Текст бизнес-книги "Психология семейного бизнеса. От диагностики к решению проблем"

Автор книги: Элизабет Флорент-Трейси

Раздел: Управление и подбор персонала, Бизнес-книги

Основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд постулировал, что человеческий мозг функционирует посредством взаимодействия противодействующих друг другу сил. У человека есть желания и фантазии, которые пробуждают озабоченность и тревогу, и по совокупности это приводит к защитным реакциям в диапазоне от относительно нормальных до патологических. Конфликты между этими противоборствующими силами в основном происходят на бессознательном уровне, однако могут оказывать колоссальное влияние на эмоциональную жизнь людей и восприятие ими себя и своих отношений с близкими и, если брать шире, с людьми и организациями[18]18
  Freud, S. (1920). A General Introduction to Psychoanalysis, Boni & Liveright; Freud, S. (1933).


[Закрыть].

Людям от рождения присущи желания, побуждающие их стремиться к удовольствиям и избегать боли. Со временем эти желания трансформируются в ментальные образы, управляющие их чувствами и поведением. По мере того как родители пытаются социализировать детей и подготовить их к жизни в обществе, те неизбежно начинают испытывать фрустрацию, поскольку осознают невозможность реализовать многие свои желания вследствие их запретности. Постепенно детская импульсивность проходит и желания трансформируются в более приемлемые с точки зрения общественных норм. В процессе взросления многие изначальные желания и сопутствующие им страхи, казалось бы, забываются. Однако из глубин подсознания они никуда не уходят и продолжают исподволь оказывать серьезное влияние на поведение взрослых и в дальнейшей жизни.

Впоследствии Фрейд пошел дальше и сформулировал общую теорию психического развития, включив в нее и определение таких ключевых понятий, как бессознательное, защитные механизмы (с помощью которых сознание пытается подавлять всплывающие бессознательные желания и фантазии) и структура личности. Он также описал «стадии психосексуального развития» ребенка (на них мы подробно остановимся в главе 4) и феномен переноса.

Разговор двух людей – это, как правило, попытка одного собеседника поделиться с другим своими чувствами и эмоциями. Мы говорим, чтобы что-то рассказать, выразить, объяснить, поделиться своим мнением. Например, когда мы расстроены, мы, бывает, пытаемся донести до близких свое состояние так, чтобы они сами его почувствовали. Нормальный процесс общения состоит из весьма быстро чередующихся фаз двухтактного цикла «проекция – интроекция»: пока один из собеседников вербально и невербально изъясняется (проекция), другой ему внимает и интерпретирует услышанные слова и полученные психоэмоциональные сигналы (интроекция); затем слушатель, восприняв в меру своего понимания смысл полученного сообщения, доносит свое понимание и, возможно, истолкование сказанного до высказавшегося первым (обратная проекция)[19]19
  Kets de Vries, M. F. R. (2007). Are you feeling mad, sad, bad, or glad? INSEAD Working Paper, Fontainebleau, France.


[Закрыть].

Аналогичным образом на какой-то стадии исследования, анализа или разбора причин человеческого поведения исследуемый может начать вызывать у исследователя те или иные реакции. В контексте психотерапевтического сеанса прямую и обратную проекции принято называть «переносами». Цикл «перенос – обратный перенос» (или «проекция – интроекция») – феномен, по сути, вездесущий в межчеловеческом общении.

В психотерапии переносом обычно называют восприятие клиентом психотерапевта в образе, искаженном из-за приписывания ему/ей черт, качеств, чувств, настроений или элементов поведения, которые были присущи кому-то значимому из прошлого клиента (например, отцу или матери) или беспокоят самого клиента (например, клиенту кажется, что терапевт зол или опечален, в то время как это всего лишь проекция собственных подсознательных чувств клиента на собеседника).

Термин «обратный перенос» (или «контрперенос») обычно используется для описания чувств, вызываемых клиентом у психотерапевта, – опять-таки, возможно, в силу того, что клиент ассоциируется в восприятии психотерапевта с кем-то значимым из его собственного прошлого. В подобных случаях психотерапевты могут не только приписывать клиентам чувства или мысли, которых у тех нет, но и сами подпадать под психоэмоциональное воздействие и ловить себя на чуждых им самим переживаниях, возникающих исключительно в результате общения с клиентом. К примеру, к концу сеанса психотерапевта может охватить безотчетный страх, грусть, тревога или смятение. И это тоже будет следствием внешне неуловимого обратного переноса психотерапевтом на себя гипотетических или реальных эмоций клиента.

Короче говоря, перенос – это чувства клиента к психотерапевту, а обратный перенос – их зеркальная противоположность, то есть чувства психотерапевта к клиенту[20]20
  Epstein, L. and Feiner, A. H. (eds) (1979). Countertransference. New York: Jason Aronson.


[Закрыть]. В контексте настоящей книги мы будем использовать эти термины применительно не только к чувствам, возникающим между предметом изучения (бизнес-семьей) и исследователем, психотерапевтом, коучем или консультантом, но и для описания взаимных чувств, возникающих между членами семейной организации.

Типичный пример реакции обоюдного переноса: двое коллег (скажем, молодая женщина и ее пожилая начальница) на дух друг друга не переносят – настолько, что в одном офисе долго вместе находиться не в состоянии, и поочередно отлучаются под любым предлогом. Обе они компетентные специалисты и ответственные люди, но совместная работа сводит на нет все их позитивные качества и порождает контрпродуктивное поведение. Сколько психологи ни разбирали с этими дамами корни их обоюдной нетерпимости, сколько мировых соглашений они между собой ни заключали, каких только границ между ними ни ставили, эффективность работы обеих остается ниже всякой критики. Младшая затаила и копит в себе необъяснимую даже самой себе злобу на старшую, а старшая с готовностью заглатывает наживку, и в итоге получается, что подчиненная пробуждает в начальнице всё самое худшее, что в ней только есть.

Первейший подход к решению этой проблемы – оценить, не переносит ли младшая сотрудница на старшую какие-то неизжитые застарелые обиды. Может, в детстве у нее не складывались, да так и остались неразрешенными отношения с матерью или кем-то еще из старших родственниц, – а начальница чем-то ее напоминает. Вынужденно имея дело с «матерью» на работе, девушка бессознательно переносит свои чувства на ничего не подозревающую начальницу.

Таким образом, тщательная оценка взаимоотношений на предмет наличия в них реакций переноса и обратного переноса служит для психологов дополнительным источником информации, которую мы используем наряду с более традиционными данными. При этом, хотя реакции обратного переноса могут вызывать у нас самих чувство неловкости, нам же самим и нужно отдавать себе отчет в том, что они имеют место, и всякий раз тщательно разбираться с причинами их возникновения, – и тогда они могут сослужить нам большую службу в нашей «детективной» работе.

Перенос и контрперенос – важнейшие понятия в теории межличностных отношений и непременные элементы оценки психического состояния человека. Это динамические процессы, при которых (повторимся) происходит подмена представлений о человеке, месте и времени вследствие повторного психического переживания прежнего опыта взаимоотношений – как правило, в попытке разрешить оставшиеся в прошлом неразрешенными проблемы развития. Можно считать их и своего рода репетициями определенной роли в постановке, в результате которых и вырабатываются стойкие стереотипные схемы поведения, уходящие корнями во взаимоотношения с теми, кто заботился о ребенке в раннем детстве, когда он занимал особое, привилегированное положение. Служа основой организации человеческой деятельности, перенос и обратный перенос явным образом указывают, что ранние детские переживания продолжают сказываться на человеке до конца жизни. Самое трудное – понять, что такая схема поведения, сколь бы полезной она ни была для нас в детстве, со временем может стать совершенно неуместной.

МЕХАНИЗМЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ

Склад личности во многом определяется способами приведения человеком внутреннего (психического) представления о мире в относительное согласие с реалиями внешних воздействий. Для борьбы со стрессами и трудностями повседневной жизни наша психика включает так называемые защитные механизмы, помогающие нам подавлять или гасить тревогу по мере ее возникновения[21]21
  Freud, S. (1933); Freud, A. (1966). The Ego and the Mechanisms of Defense. Madison, Conn.: International Universities Press; Vaillant, G. E. (1992). Ego Mechanisms of Defense. Washington, DC: American Psychiatric Press.


[Закрыть]. Включаются защитные реакции в основном бессознательно (хотя при желании можно научиться и отдавать себе отчет в том, что мы делаем) и работают по принципу увода нас подальше от тех аспектов самих себя, которые, по нашему мнению, несут для нас угрозу, во избежание перехлеста через край негативных эмоций и тревожного беспокойства. Зачастую это срабатывает неплохо, поскольку помогает нам обретать душевное равновесие, – хотя имеются и области, в которых применимость защитных функций психики весьма ограничена[22]22
  Jacobs, M. (1999). Psychodynamic Counselling in Action (2nd edn). London: Sage Publications Ltd.


[Закрыть]. Вот только самопроизвольное включение защитных реакций иногда делает поведение человека труднообъяснимым для окружающих. Классический пример – «пнуть собаку»: возвращается человек домой с работы, где весь день были сплошные неприятности, – и вымещает злость, досаду и раздражение на детях или на собаке. Так эта схема поведения и называется: «механизм замещения»: мы испытываем негодование в адрес человека, высказать которому свои претензии в лицо не можем (например, в адрес начальника), и спускаем пары негативных эмоций, выбрав для этого мишень побезопаснее и едва ли способную нам отомстить за обиду.

Названия некоторых защитных механизмов, включая вышеописанное «замещение», давно перекочевали в обиходную речь: например, «проецирование» или «отрицание». Другие термины более специфичны, но при этом разные теоретики понимают под ними несколько разные механизмы, да и четкого разграничения между подобными понятиями не наблюдается. Примеры: «рационализация», «интеллектуализация», «самоустранение», «формирование реакции», «интроекция», «расщепление». К феномену расщепления (биполярного восприятия) мы еще вернемся.

СМЫСЛ ТЕКСТОВ

Особое место в клинических исследованиях в рамках модели психодинамической терапии отведено анализу текстов (в системной семейной терапии тексты предпочитают называть «сценариями» или «нарративами»)[23]23
  Loewenberg, P. (1982). Decoding the Past: The Psychohistorical Approach. New York: Alfred A. Knopf; Kets de Vries, M. and Miller, D. (1987). «Interpreting organizational texts», Journal of Management Studies, 24 (3): 233–347; Rennie, D. L. (1994). «Storytelling in psychotherapy: the client’s subjective experience», Psychotherapy, 31: 234–243.


[Закрыть]. Тексты представляют собой совокупность взаимосвязанной информации и содержат разнородные данные и сообщения на различные темы, которые могут быть систематизированы психологами. При расшифровке текстов из обихода семейного бизнеса смысловое значение извлекается из взаимосвязанных фактических, когнитивных и аффективных блоков, компонуемых исследователем исходя из опыта общения с участниками бизнеса.

Психолингвистическому анализу могут подвергаться не только однозначные и очевидные вещи (заявления руководителей, отчеты, докладные и служебные записки, содержание и манеры устного общения и т. п.), но и неявные и даже не проговариваемые (такие как символические элементы поведения, организационные мифы и предания, специфика стратегических решений, особенности стилей межличностного общения и даже тип организационной структуры как источник описательных характеристик компании). В процессе анализа эти тексты подсказывают ключи к пониманию того, вокруг чего строится жизнь семьи или организации. Кроме того, понимание смысла текстов придает многомерности и фактурности нашему анализу происходящего в организации. Если мы чутко улавливаем подспудные темы, скрытый смысл метафор, используемых членами семьи и другими участниками организационных процессов, причины и мотивы выбора определенных слов и формулировок, подоплеку тех или иных действий, событий, – наши знания о жизни семьи и организации весьма и весьма обогащаются[24]24
  Kets de Vries, M. F. R. and Associates (1991). Organizations on the Couch: Clinical Perspectives on Organizational Behavior and Change. San Francisco: Jossey-Bass.


[Закрыть].

При расшифровке подобных текстов полезно придерживаться ряда правил. Во-первых, есть так называемое правило тематического единства. Для анализа истории организации нам нужно сформировать из разрозненных наблюдений цельную и связную картину, обрисовать гештальт организации как таковой. Важно выявить главные темы.

Во-вторых, мы занимаемся сопоставлением и выявлением паттернов, выискиваем структурные параллели между актуальными событиями и инцидентами из истории организации и ее действующих лиц; при этом более всего нас интересуют многократно воспроизводящиеся сюжетные линии[25]25
  Geertz, C. (1983). Local Knowledge. New York: Basic Books; Spence, D. P. (1982). Narrative Truth and Historical Truth. New York: W. W. Norton.


[Закрыть]. Такие стереотипные схемы поведения демонстрируют, как люди ложно интерпретируют настоящее сквозь призму прошлого, опять и опять переживают то, что с ними было уже не раз, действуя в настоящем по старым схемам. Откровенно анахроничные повторения, вероятно, указывают на то, что имеет место реакция переноса в той или иной форме, а раз так, то пора сесть и разобраться с участниками, как и почему это происходит.

В-третьих, в интерпретациях нужно руководствоваться «правилом психологической неотложности», согласно которому острейшие нужды, важнейшие намерения, образ мыслей и действий непременно проявляют себя в семейных текстах, поддающихся идентификации. Нам нужно выудить из личности каждого члена семьи программный код ее операционной системы, чтобы разобраться, что движет человеком по жизни[26]26
  Leites, N. (1953). A Study of Bolshevism. New York: Free Press; George, A. L. (1969). «The operational code: A neglected approach to the study of political leaders and decision making», International Studies Quarterly, 13: 190–222.


[Закрыть]. Самое трудное – выявить сросшиеся с семьей всепроникающие схемы построения взаимоотношений, те самые регулярно повторяющиеся паттерны, которые также называют «стержневыми» или «центральными темами конфликтных отношений»[27]27
  Luborsky, L. (1984). Principles of Psychoanalytic Psychotherapy. New York: Basic Books; Luborsky, L., Crits-Christoph, P., Minz, J. and Auerbach, A. (1988). Who Will Benefit from Psychotherapy? New York: Basic Books.


[Закрыть]. Понять, что происходит, без выявления этих паттернов невозможно. Важно помнить, что у любого индивида есть последовательно воспроизводимые им схемы выстраивания личных взаимоотношений с близкими.

И наконец, есть еще и «правило многофункциональности»[28]28
  Waelder, R. (1936). «The principle of multiple function», Psychoanalytic Quarterly, 5: 45–62.


[Закрыть]. В зависимости от степени психологической неотложности вопроса, о котором идет речь, одни и те же тексты могут нести разную смысловую нагрузку, а потому и трактовать любой фрагмент текста можно под разными углами зрения. Иногда на первый план выходят процессы сопротивления изменениям или защитные реакции на уровне личности или организации. В других случаях ключевая динамика может быть связана с попытками обуздать агрессию или наладить более доверительные отношения. Могут отыскаться в текстах и важные указания на серьезные процессы, разворачивающиеся на почве стыда, вины, зависти, ревности, соперничества и прочих негативных чувств. Ситуация усугубляется еще и тем, что всплывающие в текстах проблемы могут возникать и развиваться параллельно на индивидуальном, межличностном, групповом, межгрупповом и организационном уровнях. Следовательно, необходимо изыскивать и трактовать смысл одних и тех же слов на каждом из этих уровней, чтобы по-настоящему докопаться до корней личностных и организационных проблем и оценить возможные последствия тех или иных действий и решений членов бизнес-семьи.

Системный подход к анализу семейных отношений сложился из различных направлений социальных исследований того, как люди взаимодействуют и как относятся друг к другу в группах. Например, в социологии работы Курта Левина по динамике групп привели к пониманию того факта, что совместная работа может служить эффективным инструментом изменения мышления и поведения членов группы. А разработанная им теория поля продемонстрировала, как группы воспринимают и переживают конфликтные ситуации и как их члены коммуницируют между собой в подобных случаях[29]29
  Lewin, K. (1951). Field Theory in Social Science. New York: McGraw-Hill.


[Закрыть]. Концептуальные идеи Левина были приняты к сведению семейными психологами, работавшими над вопросами межличностных и родственных взаимоотношений.

В том же направлении мыслил и Уилфред Бион, психиатр и психоаналитик, когда занимался вопросами групповой динамики и выявил три тактики группового самоустранения от решения по-настоящему насущных задач: включение режима «сражайся или спасайся»; объединение в пары или диады; уход в зависимость[30]30
  Bion, W. R. (1948). «Experiences in groups», Human Relations, 1: 314–329.


[Закрыть]. Хотя и предполагается, что люди объединяются в группы для занятия совместной созидательной работой, из наблюдений Биона явствует, что в реальности группы могут со всей присущей человеческим общностям креативностью предаться самым деструктивным занятиям в ущерб заявленным целям и задачам. Коучам высшего руководства компаний, консультантам и прочим советникам, особенно если они имеют дело с семейным бизнесом, следует обращать особое внимание на подобные групповые феномены.

Теория семейных систем со всей ясностью подчеркивает, что психотерапевт – это не отстраненный наблюдатель за происходящим в семье, поскольку он/она включается в динамику внутрисемейных процессов. Признание активной роли семейного терапевта в системе – основа понимания того, что являет собой системный подход к психологии семьи. Поначалу семейные терапевты полагали, что им под силу изменить систему извне, оставаясь на позиции объективного и беспристрастного наблюдателя[31]31
  Bateson, G. (1972). Steps to an Ecology of Mind: Mind and Nature. New York: Ballantine Books.


[Закрыть]. Но по мере продвижения исследований в этом направлении стало очевидным, что развитие взаимного влияния между семьей и психотерапевтом – явление неизбежное[32]32
  Von Forester, H. (1981). Observing Systems. Seaside, CA: Intersystems.


[Закрыть]. Дальнейшее развитие этой теории кибернетического мышления второго порядка и вовсе приводит к осознанию того, что объективной реальности как таковой не существует, а есть лишь умозаключения, выстраиваемые терапевтом в процессе взаимодействия с наблюдаемой семьей[33]33
  Anderson, T. (ed.) (1990). The Reflecting Team. New York: W. W. Norton.


[Закрыть]. Так что мы еще раз повторим уже высказанную выше мысль: семейным терапевтам, консультантам и коучам нужно быть готовыми к постоянному критическому самоанализу в процессе контактов с семьей, чтобы они приносили пользу; им нужно постоянно осмысливать, что происходит с ними самими в процессе вмешательства в жизнь семьи.

Хотя анализ семейных систем очевидным образом фокусируется на иных аспектах семейных отношений, нежели психодинамический анализ, идейно два этих подхода теперь всё более сближаются, особенно на почве теории объектных отношений[34]34
  Kohut, H. (1971). The Analysis of the Self. Madison, Connecticut: International Universities Press; Greenberg, J. R. and Mitchell, S. A. (1983). Object Relations in Psychoanalytic Theory. Cambridge, MA: Harvard University Press; Fonagy, P., Cooper, A. M. and Wallerstein, R. (1999). Psychoanalysis on the Move: The Work of Joseph Sandler. London / New York: Routledge.


[Закрыть]. Сравнительные характеристики семейно-системного и психодинамического подходов представлены в таблице 1.1.

Таблица 1.1. Сравнение системного и классического психодинамического подходов к изучению семейных отношений

Семейно-системный подход

• Фокусируется на взаимоотношениях в семье

• Исследует перспективы исходя из сложившейся к настоящему времени ситуации

• Фокусируется на изменении устойчивых схем поведения

• Занимается решением системных проблем

• Терапевт включается в совместную работу, становясь частью системы

• Работа ведется с реальной семьей в реальных условиях

• По большей части директивный подход

Психодинамический подход

• Фокусируется на индивиде

• Исследует проекции прошлого на настоящее для выстраивания перспектив

• Проводит углубленный анализ личности для создания предпосылок к изменению поведения

• Занимается решением проблем личности в рамках взаимоотношений

• Терапевт скорее сторонний наблюдатель, нежели участник процессов

• Исследуется символическая семья в восприятии ее отдельных членов

• По большей части рефлексивный подход

Таблица 1.1 помогает прочувствовать нюансы различий в позиции и ориентации специалиста по отношению к клиенту по таким параметрам, как прошлое/будущее, индивидуальное/групповое, участие/отстраненность, вмешательство/наблюдение и т. п. Но из-за сближения системной семейной терапии и психоанализа взаимоотношений мы не должны забывать, что все различия, о которых мы тут говорим, касаются лишь нюансов. И скрещивание семейной и бизнес-систем в психологической модели семейного предприятия как раз и объясняет причину крайней полезности совмещения психодинамического и семейно-системного подходов к решению проблем семейного бизнеса, выходящих за рамки традиционной теории управления.

Психодинамическое рассмотрение фокусируется на формировании индивидуального мышления и поведения под воздействием опыта прошлых событий. Поскольку все мы так или иначе являемся продуктами собственного жизненного опыта и происхождения, психотерапевт стремится раскрыть ключевые ранние влияния и механизмы их проявления во взаимодействии клиентов с другими людьми во взрослом возрасте. Клинический анализ часто помогает найти рациональное объяснение внешне иррациональным поступкам, и эти находки становятся теми кирпичиками, из которых сложится основа для дальнейшей работы.