Текст бизнес-книги "Уоррен Баффетт. Танцуя к богатству!"

Автор книги: Кэрол Дж. Лумис

Раздел: Зарубежная деловая литература, Бизнес-книги

Маленький колледж достигает больших успехов в инвестиционных играх

Невероятный успех благотворительного фонда Гриннеллского колледжа, которому поспособствовал Баффетт, был неизвестен широкой публике до тех пор, пока журнал Fortune не опубликовал эту статью. История описывает важный компонент этого успеха, нелогичную покупку Гриннеллом в 1976 году телевизионной станции в Дейтоне, и заканчивается мыслью Баффетта, что это может оказаться замечательным приобретением, которое полезно оставить у себя. Но цены на станции продолжали повышаться, и через очень короткое время Баффетт решил, что Гриннеллскому колледжу пришло время продать ее. Станцию, которую купили всего за четыре года до этого за $12,9 миллиона (и только $2 миллиона заплатили наличными, остальное составлял заем без права оборота), продали издательскому тресту Херста в 1980 году за $50 миллионов.

Джозеф Розенфилд, который убедил Баффетта вступить в совет директоров Гриннелла, активно участвовал в жизни любимого колледжа до самой своей смерти в 2000 году. Баффетт оставался активным членом правления до 1987 года и бессрочным членом правления до 2011 года.

Он, однако, питал некоторые сомнения по поводу своей роли в совете. Больше всего его волновало то, что, несмотря на огромные прибыли, которые он и Розенфилд принесли фонду пожертвований Гриннелла – увеличив его более чем в шестьдесят раз, – по сути, ничего в колледже не изменилось. Сегодня Баффетт говорит: «Это было отличное учебное заведение, где учились тысяча двести студентов, когда в его фонде пожертвований было $8 миллионов, и так и осталось отличным учебным заведением, где училась тысяча двести студентов, когда в его фонде пожертвований стало $500 миллионов».

Современное состояние Гриннеллского колледжа: в 2011–2012 годах в нем числилось около одной тысячи шестисот студентов, и фонд пожертвований составлял около $1,5 миллиарда.

Кэрол Лумис

Гриннеллский колледж всегда был несколько странным. Его кампус расположен на самом краю типичных фермерских полей средней Айовы, где самое высокое здание в городе – это зернохранилище, и ожидается, что колледж будет делать упор на важность животноводства и сельского хозяйства и не станет церемониться с гуманитарными науками. Но только не Гриннелл. Он предлагает своим примерно одной тысяче двумстам студентам интенсивное, традиционное расписание, основанное на таких столпах, как история колониальной Америки, поэзия Джона Милтона и введение в квантовую теорию. Таким образом, он заработал репутацию одного из лучших в Америке гуманитарных колледжей.

Но Гриннелл удивителен еще и по другой причине.

Небольшое учебное заведение настолько грамотно управляло своим фондом пожертвований, что количество средств фонда удвоилось за последние пять лет до $37,5 миллиона – и это еще по самым консервативным оценкам. Если все активы пересчитать согласно их истинной рыночной стоимости, общая стоимость составит около $60 миллионов. Новые вклады в фонд составляют только около $5,4 миллиона.

Фонд вырос в основном из-за удорожания его активов. Даже если использовать консервативную оценку, ясно, что повышение стоимости – вместе с доходом – принесли фонду общий среднегодовой доход в 16,2 % за последние пять лет.

В тот же период фонды пожертвований колледжей и университетов по стране в целом показали отвратительные результаты. Средний ежегодный доход ста пятидесяти фондов пожертвований, за которыми следила компания A. G. Becker, за этот пятилетний период составил мизерные 1,7 %.

Чтобы достичь подобных результатов, Гриннелл применил такие инвестиционные стратегии и осмелился вложиться в такие предприятия, которых образовательные учреждения обычно избегают. Например, вместо того чтобы осторожно раскладывать яйца в различные общепринятые корзинки на фондовой бирже и на рынке облигаций, Гриннелл без колебаний сложил много яиц в одну или две корзинки и играл в азартные игры на бирже на спекулятивной основе. Самым необычным и драматическим шагом для фонда была покупка коммерческой телестанции за $12,9 миллиона.

Члены совета фонда Гриннелла, в отличие от членов совета многих других университетов, не передали фонд под ежедневный контроль банка, или стороннего портфельного менеджера, или даже профессионального внутреннего менеджера. Они намеренно оставили его в своих руках, или, что более точно, передали дела своему финансовому комитету – в частности, двум членам комитета, которые хорошо зарекомендовали себя для этой работы и до этого уже заработали себе состояние. Первый – это Джозеф Розенфилд из Де-Мойна, бывший юрист-консультант и активный инвестор, который когда-то был президентом Younkers Brothers, процветающей сети универмагов, работающих в пяти штатах Среднего Запада.

Второй ключевой член комитета – это Уоррен Э. Баффетт. Баффетт достиг выдающейся славы как инвестор из Омахи, который грамотно использовал небольшие доли капитала своей семьи и друзей в инвестиционном товариществе. Показатели ежегодного прироста были просто невероятными – 29,5 % в течение тринадцатилетнего периода, а капитал вырос до $100 миллионов к тому моменту, когда Баффетт ликвидировал его и распределил доход в 1969 году. Через свои активы он все еще контролирует значительное количество компаний, включая финансовые учреждения и газеты.

Когда Розенфилд, выпускник 1925 года, стал членом правления фонда в 1941 году, активы фонда составляли всего около $1 миллиона; в эту цифру входили несколько ферм, которые университету были переданы по наследству, и $250 тысяч в ценных бумагах. Первый золотой дождь вылился на них в начале 1950-х, когда колледжу досталось недвижимое имущество общей стоимостью в $5 миллионов от нефтяника Фреда Дарби. Вторая удача последовала в начале шестидесятых, когда Фонд Форда пообещал: если Гриннелл сможет заработать самостоятельно $4 миллиона, туда будет вложено еще $2 миллиона. Гриннелл заработал эти деньги, с учетом $400 тысяч, которые Джо Розенфилд пожертвовал из своего кармана.

Розенфилд продолжал делать вложения в колледж, и большинство его пожертвований были размещены в особом денежном пуле внутри фонда, который стал известен как Фонд Д. Ф. Розенфилда. Именно из этого фонда Уоррен Баффетт, чтобы пойти на ограниченные риски, взял небольшое количество денег, которые все равно не принесли бы много прибыли, если бы их оставили в традиционных облигациях и акциях высшего класса. Эти два инвестора были невероятно успешными. Гипотетическая доля в фонде могла бы быть увеличена где-то в восемнадцать раз в последние пятнадцать лет.

Фонд Розенфилда сделал свою первую невероятно успешную инвестицию десять лет назад. Роберт Н. Нойс, один из основателей Fairchild Semiconductor, также был членом правления и выпускником колледжа (когда-то он был студентом-хулиганом, и как-то его поймали на краже свиньи с соседней фермы для ночного барбекю). Розенфилд и другой член совета, чикагский прокурор Сэмюэль Р. Розенталь, были достаточно дальновидны, чтобы распознать гений Нойса, и решили, что его можно применить для работы в колледже. «Мы сказали Бобу, когда он стал заниматься своим бизнесом, что колледж хочет его часть», – вспоминает Розенфилд. Итак, когда Нойс оставил Fairchild в 1968 году, чтобы основать Intel, компанию, которая будет делать крохотные полупроводниковые чипы для компьютеров, он предоставил колледжу возможность купить конвертируемые облигации Intel общей стоимостью в $300 тысяч. Розенталь и Розенфилд вложили по $100 тысяч; последняя треть была вложена из Фонда Розенфилда. По мере того как Intel процветала, инвестиции колледжа выросли примерно в сорок шесть раз. Благотворительный фонд конвертировал облигации и с течением времени продал большую часть акций Intel с прибылью около $12 миллионов; еще ему принадлежит около тридцать семи тысяч акций рыночной стоимостью около $2 миллионов.

Баффетт не является выпускником Гриннелла. Он посещал Уортонскую школу бизнеса и Университет Небраски по программе бакалавриата и позже получил степень магистра экономики Бизнес-школы Колумбийского университета. Его убедили стать членом совета Гриннелла только благодаря Розенфилду, с которым он познакомился через общих друзей. Хотя разница между ними в возрасте составляет целое поколение – Розенфилду семьдесят четыре, а Баффетту – сорок восемь, они очень близки. Итак, в 1968 году, по просьбе Розенфилда, Баффетт вступил в совет. «Джо – такой человек, которому просто невозможно отказать», – размышляет Баффетт. «Начнем с того, что он единственный из всех, кого я знаю, который только жертвует из своего чистого собственного капитала. Другие отдают на благотворительность только то, что не подлежит обложению налогом». Два бизнесмена часто консультируются друг с другом, а иногда и с другими членами финансового комитета – особенно с председателем, тридцативосьмилетним Томом Хатчинсоном, консультантом по инвестированию из Де-Мойна, – но очень редко со всеми тридцатью двумя членами совета. Баффетт – одиночка, ему трудно сидеть на встречах комитета, которые длятся целый день и проводятся три раза в год в библиотеке Гриннелла, он очень нетерпелив во время этих заседаний.

Инвестиционные стратегии Баффетта и Розенфилда похожи, но один с большим энтузиазмом хватается за идею, чем другой. Во время покупки акций Intel, например, Баффетт держался в стороне. «Я не был против, – объясняет он. – Я просто ничего не понимаю в бизнесе полупроводниковых чипов и предпочитаю не связываться с бизнесом, который не могу понять, который не сможет понять моя сестра».