Текст бизнес-книги "Совершенствование законодательства об охране здоровья граждан в Российской Федерации"

Автор книги: Коллектив авторов

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Термины «охрана здоровья» и «система здравоохранения» в зарубежной научной литературе зачастую имеют одинаковое содержание в международных правовых документах, как отмечает Е.В.Воронцова [42]42
  Dickman, R.L. Operationa lizing Respect for Persons: A Qualitative Aspect of the Right to Health Gare, in R. Bayer, A.L. Caplan and n. Daniels (eds), In Search of Eguity, Health needs and the Health Care System, New York / London: Plenum, 1983, pp. 161–183; Leary V.A. Implications of a Right to Health, Human Rights in the Twenty – first Century, Deventer: Kluver, 1993, p. 484 / Цит по: Воронцова Е.В. Конституционное право на охрану здоровья. – С. 40–41.


[Закрыть].

В Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах «наивысший достижимый уровень» физического и психического здоровья признается субъективным правом граждан конкретного государства. При этом российская доктрина исходит из того факта, что государства обязаны создать условия для достижения этого права на своей территории, которые и представляют собой комплекс мер по охране здоровья. Право на охрану здоровья является коллективным правом в то время, как «право на наивысший достижимый уровень здоровья» является индивидуальным правом, а меры по его обеспечению со стороны государственных и иных органов – обязанность государства, позволяющая осуществить это субъективное право.

Право на медицинскую помощь определяется как смежное понятие по отношению к праву на охрану здоровья. В российской и зарубежной доктрине под медицинской помощью принято понимать деятельность, осуществляемую профессиональными врачами и представляющую собой оказание медицинских услуг. Из этой трактовки исходит и Закон об основах охраны здоровья граждан, определяя ее в ст. 2 как «комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг», конкретный перечень которых содержится в ст. 32 Закона. Однако в законодательстве Российской Федерации до сих пор нет легального понятия медицинской услуги.

Коллизия норм Конституции РФ и гражданского законодательства привела к тому, что в действующем законодательстве, с одной стороны, нормативно закреплена бесплатная форма медицинской помощи со стороны государственных и муниципальных учреждений здравоохранения (п. 1 ст. 41 Конституции РФ), а с другой – она является возвратно платной, так как предоставляется гражданам за счет соответствующего бюджета, страховых взносов и иных средств. Однако медицинские услуги и работы являются сферой действия гражданского законодательства, что предполагает договорные обязательства, оплачиваемые пациентами в соответствии со ст.783 ГК РФ.[43]43
  Сидорова В.Н. Соотношение понятий «медицинская помощь», «медицинская услуга» и «медицинская работа» как проблема гражданского законодательства / В.Н. Сидорова // Медицинское право. – 2012. – № 4 (44). – С. 25–26.


[Закрыть] Именно это, по мнению В.Н. Сидоровой, изменяет существо оказания медицинской помощи из бесплатного в сферу платных медицинских услуг (работ)[44]44
  Там же. – С. 27.


[Закрыть].

Можно констатировать, что в российской правовой доктрине существуют два подхода, определяющих, являются ли право на охрану здоровья и право на оказание медицинской помощи тождественными категориями или же категориями, различными по своему содержанию.

Право на охрану здоровья, гарантируемое индивидам государствами, прямо предусмотрено в ст. 12 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах. В этой статье присутствует такое словосочетание как «государства признают», что означает простую констатацию факта, а не обязанности государства обеспечивать это право гражданам конкретной страны. С другой стороны, подобное право трактуется как право на охрану здоровья, произвольное от государства и определяющее возможность его реализации.

В документах Всемирной организации здравоохранения одновременно присутствует не только право на медицинское обслуживание, но и право на определенные условия жизни человека, к которым принято относить право на здоровое питание, чистую питьевую воду, окружающую среду, и которые не могут быть обеспечены самостоятельно индивидами, в силу чего государство обязано обеспечить наличие специалистов, медицинских учреждений, фармацевтических предприятий и др.

Можно резюмировать, что право на здоровье дается человеку с рождения, а право на его защиту возникает в случае его нарушения и определяется возможностью реализации со стороны государства, выражаясь в праве на медицинскую помощь. Подобная трактовка нашла свое тражение в Законе об основах охраны здоровья.

Право на медицинскую помощь означает гарантированную возможность предоставления бесплатной медицинской помощи в соответствии с системой обязательного медицинского страхования в специальных государственных, муниципальных и частных учреждениях здравоохранения[45]45
  Федеральный закон от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» // Российская газета. – 2010. – 3 дек.


[Закрыть].

В Законе об основах охраны здоровья содержится категория «сохранение здоровья», которая в отечественной науке получила широкую известность. В содержание данного понятия «сохранение здоровья» включаются меры, обеспечивающие безопасность здоровья групп населения, к числу которых были отнесены санитарно-гигиенические и противоэпидемические мероприятия, контроль продуктов питания, воды, воздуха, лекарств, медицинской техники и т. д.

Н.Б. Найговзина, указывая на несовпадение содержания таких категорий, как «охрана здоровья» и «здравоохранение» в российской доктрине, утверждает, что естественное право человека на здоровье не может быть реализовано индивидом без государственных мер по охране окружающей среды, созданию благоприятных условий труда, быта и отдыха, воспитания и обучения граждан, производству соответствующих по качеству продуктов питания, и, самое главное, оказанию доступной профессиональной медико-социальной помощи в соответствие с принципами международных актов в социальной сфере[46]46
  Найговзина Н.Б. Современные организационно-правовые проблемы здравоохранения, охраны здоровья и возможные пути их решения // Кодекс info. – 2004. – № 1–2. – С. 66–79.


[Закрыть]. Н.В. Савостьянова и Л.А. Нудненко придерживаются той научной позиции, согласно которой право на охрану здоровья и медицинскую помощь условно включает не только права граждан в сфере охраны здоровья, но и обязанность государства защищать конституционное право на охрану здоровья, при обязательном правовом регулировании института юридической ответственности всех субъектов права «за нарушение прав граждан и несоблюдение обязанности органов государственной власти и их должностных лиц по охране здоровья, в том числе за непредоставление информации, за разглашение врачебной тайны, за вред, причиненный здоровью человека»[47]47
  Там же. – С. 220; Савостьянова, Н.В. Конституционное право на охрану здоровья: понятие и структура // Конституционное и муниципальное право. – 2005. – № 3. – C. 37–39.


[Закрыть].

Далее, в Законе об основах охраны здоровья закреплено понятие «укрепление здоровья», которое в соответствии с ч. 2 ст. 2 наряду с «сохранением здоровья» (ч. 2, ч. 6 ст. 2) перечислено в качестве целей охраны здоровья. Проблема реализации данной нормы заключается в том, что законодатель не раскрывает ее содержание. В международной практике это понятие получило свое закрепление в Оттавской хартии по укреплению здоровья (1986 г.)[48]48
  Оттавская хартия по укреплению здоровья 1986 года. // URL: http://www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0009/146808/Ottawa_Charter_R.pdf (Дата обращения: 07.06.2017 г.).


[Закрыть] как «процесс, дающий людям возможность влиять на свое здоровье и улучшать его», реализуемый государственными органами не только в области здравоохранения, но и в социальной сфере в целом, а именно: обязанность государства видится в повышении уровня общего благополучия людей, достижении социальной справедливости. На первый взгляд, комплекс этих мер схож с мероприятиями по охране / сохранению здоровья. Однако в тексте Оттавской хартии акцент перемещен на профилактику заболеваний, информационно-просветительскую работу и формирование здорового образа жизни среди населения, т. е. это уже не коллективное право, обязывающее государство создать условия для восстановления потерянного здоровья, а индивидуальное право каждого, когда только человек ответственен за состояние своего организма. Вслед за международными документами, Закон об основах охраны здоровья использует категорию «укрепление здоровья» в качестве самостоятельной, практически не имеющей объективных критериев для оценки ее реализации на практике.

В иностранной научной литературе[49]49
  Бриджит Т. Право на здоровье. Теория и практика. – М.: Устойчивый мир, 2001; Кэмпбэлл А., Джиллет Г., Джонс Г. Медицинская этика: Уч. пособие: Пер. с англ. / Под ред. Ю.М. Лопухина, Б.Г. Юдина. – 2-е изд., испр. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2010 и др.


[Закрыть] используется понятие «основных предпосылок здоровья», к которым принято относить здоровую окружающую среду, доступ к чистой воде, удовлетворительное питание, наличие жилья, социальную справедливость и ряд других условий. Данная категория не получила законодательного закрепления в России, ее содержание вошло в понятие «охраны здоровья», что представляется не совсем удачным с точки зрения юридической техники.

Наибольшее различие в отечественной и зарубежной правовой доктрине представляет собой толкование категорий «здравоохранение» и «охрана здоровья». Отметим, что иностранные авторы зачастую не различают их по содержанию, но в отечественной доктрине и законодательстве получило закрепление толкование охраны здоровья как системы мер, предполагающих различные виды государственной и иной деятельности. А «система здравоохранения» согласно Закону об основах охраны здоровья представляет собой систему органов и организаций, осуществляющих деятельность в сфере охраны здоровья.

Таким образом, право на охрану здоровья, закрепленное в Законе об основах охраны здоровья, предполагает возможность индивидов «распоряжаться» своим здоровьем, жить в соответствующей окружающей среде – не только экологической, но и социальной, предоставляющей индивиду безопасные условия труда, благоприятные условия быта и отдых, качественные и безопасные продукты питания и др. В современной науке существуют различные классификации правомочий человека и гражданина в этой сфере.

Бриджит Тобес, вслед за нормами международно-правовой практики, содержательно разделяя права в области «охраны здоровья» и права в сфере «основных предпосылок здоровья», полагает необходимым законодательно закрепить такие правомочия индивида и общества в качестве содержания категории «охрана здоровья», как право на медицинскую помощь, профилактические меры по охране здоровья, охрану здоровья различных возрастных групп населения и в первую очередь детей, организацию планирования семьи, медицинское сопровождение в течение беременности и в послеродовой период, сохранение психического здоровья[50]50
  Москаленко В.Ф. Объем и принципиальное содержание права на здоровье в международных нормативно-правовых актах // Медицинское право. – 2006. – № 4. – С. 10–21.


[Закрыть]. Поэтому к «основным предпосылкам здоровья» она относит свободный доступ к чистой питьевой воде, удовлетворительные санитарные условия, питание, здоровую окружающую среду, борьбу с профессиональными заболеваниями, обязательную профилактическую и консультационную информацию, упразднение вредных обычаев[51]51
  Тобес Б. Право на здоровье. – С. 220–234.


[Закрыть]. Данная научная позиция разделяется Е.В. Воронцовой. По ее мнению, права граждан на охрану здоровья необходимо рассматривать в совокупности правомочий, заключающихся в праве жить в благоприятной для здоровья окружающей среде, как природной, так и социально-экономической, и праве получать качественную медицинскую и связанную с ней иную помощь (финансируемые преимущественно государством меры по предоставлению социальных льгот, лекарственных средств, консультационных услуг и пр., с целью не только сохранения, но и укрепления физического и психического здоровья граждан, поддержание их долголетия)[52]52
  Воронцова Е.В. Конституционное право на охрану здоровья. – С. 57–58. Москаленко В.Ф., Грузева Т.С. Право на психическое здоровье в нормативно-правовых актах международного и национального уровней // Психическое здоровье. – 2004. – № 4(5).


[Закрыть].

Проведенный анализ доктринальных положений о юридической природе и содержанию основного права человека в области охраны здоровья позволяет сделать вывод о том, что в научной литературе существуют два основных подхода к определению права на охрану здоровья. Для первого характерна оценка индивидуального права каждого человека, для второго – коллективного, когда право на здоровье каждого индивида должно обеспечиваться коллективными усилиями общества в целом и государства. Первый подход к характеристике права на охрану здоровья частично отражен в российской доктрине. Так, Н. Печерских определяет начало возникновения права на охрану здоровья со стадии внутриутробного развития[53]53
  Печерских Н. Каждый имеет право / Н. Печерских // Право и защита. – 2013. – № 6. – URL: http://www.pravo-mag.ru/journal/article406/ (Дата обращения: 07.06.2017 г.).


[Закрыть]. Е.В. Воронцова утверждает, что право на охрану здоровья, в первую очередь, является естественным, неотъемлемым правом индивида[54]54
  Воронцова Е.В. Конституционное право на охрану здоровья и его реализация в сфере государственного контроля за качеством товаров и услуг. – С. 9.


[Закрыть].

В последнее время широкое распространение получил тезис о включении в понятие права на охрану здоровья такого компонента, как здоровый образ жизни. Необходимость этого шага, по мнению исследователей в области медицинского права, объясняется существующими экологическими и социально-экономическими реалиями в России. Таким образом, ответственность за собственное здоровье возлагается на самого человека, а не на общество или государство. А.В. Беляковым предлагается определение здорового образа жизни как обязанности индивида поддерживать здоровый образ жизни[55]55
  См. подробнее: Беляков А.В. Международно-правовые проблемы обеспечения здравоохранения: автореферат дисс. … канд. юрид. наук: 12.00.10. – М., 2009. – 29 с.


[Закрыть]. Однако в большинстве своем в России не только в нормативных актах, но и в научной доктрине получил свое закрепление именно второй подход, когда право на охрану здоровья представляет собой взаимные права и обязанности граждан и государства. При этом большинство авторов отмечает, что государство, перейдя на рельсы рыночной экономики, ограничивает свою роль в охране права на здоровье граждан России.

И.Г. Банникова, анализируя Конституцию РФ 1993 г. отмечает, что «статья о праве на охрану здоровья и медицинскую помощь в целом хуже не стала, однако акценты расставлены разные. Исчезли слова о бесплатной квалифицированной помощи, но появились положения относительно ответственности должностных лиц»[56]56
  Банникова И.Г. Право на охрану здоровья и медицинскую помощь: содержание и историческая ретроспектива // Вестник Пензенского государственного университета – 2014. – № 2 (6). – С. 52.


[Закрыть]. Вместе с тем в Уставе Всемирной организации здравоохранения делается упор на соотношение индивидуального и общественного факторов по обеспечению здорового образа жизни[57]57
  Устав (Конституция) Всемирной организации здравоохранения // URL: http://docs.cntd.ru/document/901977493 (Дата обращения: 07.06.2017 г.).


[Закрыть].

По мнению В.В. Пучковой, социально-юридический механизм реализации прав и свобод в сфере охраны здоровья должен предусматривать гарантии их обеспечения и защиты, на создание которого должна быть направлена политика государства. Государство в лице государственных и муниципальных органов при содействии и взаимодействии с различного рода общественными организациями создают национальную систему здравоохранения, в которой наряду с государственными мерами, обеспечивающими охрану здоровья народонаселения, предусмотрены меры по созданию условий для реализации защиты собственного здоровья со стороны народонаселения страны, исключая врачебную ошибку[58]58
  Пучкова В.В. Правотворческая деятельность органов государственной власти по формированию правовой базы в сфере охраны здоровья граждан // Вопросы современной юриспруденции. – 2015. – № 1–2 (44). // URL: http://cyberleninka.ru/article/n/pravotvorcheskaya-deyatelnost-organov-gosudarstvennoy-vlasti-po-formirovaniyu-pravovoy-bazy-v-sfere-ohrany-zdorovya-grazhdan (Дата обращения: 07.06.2017 г.).


[Закрыть].

Трактовка права на охрану здоровья как коллективного права получила свое развитие в документах целого ряда международных организаций. Так, например, в Замечаниях общего порядка (2000 г.) № 14 Комитета ООН по экономическим, социальным и культурным правам[59]59
  Замечания общего порядка, принятые Комитетом ООН по экономическим, социальным и культурным правам // URL: https://perspektiva-inva.ru/protec-rights/law/international/vw-501/ (Дата обращения: 07.06.2017 г.).


[Закрыть], предлагается порядок определения эффективности системы здравоохранения по соответствующей ст. 12 «Право на наивысший достижимый уровень здоровья» этого Пакта. В соответствие с этой статьей, государство, присоединившееся к Пакту, обязуется принять меры по ограничению злоупотребления алкоголем, табака, наркотиков, токсических веществ с целью сохранения здоровой природной среды и рабочего места; предоставлению соответствующих технологий в целях пресечения и контроля за заболеваниями; обеспечению равного и своевременного доступа к услугам по предупреждению, лечению и реабилитации, а также медицинскому просвещению в целях предоставления необходимого оборудования, товаров и услуг[60]60
  Беляков А.В. Право на здравоохранение – коллективное право народа, населяющего государство // URL: https://www.sovremennoepravo.ru/m/articles/view/; См. подробнее: Замечания общего порядка, принятые Комитетом ООН по экономическим, социальным и культурным правам // URL: https://perspektiva-inva.ru/protec-rights/law/international/vw-501/ (Дата обращения: 07.06.2017 г.).


[Закрыть].

А.В. Беляков отмечает, что в конце ХХ в. в зарубежной литературе по проблемам охраны здоровья человека и гражданина получили широкое распространение идеи о невозможности существования в современном демократическом государстве прямой зависимости оказания качественной медицинской помощи от благосостояния отдельного индивида[61]61
  Hunter N.D. Risk Governance and Deliberative Democracy in Health Care // 97 Geo. L.J. 1. Georgetown Law Journal. November, 2008. // Цит. по Беляков А.В. Право на здравоохранение – коллективное право народа, населяющего государство.


[Закрыть]. По его мнению, задачи по обеспечению охраны здоровья зависят от целей государства, которые они ставят перед собой в социальной сфере.

В правовой доктрине здравоохранение считается частью социально-экономической сферы жизни общества, поэтому государственная политика в области охраны здоровья и оказания медицинской помощи представляет собой значительную область социальной политики государства.

В зарубежной литературе политику здравоохранения в зависимости от государственных целей принято рассматривать как в узком, так и широком понимании. В узком смысле – это мероприятия государственных и иных органов в области медицины по улучшению индивидуального и общественного здоровья; в более широком – это действия со стороны правительства страны, имеющие цель повлиять на состояние здоровья, прежде всего, отдельных категорий населения[62]62
  Blakemore K. Are Professionals Good for you? The Example of Health Policy and Health Professionals // Social Policy: An Introduction. – Philadelphia: Open University Press, 1998. – 127 с.


[Закрыть]. Именно широкая трактовка политики в области здравоохранения, по мнению отечественных исследователей, должна стать определяющей на современном этапе государственно-правового развития России. В связи с этим необходимо осуществить следующие первоочередные мероприятия:

создать систему высококвалифицированных управленческих кадров;

усовершенствовать существующую законодательную базу в сфере здравоохранения;

обеспечить формирование активной гражданской позиции общества;

совершенствовать систему контроля за целевым расходованием денежных средств в отрасли;

обеспечить межведомственный и многоуровневый подход в вопросах повышения качества жизни, улучшения условий труда, быта и отдыха населения, формирования здорового образа жизни;

создать постоянно действующую информационно-пропагандистскую систему, направленную на формирование здорового образа жизни, профилактику заболеваний;

обеспечить население качественной бесплатной медицинской помощью в рамках программы государственных гарантий;

создать условия и обеспечить вовлечение различных групп населения в активные занятия физической культурой и спортом;

обеспечить здравоохранение квалифицированным персоналом, что предполагает вузовскую, послевузовскую систему подготовки медицинских кадров, внедрение системы непрерывного образования, стажировки за рубежом и должно позволить иметь высококвалифицированный кадровый состав[63]63
  Ерохина Т.В. Теоретико-правовые основы государственной политики в сфере здравоохранения // Медицинское право. – 2013. – № 2. – С. 11–12.


[Закрыть].

По мнению большинства российских исследователей[64]64
  См, например: Абаева О.П., Никитин Д.А., Тарычев В.В., Филиппов Ю.Н. Современное состояние нормативно-правового обеспечения права пациента на автономию при оказании скорой медицинской помощи врачебными и фельдшерскими выездными бригадами // Медицинское право. – 2010. – № 6 (34). – С. 27–31; Абаева О.П., Филиппов Ю.Н., Филиппов А.Ю. Проблемы компенсации морального вреда, связанного с оказанием медицинской помощи // Медицинское право. – 2014. – № 1 (53). – С. 21–24; Барциц И.Н. Врачебная ошибка в свете защиты прав пациентов // Право и образование. – 2012. – № 9. – С. 182–185; Ерохина Т.В. Теоретико-правовые основы государственной политики в сфере здравоохранения // Медицинское право. – 2013. – № 2. – С. 7–12; Каменева З.В. Здоровье человека – основная цель правовой охраны окружающей среды: монография. – М.: РПА Минюста России, 2013. – 124 c.; Каменева З.В. Проблемы реализации и защиты прав граждан на медицинскую помощь: монография. – М.: РПА Минюста России, 2014. – 140 c.; Мохов А.А. Медицинское право (правовое регулирование медицинской деятельности). Курс лекций: Учебное пособие. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2003. – 186 с.; Плеханова Л.Н. Медицинское право. Курс лекций. – Новосибирск: Изд-во СибАГС, 2015. – 154 с.; Понкина А.А. Врачебная ошибка в контексте защиты прав пациентов. – М.: Консорциум специалистов по защите прав пациентов, 2012. – 200 c.; Понкина А.А. Оценка результатов верификации итогов конституционно-правового исследования проблемы врачебной ошибки в контексте защиты прав пациентов // Нравственные императивы в праве. – 2012. – № 4. – С. 98–101; Понкин И.В.Оценка суррогатного материнства с позиций права и биоэтики / И.В Понкин, А.А. Понкина // Право и образование. – 2014. – № 10. – С. 97–109; Понкин И.В., Понкина А.А. Правовые гарантии защиты прав извлеченного живым в результате производства аборта ребенка на жизнь и на получение медицинской помощи // Нравственные императивы в праве. – 2014. – № 4. – С. 4–20; Понкин И.В. Юридическое определение понятия «боль» / И.В. Понкин, А.А. Понкина // Медицина. – 2016. – № 1. – С. 13–17; Пучкова В.В. Объективные и субъективные причины врачебных ошибок в процессе оказания медицинской помощи пациентам // Право и государство: теория и практика. – 2013. – № 4 (100). – С. 56–60; Пучкова В.В. Анализ проблем возникновения врачебной ошибки при нанесении вреда здоровью пациента с правовой точки зрения // Право и государство: теория и практика. – М.: Право и государство пресс, 2014, № 2 (110). – С. 66–72; Тарычев В.В. Легитимность стандартов оказания скорой медицинской помощи // Медицинское право. – 2014. – № 1 (53). – С. 49–51 и др.


[Закрыть], медицинские работники и пациенты не обладают знаниями и навыками по защите своих прав и интересов.

Государственная программа Российской Федерации «Развитие здравоохранения» (утв. Постановлением Правительства РФ от 15 апреля 2014 г. N 294) (далее – Государственная программа) носит перспективный характер и рассчитана до 2020 г. По мнению исследователей, ее цель заключается в ответе на обострившиеся проблемы в области системы здравоохранения в России. К их числу отнесены: «отсутствие у граждан мотивации заботиться о собственном здоровье, низкий уровень удовлетворенности населения качеством оказываемой медицинской помощи, отсутствие прорывных результатов в отечественной биомедицинской науке»[65]65
  Интервью директора Департамента инновационной политики и науки Николая Семенова газете «Известия” о Государственной программе «Развитие здравоохранения» // URL: http://medinfo.tomsk.ru/component/content/article/1-zdorovie/313—l-r (Дата обращения: 07.06.2017 г.).


[Закрыть]. На современном этапе государственно-правового развития в XXI в. актуальна новая модель здравоохранения, девиз которой – «от лечения болезней – к обеспечению здоровья», базирующаяся на новейших исследованиях в области биомедицины.

В научной литературе появились исследования в области регенеративной медицины, целью которой является функциональное восстановление тканей и органов, подвергшихся действию болезней, повреждающих факторов и возрастных изменений, изучение и развитие собственных репарационных способностей организма. Регенеративная медицина «основывается на разнообразных подходах – от клеточной терапии, инжиниринга тканей до создания новых медицинских материалов и устройств, искусственных тканей и органов и т. д.»[66]66
  Черешнев В.А. Состояние и перспективы развития биомедицинских клеточных технологий в России // Вопросы правового обеспечения научно-технической и инновационной деятельности: Информационно-аналитический сборник по материалам парламентских слушаний и круглых столов Комитета Государственной Думы по науке и наукоемким технологиям. – М.: Издание Государственной Думы (электронное), 2012. – 166 с. // URL: http:// komitet2-8.km.duma.gov.ru (Дата обращения: 07.06.2017 г.).


[Закрыть].

В Законе об основах охраны здоровья только ст. 55 посвящена вспомогательным репродуктивным технологиям, но при этом порядок применения клеточных технологий и компонентов не урегулирован законодательно. Правовые коллизии в законодательстве о суррогатном материнстве являются предметом научных исследований[67]67
  Афанасьева И.В., Пароконная К.Д. Правовые проблемы суррогатного материнства // Семейное и жилищное право. – 2012. – № 5. – С. 23–24; Кириченко К.А. Три модели формализации родительского статуса в однополых семьях: опыт сравнительно-правового исследования // Академический юридический журнал. – 2012. – № 1. – С. 51–62; Исаева Е.А. Однополые пары и дети: аспекты британского и американского законодательства // Социально-юридическая тетрадь. – 2012. – № 2. – С. 141–142; Исаева Е.А. Трансформация института семьи: опыт зарубежных стран // Социально-юридическая тетрадь. – 2013. – № 3. – С. 113–115; Косова О.Ю. Российская демография и юридическая деформация семьи // Социально-юридическая тетрадь. – 2013. – № 3. – С. 40–46; Альбиков И.Р. Правовые аспекты медицинского обследования лиц, вступающих в брак // Семейное и жилищное право. – 2013. – № 5. – С. 2–4; Понкин И.В. Технологии производства ребенка из генетического материала трех «родителей»: юридический и биоэтический аспекты / Понкин И.В. Понкина А.А. // Нравственные императивы в праве. – 2015. – № 2. – С. 4–13; Понкин И.В. К вопросу о содержании понятия «человек» с позиций медицинского права и биоэтики // ГлавВрач. – 2015. – № 3. – С. 16–23; Хазова О.А. Правовые аспекты применения вспомогательных репродуктивных технологий в России // Современное медицинское право. Сборник научных трудов. – М.: Изд-во ИНИОН РАН, 2003. – С. 198–213 и др.


[Закрыть].

В целях дальнейшего совершенствования права на медицинскую помощь поставлена задача по созданию новой нормативной базы для биомедицины. В научной доктрине биомедицинские исследования рассматриваются как клинические (лечебные) и неклинические (нелечебные). Как отмечает А.Е. Лакеев, «условно клинические исследования можно считать комплексом мер и проводимых экспериментов, направленных на улучшение здоровья и качества жизни пациентов (испытания лекарственных препаратов, субстанций, исследования новых хирургических, физиотерапевтических методик, исследования в области психиатрии, генетики, репродуктивной технологии, трансплантологии). Неклинические исследования не предусматривают терапевтической пользы для испытуемых, а направлены в основном на изучение физиологии (ответной реакции организма, адаптационных свойств, иммунитета и т. д.) организма в экстремальных или непривычных для человека условиях, в том числе и доклинические исследования на биоматериалах и животных, подлежащие отдельной правовой регламентации»[68]68
  Романовский Г.Б. Биомедицинское право в России и за рубежом. Монография / Г.Б. Романовский, Н.Н. Тарусина, А.А. Мохов и др. – М.: Проспект, 2015. – С. 38.


[Закрыть].

Россия не является участницей Конвенции Совета Европы «О правах человека и биомедицине», принятой в 1997 г.[69]69
  Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине (ETS № 164) (Овьедо, 4 апреля 1997 года) // URL: http://www.imbp.ru/BioEtika/Principles/Convention.html (Дата обращения: 07.06.2017 г.). С 1999 года Подписана 29 государствами, в том числе Молдовой, Грузией, Эстонией, Латвией, Литвы.


[Закрыть]. В российском законодательстве в настоящее время отсутствует нормативное закрепление правил, условий и оснований проведения неклинических биомедицинских исследований. Современное развитие права на охрану здоровья и медицинскую помощь, по мнению российских ученых, требует закрепления системы прав и медико-социальных гарантий в отношении «испытуемых»[70]70
  Романовский Г.Б., Романовская О.В. Правовое регулирование биомедицинских технологий в Российской Федерации // Романовский Г.Б. Биомедицинское право в России и зарубежом. Монография – М.: Проспект, 2015. – С. 16–26; Сергеев Ю.Д., Милушин М.И.О теоретических основах и концепции национального медицинского права // Медицинское право. – 2003. – № 3. – С. 3–8; Москаленко В.Ф., Грузева Т.С., Гревцова Р.Ю. Актуальные вопросы изучения медицинского права в учебном курсе подготовки специалистов медицинской отрасли // Медицинское право. – 2008. – № 4. – С. 8–12; Стеценко С.Г., Пищита А.Н., Гончаров Н.Г. Очерки медицинского права. – М.: Издательство: ЦКБ РАН, 2004. – 170 с. Сергеев Ю.Д., Мохов А.А. Биоэтика – нетрадиционный источник медицинского права // Медицинское право. – 2007. – № 2. – С. 3–9; Тарасьянц Е.В. Международная защита и поощрение прав человека в области биомедицинских исследований: дисс… канд. юрид. наук: 12.00.10. – М., 2010. – 197 с.; Концевенко А.С. Правовое регулирование биомедицинских исследований и применения новых биотехнологий в Европейском союзе: дисс… канд. юрид. наук: 12.00.10 / Концевенко Александра Сергеевна – М., 2011. – 165 с.; Шевердин А.В. Создание и использование билтехнологий: история вопроса // Журнал российского права. – 2012. – № 6. – С. 118–126; Кравцов Р.В., Караваева Е.И. Биомедицинские технологии: вопросы правового регулирования и ответственности // Сибирский юридический вестник. – 2005. – № 3. – С. 7–12.


[Закрыть]. Это необходимо вследствие отказа страховых кампаний заключать договоры обязательного страхования жизни и здоровья граждан, принимающих участие в качестве испытуемых при проведении неклинических биомедицинских исследований, со страховыми компаниями[71]71
  Самороков В.И. Уголовно-правовая оценка медицинского риска // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. – М.: РАН, 1994. – С. 65.


[Закрыть]. Возникающие в этой области проблемы предлагается решить путем принятия специальных законов. Так, в январе 2013 г. предложен законопроект «Об обращении биомедицинских клеточных продуктов»[72]72
  Об обращении биомедицинских клеточных продуктов // URL: http://www.minzdravsoc.ru/docs/doc_projects/535 (Дата обращения: 07.06.2017 г.).


[Закрыть], по которому Министерство экономического развития России подготовило заключение[73]73
  Минэкономразвития России. // URL: http://www.economy.gov.ru/minec/about/structure/depregulatinginfluence/doc20130628_09. (Дата обращения: 07.06.2017 г.).


[Закрыть], отметив необходимость создания специального законодательства, регулирующего сектор клеточных технологий и применение продукции клеточных технологий. В дальнейшем был принят Федеральный закон от 23.06.2016 N180-ФЗ «О биомедицинских клеточных продуктах».

Исследователи, анализирующие современное российское законодательство в сфере охраны здоровья, высказывали предложения по совершенствованию механизма правового регулирования охраны здоровья. Так, А.А. Понкина предлагает внести в Закон об основах охраны здоровья гарантии прав пациентов от врачебной ошибки, как отдельного врача, так и медицинского учреждения, дефектов медицинской помощи в целом. Для реализации такой задачи предлагается нормативно закрепить систему обязательного страхования медицинской ответственности врачей и медицинских организаций[74]74
  Понкина А.А. Врачебная ошибка в контексте защиты прав пациентов / Кафедра правового обеспечения государственной и муниципальной службы МИГСУ РАНХиГС. – М.: Консорциум специалистов по защите прав пациентов, 2012. – С. 183–184.


[Закрыть].

Пучкова В.В. предлагает внести конкретику в норму о прохождении обязательного медицинского освидетельствования и прохождении диспансеризации, за несоблюдение которой должна наступать юридическая ответственность несознательного гражданина. Однако ни вид, ни мера ответственности в законе не определены. По мнению В.В. Пучковой, необходимо исключить из законодательства норму об обязательном прохождении медицинских осмотров без исключения для всех граждан и включить разъяснение относительно граждан определенного круга профессий. Кроме этого, в Законе об ОМС следует нормативно закрепить добровольный характер медицинской помощи, т. е. каждый гражданин вправе решать выполнять ему рекомендации врача или отказаться от лечения. Иначе это будет означать запрет права на отказ от медицинского вмешательства[75]75
  Пучкова В.В. Правотворческая деятельность органов государственной власти по формированию правовой базы в сфере охраны здоровья граждан // Вопросы современной юриспруденции / Сб. ст. по материалам XLV–XLVI междунар. науч. – практ. конф. № 1–2 (44). – Новосибирск: Изд. «СибАК», 2015. – С. 30–34 (134 с.)


[Закрыть].

Таким образом, в законодательстве в сфере здравоохранения имеет место разрозненность и отсутствие системности правового массива, что, безусловно, снижает качество правового материала и затрудняет практику его применения. Поэтому возникает необходимость в продолжении совершенствования российского системы здравоохранения и ее правового обеспечения.