Текст бизнес-книги "Как устроена экономика"

Глава 2. От булавки до PIN-кода: капитализм 1776-го и 2014 годов

От булавки до PIN-кода

Какая вещь первой заслужила упоминания в экономической теории? Золото? Земля? Банковская деятельность? Международная торговля?

Нет. Булавка.

Да-да, та маленькая металлическая штуковина, которой большинство из вас не пользуются, – конечно, если вы не закалываете ею длинные волосы или не шьете самостоятельно одежду.

Именно производству булавок была посвящена вводная глава книги, которую обычно (хоть и ошибочно)[20]20
  До Смита были другие экономисты, например экономические умы эпохи Возрождения Италии, физиократы Франции и меркантилисты; о некоторых из них рассказывается в главе 4.


[Закрыть] считают первой книгой по экономике, – «Исследование о природе и причинах богатства народов» Адама Смита[21]21
  Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Наука, 1993.


[Закрыть] (1723–1790).

Начиная с первых страниц, Смит утверждает, что основной источник увеличения богатства заключается в повышении производительности за счет большего разделения труда, то есть разбиения производственного процесса на мелкие специализированные операции. По его мнению, этот подход повышает производительность тремя способами. Во-первых, постоянно выполняя одну или две задачи, работники быстрее станут мастерами в том, что они делают («навык мастера ставит»). Во-вторых, за счет специализации им не придется тратить время, чтобы физически или умственно переключиться на другую задачу (сокращение «издержек переходного времени»). И последнее, но не менее важное, детальная разбивка процесса облегчает внедрение машин на каждом этапе, после чего он может выполняться со сверхчеловеческой скоростью (механизация).

Чтобы проиллюстрировать свое мнение, Смит приводит пример, как при разделении процесса производства булавок и делегировании каждому работнику одной или двух операций десять человек могут произвести 48 тысяч булавок в день (или по 4800 штук на каждого). Сравните этот результат с двадцатью булавками, которые, по утверждению Смита, производит один работник за день, если выполняет все действия самостоятельно.

Смит назвал производство булавок «пустяковым» примером и позже продолжил размышление о том, каким может быть более сложное разделение труда для других продуктов. Но, без сомнения, он жил в то время, когда тот факт, что над производством булавок работают десять человек, еще считался чем-то невероятным.

В течение следующих двух с половиной веков в сфере технологий произошли значительные перемены, инициируемые все большим распространением автоматизации и использованием химических процессов, – и не в последнюю очередь в производстве булавок. Через два поколения после Смита производительность труда рабочего увеличилась почти в два раза. Следуя его примеру, Чарльз Бэббидж, математик XIX века, известный как отец идеи компьютера[22]22
  Первый компьютер Бэббиджа назывался разностной машиной, что стало названием одного из классических научно-фантастических романов Уильяма Гибсона и Брюса Стерлинга в стиле «стимпанк». Книга издана на русском языке: Гибсон У., Стерлинг Б. Машина различий. М.: У-Фактория, 2003. Прим. ред.


[Закрыть], в 1832 году принялся изучать фабрики по производству булавок. Он обнаружил, что каждый рабочий делает более восьми тысяч штук за один день. В течение дальнейших 150 лет технического развития производительность выросла в 100 раз, составив 800 тысяч булавок на работника в день, согласно проведенному в 1980 году исследованию кембриджского экономиста Клиффорда Праттена[23]23
  Clifford Pratten, ‘The manufacture of pins’, Journal of Economic Literature, vol. 18 (March 1980), р. 94. Согласно Праттену, этот показатель был основан на производительности более эффективного из двух существовавших тогда предприятий. Менее эффективное производило около 480 тысяч булавок в день.


[Закрыть].

Рост производительности при изготовлении одних и тех же вещей, например булавок, – это только часть истории. Сегодня мы делаем очень много вещей, о которых люди во времена Смита могли только мечтать – например, летательные аппараты, – или которые даже не представляли себе – например, микросхемы, компьютеры, оптоволоконный кабель и другие технологии, которые нужны нам, чтобы использовать наши булавки… вернее, простите, наши PIN-коды[24]24
  Здесь игра слов: в английском языке pin – булавка, и PIN – PIN-код, звучат одинаково. Прим. пер.


[Закрыть].

Все меняется: как изменились действующие лица и институты капитализма

За время, прошедшее с эпохи Адама Смита до наших дней, изменились не только технологии или способы производства. Субъекты экономической деятельности – или люди, связанные с экономической деятельностью, – и экономические институты – или правила, определяющие организацию производственной и другой экономической деятельности, – тоже прошли через коренные преобразования.

Экономика Великобритании во времена Смита, которую он называл «коммерческим обществом», имела некоторые фундаментальные сходства с тем, что мы видим в большинстве современных государств. В противном случае его работа не имела бы никакого значения. В отличие от большинства стран того времени (за исключением Нидерландов, Бельгии и отдельных регионов Италии), Великобритания уже имела «капиталистическую» экономику.

Так что же такое капиталистическая экономика, или капитализм? Это экономика, в которой производство организовано ради получения максимальной прибыли, а не для собственного потребления (как в натуральном хозяйстве, в условиях которого вы выращиваете еду только для себя) и не по политическим обязательствам (как в феодальных обществах и социалистическом хозяйстве, где политические власти, соответственно аристократы и органы центрального планирования, диктуют, что производить).

Прибыль представляет собой разницу между тем, что вы зарабатываете, реализуя продукт или услугу на рынке (ее еще называют выручкой от продаж или просто выручкой), и стоимостью всех вложенных в производство сил и средств. В случае фабрики по изготовлению булавок ее прибыль составит разница между стоимостью проданных булавок и стоимостью всех ресурсов, вложенных в их производство: расходов на приобретение стальной проволоки, зарплату рабочих, аренды фабрики и прочее.

Капитализм был создан капиталистами – людьми, которые владели капитальными товарами. Капитальные товары, называемые также средствами производства, относятся к долговременным вложениям в процесс производства (например, в оборудование, в отличие от сырья и материалов). В обиходе мы также используем термин «капитал» для обозначения денег, вложенных в коммерческое предприятие[25]25
  В экономической теории это также называется финансовым или денежным капиталом.


[Закрыть].

Капиталисты владеют средствами производства либо непосредственно, либо, что сейчас встречается чаще, косвенно через доли (или акции) компании – иными словами, документы, удостоверяющие право собственности на пропорциональную часть ее общей стоимости, – которой принадлежат средства производства. Капиталисты нанимают других людей, чтобы те работали на этих средствах производства, и платят им за это. Таких людей называют наемными работниками, или просто рабочими. Капиталисты получают прибыль, производя материальные блага и предлагая их другим людям на рынке, где продаются и покупаются продукты и услуги. Смит считал, что конкуренция среди продавцов на рынке гарантирует, что нацеленные на получение прибыли производители станут выпускать продукты с минимально возможными издержками, что в итоге окажется выгодно для всех.

Тем не менее сходство между капитализмом Смита и современным капитализмом не выходит далеко за пределы этих основных аспектов. Существуют огромные отличия между двумя эрами с точки зрения того, как основные характеристики – частная собственность на средства производства, погоня за прибылью, наемный труд и рыночный обмен – на самом деле реализуются на практике.

Капиталисты разных эпох отличаются друг от друга

Во времена Адама Смита большинством заводов и ферм владели и управляли отдельные капиталисты или товарищества, состоящие из небольшого числа людей, знавших и понимавших друг друга. Они обычно непосредственно принимали участие в производстве, часто лично присутствуя на территории завода, отдавая распоряжения работникам, ругаясь и даже избивая их.

Сегодня владельцы и управляющие большинства производственных компаний – это не физические лица, то есть корпорации. «Лицами» их можно назвать только в юридическом смысле. В свою очередь, они принадлежат к множеству людей, которые покупают их акции и совместно владеют ими. Но владение акциями не делает вас капиталистом в классическом смысле слова. Если вам принадлежит 300 из 300 миллионов акций Volkswagen, это не значит, что вы можете прилететь на завод, например, в Вольфсбурге, что в Германии, и начать давать указания «своим» работникам на «своей» фабрике относительно того, что касается одной миллионной части их рабочего времени. Владение предприятием и управление его деятельностью в крупных компаниях разделены.

В большинстве крупных корпораций сегодняшние владельцы несут за них ограниченную ответственность. В обществах с ограниченной ответственностью (ООО) или публичных акционерных обществах (ПАО), если в организации что-то пойдет не так, акционеры потеряют только деньги, вложенные в их акции, и на этом все закончится. Во времена Смита большинство владельцев компаний несли неограниченную ответственность, то есть, если дела шли плохо, им приходилось продавать свое личное имущество, чтобы выплатить долги, в противном случае они попадали в тюрьму[26]26
  Небольшому числу компаний, занимавшихся рискованными предприятиями национального значения, например колониальной экспансией (Ост-Индская компания Великобритании и Нидерландов) или масштабной банковской деятельностью, разрешалось организовываться в форме обществ с ограниченной ответственностью.


[Закрыть]. Смит выступал против принципа ограниченной ответственности. Он утверждал, что те, кто управляет подобными компаниями, не владея ими, играют с «чужими деньгами» (это его фраза, а также название известной пьесы, а впоследствии и фильма 1991 года с участием актера Дэнни Де Вито), следовательно, они не будут столь же бдительны в управлении, как те, кто рискует всем, что у них есть.

Кроме того, сегодня, независимо от формы собственности, компании организованы совершенно иначе, чем во времена Смита. В XVIII веке большинство предприятий были небольшими и имели всего одну производственную площадку с простой командной структурой, состоящей из нескольких мастеров, рядовых работников и, возможно, еще «смотрителя» (как тогда назывался наемный менеджер). Сегодня многие компании огромны, зачастую они нанимают десятки тысяч и даже миллионы работников по всему миру. Штат Walmart, например, насчитывает 2,1 миллиона человек, а в McDonald’s, включая все франшизы[27]27
  Франшизы – независимые компании, использующие только торговую марку и поставщиков более крупной корпорации, в отличие от филиалов, действующих под непосредственным управлением материнской компании.


[Закрыть] компании, трудится около 1,8 миллиона. Такие компании имеют сложную внутреннюю структуру, по-разному строящуюся из подразделений, центров прибыли, полуавтономных и других единиц, они нанимают сотрудников, предъявляя им высокие квалификационные требования, а размер заработной платы определяется сложной бюрократической системой управления.

Сотрудники тоже отличаются

Во времена Смита большинство населения не работало на капиталистов. Большая часть людей тогда трудились в сфере сельского хозяйства, даже в Западной Европе, где капитализм был наиболее развит[28]28
  Даже в наиболее промышленно развитых странах, например Великобритании и Нидерландах, более 40 процентов людей работало в сельскохозяйственном секторе. В других странах Западной Европы это отношение превышало 50 процентов, а в некоторых – достигало 80 процентов.


[Закрыть]. Незначительное меньшинство работало по найму на сельскохозяйственных капиталистов, большинство из которых в то время были мелкими фермерами либо арендаторами (людьми, арендующими землю и в качестве оплаты отдающими часть своей продукции) землевладельцев из аристократии.

В ту эпоху даже многие из тех, кто трудился на капиталистов, не были наемными работниками. Они все еще оставались рабами. Как тракторы или тягловый скот, рабы считались средствами производства, принадлежащими капиталистам, в особенности владельцам плантаций на Юге США[29]29
  Юг США – крупный экономико-географический и историко-культурный регион Северной Америки, куда входят штаты Техас, Джорджия, Вирджиния, Северная и Южная Каролина, Теннесси, Кентукки, Арканзас, Луизиана, Миссисипи, Алабама, Мэриленд, Делавэр и Флорида. В истории получил известность благодаря распространению крайних форм эксплуатации чернокожих людей белыми плантаторами. Прим. пер.


[Закрыть], в странах Карибского бассейна, Бразилии и других. Спустя два поколения после публикации «Богатства народов»[30]30
  Сокращенное название книги Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов». Прим. пер.


[Закрыть] в Великобритании было отменено рабство (это произошло в 1833 году). Спустя почти столетие после первого выхода книги Адама Смита случилась кровавая гражданская война, в результате которой в США было отменено рабство (1862 год). В Бразилии конец рабству положили только в 1888 году.

Тогда как большая часть людей, обслуживавших предприятия капиталистов, не были наемными работниками, многим из тех, кто все-таки нанимался, в наши дни никто не позволил бы трудиться. Это были дети. В то время мало кто считал, что в детском труде есть что-то неправильное. В своей книге A Tour Through the Whole Island of Great Britain («Путешествие по всему острову Великобритания»), написанной в 1724 году, Даниель Дефо, автор «Робинзона Крузо», выражал восхищение тем, что в Норидже, тогдашнем центре производства хлопчатобумажных тканей, «дети старше четырех-пяти лет уже могли сами зарабатывать себе на хлеб» благодаря запрету 1700 года на ввоз ситца – хлопчатобумажной ткани из Индии, высоко ценимой в то время[31]31
  D. Defoe, A Tour Through the Whole Island of Great Britain (Harmondsworth: Penguin, 1978), р. 86.


[Закрыть]. Впоследствии детский труд был ограничен, а затем вообще запрещен, но это случилось много лет спустя после смерти Смита, в 1790 году.

Сегодня в Великобритании и других богатых странах картина совершенно иная[32]32
  В большинстве развивающихся стран, где капитализм все еще недостаточно развит, ситуация по-прежнему не слишком отличается от той, что сложилась в Западной Европе при жизни Адама Смита. В самых бедных государствах детский труд распространен, в то время как множество людей все еще остаются арендаторами у полуфеодальных землевладельцев. От 30 до 90 процентов трудовых ресурсов в таких странах могут работать на себя, многие из этих людей заняты в натуральном сельском хозяйстве.


[Закрыть]. Детям запрещено работать, за исключением небольшого количества часов для ограниченного круга видов деятельности вроде разноски газет. Сейчас нигде рабство не допускается юридически. Среди взрослых трудящихся около 10 процентов – частные предприниматели (они работают на себя), 15–25 процентов – государственные служащие, а все остальные – наемные работники, обслуживающие предприятия капиталистов[33]33
  В зависимости от страны 60–80 процентов людей, работающих на капиталистов, задействованы в мелком и среднем бизнесе, где число наемных работников не превышает нескольких сотен. Сюда относятся компании со штатом менее 250 работников в Западной Европе и менее 500 – в США.


[Закрыть].

Рынки изменились

Во времена Смита чаще всего рынки были местными или в лучшем случае национальными, за исключением рынков основных товаров, которые были предметом международной торговли (например, сахар, рабы, пряности), или ограниченного перечня промышленных товаров (например, шелковых, хлопчатых, суконных тканей). Эти рынки обслуживались многочисленными мелкими компаниями, что привело к состоянию, называемому современными экономистами совершенной конкуренцией, при которой ни один продавец не был способен влиять на цену. Современники Смита даже не могли представить себе предприятие, на котором трудится вдвое больше работников, чем население тогдашнего Лондона (0,8 миллиона человек в 1800 году), и которое осуществляет свою деятельность на территориях в шесть раз крупнее, чем площадь всех британских колоний того времени (компания McDonald’s работает в 120 странах)[34]34
  В те времена Лондон был самым крупным городом Европы и вторым по величине в мире после Пекина. Его население превышало 1,1 миллиона человек. За исключением потерянных американских колоний, британские колониальные территории во время выхода книги «Богатство наций» включали в себя (частично) Индию, Канаду, Ирландию и около полутора десятков островов Карибского бассейна.


[Закрыть].

Сегодня большинство рынков освоены и часто находятся под значительным влиянием крупных компаний. Некоторые из них – единственные поставщики (монополия) или, что встречается чаще, одни из немногих поставщиков (олигополия) не только на национальном уровне, но и все чаще на глобальном. Например, Boeing и Airbus поставляют около 90 процентов гражданских воздушных судов по всему миру. Компании также могут быть единственным покупателем (монопсония) или одним из немногих покупателей (олигопсония).

В отличие от небольших фирм времен Адама Смита, монополистические или олигополистические компании способны влиять на конечные показатели рынка, обладая тем, что экономисты называют рыночной властью. Компания-монополист намеренно ограничивает добычу, чтобы поднять цены на свой продукт до той степени, которая обеспечит максимум прибыли (технические особенности этого процесса объясняются в главе 11). Олигополистические компании не способны манипулировать своими рынками так же, как монополистические, но они могут сознательно вступить в сговор, чтобы увеличить свою прибыль, не сбивая цены ради переманивания клиентов друг у друга, – это называется картель. Подобное положение дел привело к тому, что в наше время в большинстве стран принято законодательство о защите конкуренции (иногда называемое антимонопольным), которое борется с подобными действиями, мешающими свободной конкуренции, разрушая монополии (например, в 1984 году американское правительство закрыло телефонную компанию AT&T) и запрещая сговоры среди олигополистических компаний.

Монопсонические и олигопсонические компании считались теоретическими редкостями всего несколько десятилетий назад. Сегодня для формирования нашей экономики некоторые из них имеют большее значение, чем монополистические и олигополистические компании. Используя (иногда на глобальном уровне) свое уникальное положение в качестве одного из нескольких покупателей определенных продуктов, такие компании, как Walmart, Amazon, Tesco и Carrefour, оказывают огромное – иногда даже определяющее – влияние на то, что именно будет производиться, где, кто получит прибыль и в каком размере, а также что станут покупать люди.

Деньги (финансовая система) тоже изменились[35]35
  Информация в оставшейся части раздела взята из книги H.-J. Chang, Kicking Away the Ladder: Development Strategy in Historical Perspective (London: Anthem Press, 2002), рр. 93–9, если не указано иное.


[Закрыть]

Сейчас мы воспринимаем как должное, что в каждой стране только один банк, то есть центральный банк, выпускает банкноты и монеты, как, например, Федеральная резервная система в США или Банк Японии. В Европе времен Адама Смита большинство банков (и даже некоторые крупные торговцы) печатали собственные денежные знаки. Это не были банкноты в современном смысле этого слова. Каждая бумага предназначалась конкретному человеку, имела уникальную ценность и подписывалась лицом, выдавшим ее[36]36
  Вся информация о банкнотах Банка Англии взята из: http://www.bankofengland.co.uk/banknotes/Pages/about/history.aspx.


[Закрыть]. Только в 1759 году Банк Англии приступил к выпуску банкнот фиксированного номинала, в 10 фунтов (пятифунтовые банкноты появились только в 1793-м, через три года после смерти Адама Смита). А уже в 1853 году были выпущены полностью отпечатанные банкноты без имени получателя платежа и подписи кассира. Но даже такие бумаги не были банкнотами в современном смысле слова, поскольку их ценность прямо зависела от стоимости ценных металлов, золота или серебра, которыми обладал банк-эмитент. Это был так называемый золотой (серебряный и т. д.) стандарт.

Золотой (серебряный) стандарт – это денежная система, в которой купюры, выпущенные центральным банком, можно свободно обменять на определенное количество золота (или серебра). Это не означает, что центральный банк должен обладать запасом драгоценных металлов, равным стоимости выданной валюты, тем не менее конвертируемость бумажных денег в золото вынудила банки иметь очень большое количество таких запасов – например, Федеральная резервная система США хранила золотой запас, эквивалентный 40 процентам стоимости выданной ею валюты. В результате вышло так, что центральные банки стали обладать совсем небольшими полномочиями в принятии решения о том, сколько бумажных денег они могут выдать. В 1717 году Великобритания первой приняла золотой стандарт – сделал это Исаак Ньютон[37]37
  Да, тот самый ученый. Представьте себе, он был еще алхимиком и играл на фондовой бирже.


[Закрыть], который в то время был главой Королевского монетного двора, – а остальные европейские страны перешли на него в 1870-х. Эта система сыграла очень важную роль в эволюции капитализма при жизни ближайших двух поколений (мы рассмотрим подробнее эту тему в главе 3).

Использование банкнот – это одно дело, но хранение денег в банках или заимствование у банков, то есть банковские услуги, – совсем другое. Данная сфера при Адаме Смите была развита еще меньше. Три четверти населения Франции не имели доступа к банковским услугам до 1860-х годов. Даже в Британии, где с банковской индустрией дело обстояло значительно лучше, банковские услуги были фрагментированы, а процентные ставки в разных областях страны варьировали даже в течение значительной части XX века.

Фондовые рынки, на которых покупаются и продаются доли (акции) компаний, существовали за пару веков до начала эпохи Смита. Но, учитывая, что всего несколько компаний выпускали акции (как я уже говорил, в то время существовало очень мало обществ с ограниченной ответственностью), фондовый рынок оставался второстепенным участником разворачивавшейся капиталистической драмы. Хуже того, многие люди считали фондовые рынки чем-то вроде игорных домов (некоторые скажут, что они и сейчас остаются такими). Регулирование фондового рынка было минимальным и практически не выполнялось; биржевикам не вменялось в обязанность предоставлять исчерпывающую информацию о компаниях, акции которых они продавали.

Другие финансовые рынки оставались еще более примитивными. Рынок государственных облигаций, то есть долговых расписок, которые можно передать любому, выпускавшихся государственными займами (именно он стал центром европейского кризиса, который трясет мир с 2009 года), существовал только в нескольких странах, таких как Великобритания, Франция и Нидерланды. Рынок корпоративных облигаций (долговых расписок, выпускаемых компаниями) был слабо развит даже в Великобритании.

Сегодня финансовая индустрия у нас высоко развита (некоторые бы даже сказали, что чересчур). Она состоит не только из банковского сектора, фондового рынка и рынков облигаций, но все больше включает в себя рынки финансовых инструментов (фьючерсы, опционы, свопы) и такие финансовые продукты, как MBS (ценные бумаги с обеспечением активами), CDO (обеспеченные долговые обязательства) и CDS (кредитные дефолтные свопы). (Не волнуйтесь, в главе 8 я объясню, что все это значит.) В конечном счете система опирается на центральный банк, который выступает в качестве кредитора в последней инстанции и без ограничений выдает займы во время финансового кризиса, когда все остальные не хотят кредитовать. Действительно, отсутствие центрального банка делало управление финансовой паникой во времена Смита чрезвычайно сложным.

Сегодня существует множество правил, регламентирующих действия участников финансового рынка: какую сумму, кратную их собственному капиталу, они могут дать взаймы; какую информацию о себе должны открывать компании, продающие свои акции; какие виды активов имеют право держать финансовые учреждения (например, пенсионным фондам нельзя приобретать рискованные активы). Несмотря на все это, кратность и сложность финансовых рынков сделали сложным их регулирование – подтверждение чему мы увидели после глобального финансового кризиса 2008 года.

Заключение: изменения реального мира и экономические теории

Глядя на эти разительные различия, можно сделать вывод, что за последние два с половиной столетия капитализм претерпел огромные изменения. Несмотря на то что некоторые из основных принципов, провозглашенных Смитом, остаются в силе, они актуальны только в самых общих чертах. Например, конкуренция среди коммерческих компаний по-прежнему основная движущая сила капитализма, как и в схеме Смита. Но она не работает для маленьких, малоизвестных компаний, которые, подстраиваясь под вкусы покупателей, добиваются победы с помощью повышения эффективности использования определенной технологии. Сегодня конкуренция ведется среди огромных транснациональных корпораций, у которых есть возможность не только влиять на цены, но и выводить технологии на новый уровень за короткий промежуток времени (вспомните о битве между Apple и Samsung) и манипулировать вкусами покупателей с помощью брендов и рекламы.

Какой бы великой ни была экономическая теория, она отражает свое время и окружающую среду. Чтобы плодотворно ее применять, нам необходимо хорошее знание технологических и организационных сил, характеризующих конкретные рынки, отрасли и страны, которые мы пытаемся анализировать с помощью теории. Вот почему, если мы хотим понять различные экономические теории в правильном контексте, мы должны знать, как развивался капитализм. К этому вопросу мы обратимся в следующей главе.