Текст бизнес-книги "Настоящие художники не голодают. Как монетизировать творчество"

Автор книги: Джеф Гоинс

Раздел: Личностный рост, Книги по психологии

Глава 2. Перестаньте пытаться быть оригинальным

Голодный художник стремится быть оригинальным. Успешный художник впитывает то, что его окружает.

Не знать истории – значит всегда быть ребенком.

Цицерон

«Сэм и друзья» дебютировал 9 мая 1955 года, и все сразу поняли, перед ними что-то новое и оригинальное. Пятиминутный телевизионный ролик на четвертом канале с забавными куклами, воодушевленными голосами и веселыми шутками очень контрастировал с большинством шоу тех дней, довольно сдержанных. Короткие скетчи сразу завоевали любовь детей и взрослых. Премьера бросила вызов традиционным ожиданиям и шокировала зрителей, втянула их в совершенно новый мир. Никто и никогда не видел ничего подобного. Или все-таки видел?

Кукольное шоу было телевизионным дебютом студентов колледжа Джима Хенсона и Джейн Небел, своего рода тренировочной площадкой для того, что впоследствии станет «Маппетами». Кроме того, оно стало кульминацией воплощения детской мечты Джима: еще ребенком он умолял родителей купить телевизор, надеясь попасть в него. Теперь мечта сбылась. «Сэм и друзья» подарили юному художнику шанс открыть новый вид юмора миру, готовому к чему-то большему, чем традиционные кукольные шоу. Джим и его партнер Джейн убедили местную сеть рискнуть и взять пару сомнительных кукловодов, не вписывающихся в традиционные шаблоны. И риск в конечном итоге окупился. К концу сезона пара зарабатывала 750 000 долларов в год, хотя Джим даже не успел закончить колледж.

Кто усомнится в том, что «Сэм и друзья» произвели фурор? Шоу сделало кукол Джима и Джейн звездами и завоевало сотни миллионов поклонников. И все началось с одной большой идеи. Вот только единственная проблема: это была не их идея. Все, что зрители видели в «Сэме и друзьях», – оригинальность, изобретательность, новаторство, – на самом деле вдохновляло Джима на протяжении 19 лет его жизни. Как и любой успешный художник, он не создавал что-то из ничего. Он крал из того, что его вдохновляло.

Историк Уилл Дюрант однажды написал: «Нет ничего нового, кроме перестановок». И даже эта цитата не нова: обратившись к Библии, мы прочитаем там, что «нет ничего нового под солнцем»[5]5
  Книга Екклесиаста 1: 9.


[Закрыть]. То, что мы считаем оригинальным, часто оказывается просто свежим сочетанием уже существующих явлений. Особенно это актуально для творчества.

По словам исследователя Михая Чиксентмихайи, творческая работа состоит из пяти этапов: подготовка, обдумывание, проникновение, оценка и проработка. То, что мы часто называем «творчеством», на самом деле относится к последнему шагу – проработке. Она требует от вас обратить внимание на несколько факторов, в том числе на коллег и знания в вашей области. «Взаимодействуя с теми, кто вовлечен в подобные проблемы, – писал Чиксентмихайи, – можно скорректировать линию их решения, если она идет в неверном направлении, [и] отфильтровать и верно направить их идеи».

Другими словами, мы творим не в изоляции, а под влиянием окружающих. Поэтому забудьте о вспышках озарения и подобных мифах. Творчество кроется не в оригинальности, а в умении ранжировать уже имеющееся так, чтобы привнести свежий взгляд. Инновация – это в действительности итерация[6]6
  Приближение к идеалу.


[Закрыть]. Мы учимся у наших предшественников и заимствуем из их трудов, чтобы создать то, что мир сможет назвать «оригинальными». Как говорил Пикассо: «Хорошие художники копируют. Великие художники воруют». По иронии судьбы, он не единственный, кому приписываются эти слова. Даже цитата о краже не так уж оригинальна.

Наша работа – это не создание чего-то из ничего. Творческая работа подразумевает объединение старых идей. Творчество – это воровство. Мы не созидаем свой путь к становлению творцом, мы крадем его. «Вы должны воровать, – сказал однажды актер Майкл Кейн. – Воровать все, что видите».

Сегодня открываются бесчисленные возможности заимствовать у тех, кто стал для нас ориентиром, – и у предшественников, и у современников. Но важнее то, как мы это делаем. Причина творческой кражи не в лени или недисциплинированности.

На самом деле все наоборот. Лучшие художники крадут, но делают это элегантно. Они заимствуют идеи из многих источников и упорядочивают их новыми и интересными способами. Вы должны так хорошо знать свое ремесло, чтобы опираться на работу предшественников и дополнять ею свой труд.

Именно этим занимался Джим Хенсон, когда дебютировал на телевидении. Он сделал свою домашнюю работу. Все им предложенное существовало раньше в тех или иных формах, однако никто не объединял их подобным образом. Джим украл у великих предшественников, но сделал их работу лучше. Зрители «Сэма и друзей» были очарованы тем, что, как им казалось, показывали впервые. Они поверили, что именно новизна сделала шоу успешным. Но основную роль здесь сыграла оригинальность Джима, его способность заимствовать из нескольких источников и объединять их во что-то чудесное.

У кого заимствовал Джим Хенсон? Честно говоря, у всех. Куклы достались ему от бабушки, Сары Браун, чьим навыкам шитья в доме Хенсонов не было равных. Ее пример вдохновил Джима взять в руки иголку с нитками еще в раннем возрасте, и этот бесценный навык позволил ему в дальнейшем превращать любой кусок ткани в живое существо.

Искусство кукловодства он перенял у Берра Тилстрома, создателя «Кукол, Фрэна и Олли»[7]7
  «Кукла, Фрэн и Олли» – американское марионеточное телешоу, популярное среди детей и взрослых в 40–50-х годах ХХ века.


[Закрыть]. Тилстром завоевал любовь детей и взрослых выступлениями, где скрывал за занавеской свои движения, пока куклы разыгрывали сценки. Идея была проста, и именно ее Джим позаимствовал. Позже он выразит Тилстрому благодарность за вклад в развитие кукольных шоу на телевидении.

Ну а странное чувство юмора досталось ему от матери, Бетти, чье остроумие наполняло смехом весь дом. Если она наливала сыновьям стакан молока и просила сказать, когда остановиться, то не останавливалась, пока не прозвучит… буквально «когда». Комиксы про Пого[8]8
  Газетный «легкий» комикс, героями которого были антропоморфные животные. Несмотря на явно развлекательный жанр, комикс поднимал острополитические и социальные проблемы.


[Закрыть] научили Джима тому, что комедия может быть одновременно беззаботной и серьезной.

Уникальные ракурсы камер были позаимствованы у Эрни Ковача[9]9
  Эрнест Эдвард Ковач – популярный американский актер, комик, оказавший сильное влияние на комедийные телепередачи второй половины ХХ века.


[Закрыть], невозмутимого комика с интуитивным пониманием того, как снимать для телевидения. Поскольку режиссеры тогда только начинали осваивать новую рабочую среду, Ковач опередил их: он создавал картинку в первую очередь для телезрителей, а не для кинотеатра. У Ковача Джим узнал, что нужно смотреть в камеру, чтобы проникнуть в мир вашей аудитории и адаптировать для нее свое выступление.

Все это впитало творение Джима Хенсона. Он не изобрел что-то новое, а использовал уже существующее. Конечно, мы все хотим быть оригинальными – никто не желает получить в свой адрес обвинения в плагиате. Но если голодный художник беспокоится о своей уникальности, успешный знает, что именно за счет кражи появляется великое искусство.

Это и есть Правило творческого воровства, которое гласит: величие зависит не от одной гениальной идеи или открытия. Величие – результат заимствования результатов чужих трудов и их развития. Мы крадем наш путь к величию.

Такой подход был не просто разумным выбором для творческих начинаний Джима и Джейн – он также стал устойчивой бизнес-стратегией. «Сэм и друзья» получили достаточно внимания, чтобы привлечь крупных рекламодателей. Вскоре такие крупные бренды, как Wilkins Coffee и Esskay Meats, выстроились в очередь, чтобы заплатить за новомодный и кричащий юмор.

В одном ролике две куклы говорят о кофе Wilkins. В кратком скетче веселый Уилкинс спрашивает своего друга, запрыгнет ли он в поезд кофе Wilkins. Его ворчливый собеседник Вонткинс отвечает: «Никогда!» – и тот самый поезд моментально сбивает его. Такие простые сценки зарабатывали для кукольного дуэта достаточно денег, чтобы эта небольшая подработка вскоре стала основным занятием.

Оказывается, воровать действительно стоит, если делать это правильно.

В том, что делали Джим и Джейн, не было ничего нечестного или незаконного. Подобное заимствование идей – «воровство», которое успешные художники практиковали веками. И вам тоже придется делать так, если вы хотите, чтобы ваше искусство достигло успеха.

Существует старый ирландский миф о монахе VI века по имени Колумба, который крадет рукопись у аббата для создания копии. Когда аббат обнаруживает кражу, то требует, чтобы молодой монах вернул и переписанный экземпляр.

Колумба отказывается, дело передают королю, приказывающему монаху вернуть требуемое. Это постановление гневит монаха, сгоряча он все рассказывает своему отцу, также оказавшемуся королем. Следует битва, где аббат погибает, а молодой монах потом страдает от чувства вины. Его изгоняют из Ирландии вместе с двенадцатью спутниками, и он живет в изгнании на Айоне – небольшом острове у побережья Шотландии.

Колумба проводит на Айоне остаток своих дней, миссионерствуя, каясь и продолжая делать то, что вынудило его покинуть родину, – копировать древние документы. Вскоре Айона становится центром кельтского христианства и пристанищем западной культуры. Остров будет одним из немногих мест, где искусство и культура сохранятся в Темные века.

Скопировав документы, Колумба и его монахи сохранили их для потомков и таким образом спасли западную культуру от почти полного уничтожения. Но как они это сделали? Переписывали рукописи, унаследованные от римлян. Римляне, в свою очередь, позаимствовали бо́льшую часть своей культуры и искусства у греков. А греки, конечно, крали друг у друга – Спарта у Афин и наоборот. И так далее. Вот как создается культура: вы копируете то, что было до вас, и берете за основу. А затем улучшаете.

Есть секрет, известный каждому профессиональному художнику, но не любителям: оригинальность переоценена. Самые креативные умы в мире не особо креативны; а просто хороши в аранжировке. Для этого они тщательно изучают предмет, а потом крадут. Да, прежде чем стать художником, вы должны побыть вором. Но еще раньше нужно сделаться учеником.

Карьера Микеланджело началась с мошенничества. Арт-дилер пришел к нему с просьбой создать статую и искусственно ее состарить. Целью было выдать произведение за античный оригинал и продать кардиналу Раффаэлю Риарио, внучатому племяннику папы Сикста IV и заядлому коллекционеру древностей. В то время подобные работы появлялись по всей Италии, это был стратегически разумный шаг: нанять талантливого скульптора, создать якобы античную статую, состарить и продать по самой высокой цене.

Уловка сработала, по крайней мере на некоторое время. Кардинал купил статую, добавив ее в свою коллекцию; но обман вскоре раскрылся. Риарио обнаружил, что скульптура поддельная, и вернул ее дилеру. Однако дальше произошло нечто удивительное. Коллекционер древностей сам нанял Микеланджело, став первым покровителем художника в Риме. Кардинал был не возмущен обманом, а впечатлен.

В эпоху Возрождения новичков учили копировать работы мастеров настолько точно, что копии становились неотличимы от оригиналов. Способность воспроизводить работы предшественников не считалась постыдной – она являлась предметом гордости. По словам писателя Ноа Чарни[10]10
  Ноа Чарни – американский писатель, историк искусства по образованию, автор нескольких детективных романов.


[Закрыть], это был «признак способностей, а не двуличия». Поэтому воссоздание молодым Микеланджело произведения римской старины и успешная продажа коллекционеру только упрочили его репутацию. Лучше обратиться к великим, чем пытаться быть оригинальным. Он украл из прошлого, чтобы создать настоящее, и подделка принесла не только ценного покровителя, но и репутацию великого художника.

Микеланджело понадобилось огромное терпение, чтобы изучить работы предшественников, а затем точно их подделать. Сегодня такой дисциплины почти нет. Мы слишком нетерпеливы, слишком хотим показать миру, что у нас есть, слишком жалеем времени на изучение основ ремесла. Мы рвемся создавать шедевры и строить репутацию, а не скучать на учебе. Изучение требует смирения, ученического настроя. Но факт остается фактом: если вы хотите стать великим, вы должны приложить к этому усилия.

Способность копировать чужие работы не была редкостью и до Микеланджело. Само Возрождение – подделка, ставшая возможной благодаря повторному открытию древнеримской архитектуры и произведений искусства, скульптур, которые считались потерянными в Темные века. Великие художники того времени грабили своих предшественников, воссоздавая греческие и римские художественные формы, ориентируя их на запросы своего времени. Взяв прошлое за основу, они улучшили его и открыли новую страницу в истории искусства.

Мы живем в мире, которого не заслуживаем, в эпоху, ставшую результатом напряженной работы предыдущих поколений. Это верно для каждого времени, но особенно актуально сегодня, когда в нашем распоряжении так много ресурсов и инструментов. Микеланджело и его современники смущались подобным образом, богатея в эпоху Возрождения. Но они не просто пассивно воспринимали полученные возможности; они использовали и узнавали их лучше. Художники изучали работы учителей, осваивали техники, копировали старые произведения и перестраивали их, чтобы создать что-то новое.

То же самое происходит с нами и сейчас, в Новом Возрождении. Если мы хотим создать работу, которая выдержит испытание временем, мы обязаны уважать полученное наследие. Мы должны стать студентами, прежде чем рваться в мастера.

Вы не только должны красть у мастеров, живших столетия назад, но также можете копировать своих современников. Так и поступила Твайла Тарп. С 1965 года Тарп практикует и преподает искусство танца. За пятидесятилетнюю карьеру она поставила более 130 танцев для Балета Джоффри, Нью-Йорк Сити балета, Балета Парижской Оперы, Лондонского Королевского балета, Американского театра балета и ее собственного ансамбля, получила две премии «Эмми», премию «Тони» и стипендию Мак-Артура. Сегодня она считается одним из ведущих хореографов Америки.

Звучит как жизнь творческого гения, но вы еще не все знаете. В 2003 году Тарп призналась в книге «Привычка к творчеству», что она не так оригинальна, как думают люди. На самом деле она вор. Все, что преподает Тарп, так или иначе скопировано у других.

Когда Твайла начала танцевать в Нью-Йорке, она решила изучить каждого выступающего на тот момент великого танцора. Танцовщица создала свой образ в опоре на профессионалов, заучивая то, что было по силам, копируя каждое движение. «Я будто стояла позади них в классе, – рассказала она, – копируя, следуя буквально по их стопам. Их техника, стиль и ритм впечатались в мои мышцы».

Тарп понимала: оттачивание танцевальных навыков начнется не с оригинальной техники, а с подражания. Она повторяла за великими и после долгих лет обучения создала стиль, принадлежавший только ей – по крайней мере, так решили зрители. «Такова сила мышечной памяти, – пишет Твайла, – которая открывает вам путь к подлинному творению через простое воссоздание». Авторитет в определенной области приходит за счет овладение техниками более опытных людей. Через какое-то время рождается ваш собственный стиль.

Писатели поступают подобным образом, дословно крадя слова любимых авторов. Хантер С. Томпсон поступил так с работой своего кумира Ф. Скотта Фицджеральда, делая пометки прямо на страницах «Великого Гэтсби», чтобы понять, «каково было так писать». Он признался в интервью, что множество слов и фраз украл из Библии: ему понравилось, как они звучат. Великие художники не пытаются быть оригинальными, а копируют работы как мастеров прошлого, так и современников – слово за словом, удар за ударом они подражают тому, чем восхищаются, пока эти техники не становятся для них привычными. «Навык запоминается в действии, – сказала Твайла Тарп. – Мы творим через копирование, и постепенно навык встраивается в нашу память».

Когда я начал карьеру писателя, то хотел найти свой голос. Однако всякий раз, пытаясь овладеть тем, что полагал собственным стилем, терпел поражение. В написанном мной неизбежно звучали голоса всех когда-либо прочитанных книг. Долгое время я думал: у настоящих писателей все происходит по-другому. Должно быть, они уже рождаются с талантом, неким стилем, который просто рвется на страницы. Оказывается, все не так. Мы находим свой голос, подражая голосам других.

Мы все заимствуем у кого-то идеи. Как писал Остин Клеон: «Хороший художник понимает: ничто не возникает ниоткуда. Вся творческая работа строится на ранее созданном. Нет ничего полностью оригинального». Когда мы крадем, в конечном итоге мы создаем наш собственный стиль. Итак, творческая кража становится подарком, который мы сперва получаем, а затем возвращаем миру. Такой вид кражи показывает, как художник запечатлел величие предшественников для себя и своей аудитории. Это подарок всем свидетелям наших трудов.

Твайла Тарп воплощает важную истину о творчестве. Вы художник не потому, что крадете. Вы крадете, потому что вы художник. Танцовщица совершенствовала работу других, так как должна была творить. Интуитивно она понимала, что еще не умела этого. В результате Твайла училась, потом практиковалась и в конце концов создала то, чего мир никогда не видел. Совершенно иначе поступила бы настоящая воровка, банальная карьеристка, неспособная правильно использовать чужие труды для создания собственной работы.

Разница между художницей и подражательницей состоит в том, что первая основывается на изученной работе, а вторая только подражает ей. Да, мы все начинаем с того, что сделали другие, но освоившие ремесло на этом не останавливаются. Они продолжают копировать, пока не усвоят методы до мозга костей. Тогда и только тогда вы сможете создать то, что мир назовет «оригинальным».

Конечно, есть моральные риски, надо следить за тем, чтобы концепция творческого воровства применялась верно. В какой-то момент другой человек может прийти, схватить вашу работу и попытаться выдать ее за свою. Но это не творчество. Это трусость. Как создать что-то значимое и оригинальное, не будучи подражателем? Существует кодекс поведения, которому следует каждый преуспевающий художник, – право украсть. И было бы мудро следовать ему.

Творчество требует пристального взгляда на качественную работу. Заметить совершенство, которое стоит украсть, не так-то просто. Мы должны найти правильные примеры, раздвигающие границы возможностей ремесла, настоящих мастеров. Именно этим занимался Джим Хенсон, часами просиживая перед телевизором, наблюдая за комиками и марионетками параллельно с чтением комиксов и шитьем. Именно это делала Твайла Тарп, подражая движениям знаменитых танцоров.

Учитесь и заимствуйте у тех, кто вас вдохновляет, но не забывайте благодарить их. Пусть ваши кумиры знают, как много они для вас сделали. Помогите им понять ваш мотив, не выдавайте чужую работу за свою. И как можно больше цитируйте источники, воздавая почести тем, кому следует. Это не дискредитирует вас. Скорее всего, это расположит к вам и ваших кумиров, и аудиторию. Как и Микеланджело, показав свою способность копировать чужую работу, вы докажете, что выполнили домашнее задание.

Когда вы крадете, не занимайтесь бездумным копированием. Как только освоите ремесло, преподнесите то, что вас вдохновило, по-новому. Отбирайте, прежде чем создавать. Если вы справитесь, то не будете просто заимствовать чужую работу, выдавая за свою. Вы будете основываться на ней, чтобы улучшить.

Множество творческих людей пропало, пытаясь отыскать оригинальность, но так и не создав ничего существенного. Не так работает успешный художник. Когда «Сэм и друзья» вышли в эфир в последний раз в 1961 году, Джим и Джейн Хенсон, уже поженившиеся, прекрасно осознавали свое будущее. Их карьера будет наполнена новыми, более смелыми идеями – «Маппетами», «Улицей Сезам», «Скалой Фрэгглов» – и творческим наследием для будущих поколений. Скоро супруги станут заполнять мир развлечений, из которого они так свободно заимствовали много лет назад. Теперь они перестанут воровать; придет их время быть ограбленными. Из-за того что Джим и Джейн осмеливались не быть оригинальными и основывались на чужой работе в поисках новых способов, мир не забудет их трудов.

Правильный креативный процесс завершается чем-то крайне интересным, и теперь другие вынуждены воровать у вас. Вот как легко понять, что работа сделана: вы уже не вор, а ограбленный. Творчество начинается с воровства, но им не заканчивается.

Глава 3. Учитесь у мастеров

Голодный художник верит, что таланта достаточно. Успешный художник учится у мастеров.

Сколь важно научиться рано.

Вергилий

Как и многие, Тиа Линк поступила в колледж без особых планов на будущее. Большинство ее друзей собиралось на казавшийся перспективным юридический факультет. Они говорили, что диплом – универсален, получив его, можешь стать кем угодно. «Все оказалось совсем не так, – вспоминает она. – Вы сможете стать… юристом».

Тем не менее девушка последовала совету друзей и поступила на юридический в Стэнфорд. Получив образование, Тиа устроилась в крупную фирму, но уже вскоре работа стала ее утомлять. Девушка взяла небольшой отпуск, чтобы отправиться в путешествие, а после начать новую карьеру – какую угодно, только не связанную с юриспруденцией. Тиа еще не догадывалась, что первая карьера лишь готовила ее к дальнейшему. И что этот опыт очень пригодится в ближайшем будущем.

Покончив с путешествиями, Тиа снова оказалась в юриспруденции: она устроилась в юридическую фирму высокочастотного трейдинга на Уолл-стрит. Именно там она встретила своего второго мужа Бена, к которому ушла от первого супруга, но и новый брак вскоре начал разрушаться. В этот момент молодая юристка решила оглянуться на свою жизнь и попытаться понять, какова ее роль в происходящем и почему каждый день она была так «отчаянно несчастна». Работа не радовала, и Тиа возвращалась домой, ожидая счастья от увядающих отношений. Ничего не получалось. Ничего.

У девушки была давняя мечта – стать актрисой. В детстве Тиа нравилось выступать, а работа любимых артистов в фильмах трогала настолько, что девочка мечтала оказаться на их месте и воздействовать на зрителей с той же силой.

«Я понятия не имела, получится ли у меня, – сказала она. – Я даже не понимала, привлекает ли это меня».

И все же надо было попробовать. Просто ради интереса Тиа сходила на пару уроков актерского мастерства: ведь необходимо понять, что они из себя представляют.

Девушка влюбилась с первого же занятия. «Именно здесь я должна была быть», – сказала она.

Все начало обретать смысл. Тиа вовсе не готовилась стать юристом. Юридический факультет был ступенью к совершенно иному, не связанному с этой профессией призванию. Сама того не осознавая, Тиа готовилась стать актрисой. И сейчас она взялась за воплощение мечты, о которой раньше даже не подозревала.

«Многое из прошлого опыта помогло мне достичь успеха, – сказала она. – Юристы понимают, что все вокруг притворяются. Поэтому я научилась изображать уверенность».

Стать актрисой оказалось совсем не просто. Тиа так долго работала в построенном на логике и расчете мире, ей было трудно снова начать мечтать. Вспоминалось все, что когда-либо было рассказано о творческих профессиях. В первую очередь: здесь невозможно добиться успеха. Внутренний голос продолжал говорить: «Ты с ума сошла, если думаешь, будто способна на это. Ты слишком старая, чтобы начать с нуля».

Но правда заключалась в том, что ее обучение началось уже тогда, когда девушка решила стать артисткой. Она уже встала на этот путь. Нужно было лишь сделать следующий шаг.

В тяге Тиа к изучению актерского мастерства было мало логики: она не знала, что делать дальше. «Ты уверена, что хочешь этим заниматься?» – продолжала она спрашивать себя.

В этот самый момент она могла или пойти ва-банк, захваченная безумной идеей, или поддаться страху и оцепенеть. К счастью, ничего из этого не произошло. Тиа, не торопясь, строила путь к своей мечте, в течение пары лет играя сразу две роли: актрисы и юриста.

Неформальное ученичество она разработала сама. Все началось постепенно: можно ходить на прослушивания, продолжая заниматься юридической практикой. Но чем чаще она играла, тем больше ей это нравилось и тем легче давалось.

Когда я говорил с Тиа, она была в Нью-Йорке, как раз после репетиции. Сегодня она профессиональная актриса: только в прошлом году вышло 15 фильмов с ее участием, это до сих пор ее поражает.

«Мне и по сей день кажется безумной мысль, – сказала Тиа, – что я актриса и это мое главное дело. Ведь работа обычно не такая, мне слишком хорошо и весело».

К этому ее привели не какая-то грандиозная мечта, а постепенные и уверенные действия в верном направлении. Она поняла, как быть ученицей.