Текст бизнес-книги "Насилие. Социально-правовые этюды"

Автор книги: Екатерина Самойлова

Раздел: Общая психология, Книги по психологии

Насилие
Социально-правовые этюды
Екатерина Самойлова

© Екатерина Самойлова, 2016

© Оксана Альфредовна Яблокова, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-5711-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Научные консультанты:

Марина Черносвитова, доктор исторических наук, профессор.

Срболюб Живанович, академик, профессор, доктор философии и медицины (Великобритания).

Моему незабвенному учителю, выдающемуся советскому социологу, академику, Игорю Семеновичу Кону посвящаю.

Предметы: пенитенциарная социология и пенитенциарная психология.

«Ne jamais souffrir ne serait jamais béni.»

(«Не познав страдания не познаешь счастья» (Через тернии к звездам»)

«Un rêve est une Écriture, et beaucoup d’Écritures ne sont que des rêves».

(«Мечта это священно. Многие священные писания не что иное, как мечты»)

(Мишель де Монтень. Наброски к «Опытам»)

«La liberté – est quand tout est possible… au sein de la loi»

(«Свобода – это делай, что хочешь… в рамках Закона»)

(Шарль-Луи де Секонда, барон де ля Бред и де Монтескье. «О Духе Закона»)

Вступление

«Всё действительное разумно,

Всё разумное действительно»

(Гегель)

Данная монография представляет собой результат систематизированного категориального анализа общественного сознания, прежде всего постсоветской России.

Для этого выбрана наиболее актуальная, по нашему мнению, тема – насилие. Так как ячейкой общества, вопреки разногласию на этот счет, остается семья, то ближайшей, сопряженной с главной категорией нашей работы, будет категория «семья»: «Миллионы россиян становятся жертвами домашнего насилия. Насилие в российских семьях достигло угрожающих масштабов. Ежегодно около 2-х млн. детей в возрасте до 14 лет избивают родители, для многих подобное воспитание заканчивается гибелью. Около 7 тысяч детей в год становятся жертвами сексуальных преступлений. Более 50 тысяч детей убегают из дома, спасаясь от домашнего насилия. Министр внутренних дел России Рашид Нургалиев, выступая на «круглом столе» «Год семьи в России. Нет семейному насилию», обещал создать систему противодействия. Но пока предложенные им меры не кажутся экспертам эффективными.

По данным МВД, две трети умышленных убийств и причинения тяжкого вреда здоровью обусловлены семейно-бытовыми мотивами, пишет «Газета GZT.ru». Ежегодно около 14 тысяч женщин погибают от рук мужей, и чаще всего их гибели предшествовало систематическое избиение.

Насилие в той или иной форме наблюдается в каждой четвертой семье. Среди причин подобной агрессии в семьях доминируют экономические и социальные: безработица, низкие доходы, алкоголизм и наркомания»

(время публикации: 21 февраля 2008 г., 09:46 последнее обновление: 21 февраля 2016 г., 14:04)

Под категорией (от греческого – высказывание, обвинение; признак) мы полагаем предельно общее, фундаментальное понятие, отражающее наиболее существенные, закономерные связи и отношения реальной действительности. Категория – предмет и одновременно организующий принцип нашего анализа, данные в предельно всеобщей и концентрированной форме. Наше понимание категории ближе всего к аристотелевскому.

В категорию входят такие свойства, как сущность, количество, качество, отношение, место, время, положение, состояние, действие и страдание. (См.: Аристотель. Трактат «Категория»).

Под систематизированным анализом (от греческого – разложение, расчленение) мы понимаем теоретическое «расчленение» – «предмета», «свойства предмета», «отношений между предметами» и т. д. на «части» по характеризующим предмет признакам. В результате чего анализируемый предмет предстает в качестве доказанного факта (строго силлогизма). Можно сказать, что наша методология базируется на аналитике Аристотеля (См.: «Топика», «Вторая Аналитика»).

Мы отдаем себе отчет в сложности поставленной задачи. Эту сложность мы видим, прежде всего, в том, что современный исследователь вынужден, так или иначе, работать в виртуальной реальности – интернете. Где «предмет» и знания о нем скорее выступают как кантовские феномены (от греческого – «являющееся», «явление»), оставляя по ту сторону возможности истинного познания ноумены. Работая с «предметами», мы все время имеем в виду следующее суждение Канта: das Phänomen die Abstraktion des unkennbaren, unwissbaren Dinges an sich, des Noumenon dar, das als solches nicht unmittelbar im Bewusstsein des Beobachters erscheint, sondern nur indirekt, als Phänomenon, bewusst werden kann. Bestimmte, dass Phänomene die erfahrungsmäßige Erscheinung, d. h. das in Raum und Zeit wahrnehmbare Mannigfaltige, bezeichnen, wie es für uns nach unserem subjektiven Wahrnehmungsvermögen ist, gegenüber den Dingen an sich, die als solche nicht erscheinen, sondern bloß von uns als das den Phänomenen zu Grunde Liegende gedacht warden.

(Феномен – это явление, и как явление есть чистая абстракция непостижимой, непознаваемой вещи в себе. Суть же ноумена в том, что он не сразу появляется в сознании наблюдателя (Я), и не непосредственно, но лишь косвенно, опосредованно. Но ноумен есть, конечно, в феномене. Некоторые феномены, то есть, эмпирические явления, ощутимые в пространстве и во временном многообразии, даются нашему субъективному сознанию, как «вещи в себе». Но, для нашего «Я», внутреннего созерцателя обыденного сознания, феномены вполне достаточны.)

В нашем категориальном анализе персоналии также являются «предметами». То есть, кантовскими феноменами, как например двуликий Янус ельциновского «святого семейства» – «Абрамович-Березовский». Или «вечный Жид» Ходорковский. Как такое происходит сплошь и рядом со знаменитостями, прекрасно изобразил еще Хорхе Луис Борхес в рассказе «Борхес и я». Реальных людей – Абрамовича, Березовского и Ходорковского мы не знаем, никогда с ними не встречались. Анализируем то, как они появились в общественном сознании постсоветской России и функционируют в основных качествах, да настоящего времени. Поэтому сразу подчеркиваем, что всякое совпадение в нашей книге с реальными людьми, которые находятся сами-для-себя (Ding an sich, по Канту), по ту сторону общественного сознания, вещь случайная. И за такое совпадение, мы ни моральной, ни юридической, ни фактической ответственности не несем. Мы вынуждены изучать (анализировать) предметы-персоналии, ибо они даются нам как категории общественного сознания, без которых невозможна его аналитика. Реальные люди могут предъявлять претензии или к своей карме, благодаря которой они вошли в статус категории. Или к СМИ.

Цель нашей работы – выявить структуру и институты современного общественного сознания и затем «построить» (синтезировать) некую модель как проект и перспективу для нашей реальной действительности и ее перспективному развитию.

Средства есть социально-юридические методы (путь), которые мы использовали для достижения поставленной цели: беседа, интервью, эксперимент (в том числе естественный), анкетирование, экспертиза различных документов и материалов СМИ и др.

Задача настоящего исследования скорее философское. Или, как говорил выдающийся советский философ и психотерапевт, профессор Владимир Евгеньевич Рожнов, психоортопедическая.

И, наконец, мы считаем своим долгом назвать нашу шкалу ценностей, с которой мы сверяли свои оценки. В этическом плане мы тяготеем к взглядам Адждивики (санскрит.) (См.: A.L. Basham. History and doctrines of the Ajivikas. London, 1951).

Марина Цветаева, несомненно, была последовательницей кодекса Адживики:

 
«Куст»
 
 
1
Чту нужно кусту от меня?
Не речи ж! Не доли собачьей
Моей человечьей, кляня
Которую – голову прячу
 
 
В него же (седей – день от дня!).
Сей мощи, и плещи, и гущи —
Что нужно кусту – от меня?
Имущему – от неимущей!
 
 
А нужно! иначе б не шел
Мне в очи, и в мысли, и в уши.
Не нужно б – тогда бы не цвел
Мне прямо в разверстую душу,
 
 
Что только кустом не пуста:
Окном моих всех захолустий!
Что, полная чаша куста,
Находишь на сем – месте пусте?
 
 
Чего не видал (на ветвях
Твоих – хоть бы лист одинаков!)
В моих преткновения пнях,
Сплошных препинания знаках?
 
 
Чего не слыхал (на ветвях
Молва не рождается в муках!),
В моих преткновения пнях,
Сплошных препинания звуках?
 
 
Да вот и сейчас, словарю
Придавши бессмертную силу, —
Да разве я то говорю,
Что знала, пока не раскрыла
 
 
Рта, знала еще на черте
Губ, той – за которой осколки…
И снова, во всей полноте,
Знать буду, как только умолкну.
 
 
2
А мне от куста – не шуми
Минуточку, мир человечий! —
А мне от куста – тишины:
Той, – между молчаньем и речью.
 
 
Той, – можешь – ничем, можешь – всем
Назвать: глубока, неизбывна.
Невнятности! наших поэм
Посмертных – невнятицы дивной.
 
 
Невнятицы старых садов,
Невнятицы музыки новой,
Невнятицы первых слогов,
Невнятицы Фауста Второго.
 
 
Той – до всего, после всего.
Гул множеств, идущих на форум.
Ну – шума ушного того,
Все соединилось в котором.
 
 
Как будто бы все кувшины
Востока – на лобное всхолмье.
Такой от куста тишины,
Полнее не выразишь: полной.
 

Портрет Марины Цветаевой, кисти известного ленинградского художника Анатолия Захариевича Давыдова.

 
«В черном небе слова начертаны…»
 
 
В черном небе слова начертаны —
И ослепли глаза прекрасные…
И не страшно нам ложе смертное,
И не сладко нам ложе страстное.
 
 
В поте – пишущий, в поте пашущий!
Нам знакомо иное рвение:
Легкий огнь, над кудрями пляшущий,
Дуновение – Вдохновения!
 

Разве не tάpа?

Часть Первая. Действующие лица и исполнители

Глава 1. Насилие в семье

Насилие относится к категориям a priоri. Это – самодостаточные категории, которые в контексте предполагаемого анализа не нуждаются в определении. К таким же категориям в контексте нашей работы относятся, например, совесть, закон, право, долг, истина, правда, ложь, обман, мошенничество, рождение, возраст, жизнь, страдание, боль, наслаждение, смерть, мужчина, женщина, здоровье, болезнь, красота, уродство, вырождение, вера, надежда, любовь и «мать их Софья» и др. Спиноза утверждал, что всякое определение данных (a priori) категорий есть их уничтожение. (См. Этика с точки зрения геометрии – Oeuvres, t. 3, p. 11. Paris. 1965).Подчеркиваем, что названные категории являются таковыми, естественно, лишь в контексте нашего социально-юридического анализа.

Если с категориями a priori «находятся рядом» категории, которые в их контексте приобретают также качество самодостаточности, то это сопряженность. Это качество категорий, как мы покажем ниже, явление временное, ибо связано с контекстом. Так, категория семья сопряжена с категорией насилие. В контексте категории насилия находятся такие категории, как свобода, воля, произвол, социальное и сексуальное рабство, и др. Они объединяются в одну структуру с категорией семья через категорию инцест. Вне контекста категории насилия семья является также категорией a priori. Мы, следовательно, будем рассматривать категорию «семья» в двух контекстах: как сопряженную и – a priori. Поэтому, мы сразу сталкиваемся с первым парадоксом нашего исследования: рассматривая любые определения семьи, мы так или иначе предполагаем насилие.

Но этот парадокс, опять же вещь феноменальная. Два гения, совсем друг на друга не похожие, прямо или косвенно считали семью социальным институтом насилия. Это – лорд Байрон и Антон Павлович Чехов.

Байрон доходил до припадков ярости, обвиняя свою мать (которую тем не менее любил), в вине перед ним за то, что она не спросила его, хочет ли он быть рожденным? Протестуя против насильственной (не по его воле) смерти, Байрон воспел эвтаназию.

Чехов, устами доктора Андрея Ефимовича Рагина («Палата №6»), говорит следующие горькие слова: «Жизнь есть досадная ловушка. Когда мыслящий человек достигает возмужалости и приходит в зрелое сознание, то он невольно чувствует себя как бы в ловушке, из которой нет выхода. В самом деле, против его воли вызван он какими-то случайностями из небытия к жизни… Зачем? Хочет он узнать смысл и цель своего существования, ему не говорят или говорят нелепости; он стучится – ему не отворяют; к нему приходит смерть – тоже против его воли». Семья как категория a priori, внутренне структурирована. Структура ее суть иерархия социальных функций. В семье, как ячейке (монаде, по Лейбницу) общества, базируются такие социально-культурные механизмы, как фетиш, кумир, тотем, табу («Так Храм оставленный, все ж Храм, кумир низверженный – все ж Бог!» – В.П.Аничков).

Семью олицетворяет мать – мадонна. У славян даже мудрость есть мать-Софья (заметим, что софистика не от Софьи). Семья – порождение и рудимент матриархата. Выдающийся энтомолог ХХ-го века Лев Владимирович Черносвитов, считал, что семья, как явление культурного сообщества людей, имеет прототип в колонии (семье) пчелы медоносной. Вокруг плодной пчелы-матки собираются рабочие пчелы (до 99%) и трутни. Без пчелы-матки, то есть, вне семьи пчелы жить не могут. Если пчела убивает пчелу, то это непременно юная плодная пчела. Получается, что Природа не очень изобретательна: скорее копирует, чем создает нечто новое. Так, человеческая семья скопирована у пчел. (См. «Избранные философские труды». Прага. Страница 321.)

Энгельс («Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана») привязал моногамную семью, которая в полном смысле является ячейкой общества, к частной собственности и началу капитализма. Возможно потому, что сам он не читал книги Моргана «Древнее общество» (1877 г.), а пользовался конспектами Маркса, то пришел к слишком упрощенной схеме. Так, например, осталось загадкой, почему групповая семья при матриархате наложила табу на половые связи не только между родителями, но и между братьями и сестрами. А в наше время, если принимать нечто за категории a priori, то возникает второй парадокс моногамной семьи (ячейки нашего общества): постсоветское сообщество вернулось к частной собственности, а семья фактически исчезает, растворяясь в насилии. Возможно здесь что-то не так (кстати, на этот счет мы нашли некоторые, весьма серьезные подтверждения нашей догадке – см. ниже). По стране прошли волны приватизации. Но, если во время Энгельса частная собственность была категорией a priori, то в наше время, феномен «частной собственности» всего, лишь явление подчиненной категории. Например, соподчиненной насилию, имплицитно относящемуся к категории вертикаль власти. Или, еще проще – категории банда законников (определение во второй главе). Также возможно, что наша «частная собственность» в ряде случаев, существенных для общественного сознания, всего лишь фикция (читай «Казусы»).

Нам представляется, что патриархат, при котором возникла моногамная семья со всеми своими атрибутами, есть явление не социально-экономическое, а биолого-антропологическое. Все становится на свое место, если принять во внимание, что женщина имеет одну (как исключение – две, три и более) яйцеклетку раз в месяц. А мужчина в одном эякуляте – миллион сперматозоидов. Женщина полмесяца стерильна. Здоровый мужчина – никогда. Женщина может, к примеру, не предохраняясь в течение короткого времени (за несколько часов) иметь половую связь с десятью мужчинами. Если и забеременеет, то только от одного мужчины. Мы беседовали с сорокалетним мужчиной (белорусом), от которого в одну ночь забеременели 14 молодых женщин! Его история проста и банальна. Очарованный красотой и молодостью женщин (к тому же девственниц), он был в состоянии, близком к экстатическому. Женщины враз влюбились в него, и решили, что борьбы между ними за мужчину не будет (студентки приехали на практику в провинциальную больницу, где мужчина был главным врачом; он устроил им ночлег в просторном рентгеновском кабинете на матах; там же они отпраздновали знакомство, а потом, по очереди, to make love со своим гуру). Вот и объяснение патриархата без всякой частной собственности и разделении труда.

Если в рассуждении о патриархате наши взгляды верны, то наше представление о патриархате есть подчиненная (субъективным взглядам) категория. Сама по себе данная категория суть категория a priori.

Имплицитность (от латинского implico – внутренне связано). Можно обозначить, как логический оборот: если…. то. Категория, которая находится после «если» суть a priori. В логике антецедент. Категория, которая находится после «то» – консеквент. Для нас сопряженная категория. Имплицитность будем обозначать принятым в логике символом. При этом, суждение: А имплицитно Б мы понимаем так. Если категория А истинная, то Б также истинна. Если при этом Б не ложна изначально. Например, если мы говорим о насилии в нашем обществе, то, прежде всего, имеем в виду его ячейку – семью. Это верно, если категория семьи не ложна сама по себе и фактически не сопряжена с насилием (как покажем во второй главе, где «семья» есть категория а priori, насилия – категория, сопряженная категории семьи). Следовательно, связка категорий через имплицитность показывает и некую условность категорий. При том, что суждение, если… то навязывает достоверность взаимосвязи категорий в имплицитности. Получается в последнем случае нечто, подобное: из ложного высказывания (категории) следует любое высказывание. Истинное высказывание следует из любого высказывания. Знание этих логико-математических правил помогало нам в экспертных оценках (см. § Казусы).

Эксплицитность (от латинского explico – вне связи) категорий указывает на то, что кажущиеся между ними связи и отношения не существуют на самом деле. Например, в суждении: если дети смогут подавать в суд на родителей, то прекратится насилие в семье. В ней будет царить дух любви и заботы между членами семьи. (В последнее время в России всё чаще стали возникать разговоры о том, нужна ли нам ювенальная юстиция. Для справки, ювенальная юстиция – система правосудия в отношении несовершеннолетних, призванная обеспечивать защиту прав, свобод и интересов ребёнка. При этом «детские дела» рассматриваются особыми ювенальными судами. А сами дети могут выступать в суде истцами, ответчиками и третьими лицами.

ЮЮ провозглашает принцип приоритетности прав ребенка. То есть, права детей ставятся над правами взрослых. На практике это означает, что дети имеют право подавать на родителей и вообще на взрослых в суд. А суд, руководствуясь принципом приоритетности прав ребенка, становится на его защиту, разбирая конфликтные ситуации, верит прежде всего ребенку и пытается его всячески оградить от родителей-«правонарушителей».

Такая практика существует уже во многих странах, и везде, где это есть, немало свидетельств того, что дети весьма расширительно толкуют свои права, в чем им с охотой помогают специальные органы – ювенальные суды, ювенальные социальные службы и так далее.

Увы. В США ребёнок может подать в суд на родителей за нарушение его свобод. Были случаи. Так актриса Джульет Льюис, кажется в 16 лет, подала в суд на родителей не дававших ей пользоваться гонорарами за фильмы. И выиграла. Это только самый известный случай.

Слышали про то, как в США дети на родителей в суд подают? Теперь и у нас началось.

Папа заплатил 7-летней дочке компенсацию

В республике Карелия создан прецедент: отец 7-летней девочки выплатил ей после порки ремнем 2000 рублей за моральный вред.

Как сообщила корреспонденту Metro Елена Волкова, помощник прокурора Питкярантского района, в ходе расследования обстоятельств дела выяснилось, что поводом для наказания послужило долгое отсутствие девочки:

– Она ушла гулять, было вечернее время. Родители забеспокоились и начали самостоятельные поиски. Они очень переживали, и когда дочь нашлась, нервы папы не выдержали, и он решил наказать ее.

В районной прокуратуре отмечают, что семья девочки благополучная, оба родителя работают, не пьют, находятся в хороших отношениях. И раньше не прибегали к физическим методам наказания. «Это был единичный случай», – заявляют в прокуратуре.

Заявление поступило от бабушки девочки по отцовской линии. Она не была свидетелем семейных разборок, внучка сама рассказала о том, что отец отходил ее ремнем. Было возбуждено уголовное дело по факту побоев.

– Экспертизой выявлены небольшие кровоподтеки, которые остались от ремня в области ягодиц, они не были квалифицированы даже как причинение легкого вреда здоровью, – сообщила Елена Волкова.

Дело было прекращено по примирению сторон. Интересы несовершеннолетнего ребенка в суде представляла мама девочки. Подсудимый раскаялся. В прокуратуре говорят, что отец извинился перед ребенком и, чтобы загладить вину, накупил ей подарков. Кроме этого, он открыл на имя девочки счет в банке, куда по решению суда перечислил сумму в 2000 рублей – это компенсация морального вреда за нравственные и физические страдания.

– Суд не разобщил этих людей, – уверена Елена Волкова. – Конечно, в каждой семье между родственниками могут быть сложные отношения, но мы видели, как девочка приходила на суд с мамой и папой… Можно сказать, их семья стала еще крепче.

В самой Питкяранте подробности о фигурантах этого дела не известны. В районной прокуратуре считают, что защитили интересы ребенка, но делать этот случай достоянием общественности не собираются).

Имплицитность и эксплицитность категории предполагает логику (формальную, диалектическую, математическую и т.д.). Но есть состояния мышления (особенно творческого, «креативного» – от латинского creatio – сотворение), когда категории «цепляются» друг за друга, по словам классика немецкой психиатрии и психологии Евгения Блейера – «как мухи в паутине». Тогда речь идет об ассоциативных связях. Категорию «ассоциация» ввел в обиход Джон Локк в 1698. Но он мог сказать об ассоциациях лишь то, что они бывают смежными в пространстве или времени, или связаны друг с другом сходством или контрастом. Евгений Блейер столкнулся с необходимостью познания ассоциативных механизмов при попытке объяснения психопатологических феноменов (шизофрении) психологией. Эта попытка не увенчалась успехом. Но выдающийся немецкий психиатр открыл психотерапевтический метод свободных ассоциаций. Фрейд (и его последователи, прежде всего Юнг и Адлер), стали широко применять этот метод для лечения невротических расстройств, назвав его, как известно, психоанализом. Советский психиатр, профессор Евгений Васильевич Черносвитов продолжил изучение ассоциаций. Имея за плечами богатую психотерапевтическую практику, он выделил в ассоциативном процессе главное – этот процесс всегда начинается в просоночном состоянии. Сновидения полностью подчинены «ассоциативной логике» (см. Е. В. Черносвитов. «Torrent сна». Проза.ру. 2012 г.). Психоаналитики, интерпретируя переживания пациента, лежащего на кушетке в состоянии расслабления, произвольно или не произвольно вводят его в просоночное, то есть, гипнотическое состояние. Не зря Фрейд учился у Шарко и Бернгейма. Медитация, молитва, заклинание – способствуют возникновению ассоциативного процесса. Также и галлюциногены. Используя любой, из выше названных методов нашего анализа, мы всегда давали себе отчет, не находятся ли категории, которыми мы оперируем, в ассоциативной связи? Ибо, по словам известного русского психиатра Николая Николаевича Баженова полностью солидарного с французским социологом, психологом и криминологом Габриелем Тардом,

«состояние социальное аналогично состоянию гипнотическому. Иметь только внушенные извне мысли и эмоции и думать, что они спонтанны, – вот иллюзия, общая для человека в сомнамбулизме и для человека в обществе»

(Г. Тард. Вопросы философии и психологии.1905. Т. 78. Стр. 233).

Мы допускаем, что так называемая обыденная логика, здравый смысл (как и «обыденное сознание» Фрейда) – суть явления ассоциативного процесса.

Из «Torrent сна» Е. В. Черносвитова:

«Перед тем, как серьезно заболеть, мне приснился сон, который я не мог связать ни с чем. Мне приснилось, что я вдруг оказываюсь в полном подчинении от бывшей любовницы, которую я беспардонно бросил. Сон был яркий, как явь. Я видел молодую женщину, которая кого-то мне напоминала, но точно не из моих бывших возлюбленных. Я с ней разговаривал. Меня поражали ее прекрасные глаза, почти синие! Она меня простила!.. Только чудом поправившись от болезни, я вдруг осознал, что эта моя брошенная возлюбленная из сна – медицина! Я, ведь, действительно грубо оставил практику врача (тридцатипятилетнюю! Столько же лет было моей красавице во сне!), перейдя на педагогическую и научную работу в МГСУ. И я подумал: а в реальной жизни, так сказать в состоянии обыденного сознания, не имеют ли место подобные метаморфозы восприятия и переживаний? А, ведь, если верить Тарду…»