Книги по бизнесу и учебники по экономике. 8 000 книг, 4 000 авторов

» » Читать книгу по бизнесу Проблемы кодификации корпоративного и вещного права Е. А. Суханова : онлайн чтение - страница 3

Проблемы кодификации корпоративного и вещного права

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?

  • Текст добавлен: 25 января 2019, 13:21

Текст бизнес-книги "Проблемы кодификации корпоративного и вещного права"


Автор книги: Евгений Суханов


Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование


Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Вот, коротко говоря, те новеллы, не затрагивая детали и частности, о которых я хотел бы проинформировать.


Печатается по: Гражданский кодекс Российской Федерации.

Постатейный комментарий к главам 1, 2, 3 /

Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2013.

О достоинствах и недостатках новой редакции главы 4 Гражданского кодекса РФ
Общая оценка нового закона

1 сентября 2014 г. вступает в силу большинство норм Федерального закона от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» (далее – Закон № 99-ФЗ). Иначе говоря, с указанного момента начинает действовать новая редакция главы 4 ГК РФ, посвященной юридическим лицам. Данное обстоятельство, безусловно, является весьма важным шагом на пути совершенствования отечественного гражданского законодательства, поскольку реформирование законодательства о статусе юридических лиц представляет собой одну из главных составных частей общей реформы гражданского законодательства, предусмотренной Концепцией развития гражданского законодательства Российской Федерации 2009 г. (далее – Концепция развития гражданского законодательства РФ) (наряду с реформой вещного права и общих положений обязательственного права)[34]34
  Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А.Л. Маковского. М.: Статут, 2009.


[Закрыть]
. Вместе с тем этот шаг законодателя можно расценивать и как свидетельство его намерений последовательно продолжить и завершить реализацию положений названной Концепции, отраженную в проекте новой редакции ГК РФ и растянувшуюся на пятилетний срок.

Глава 4 ГК РФ (в редакции Закона № 99-ФЗ) во многих своих правилах далеко отошла от первоначальных положений Концепции развития гражданского законодательства РФ и разработанного на ее основе законопроекта о внесении изменений в отдельные части ГК РФ. Еще при обсуждении указанной Концепции и законопроекта именно предложения об изменении норм о статусе юридических лиц вызвали наибольшие возражения, главным образом со стороны бизнес-сообщества и откровенно выражавшего его интересы Министерства экономического развития РФ. Названным Министерством законопроект оценивался прежде всего с точки зрения возможности повышения места, занимаемого Россией в рейтинге Всемирного банка и в других международных рейтингах. Основными аргументами обычно служили ссылки на различные подходы и конструкции англо-американского корпоративного права как обладающего некими заведомыми преимуществами в сравнении с континентальным европейским правом. Коренной порок такого подхода состоит не столько в самом по себе использовании чужеродного опыта правового развития, сколько в попытках «выдергивания» из него достаточно случайных фрагментов и их применения за пределами общей системы правового регулирования. Примечательно, что оппоненты сосредоточили свою критику главным образом на нормах об акционерных обществах, оставив без внимания правила о других юридических лицах – кооперативах, некоммерческих корпорациях и унитарных организациях, поскольку таковые либо вообще отсутствуют в англо-американском корпоративном праве, либо находятся за рамками его предмета. Общие положения о юридических лицах также оценивались ими исключительно с позиций их возможного влияния на статус акционерных обществ, правила о которых фактически стали определяющими для оценки оппонентами всей гл. 4 ГК РФ.

С целью «повышения места России в различных международных рейтингах», а также максимального «улучшения инвестиционного климата» Минэкономразвития России и другими оппонентами были выставлены и активно продвигались требования всеобъемлющей либерализации законодательства о юридических лицах и придания ему максимальной «диспозитивности», в частности, путем всестороннего упрощения и ускорения процедур их регистрации, реорганизации и ликвидации; полного отказа от требования минимального уставного капитала для всех хозяйственных обществ; отмены императивного регулирования их внутренней организации, в том числе с помощью широкого использования корпоративных соглашений; исключения из законопроекта норм о регистрации действующих на территории РФ оффшорных компаний и т. д. Такая позиция получила принципиальную поддержку со стороны самых влиятельных властных структур[35]35
  Например, еще в 2010 г. Минэкономразвития России с помощью некоторых адвокатских фирм был спешно разработан «альтернативный законопроект» новой редакции ГК РФ (отличавшийся от основного главным образом правилами о хозяйственных обществах), получивший прямое одобрение Государственно-правового управления Администрации Президента РФ, хотя в конечном счете он так и не стал предметом официального обсуждения.


[Закрыть]
.

В результате в тексте появились многочисленные «компромиссные» нормы, содержание которых не может вполне удовлетворить ни рабочую группу по созданию новой редакции ГК РФ (созданную Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства), ни их основных оппонентов в лице Минэкономразвития России и влиятельной рабочей группы по созданию Международного финансового центра (далее – МФЦ).

Поэтому окончательный текст Закона № 99-ФЗ о новой редакции гл. 4 ГК РФ производит, мягко говоря, двойственное впечатление. С одной стороны, в нем можно видеть вполне разумные и оправданные новеллы, необходимость которых была обоснована Концепцией развития гражданского законодательства РФ и предшествовавшей ей концепцией развития законодательства о юридических лицах[36]36
  См.: Вестник гражданского права. 2009. № 2. С. 6 и сл.


[Закрыть]
. С другой стороны, в ней получили законодательное закрепление крайне спорные положения и подходы, практическая реализация которых, несомненно, повлечет многочисленные и разнообразные трудности, а экономико-правовая эффективность уже сейчас вызывает довольно серьезные сомнения. Наконец, на завершающих этапах работы законопроект дополнительно «обогатился» еще и такими нормами, которые никогда не были предметом обсуждения ни его разработчиков, ни представителей Минэкономразвития России или других оппонентов, ни самих законодателей, а их содержание может вызвать лишь удивление. Все это, разумеется, не украшает ни рассматриваемый Закон № 99-ФЗ, ни серьезно модифицированный им Кодекс.

Об основных достоинствах Закона № 99-ФЗ

Одним из положительных моментов новой редакции гл. 4 ГК РФ следует считать закрепление в ней общих категорий и подходов корпоративного права – восстановленной подотрасли гражданского права, за ненадобностью отсутствовавшей в прежнем правопорядке (подобно вещному праву), но ставшей объективно необходимой при переходе к рыночной организации экономики, главными субъектами которой становятся именно корпоративные юридические лица. С этой точки зрения основное содержание обновленной гл. 4 можно рассматривать в качестве развития общего положения новой редакции ст. 2 ГК РФ о корпоративных отношениях как самостоятельной составной части предмета гражданско-правового регулирования[37]37
  См. п. 2 ст. 1 Федерального закона от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».


[Закрыть]
.

Статья 651 Кодекса теперь прямо закрепляет традиционное, классическое деление юридических лиц на корпоративные и унитарные, а также определяет понятие корпорации как юридического лица, основанного на членстве его участников. При этом к корпорациям по п. 1 ст. 651 ГК РФ принято относить не только соответствующие коммерческие, но и некоммерческие организации, что характерно для европейского корпоративного права (в англо-американском праве корпорациями, как известно, считаются только business corporation – аналоги хозяйственных обществ). Вместе с тем эта норма закрепляет исчерпывающий перечень (numerus clausus) видов корпораций, исключая появление их новых разновидностей в специальных законах (что ранее широко практиковалось применительно к некоммерческим корпорациям, количество отдельных видов которых приблизилось к 30, перейдя все разумные пределы).

Правила, содержащиеся в ст. 652 и 653, по существу также являются нормами, составляющими общую часть корпоративного права. Они устанавливают четкий и притом не закрытый перечень основных прав и обязанностей участника любой (в том числе некоммерческой) корпорации, а также общую структуру управления ею. Наряду с традиционными правами на участие в управлении делами корпорации и на получение информации о ее деятельности теперь прямо (expressis verbis) закреплено право участника любой корпорации на обжалование решений ее органов, влекущих гражданско-правовые последствия (т. е. не касающихся отношений, выходящих за рамки предмета гражданского права, например решений органов политических партий или других общественных организаций относительно основной сферы их деятельности), а также его право требовать возмещения убытков, причиненных корпорации лицами, уполномоченными выступать от ее имени, или членами ее коллегиальных органов, либо лицами, фактически определяющими ее действия. Это право устанавливает механизм применения правил, предусмотренных новой ст. 531 ГК РФ, где провозглашена деликтная ответственность перечисленных лиц за убытки, причиненные ими юридическому лицу. При этом участник корпорации вправе предъявить соответствующие требования в интересах и в пользу корпорации, действуя в качестве ее представителя в силу указаний закона (п. 1 ст. 182 ГК РФ).

Появилось также право участника корпорации оспаривать совершенные ею сделки, в числе которых сделки, совершенные уполномоченными лицами от ее имени с выходом за пределы имевшихся у них полномочий и в ущерб интересам корпорации (ст. 174 ГК РФ), в частности крупные сделки и сделки с заинтересованностью. Таким образом, можно считать сформированным механизм защиты имущественных интересов как корпораций в целом, так и их отдельных участников, включая миноритариев, от причинения им ущерба лицами, уполномоченными выступать от имени корпорации (в том числе ее единоличными или коллегиальными органами). Отсутствие таких норм ранее порождало практические трудности применения правил о возмещении убытков, причиненных юридическим лицам их же органами или иными лицами, уполномоченными действовать от их имени (см. п. 3 ст. 53 ГК РФ в ранее действовавшей редакции), и делало их в значительной мере декларативными.

Среди основных обязанностей участника корпорации следует отметить предусмотренные п. 4 ст. 652 новые обязанности: по участию в принятии некоторых корпоративных решений и по несовершению вредоносных для корпорации действий. Первая из них стала следствием появления ситуаций, в которых участник корпорации (например, один из двух участников общества с ограниченной ответственностью, обладающий половиной долей в его уставном капитале) сознательно отказывается от участия в общих собраниях и/или в работе других коллегиальных органов корпорации и тем самым фактически парализует ее деятельность (что принципиально не исключено и в некоммерческих корпорациях, где несколько участников таким же способом могут блокировать их работу). Отсутствие указанной обязанности ранее создавало безвыходные ситуации, тогда как теперь такого рода участники могут быть исключены из корпорации как систематически не исполняющие одну из своих основных корпоративных обязанностей. С появлением обязанности члена корпорации не совершать действий, заведомо направленных на причинение ей имущественного вреда, виновный в таких действиях участник корпорации может быть не только обязан к возмещению вреда, но и исключен из корпорации за грубое нарушение одной из своих основных обязанностей. В окончательной редакции п. 4 ст. 652 ГК РФ установлена еще одна новая обязанность участника корпорации – не допускать действий или бездействия, затрудняющих или исключающих достижение целей, ради которых соответствующая корпорация была создана. Речь при этом идет о случаях воспрепятствования участником корпорации достижению ею основной цели ее создания. Имеются в виду как получение прибыли – основная цель деятельности всякой коммерческой корпорации, так и различные «идеальные цели», для достижения которых создаются некоммерческие корпорации. Нарушением указанной обязанности можно, в частности, считать попытки участника (участников) некоммерческой корпорации направить ее деятельность в иную сферу, чем та, которая была предусмотрена при ее создании.

Несомненным достижением новой редакции ГК РФ следует считать закрепление в п. 3 ст. 652 выработанного арбитражно-судебной практикой института восстановления корпоративного контроля (восстановления нарушенных корпоративных прав). Необходимость в нем обнаружилась в связи с распространением в отечественном предпринимательском обороте различных форм рейдерских захватов, связанных с неправомерным завладением пакетами акций (долей участия) хозяйственных обществ. Последующее их истребование управомоченными лицами в порядке виндикации (само по себе крайне сомнительное, ибо объектами таких вещных исков были не индивидуально определенные вещи, а обезличенные бездокументарные ценные бумаги, т. е. определенные права требования), как правило, не приводило к восстановлению нарушенных прав и интересов потерпевшего, ибо за период их нахождения у неуправомоченных лиц такие бумаги обесценивались или конвертировались в иные права, эмитировавшие их корпорации исчезали в порядке ликвидации или реорганизации и т. д.

Восстановление корпоративного контроля формально представляет собой частный случай такого способа защиты гражданских прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права (ст. 12 ГК РФ). Фактически же оно является комплексным способом защиты гражданских прав, который в зависимости от конкретной ситуации может включать в себя признание права собственности и одновременную виндикацию имущества; признание сделки недействительной и реституцию; защиту нарушенного преимущественного права покупки; признание недействительными корпоративных актов (решений общих собраний и/или других органов корпорации) и/или записей в ЕГРЮЛ; признание недействительными реорганизации юридического лица и его учредительных документов и т. д. Это делает возможной защиту корпоративных прав «наиболее прямым, коротким путем, в обход многостадийного, последовательного применения совокупности других способов защиты»[38]38
  Сарбаш С.В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. № 4. С. 75.


[Закрыть]
. Возможность восстановления по суду участником юридического лица утраченного корпоративного контроля была предусмотрена в Концепции развития гражданского законодательства РФ и в концепции развития законодательства о юридических лицах.

Известной победой здравого смысла можно считать сохранение правил о необходимости минимального уставного капитала для хозяйственных обществ. Требования его полной отмены со ссылкой на «устранение неоправданных барьеров для бизнеса» не учитывают того обстоятельства, что в англо-американском корпоративном праве (к опыту которого обычно апеллируют сторонники такого подхода) установлена не просто иная, а гораздо более жесткая система защиты интересов кредиторов и миноритариев предпринимательских корпораций, основанная на необходимости проверки состоятельности корпорации при любом «распределении» ее имущества (solvency test), возможности «прокалывания корпоративной маски» (piercing the corporate veil) в случае «недокапитализации» имущества корпорации и т. д. В европейском корпоративном праве появившееся недавно разрешение создавать общества с ограниченной ответственностью с символическим уставным капиталом обусловлено риском несения его участниками неограниченной личной ответственности по его долгам в случае неплатежеспособности такого общества[39]39
  Подробнее об этом см.: Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014. С. 152–168, 191–194.


[Закрыть]
.

В окончательной редакции п. 2 ст. 662 ГК РФ законодатель согласился с предложениями Концепции развития гражданского законодательства РФ об оплате минимального уставного капитала хозяйственного общества исключительно денежными средствами, а также об обязательной независимой оценке неденежного вклада в уставный капитал любого хозяйственного общества независимо от размера вклада и до некоторой степени ограничил характер имущества, вносимого в качестве такого вклада (ст. 661). Ранее закон позволял вносить в качестве вклада в уставный капитал практически любое, в том числе, мягко говоря, «неликвидное» имущество, что приводило к появлению в обороте откровенных «пустышек», широко использовавшихся для различных злоупотреблений. Однако он фактически не принял предложение о серьезном увеличении размера минимального уставного капитала хозяйственных обществ. Согласно п. 1 ст. 662 ГК РФ этот размер определяется законами о хозяйственных обществах. Поэтому ничто не помешает Минэкономразвития России при пересмотре этих законов предусмотреть в них еще более символический размер такого капитала с целью «содействия развитию бизнеса» и «повышения места России в международных рейтингах».

Именно с этой целью названным Министерством уже подготовлены получившие одобрение Правительства РФ законопроекты о возможности оплаты минимального уставного капитала обществ с ограниченной ответственностью в течение двух или даже четырех месяцев после их государственной регистрации (т. е., по сути, о разрешении откровенным «пустышкам» участвовать в имущественном обороте по меньшей мере в рамках указанного времени). Новое же правило абз. 2 п. 4 ст. 662 ГК РФ о субсидиарной ответственности участников (учредителей) хозяйственного общества по его долгам до момента полной оплаты ими уставного капитала следует понимать таким образом, что реальный размер названной ответственности в любом случае ограничивается размером невнесенного уставного капитала, который по-прежнему может оставаться символическим.

Положительным итогом работы над Законом № 99-ФЗ можно считать и появление достаточно безобидной (сугубо отсылочной) нормы об аффилированности и ее правовых последствиях (ст. 532 ГК РФ). При этом Минэкономразвития России и рабочая группа по созданию МФЦ на протяжении всей работы над законопроектом добивались включения в ГК РФ развернутых правил об аффилированности, призванных не только заменить малоэффективные, по их мнению, правила ст. 105 Кодекса о взаимоотношениях дочерних и материнских компаний, но и стать общими нормами, распространяющими свое действие даже на некоммерческие организации и физических лиц[40]40
  Стоит напомнить, что Минэкономразвития России требовало включения в ГК РФ разработанных им норм об аффилированности еще в 2007-м, а затем в 2010 г., причем эти законопроекты не менее последовательно получали отрицательную экспертную оценку Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (см.: Вестник гражданского права. 2008. № 2; 2010. № 3).


[Закрыть]
. Отсутствие таких норм именно в ГК РФ, по мнению Минэкономразвития России, является также одним из главных препятствий на пути принятия России в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), при том что ни в одном из гражданских кодексов стран – участниц ОЭСР нет ни норм об аффилированности, ни даже такого понятия[41]41
  Что напомнило аналогичную «страшилку» относительно невозможности вступления России в ВТО в случае консолидации в части четвертой ГК РФ норм отдельных законов об интеллектуальных правах.


[Закрыть]
.

В результате многочисленных длительных споров, в том числе в правительственных и предпринимательских кругах, было принято окончательное решение ограничиться в ГК РФ отсылочной нормой, в соответствии с которой наличие и правовые последствия отношений аффилированности должны определяться не Кодексом, а специальным законом (законами), и сохранить правила ст. 105 ГК РФ (в нормах новой ст. 673). К сожалению, в окончательном тексте ст. 532 осталось упоминание об отношениях связанности (аффилированности) между лицами, а не только между корпорациями и их участниками, что сохраняет опасность последующего вывода этой категории далеко за рамки корпоративного права, где она традиционно используется.

Полезной новеллой для отечественного права является правило о возможности предусмотреть в уставе юридического лица наличие в нем нескольких лиц, наделенных полномочиями единоличного органа и действующих либо совместно, либо даже независимо друг от друга (абз. 3 п. 1 ст. 53 и абз. 1 п. 3 ст. 653 ГК РФ). Такое положение давно известно многим развитым зарубежным правопорядкам. Оно, например, делает возможным одновременное существование в обществе с ограниченной ответственностью двух равноправных руководителей (директоров), назначенных двумя его участниками, имеющими равные доли участия (в том числе когда один из них является иностранным лицом, а само общество – предприятием с иностранными инвестициями).

Новая редакция гл. 4 ГК РФ восприняла ряд практически важных положений Концепции развития гражданского законодательства РФ, дополняющих и улучшающих общие правила о реорганизации и ликвидации юридических лиц. В частности, прямо разрешена как реорганизация юридического лица с одновременным сочетанием ее различных форм (например, выделение с одновременным преобразованием), так и реорганизация с участием двух и более юридических лиц разных организационно-правовых форм, если законом допускается их взаимное преобразование, что главным образом касается хозяйственных обществ (новая редакция п. 1 ст. 57 ГК РФ). Этим прежде всего упрощаются процедуры диверсификации предпринимательской деятельности и реально расширяются ее границы. С целью ликвидации затяжек принудительной реорганизации юридического лица, проводимой по решению уполномоченного государственного органа, введена возможность судебного назначения арбитражного управляющего, осуществляющего такую реорганизацию (новая редакция абз. 2 п. 2 ст. 57 ГК РФ). Уточнено понятие преобразования юридического лица, при котором последнее, по существу, сохраняется, изменяется лишь его организационно-правовая форма. При этом никакого перехода прав и обязанностей (как указывалось ранее в п. 5 ст. 58 ГК РФ) в действительности не происходит, поскольку в зависимости от новой организационно-правовой формы могут измениться только права и обязанности этого юридического лица в отношении своих участников (учредителей). Отмеченное обстоятельство делает излишним применение к такому виду реорганизации правил ст. 60 ГК РФ о гарантиях прав кредиторов при реорганизации (новая редакция п. 5 ст. 58 ГК РФ).

Сами эти гарантии получили значительные уточнения и дополнения: требования кредиторов о досрочном прекращении обязательств (которые могут поставить реорганизуемое юридическое лицо в весьма тяжелое положение, вплоть до банкротства) теперь не предоставляются тем кредиторам, которые уже имеют их достаточное обеспечение или которым такое обеспечение предложено в ходе реорганизации, причем новая редакция ст. 60 ГК РФ специально раскрывает понятие достаточного обеспечения (п. 2 и 4). Вместе с тем в соответствии с п. 3 ст. 60 ГК РФ в редакции Закона № 99-ФЗ при отсутствии такого обеспечения к солидарной ответственности перед кредитором могут быть привлечены не только сами юридические лица, созданные в ходе реорганизации, но и лица, имеющие фактическую возможность определять их действия (п. 3 ст. 531 ГК РФ), члены их коллегиальных органов, а также лица, уполномоченные выступать от имени реорганизованных юридических лиц (новая редакция п. 3 ст. 53 ГК РФ).

В Кодексе появились новые, достаточно подробные правила о возможности и последствиях признания недействительным решения о реорганизации юридического лица (ст. 601) или признания реорганизации корпорации несостоявшейся (ст. 602). Более тщательно урегулирован порядок ликвидации юридического лица, включая соотношение этой процедуры с банкротством. Закреплена и новая норма об упрощенном порядке прекращения деятельности (т. е., по существу, ликвидации) недействующих юридических лиц (количество которых, как известно, исчисляется десятками и даже сотнями тысяч).

Все эти нормы, необходимость которых выявила главным образом арбитражно-судебная практика, призваны способствовать более четкому и обоснованному решению возникающих в правоприменительной практике проблем и наведению должного порядка в активно развивающемся гражданском обороте.

О компромиссных решениях Закона № 99-ФЗ

Как уже отмечалось, новая редакция гл. 4 ГК РФ, к сожалению, содержит и значительное количество законодательных решений, которые стали результатом различных вынужденных компромиссов, в подавляющем большинстве случаев не только серьезно искажающих исходные идеи Концепции развития гражданского законодательства РФ, но иногда вызывающих вполне обоснованное недоумение. К числу таких положений прежде всего следует отнести правила, закрепляющие систему юридических лиц. В соответствии с п. 2 ст. 48 ГК РФ (в редакции Закона № 99-ФЗ) теперь они могут существовать лишь в одной из организационно-правовых форм, прямо предусмотренных Кодексом, но не иным законом (см. также п. 5 ст. 3 Закона № 99-ФЗ). В связи с этим появилась надежда на то, что названное принципиальное правило приведет к восстановлению оптимального набора видов юридических лиц, необходимых и достаточных для современного имущественного оборота. Концепция развития гражданского законодательства РФ предполагала определенное сокращение (укрупнение) многочисленных разновидностей некоммерческих организаций, а также исключение некоторых не оправдавших себя на практике организационно-правовых форм корпораций (обществ с дополнительной ответственностью) и ограничение (консервацию) развития унитарных юридических лиц – несобственников. К сожалению, реализовать эти намерения в должной мере не удалось.

Необходимо напомнить, что еще в соответствии со ст. 13 Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. юридические лица подразделялись на «объединения лиц» (т. е. корпорации) и «учреждения» (унитарные организации). Последние как в тогдашней России, так и в других правопорядках обычно существовали лишь в двух формах: фондов и учреждений, действовавших исключительно с некоммерческими («идеальными») целями. В ст. 24 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. перечисление отдельных видов юридических лиц начиналось уже с государственных предприятий и учреждений (двух главных и притом унитарных разновидностей), а завершалось колхозами, межколхозными организациями и кооперативами (т. е. корпорациями), а также «другими организациями». Теперь же в абз. 2 п. 1 ст. 651 ГК РФ названо шесть разновидностей унитарных юридических лиц.

Прежде всего это государственные и муниципальные унитарные предприятия, являющиеся реликтами прежнего правопорядка и отсутствующие в подавляющем большинстве современных правовых систем (не только высокоразвитых, но и восточно-европейских, например). В рыночной экономике профессиональными участниками предпринимательской деятельности (коммерческими организациями) выступают только корпорации, но не унитарные юридические лица (к тому же еще и не являющиеся собственниками «своего» имущества). Поэтому Концепция развития гражданского законодательства РФ и первоначальный вариант изменений в гл. 4 ГК РФ предусматривали запрет на создание новых унитарных предприятий (кроме казенных). Однако Закон № 99-ФЗ такого запрета не содержит. Тем самым дальнейшее развитие этой нерыночной организационно-правовой формы юридических лиц не исключено (хотя фактически даже такие типичные казенные предприятия, как «Гознак» и «Почта России», теперь преобразуются в акционерные общества с государственным участием).

Кстати, такому подходу содействует и весьма неудачная формулировка новой редакции абз. 1 п. 3 ст. 48 ГК РФ, в соответствии с которой на имущество унитарных предприятий и учреждений их учредители имеют «вещные права», а не только право собственности. Из этого следует, что учредителями таких юридических лиц могут быть не только собственники, но и субъекты иных вещных прав – очевидно, вынужденно сохраняющихся прав хозяйственного ведения и/или оперативного управления (при том что вещный характер этих прав, искусственно созданных в условиях огосударствленной плановой экономики, в действительности более чем сомнителен). Иначе говоря, получается, что одни юридические лица – несобственники при известных условиях вправе создавать другие такие же юридические лица, что противоречит здравому смыслу и реальным экономическим потребностям[42]42
  Как известно, возможность создания унитарными предприятиями «дочерних предприятий», предусматривавшаяся первоначальной редакцией п. 7 ст. 114 ГК РФ, впоследствии была исключена ст. 38 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»; восстанавливать ее законодатель как будто бы не собирался.


[Закрыть]
.

Сказанное относится и к учреждениям-несобственникам, ибо в классическом понимании учреждения − унитарные юридические лица, являющиеся собственниками своего имущества и управляемые их учредителями (последнее обстоятельство отличает их от фондов, учредители которых после их создания отстраняются от участия в их деятельности). В новой редакции гл. 4 ГК РФ остались учреждения в их прежнем понимании (п. 1 ст. 12321 ГК РФ), присущем исключительно правопорядку, основанному на огосударствленной, а не на рыночной экономике[43]43
  Об этом, в частности, свидетельствует сохраненное п. 1 ст. 12322 ГК РФ деление публичных учреждений на казенные, бюджетные и автономные, появление которого (п. 2 ст. 120 ГК РФ в редакции Федерального закона от 8 мая 2010 г. № 83-ФЗ) было обусловлено исключительно стремлением государства (публично-правовых образований) исключить или максимально ограничить свою субсидиарную ответственность по их долгам.


[Закрыть]
. Наряду с сохранением унитарных предприятий это обстоятельство также свидетельствует о консервации современным российским законодательством некоторых устаревших юридических конструкций, существование которых в конечном счете обусловлено экономикой переходного, а не рыночного типа.

Автономные некоммерческие организации (АНО) в новой редакции ГК РФ, по сути, стали учреждениями в традиционно общепринятом понимании, т. е. унитарными организациями – собственниками, которыми (в отличие от фондов) управляют их учредители (ст. 12325 ГК РФ). Ранее обоснованность АНО как особого вида юридических лиц вызывала сомнения, ибо из сравнения содержания п. 1 ст. 7 и п. 1 ст. 10 Федерального закона от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» вытекала полная идентичность их гражданско-правового статуса со статусом фондов. Теперь эта несуразность устранена, а существование АНО как самостоятельного вида юридических лиц стало вполне оправданным.

Религиозные организации (ст. 12326 и др. ГК РФ) отнесены к унитарным юридическим лицам, несмотря на то, что некоторые конфессии теоретически могут формироваться на началах фиксированного членства. Дело в том, что даже в этих (относительно немногочисленных) случаях речь все равно не идет о корпорациях в гражданско-правовом смысле, ибо религиозные организации не создаются на основе добровольного (договорного) объединения имущественных взносов участников, преследующих общие цели (подобно этому и государственные академии наук в подп. 8 п. 8 ст. 3 Закона № 99-ФЗ справедливо именуются разновидностью унитарных организаций – государственных учреждений). Во многих европейских континентальных правопорядках религиозные организации с гражданско-правовых позиций рассматриваются как юридические лица публичного права (таковыми они считались и в дореволюционном российском праве).

В абз. 2 п. 1 ст. 651 ГК РФ упомянуты публично-правовые компании, ставшие еще одной новой, самостоятельной разновидностью унитарных юридических лиц. ГК РФ пока нигде не раскрывает их статус более подробно, поскольку предполагается принятие специального федерального закона «О публично-правовых компаниях»[44]44
  Первые варианты, разработанные Минэкономразвития России, получили отрицательную оценку Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (см.: Вестник гражданского права. 2012. № 5. С. 139−144; 2013. № 2. С. 126–132).


[Закрыть]
. По существу же речь идет о попытках сохранения в этой новой форме особого статуса государственных корпораций и государственной компании, который в настоящее время практически полностью выведен из-под действия общих норм ГК РФ о юридических лицах. Критика этой ситуации содержалась в Концепции развития гражданского законодательства РФ, однако в п. 6 ст. 3 Закона № 99-ФЗ она сохранена в неизменном виде. К этому можно лишь добавить, что один из вариантов законопроекта «О публично-правовых компаниях» предполагал включение в эту категорию еще и некоторых акционерных обществ со 100 %-ным государственным участием, которым могли бы передаваться «отдельные» (хотя и неясно, какие именно) публично-правовые функции. Несмотря на очевидную небесспорность самой конструкции публично-правовой компании (которая, как и госкорпорации, в действительности является унитарной организацией и частным собственником своего имущества), а также содержания и судьбы посвященного ей законопроекта, законодатель счел необходимым заранее упомянуть о ней в обновленном ГК РФ. Но тем самым он одновременно продекларировал и фактический отказ от активно навязывавшейся ему в последние годы категории «юридические лица публичного права», использование которой вызвало бы лишь дополнительные трудности и вопросы[45]45
  Подробнее о гражданско-правовом статусе юридических лиц публичного права см.: Суханов Е.А. О юридических лицах публичного права // Вестник гражданского права. 2011. № 2.


[Закрыть]
.

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Топ книг за месяц
Разделы







Книги по году издания