Текст бизнес-книги "Зачем женщине секс? Что мешает нам заниматься любовью с наслаждением"

Автор книги: Карен Гурни

Раздел: Жанр неизвестен

Можно утверждать, что творцом сексуальных дисфункций явилась именно психиатрия. В 1952 году Американская психиатрическая ассоциация выпустила «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам». Предполагалось, что оно содержит полный список всех возможных диагнозов, касающихся психической сферы. Однако получалось, что если какого-либо диагноза в списке нет, то его и не существует. И наоборот: включение расстройства в перечень означало его признание. В третьем издании, вышедшем в 1980 году, секс был впервые упомянут как возможная область психического расстройства. Разумеется, у людей и прежде бывали сложности с сексом, но в третьем издании впервые появились особые термины для обозначения сексуальных проблем (например, «подавленное сексуальное желание»). Это было историческое решение, последствия которого и сейчас влияют на нашу сексуальную жизнь. До этого момента у «сексуальных дисфункций» не было ярлыков, их не рассматривали как заболевание; решения о том, какие аспекты секса следует считать «дисфункциями», не принимались на основе существовавшего тогда понятия о «нормальном сексе».

В конце XIX – начале XX столетия стали звучать решительные голоса, которые утверждали, что религия и наука ошибались относительно сексуального самовыражения. Сексологов тогда было немного, но те, кто был, такие как Хэвлок Эллис[3]3
  Хэвлок Эллис (1859–1939) – английский врач, стоявший у истоков сексологии как научной дисциплины.


[Закрыть], выдвигали очень непопулярные идеи, например, что гомосексуализм – на самом деле не болезнь, а нормальное выражение сексуальных предпочтений, которое может встречаться у людей. Однако в Великобритании секс между мужчинами был декриминализован лишь в 1967 году (и даже тогда не во всех случаях), и только в 1973 году «гомосексуализм» был исключен из «Диагностического руководства» (соответственно, с него был снят гриф «психического расстройства»). Секс между людьми одного пола существовал во все времена – по крайней мере, на протяжении всей документированной истории человечества. Он не всегда рассматривался как проблема в различных культурах и сообществах. И все же негативные мнения о представителях ЛГБТ по-прежнему проявляются сегодня весьма болезненно: возьмите хотя бы недавние протесты британских родителей против включения в школьную программу сведений об ЛГБТ-идентичности.

Когда в конце XIX века свою деятельность начал австрийский невролог и психиатр Зигмунд Фрейд, которого впоследствии назвали отцом психоанализа, он охотно заговорил о сексе. Причем настолько охотно, что все так или иначе оказалось связано с сексом. Терапевтический метод Фрейда появился еще до того, как в психотерапии стали применять научный подход; его личные наблюдения и размышления над случаями, которые он изучал, были приняты как аксиомы, которые доминировали в сфере психотерапии на протяжении всего следующего столетия. Многие из предположений Фрейда о сексе и сексуальности оказались неверными; например, идея о том, что клиторальный оргазм является «незрелой» версией вагинального оргазма или что гомосексуализм – это незрелая версия гетеросексуальности. Несмотря на то, что Фрейд неосознанно и безосновательно патологизировал целые группы людей, он, по крайней мере, продвигал понятие о сексе как о приятном занятии и рассматривал его как естественное человеческое желание – в отличие от прежнего взгляда на секс только как на способ продолжения рода (а все остальное – от лукавого).

Один из поворотных пунктов в истории сексологии связан с новаторской работой Альфреда Кинси в 1940-х годах. Кинси был американским энтомологом (т. е. он занимался исследованием насекомых). Однажды он решил изучить человеческую сексуальность в лабораторных условиях, чтобы больше узнать о ней. Здесь поразительным образом совпали во времени несколько ключевых моментов. Во-первых, идея о том, что секс – это не грех, а просто одно из занятий (от которого люди получают удовольствие!). Во-вторых, представление о том, что все на свете, в том числе и секс, можно наблюдать и изучать – точно так же, как мы изучаем насекомых. А значит, именно так, в процессе изучения, мы можем доподлинно узнать, что такое секс и как люди им занимаются, не опираясь на чье-то мнение, позицию церкви или государства.

Беседуя с людьми, Кинси выяснил, что сексуальная ориентация не является бинарной и что большинство людей находятся где-то посередине, а не по краям шкалы, на концах которой располагаются гетеро– и гомосексуалы. Он обнаружил, что люди наслаждаются сексом во всех его разновидностях, и большинство людей мастурбирует. Кинси предположил, что все типы сексуального самовыражения приемлемы. Работа Кинси и его открытия настолько противоречили американским семейным ценностям, что финансирование его работ было прекращено, а сами исследования остановлены. Если Фрейд был отцом психотерапии, Кинси, безусловно, стал родоначальником сексологии.

Затем пришли Вирджиния Джонсон и Уильям Мастерс, которые захотели на основе открытий Кинси выяснить, как же на самом деле работает секс. Мастерс был гинекологом, а Джонсон сначала работала его помощником-референтом, а затем стала партнером – во всех смыслах этого слова. В своих лабораторных исследованиях 60-х и 70-х годов, наблюдая и собирая данные о сексе, они применяли научные методы. Мастерс и Джонсон впервые смогли смоделировать то, что происходит с людьми во время секса, и назвали свою модель циклом сексуальной реакции человека. Вскоре эту модель дополнили Хелен Сингер Каплан[4]4
  Хелен Сингер Каплан (1929–1995) – известный американский секс-терапевт, доктор медицины и психологии, профессор психиатрии, основатель первой в США клиники лечения сексуальных расстройств.


[Закрыть] и ее коллеги, и затем ею пользовались в течение десятилетий для объяснения сексуального поведения людей.

Модель Мастерса-Джонсон-Каплан (о ней вы подробнее узнаете в главе 7) не только легла в основу описания всех сексуальных дисфункций, которые впервые были названы в «Диагностическом руководстве» и оставались там до недавнего времени. Она проникла в самые различные слои и сферы общества, от научных кругов до поп-культуры, обновив наши представления о том, что такое секс и каким он должен быть. Мастерс и Джонсон активно использовали средства массовой информации для распространения своих открытий и регулярно выступали на телевидении, что было довольно необычно для ученых того времени. Я считаю, что их вклад в сексологию огромен; полагаю, если бы они были живы сейчас, у них была бы толпа подписчиков в Instagram.

Работы Мастерса и Джонсон лежат в основе того, как мы (общество) сегодня воспринимаем «нормальный» секс. Думаю, вы даже не подозреваете, что ваше отношение к сексу сформировано ими. Так всегда и бывает: если что-то утверждает наука, мы убеждены, что это верно. Мы, не сомневаясь, воспринимаем научные идеи как истины, и они становятся частью нашего культурного контекста. Одним из ключевых постулатов Мастерса, Джонсон и Каплан была идея о том, что желание – это первая часть сексуальной реакции человека. Сегодня множество фактов опровергают эту идею; оказывается, желание действует иначе, чем это понимали в 60-е годы. Это знание еще не стало мейнстримом, но я надеюсь, что, дочитав книгу до конца, вы полностью измените свои взгляды на желание в соответствии с новой концепцией.

Взгляд на секс как на приобретенный навык, возможно, унаследован от средств массовой информации времен Мастерса и Джонсон, причем это мнение живо и сейчас, в 2020 году, и даже является преобладающим. Вопрос «хорош (-а) ли он/она в постели?» предполагает: секс – это нечто, что мы умеем делать хорошо, как будто заниматься сексом – это все равно что играть на пианино или делать что-то еще, чему мы обучились. На самом деле секс больше похож на сочинение музыкальной пьесы и ее синхронное воспроизведение вместе с другим музыкантом, создавшим свой собственный этюд, который должен гармонировать с вашим. Это умение слушать и добиваться гармонии, а не просто играть на инструменте.

Мастерс и Джонсон по праву признаны основателями сексотерапии. Они опубликовали одну из первых книг по работе с сексуальными проблемами и разработали новую форму поведенческой сексуальной терапии. Большая часть их выводов сохраняет свою актуальность и сегодня, и, хотя с тех пор сексология, стремительно развиваясь, ушла далеко вперед, их работа по-прежнему остается основополагающей. Удивительно, что исследования Мастерса и Джонсон, подобно работам Кинси, также оказались на важном перекрестке истории.

В 1960-е годы, когда они изучали секс, уже начинали формироваться парадигмы поведенческой и когнитивной терапии, а доминирующие идеи других моделей терапии, идущие еще от Фрейда, постепенно уступали место новым взглядам на мыслительные процессы и возникающие проблемы. Значительная часть работ Мастерса и Джонсон была основана на этих поведенческих и когнитивных концепциях. Например, они описали следующую ситуацию: если вы боитесь потерять эрекцию, это опасение вызывает беспокойство в вашем теле, что создает физические изменения в организме и делает сексуальное возбуждение (а значит, и эрекцию) невозможным. Следовательно, сама мысль может стать причиной сексуальной проблемы. Проекция этого события на следующую сексуальную ситуацию, в которой вы окажетесь, будет означать, что цикл продолжается, набирая новую силу. Эти открытия имели важнейшее значение для сексотерапии, поскольку они развернули нас от теории неврозов как причины сексуальных проблем к догадке, что сексуальные проблемы могут случиться со всеми нами и что их можно преодолеть с помощью нового опыта и нового понимания. Дальнейшее влияние этого подхода станет очевидным для вас по мере чтения этой книги.

Секс-терапия как область медицины выросла из работ Мастерса и Джонсон, ее применяли все шире, ее популярность и престиж росли. Но появление в 1960-х годах противозачаточных таблеток вызвало панику по поводу сексуальности женщин: что же станет с их сексуальным поведением, если исчезнет такой сдерживающий фактор, как страх забеременеть?! К сожалению, непрекращающийся жесткий контроль телесной автономии женщин по-прежнему остается серьезной проблемой во всем мире: речь идет о праве на аборт. Сексуальная жизнь современных женщин все еще находится в зависимости от подобных ограничений.

В 1996 году, после случайного открытия виагры компанией Pfizer, сексология на некоторое время дала крен в сторону фармакологии. Виагру разработали для лечения стенокардии, но было обнаружено, что, в качестве побочного эффекта, она может вызывать сильную эрекцию. Хозяева фармацевтических компаний тут же вообразили, как на них льется благодатный дождь из фунтов стерлингов (на самом деле из долларов, поскольку виагру создали в Соединенных Штатах, но вы понимаете, о чем я). Внезапно заговорили о создании подобного продукта и для женщин. В конце концов, было «хорошо известно», что женщины гораздо меньше заинтересованы в сексе, чем мужчины, и что мужчинам якобы нужно больше секса, чем женщинам, поэтому решение проблемы казалось идеальным (на самом деле эти представления неверны, однако наберитесь терпения). Фармацевтические компании решили опередить всех в гонке за решением «проблемы» женского желания. Тем временем у ученых-феминисток и некоторых сексологов появились сомнения: правомерно ли обсуждать сексуальную жизнь женщин (особенно желания) лишь в научной и медицинской плоскости, без учета других факторов, которые формируют женскую сексуальность?

Начиная с 2015 года, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США одобрило два препарата для лечения сниженного желания у женщин. Первым был флибансерин[6]6
  Торговое название Addyi.


[Закрыть], а в 2019 году за ним последовал бремеланотид[7]7
  Торговое название Vyleesi.


[Закрыть]. Оба дают значительные побочные эффекты, о которых говорилось в отчетах о предварительных испытаниях, поэтому применение этих препаратов в области сексуальной медицины вызвало много споров и дискуссий. Женщинам, принимавшим флибансерин ежедневно, он добавил один (всего один!) удовлетворительный сексуальный опыт примерно раз в два месяца, при этом противопоказаний и побочных явлений у него была масса. Суть возражений против таких лекарств заключается в опасениях перед чрезмерной медикализацией сексуальной жизни женщин. Ведь рассматривать женское желание исключительно в медицинском аспекте, не учитывая социально-политический контекст, в котором женщины существуют, по меньшей мере непродуктивно. Несмотря на доступность флибансерина и бремеланотида в других странах, в Великобритании в настоящее время нет лекарств, специально предназначенных для женщин со «слабым желанием». Ситуация может измениться в следующем десятилетии, поскольку в Европе сейчас разрабатывают несколько новых препаратов.

До 1960-х годов в сексологии (как и в большинстве отраслей науки) преобладали мужчины. И это сказалось на том, какую тогда собирали информацию, какие вопросы задавали и какие выдвигали модели. Мастерс и Джонсон изучали сексуальную реакцию у мужчин и женщин и фиксировали различия между полами. Например, они обнаружили, что женщинам не нужна рефракторная фаза (период задержки между оргазмом и новым сексуальным возбуждением, который мы наблюдаем у мужчин) и что женщина способна на множественный оргазм. Однако в итоге Мастерс и Джонсон остановились на универсальной модели сексуальной реакции человека, основанной тем не менее преимущественно на опыте мужчин (т. е. с рефракторной фазой) – свидетельство того, что наука все еще оставалась патриархальным институтом.

Для нас было понятно, что разновидности сексуальной дисфункции, включенные в «Диагностическое руководство» после 80-х годов, относились главным образом к гетеросексуальной цисгендерной[8]8
  Цисгендерность (от лат. cis – односторонний и англ. gender – пол, гендер) – термин, обозначающий людей, чья гендерная идентичность совпадает с биологическим полом.


[Закрыть] мужской сексуальности и к преобладающему виду секса «пенис во влагалище». Эта предвзятость исключала адекватное отражение кого-либо или чего-либо еще. Например, «преждевременное семяизвержение» было определено в четвертом издании «Руководства» как «семяизвержение, наступающее до или сразу после проникновения во влагалище». Не было никакого эквивалентного описания преждевременной реакции у женщин (хотя теперь мы знаем, что небольшая часть женщин считает такую реакцию характерной для себя) или преждевременности для иного типа секса, такого как взаимная мастурбация или анальное проникновение.

Причина этого, как полагают многие теоретики и практики сексологии, заключается в том, что единственными сексуальными дисфункциями, включенными в справочник, были те, которые препятствовали успешному завершению «нормального» секса («нормального» в представлении широкой публики), где главное место отводится мужчинам. Ведь неважно, когда женщины кончают, поскольку секс может продолжаться и после этого, верно? Также не имеет значения, что происходит у представителей ЛГБТ, так как нормальный секс – это традиционный цисгендерный секс.

Про-феминистски настроенные сексологи и клиницисты отвергли идеи о сексуальных трудностях женщин, основанные на этой мужской модели и на патриархальном взгляде на то, что такое секс и для кого он существует, и создали специальную рабочую группу. В начале 2000-х годов, в качестве альтернативной системы, был предложен «Новый взгляд» на сексуальность женщин с целью дистанцироваться от концепции неравенства полов и гендерных предрассудков, на которые ориентировались «Диагностическое руководство» и соответствующая медицинская модель. Эта система позволила сделать больший акцент на том, как социальные, экономические и политические условия влияют на сексуальность женщин. Леонора Тифер, видный член этой рабочей группы, использовала такую аналогию: «Секс больше похож на танец, чем на пищеварение». Она считала культурный, политический, социальный и образовательный аспекты секса более важными, чем биология, которой в сексе традиционно отводили ключевую роль. Эта книга написана под влиянием данной точки зрения: я мало буду говорить здесь о биологии секса и желания и сосредоточусь на влиянии на секс со стороны общества, гендерной политики, психологии и динамики отношений.

Женщины стали играть все более важную роль в сексологии, резко возросло число женщин-исследователей, которые своими научными трудами и публикациями навсегда изменили наш взгляд на секс. Здесь следует назвать такие имена, как Синтия Грэм, Розмари Бассон, Эми Мьюз, Сара Мюррей, Робин Мильхаузен, Эмили Импетт, Лори Бротто, Мередит Чиверс, Дебби Хербеник, Кристен Марк, Карен Блэр, Кэролайн Пукалл, Джулия Хейман, Эллен Лан Марта Меана, Сари Ван Андерс, Лиза Даймонд и многие другие, чей вклад не менее важен. На их многочисленные научные труды я ссылаюсь в этой книге. Они совершили открытия и разработали теории о сексе и желании, которые напрямую повлияют на ваше понимание своей сексуальности. Запомните их имена: они войдут в историю так же, как Кинси, Мастерс и Джонсон, благодаря тому влиянию, которое они оказали на развитие сексологии. Это феминизм, сексология и талант в действии.

Пожалуй, за последние двадцать лет наибольший прогресс в сексологии был достигнут в области понимания женского желания. Новые модели сексуальной реакции были предложены в противовес теории Мастерса и Джонсон, и это были первые теории, основанные на женской сексуальности – я подробнее расскажу о них во второй части книги. Исследователи секса начали более глубоко изучать женское желание, удовольствие и оргазм и напрямую оспаривали то, как сексуальные проблемы женщин были представлены в «Диагностическом руководстве». Основываясь на результатах новых исследований, они утверждали, что существующая система классификации патологизирует нормальное проявление сексуальных функций у женщин. Ученые продвинулись в понимании взаимосвязи секса и внимания, а также влияния на секс наших мыслей и нашего восприятия отношений, в которых мы состоим.

В конце 2000-х годов, на основе новых данных, команда сексологов решила изменить концепцию женского желания, представленную в «Диагностическом руководстве». В последнем (пятом) издании «Руководства» им удалось создать новую категорию – «Женские сексуальные интересы /расстройство возбуждения». Прежний диагноз – «гипоактивное (низкое) половое влечение» – был исключен из справочника, что отразило результаты новых исследований. Они касались того, насколько женщинам бывает трудно разделить желание и возбуждение, и уделяли гораздо больше внимания субъективным аспектам возбуждения и желания, зависящим от конкретных отношений. Такие изменения являются огромным шагом вперед, поскольку мнения о том, что является нормальным или, наоборот, отклонением от нормы, господствующие в научных и медицинских кругах, влияют на то, во что верим мы сами.

Больше не считается проблемой, если женщина не испытывает спонтанного желания секса. Или если женщина не склонна к сексу без «адекватных сексуальных стимулов» (кстати, для большинства женщин реплика «Мы уже давно не общались – может, перепихнемся?» вовсе не является «адекватным стимулом»). Женской сексуальности, удовольствию и способности реагировать на секс уделяется то внимание, которого они заслуживают; ситуации, которые усиливают желание или, наоборот, гасят его, теперь более понятны. Сейчас женщины вооружены необходимой информацией и знают, что с их телами все прекрасно.

Глава 2
Секс и желание: статистические данные

Мне встречалось немного людей, которых не заботило бы количество секса в их жизни и не волновало то, как в целом складывается их сексуальная жизнь. Вы можете предположить, что это из-за моей работы, но на самом деле подобное беспокойство выражают не только мои клиенты, но и люди, которые к моей работе отношения не имеют. Скорее всего, как только люди узнаю́т о моей профессии, они решают поделиться со мной подробностями своей личной жизни и, вероятно, рассказывают мне больше, чем другим. Если мы когда-нибудь окажемся с вами на одной и той же вечеринке, я рекомендую подсесть рядом, поскольку разговор в непосредственной близости от меня будет неизбежно вращаться вокруг секса – в той или иной форме. Для меня в этой ситуации приятно вот что: а) я люблю свою работу и никогда не устаю от нее; б) секс невероятно увлекателен, он не наскучит, даже если говорить о нем целый день.

Как правило, люди беспокоятся, потому что сверяют происходящее с ними с неким «средним» стандартом. Но они сильно заблуждаются, пытаясь таким образом оценивать сексуальную жизнь. Они также ошибаются, полагая, что частота секса – это надежный критерий оценки интимной жизни (подробнее об этом – позже). Тем не менее, мне кажется, что на данном этапе будет полезно выяснить, что же является «нормой», чтобы развеять вашу тревогу о том, что у вас, возможно, что-то не в порядке. В этой главе мы попытаемся сделать моментальный снимок нашей сексуальной жизни. Что нам известно о том, что происходит с нами на самом деле? Мы с вами выработаем критерий, который позволит вам вздохнуть с облегчением и вместе с тем покажет, насколько неточно мы, как общество, понимаем и оцениваем секс.

Итак, в этой главе я расскажу о том, что нам известно из широкомасштабных исследований секса: как часто люди занимаются сексом, с какими трудностями они сталкиваются, что случается в их жизни и отношениях, когда их сексуальная жизнь идет не так, как было запланировано. Вы узнаете, насколько широко распространена сексуальная неудовлетворенность и почему она так тяжело переносится. Если вы всерьез озабочены этими проблемами или просто хотите, чтобы ваша сексуальная жизнь стала немного лучше, чем сейчас, то знайте, что речь идет не только о вас или даже о ваших отношениях: это беспокоит множество женщин в Великобритании и в других странах.