Текст бизнес-книги "Не упустить свою жизнь. Практика осознанности в творчестве"

Автор книги: Франк Берцбах

Раздел: Личностный рост, Книги по психологии

Франк Берцбах
Не упустить свою жизнь. Практика осознанности в творчестве

Издано с разрешения Verlag Hermann Schmidt GmbH & Co. KG

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

German language edition:

Die Kunst, ein kreatives Leben zu führen

© 2013 by Verlag Hermann Schmidt, Germany www.verlag-hermann-schmidt.de

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2019

* * *

Я сижу в паруснике и гребу.

Пьеро Феруччи

Как из гребца мне стать рулевым, из мастера – творцом, из человека в тупике – творческой личностью?

Никлаус Бранчен

Предисловие. Искусство творческой жизни

Последние несколько месяцев в нашем офисе рядом с кофемашиной стоит чайная чашечка. Ее подарил нам автор этой книги, Франк Берцбах. И порой, когда наваливается множество деловых встреч, писем и рукописей, она будто зовет: «Иди выпей чаю!»

Подобный совет мастер дзен дает своим ученикам, ищущим ответы на важнейшие жизненные вопросы. Найти решение помогает, конечно, не столько бодрящий теин, который содержится в чайных листьях, сколько умиротворение, смена деятельности и возможность отвлечься от накопившихся проблем. Разумеется, сложно найти место для размеренных, ничем не нарушаемых размышлений в череде творческих будней. Мы родились, чтобы постоянно что-то делать. Наш рабочий день состоит из дедлайнов и всё больше поглощает часы отдыха. Вот почему последняя глава бестселлера Франка Берцбаха Kreativität aushalten: Psychologie für Designer («Выдержать творчество: психология для дизайнера». – Здесь и далее прим. ред.) называется «Не работать». Потому что паузы – часть жизни! Это верно и для творческой деятельности.

Вскоре после выхода Kreativität aushalten Франк Берцбах поделился с нами мыслью написать книгу, посвященную концентрации, и мы сразу же поддержали эту идею. Тогда мы договорились о просто немыслимом для книжного бизнеса условии: никаких сроков. Никакого анонсирования, никакой предварительной обложки, никаких выставочных макетов – ничего подобного. Вместо этого было время. Были месяцы, на протяжении которых мы ничего не слышали друг о друге. Были письма – да, такие старомодные бумажные штуки, их приносит почтальон, но это не счета. Они писались от руки, перьевой ручкой, и цвет чернил был разным в зависимости от времени и настроения пишущего. Были выходные и отпуска, не обходящиеся без чтения очередных глав, присланных Франком Берцбахом вместе с нынешним его самым любимым чаем (немного, просто на пробу). Были замечания, были трения – проект развивался. Он рос продуманно. Шаг за шагом.

Никакие рождественские ярмарки, никакие выставки не должны его подгонять – вот что мы пообещали друг другу. Однажды – ни названия, ни текста на обложку у нас по-прежнему не было – появилась Катрин Шаке, которой мы уже были обязаны оформлением Kreativität aushalten. Она не спеша прочла книгу. Прислушалась к себе – и принесла один (да, один-единственный!) эскиз.

Потом всё пошло очень быстро. «Мне понадобилось тридцать лет, чтобы прославиться за одну ночь», – сказал однажды Гарри Белафонте.

Следуй мы всем правилам книгоиздания, эта книга не лежала бы сейчас перед вами. Но всё же вот она. Она радуется вам. Она приглашает вас тихо побеседовать. Спокойно подумать. Переосмыслить те неписаные законы, которые всё время заставляют вас торопиться. Представить, как в повседневной суете не пустить на самотек свой важнейший проект – собственную жизнь!

Мы многому научились, работая над этой книгой. Мы научились слову «нет». Научились не пытаться соответствовать всем ожиданиям, соблюдать все привычные нормы. Научились тому, что работа в подобном раскладе приносит еще больше удовольствия. И за это мы, несомненно, благодарны Франку Берцбаху – мы счастливы, что знаем тебя, дорогой Франк.

Спасибо!

Карин и Бертрам Шмидт-Фридерикс

Введение. В четырех стенах или между небом и землей?

Как удивительно и прекрасно, что вы родились! Это же почти невообразимая случайность. Двум людям довелось встретиться и заняться любовью как раз в короткий период женской фертильности. Тот сперматозоид, из которого возникли вы, оказался быстрее миллионов других, так что Бог схватил вас за шкирку и вытолкал из рая. И теперь вы, вкусив с древа познания, можете различать добро и зло, но, несмотря на грехопадение, всё же остаетесь созданным «по образу и подобию Божьему». С точки зрения восточной философии есть еще больше причин радоваться: Будда утверждал, что переродиться человеком почти невозможно. Очевидно, в прошлой жизни ваши поступки были безупречны, иначе сидеть бы вам сейчас бройлером в клетке или львом в передвижном зоопарке по примеру героев документального фильма «Земляне»[1]1
  «Земляне» (англ. Earthlings) – документальный фильм 2005 года о проблеме эксплуатации животных людьми для одомашнивания, развлечений, научных исследований или с целью производства одежды и пищи. Режиссером фильма выступил зоозащитник Шон Монсон.


[Закрыть]. Однако вы живете в процветающей стране, читаете эту книгу, обладаете, вероятно, лучшей в мире профессией – той, в которой созидательный труд приносит вам средства к существованию.

Как ни взгляни, жизнь – подарок. Где бы ни искать ее начало – в биологии, в случайности, в Боге или колесе сансары, – личное участие человека здесь минимально. Вас не спрашивали, нужна вам эта жизнь или нет. Энди Уорхол записал однажды в дневнике: «Родиться – это то же самое, что быть похищенным». О первых двух-трех годах жизни у вас нет никаких воспоминаний, и без заботы других вам было не выжить. Только благодаря совместному труду этих других (чаще всего, родителей) вы все-таки здесь.

Что теперь с этим делать и станет ли ваша жизнь творческой, зависит от вас! Разумеется, это не только, но прежде всего и ваша заслуга. Пусть человек не всегда кузнец своего счастья, но и не просто жертва случая. Так или иначе, эта книга призвана рассказать о тех областях жизни, творчества и работы, на которые вы можете повлиять. Вероятно, способов этого влияния намного больше, чем вы могли себе представить.

Все это настолько важно, что мы, к сожалению, забываем об этом в нашей повседневной жизни. И только благодаря детской любознательности или жизненным кризисам мы снова начинаем видеть суть вещей. Всегда, когда собственное существование перестает нас устраивать или кажется, что ничего в нашей жизни не происходит, возникает вопрос: «Как нужно жить?» Люди веками ищут ответ на него. Хартмут фон Хентиг[2]2
  Хартмут фон Хентиг (нем. Hartmut von Hentig, род. 1925) – немецкий просветитель, публицист, представитель реформаторской педагогики.


[Закрыть], автор книг по педагогике и креативности, называл мыслящим человеком того, кто делает в жизни то, что обязан.

Но как именно нужно жить? Эта книга адресована тем, для кого творчество – это образ жизни. О подобных людях Хартмут фон Хентиг писал, что они живут так, как того хотят сами. Поэтому вот главный вопрос данной книги: «Как нам хочется жить?» Задайте его себе, и ваш взгляд на жизнь изменится! Он провокационнее, глубже и скорее способен воодушевить, нежели вопрос о «смысле жизни».

На следующих страницах речь пойдет об опыте, полезном в творчестве, а заодно и о философах, нетрадиционных исследователях, мистиках и писателях из разных уголков мира – о людях однозначно творческих. Творчество – процесс не столько экономический, сколько умозрительный и духовный. И без «духовной» (лат. spiritus) составляющей его весьма сложно воспринять во всем многообразии. Творчество основывается на духовности. Однако, несмотря на все достижения науки, никто до сих пор не сумел объяснить наверняка, откуда именно оно проистекает. Следовательно, в книге не будет ни готовых рецептов, ни образцовых решений. И истинный путь вам тоже никто не укажет!

Тут не пойдет речь о творческих техниках или мудреном научном постижении свойств мозга. Как и в моей первой книге Kreativität aushalten, мы поговорим об искусстве познания, уже пережившем и моду, и тренды. Мы попытаемся вернуть актуальность «несовременным» темам. Они не только будут полезны на пути созидания целостной концепции своей жизни и работы, но и заставят размышлять. «Многие упорствуют в отношении однажды проложенного пути, немногие – в отношении цели», – сказал Фридрих Ницше в книге «Человеческое, слишком человеческое». Я хочу открыть вам те новые пути, которые зачастую на самом деле стары, но несправедливо забыты; по ним вы приблизитесь к целям творческой жизни.

Для творчества важны паузы, иначе оно превращается только в труд на рабочем месте. Но творчество – это гораздо больше, чем решение рабочих задач. Наша личная и профессиональная жизнь ведут борьбу между землей и небесами: в четырех стенах офиса им будет мало пространства для маневра. Возможно, Франц Кафка был прав: в нашей жизни «есть цель, но нет пути; то, что мы называли путем, – это промедление».

Глава 1. Жизнь как студия

1. Тоннель в конец света

Мы часто медлим, едва речь заходит о том, чтобы взять в руки созидание собственной жизни. Для этого находится множество причин: необоснованные страхи, вялость или пессимизм. Нам достаточно заглянуть в газету, и приходит уверенность: эту планету невозможно спасти. Тут, правда, мы попадаемся на крючок скандалов и проблем, создаваемых СМИ. К сожалению, почти все наши знания о мире поступают из средств массовой информации. И пока реальная ситуация улучшается, пессимизм с годами растет. Поздние работы многих художников мрачны. Счастливое исключение – последние картины Анри Матисса, наполненные цветом и жаждой жизни. В них чувствуется большая сконцентрированность и осмысленность по сравнению с ранними работами, и вместе с тем они искрятся творчеством. Пабло Пикассо, чаще всего не жаловавший своих коллег-современников, считал Матисса самым выдающимся из живших тогда художников. Верно, тот в своей жизни делал что-то правильно! Так почему же большинство людей не похожи на него и видят лишь тоннель в конец света?

«Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест»[3]3
  Кафка Ф. Собрание сочинений: в 3 т. / пер. с нем. Р. Я. Райт-Ковалевой. М.: ТЕРРЕ-Книжный клуб, 2009. С. 7.


[Закрыть]. Так начинается «Процесс» Франца Кафки. Автор гнетущего романа педантично изображает отталкивающую сущность мещанской культуры. Та без конца обвиняет себя, и, кажется, ее закат вечен. Западная культура сформирована представлением о первородном грехе, и церковь долгое время пользовалась этой идеей, чтобы морально мучить людей и сбивать их с толку. (Это без прикрас показал Михаэль Ханеке в своем искусно снятом фильме «Белая лента»[4]4
  «Белая лента» (нем. Das weiße Band) – фильм – экзистенциальная притча о загадочных событиях в немецкой деревне накануне Первой мировой войны. Удостоен множества наград, в том числе «Золотой пальмовой ветви», дважды номинирован на «Оскар». Режиссер фильма, австриец Михаэль Ханеке, получил множество престижных премий за достижения в режиссуре.


[Закрыть].) Подобными культурными установками обусловлена наша повседневность, а часто и повседневность тех, кто считает себя атеистами. Большинство просто сменило богов: неважно, верит человек в разум, в деньги или в успех – на исходе дней у большинства появляется чувство вины и тяжелые мысли. Снова мало сделано или мало заработано, снова не достигнута цель, снова нет времени для книг. «Чувство вины – это реакция на непереносимое страдание и зачастую благодатная почва для той ужасающей агрессии, которой после разными путями придается рациональность», – пишет протестантский теолог, исследователь религий, учитель йоги и дзена профессор Михаэль фон Брюк. Чувство вины – агрессия, направленная нами против самих себя.

Кто чувствует себя виноватым, даже не сделав ничего плохого, тот уже не сдвинется с места. В романе Кафки герой начинает с сопротивления, но под конец добровольно идет на смертную казнь: нет смысла бороться с обвинением, даже если оно совершенно бездоказательно. «Выученная беспомощность» – так называют психологи этот феномен: кто не видит надежды на улучшение, тот прекращает сопротивляться. Он будет и дальше использовать атомную энергию, есть мясо обреченного на убой скота или разъезжать на дорогих внедорожниках. Многие благодарны СМИ за то, что те внушают: мы бы всё равно ничего не могли поделать. Без сомнения, в это удобно верить. Можно с усмешкой называть тех, кто всё же не поддается пессимизму, «славными ребятами», но это и есть те люди, которые сами контролируют свою жизнь и спасают наш мир от заката.

Кто хочет быть в согласии с собственной жизнью, тому сначала нужно обрести ясный взгляд. Односторонность приводит нас к сомнениям. «Многие люди склонны полностью отрицать и подавлять темные стороны, они не осознают их. Другие видят только негативное. Пессимист говорит: “У каждой вещи две стороны, и обе – темные”. Для него всё вокруг – в черном цвете», – говорит каллиграф, учитель дзен и католический священник Карл Обермайер. «Я был совершенно убежден в том, что мир несется в ад», – пишет панк-музыкант и режиссер-документалист Брэд Уорнер[5]5
  Брэд Уорнер (англ. Brad Warner, род. 1964) – монах сото-сю (одна из ведущих школ дзен), писатель, блогер, панк-рокер (играет на бас-гитаре) и режиссер-документалист. Наиболее известная его книга – «Дзен в стиле хардкор» (2003), в которой с необычной точки зрения описывается суть философии сото.


[Закрыть].

Сегодня он – один из самых нетрадиционных наставников дзен в западном мире. Но в эпилоге своей книги Hardcore Zen («Дзен в стиле хардкор») он всё же рассуждает: «Мир меняется… Значит ли, что, отбросив свой закоренелый пессимизм, ты перестаешь замечать всё, что в мире неправильно? Нет, ничего подобного. Увидеть то, что искажено, и попробовать исправить – значит сделать многое, чтобы улучшить положение вещей… Ты можешь изменить собственную жизнь, и ты непременно должен это сделать. Потому что сделать это в силах только ты. Никакой гуру не исправит за тебя твою жизнь. Никакой учитель дзен не укажет тебе твой путь. Только ты сам обладаешь властью превратить то место, где сейчас живешь, в настолько удивительное, что сам Бог не смог бы вообразить ничего лучше».

2. Разочарование как топливо

Кто часто бывает недоволен или разочарован – тому пора менять свою жизнь. Иначе он станет извергом для себя и окружающих. Личности творческие встраивают такую неудовлетворенность в свои будни: только тот, кому существующих решений недостаточно, кто находит их вредными или недейственными, начинает созидать. Эта же логика работает и в жизни. Разве что пространство для творчества не ограничено монитором компьютера, камерой или созданием продукта. Инструментов для изменения собственной жизни не найти ни на какой панели программного меню. Природа причин неудовлетворенности зачастую проста: слишком мало времени, слишком мало свободы и вроде как мало денег, есть проблемы с другими людьми (и с самим собой).

С чем именно связано чувство неудовлетворенности, в чем его конкретная причина, обычно невозможно понять. Приблизимся к проблемам – и они уже перестают быть таковыми, или же их решение очевидно и находится под рукой: начать иначе относиться к себе и своему времени прежде, чем успеешь заболеть. Найти себе другую работу, переосмыслить значение денег и собственных желаний или окружить себя другими людьми. В жизни сложные времена с их переменами и конфликтами случаются постоянно, мы выходим из этих сражений покрытые шрамами, но чаще и обновленные.

События обрушиваются на нас, а мы, как правило, лишь задним числом понимаем, что происшедшее было к счастью. «Всё, что ни делается, всё к лучшему», – говорят старики. Мы их не слушаем, мы не видим в их словах пользы, хотя это не просто умничанье: за этой фразой многолетний жизненный опыт. Суть пословицы в том, что мы слишком серьезно относимся к своим ожиданиям, хотя и не в состоянии окинуть взглядом нашу жизнь целиком. Этот феномен иллюстрирует китайская притча, приведенная Михаэлем фон Брюком в его книге Wie können wir leben («Как мы можем жить?»):

В одной китайской деревушке жил старик, который владел чудеснейшей лошадью. Потому ему завидовал сам князь. Старец жил в нищете, но свою лошадь не продавал, видя в ней друга. Когда однажды утром эта лошадь пропала, в деревне заговорили: «Мы ведь всегда знали, что лошадь однажды украдут. Какое горе для старика!» «Не спешите судить, – возражал тот. – Истинно только то, что лошади больше нет в стойле, всё же прочее – оценка. Никто не знает, горе это или благословение». Две недели спустя серая лошадь, всего лишь сбежавшая в дикую местность, вернулась, приведя с собой множество диких лошадей. «Ты был прав, старик, – говорила вся деревня. – То было благословение, не горе!» На что старец возражал: «Вы снова заходите слишком далеко. Наверняка ясно только то, что лошадь вернулась». У старика был сын, он начал объезжать этих лошадей. Но уже через несколько дней он упал с лошади и сломал себе обе ноги. Теперь в деревне говорили: «Старик, ты был прав, то было горе, твой единственный сын, который мог бы позаботиться о тебе в старости, больше не может ходить». На что старик отвечал: «Скажите проще: мой сын сломал ноги. Кто может знать, благословение это или горе?» Вскоре в стране разразилась война. Всех юношей забрали в войска. И только сын старика остался дома: он был инвалид. Жители деревни порешили: «Несчастный случай был благословением, ты был прав». На что старик возражал: «Почему у оценок столько власти над вами? Верно лишь то, что ваших сыновей забрали в строй, моего же – нет. Благословение то или горе – кто знает?»

Наше восприятие реальности происходит в три шага: реакция на событие органов чувств, интерпретация своих ощущений и в итоге – вызванные этим эмоции. Происходящее само по себе не плохо и не хорошо – оно просто есть.

Идет дождь. Можно по-разному видеть явление, которое, без сомнения, происходит. Можно радоваться, что не придется поливать цветы. Можно огорчаться, что в саду не устроишь чаепитие. Чувства в нас возникают как следствие нашей интерпретации события, но не от него самого. Старик из притчи оставался спокоен, поскольку был способен не давать оценки событиям. Из-за того, что три фазы восприятия слишком быстро сменяют одна другую, мы ищем причины своей злости в самих событиях. Но они при этом всего лишь то, что есть, – события, у которых нет цели.

Миру нет дела до нас, он не переходит на личности. «Не принимайте на свой счет!» – вот правило дзен-буддизма. Поезд не потому опоздал, что железнодорожная компания хотела вам досадить. Вы наверняка порадовались бы такому стечению обстоятельств, если хотели на него попасть, но замешкались – и ни за что бы не успели, если бы поезд пришел вовремя!

3. Повседневная борьба

В китайской притче говорится об определенных событиях. Однако происшествий бывает недостаточно, чтобы свести на нет все наши беды. Антон Павлович Чехов вполне отчетливо это понимал: «Каждый дурак может справиться с кризисом. Что нам дается труднее, так это обычная жизнь». Когда мы начинаем задумываться о собственной жизни и решаем изменить ее, то в первую очередь имеем в виду повседневность. «Повседневность – то исключение, что стало правилом», – пишет священник, социолог и историк Вильгельм Шмидт[6]6
  Вильгельм Шмидт (нем. Wilhelm Schmidt, 1868–1954) – немецкий этнограф, антрополог, социолог, лингвист, историк, католический священник и профессор Венского и Фрайбургского университетов. Автор теории прамонотеизма, согласно которой изначальной формой любой религии было единобожие.


[Закрыть].

Люди творческие отлично знают, какие будни им не по душе: работа по графику с четким началом и концом, ожидание отпуска, немного спорта в свободное время, популярное кино по выходным дням, телевизор – по рабочим, и то сложившееся в обществе распределение социальных ролей, где мужчина – кормилец семьи, а на женщине лежит домашнее хозяйство. Творческим личностям такой образ жизни не подходит. Но кошмаром представляется и бессмысленная альтернатива: двое бездетных с полноценным заработком, социальные сети вместо круга друзей, собирание предметов искусства исключительно для престижа, ничем не ограниченное рабочее время (вместе с тем – больше никаких отпусков и отгулов), никаких интересов, кроме деловых, и никакой социальной ответственности. Где-то посредине между тем и другим, в вечном страхе совершить ошибку живут сегодня творческие люди.

Повседневность – область псевдоприродного происхождения. Обычно с годами она разрастается, становясь всё значительнее и отчетливее. Вместе с тем нам нужна стабильность, чтобы придать жизни ритм, вернуть ее обратно из состояния каждодневной борьбы в состояние нормы. «В полном угроз, смутном мире повседневность – защищенная пещера, укрытая известным и привычным; ее покой иногда нарушает непривычное; по приглашению или без спроса врываясь, оно неизбежно, однако через регулярность своих повторений становится повседневностью», – размышляет Вильгельм Шмидт. Насколько угрожающим кажется мир людям из обеспеченной части общества, видно по таким опасным психологическим явлениям, как сocooning («жизнь в коконе» – термин, предложенный в 1981 году футурологом Фейт Попкорн для обозначения боязни выхода из дома) или, когда картина заболевания становится более явной, hikikomori в Японии: подростки иногда годами не покидают своей комнаты в родительском доме, избегают любых социальных контактов и нуждаются в постоянной заботе.

4. Неразрешимые проблемы повседневности

Повседневность таит в себе явления, перед которыми пасуют и общество постмодерна, и современные техника и медицина. Простуда без вмешательства длится неделю, при приеме лекарств – семь дней. Можно каждый день делать влажную уборку, каждую неделю пылесосить, снова и снова стирать вещи и ходить за покупками. Но вот холодильник снова пуст, рубашки грязные и повсюду пыль. Новая простуда – и вот мы опять бежим в аптеку. Вся жизнь – это решение проблем, как сказал один философ, но не уточнил: «ежедневно». «Повар, следующий дзену, не верит в утопии. Проблемы появятся снова, и это верно как для нашей личной жизни, так и для общества в целом. Некоторые люди думают, будто с мытьем посуды решается проблема грязной посуды. Но это не так, посуда скоро снова станет грязной», – пишет Бернард Глассман, социальный работник, учитель дзен и основатель межрелигиозной сети борцов за мир.

Повседневность – это диктатура даже в свободном от предрассудков мире. «Домашнее хозяйство – не автономия, а гетерономия, где господствует случайность. Только приложив большие усилия, мы способны отвоевать в этой мешанине островки досуга и свободной деятельности», – считает Вильгельм Шмидт. Может, мы потому и ходим в кино или читаем книги, что только на экране или на бумаге люди свободны по-настоящему. Они едят, но посуду не моют; они ходят на работу так, словно бы она что-то второстепенное; и так как киногерои не заходят в туалет, тот всегда чист. Поскольку в фильме даже самые простые события сопровождаются драматичной музыкой, то всё становится пленительным. Кастинг-шоу и иллюстрированные глянцевые журналы придуманы, чтобы придать чему-то обыкновенному видимость гламура.

Как нам привнести творчество в этот ад диктатуры? Как сохранить надежную крепость и не прийти в отчаяние от необходимости постоянно поддерживать ее в надлежащем виде? Домашним хозяйством приходится заниматься ежедневно. Мужчины и женщины (не важно, супруги они или соседи) часто ссорятся из-за него. Но при этом редко задумываются о причине. Мы не готовы признать, что однажды уже научились организовывать домашнее хозяйство, и одновременно – судя по многим людям – не научились. Удивительно, но вещи, отнимающие у нас столько времени и создающие проблемы, так мало обсуждаются. Всё выглядит так, будто повседневность – постоянное мучение. Но она просто есть. То, насколько мы в нее вросли и нуждаемся в ней, становится ясным, когда окружающая рутина исчезает или оказывается под угрозой: переезд, обретение самостоятельности или появление детей – предполагается, что всё это величайшие «беды» для домашнего хозяйства. А так как живем мы уже не в том обществе, в котором жили наши родители, то просто поступать, как они, у нас не получится.

Испанская монахиня Тереза Авильская[7]7
  Тереза Авильская – испанская монахиня-кармелитка, католическая святая, автор мистических сочинений, реформатор ордена кармелитов, создатель орденской ветви «босоногих кармелиток». Католическая церковь причисляет ее к Учителям Церкви. Считается одним из лучших литературных деятелей испанского «золотого века» и первой испанской писательницей.


[Закрыть], похоже, смогла разобраться в повседневности еще в XVI веке. И пока прочие церковные кафедры, утопая в роскоши, были заняты глубокомысленными рассуждениями или состязались в решении изощренных вопросов теологии, Тереза разглядела то, что дает нам силы ежедневно: «Помни: Бог – прямо здесь, среди кухонной утвари, и он помогает тебе решать задачи и внутри, и вне тебя». Буддизм еще сильнее нацелен на повседневность, и некоторые называют дзен «религией повседневных вещей».

Вьетнамский учитель дзен, буддийский монах и автор книг Тит Нат Хан[8]8
  На русском языке выходило несколько книг автора, в том числе «Мир в каждом шаге. Путь осознанности в повседневной жизни» [41], «Тишина. Спокойствие в мире, полном шума» [43], «Бесстрашие. Мудрость, которая поможет вам пережить бурю» [42].


[Закрыть] советует видеть в работе по дому просто практику концентрации внимания: «Если вы моете посуду и мечтаете о том, как бы поскорее закончить и выпить чаю, значит, вы относитесь к мытью посуды как к досадной помехе. Но вы и не живете в этот момент! Вы стоите над раковиной, отвлекаясь, – а значит, не можете сосредоточиться на чем-то одном. Раз вы не можете как следует вымыть посуду, вы не насладитесь и чаепитием, поскольку и тогда будете думать о другом, тратя энергию на будущее в обход настоящего».

Деятельность тогда становится мучением, когда мы видим в ней лишь препятствие на пути к чему-то другому. Но достигнув этого иного, мы снова думаем о грядущем. Во время завтрака нас заботит, придет ли вовремя поезд, в поезде мы заняты мыслями о первой задаче на работе, занявшись которой, думаем о перерыве на обед. А вечером после работы мы думаем о следующем утре. Поведенческий психотерапевт Андреас Кнуф[9]9
  Андреас Кнуф (нем. Andreas Knuf, род. 1966) – немецкий психолог, публицист, автор многочисленных работ по психическим заболеваниям, практикам самопомощи и осознанности.


[Закрыть] пишет об этом так: «Стресс означает, что нам бы хотелось быть не там, где мы находимся сейчас».

Невозможность просчитать повседневность часто приводит к тому, что это становится задачей большей, чем работа сама по себе. Даже свободное время определяют списки дел и календари встреч. Подобное только отчасти происходит из-за того, что мир становится всё необозримее, а число возможностей растет. В удачные дни мы потому наслаждаемся внешней свободой, что хотим стать свободными внутренне. Но «когда в нашей голове “усиливается шум”, мы это чувствуем. Мы постоянно в раздумьях о том, сколько еще всего нужно уладить. Не успев еще отчасти разобраться с начатым, беремся за следующие дела, требующие безотлагательного решения. Главное, мы обычно верим в то, будто наш стресс – из-за необходимости столь многое довести до ума.

Но если присмотреться внимательнее, то выяснится, что страдаем-то мы, в сущности, из-за своего излишне активного разума, который постоянно жаждет новых, якобы обязательных дел. Мы чувствуем себя зависимыми, изнуренными, беспокойными и не можем дать себе минуту покоя. Становимся несобранными, начинаем дело, которое можем тут же отложить и приступить к следующему, свои повседневные поступки совершаем полностью автоматически. Мы действуем и при этом отсутствуем», – пишет Андреас Кнуф в своей книге Ruhe da oben! («Тише там, наверху!»), где он описывает «способы успокоить разум».

Но вернемся к работе по дому. Бернард Глассман придает ей важное значение. Обращаясь к классической литературе по дзен-буддизму, он упоминает книгу Anweisungen für den Koch («Указания для повара»). «Когда мы начинаем что-то новое – будь то новое предприятие, или новые отношения, или кардинальные перемены в жизни, – то по привычке спешим. Мы хотим немедленно что-то сделать, неважно что. Дзен-повару ясно: он не может готовить, пока на кухне громоздится вчерашняя немытая посуда. Чтоб выяснить, какие продукты есть в его распоряжении, сначала придется навести порядок». Согласно этому буддийскому взгляду, любое изменение, любая работа начинается с уборки! Порядок и уборка играют решающую роль. Не нужно постоянно ждать или искать что-то из ряда вон выходящее – нужны совершенно конкретные вещи: порядок дома или на рабочем месте. «Очистить кухню – значит очистить дух… В жизни всё устроено по тому же принципу. Начиная готовить, мы сначала прибираемся на кухне, и в начале каждого дня следует придать ясность своему духу», – считает Глассман.

Итак, жизнь можно изменить, если присмотреться к задачам, кажущимся маленькими и неважными. Согласно дзену, в мире существуют только «мелочи», но в них заключается всё. У отношения к ним есть следствия. Брэд Уорнер пишет: «Главные проблемы из существующих для нас в мире – не более чем огромные пугающие груды множества маленьких банальных проблем. Но в конце концов большие проблемы решают, начиная с малых. Само собой разумеется, нам придется разрешить несколько по-настоящему глобальных проблем прежде, чем они погубят нас всех. Но всё же нам стоит делать то, что должно быть сделано, шаг за шагом и быть довольно гибкими, чтобы изменить тактику, если события начнут разворачиваться иначе, чем планировалось». Возможно, нас крайне волнуют жизненно важные темы, беспокоят нерешенные задачи на работе и в голове крутится извечный вопрос о смысле жизни. Мы слишком страдаем из-за проблем на другом конце света, а в худшем случае погружаемся в апатию и пессимизм – и это при том, что многие не утруждают себя наведением порядка на той маленькой территории между кухней и гардеробом, которая в их власти, или заключением мира с любимым, соседом или коллегой. Но искусство жить начинается с нас самих, ключ к решению прямо у нас под носом. Всё остальное – проекции и фантазии. «Самодержец – это тот, кто справляется с повседневными делами», – утверждает Вильгельм Шмидт. Мы часто не обращаем внимания на «мелочи», потому что расправляемся с ними без промедлений. Скажите, вы читаете сейчас эту книгу в прибранной квартире? Вы сидите? Спокоен ли ваш разум?