Текст бизнес-книги "Несекретные материалы"

Автор книги: Дмитрий Смирнов

Раздел: Общая психология, Книги по психологии

Несекретные материалы
Дмитрий Смирнов
Светлана Смирнова

© Дмитрий Смирнов, 2016

© Светлана Смирнова, 2016

© Мария Амелина, фотографии, 2016

© Дмитрий Смирнов, фотографии, 2016

© Дмитрий Смирнов, иллюстрации, 2016

Редактор Мила Березовская

ISBN 978-5-4483-2163-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обращение к читателю

Информация – это то, что от вас скрывают. Всё остальное – реклама.

Международная журналистская мудрость

Человек – мера всех вещей. Этот постулат древних как нельзя более точно отражает концепцию данной книги. Её написали два журналиста, принадлежащие к разным поколениям, но объединённые интересом к реалиям нашей многогранной и противоречивой жизни.

Успех, карьерный взлёт, «звёздные» вершины, неудача, падение, крах – всё это грани человеческого бытия. Что нами движет? Как человек распоряжается своим потенциалом, судьбой, или судьба играет им? Авторы искренне и беспристрастно исследуют эту актуальную тему, а выводы предстоит сделать самим читателям.

По роду деятельности журналист зачастую может войти в те двери, куда другим вход воспрещён, добыть ту информацию, которая недоступна для иного человека. Используя эту возможность, в сборнике мы осветили ряд важных проблем, успевших перейти в разряд вечных.

В книге собраны лучшие материалы из опубликованных нами в периодических изданиях Гомеля и области за последнее десятилетие (попутно уточним, что отдельные цифры, факты, положения в них соответствуют времени написания эссе).

Кинорежиссёр и тренер по соблазнению, бомж и путана, наши именитые земляки – Анатолий Ярмоленко и гомельская Ванга, талантливый учёный-микробиолог Дмитрий Орехов, инвалиды, сумевшие завоевать золотые награды в Тайване, разведчик из легендарного «СМЕРШа»… Эти человеческие судьбы наверняка заденут вас за живое, заставят на минуту остановиться в жизненной круговерти, оглянуться, задуматься.

Хотелось бы верить, что эта книга поможет вам полнее осознать своё предназначение, быть зорче и внимательнее к себе, другим людям, ещё больше ценить данный нам Богом бесценный дар – жизнь, какой бы трудной она ни была, и укрепит веру в позитивные перемены, счастливый случай. Они обязательно будут, если мы будем инициативны, ответственны и добры.

Полагаем, что в далёком будущем, лет этак через пятьдесят, это издание не потеряет свою значимость, а станет своеобразным историческим документом. Листая страницы, читатель узнает, как люди жили, какие проблемы их волновали, о чём они думали, мечтали… А зная жизнь отдельного города и отдельного человека, можно придти к пониманию того, чем жила страна.

С любовью,

Дмитрий Смирнов

и Светлана Смирнова

Авторы выражают искреннюю благодарность директору ОДО «Ежа» Елизавете Железняковой и представителю по управлению проектами в Российской Федерации нефтегазовой компании «Сайпем» Пьерпаоло Маттиоцци за помощь в издании книги.

Дмитрий Смирнов

Человек, который хочет умереть

Они рядом, они среди нас. И хотя мы успешно научились их не замечать, порой кажется, что это им когда-то посвятили бессмертные строки: «мой адрес – не дом и не улица». Ведь ни того, ни другого, ни третьего у них нет. А хлёсткое, как удар плетью, слово БОМЖ звучит безапелляционно, словно не подлежащий обжалованию приговор. В лихие девяностые оно вошло в наш активный лексикон. Тогда бродяжничество и отсутствие места жительства стали реальностью жизни общества. И хотя наступил новый век – бомжи остались. Сложно сказать, стало ли их меньше или же бесчисленная армия обитателей дна, напротив, приросла. Потому что даже примерное их количество никому не известно. Такой статистики нет. Зато, как и в те самые девяностые, есть множество нарастающих, будто снежный ком, экономических проблем – у нас и во всём мире. Провести параллели несложно…

Мы слишком заняты, чтобы обращать внимание на этих людей, вид которых, мягко говоря, не эстетичен. У нас проблемы: молочные продукты подорожали, доллар вырос, банки повысили проценты на кредит… А теперь представьте, что у вас нет дома. Некуда вернуться с работы, которой, по сути, тоже нет. Согласитесь, сложно и жутко вообразить своё существование без собственного угла, уютной кухни, мягкого дивана и телевизора с пультом…

Вместе с тем все мы знаем: есть люди, у которых ничего этого нет давным-давно. Их дом – подвалы, чердаки, теплотрассы, коллекторные узлы, пригородные лесополосы, вок-залы и рынки. Их еда – всё то, что можно найти на помойке. Их работа – поиск стеклянных бутылок, сбор макулатуры и лома, исследование свалок и мусорных баков на предмет чего-то, что можно съесть, продать или использовать в быту.

Происхождение бомжей самое разное, а пути в безрадостный мир отверженных неисповедимы. Зачастую к этой касте примыкают те, кто в результате пожара лишился жилья вместе со всеми документами. Алкоголики, у которых обманным путём заполучили квартиру «чёрные риэлторы» или частные «доброжелатели». Обычно в таких случаях «крыша над головой» продаётся за два ящика водки и несколько тысяч долларов – целое состояние для тех, кто привык измерять всё в винно-водочном эквиваленте. В одночасье на улице могут оказаться доверчивые люди, затеявшие покупку (обмен, продажу) жилья и ставшие жертвами мошенников. Ряды бомжей исправно пополняют вчерашние зеки, вернувшиеся из казённого дома на негостеприимную волю. Впрочем, бомжами уже давно называют всех нищих, пьющих, бродячих, убогих – тех, кого жизнь швырнула на обочину…

С одним из таких мне и довелось познакомиться на Привокзальной площади. И хотя место встречи напоминало людской муравейник, определить «объект интереса» с одного взгляда не составило труда. Облезлая меховая шапка с опущенными ушами, видавшая виды грязная дублёнка, потрёпанные чёрные брюки и старые стоптанные ботинки. Через плечо перекинута грязно-синяя синтетическая сумка. Но главное – лицо. Его не спутаешь ни с каким другим: потемневшая обветренная кожа, глубокие борозды-морщины, многодневная щетина, потухший взгляд. Мужчина неопределённого возраста устало подошёл к мусорке и начал исследовать её содержимое. Приблизившись, интересуюсь:

– Как улов, дед?

Старик опасливо косится, но увидев, что я не его конкурент и не собираюсь отбирать добычу, отвечает:

– Да так. Вот бутылок немного нашёл да пачку масла кто-то выбросил…

Петру Григорьевичу 65 лет. Девятнадцать из них он бомжует. При всём при этом на законченного пропойцу не похож – простой дядька, с которым судьба поступила жестоко. Неудачно сложились обстоятельства, в нужный момент не хватило выдержки, терпения, силы воли. Сначала потерял веру в людей, потом в себя.

– Живу хуже собаки, – сетует старик, – врагу такого не пожелаешь…

– А на улице как оказались?

– Украл на базаре пакет бананов – посадили на 6 месяцев. Много дали… Могли ведь просто оштрафовать. Из тюрьмы вышел – жена не захотела со мной жить. К тому же документы не отдала: паспорт, свидетельство о рождении. Идти было некуда. Единственная родная сестра к тому времени умерла. Племянница есть, но не дай бог такую родню кому-нибудь. Пьёт безбожно. Всё, что зарабатывает, – пропивает.

– Где ночуете?

– В Ерёмино есть дом. Там на окнах кое-где вместо стёкол фанера. Там я сплю. Летом ещё ничего, а зимой совсем тяжко.

– А чем днями занимаетесь?

– Встаю рано. На первом дизеле приезжаю в город. Обхожу вокзал, затем иду по Победе, смотрю мусорки, захожу во дворы, может, найду чего. Если повезёт, могу даже в деревню за 500 рублей на маршрутке возвратиться.

– Раздел территорий существует? Есть ли места, где другие «работают», а вам запрещено?

– Нет, такого нет. Но заведено так: если у мусорного контейнера другой, то лучше подождать, когда он уйдёт или пройти мимо, иначе могут поколотить.

– Документы восстановить пробовали?

– Бесполезно. Говорят, что помочь не могут. Обращался в райисполком за помощью, ничего….

– А в какие-нибудь благотворительные организации ходили?

– Три года жил в ночлежном доме при церкви на Советской. Но с тех пор как оттуда перевели старшую сестру Марию, на ночлег больше никого не пускают. Был ещё в Центре адаптации на Спортивной. Всё это временное…

– Григорьевич, а кем раньше работали?

– Каменщик я. Раньше дома на Сельмаше строил. Теперь вот – сам без дома. Недавно операцию перенёс, в больнице больше месяца лежал. Подлечили меня немного, а потом – опять на улицу…

Поблагодарив старика, протягиваю ему пятёрку – «гонорар» за интервью. И ещё долго смотрю вслед, погружаясь в невесёлые размышления. Ведь таких поломанных судеб тысячи. Неужели у этих людей нет ни единого шанса вернуться к нормальной человеческой жизни? Неужели это тупик?

***

Пытаясь найти ответы на собственные же вопросы, я пообщался с представителями некоторых организаций, которые занимаются решением данной проблемы. Государственными учреждениями, религиозными и благотворительными организациями создаются места, где бомжи могут получить бесплатное питание и медицинскую помощь. Однако проблемы в целом это не решает. К тому же на данный момент в Гомеле нет ни одной полноценной ночлежки. Большинство бездомных страдает хроническим алкоголизмом, многие имеют криминальное прошлое. А главное – не все и не всегда хотят менять привычный образ жизни. Некоторые утверждают, что сдавая металлолом, стеклотару и прочее вторсырьё, зарабатывают больше, чем если бы «от звонка до звонка» вкалывали на заводе. И ни тебе режима, ни планов, ни начальства. В общем, что и говорить, аргумент весомый…

Больше десяти лет в Гомеле действует Центр социальной адаптации ранее судимых лиц – то самое заведение на улице Спортивной, о котором говорил наш герой. Как рассказал начальник Центра Вадим Руденок, он рассчитан на временное проживание 25 человек. Это – ранее судимые люди, освободившиеся не позднее трёх месяцев назад, не имеющие места жительства. Пока они живут при центре, подыскивают работу на предприятии, которое предоставляет общежитие. Немаловажный вопрос – документы. Ведь поговорка «без бумажки – ты букашка» родилась не на пустом месте. Увы, в современном обществе порой действительно больше верят бумажке, чем человеку. Поэтому если у бездомного нет документов, его шансы получить жильё и начать нормальную жизнь равны нулю.

Один знакомый со сложной судьбой рассказал, что когда вышел из тюрьмы (сидел за драку с участковым) и пришёл получать паспорт взамен утраченного, то столкнулся с тупиковой ситуацией. Паспортистка поставила условие: «Я приму документы на оформление, если укажете место, где намерены прописаться». Но пока он отбывал срок, родственники продали родительский дом, поделили деньги, а его оставили ни с чем. Соответственно адреса будущей прописки он указать не мог. Получился замкнутый круг: нет прописки – нет паспорта, а паспорт не дают, потому что нет прописки…

Центр содействует в восстановлении утраченных документов. Дальше же каждый решает для себя сам: возвращаться к нормальной жизни или идти по проторенной кривой дорожке…

Пастор Эдуард из церкви христиан адвентистов седьмого дня в беседе на тему о помощи бездомным процитировал китайскую мудрость: «Если бездомный или бродяга попросил у тебя еды и ты накормил его рыбой один раз и больше, то ты ему не помог. А если ты дал ему удочку и научил ловить рыбу, то ты – спас ему жизнь». Придерживаясь этого принципа, церковь старается помочь людям встать на ноги. При этом главное – сильное желание самого человека изменить жизнь к лучшему.

В ещё одном богоугодном заведении – католическом монастыре на улице Советской рассказали, что в настоящее время не предоставляют ночлег. Исключение делается в особых случаях, когда человек серьёзно болен и не может передвигаться. Но в любой день, кроме четверга и воскресенья, желающие могут поесть и помыться в монастыре. В этом сёстры из Индии, находящиеся здесь с миссией, никогда никому не отказывают. Огромный наплыв несчастных приходится на зимние месяцы, летом же сирые и убогие обращаются реже.

В Комитете по труду и соцзащите населения сказали, что бездомные не в их компетенции. Правда, предоставили список телефонов различных структур, которые могут помочь. Начав их прозванивать, я вдруг почувствовал перед собой непробиваемую бетонную стену. Должностные лица, как один, открещивались, не хотели брать на себя ответственность и ссылались друг на друга. Рефреном звучал ответ «Мы этим не занимаемся».

***

Может ли «человек с улицы» без связей и дара красноречия пройти тяжёлый путь вверх, преодолев многочисленные бюрократические барьеры, чтобы подняться со дна? Ответ очевиден.

А потому предельно убедительно прозвучали слова привокзального бомжа на вопрос о том, есть ли у него мечта и чего хочется большего всего на свете. Ни секунды не колеблясь, без тени пафоса и театральности Григорьевич ответил:

– Сынок, я хочу скорее умереть.

Сдать лом – не в лом!

Что почём на рынке вторсырья, как отразился мировой кризис на содержимом мусорных баков и можно ли найти на свалке исправный телевизор?

Люди, сделавшие своей «профессией» сбор вторсырья, изучение свалок на предмет пригодных к дальнейшему использованию вещей и съедобных, с их точки зрения, продуктов, утверждают, что это выгоднее, чем работать на заводе. Да и вообще, на помойках, по их словам, можно найти столько вкусного – в магазин ходить не придётся. Так ли это на самом деле? Или в целях пиара сталкеры городских помоек изрядно приукрашивают серую действительность своего малопочётного ремесла?

От 70 и выше…

История вопроса уходит корнями в советские времена, когда утилизации придавалось большое значение. Специально были разработаны унифицированные бутылки для молока, пива и прохладительных напитков, по всей стране существовали пункты сбора стеклотары. К поиску макулатуры и метал-лолома привлекались школьники, пионерские организации. Был налажен жёсткий учёт драгметаллов, применяемых в промышленности, в частности, в электронике. За вторсырьё люди получали талоны, которые можно было обменять на книги, одежду, обувь, бижутерию и прочие товары.

С развалом Союза канули в лету и столь масштабные кампании по сбору отходов. Талоны никто не выдаёт, а люди сдают сырьё по своему усмотрению. Хотя, как утверждает сотрудница приёмно-заготовительного пункта №3 Любовь Тимошенко, народная тропа сюда не зарастает. И кризис никоим образом не сказался.

– Наши постоянные клиенты живут одним днём: что есть – то и сдают, – Любовь Николаевна работает в сфере заготовки вторсырья уже 28 лет и не припомнит, чтобы когда-нибудь здесь был «спад производства». Ведь то, что для одних лишь мусор под ногами, для других – живые деньги. Сегодня приёмно-заготовительные пункты принимают самые разнообразные виды отходов: тряпьё, макулатуру, стеклобой, металлы бытового происхождения, полиэтилен, полистирол, полипропилен, стеклобой стекла листового, бутылки и ящики ПЭТ и многое другое.

Закупочные цены разнятся в зависимости, собственно, от ценности сдаваемого материала. Самый популярный вид металлолома – лом чёрного металла. Сталь принимают по 100 рублей за килограмм, за такое же количество чугуна дают 190. Цветной металл, естественно, стоит больше.

Дороже всего медь – 1110 рублей за кило. Далее соответственно: бронза и латунь – 1030, магний – 350, алюминий – 310, свинец – 300, цинк – 120 руб/кг. За килограмм тряпья можно выручить 90 рублей. Если несёте сдавать старую одежду, желательно отпороть замки, застёжки, пуговицы и молнии. Иначе могут не принять. Без проблем принимается материал, содержащий вату. То бишь матрацы и одеяла. За килограмм макулатуры получите 70 рублей. К ней относится всё бумажное, начиная от газет и заканчивая картоном.

Весьма охотно в пункты приёма несут полиэтилен: тепличную плёнку, бутылки, пластмассовые тазики и вёдра. С таким же энтузиазмом сдаётся полистирол (задние панели телевизора, пластмассовые внутренности холодильника) и полипропилен (белые упаковочные мешки из-под муки и сахара).

В перечне принимаемого вторсырья нашлось место и для стекла. Как правило, это оконные и дверные стёкла, иностранные или повреждённые бутылки. стеклотару здесь оценивают не поштучно, а по весу – 80 рублей за килограмм.

Помимо легальных пунктов ЧТУП «Гомелькоопвторресурсы», действуют ещё и подпольные заготовители, но их интересует исключительно лом. Принимая его в промышленных объёмах, то есть – тоннами, они затем контрабандным путём переправляют металл в Россию и перепродают. При этом происхождение его никого не интересует и документов никто не спрашивает. Это, в свою очередь, толкает белорусских заготовителей на откровенный криминал. Известен случай, когда в Гомельском районе охотники за металлоломом разобрали заброшенный участок железнодорожных путей, похитив в виде рельсов около 15 тонн стали. Бизнес, конечно, противозаконный, но сверхприбыльный. Для предприимчивых и не особо законопослушных граждан – это самое главное. Впрочем, это, как говорится, уже совсем другая история…

Что же касается основной темы, то весь расклад представлен вашему вниманию. Простая арифметика поможет подсчитать, что именно и в каком количестве должны приносить на заготовительный пункт «профессиональные» исследователи свалок, чтобы, как они утверждают, зарабатывать больше, чем на заводе. И возможно ли это в принципе…

Взгляд с помойки

За дополнительной информацией мы обратились к эксперту – одному из специалистов по сбору бытовых отходов. Беседа с ним состоялась прямо на рабочем месте. Виктор Николаевич Бирюков, который уже три года в этом бизнесе, авторитетно заявил:

– Я вам так скажу – люди стали экономить. Вот в прошлом году всего было навалом. Сейчас – уже не то.

– Думаете, это как-то связано с кризисом?

– Точно не знаю, но еды и полезных вещей стали выбрасывать меньше.

– А что обычно ищете?

– Да всё подряд. Всё, что можно сдать или съесть. Для сдачи ищу картон, металлолом, тряпки, банки, стеклянные и пластиковые бутылки. Всё съедобное оставляю себе. Сегодня вот повезло. Нашёл чай, макароны, гречку и телефон. А вчера, в мусорке у цирка, – четыре яблока и пачку сухарей… Я б показал, да только всё съел уже…

– Вообще продуктов много выбрасывают?

– Вы знаете, когда как. В основном много выбрасывают после праздников, ну Новый год там или 8-е марта, в будни – меньше. Я вот хотел бы через вашу газету попросить людей не выбрасывать хлеб вместе с остальным мусором, а собирать его в отдельный пакет и класть рядом с контейнером. Иногда так хочется хлеба, а пока его найдёшь на дне в каком-нибудь мешке… Лучше, конечно, если отдельно.

– Виктор Николаевич, а алюминиевые банки из-под напитков в городе где-нибудь принимают?

– Алюминиевые? Подождите… сейчас… – Виктор Николаевич лихо ныряет в контейнер и, порывшись там пару секунд, извлекает алюминиевую банку из-под пива:

– Вот сколько она может весить?

– Думаю, несколько грамм.

– А они принимают алюминий по 310 рублей за кило! Это ж сколько надо банок собрать на килограмм?! Ну кто этим будет заниматься? Выгоднее сдавать стеклянные бутылки.

– Сколько удаётся заработать в день на бутылках и прочих отходах?

– В будний – до 5 тысяч, в праздники от 5 до 8.

– Какая самая памятная находка?

– Самая памятная? – Виктор Николаевич задумчиво чешет бороду. – Это когда я нашёл два целых телевизора…

– Исправные?

– Да, абсолютно исправные, работающие телевизоры.

Чудеса, однако…

А как за «бугром»?

Некоторые жители Нью-Йорка устраивают так называемые трэш-туры (от англ. trash – мусор). Они собираются группами и ходят по свалкам в поисках пригодных к использованию вещей либо продуктов. Причём это далеко не бомжи. У них есть и дом, и работа. Просто они считают, что их нация потребляет неоправданно много. Большинство американцев приобретает продуктов питания и вещей больше, чем надо. В результате многое из того, что ещё могло бы послужить на благо человечеству, оказывается на улице.

Например, вечером в мусорном баке у кафе можно найти вполне съедобные пончики. Рабочий день закончился, их не успели реализовать, завтра будут продавать свежие, а эти отправляются в отходы, хотя с ними ещё можно попить кофейку. Или, скажем, заглянув в контейнер возле уличного рынка, можно обнаружить внутри пригодные к поеданию бананы. Они лишь местами покрылись коричневыми крапинками, а их уже выбросили…

Вообще, как говорят участники трэш-туров, выкидывают огромное количество полезных вещей: начиная от одежды и заканчивая исправной бытовой техникой. Главное – оказаться в нужное время у нужной помойки…

В деле по приёму вторсырья у населения успеха достигла американская компания по производству спортивной одежды – «Nike». Чтобы получить скидку в её фирменных магазинах, нужно оставить свои поношенные кроссовки. Эта обувь поступает в сортировочный центр, где подошва отделяется от верха, компоненты распределяются по типу материала и далее идут на переработку.

Представьте, что было б, если б «Nike» провела подобную акцию в Гомеле, предоставив, скажем, скидку в 50%. Думается, магазин закрылся бы через пару часов из-за отсутствия товара, а старую обувь пришлось бы вывозить грузовиками. В любом случае, плюсы такого подхода очевидны: ускоренный товарооборот и целенаправленный сбор вторсырья. Жаль, наши обувные магазины к такому придут не скоро. Если вообще это когда-нибудь произойдёт…

В Лондоне один предприимчивый гражданин начал собирать мусор из баков, упаковывать его в небольшие прозрачные контейнеры и продавать как сувениры. Уже распродано около 800 экземпляров, и заказы продолжают поступать из разных стран мира. Разумеется, свою роль играет то, что мусор именно из Лондона. Вряд ли народ проявил бы такой же высокий интерес к мусору из какого-нибудь Бердищева…

Деньги под ногами

Факты, как говорится, налицо. Деньги лежат буквально под ногами. Всё, что нужно сделать, это наклониться и поднять ту же бутылку. И для кармана хорошо, и для экологии полезно. Сейчас во дворах устанавливают металлические ёмкости для различных видов отходов, однако желаемого эффекта, по признанию коммунальщиков, это пока не даёт. В контейнеры для пластика как бросали, так и бросают органический мусор, а в контейнеры для бумаги – пластик. Видимо, для раздельного сбора бытовых отходов сознание наших граждан ещё не «созрело»…

А ведь городская свалка – не резиновая. Да и небрежное обращение с мусором может привести к тому, что весь город станет сплошной свалкой.

И это при том, что на отходах можно делать деньги, одновременно принося пользу окружающей среде. Этическую и эстетическую сторону вопроса пускай каждый решает для себя сам.