Текст бизнес-книги "Конституционное правосудие: теория судебного конституционного права и практика судебного конституционного процесса"

Автор книги: Игорь Кравец

Раздел: Учебная литература, Детские книги

Тема 1.2. Судебный конституционализм и судебное конституционное право

Нормативно-правовые акты:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (в ред. от 21.07.2014) // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 01.08.2014

2. О Конституционном суде Российской Федерации: ФКЗ РФ от 21.07.1994 N 1-ФКЗ (ред. от 08.06.2015) // СЗ РФ. – 1994. – № 13. – Ст. 1447.

Основная литература:

1. Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия / Н.С. Бондарь. – М.: Норма; ИНФРА-М, 2011. – 544 с.

2. Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс: Учеб. пособие. 3-е изд. перераб и доп. – М: Норма, 2011. – 592 с.

3. Конституционный судебный процесс: учебник / Отв. ред. М.С. Саликов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма: ИНФРА-М, 2015. – 352 с.

Конституционное правосудие сравнительно новое для России правовое и политическое явление. С его появлением следует признать, что понятие правосудия значительно расширилось, оно распространило свое действие и на область конституционных конфликтов и споров, которые длительное время не признавались предметом судебного разбирательства.

По мнению Н.В. Витрука, названия «конституционное правосудие» и «судебное конституционное право и процесс» равнозначны по своему содержанию[22]22
  Витрук Н.В. Конституционное правосудие. – М., 1998.– С.39.


[Закрыть].

Другие исследователи предлагают выделять конституционное судебно-процессуальное право или конституционно-процессуальное право как отрасль права, науку и учебную дисциплину[23]23
  Овсепян Ж.И. Конституционное судебно-процессуальное право (конституционная юстиция): у истоков отрасли права, науки и учебной дисциплины // Северо-Кавказский юридический вестник. – 1998.– № 2. С.18–44; Саликов М. С. Конституционно-процессуальное право как наука, отрасль и учебная дисциплина // Право и политика. – 2000.– № 4. С.15–25.


[Закрыть].

Наряду с предложенными наименованиями развивается в науке конституционного правосудия и доктрина судебного конституционализма. Научное осмысление происходит в работах современных исследователей, судей Конституционного Суда РФ[24]24
  Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. М.: Норма; ИНФРА-М, 2011; Кравец И.А. О понятии судебного конституционализма // Правовые проблемы укрепления российской государственности: Сб. ст. / Под ред. М.М. Журавлева, А.М. Барнашова, В.М. Зуева. Томск: Изд-во Том. Ун-та, 2010. Ч. 46. С. 58 – 59; Ярошенко Н.И. Судебный конституционализм в Российской Федерации: понятие и система оснований // Российская юстиция. 2013. № 8. С. 4–6.


[Закрыть].

Можно выделить несколько видов общественных отношений, которые составляют предмет регулирования и изучения конституционного правосудия.

С точки зрения уровня правового регулирования существуют две группы отношений: 1) отношения по поводу осуществления федерального конституционного правосудия (федерального конституционного судебного права); 2) отношения по поводу осуществления конституционного правосудия в субъектах Российской Федерации (регионального конституционного судебного права).

Конституционный судебный процесс и конституционное судебное процессуальное право в литературе предлагается рассматривать как тождественные понятия. Данным термином обозначается:

1) установленный порядок осуществления конституционного судопроизводства (процессуальная модель);

2) деятельность уполномоченных (управомоченных) субъектов по осуществлению конституционного судопроизводства или участию в нём;

3) система юридических норм, закрепляющих порядок

осуществления конституционного судопроизводства;

4) раздел законодательства, включающий нормативные правовые акты, содержащие нормы конституционного судопроизводства[25]25
  Конституционный судебный процесс: учебник / Отв. ред. М.С. Саликов. -2-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма: ИНФРА-М, 2015. С.25.


[Закрыть].

Система конституционного судебного процесса подразделяется на общую и особенную части. Общая часть состоит из норм, регламентирующих общие правила и стадии конституционного судопроизводства (принципы и участники конституционного судопроизводства, процессуальные сроки, судебные расходы и штрафы в конституционном судопроизводстве, доказывание и доказательства). Особенная часть включает нормы, регулирующие порядок рассмотрения различных категорий дел в Конституционном суде РФ.

Конституционное правосудие играет важную обеспечительную роль в сфере конституционного права, способствует реализации конституции страны. Предметная область конституционного права – это совокупность юридически обязательных норм и практик, основанных на конституции. По мнению американского исследователя, большинство таких норм, но не все нормы подлежат принудительному осуществлению при помощи судов[26]26
  Tushnet M. Understanding the non-legalized constitution // Law and Philosophy. 1998.– Vol.17.– P.193.


[Закрыть]. В России конституционное правосудие является гарантом реализации многих конституционных норм и принципов.

Конституционное правосудие обеспечивает реализацию одного из проявлений права на судебную защиту, которое носит универсальный характер и имеет всеобъемлющее значение. Данные качества права на судебную защиту могут быть реализованы в полном объеме только при условии понимания самого права как абсолютного. Следовательно, универсальность и всеобъемлющее значение как проявления абсолютного характера права на судебную защиту должны обеспечиваться всей системой российского законодательства. Различные виды судопроизводства не должны оставлять лакун для реализации права на судебную защиту во всех его проявлениях.

Конституционное правосудие (как отмечается в законодательстве) решает исключительно вопросы права с позиций оценки конституционности различных объектов контроля. Политические вопросы могут возникать при осуществлении конституционного правосудия, однако должны служить юридическими пределами его реализации. Вместе с тем своими решениями Конституционный Суд РФ проводит судебную конституционную политику в государстве. По мнению Н. В. Витрука, «быть вне политики, не переходить за границы права – это искусство самой практики конституционного суда»[27]27
  Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс: Учеб. пособие. 3-е изд. перераб и доп. – М: Норма, 2011. С.151.


[Закрыть]. Деятельность Конституционного Суда РФ подтверждает невозможность отчуждения политики от принятия и реализации актов органов конституционного правосудия. Следует констатировать, что Конституционный Суд РФ является важнейшим инструментом формирования и осуществления конституционной судебной политики средствами конституционного судопроизводства.

Контрольные вопросы:

1. Что такое судебный конституционализм, чем данное понятие отличается от конституционализма и конституционного правосудия?

2. Тождественны ли термины «конституционная юстиция», «конституционное правосудие», «конституционный судебный процесс»?

3. Какие подходы к пониманию конституционного правосудия существуют в научной юриспруденции?

4. Имеет ли свой собственный предмет регулирования конституционное правосудие?

5. Какие виды общественных отношений включаются в предмет конституционного правосудия?

6. Из каких элементов состоит система конституционного правосудия или конституционного судебного процесса?

7. Приведите примеры норм и институтов, образующих систему конституционного правосудия.

8. Какие нормы ФКЗ о Конституционном Суде РФ относятся к общей части конституционного судебного процесса?

9. Какие нормы ФКЗ о Конституционном Суде РФ относятся к особенной части конституционного судебного процесса?

Тема 1.3. Судебный конституционный контроль (или надзор) в механизме правовой защиты конституций

Нормативно-правовые акты:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (в ред. от 21.07.2014) // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 01.08.2014

2. О Конституционном суде Российской Федерации: ФКЗ РФ от 21.07.1994 N 1-ФКЗ (ред. от 08.06.2015) // СЗ РФ. – 1994. – № 13. – Ст. 1447.

Основная литература:

1. Конституционный контроль в зарубежных странах: Учебное пособие – 2-е изд. испр. и доп. /Маклаков В.В. М.: ИНФРА-М, 2010. 672 с.

2. Витрук Н. В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс: Учеб. пособие. 3-е изд. перераб и доп. – М: Норма, 2011. – 592 с.

3. Чиркин В. Е. Органы конституционного контроля: Россия и международный опыт // Журнал российского права. 1998. № 4/5. С. 145–155.

Конституционное развитие в современном мире (на национальном и наднациональном уровнях) свидетельствует о существенном возвышении судебной власти, о серьезном расширении ее юрисдикции и увеличении роли в разрешении конституционных и иных правовых конфликтов (споров, коллизий и т. п.) Одной из важнейших причин наращивания правового и политического могущества судебной власти, как представляется многим современным исследователям, является распространение в новых регионах мира (в Центральной, Восточной Европе, странах СНГ и Балтии и др.) судебного конституционного контроля.

В современных цивилизованных государствах конституционный контроль наряду с другими политико-правовыми институтами выступает важнейшим средством обеспечения реального существования конституционализма[28]28
  Кравец И.А. Функции конституционного контроля в условиях российской политико-правовой модернизации // Гуманитарные науки в Сибири. – 1998.– № 1. С.98—103.


[Закрыть]. По признанию современных исследователей, конституционный контроль законов, принятых парламентом, является в наши дни сущностной характеристикой конституционного государства[29]29
  Pasquino Pasquale. Constitutional Adjudication and Democracy. Comparative Perspectives: USA, France, Italy // Ratio Juris. March 1998. Vol.11. No.1. – P38.


[Закрыть].

По мере того как писаные конституции, особенно кодифицированного характера, становились неотъемлемым требованием, а зачастую условием и основополагающей юридической гарантией развития демократического и правового государства, возникала потребность в обеспечении их особым механизмом правовой охраны. Некоторые исследователи полагают, что судебный надзор не является жизненно необходимым для сохранения целостности и эффективности писаной конституции. Хотя, по их мнению, бесспорным стал факт распространения в Западных странах, независимо от их специфической системы права, системы надзора, наделяющей суды полномочиями отменять законодательство, которое противоречит конституции[30]30
  Andrade G.F. Comparative Constitutional Law: Judicial Review // University of Pennsylvania Journal of Constitutional Law. 2001.– Vol.3.– Number 3.– P.977.


[Закрыть]. Другие исследователи подходят к обоснованию судебного надзора с позиций условий демократии. Они рассматривают проблему соотношения демократического правления и судебного надзора и считают, что легитимность судебного надзора за законодательством является отважно неувядаемой в конституционной юриспруденции[31]31
  См.: Waldron J. Judicial Review and the Conditions of Democracy // The Journal of Political Philosophy. – 1998.– Vol.6.– Number 4.– P335.


[Закрыть]. При этом Дж. Уолдрон в полемике с Р. Дворкиным приходит среди прочего к выводу об ограниченном влиянии судебного надзора на справедливое осуществление демократического правления. Он считает, что не существует причин думать, что судебный надзор улучшает качество дебатов о политическом участии в обществе, он оставляет открытым вопрос делает ли судебный надзор любое общество (а не только США) более справедливым по сравнению с тем, где отсутствует такая практика[32]32
  ОСм.: Ibid. P.355.


[Закрыть].

Наличие писаной конституции, которая возглавляет иерархию правовых норм, делает необходимым проверку вновь издаваемых правовых актов на непротиворечивость ее положениям. Оказывая влияние на весь процесс применения права, конституционный контроль, в свою очередь, испытывает воздействие правовых, геополитических, социально-экономических, морально-этических факторов, определяющих в значительной мере своеобразие его системы и порядка осуществления. Контроль за конституционностью законов и иных правовых актов является разновидностью реализации контрольной власти в государстве[33]33
  Отдельными исследователями наряду с обычной триадой властей (законодательной, исполнительной и судебной) стала выделяться особая ветвь контрольной власти, сферой применения которой является разнообразная публично-правовая деятельность государственных органов. (См.: Чиркин В.Е. Контрольная власть // Государство и право. – 1993.– № 4.– С.10–18.)


[Закрыть]. Такая контрольная деятельность может находиться в ведении различных государственных органов: судов общей юрисдикции, специальных квазисудебных органов, парламента или президента. Во многом это зависит от принадлежности к романо-германской или англосаксонской правовой системе, конституционной модели разделения властей, специфики организации судебной власти (основанной на принципе единства или полисистемности). Однако именно на конституционную юстицию возлагается особая миссия поддержания конституционной законности и правопорядка. Со второй половины ХХ века в западноевропейских государствах получают широкое развитие специальные судебные и квазисудебные органы конституционного контроля, которые в настоящее время стали восприниматься как неотъемлемая часть европейской правовой традиции. При различии конкретных формулировок и национальных особенностей под конституционным контролем понимается деятельность государственных органов, направленная на проверку соответствия конституционным нормам правовых актов и действий органов государственной власти и местного самоуправления, а в некоторых странах и деятельности общественных объединений, принимающих участие в осуществлении публичных функций.

На формирование российской системы конституционного контроля повлияли обстоятельства различного характера, среди которых важнейшими являются три: тип правовой системы; специфика сложившейся к началу 90-х гг. судебной системы; особенности территориальной организации российского государства.

В настоящее время происходит трансформация правовой системы России, которая длительный период времени принадлежала и была ядром семьи социалистического права. Пока процесс преобразований не завершен. Однако он свидетельствует о постепенной реинтеграции России наряду с другими европейскими постсоциалистическими государствами в романо-германскую правовую семью, к которой все они некогда принадлежали и сохраняли к ней предрасположенность в условиях социалистической правовой системы[34]34
  Известный французский компаративист в области права Р Давид считал, что социалистические правовые системы сохранили ряд черт, свойственных романо-германской правовой семье. К их числу относятся: понимание нормы права как общей нормы поведения, сохранение системы права с делением на отрасли, терминология юридической науки и юридическая техника. (См.: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности: Пер. с фр. В. А. Туманова. – М., 1997.– С.24–25)


[Закрыть]. В связи с этим при организации российской системы конституционного контроля, прежде всего конституционной юстиции, учитывался европейский опыт и правовая традиция. Поэтому судебный конституционный контроль в России приобрел многие черты европейской модели, разработчиком которой стал известный австрийский юрист, автор чистого учения о праве Г. Кельзен (Hans Kelsen)[35]35
  Влияние кельзеновской модели конституционного правосудия на развитие конституционализма в странах Восточной Европы рассмотрено в статье: Медушевский Андрей. Кельзеновская модель конституционного правосудия и изменение конституций в странах Восточной Европы // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сборник докладов. – М., 1999. – С. 13–41.


[Закрыть]. Характерными чертами этой модели являются следующие: осуществление конституционного контроля специально учрежденными судебными или квазисудебными органами; сочетание конкретного и абстрактного конституционного судопроизводства; признание правового акта неконституционным означает по существу его юридическую отмену.

Развитие судебной системы в России с начала 90-х гг. шло в рамках европейской тенденции стремления к полисистемности в организации судебной власти, когда наряду с системой общих судов создаются специализированные суды[36]36
  Об этой тенденции и судебных системах европейских государств см.: Судебные системы западных государств. – М.: Наука, 1991.– С.17–18.


[Закрыть]. В советский период суды составляли единую систему, отвечавшую требованиям централизованного управления. В настоящий период федеральная судебная система включает, во-первых, систему общих судов, подсистемой которой являются военные суды; во-вторых, систему арбитражных судов; в-третьих, конституционную юстицию, которая стала основным институтом конституционного контроля.

В современной российской правовой системе, подвергающейся кардинальному реформированию, можно выделить три основных разновидности конституционного контроля в зависимости от того, каким органом государства он осуществляется. Это контроль, осуществляемый на территории всего федеративного государства Конституционным Судом РФ, конституционными (уставными) судами субъектов РФ и Президентом РФ. По мере формирования конституционных (уставных) судов в субъектах федерации (их создание предусмотрено Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 года «О судебной системе Российской Федерации»[37]37
  СЗ РФ. – 1997. – № 1. – Ст. 1.


[Закрыть]) их конституции и уставы, являющиеся по существу основными законами 85 субъектов РФ, будут иметь собственные органы конституционного (уставного) контроля. К началу 2000 года конституции и уставы 35 субъектов РФ предусмотрели возможность создания подобных судов[38]38
  См.: Митюков М. А. О проблемах создания и деятельности конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации // Проблемы образования и деятельности конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации: Материалы Всероссийского совещания (Москва, 24 декабря 1999 г). – М.: Формула права, 2000. – С.13.


[Закрыть]. Причем корректировка «региональных» конституций продолжается. Следовательно, действующее российское законодательство предполагает реализацию конституционного контроля на федеральном уровне в отношении Конституции РФ и на уровне субъектов федерации в отношении их конституций и уставов. Целесообразность развития такого двухуровневого контроля объясняется федеративным характером российского государства, в котором конституции и уставы субъектов РФ призваны играть ту же роль с определенными различиями, что и федеральная конституция в отношении всех других правовых актов. К тому же контроль за конституционностью, осуществляемый Конституционным Судом РФ, не носит универсального характера, т. к. не распространяется на все виды нормативных правовых актов[39]39
  О развитии и современном состоянии конституционного правосудия в субъектах РФ см.: Митюков М. А. Вступительная статья // Конституционное правосудие в субъектах Российской Федерации. Сборник нормативных актов. – М., 1997; Митюков М. А., Барнашов А. М. Очерки конституционного правосудия (сравнительно-правовое исследование законодательства и судебной практики). – Томск, 1999. – С.278–400; Кряжков В. А. Конституционное правосудие в субъектах Российской Федерации (правовые основы и практика). – М., 1999.


[Закрыть].

Формирование действенной системы конституционного контроля немаловажно для эффективного функционирования любого демократически организованного государства. Как отмечает А. Бланкенагель, конституционный контроль – это деятельность, заключающаяся в ограничении власти и разрешении конфликтов[40]40
  Бланкенагель А. Теория и практика конституционного контроля в ФРГ // Советское государство и право. – 1989. – № 1. – С.102.


[Закрыть]. В России эта задача приобретает особую значимость в связи с процессом реформирования всех отраслей права, развитием федеративных отношений и созданием в субъектах федерации собственных государственно-правовых систем. Придание этим процессам цивилизованного характера не под силу одним только органам конституционного контроля, однако, они могут указывать правовые границы проводимым преобразованиям, контролируя нормотворческую деятельность различных государственных органов. Потребность в устранении из правовой системы неконституционных правовых актов была связана и с проблемой «войной законов», которой сопровождалось государственно-правовое строительство в субъектах Федерации.

Основным органом, несущим бремя конституционного контроля в России является Конституционный Суд РФ, действующий после принятия новой федеральной Конституции на основании Федерального конституционного закона (в дальнейшем – ФКЗ) от 21 июля 1994 года «О Конституционном Суде Российской Федерации»[41]41
  СЗ РФ. – 1994.– № 13.– Ст. 1447.


[Закрыть].

Полномочия Конституционного Суда РФ по осуществлению конституционного контроля можно разбить на две группы:

1) полномочия по реализации абстрактного контроля;

2) полномочия по реализации конкретного контроля.

Истоки судебного надзора. Возникновение судебного контроля связывают с деятельностью Тайного совета при британском монархе в XVII веке. Ему принадлежало право признавать недействительными статуты, изданные легислатурами колоний, в случае их противоречия колониальным хартиям или общему праву. В основе такой практики лежали идеи судьи и государственного деятеля Англии Э. Коука, который в 1610 году, ссылаясь на принципы общего права, признал недействительным закон, принятый парламентом Британии. Деятельность Тайного совета повлияла на возникновение конституционного контроля в США, где еще до конституционного оформления федерации суды штатов практиковали проверку законов штата с точки зрения их соответствия конституции штата.

Американская модель судебного конституционного надзора. В рамках американской модели конституционные споры рассматриваются судами общей юрисдикции при осуществлении судопроизводства по конкретным делам – уголовным, гражданским, административным.

В некоторых государствах проверку конституционности законов и других правовых актов осуществляют все суды страны от низших до высшего (например, в США, Аргентине, Мексике, Японии), в других такое право принадлежит только Верховному Суду, а в ряде федеративных государств – также высшим судебным инстанциям субъектов Федерации (например, в Австралии, Индии, Канаде).

Признание судебным решением при децентрализованном контроле акта или его отдельного положения неконституционным является, как правило, обязательным только для сторон по делу. Если дело доходит до Верховного Суда, то его решение о конституционности акта становится обязательным для всех судов страны. Признанное неконституционным положение акта воспринимается судами как бы уже не существующим, фактически утратившим силу, хотя формально оно сохраняется в правовой системе до возможной отмены парламентом. В странах, где нижестоящие суды не вправе проверять конституционность правовых актов, в случае возникновения такого вопроса в ходе рассмотрения конкретного дела, оно передается в высшую судебную инстанцию для решения вопроса о конституционности применяемого правового акта.

Американский конституционный надзор имеет следующие черты.

1) Надзор за конституционностью имеет универсальный характер и охватывает законы, другие нормативные акты, принимаемые различными органами публичной власти. Не соответствующим Конституции может быть объявлено любое нарушение обязательной иерархии юридических норм или действие, не имеющее под собой правовой основы, а потому нарушающее надлежащую правовую процедуру (due process of law). Надлежащая правовая процедура предусматривается V (1791 г.) и XIV (1868 г.) поправками к Конституции США.

2) Конституционный надзор осуществляется децентрализовано, т. к. может производиться любым судом при рассмотрении любого дела, и деконцентрированно, т. е. время от времени, когда возникает конституционный вопрос в ходе рассмотрения конкретного дела.

3) По форме конституционный надзор является казуальным, привязанным к конкретному делу. Рассмотрение такого дела происходит с обязательным решением вопроса о конституционности применяемой нормы или положения правового акта. Проблема конституционности решается попутно в ходе рассмотрения дела по существу.

4) Надзор за конституционностью является относительным, т. к. решения суда имеют обязательную силу только для спорящих сторон (inter partes) и не распространяются на всех субъектов правоприменительной деятельности. Признавая неконституционность юридической нормы, суды трактуют ее как несуществующую (null and void) и не принимают ее во внимание при вынесении соответствующего решения по существу спора. Но такая норма и не отменяется специально как норма общего значения (erga omnes)[42]42
  Боботов С. В., Жигачев И. Ю. Введение в правовую систему США. – М., 1997.– С.224–225.


[Закрыть].

В современных исследованиях отмечают следующие недостатки американской модели. Во-первых, суд связан при разрешении конституционных вопросов фактическими обстоятельствами рассматриваемых им гражданских и уголовных дел. Во-вторых, попутное решение вопросов конституционности правовых актов, применяемых при разрешении дела по существу удлиняет время судопроизводства. В-третьих, обязывающий характер принимаемых решений распространяется только на стороны в конкретном деле. В-четвертых, право оспаривать неконституционность нормативных правовых актов и действий государственных органов предоставляется только частным лицам[43]43
  Сравнительное конституционное право. Учеб. пособие / Отв. ред. В. Е. Чиркин. – М., 2002.– С.92.


[Закрыть]. Основанная на идеях Г. Кельзена европейская модель была нацелена на преодоление недостатков американской модели.

Европейская модель судебного конституционного контроля. Основные черты европейской модели:

1) для разрешения конституционных споров создается специализированный орган конституционной юстиции, не входящий в систему судов общей юрисдикции и занимающий автономное положение в судебной системе страны;

2) осуществление конституционного контроля для такого органа основная функция;

3) особое правовое положение конституционных судов, их компетенция и порядок деятельности определяются конституцией страны и специальными законами о них;

4) комплектование конституционных судов происходит на основе более высоких требований к кандидатам в судьи, которыми становятся профессора права, профессиональные судьи, государственные чиновники высокого ранга; в формировании этих органов, как правило, участвуют несколько ветвей власти;

5) решения органа конституционного контроля носят общеобязательный характер, т. е. обязательны для всех субъектов права, а не только для сторон по делу; как отмечает испанский профессор конституционного права, особенность европейской модели – абстрактный контроль приводит к признанию закона недействительным с общим эффектом (erga omnes), если закон противоречит конституции[44]44
  Cornelia V.F. The European model of constitutional review of legislation: Toward decentralization? // International Journal of Constitutional Law (I.CON). – 2004.– Vol.2.– № 3.– P.463–464.


[Закрыть];

6) учреждение специализированного органа конституционной юрисдикции не лишает иные суды полномочия контролировать конституционность актов государственных органов за пределами юрисдикции конституционного суда[45]45
  См.: Кряжков В. А., Лазарев Л. В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. М., 1998. С.19–20.


[Закрыть].

Виды контроля. В зависимости от содержания выделяются материальный и формальный конституционный контроль. Материальный контроль предполагает проверку органами конституционной юрисдикции на соответствие конституции правового акта или отдельного его положения по содержанию. Формальный контроль означает проверку на соответствие конституции процедуры принятия, порядка опубликования и введения в действие правового акта, а также формы правового акта.

Формы контроля. В современном мире существуют две основные формы конституционного контроля с точки зрения стадии правотворческого процесса, на которой он осуществляется – предварительный (превентивный, предупредительный) и последующий (репрессивный) контроль.

Предварительный контроль означает проверку конституционности законов (законопроектов) после их принятия парламентом, но до промульгации и вступления в силу.

Последующий контроль означает проверку конституционности вступивших в силу и действующих правовых актов.

В странах с американской моделью, как правило, применяется последующий конституционный надзор с его нацеленностью на защиту конкретных прав и свобод личности. В странах с европейской моделью сочетаются элементы последующего и предварительного контроля, но преимущественное значение имеет последующий контроль.

С точки зрения применяемой процедуры конституционный контроль бывает абстрактным и конкретным.

Абстрактный контроль означает проверку конституционности акта или его отдельного положения вне связи с каким-либо конкретным делом. Предварительный контроль всегда является абстрактным.

При осуществлении абстрактного контроля суд вынужден попутно решать и политические вопросы. Тонкое наблюдение А. Шайо является верным: «Когда парламентская оппозиция или субъект федерации (в федеративных государствах), обращаясь в конституционный суд, просит отменить тот или иной закон, они пытаются продолжать политическую битву, проигранную на уровне законодательства»[46]46
  Шайо А. Самоограничение власти (краткий курс конституционализма). Пер. с венг. – М., 2001. С.238.


[Закрыть]. Тем не менее политические мотивы обращения в Конституционный Суд задействуют юридическую процедуру конституционного судопроизводства, в рамках которой политические отношения и политическая борьба приобретают конституционный статус, они конституционализируются и легализуются в ходе проверки конституционности различных правовых актов.

Конкретный контроль означает проверку конституционности акта или его отдельного положения в связи с конкретным делом, рассматриваемым судом или другим государственным органом, в котором этот акт применяется. Конкретный конституционный контроль всегда последующий.

В странах с американской моделью осуществляется только конкретный конституционный надзор. В странах, где действуют европейская и смешанная модели, применяются как абстрактный, так и конкретный конституционный контроль. Во Франции существует преимущественно абстрактный контроль, который применяет Конституционный Совет.

Конституционный контроль и надзор: возвышение конституционализма над демократией. Существует внутренний конфликт между конституционализмом и демократией, который Александр Биккель сформулировал как «контр-мажоритарное противоречие» («counter-majoritarian difficulty»)[47]47
  Bickel M. Alexander. The Least Dangerous Branch: The Supreme Court at the Bar of Politics. Second ed. – New Haven, CT: Yale University Press, 1986.– P16; Zurn F. Christopher. Deliberative democracy and constitutional review // Law and Philosophy. – 2002.– Vol.21. № 4.– P.468.


[Закрыть].

Конституционализм и демократия как современные явления правовой и политической действительности сопричастны друг другу, генетически взаимосвязаны и в целом основаны на общих принципах Просвещения. В пределах конституционного дискурса отечественное правоведение чаще останавливается на изучении общих закономерностей развития конституционализма и демократии, реже отмечаются особенности содержания и фактического проявления этих двух категорий. В данной работе обсуждаются два рода проблем: во-первых, существенные различия между конституционализмом и демократией, которые влияют на правовое регулирование лежащих в их основе принципов и институтов; во-вторых, соотношение идей, принципов конституционализма и демократии в практике конституционного правосудия, которое играет важную роль в преобразовании российской правовой системы.

Соотношение конституционализма и демократии может рассматриваться в рамках философского, политологического или правового дискурса. Нередко в исследованиях современных ученых эти дискурсы переплетаются для того, чтобы обогатить наши представления о взаимосвязи конституционализма и демократии в условиях современного развития[48]48
  Кравец И.А. Конституционализм и демократия: теоретические основы соотношения и практика конституционного правосудия // Правовые проблемы укрепления российской государственности. Сборник статей. Ч.14 / Отв. ред. В. Ф. Волович. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003.– С.108–116.


[Закрыть].

В своей статье «Конституционализм и демократия» профессор юриспруденции школы права Университета Нью-Йорка Рональд Дворкин обсуждает связи между законом и юриспруденцией, с одной стороны, и моральной и политической теорией, с другой. Им ставится проблема современного понимания конституционализма и демократии, их соотношения в правовых системах современных демократических государств[49]49
  См.: Dworkin Ronald. Constitutionalism and Democracy // European Journal of Philosophy. – 1995.– Vol.3.– Number 1.– P.2.


[Закрыть].

Под конституционализмом Р. Дворкин понимает систему, которая устанавливает индивидуальные юридические права, в отношении которых доминирующий законодательный орган не обладает властью лишать их юридического действия или компрометировать. Понятый таким образом, конституционализм является все более и более популярным политическим явлением. По его мнению, стало общим правилом предполагать, что респектабельная правовая система должна включать конституционную защиту индивидуальных прав.

Вместе с тем сильное возражение было выдвинуто против конституционализма: а именно то, что он ниспровергает или ставит под угрозу демократию, потому что, если конституция запрещает законодательной власти принимать закон, ограничивающий, например, свободу слова, это ограничивает демократическое право большинства иметь такой закон, который оно хочет. Р. Дворкин ставит вопрос: если мы уважаем конституционализм, но также и демократию, что мы должны делать? Иначе говоря, каково надлежащее размещение между двумя идеалами?

Несмотря на взаимосвязь конституционализма и демократии, – их не следует считать тождественными понятиями. Принимая во внимание, что демократия – установленное устройство, которое предполагает право людей управлять собой, конституционализм нацеливается на создание институциональных ограничений для власти правителей, даже если они обычно избраны и узаконены. Тем самым конституционализм предполагает реализацию принципов саморационализации и самоограничения народного правления.

Немецкий философ Юрген Хабермас в статье «О внутренней связи между господством права и демократией» отмечает, что мы приучены рассматривать право, включая господство права и демократию как предметы различных дисциплин: юриспруденция имеет дело с правом, политическая наука с демократией[50]50
  См.: Habermas J. On the Internal Relation between the Rule of Law and Democracy // European Journal of Philosophy. – 1995.– Vol.3.– Number 1.– P.12.


[Закрыть]. Каждая из них имеет дело с конституционным государством со своей стороны: одна сторона предполагает нормативное измерение, другая исходит из эмпирической перспективы. Даже когда ученые правоведы и социологи обращаются с различных точек зрения к одним и тем же объектам, они рассматривают право и господство права и, с другой стороны, демократию как различные вопросы. Для этого имеются основательные причины. Потому что политическая власть при любом виде режима всегда осуществляется в формах права; там существуют юридические распоряжения, где политическая сила еще не была приручена (domesticated) в соответствии с господством права. В то же время может существовать господство права там, где система правления еще не была демократизирована. Короче говоря, по мнению Ю. Хабермаса, существуют правовые системы без господства права, и господство права может существовать без демократических форм политического волеобразования. Оба существуют только в пределах структуры конституционного государства. Тем не менее, эти эмпирические основания для разделения труда в анализе двух предметов ни в коем случае не подразумевают, что, исходя из нормативной точки зрения философии права, господство права может быть осуществлено без демократии. Поэтому внутренние отношения между господством права и демократией, как полагает Ю. Хабермас, являются существенными для любого конституционного государства.