее, а следовательно, и на будущее.

Опыт, приобретенный в ранние годы, формирует мнения о себе и мире, которые складываются в комплекс глубинных убеждений.

Обычно мы имеем о них очень смутное представление, поскольку они во многом бессознательны. Даже зная о них, мы не замечаем, как они влияют на нас и наше отношение практически ко всему. Жизненно важно знать о своих глубинных патогенных убеждениях, ясно излагать их и смело смотреть им в лицо.

Глубинные убеждения становятся патогенными, когда они противоречат реальности, преувеличены, устарели или слишком въелись в сознание.

«Опыт подсказывает, что детство оставляет нам истории, которые мы так и не рассказали, потому что никто не помог нам подобрать к ним слова. Если мы не можем рассказать историю, то она рассказывает нас – мы грезим этими историями, у нас развиваются симптомы, и мы сами не понимаем своего поведения».

Стивен Грош, психоаналитик, писатель

Вот простой пример: вы выросли с родителями, которым нельзя было по-настоящему доверять. Скорее всего, вы с подозрением относитесь к людям и не можете ни на кого положиться.

Любое недопонимание и простые человеческие промахи приобретают зловещий масштаб.

Работает когнитивное искажение: вы видите только то, что подтверждает ваше ГПУ. Это влияет на ваши дружеские и романтические связи, отношения с коллегами или с командой, которую вы возглавляете. Один мой клиент выразился так: «Я доверяю людям, но ставлю планку очень, очень высоко – и не даю им второго шанса». Представьте, как «приятно» на него работать.

Очень важно найти и изменить ваши ГПУ, если вы собираетесь фундаментально развиваться.

«Пока вы не осознаете бессознательное, оно будет управлять вашей жизнью, и вы будете звать это судьбой».

Карл Юнг

Я начал догадываться о глубинном патогенном убеждении Раку, но хотел собрать больше улик. На следующей встрече я попросил ее пройти короткие опросники. Первый онлайн-опросник, разработанный Лоренсом Уилксом, оценивает вашу практику рефлексии. Раку получила средний балл, что для человека с ее уровнем интеллекта (и опытом в научной сфере) было на удивление низким результатом.

Я также попросил Раку ответить на вопросы короткой анкеты, основанной на учебной модели Колба (на взаимодействии между опытом, наблюдением и экспериментом). В результате обработки данных получается круг с двумя осями: вертикаль между «Интуицией» и «Анализом» показывает, как мы принимаем решения; горизонталь от «Действия» к «Размышлению» показывает, что мы делаем, когда приняли решение.

Раку, как я и подозревал, оказалась в левом нижнем углу, что демонстрировало ее высокие аналитические способности, не слишком развитую интуицию, крайнюю ориентированность на действие и невысокую склонность к размышлениям. К моему удивлению, она выглядела впечатленной.

– А ты что думала? – спросил я.

– Ну, я этого не ожидала. Девять коротких вопросов, и получился довольно точный мой портрет. Это почти научно. Если только это не счастливая случайность, – хитро добавила она.

– В любом случае, если ты согласна с этим результатом, давай подумаем, что это означает. Как это характеризует твое поведение на работе? Что приходит в голову?

– Вообще-то это интересно, – ответила она. – Я думаю не о нынешней работе, а о лаборатории. Мой прежний босс говорил: «Раку, хватить ломиться напролом, как бык». Он говорил, что надо перестать браться за новые эксперименты, не подумав, как применить результаты, которые я уже получила.

– И о чем тебе напоминает этот отзыв? – намекнул я.

В этот раз она не спешила с ответом. Я ждал.

– Это похоже на то, что происходит сейчас, за что Грег на меня насел.

– Ладно, – сказал я. – Теперь давай поставим свой эксперимент.

Ее глаза загорелись.

– Я схожу за кофе, меня не будет десять минут. Я хочу, чтобы ты сидела смирно и думала только об одном… Что не так с Раку и почему? Не записывай первое, что придет в голову. Попробуй заглянуть глубже в свои чувства – другими словами, не…

– …торопись, – закончила она за меня.

Я улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Это был первый раз с начала беседы, когда она посмотрела на меня и не отвела взгляд.

– Вот тебе ручки и блокнот.

Когда я вернулся с кофе, она тихо смотрела на свои записи. Там было несколько слов и фраз:

Я тороплюсь

Я не останавливаюсь, чтобы подумать

Я хочу сразу переходить к следующему делу

Я оставляю людей позади

Я так УСТАЛА от этого

Я передал ей напиток.

– Еще кое-что, – сказала она. – Я поняла, за кем пытаюсь угнаться.

Она посмотрела на меня.

– Ты ведь и сам знаешь, правда?

– Думаю, да, – ответил я, но не стал продолжать.

Тогда она высказала то, о чем думали мы оба:

– За сестрой. – Она сделала паузу, как будто погрузившись в раздумья. – До сих пор, спустя столько лет.

– И когда ты смотришь на более опытных коллег, которые всю карьеру занимали руководящие должности, ты хочешь угнаться и за ними.

Она кивнула.

– Но чем сильнее я тороплюсь, тем хуже справляюсь!

Вот как сильно глубинное патогенное убеждение. Оно работает тайно.

Обычно вы даже не осознаете его, а если и осознаете, то едва уловимо. Раку думала: «Если не поспешить, не делать все и сразу, у меня не получится за ними угнаться».

В детстве Раку была умной, но все же не такой умной, как ее сестра. Отпечаток этой детской травмы проявился в нынешней ситуации. В этом не было никакой логики, но это заставляло ее вредить себе.

Оставшуюся часть коучинга мы продумывали для нее новый, более вдумчивый стиль работы (основываясь на некоторых идеях, которые я опишу позже). В кабинете она старалась слушать, переваривать и обдумывать то, чему училась. Она смогла отучиться от стремления к гонке, понимая теперь, что эта торопливость была препятствием на ее пути. Отзывы Грега и коллег были хорошими. Одна из них так резюмировала перемену: «Мы как будто теперь получили всю Раку, а раньше знали ее лишь поверхностно».

Не спеши: создание пространства для рефлексии

«Чтобы понимать мир, нужно временами отводить от него взгляд».

Альбер Камю, из книги «Миф о Сизифе и другие эссе»

История Раку – это история о спешке. Ею двигала бессознательная потребность гнаться за теми, кто, как ей казалось, был впереди нее. На самом деле это побуждение имитировало раннюю психологическую динамику – желание сравняться в успехах с одаренной старшей сестрой. Ранний опыт оставил отпечаток на психике Раку и пробуждался, когда ей казалось, что она отстает. Не осознавая этого, она ступала в знакомую колею поведения.

Одним из проявлений спешки Раку был недостаток рефлексии. Она не оставляла себе времени, чтобы обдумать свои действия ни заранее, ни после. Поэтому она совершала ошибки и отворачивалась от своей команды. По иронии судьбы, она не пользовалась одним из своих ключевых преимуществ – сильным и логическим интеллектом, растрачивая его и не думая о том, что нужно делать ей и ее команде. Мой опыт работы с сотнями бизнес-лидеров показывает, что Раку в этом далеко не одинока.

В своей основе рефлексия – это способность тщательно и взвешенно думать о себе, своей работе и отношениях.

Она дает силы, чтобы сделать паузу в эпицентре хаоса, посмотреть на события с разных точек зрения и понять их, разобраться в различных мыслях, чувствах и наблюдениях.

«Мы не учимся на своем опыте. Мы учимся, осмысливая свой опыт».

Джон Дьюи, философ, психолог

Практика рефлексии – это современное красивое название того, чем люди занимались с начала времен. В V веке до н. э. китайский философ Конфуций написал: «Мы постигаем мудрость тремя методами: во-первых, имитируя – это самое простое; во-вторых, познавая – это самое трудное; в-третьих, размышляя – это самое благородное». Примерно сто лет спустя на другом конце света, в Греции, зародилось сократовское мышление – критический, совещательный диалог с самим собой.

С тех пор рефлексию описывали как «глубинный разбор», «тихое созерцание», «нахождение вне себя» и «проверку общепринятой точки зрения» – особенно, если это ваша точка зрения. Для этого требуются исследовательский дух и исключительное любопытство. Нужно занимать самую объективную позицию, анализируя ситуацию вокруг и проверяя то, что вы видите. Тогда можно заметить пропущенные факторы или дополнительные возможности.

Итак, практика рефлексии – это обдумывание обдумывания и знание знания, так называемая «метакогниция». Писатели-психоаналитики называли ее «способностью видеть себя со стороны, а других – изнутри» или «мыслями о чувствах и чувствами о мыслях». Для освоения этой практики требуется честность, восприимчивость, отсутствие оборонительной позиции и сильное чувство ответственности. По сути, это продолжительный осмысленный диалог, который вы ведете сами с собой.

Однако рефлексия – это не просто интеллектуальное упражнение. У нее есть практические, реальные преимущества. Во-первых, качество решений, которые вы принимаете, вырастет. Это серьезный урок, который усвоила Раку. Вы будете меньше ошибаться и быстрее учиться на ошибках, которые совершаете. Поскольку вы будете задавать себе больше вопросов о своих наблюдениях и влиянии на мир, ваши гибкость и сообразительность вырастут. Вы будете искуснее выискивать возможности и по необходимости менять курс. Более того, вы повысите свое самосознание – ключевой элемент эмоционального интеллекта, – а следовательно, и свою способность строить отношения, сотрудничать и влиять на других. Вы также будете яснее понимать, что делаете и почему. Такие серьезные вопросы пронизывают нашу профессиональную жизнь, но часто уходят на задний план, потому что нам не хватает пространства, чтобы думать о них. Рефлексия ускоряет ваше развитие как лидера (в главе 12 я опишу практику, которую называю «Встреча № 1» и которая учит делать это систематически).

Рефлексия – намеренная попытка синтезировать, абстрагировать и ясно формулировать ключевые уроки, принесенные опытом.

Когда вы даете себе время на рефлексию, ваша продуктивность повышается. Если вы возьмете паузу, чтобы подумать, на самом деле вы сделаете больше, а не меньше. Согласно исследованию Гарвардской школы бизнеса, у тех, кто последние пятнадцать минут рабочего дня не работал, а занимался рефлексией, продуктивность возрастала почти на четверть всего за десять дней. При повторной проверке через месяц скачок продуктивности сохранялся.

Другое исследование подтверждает это. Изучали британцев, тратящих много времени на дорогу до работы. Те, кто использовал время в пути, чтобы подумать и спланировать свой день, были счастливее, продуктивнее и выгорали меньше, чем те, кто не делал ничего подобного.