Текст бизнес-книги "Экономическая история мира. Том1. Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси"

Автор книги: Коллектив авторов

Раздел: Экономика, Бизнес-книги

Экономическая история мира: в 5 т. Т 1. Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси
Под общей редакцией заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора экономических наук, профессора М.В. Конотопова

Редакционный совет:

М.В. Конотопов, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (председатель),

О.Т. Богомолов, акад. РАН,

Ю.Ф. Воробьев, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ,

Б.В. Гусев, член-корр. РАН, засл. деят. науки РФ,

В.Г. Егоров, д.и.н., д.э.н., профессор (зам председателя),

Б.Е. Ланин, д.э.н., проф.,

В.А. Мартынов, акад. РАН,

П.П. Пилипенко, д.э.н., проф.,

М.А. Сокольников (ответственный секретарь),

С.И. Сметанин, д.и.н., проф., засл. деят. науки РФ,

Ю.А. Сулимов, к.э.н., доц. (зам. председателя),

В.П. Федоров, член-кор. РАН,

Н.П. Шмелев, акад. РАН

3-е издание, дополненное и доработанное

Авторский коллектив:

А.В. Аникин, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (гл. 14),

А.Ю. Егоров, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (4.11),

О.В. Карамова, к.э.н., доц. (2.10, 5.12, 6.5, 11.9, 11.10),

В.М. Конотопов, к.э.н., доц. (4.11),

М.В. Конотопов, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (Введение, 2.1–2.9, 4.1–4.10, 5.1–5.11, 6.1–6.4, 7-10, 11.1-11.8, 12, 13),

Б.Е. Ланин, д.э.н., проф. (4.11, 14),

С.И. Сметанин, д.и.н., проф., засл. деят. науки РФ (1, 2.1–2.9, 3, 4.1–4.10, 5.1–5.11, 6.1–6.4, 7-10, 11.1-11.8, 12, 13)

Введение

Всякое глубокое экономическое исследование имеет исторический аспект, даже если оно посвящено самой насущной проблеме. Пример тому – жизнь и идеи классиков экономической науки, а точнее – ее основателей. Великий Петти, начав с проблемы налогов и сборов, углубился в дебри теории стоимости и заложил ее фундамент. Давид Рикардо, сломав голову по поводу «хлебных законов», завершил каркас классической политической экономии и сделал эту «мрачную науку» самой популярной почти на полвека.

Карл Маркс, избрав для «Капитала» в качестве основного метода исследования логический, постоянно возвращался к истории экономической мысли подобно своему не менее великому предшественнику Адаму Смиту. Поэтому история экономики – не только основа истории человечества, но и важнейшая часть его экономической теории, в состав которой включаются и политическая экономия как совокупность наиболее устоявшихся экономических доктрин, и история развития экономической мысли (история экономических учений).

Значение истории экономической мысли понятно любому образованному человеку, ибо легко провести аналогию начиная от истории математики через историю медицины и заканчивая историей музыки, то с пониманием роли истории экономики уже сложнее. Ее нам во многом заслоняет политическая история, которую все мы познавали с детства. Историю долгое время было принято рассматривать в основном как цепь политических событий: рождение и гибель государств, смены династий, революций и войн, народных движений. Но в такой истории сложно было проследить не только процесс, но и основы, причины прогресса человечества, а следовательно, и законы развития.

Если нет законов, то нет и науки. Да, мы знаем, что прогресс существует, что человечество развивается. Но дело в том, что законы развития человеческого общества (во всяком случае, основные) коренятся не в политических, а в экономических процессах. Не случайно политические термины «республика», «монархия», «демократия» появились еще до зарождения христианства и употребляются в том же значении до сих пор. А вот условия добычи элементарных средств существования, а позднее – производства и потребления материальных благ меняются непрерывно, вызывая неизбежно и политические изменения в обществе. Поэтому экономическое развитие составляет основу развития человечества, а экономическая история – основу всей его истории.

Любая, подчеркиваем, любая сколь-нибудь значимая веха в развитии человечества имела в первооснове экономическую причину как побудительный мотив, как движитель.

Великие географические открытия – результат стремления найти короткий морской путь в Индию и добыть восточные пряности, которые были в средневековой Европе дороже золота. Первый поход Ермака в Сибирь имел своей целью получить дешевую пушнину. Политическая агрессивность США диктуется необходимостью давать заказы своему невероятному по своим размерам военно-промышленному комплексу.

Почему целые тысячелетия в экономической истории цивилизованное человечество обходилось без железа? Почему община оказалась достаточно устойчивой формой социально-экономической системы и сохранилась после ликвидации первобытно-общинного строя в рамках азиатского способа производства (в меньшей степени при античном рабовладении) и даже в европейской феодализме (кроме того, модель соседской общины легла в основу ремесленных цехов, купеческих товариществ, а в России и некоторых других странах ее существование продлилось до XX столетия)? Чем, какими объективными причинами был предопределен особый путь России в экономике Европы?

На эти и многие другие вопросы призвана ответить эта книга. Нельзя понять экономику нашего времени, не зная, как она сложилась, не зная ее истории. Экономика – это процесс, развитие, а современное ее состояние – лишь момент в этом процессе. Каждое экономическое явление наших дней имеет исторические корни: оно возникло в связи с определенными экономическими условиями в прошлом и сохраняет их отпечатки. Программирование развития экономики без понимания исторического процесса ведет к тому, что результат человеческих усилий оказывается не таким, каким ожидался. Отсюда и крылатая фраза нашего времени: «Хотели, как лучше, а получилось – как всегда».

В связи с этим надо отметить, что если первой задачей нашей книги было объединение истории развития хозяйства с историей развития экономической мысли, то второй – новое, надеемся, более глубокое осмысление экономического пути России. Многие, очень многие современные проблемы хозяйства современной России, ее экономические болячки – наследственные. Они предопределены спецификой ее предшествующего развития. А для лечения болезни необходимо знать ее историю. Этим, а не только тем, что авторы – россияне, объясняется особое место истории экономики России в нашей книге.

Россия, по словам братьев Стругацких, «свернула со столбовых дорог цивилизации». Если говорить о цивилизации европейской, то это верно. Заметим при этом, что искать, вычленять в экономической истории «единый тракт», универсальный путь просто наивно, в чем легко убедится наш читатель.

До монгольского нашествия Киевская Русь, ее экономика развивались в общеевропейском направлении. Но монгольское иго, вернее, противостояние ему, это направление резко изменило. Централизованное государство в новой России, объединившейся вокруг Москвы, сложилось раньше, чем появились экономические условия для его создания.

Но поскольку без экономики никакое государство существовать не может, оно принялось ее насаждать. Естественно, экономику административную. Отсюда в укладе хозяйства России и появились элементы «азиатского» или «древневосточного» способа производства.

Россия, однако, не была типичной страной «азиатского способа производства». Здесь имело место переплетение элементов западного и восточного путей развития. Можно выделить следующие «азиатские» черты в экономическом развитии России.

1. Общинные землевладения и традиции. Земля была собственностью общины и делилась между членами по принципу уравнительного землепользования. Принцип уравнительности, равенства определял и психологию крестьян. Нарушителя этого принципа называли кулаком, мироедом. Столыпину не удалось разрушить общину, чтобы перевести сельское хозяйство на фермерский путь предпринимательства. Декрет о земле закрепил общественную собственность на землю и уравнительное землепользование. Общинные традиции облегчили коллективизацию, которая была прямым продолжением этой же уравнительности.

2. На протяжении веков сохранилось господство государства в хозяйстве страны. Первые промышленные предприятия в XVI–XVII вв. были казенными. Петровские мануфактуры строились в основном государством, а для рождавшихся позже частных мануфактур была придумана уникальная форма посессионных предприятий, юридически считавшихся собственностью государства и управлявшихся государством. Первая фабрика в России была казенной, как и первые машиностроительные заводы. Первые железные дороги были построены казной. Кредитную систему России возглавил государственный банк, тогда как главные банки других стран были акционерными. И в результате Октябрьской революции единственным путем ликвидации капиталистической собственности стало ее превращение в государственную, хотя это и не соответствовало учению Маркса.

3. Царское самодержавие даже этимологически было вариантом восточной деспотии: царь не подчинялся законам, а его воля была законом для подданных.

Историю иногда называют полигоном экспериментов, и многое из того, что происходит с нами сейчас, в отечественной истории уже было. Был, в частности, и переход от административных методов управления к рыночной экономике, правда, в несколько иных исторических условиях. История – это огромная лаборатория, где ставились самые разные эксперименты. Это надо понять, а то, как предупреждает В. И. Даль, «прихотливые ломки да перестройки хоть кого разорят».

Корни социальных недугов человечеству свойственно искать в ближайшем прошлом. Для нас это Страна Советов. Там и ищем. Но, думается, корни эти значительно глубже. Советская власть сама унаследовала как доблестные черты, так и пороки Российского государства. «Вторая», сталинская империя стала пышным и, смеем надеяться, последним расцветом азиатского способа производства. А ведь ему свойственна стагнация. Великие открытия совершаем мы, а пользуются их благами другие. Так, бумага и порох появились в Древнем Китае (тоже азиатский способ), а книгопечатание, огнестрельное оружие, взрывные работы практиковались первоначально в Европе, а в Китай экспортировались.

Характерной особенностью Страны Советов стало и то, что мы создали «империю наоборот». Обычно центр империи живет за счет ограбления окраин. Мы же в угоду властным амбициям Кремля готовы были содрать последнее с населения центра в помощь «братьям по классу» аж на других континентах. Но и эта черта – наследственная, что мы попытаемся показать ниже. Болезни надо лечить. Иногда даже приглашают иностранных врачей, если у них клинический опыт больше. Академик Леонид Абалкин в одном из своих интервью говорил о том, что российские экономисты внимательно анализировали опыт всех «экономических чудес» мира, но убедились, что в чистом виде зарубежный опыт не применим в силу специфики российских недугов. Оно и верно, чтобы лечить, надо знать историю болезни.

Теперь вернемся к развитию экономической мысли. Сама по себе экономическая мысль появилась у человека одной из первых. Появилась как простой момент труда – целесообразная деятельность. А вот теоретически она начала оформляться уже в зрелых, пусть и древнейших цивилизациях.

А. В. Аникин, безусловно выдающийся историк и популяризатор экономической мысли, отмечает, что «история общественных наук образует важный элемент политических знаний и общей культуры человека. Конечно, понятие культуры стало в наше время весьма широким. Может ли считать себя культурным человек, не имеющий представления, скажем, о законах термодинамики, строении Вселенной и структуре атома? Очевидно, нет. Но едва ли назовем мы таким и человека, который не знаком, хоть в самых общих чертах, с идеями философии и политической экономии XVIII–XIX вв., с борьбой материализма и идеализма, подготовкой теории прибавочной стоимости. А какое богатство идей, какое созвездие талантов представляет собой социализм домарксовой эпохи! Как бы ни развивалась наука и техника, мы не должны и не можем забывать жизнь и труды этих людей[1]1
  См. Аникин А. В. Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса. М., 1979. С. 8.


[Закрыть]. Достоинством настоящей книги, на наш взгляд, является то, что развитие экономической мысли читатель может проследить не просто на фоне, а в тесной связи с динамикой самой мировой экономики.

Он убедится, что смена цивилизаций – процесс закономерный. Падение римской цивилизации на территории Европы, например, надолго отбросило человечество назад и по уровню его культуры, и прежде всего – по материальному уровню жизни. Не случайно новый качественный скачок европейского общества в своем развитии принято называть «ренессанс». Не случайно и то, что новые европейские мыслители Средневековья в своих раздумьях отталкивались от теоретического наследия древних греков и римлян. Другой «точки отсчета» просто не было. Экономическая мысль здесь – не исключение.

А. В. Аникин пишет: «Слово «экономия» (oikonomia, от греч. oikos – дом, хозяйство и nomos – правило, закон) является заглавием особого сочинения Ксенофонта, где в форме диалога рассматриваются разумные правила ведения домашнего хозяйства и земледелия. Такой смысл (наука о домашнем хозяйстве, домоводство) это слово сохраняло в течение веков. Правда, оно не обладало у греков таким ограниченным содержанием, как наше домоводство. Ведь дом богатого грека являлся целым рабовладельческим хозяйством, это был своего рода микрокосмос античного мира.

Аристотель употреблял термин «экономия» и производный от него «экономика» в этом же смысле. Он впервые подверг анализу основные экономические явления и закономерности тогдашнего общества и стал, по существу, первым экономистом в истории науки»[2]2
  Там же.


[Закрыть].

Роль Аристотеля в науке вообще бесспорна. Но позвольте заметить, что в нашей книге впервые введены в научный оборот экономической теории труды другого древнего грека – Гесиода. Этот автор, вполне признанный литературоведами, был абсолютно несправедливо обойден вниманием экономистов, а ведь его наблюдения за ведением хозяйства Древней Греции, размышления о его эффективности для нас просто бесценны.

Экономика как самостоятельная отрасль науки относительно молода. Достаточно сказать, что преподавание в качестве самостоятельного университетского курса началось с Адама Смита. «Экономическая история» еще моложе. Так, в России она получила «права гражданства» немногим более ста лет назад. У нас этот курс был прочитан впервые в Ярославском Демидовском юридическом лицее для будущих специалистов по финансовому праву. Поэтому не удивительно, что нам еще не раз придется открывать для себя первоисточники.

Удивительно другое. Откровенное пренебрежение к истории хозяйства и истории учений со стороны руководителей многих, как это ни странно, экономических вузов России. Удивительно сокращение читаемых курсов на фоне растущего интереса к экономике всего образованного населения страны.

Другим свидетельством общественного признания важности исторического направления стало введение нового экзамена кандидатского минимума – «История и философии науки» (в нашем случае – экономики).

Чтобы наша книга стала хорошим подспорьем соискателям ученой степени кандидата экономических наук, ее завершает обзор экономических воззрений ведущих философов от Античности до современности. Но книга адресована не только специалиста, авторы рискуют предложить ее вниманию самого широкого круга читателей.

Все критические замечания по книге будут приняты с благодарностью.

1. Хозяйство первобытного общества

История первобытного общества – это история экономики. Государства еще не было, поэтому мы не можем говорить об истории государства. По этой же причине мы не можем говорить об истории права. Основные источники, которые позволяют восстановить жизнь первобытных людей, – материалы археологии. Но они не содержат имен выдающихся деятелей. Даже вожди племен, как и сами племена, появятся лишь в конце истории первобытного общества. Этнографические материалы, которые позволяют восстановить некоторые стороны жизни первобытных людей по аналогии с сохранившимися очагами такой жизни, тем более не могут содержать сведений о политической жизни. Поэтому мы не можем говорить о политической истории первобытного общества, и все, что было до образования государства и письменной истории, до рождения цивилизации, принято считать предысторией.

Те же археологические и этнографические источники позволяют выяснить, как человек добывал себе средства существования, какими орудиями он при этом пользовался, как он питался. Одним из наиболее ценных археологических материалов являются «кухонные отбросы», места, куда выбрасывались остатки пищи. А история производства и распределения материальных благ, средств, существования – это история экономики. Только эта сторона истории сохранилась с первобытного времени.

Человек появился в Европе (точнее, не человек еще, а архантроп, как его принято называть) приблизительно 2 млн лет назад. Самое раннее орудие, найденное в Европе, имеет возраст 2,3 млн лет, самые ранние останки самого архантропа (фрагменты скелета) относятся ко времени 1,5–1,6 млн лет назад. Цивилизация в Европе возникла всего 3 тыс. лет назад. Таким образом, история первобытного человека, или предыстория, в Европе была в 600 с лишним раз длительней истории.

Чем ближе к нашему времени, тем короче археологические периоды. Нижний палеолит, т. е. ранний период древнекаменного века, первый период истории первобытного общества, продолжался 600 тысячелетий. Верхний палеолит, т. е. наиболее поздний отрезок древнекаменного века, длился «всего только» 30–36 тысячелетий. Неолит, новокаменный век продолжался только 3–4 тыс. лет, а бронзовый век, в ходе которого возникла цивилизация, всего только 1–2 тысячелетия. Темпы развития человеческого общества постоянно ускорялись.

В сущности, история первобытного общества – это история формирования человеческого общества, формирования самого человека. Это время, когда на смену неандертальцу, сохранявшему еще много общего от обезьяны, приходит кроманьонец, очень мало отличавшийся от современного человека. Это время, когда из первобытного стада возникает родовой строй, когда охота и собирательство, «присваивающее» хозяйство, сменяется «производящим» хозяйством, земледелием и скотоводством.

И все это происходило в крайне трудных для человека условиях, в сущности, в условиях природной катастрофы – великого оледенения. И именно нарушение привычных условий жизни, необходимость адаптироваться к новым, суровым условиям, стали важным фактором становления человека и человеческого общества.

Льды наступали с севера. В периоды максимального оледенения они занимали половину Европы. Ледник доходил до Карпат, а его толщина в районе Скандинавии достигала 3 км. Льды наступали и отступали. Ледник наступал 6–7 раз, причем последнее наступление закончилось приблизительно 10 тыс. лет назад. Когда льды отступали, менялся климат, природные условия, растительный и животный мир.

До великого оледенения Европа была покрыта хвойно-лиственными лесами. В этих лесах бродили древние слоны, предки лошади, носороги, олени. С наступлением ледника и похолоданием лес сменялся тундрой, а животные, спасаясь от холода, покрывались густой шерстью, увеличивались в размерах. Это была «мамонтовая» фауна: мамонт, шерстистый носорог, пещерный медведь, северный олень. Когда начиналось потепление и ледник отступал, тундра снова сменялась лесом, и снова изменялся состав животного мира. Нужно учитывать, что межледниковые периоды длились 100–200 тысячелетий. Вспомним, что человеческая цивилизация в Европе насчитывает всего 3 тыс. лет, так что времени для полного обновления флоры и фауны было достаточно. Но это значит, что и для предков человека полностью менялись условия жизни, и снова и снова надо было приспосабливаться к новым условиям. Человек не покрывался шерстью, а для согревания использовал огонь и шкуры животных, совершенствовал свои жилища.

Почти вся история первобытного общества – это каменный век. Энеолит – медно-каменный век (V–IV тыс. до н. э.) существовал только на юге Европы, а в период бронзового века (III–II тыс. до н. э.) уже рождается государство и цивилизация.

Но почему каменный век? Ведь большинство орудий в это время изготовлялось не из камня, а из дерева, кости, рога, которые легче поддавались обработке. Но органические материалы, из которых были сделаны эти орудия, не сохранились до нашего времени. Дерево сгнило полностью за тысячелетия, а изделия из кости и рога остались лишь с конца каменного века. Поэтому археологи вынуждены делить каменный век на периоды, исходя в основном из техники изготовления каменных орудий: палеолит (древнекаменный век), который закончился приблизительно 10 тыс. лет назад, мезолит (среднекаменный век), который охватывал IX–VI тыс. до н. э., и неолит – VI–V тыс. до н. э. Каждый из этих периодов принято делить на отрезки времени по названиям археологических памятников, расположенных на территории Франции: Шелль, Ашель, Мустье, Ориньяк, Солютре, Мадлен, Азиль, Тарденуаз. (Для заучивания названий этих отрезков студенты исторических факультетов придумали «страшное» слово: «шамосмат».) Делить развитие первобытного общества на такие хронологические отрезки, которые принято называть культурами, позволяет то обстоятельство, что памятники каждой из этих культур имеют общие черты, но отличаются от материалов других культур.

Конечно, развитие хозяйства первобытного человека шло не одновременно по всей Европе. На юго-востоке был уже неолит, а на севере и в центре еще сохранялся мезолит. И, как уже отмечено, энеолит был только на юге Европы.

Ранний, или нижний, палеолит (культуры Шелль и Ашель) начался 700–600 тыс. лет назад, закончился 100 тыс. лет назад. Это самый длинный этап в истории Европы, в 6 раз длиннее всей остальной истории. Он мог быть еще длиннее, потому что первые орудия, найденные в Европе, имеют возраст свыше 2 млн лет, но осторожные археологи отсекают этот начальный период. Первые орудия были настолько примитивны, что их трудно отличить от кремневой гальки, расколотой без вмешательства человека. Кроме того, отдельные находки не позволяют утверждать, что древний человек, архантроп, постоянно жил в Европе до признанного начала палеолита.

Дело в том, что Европа не была колыбелью человечества. Здесь не было питекантропов. Предки человека появились первоначально в более теплых местах Азии и Африки. Сюда в Европу первые люди пришли из Африки, причем предполагается, что они проникали в Европу несколько раз. Расселились же они по Европе, точнее, по территории, не занятой ледником, только в период среднего палеолита.

Это были неандертальцы, в строении которых еще многое оставалось от обезьяны. Обычный рост их не превышал 155–165 см. Ходили они согнувшись: коленный сустав еще не позволял полностью выпрямить ноги. Объем мозга был таким же, как у современного человека, но слабо были развиты лобные доли. Мощные надбровные дуги, отсутствие подбородка дополняли облик этого архантропа.

Нижний палеолит в основним приходился на период до начала оледенения. Люди (мы их все же называем людьми, чтобы не повторять принятые термины: «архантропы», «гоминиды», «неандертальцы») еще не умели добывать огонь, занимались охотой и собирательством. Согласно одним предположениям, они охотились преимущественно на мелких животных, согласно другим – на крупных: слонов, диких лошадей, носорогов. Слонов загоняли в болото, а затем убивали деревянными копьями и дубинами. Вели они кочевой образ жизни, двигаясь за стадами животных, останавливаясь на временных стоянках.

Принято говорить о первобытно-общинных отношениях, но общины, первой формы организации человеческого общества, еще не было. Это были стаи, подобные стаям современных человекообразных обезьян. Не было пока и семьи. Господствовал промискуитет – беспорядочные половые связи.

Как мы отмечали, основным критерием археологов для выделения того или иного периода каменного века служит техника обработки камня. В нижнем палеолите это техника сколов, или отщепов. От кремневой гальки откалывались пластины, в результате чего получалось универсальное орудие – ручное рубило. Оно было длиной до 35 см, имело заостренный конец, от которого отходили два лезвия, образованные сколами, а с противоположного от острия конца имело необбитую часть, пятку, которую можно было зажать в руке.

Такое рубило не годилось для охоты – оно было слишком коротким, чтобы противостоять клыкам и когтям животного. Для этого лучше подходили деревянное копье с заостренным концом или тяжелая дубина. Но рубилом можно было разрезать шкуру, разделить на куски мясо, разбить кости, чтобы извлечь костный мозг. При помощи рубила можно было также выкопать съедобные корни или разбить гнилое дерево, чтобы достать личинок.

Шелльские рубила еще очень грубы, обычно не имеют правильной остроконечной формы. При обработке кремневой гальки результат достигался несколькими грубыми сколами. Орудия ашельского периода уже имеют более четкую форму. Мелкими сколами теперь обрабатывалась вся поверхность орудия. В результате мелкой оббивки, которую иногда называют ретушью, лезвие ашельских рубил было более прямым и острым. Ашельские орудия имели правильные миндалевидные треугольные или овальные очертания. Кроме простейших рубил появились остроконечники, скребла, которыми можно было очищать шкуру от мяса. Очевидно, теперь уже научились использовать шкуры животных для одежды и постелей.

Средний палеолит, культура Мустье, – от 100 до 40 тыс. назад – это время максимального оледенения. Леса на свободной от ледника территории сменила тундра, по которой бродили мамонты, шерстистые носороги, северные олени. Именно в этот суровый период люди расселились по Европе. Дело в том, что в это время человек научился добывать огонь, а это делало его независимым от капризов природы. Огнем люди пользовались и прежде, но это был огонь, полученный, например, во время лесных пожаров, начавшихся от молнии. Такой огонь приходилось поддерживать непрерывно, не давая ему угаснуть.

Способ добывания огня мог возникнуть при изготовлении орудий: удары по кремню вызывали искры, от которых мог загореться сухой мох, а при энергичной обработке сухого дерева оно могло нагреваться и тлеть.

Кроме временных стоянок и пещер, в которых селились люди раннего палеолита, теперь появились поселения людей под открытым небом. Каркас жилищ в таких поселениях делался из костей мамонта, покрытых шкурами, а внутри обязательно был очаг. Поскольку кости мамонта было бы сложно тащить на новое место, в таких жилищах люди жили длительное время.

Использование костей мамонта в качестве строительного материала свидетельствует, что охота на мамонта, как и на других крупных животных, была довольно успешной. Это была загонная охота, которая требовала объединения больших коллективов людей. С криками и шумом, с использованием огня, которого животные панически боятся, гнали стадо к обрыву, а затем добивали оставшихся в живых. Естественно, часть мяса при этом пропадала зря: нельзя было съесть все сразу, а заготавливать мясо впрок еще не научились.

Главным охотничьим оружием теперь стало копье с кремневым наконечником. Кремневые орудия становились все более разнородными и специализированными. Теперь в ход шли пластины, которые откалывались от первоначальной гальки – нуклеуса, их обрабатывали ретушью – откалыванием мелких чешуек кремня от будущего орудия. Таким образом изготовлялись скребла, которые обрабатывались по режущему краю и служили для выскабливания шкур; остроконечники, которыми было удобно пробивать отверстия, наконечники копий и даже что-то вроде ножей.

Общая охота, общий огонь объединяли людей. К этому времени относятся первые захоронения: член коллектива и после смерти не должен был стать добычей зверей. Об умершем надо тоже позаботиться.

На переходе к позднему палеолиту возникает родовая община. Это был матриархальный род. В условиях, когда установить отца ребенка было не всегда можно, родоначальницей была мать: она рожала и воспитывала детей, обеспечивала продолжение рода. В загонной охоте участвовали все, в том числе и женщины. А поскольку такие облавы случались не так уж часто, то собирательство (грибов, ягод, съедобных кореньев и т. п.), которое было делом женщин, играло едва ли не главную роль в пропитании.

О матриархате свидетельствуют и статуэтки женщин, в основном из кости, которые, правда, сохранились лишь с начала верхнего палеолита. Скульптурных изображений мужчин того времени не обнаружено. А поскольку половые связи между родственниками, т. е. членами своего рода, были уже под запретом, не жена переходила в род мужа, а муж переходил в род жены. Естественно, что мужу, окруженному родней жены, приходилось быть уступчивым.

Итак, главным достижением мустьерского человека было овладение огнем. Что касается облавной охоты, которая приобрела особенно важное значение в это время, то она, очевидно, практиковалась и прежде, правда, в значительно меньших масштабах.

Верхний, или поздний, палеолит (культуры Ориньяк, Солютре, Мадлен) продолжался 30 тысячелетий, с 40 до 10 тыс. до нашего времени, т. е. был вдвое короче среднего палеолита. На смену неандертальцу в это время приходит кроманьонец, который антропологически уже не отличался от современного человека, поэтому именно к верхнему палеолиту принято относить рождение homo sapiens. Этот скачок в антропологическом строении человека смущает ученых, тем более что какое-то время неандерталец и кроманьонец сосуществовали. Но нет оснований предполагать, что кроманьонцы были пришельцами извне (откуда?). Очевидно, все же неандертальцы преобразились в кроманьонцев в процессе эволюции.

Природные условия пока изменились мало. В начале верхнего палеолита (Ориньяк) продолжалось оледенение, затем наступило относительное потепление (Солютре), которое сменилось новым наступлением ледника (Мадлен).

Основным занятием людей по-прежнему оставалась охота на крупных животных способом загона, но теперь кроме естественных обрывов использовались искусственные ямы-ловушки. К этому времени относится изобретение лука и стрел с кремневыми наконечниками. Эти наконечники делались из тех пластин, которые откалывались от кремневой гальки – нуклеуса.

Именно эти пластины теперь использовались для изготовления орудий. Поскольку с луком и стрелами охотиться на мамонта бесполезно, очевидно, все больше практиковалась охота на относительно мелких животных.

От мадленского периода сохранились костяные иглы с отверстиями для нити. Это отчетливо свидетельствует об изготовлении одежды из шкур. Использование пещер для жилья еще продолжалось, но теперь преобладали поселения под открытым небом. Обычное поселение, которое занимала родовая община, состояло из 10–12 каркасных жилищ, покрытых шкурами, причем для каркаса по-прежнему использовались кости мамонта.