Текст бизнес-книги "Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования"

Автор книги: И. Козочкин

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

В других случаях суды придерживаются так называемой «доктрины эффекта»,[88]88
  Эта доктрина еще иногда именуется «объективно-территориальным принципом», в отличие от вышеуказанной, получившей название «субъективно-территориальный принцип».


[Закрыть] которая в современном виде была сформулирована в 1945 г. Рассматривая дело Alcoa, суд постановил: антитрестовское законодательство может быть применено безотносительно к тому, где деяние за границей замышлялось и где в пределах США оно действительно имело своим результатом существенный «эффект».[89]89
  United States V. Aluminium Co. of America, 148 F. 2d 416 (2^nd Cir. 1945).


[Закрыть] Несмотря на то, что дело было по существу гражданско-правовым, данное правило стало применяться и в уголовных делах, причем не только связанных с нарушением этого законодательства. Согласно указанной доктрине, как отмечалось в одном из последних судебных решений по рассматриваемому вопросу, для признания федеральной территориальной юрисдикции важно установить, что «действия, совершенные за пределами США, вызвали вредный результат (эффект) в пределах США».[90]90
  United States V. Hill, 279 F. 3d 731 (9^th Cir. 2002).


[Закрыть]

Однако «доктрина эффекта», или «действительного эффекта», как ее еще называют, оказывалась неподходящей, узкой, когда возникал вопрос об ответственности за неоконченные посягательства, в частности за сговор.[91]91
  См. § 4 гл. 2 данной работы.


[Закрыть] В этих случаях для установления федеральной территориальной юрисдикции суды используют «тест намерения». Причем этот тест применяется даже тогда, когда сговор, имевший место за пределами США, не был подтвержден каким-либо «явным» или любым действием, совершенным в США. Необходимо лишь доказать, что было намерение… чтобы сговор был осуществлен в пределах США.[92]92
  United States V. Ricardo, 619 F. 2d 1124 (5^th Cir. 1980).


[Закрыть]

Более того, «тест намерения» применяется некоторыми судами для установления территориальной юрисдикции и в отношении других деяний. Так, например, владение большим количеством марихуаны с целью ее сбыта (что обвиняемым вменялось в вину) на судне, находившемся на расстоянии нескольких сотен миль от побережья США, было признано судом подпадающим под американскую юрисдикцию. Доводы обвиняемых, что «традиционное требование международного права о том, что государство осуществляет свою уголовную юрисдикцию в отношении действий, совершаемых за пределами территориальных границ, только когда эффект имеет место в пределах этих границ», суд отклонил. Сославшись на мнение некоторых ученых о том, что традиционное правило претерпело изменения,[93]93
  Это мнение в дальнейшем нашло отражение в соответствующем документе, где сказано, что государство может осуществлять юрисдикцию в отношении «поведения, осуществленного за его пределами, которое имело или должно было иметь существенный эффект в пределах его территории» (Restatement (Third) of the foreign relations law.. § 402 (1) (c)).


[Закрыть]он заключил: международное право разрешает осуществлять юрисдикцию в отношении каждого пункта обвинения в данном деле, если «желаемый эффект в США, а не действительный, доказан».[94]94
  United States V. Wright-Barker, 784 F.2d 161 (3d Cir. 1986).


[Закрыть]

Несмотря на то, что некоторые суды восприняли эту доктрину «на ура», так как она позволяет, по их мнению, правильно применять «объективно-территориальный принцип», другие, как, впрочем, и некоторые ученые, посчитали, что приведенный вывод суда более относится к «защитительному» принципу, т. е. к экстерриториальной юрисдикции государства.[95]95
  Podgor Е. Globalization and the federal prosecution of write Collar crime. 34 Am. Crim. L. Rev. 1997. P. 325, 342–343.


[Закрыть]

Вообще же в рамках экстерриториальности международное право признает четыре принципа действия закона в пространстве: национальный, защитительный, пассивно-персональный и универсальный.

Основной общий вопрос, который возникает здесь, состоит в том, могут ли эти принципы применяться непосредственно, как бы автоматически, расширяя сферу действия федерального законодательства, или только при наличии специального мандата Конгресса.

В судебной практике и доктрине можно обнаружить два принципиально отличающихся друг от друга варианта его решения.

Суть первого, который базируется на решении Верховного суда 1909 г., можно свести к правилу о презумпции против экстерриториальности.[96]96
  Выступая по этому делу, судья Холмс заявил: «Общее и почти универсальное правило состоит в том, что характер действия, правомерного или противоправного, должен полностью определяться законом страны, где действие совершено» и что это «в случае сомнения должно привести к такому толкованию какого-либо статута, которое направлено на ограничение его применения и действия территориальными границами, в пределах которых законодатель имеет общее и законное полномочие» (American Banana Co. V. United Fruit Co., 213 U.S. 347, 29 S. Ct. 511, 53 L.Ed 826 (1909)).


[Закрыть]

Однако в дальнейшем позиция Верховного суда по данному вопросу была довольно непоследовательной: он то игнорировал это правило, то вновь «оживлял» его. Так, сравнительно недавно (1991 г.) он заявил: «Устоявшимся принципом американского права является то, что законодательство Конгресса, если иное намерение не усматривается, применяется только в пределах территориальной юрисдикции Соединенных Штатов… Этот канон толкования… обоснованный подход, посредством которого может быть установлено невыраженное намерение Конгресса». [97]97
  E.E.O.C. V. Arabian American Oil Co. 499 U.S. 244, 111 S. Ct. 1227, 113 L.Ed. 2d 274 (1991).


[Закрыть]

К счастью, пишет У. Лафейв, нижестоящие суды единодушны в том, что презумпция против экстерриториальности не является ясно выраженным правилом, да и сам Верховный суд, продолжает он, искал «всевозможные доказательства» для опровержения презумпции.[98]98
  LaFave W. Criminal law. St. Paul, MN. Thomson, West, 2003. P. 204.


[Закрыть]

Второй вариант, наоборот, представляет собой презумпцию, что Конгресс в выборе какой-либо экстерриториальной юрисдикции не имел намерения выйти за рамки того, что является признанным международным правом. Это правило появилось в 1804 г., когда Верховный суд указал, что «любой акт Конгресса не должен толковаться как нарушающий право наций, если есть еще какое-либо другое возможное толкование».[99]99
  Murray V. Schooner Charming Betsy, 6 U.S. (2 Cranch) 64, 2L.Ed. 208 (1804).


[Закрыть] Указанное правило довольно последовательно применяется Верховным судом и нижестоящими федеральными судами. Однако некоторые юристы выступают за еще бо́льшую «интернационализацию концепции» правила. Согласно такому подходу судам следует использовать это правило не для реализации намерения законодателя, а для воспрепятствования Конгрессу нарушить международное право..[100]100
  Bradley. The Charming Betsy canon and separation of powers: Rethinking the interpretive role of international law. 86 Geo. L.J., 1998. P. 479.


[Закрыть] В этом случае, пишет Брэдли, они, скорее, действуют как «агенты международного права», а не Конгресса[101]101
  Ibid. P. 498.


[Закрыть] Думается, общепризнанным такой подход не стал, так как, по мнению этого автора, в случае коллизии норм «федерального статута и ранее заключенного договора или обычного международного права американские суды должны применять статут».[102]102
  Ibid. P. 497–498.


[Закрыть] Такой вывод вытекает из судебной практики – решений Верховного суда и федеральных окружных судов, в том числе вынесенных сравнительно недавно (1996 г.).

«Окончательной основой для транснационального уголовного законодательства», полагает другой автор, являются конституционные «полномочия по регулированию внешних сношений, право определять и карать пиратство и фелонии в открытом море и посягательства против международного права», а также «издавать все законы, которые необходимы…».[103]103
  Tuerkeimer. Globalization of U.S. law enforcement: does the Constitution come along? 39 Houston L. Rev. 2002. P. 314.


[Закрыть]

Национальный принцип

Этот принцип, являясь общепризнанным в международном праве, означает, что государство оказывает своим гражданам покровительство, включая защиту за рубежом, в обмен на соблюдение своего законодательства.

Практика Верховного суда показывает, что экстерриториальное применение американского законодательства в соответствии с этим принципом – явление нормальное. С точки зрения внутригосударственного права оно (применение) основано на конституционном положении о том, что «Конгресс имеет право регулировать отношения (букв. торговлю. – И. К.) с иностранными государствами (ч. 8 ст. 1). С точки зрения международного права – на положениях соответствующих конвенций и других актов, стороной которых являются Соединенные Штаты. Их реализация нашла отражение в уголовном законодательстве – в основном в разделе 18 СЗ (Федеральный УК).[104]104
  Однако не все соответствующие области уголовного права оказались «покрытыми» такими конвенциями, что, по мнению Уотсона, стало причиной того, что «основанная на национальном принципе юрисдикция стала похожа на лоскутное одеяло» (Watson. Offenders abroad the case for nationality-based criminal jurisdiction. 17 Jale J. Int’I L., 1992. P. 53).


[Закрыть] Насчитывается более 20 преступлений, в описании которых указывается, что в случае их совершения за пределами США действует американская экстерриториальная юрисдикция, основанная на национальном принципе. Так, в ст. 1119 говорится, что если лицо, являющееся американцем, убивает или пытается убить американца, в то время, когда тот находится за пределами США, но в пределах юрисдикции другой страны, оно наказывается, как предусмотрено ст. 1111, 1112 и 1113 Федерального УК.[105]105
  В этих статьях предусматривается ответственность, соответственно, за тяжкое, простое убийство и за покушение на их совершение.


[Закрыть] Если в соответствующей статье специальное указание отсутствует, то иногда суд сам принимает решение о том, что она имеет экстерриториальное действие. Например, рассматривая дело по ст. 2251 о сексуальной эксплуатации детей, окружной суд постановил: хотя данная статья «прямо не предусматривает, что она применяется в отношении поведения, осуществленного за пределами Соединенных Штатов», она применима в данном случае, так как любое государство может применять свои статуты «в отношении экстерриториальных действий, совершенных своими гражданами»[106]106
  United States V. Thomas, 893 F.2d 1066 (9^th Cir. 1990).


[Закрыть].

В связи с тем, что после Второй мировой войны многочисленный военный персонал, а также связанные с ним гражданские лица, в том числе члены семей, были дислоцированы в различных частях света, возникла необходимость в специальном регулировании вопроса юрисдикции в случаях совершения ими там преступлений. Для его решения США заключили соответствующие двухсторонние соглашения с государствами пребывания, согласно которым получили право на создание там военных судов, наделенных базирующейся на национальном принципе юрисдикцией в отношении определенных видов преступлений, и всех преступлений, предусмотренных Единообразным кодексом военной юстиции (раздел 1 °CЗ), если их субъектами являются американские военнослужащие. Так, недавно американский военный трибунал в г. Висбадене (ФРГ) приговорил капитана армии США Майнулета к 10 годам (!) тюремного заключения за преднамеренное, ничем не оправданное (т. е. совершенное не в ходе боевых действий) убийство иракца в г. Эн-Наджар.[107]107
  Труд. 2005. 2 апр. С. 4. – Думается, что если бы такое убийство было совершено в США, виновный понес бы гораздо более суровое наказание.


[Закрыть]

Однако, поскольку Верховный суд неоднократно указывал, что рассмотрение дел, связанных с совершением преступлений американскими гражданскими лицами, в этих судах является неконституционным (как нарушающее право на суд присяжных и другие права, гарантированные Конституцией), возник своеобразный юрисдикционный пробел. Он был восполнен лишь в 2000 г. Законом о военной экстерриториальной юрисдикции, основные положения которого включены в одноименную гл. 212 Федерального УК. В соответствии со ст. 3261 (п. “а”) «лицо, которое осуществляет поведение за пределами Соединенных Штатов, которое составило бы посягательство, караемое тюремным заключением сроком более одного года, если поведение было осуществлено в пределах специальной морской и территориальной юрисдикции США… наказывается, как предусмотрено за тяжкое посягательство». Лицом, которому инкриминируется указанное поведение, т. е. подпадающим под действие этого закона, может быть: 1) гражданский служащий Министерства обороны или его подрядчика; 2) лицо, находящееся на иждивении у военнослужащего, гражданского служащего Министерства обороны или служащего его подрядчика, и 3) член Вооруженных сил, который не привлекался к суду по Единообразному кодексу военной юстиции (гл. 47 раздела 1 °CЗ) до оставления службы. Начальное производство по делу какого-то лица осуществляется по телефону федеральным магистратом (судьей), который затем, по установлении достаточного основания, может предписать его направление в США для судебного разбирательства. Однако уголовное преследование не может быть начато, «если иностранное государство в соответствии с юрисдикцией, признанной Соединенными Штатами, подвергло уголовному преследованию или преследует такое лицо за поведение, составляющее такое посягательство», но с согласия Генерального атторнея или его заместителя (п. “b” ст. 3261).

Защитительный принцип[108]108
  Согласно российской уголовно-правовой доктрине это, скорее всего, реальный принцип действия уголовного закона в пространстве.


[Закрыть]

Этот принцип вытекает из признания международным правом «права государства наказывать за ограниченную группу посягательств, совершенных за пределами его территории, лицами, которые не являются его гражданами; это – посягательства, направленные против безопасности государства, или другие посягательства, угрожающие нерушимости государственных функций, которые обычно признаются развитыми правовыми системами в качестве преступлений, а именно: шпионаж, подделка государственных печатей или денежных знаков, фальсификация официальных документов, а также лжесвидетельство сотруднику консульства и сговор с целью нарушения иммиграционного или таможенного законодательства».[109]109
  Restatement (Third) of the foreign relations law… § 402 (f).


[Закрыть]

Ранее этот принцип суды англосаксонской системы права, в том числе американские, применяли гораздо реже, нежели суды стран континентальной системы права. Однако в последние десятилетия они стали прибегать к нему довольно часто.

По-видимому, впервые этот принцип был применен в 1960 г. по делу Родригеза, в котором обвиняемым инкриминировалась дача ложных сведений сотруднику американского консульства за рубежом. Рассматривая это дело, суд пришел к выводу, что американская юрисдикция в данном случае основана на защитительном принципе, поскольку «въезд иностранца в США, гарантированный посредством представления ложных заявлений или документов, является посягательством, непосредственно направленным на суверенитет США».[110]110
  United States V. Rodriguez, 182 F. Supp. 479 (S. D. Cal. 1960).


[Закрыть]

В дальнейшем защитительный принцип применялся в случаях совершения гораздо более серьезных преступлений. Например, сославшись на «неотъемлемое право (государства) защищать себя от уничтожения», суд посчитал, что он распространяется на шпионскую деятельность, осуществляемую иностранцем против США в другой стране.[111]111
  United States V. Zehe, 601 F. Supp. 196 (D. Mess. 1985).


[Закрыть] Применение этого принципа было признано оправданным для преследования за такие совершенные иностранцами за пределами США преступления, как-то: убийство конгрессмена (1981 г.), совершение акта насильственной мести за борьбу с наркотизмом (1991 г.), похищение агента Управления по борьбе с распространением наркотиков (1992 г.) или даже убийство обычных граждан, так как их по ошибке приняли за агентов этого Управления (1994 г.).

Вообще, следует заметить, что защитительный принцип широко используется американскими судами для экстерриториального применения федеральных законов о наркотиках, поскольку «контрабанда наркотиками угрожает безопасности и суверенитету США, затрагивая их Вооруженные силы, способствует распространению преступности и уклонению от соблюдения федерального таможенного законодательства».[112]112
  United States V. Newball, 524 F. Supp. 715 (E. D. N.Y. 1981).


[Закрыть]

Пассивно-персональный принцип[113]113
  Название, конечно, условное, но весьма устоявшееся в американской юридической литературе.


[Закрыть]

Этот принцип означает, что государство может применять свой закон в отношении деяния, совершенного за его пределами лицом, не являющимся его гражданином, если потерпевший – его гражданин.[114]114
  Restatement (Third) of the foreign relations law… § 402 (comment “g”).


[Закрыть]

Уотсон и некоторые другие авторы характеризуют этот принцип как самый спорный из всех оснований осуществления экстерриториальной юрисдикции. Обычно критика, которая высказывается по адресу пассивно-персонального принципа, сводится к следующим моментам: 1) его реализация представляет собой значительное посягательство на суверенитет другого государства, где преступление было совершено, или государства, гражданином которого является правонарушитель, к которому совершенное преступление имеет большее отношение, чем к государству, гражданином которого является потерпевший; 2) в определенных случаях он лишает потенциального обвиняемого возможности знать, что его поведение преступно, так как применяется норма уголовного права государства, гражданином которого является потерпевший; 3) этот принцип трудно реализуем на практике по двум причинам: во-первых, потому что государство, гражданином которого является потерпевший, часто не может осуществить как положено уголовное преследование потенциального обвиняемого в силу отсутствия или недостатка доказательств, а во-вторых, потому, что многие договоры об экстрадиции не позволяют производить выдачу беглецов государству, гражданином которого является потерпевший.[115]115
  Watson A. The passive personality principle. 28 Tex. Int’L L.J. 1993. P. 1–2, 14–15.


[Закрыть]

Ранее отношение США к этому принципу было в целом отрицательным, особенно в случаях, когда вставал вопрос об уголовном преследовании американских граждан, совершивших преступления по праву какой-либо страны. Однако такое отношение стало меняться в конце ХХ в. после того, как участились акты международного терроризма, которые «подтолкнули» США к осознанию необходимости применения пассивно-персонального принципа.

В плане имплементации Международной конвенции против захвата заложников 1979 г.[116]116
  Эта конвенция призывает все государства установить экстерриториальную юрисдикцию в отношении преступлений терроризма, совершаемых как их гражданами, так и против них. (п. 1 (d) ст. 5).


[Закрыть] Конгресс в 1984 г. принял одноименный закон, который нашел отражение в ст. 1203 раздела 18 СЗ. В ней специально отмечается, что она действует в отношении поведения, осуществляемого «за пределами Соединенных Штатов», если «лицо, которое захватили или удерживают, является гражданином Соединенных Штатов». Однако указанный Закон также позволяет применять защитительный принцип, так как предусмотренное в нем преступление (захват заложника с целью оказания давления на правительство[117]117
  Это преступление карается тюремным заключением на любой срок или пожизненно, а в случае смерти потерпевшего – пожизненным тюремным заключением или смертной казнью (п. “а” ст. 1203).


[Закрыть]) может представлять собой посягательство на интересы государственной безопасности.

Примерно то же самое можно сказать и о другом Законе, принятом Конгрессом в 1986 г.[118]118
  Omnibus diplomatic security and antiterrorism Act.


[Закрыть] (ст. 2332 раздела 18 СЗ), который предусматривает ответственность за убийство гражданина США за пределами страны.[119]119
  О наказании за убийство и другие связанные с ним посягательства по ст. 2332 см. § 4 гл. 4 Особенной части.


[Закрыть] И, несмотря на то, что «такое преступление может быть направлено на принуждение, запугивание или отмщение в отношении правительства или гражданского населения», этот Закон, делая акцент на гражданстве потерпевшего, «содержит, по крайней мере, элемент пассивно-персональной юрисдикции государства».[120]120
  Watson A. Op. cit. P. 10.


[Закрыть]

Принятие и применение этих законов, позволяющих наказывать иностранцев за преступления, совершенные против американцев за пределами США, на основании пассивно-персонального принципа, вызвали одобрение одних авторов и критику со стороны других. К числу последних относится и Абрамовски, который резонно полагает, что такой подход может побудить другие государства прибегнуть к ответным мерам в соответствующих случаях, т. е. подвергать уголовному преследованию американских граждан на основе указанного принципа.[121]121
  Abramovsky. Extraterritorial jurisdiction: The United States Unwarranted attempt to alter international law in United States V. Ynis. 15 Yale J. Int’l L. 121, 138-47 (1990).


[Закрыть] Однако следует отметить, что в последующие годы, особенно после трагических событий 2001 г., на пассивно-персональный принцип в США в большей мере полагаются в целях борьбы с терроризмом, прежде всего с международным, а не с «обычными» преступлениями. Об этом свидетельствуют изданные статуты – новые или представляющие собой поправки к ранее действовавшим. Это, например, законоположения об ответственности за использование определенных видов оружия массового поражения «против гражданина Соединенных Штатов в то время, когда такой гражданин находится за пределами Соединенных Штатов» (ст. 2332а) или за производство взрыва в общественном месте с целью убийства, причинения телесного вреда или значительного ущерба имуществу, когда «посягательство имеет место за пределами Соединенных Штатов и… потерпевший является гражданином Соединенных Штатов» (ст. 2332f раздела 18 СЗ).

Универсальный (космополитический) принцип

Этот принцип действует в силу того, что «международное право разрешает любому государству применять свои законы, чтобы покарать определенные посягательства» безотносительно к месту совершения посягательства, а также к национальной принадлежности правонарушителя или потерпевшего.[122]122
  Restatement (Third) of the foreign relations law…§ 404 (comment “а”).


[Закрыть]

Универсальный принцип отличается от других принципов экстерриториального действия уголовных законов, прежде всего, тем, что он призван сделать более эффективной борьбу с преступлениями международными и так называемыми «конвенционными», т. е. с преступлениями международного характера[123]123
  Подробнее см.: Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 112 и сл.


[Закрыть].

Бассиуни пишет, что государство, которое осуществляет юрисдикцию на основе этого принципа, «действует от имени международного сообщества, так как оно как член этого сообщества заинтересовано в сохранении мирового порядка»[124]124
  Bassiouni M. Cherif. Universal jurisdiction for intentional crimes: historical perspectives and contemporary practice. 42 Va. J.Int’l L. 2001. P. 88.


[Закрыть].

С точки зрения международного права универсальный принцип распространяется на весьма узкий круг посягательств. Вероятно, исторически первым было пиратство. Еще в 1920 г. Верховный суд, рассматривая дело Смита, отметил, что оно является «преступлением против права наций» и должно караться любым государством, которое задерживает правонарушителя.[125]125
  United States V. Smith, 18 U.S. (5 Wheat) 153. 5 L. Ed. 57 (1820).


[Закрыть] Ответственность за пиратство предусматривается Федеральным УК.[126]126
  «Тот, кто, находясь в открытом море, совершает преступление, являющееся пиратством, как оно определено правом наций, и впоследствии доставлен или обнаружен в США, подлежит пожизненному тюремному заключению» (ст. 1651 раздела 18 СЗ).


[Закрыть]

В настоящее время универсальная юрисдикция распространяется на такие посягательства «всеобщей озабоченности», как-то: работорговля, геноцид, нападение или захват самолетов, военные преступления, отдельные акты терроризма,[127]127
  Restatement (Third) of the foreign relations law.. § 404.


[Закрыть] а также, как считают некоторые американские ученые, загрязнение международных вод[128]128
  Tuerkeimer. Op. cit. P. 324.


[Закрыть].

Уголовные преследования на основе универсального принципа имеют место, но они довольно редки. По мнению Брэдли, это объясняется двумя причинами. Во-первых, потому, что отдельные государства могут манипулировать или злоупотреблять предоставленными им в мировом масштабе правами по уголовному преследованию определенных лиц, а во-вторых, потому, что «есть опасность, что преследование иностранных граждан… особенно зарубежных руководителей, подорвет мирный характер международных отношений»[129]129
  Bradley. Universal jurisdiction and U.S. law. 2001. U. Chi. Legal F. P. 325.


[Закрыть].

США, думается, прежде всего по политическим соображениям, очень неохотно осуществляли уголовное преследование или выдачу лиц, совершивших преступления международного характера, а советских граждан – практически никогда. Вспомним хотя бы дело Овечкиных, которые захватили и угнали самолет и убили стюардессу. При этом американские власти нередко ссылались на отсутствие соответствующих международных договоров или положений национального законодательства. Однако, как представляется, в последние годы, особенно после событий 2001 г., они начали активизировать борьбу с определенными преступлениями (угон самолета, захват заложников, авиадиверсия и некоторые другие) на основе универсального принципа, если лица, их совершившие, оказались или были найдены в США, включая случаи, когда такие лица были доставлены в США сотрудниками их правоохранительных органов.[130]130
  См., например: United States V. Ynis, 924 F. 2d 1086 (D.C. Cir. 1991).


[Закрыть]

У. Лафейв считает, что используемая американскими судами терминология, когда они применяют специальный закон о борьбе с распространением наркотиков,[131]131
  Maritime drug law enforcement Act (ст. 1903 раздела 46 СЗ).


[Закрыть] позволяет говорить о том, что, помимо других принципов,[132]132
  Выше отмечалось, что этот закон может применяться на основе территориального и защитительного принципов.


[Закрыть] они также опираются на универсальный принцип действия уголовного закона в пространстве. Об этом, по его мнению, свидетельствуют такие словосочетания, как «международные парии» (используемые применительно к судам, на которых перевозятся наркотики) или «получивший всеобщее осуждение законопослушными государствами» наркотрафик.[133]133
  LaFave W. Op. cit. P. 212.


[Закрыть]

Б) Юрисдикция штатов

Основным и, можно сказать за небольшими исключениями, единственным принципом действия уголовных законов штатов[134]134
  Здесь следует иметь в виду, что в большинстве штатов преступления – это деяния статутные, т. е. предусмотренные законодательством. Однако в некоторых есть преступления общего права, но их немного.


[Закрыть] в пространстве является территориальный принцип.

В отличие от федерации в целом компетенция каждого из 50 штатов по вопросам издания и, следовательно, применения уголовных законов на своей территории более широкая. С учетом ограничений, предусмотренных Конституцией США, федеральными законами и конституциями штатов, именно они осуществляют так называемые «полицейские полномочия» по защите основных ценностей: здоровья, собственности, морали и в целом – общественного благополучия.

Понятно, что каждый штат осуществляет юрисдикцию в отношении преступлений, совершенных на его территории. Однако это общее правило нуждается в уточнении и пояснении, прежде всего относительно понятия «территории». Дефиниции «территории» закреплены в уголовных кодексах некоторых штатов, и она там нередко определяется в основном или точно так же, как в Примерном УК: «Территория данного штата включает сушу и водное пространство, а также воздушное пространство над ними, в отношении которых этот штат имеет законодательную юрисдикцию» (п. 5 ст. 1.03).[135]135
  Это определение воспроизводится, например, в УК Пенсильвании (п. “d” ст. 102) или сходно с тем, которое содержится, например, в УК Техаса (п. “d” ст. 1.04).


[Закрыть] Иногда встречаются определения более краткие, например в УК Висконсина (п. 2 ст. 939.03),[136]136
  Там сказано: «Штат – это пространство в пределах границ данного штата, а также пространство, в отношении которого в соответствии с ч. 1 ст. IX Конституции штат осуществляет совпадающую юрисдикцию».


[Закрыть] и, наоборот, более широкие, как, например, в УК Огайо. Там сказано, что территория штата включает указанные выше пространства, «в отношении которых данный штат имеет исключительную или совпадающую юрисдикцию». И далее: «Если граница между данным и другим штатом или иностранным государством является спорной, спорная территория неопровержимо презюмируется находящейся в пределах данного штата» (п. “С” (1) ст. 2901.11).

Водное пространство штатов, имеющих выход к морю, включает полосу шириной не более трех морских миль от берега. Однако суды некоторых штатов, например Флориды, признавали правомерным привлечение к уголовной ответственности за преступления, совершенные и за пределами трехмильной зоны[137]137
  В одном из своих недавних решений Верховный суд штата Флорида, затронув вопрос о провозглашенной ею «специальной морской юрисдикции», постановил, что штат может осуществлять свою юрисдикцию в отношении преступных действий, совершенных за пределами территориальных границ штата, если эти действия имеют значительный эффект в пределах штата, и что безнаказанность преступлений, совершенных на борту парохода, может плохо отразиться на индустрии туризма (State V. Stepansky, 761, So. 2d 1027 (Fla. 2000)).


[Закрыть].

На практике нередко возникают и прочие вопросы, связанные с установлением территориальной юрисдикции штатов, как-то: по какому закону должно рассматриваться дело, если, например, потерпевший принял яд в штате Огайо, а умер в результате этого в штате Кентукки? Или: может ли какой-то штат применить свой закон в отношении своего гражданина, совершившего преступление за пределами штата, или к негражданину, совершившему преступление в отношении гражданина за пределами штата?

В поисках ответов на эти и другие вопросы суды, при отсутствии или неясности соответствующих законодательных положений, обращаются к общему праву. Поскольку в таких случаях часто большое значение имеет установление места совершения преступления, напомним, что по общему праву, во-первых, может быть только одно место совершения преступления, и, во-вторых, таковым может быть место, где осуществлено «жизненно важное» действие (бездействие), или место, где наступил результат, если определение преступления включает такой результат.[138]138
  LaFave W., Scott A. Criminal law. West publish. Co. St/ Paul. Minn., 1991 (1999). P. 129.


[Закрыть]

Суды, опирающиеся на положения общего права, признавали юрисдикцию того штата, где яд был принят, как в приведенном выше примере,[139]139
  Commonwealth V. Apkins, 148 Ky. 207, 146 S.W. 431 (1912).


[Закрыть] или где был произведен выстрел, в результате которого наступила смерть потерпевшего за пределами этого штата.[140]140
  Commonwealth V. Robinson, 468 Pa. 575, 364 A. 2d 665 (1976).


[Закрыть] А вот в другом случае, когда выстрел, произведенный с территории одного штата, поразил потерпевшего на территории другого, юрисдикция первого была отклонена.[141]141
  State V. Hall, 114 N.C. 909, 19 S.E. 602 (1894).


[Закрыть]

Из области других преступлений: такое посягательство, как бигамия, считается совершенным там, где имело место незаконное бракосочетание, а не там, где стороны стали затем сожительствовать; ограбление – где имущество было «взято» у потерпевшего, а не там, где он подвергся угрозам или запугиванию.

Решение вопроса об установлении места совершения преступления и, следовательно, юрисдикции того или иного штата не всегда оказывается простым и однозначным, что уже было видно на примере совершения убийства.

Однако, как представляется, все-таки большие трудности возникают в случаях совершения других преступлений, например кражи, которая является наиболее распространенным посягательством, часто затрагивающим два или более штата. Поскольку считается, что лицо, совершившее кражу, может быть подвергнуто уголовному преследованию как в том месте, где вещи были похищены, так и в том, куда они затем были переправлены или унесены, такая двойственность вызвала большие расхождения в установлении юрисдикции. Одни суды (их, возможно, большинство) признавали, что должен применяться закон того штата, куда имущество было унесено или перенесено;[142]142
  Интересный, с правовой точки зрения, случай сравнительно недавно имел место в штате Нью-Мексико: в находящейся на территории данного штата индейской резервации были похищены лошади и затем угнаны за ее пределы, но в пределах этого штата. Верховный суд установил, что дело должно рассматриваться по закону штата Нью-Мексико, а не по праву соответствующего индейского племени (State V. Clark, 129 N.M. 194, 3 P.3d 689 (App. 2000)).


[Закрыть] другие, наоборот, считали, что у такого штата не имеется для этого надлежащей юрисдикции. [143]143
  Doane V. Commonwealth. 218 Va. 500, 237 S.E. 2d 797 (1977).


[Закрыть]

Также возникали трудности в установлении юрисдикции, когда преступление было совершено в соучастии или имело место какое-либо неоконченное посягательство. Например, если лицо, находясь за пределами какого-то штата, подстрекает другого совершить преступление в этом штате, то встает вопрос, подлежит ли он ответственности по закону этого штата? По общему праву, лицо (пособник до факта совершения преступления), «которое совершает все свои пособнические действия за пределами данного штата, не совершает преступления в данном штате и не подпадает под действие его юрисдикции».[144]144
  LaFave W. Op. cit. P. 215.


[Закрыть]

Относительно неоконченных посягательств сложность установления юрисдикции проиллюстрируем на примере сговора. Так, если несколько лиц договорились в штате А совершить преступление в штате Б и «явное действие», подтверждающее цель соглашения, было совершено в штате Б, то спрашивается, по закону какого штата эти лица могут быть наказаны? Рядом прецедентов было установлено, что местом совершения сговора является штат Б, и должен быть применен закон этого штата.[145]145
  См., например: State V. Hicks, 233 N.C. 511, 64 S.E. 2d 871 (1951). Если же совершения «явного действия» не требуется, то местом совершения сговора будет считаться штат, где было достигнуто соглашение. Однако Верховный суд штата Вайоминг установил, что поскольку предполагаемый «эффект должен был иметь место в этом штате», сговор подпадает под его юрисдикцию (Marguer V. State, 12 P.3d 711 (Wyo. 2000)).


[Закрыть] Однако в случаях, когда суды рассматривали сговор как длящееся (продолжаемое) преступление, он мог иметь более одного места его совершения: там, где состоялось соглашение, а также там, где были «совершены действия в продолжение соглашения». [146]146
  State V. Davis, 203 N.C. 13, 164 S.E. 737 (1932); LaFave W., Scott A. Op. cit. P. 132.


[Закрыть]

В законодательствах штатов можно обнаружить разные решения затронутых выше вопросов, нередко отличающиеся от правил общего права. Во многих из них действует общее положение, сходное или такое же, которое содержится в Примерном УК, а именно: штат осуществляет юрисдикцию в отношении посягательства, если на территории этого штата осуществляется поведение или причинен результат, являющиеся элементом такого посягательства (п. 1(а) ст. 1.03).[147]147
  См., например, ст. 102 (а (1)) УК Пенсильвании или ст. 1.04 (а (1)) УК Техаса.


[Закрыть]В уголовных кодексах некоторых штатов общее положение сформулировано более широко: «Лицо может быть осуждено и наказано по закону данного штата, если оно совершает посягательство полностью или частично в пределах данного штата (см., например, п. 1 ст. 609.025 УК Миннесоты). Согласно такому статуту штат Калифорния может осуществлять юрисдикцию в отношении тяжкого убийства (которое там может караться смертной казнью – ст. 190 УК), если обвиняемый, находясь в Калифорнии, посылает отравленные конфеты потерпевшему, находящемуся в штате Делавэр, где он их съедает и умирает.[148]148
  People V. Botkin, 132 Cal. 231, 64 P. 286 (1901).


[Закрыть] Правда, некоторые суды несколько ограничивают понятие «частично».

Что же касается соучастия и неоконченных посягательств, то следует отметить, что в уголовные кодексы ряда штатов также под влиянием Примерного УК включены положения, сходные или идентичные с предусмотренными в нем (п. 1 (b, c, d) ст. 1.03). Так, в УК Кентукки сказано, что лицо может быть осуждено по закону данного штата за посягательство, выполненное его собственным поведением или поведением другого лица, за которое оно несет юридическую ответственность, если: 1) поведение, имеющее место за пределами этого штата, является достаточным, чтобы составить покушение на совершение посягательства в этом штате; 2) поведение, имеющее место за пределами этого штата, является достаточным, чтобы составить сговор о совершении посягательства в этом штате, и явное действие, совершенное в «продвижение» такого сговора, имеет место в этом штате, и 3) поведение, имеющее место на территории этого штата, составляет соучастие, покушение, подстрекательство или сговор в пределах другой юрисдикции, являющееся также посягательством по закону этого штата (п. 1 (b, c, d) ст. 500.060).[149]149
  См. также: п. а (2, 3, 4) ст. 102 УК Пенсильвании, п. а (2, 3, 4) ст. 1.04 УК Техаса или ст. 140 УК Мичигана.


[Закрыть]

По-видимому, из всех вышеизложенных подпунктов третий нуждается в пояснении. В комментарии к нему говорится, что он предусматривает возможность уголовного преследования в штате Кентукки лиц, осуществляющих поведение в этом штате, но которое имеет целью нарушение закона другого штата. Приводится такой пример. Лицо, имеющее намерение содействовать проведению незаконного аборта в другом штате, предоставляет соответствующий инструмент для проведения операции, которая там была сделана. Осуждение этого лица в Кентукки по указанному подпункту было бы надлежащим, если поведение, осуществленное в другом штате, составило бы преступный аборт, будь он сделан в штате Кентукки.[150]150
  Criminal law of Kentucky. Title 50. Banks-Baldwin law Publish. Co. Cleveland. 1996—97. P. 776.


[Закрыть]

Столь значительное расширение территориальной юрисдикции и, следовательно, отход от требований общего права объясняются «усиливающейся мобильностью правонарушителей и частотой межштатного преступного поведения».[151]151
  Ibid.


[Закрыть]

В некоторых уголовных кодексах говорится только о действиях, совершаемых за пределами штата, когда они подпадают под его юрисдикцию. Так, в УК Висконсина сказано, что лицо подлежит уголовному преследованию и наказанию по закону данного штата, если оно, находясь за его пределами: 1) помогает, способствует, вступает в сговор, советует, подстрекает, приказывает или просит другого совершить преступление в данном штате или 2) совершает действие с намерением, чтобы оно вызвало в данном штате последствия, указанные в определении преступления (п. 1 (b, c) ст. 939.03).[152]152
  Примерно такие же положения (без упоминания «вступает в сговор») содержатся в УК штата Миннесота (п. 2 и 3 ст. 609.025). Юрисдикция штата в отношении сговора предусматривается в ст. 609.175, которая посвящена ответственности за это преступление, а именно в следующих случаях: когда лицо, находясь в этом штате, вступает в сговор с другим, находящимся за его пределами, или, наоборот, или когда лицо, находясь за пределами данного штата, вступает в сговор с другим, также находящимся за пределами данного штата, но явное действие в продвижение сговора любым из них совершается в данном штате (п. 1, 2 и 3 части 3).


[Закрыть] Кроме того, по УК Висконсина (п. d) под юрисдикцию этого штата подпадает лицо, которое, находясь за его пределами, похищает (крадет) имущество и затем доставляет его в данный штат.[153]153
  Сходное положение, а также другое, касающееся людей, содержится в УК Огайо (п. 5 и 6 (А) ст. 2901.11).


[Закрыть]