Текст бизнес-книги "Уголовно-правовые и криминологические основы учения о потерпевшем"

Автор книги: Ибрагим Фаргиев

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Глава 2
Источники возникновения теории о потерпевшем в уголовно-правовой науке

Важнейшим источником возникновения и развития учения о потерпевшем от преступления являются нормы уголовного законодательства в их историческом развитии.

В юридической литературе историко-правовой анализ отдельных норм уголовного законодательства зарубежных стран и их влияния на возникновение виктимологической теории предпринят в книге Л. В. Франка «Виктимология и виктимность (об одном новом направлении в теории и практике борьбы с преступностью)». В этой работе Л. В. Франк исследует нормы древнейших источников зарубежного права, в частности, законы Хаммурапи, царя Вавилона, законы Ману, законы XII таблиц, и показывает отражение в них личности и поведения потерпевшего, которое могло иметь уголовно-правовое значение[46]46
  См.: Франк Л. В. Виктимология и виктимность (об одном новом направлении в теории и практике борьбы с преступностью). Душанбе, 1972. С. 11–13.


[Закрыть]. В работах других исследователей также рассматриваются различные аспекты норм права, регулирующих положение потерпевшего от преступления, его права и обязанности, и решаются проблемы, не потерявшие своей актуальности до настоящего времени.

Так, М. А Чельцов-Бебутов изучил проблемы отражения потерпевшего в нормах обычного права в догосударственном обществе и вопросы защиты сородичей от враждебных родов или племен. При межродовых столкновениях средством ликвидации конфликта, т. е. обиды, нанесенной кому-либо из членов рода – потерпевшему, членом чужого рода, была кровная месть[47]47
  См.: Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права: Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. СПб., 1995. С. 41.


[Закрыть]. Автор показывает учет мнения потерпевшего при назначении наказания в племенах у отдельных народов[48]48
  См.: Там же. С. 45.


[Закрыть].

И. Я. Фойницкий рассматривал уголовно-процессуальный аспект потерпевшего в истории уголовного процесса в своем известном «Курсе уголовного судопроизводства» 1902 г.[49]49
  См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 3-е изд. СПб., 1902. Т. 1. С. 15–16.


[Закрыть] Как утверждал этот исследователь, уголовный процесс начинался по воле потерпевшего и протекал в виде состязания сторон (истца обвинителя и ответчика обвиняемого) перед пассивным судом. «История уголовного процесса начинается господством в нем частного начала… Мало-помалу выясняется и постепенно развивается публичное начало уголовного процесса; он становится делом общественным, государственным»[50]50
  Там же. С. 14.


[Закрыть].

Аспекты, связанные с оценкой личности и поведения потерпевшего в уголовном законодательстве России в дореволюционный период, рассмотрены в нашей работе «Некоторые вопросы оценки личности и поведения потерпевшего в истории уголовного законодательства России (дореволюционный период)»[51]51
  См.: Фаргиев И. А. Некоторые вопросы оценки личности и поведения потерпевшего в истории уголовного законодательства России (дореволюционный период) // Юридический вестник РГЭУ (РИНХ). 2002. № 2. С. 61–67.


[Закрыть]. Принимая во внимание тему нашего исследования, представляется необходимым более подробно остановиться на вопросах оценки потерпевшего от преступления в нормах уголовного законодательства.

Современный этап развития уголовного права характеризуется тем, что личность потерпевшего охраняется от преступного посягательства независимо от возраста, т. е. начиная с момента рождения и заканчивая смертью, независимо от физического и психического развития, пола, национальности, общественного и государственного положения и т. д. Однако такое равенство охраны всех лиц уголовным правом было не всегда. До середины XVIII в. уголовное законодательство и уголовно-правовая доктрина знали «лиц, не пользовавшихся покровительством законов, так что посягательства на их благо не признавались преступными»[52]52
  Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая. В2 т. М.: Наука, 1994. Т. 1. С. 182.


[Закрыть].

Уголовное право России в своем развитии проходило последовательно различные этапы, и в границах этих этапов, в зависимости от социально-экономического развития общества и государства, в уголовном законодательстве находят отражение вопросы влияния личности и поведения потерпевшего на степень общественной опасности, юридической оценки содеянного, а также на границы уголовной ответственности виновного.

В истории уголовного законодательства России потерпевший и признаки, его характеризующие, не составляли определенного элемента состава преступления. Эти признаки, как правило, характеризовали различные элементы (стороны) состава: объект преступления, объективную сторону (обстановку преступления, преступное последствие). Признаки состава преступления, в том числе и признаки, относящиеся к потерпевшему, включенные в состав, определяли условия и рамки преступного и наказуемого. Первые примеры уголовно-правового значения потерпевшего от преступления представляют памятники русского права X в. – Краткая и Пространная редакции «Русской Правды», которые, закрепляя складывающиеся на Руси общественные отношения, устанавливали в области уголовного права основные принципы феодализма. Главным из них был открыто сословный подход к защите интересов потерпевших-феодалов и потерпевших-зависимых, при этом потерпевший – юридическое лицо отражения в законе не находил.

Так, в 18 (41, 86 %) из 43 статей «Правды Роськой»[53]53
  См.: Российское законодательство X–XX веков. В 9 т. Т. 1. М., 1984. С. 47–49.


[Закрыть] (Краткая редакция по академическому списку) в составах преступлений признаки личности потерпевшего характеризуют объект посягательства. В одном случае это физические свойства потерпевшего: «мужь»-человек[54]54
  См.: Свердлов М. Б. Русская Правда: Пособие к спецкурсу. СПб.: Образование, 1992. С. 14.


[Закрыть] (ст. 1, 10, 30); повреждение уса или бороды (ст. 8). В другом случае – социальные признаки личности: свободный человек (ст. 17); огнищанин, подъездной (ст. 19); тивун (ст. 22); рядович (ст. 25); смерд, холоп (ст. 26); роба (ст. 27) и т. д.

Объем уголовно-правовой охраны личности зависит от ее положения в обществе, поэтому законодатель, учитывая связь между личностью потерпевшего и реакцией виновного, принявшей общественно опасные формы, по-разному оценивает степень общественной опасности содеянного. Например, огнищанин, подъездной, тивун – это лица, имевшие высокий социальный статус в княжеском дворе. За посягательство на жизнь этих людей установлено самое суровое наказание – штраф в размере 80 гривен. Рядович, смерд, холоп относятся к ряду низших слоев общества, соответственно, за их убийство предусмотрен штраф в размере 5 гривен.

В отдельных составах преступлений к характеристике объекта посягательства относятся как физические, так и социальные свойства потерпевшего (потерпевшей). Например: «Аще роба кормилица либо кормилиць 12». Роба – лицо женского пола лично зависимое. Кормилец – дядька-воспитатель. Роба – кормилица и кормилец – являются холопами, однако их положение в обществе выше, чем других зависимых людей, поэтому, когда противоправно они лишаются жизни, законом устанавливается наказание в виде штрафа 12 гривен.

Пространная редакция «Правды Русьской, Суд Ярославль Володимерич»[55]55
  См.: Российское законодательство X–XX веков. Т. 1. С. 64–80.


[Закрыть] придает более развернутое уголовно-правовое значение потерпевшему. Особенностью этой редакции является то, что государственные интересы (потерпевшего юридического лица) признаются доминирующими, а интересы потерпевшего физического лица – второстепенными[56]56
  См.: Мрочек-Дроздовский П. Н. История русского права. М., 1892. С. 272.


[Закрыть]. Как и прежде, наиболее распространенными в составах преступлений являются относительно-постоянные признаки потерпевшего, характеризующие в объектах посягательства его социальное положение в обществе (ст. 1, 3, 11–17, 78, 88, 89, доп. ст. 1, 2). Появились ранее не встречавшиеся в законодательстве признаки объекта посягательства, относящиеся к личности потерпевшего: «княж муж» (ст. 3), «метельник» (ст. 9), «княжи отроци» (ст. 11). За причинение вреда этим лицам при исполнении ими служебных обязанностей наступает суровая уголовная ответственность. Иначе говоря, законодатель уже придает уголовно-правовое значение различного рода взаимоотношениям между виновным и потерпевшим, признавая их признаком состава преступления.

На неправомерное поведение потерпевшего законодатель обращает внимание как на обстоятельство, влияющее на ответственность виновного, а следовательно, являющееся критерием индивидуализации наказания. Так, смертная казнь предусмотрена за убийство мужем жены, «аже будет виновать, то пол виры 20 гривень» (ст. 88). В данном случае к числу признаков объективной стороны преступления относится обстановка, состоящая в поведении потерпевшей, которая одновременно выполняет роль повода к совершению преступного посягательства. Установив, что убитая женщина подала повод к насилию, окончившемуся ее смертью, закон предусматривает наказание «в пол виры». В другом случае неправомерное поведение потерпевшего является обстоятельством, исключающим ответственность. Ответ мечом на оскорбление со стороны потерпевшего не являлся преступлением, и виновный не подлежал наказанию; об этом говорится следующим образом: «Не терпя ли противу тому ударить мечемь, то вины ему в том нетуть» (ст. 26). Обстоятельством, исключающим уголовную ответственность, является также лишение жизни потерпевшего, проникшего ночью в жилище (ст. 40).

«Русская Правда» свидетельствует о том относительно высоком уровне культурного развития русского народа в X–XI вв., который, несмотря на слабое развитие техники изложения норм уголовного закона, придает в отдельных из них юридическое значение личности и поведению потерпевшего от преступления для квалификации содеянного и индивидуализации наказания.

Крупным памятником истории русского права является Уложение царя Алексея Михайловича (1649)[57]57
  См.: Российское законодательство X–XX веков. М., 1985. Т. 3. С. 83—257.


[Закрыть]. По богатству юридического материала Уложение не имело себе равных в современном ему законодательстве. Таково мнение специалистов. О технике законотворчества Уложения писала Екатерина II: «Слог Уложения почти везде ясен, прост и краток, с удовольствием слушаешь из него выписки, никто не ошибается в смысле того, что слышит, его выражения понятны самому посредственному уму»[58]58
  Цит. по: Развитие русского права в 15 – первой половине 17 века. М., 1986. С. 47.


[Закрыть]. Четкое по форме и подробное регламентирование широкого круга отношений обусловило в том числе и активное использование признаков, характеризующих потерпевшего от преступления, в многочисленных составах преступлений. Большинство из них, всего 112 статей (16, 58 %), относятся к объекту. Объектом преступления и соответственно потерпевшим Уложение признает церковь (ст. 1–9 гл. 1), государство (гл. 2–5), семью, личность[59]59
  См.: Исаев И. А. История государства и права России: Полный курс лекций. М.: Юристъ, 1994. С. 56–57.


[Закрыть]. Впервые законодатель наиболее четко говорит о потерпевшем от преступления, который не является физическим лицом.

Хотя Уложение и обещало «всяких чинов людям от большего до меньшего чину, суд и расправа была во всяких делах равна», объем уголовно-правовой охраны личности зависел от ее социального статуса в обществе. Особенно наглядно это проявляется в главе 10 (ст. 28–98), где в составах тяжесть ответственности за преступное посягательство, совершенное на духовное лицо, его честь и достоинство, находится в прямой зависимости от положения, которое он занимает в религиозном мире. Блок признаков в составах Уложения характеризует как отношение, существующее между виновным и потерпевшим, так и личность последнего: родители (ст. 1 гл. 22), законные дети (ст. 3 гл. 22), родственники (ст. 7 гл. 22), господин (ст. 9 гл. 22), муж (ст. 14 гл. 22), незаконные дети (ст. 26 гл. 22). Обстоятельства, относящиеся к потерпевшему от преступления, могут быть вменены лицу, если он по отношению к ним проявил умысел или неосторожность. «Кто с похвалы, или с пьянства, или умыслом наскачет на лошади» на беременную женщину, тот подлежит уголовному наказанию в зависимости от наступивших последствий (ст. 17 гл. 22). В том случае, если содеянное совершено «без умышления, потому что лошадь, от чего испужався, и узду изорвав рознесет, и удержати ея будет не мощно, и того в убийстве не ставити, и наказания за такое дело никому не чинити, для того, что такое дело учинится бес хитрости» (ст. 18 гл. 22).

Существенным шагом вперед законодательной регламентации признаков, характеризующих личность и поведение потерпевшего в составах конкретных преступлений, стал Артикул Воинский 1715 г. Петра I[60]60
  См.: Российское законодательство X–XX веков. М., 1986. Т. 4. С. 327–365.


[Закрыть]. В нем содержится довольно большое количество артикулов, в которых потерпевший и его поведение имеют уголовно-правовое значение – 46 из 209 (20,0 %). Поскольку Артикул Воинский – прежде всего, военно-уголовное законодательство, здесь потерпевший как один из субъектов отношений, охраняемых им, чаще всего выступает в лице военнослужащего (арт. 22–29, 36, 45). Объект преступления характеризуется в одном случае такими признаками потерпевшего, как социальные свойства личности, – священник (арт. 13), хозяин или хозяйка, у которых квартируются военнослужащие (арт. 85), пленный (арт. 114–115), в другом случае – физическими свойствами личности потерпевшего – женщина (арт. 105, 167, 168), старый, молодой, младенцы (арт. 105, 167). Особое юридическое значение придают отдельные артикулы поведению потерпевшего, поскольку оно влияет на степень опасности содеянного. Нахождение виновного и потерпевшего в сфере военно-служебных отношений исключает возможность применения насилия или неповиновения в отношении потерпевшего начальника, даже если поведение последнего, предшествовавшее совершению преступления, было незаконным. Смертная казнь предусмотрена для офицера или солдата, который окажет вооруженное или невооруженное сопротивление, насилие или иное скрытое неповиновение фельдмаршалу или генералу, несмотря на то, что те ведут себя противоправно. Между тем «обиженному свободно есть о понесенном своем безчестии и несправедливости его величеству, или в ином пристойном месте учтиво жалобу принесть, и тамо сатисфакции и удовольствовании искать и ожидать оныя» (арт. 24).

Несколько иначе решается вопрос о поведении потерпевшей по делам об изнасиловании. Законодатель предлагает судье оценить поведение потерпевшей-женщины в предкриминальной, криминальной и посткриминальной обстановке и, установив, что действительно имело место половое сношение против воли жертвы, определить наказание, независимо от того, является ли пострадавшая блудной или честной женщиной, «ибо насилие есть насилие, хотя над блудницею или честною женою, и надлежит судье не на особу, но на дело и самое обстоятельство смотреть» (арт. 167).

Развернутое уголовно-правовое значение в законе обстоятельств, характеризующих личность и поведение потерпевшего, встречается в законодательстве XIX в. – в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года»[61]61
  См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. СПб., 1845.


[Закрыть]. В период его принятия 198 из 2224 статей (8,90 %) содержали сведения о пострадавшем, объем, пределы, значимость которых определяются: во-первых, конкретным составом преступления (признаки, характеризующие потерпевшего); во-вторых, «обстоятельствами, усиливающими и смягчающими ответственность».

Развитие законодательной техники и науки уголовного права позволило в Уложении более четко выделить данные о личности и поведении потерпевшего в составах преступлений Особенной части, а также закрепить их соответственно в части Общей. Применительно к исследуемой теме представляет интерес позиция законодателя в Общей части Уложения по оценке неправомерного поведения потерпевшего, которое выступило поводом или причиной совершения преступления. Так, в обстоятельствах, смягчающих ответственность виновного, говорится об этом следующим образом: «Если преступление учинено им вследствие сильного раздражения, произведенного обидами, оскорблениями или иными поступками лица, коему он сделал или покусился сделать зло» (параграф 5, ст. 140). В Особенной части признаки, характеризующие личность и поведение потерпевшего, относятся к объекту и объективной стороне отдельных составов преступлений. Личность потерпевшего как субъекта уголовно-правовой охраны определяется в ряде составов (ст. 192, 194, 197), исходя из ее религиозных убеждений. В разделе 3 главы I Уложения (ст. 263–270) признаки потерпевшего включены в составы преступлений, которые характеризуют в объектах посягательства особу государя императора и членов императорского двора. В силу многочисленности статей свойства личности потерпевшего, характеризующие объект преступления (начальник, подчиненный, полицейский, страж, волостное и сельское начальство, лицо женского пола и т. д.), часто повторяются. Большую группу признаков в Уложении определяют взаимоотношения между потерпевшим и виновным: родственные взаимоотношения (ст. 191, 192, 198), служебные отношения (ст. 423–429, 460, 482, 491).

Новацией Уложения является повышенная уголовно-правовая охрана потерпевшего с правомерным поведением. Это – лица, на которых преступное посягательство совершено в связи «с законным действием чиновника в отправлении его должности» (ст. 290–293) либо когда они находятся при исполнении обязанностей по службе: «ослушание и неповиновение полицейским и другим стражам» (ст. 299, 310, 313).

Уголовное Уложение 1903 г.[62]62
  См.: Российское законодательство X–XX веков. М., 1994. Т. 9. С. 275–320.


[Закрыть] – последний по времени принятия фундаментальный законодательный акт Российской империи в области материального уголовного права, который отличался более совершенной законодательной техникой, в частности, более удачными законодательными конструкциями и терминологией, используемыми при конструировании составов преступлений. В особенности обращалось внимание на продуманность и систематическое изложение материала, облегчающее усвоение отдельных постановлений; на более краткое, стремящееся к полноте и ясности определение понятий, в основном посредством использования точной терминологии[63]63
  См.: Замечания редакционного комитета уголовного отделения С.-Петербургского юридического общества на проект Особенной части Уголовного уложения. 1. Преступления против личности. СПб., 1885. С. 24.


[Закрыть].

Из 156 статей Уложения, введенных в действие, 27 (16,66 %) статей в конструкции основного либо квалифицированного состава содержат признаки личности или поведения потерпевшего. Как и в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1854 года, в анализируемом законодательстве особой государственно-правовой охраной пользуются священнослужители, особа государя императора и члены его дома. Более четко в Уложении определяется возраст малолетнего, несовершеннолетнего потерпевшего, например, девица от четырнадцати до шестнадцати лет (ст. 524 гл. 27), потерпевший, не достигший семнадцати лет (ст. 525 гл. 27). Встречаются признаки потерпевшего, характеризующие его состояние в момент совершения преступления: «пользуясь беспомощным состоянием» (ст. 526, 527 гл. 27). Группа признаков характеризует отношения между виновным и потерпевшим: «пользуясь зависимостью такого лица», «находящейся под его влиянием» (ст. 526, 527 гл. 27). Неправомерное поведение потерпевшего как социально значимое для уголовно-правового регулирования включено в составы отдельных преступлений. Это характерно для превышения пределов необходимой обороны (ч. 2 ст. 46 гл. 1) и преступлений, совершенных в состоянии «сильного душевного волнения», вызванного противозаконным насилием над личностью или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего (ст. 458 гл. 23). Хотя последняя статья и не была введена в действие, сам термин «сильное душевное волнение» прочно сохранился в теории уголовного права.

В истории уголовного законодательства России советского периода издавались уголовные кодексы 1922, 1926[64]64
  См.: Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953.


[Закрыть] и 1960 гг.

В целом в плане исследуемой темы первые два нормативных акта существенно не отличались друг от друга. Из 227 статей УК 1922 г. 40 статей (17,62 %) в конструкции основных либо квалифицированных составов содержат признаки личности или поведения потерпевшего, характеризующие их объект или объективную сторону. Аналогичная картина вырисовывается и при анализе УК 1926 г. – соответственно 41 статья (17,22 %) из 238 статей. Большинство признаков характеризуют личность потерпевшего в статике, его физические и социальные свойства: гражданин (ст. 76), представитель власти (ст. 86), малолетний, несовершеннолетний (ст. 121), женщина, подросток (ст. 132) – УК 1922 г.; работник (ст. 132), здоровый человек (ст. 148), ребенок (ст. 149) – УК 1926 г. Отличительной особенностью УК 1922 г. является то, что в конструкции составов не используются такие признаки, как отношения служебной, материальной или иной зависимости, которые определяют взаимоотношения между виновным и потерпевшим. Между тем УК 1926 г. об этом признаке упоминает в четырех статьях (ст. 92, 140, 141, 154).

Отдельные признаки потерпевшего характеризуют как объект преступления, так и его объективную сторону: нахождение в опасном для жизни положении, состояние болезни, беспомощное состояние (ст. 163, 164 УК 1922 г.; ст. 136, 157 УК 1926 г.). Хотя состояние потерпевшего во время совершения преступления характеризует в значительной степени преступную обстановку, этот признак в определенных случаях порождает специфические обязанности на стороне виновного по оказанию помощи потерпевшему, и их нарушение составляет преступление, а поэтому характеризует и объект посягательства.

Об уголовно-правовом значении потерпевшего, которое может выступать обстоятельством, смягчающим либо отягчающим ответственность виновного, в Общей части УК 1922 г. ничего не говорится. Между тем неправомерное поведение в условиях превышения пределов необходимой обороны и, вызвавшее сильное душевное волнение, находит отражение в обстоятельствах, смягчающих ответственность виновного в УК 1926 г. (п. «а», «е» ст. 48). Анализируемые уголовные кодексы включают противоправное поведение потерпевшего в объективную сторону отдельных составов преступлений против личности (ст. 144, 145, 151, 152 УК 1922 г., ст. 138, 139, 144 УК 1926 г.). Согласно УК 1922 г. не карается оскорбление, вызванное равным или более тяжким насилием или оскорблением со стороны потерпевшего (ч. 2 ст. 172). Особое место среди признаков состава в названном УК занимает так называемое «согласие потерпевшего». В одном случае согласие лица, которому причинен вред, является конструктивным признаком состава, не исключающим уголовную ответственность: «совершение с согласия матери изгнания плода» (ст. 146). В другом случае этот признак исключает уголовную ответственность: «убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания» (примечание к ст. 143). Анализ первых уголовных кодексов РСФСР 1922 и 1926 гг. показывает, что полнота обстоятельств, характеризующих личность и поведение потерпевшего, имеющих уголовно-правовое значение для определения границ уголовной ответственности, юридической оценки содеянного, индивидуализации наказания, далека от оптимального варианта. Это обусловлено в определенной степени нигилистическим отношением к опыту русского уголовного законодательства и доктринам уголовного права.

Уголовный кодекс 1960 г. пришел на смену репрессивному законодательству 30-40-х гг. и по сравнению с ним был гораздо прогрессивнее и демократичнее. Данный Кодекс единственным основанием уголовной ответственности признавал совершение преступления, т. е. предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния. Отвергалась возможность внесудебной репрессии и применения уголовного закона по аналогии. Сужалась сфера применения смертной казни как исключительной меры наказания, сокращались максимальные сроки лишения свободы, устанавливались новые виды освобождения от уголовной ответственности, повышался возраст, по достижении которого могла наступать уголовная ответственность.

За три с половиной десятилетия действия Уголовного кодекса 1960 г. в него было внесено несколько сотен поправок, однако на момент его принятия в нем содержалось 269 статей. Ввиду многочисленности и разнохарактерности признаков, характеризующих потерпевшего в составах преступлений, они могут быть классифицированы следующим образом.

1. Признаки, характеризующие личность потерпевшего. Физические признаки (пол – женщина, мужчина; возраст – несовершеннолетний, лицо, не достигшее половой зрелости – ст. 117–122, 134, 139, 210, 233 УК) или социальные признаки личности, ее положение в системе общественных отношений (государственный или общественный деятель; представитель власти; лицо, в ведении которого находится имущество; гражданин СССР; трудящийся; автор; изобретатель; покупатель; свидетель; эксперт; представитель общественности; работник милиции или народный дружинник; военнопленный и т. д. – ст. 66, 67, 95, 132, 138, 141, 183, 191, 193, 241–243 УК).

Признаки личности потерпевшего, включенные в состав преступлений, неразрывно связаны с характером объекта, на который направлено соответствующее посягательство. По существу, в УК РСФСР они характеризуют объект. Посягательство на личность или права потерпевшего в указанных случаях являются формой нарушения соответствующих общественных отношений, участником которых выступает потерпевший, а причинение вреда потерпевшим – средством причинения вреда обществу.

Ряд признаков в объекте преступления относятся к характеристике потерпевшего – юридического лица, например государство (ст. 64, 89, 90 УК), государственные органы или общественные организации (ст. 69 УК).

2. Признаки, характеризующие поведение потерпевшего. Правомерное поведение (ст. 191–193, 240–243 УК). Неправомерное поведение (ст. 104, 105, 110, 111 УК). «Согласие» потерпевшего и причинение им «вреда» себе (ст. 80, 115, 116, 119, 142, 154, 173, 198, 232, 249 УК РФ). Как следует из анализа уголовного закона, поведение потерпевшего, причинно связанное с поведением преступника, характеризует обстановку совершения преступления, т. е. его объективную сторону. Это поведение по своему социальному смыслу может быть правомерным или неправомерным.

Особое место среди признаков состава занимает «согласие потерпевшего». В преступлениях, предусмотренных ст. 116, 119, 154 УК РСФСР, согласие лица, которому причинен вред, является конститутивным признаком состава, при его отсутствии – налицо иное преступление (например, не производство аборта, а умышленное причинение тяжкого телесного повреждения).