Текст бизнес-книги "Руководство для государственного обвинителя"

Автор книги: Коллектив авторов

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Определив содержание объекта и особенности субъектов познания, специфику условий, в которых процесс познания протекает в уголовном судопроизводстве, опираясь на уже достаточно хорошо разработанные в криминалистике теорию криминалистической идентификации, учения о версиях, об организации и планировании расследования, а также на другие частные теории и учения, теория познания в криминалистике может эффективно исследовать природу человеческого познания, формы и закономерности перехода от поверхностного представления о вещах (мнения) к постижению их сущности (истинного знания), пути достижения истины, ее критерии в специфической области человеческой деятельности – познании в ходе уголовного преследования.

Одной из важных проблем является исследование того, как и почему субъект познания впадает в заблуждения, а также каким образом может быть обеспечена возможность их преодоления[29]29
  О причинах ошибок в свидетельских показаниях см., напр.: Гаврилова Н.И. Ошибки в свидетельских показаниях. (Происхождение, выявление, устранение). Методическое пособие. М. 1983; Соловьев А.Б. Допрос свидетеля и потерпевшего. М., 1974. С. 80–87.


[Закрыть]. Не всегда процесс познания в уголовном судопроизводстве идет от неполного знания, через получение необходимых дополнительных знаний к формированию целостного представления о событии преступления и получению иных знаний, необходимых для принятия законного и обоснованного решения по делу.

Как известно, познание одного и того же объекта в зависимости от стоящих перед субъектом целей предполагает различные уровни проникновения в сущность познаваемого явления.

В уголовном преследовании по конкретному уголовному делу не ставится задача познать все таинство мира. Перед участниками уголовного преследования стоит более простая задача: познание основных элементов объективной реальности, составляющих систему события преступления, а также существующих внутри– и внешнеструктурных связей и закономерностей, необходимых для принятия окончательных решений по делу. Иными словами, познание события преступления должно осуществляться, исходя из положений, определяющих предмет и пределы доказывания.

Информация об объекте познания даже в процессе непосредственного его исследования прежде, чем превратиться в знание, проходит через призму органов чувств субъекта. Следователь или лицо, производящее дознание, сначала воспринимают следы преступления, оставленные в окружающей действительности, затем отражают их в своей памяти и в материалах дела. Полученные знания используются для выдвижения версий, определения направлений расследования и принятия иных тактических решений. Если же речь идет об опосредованном познании, то субъектом воспринимаются знания, полученные в результате познания объекта или его составляющих другим субъектом через призму его органов чувств.

Прокурор, осуществляющий поддержание государственного обвинения в суде, может и сам воспринимать часть информации о преступлении, содержащуюся в документах или вещественных доказательствах. Но основной объем информации он получает уже после преломления ее через сознание других людей (следователя, эксперта, свидетеля, потерпевшего и т. п.). Таким образом, мы имеем дело уже с информацией, как минимум дважды преломленной через субъективное.

Философия исходит из того, что основой всякого знания является опыт в самом широком смысле этого слова, поэтому виды человеческого познания различаются в первую очередь в зависимости от того, на опыте какого характера они основаны[30]30
  Спиркин А.Г. Философия: Учебник. М., 1999. С. 436.


[Закрыть].

Часто при осуществлении уголовного преследования субъекты познания вынуждены руководствоваться своим жизненным и профессиональным опытом, что представляется явно недостаточным. С сожалением приходится констатировать появление все новых объектов и предметов преступного посягательства, новых способов реализации преступного замысла, новых орудий преступления и т. д. Таким образом, в ходе судебного разбирательства по уголовным делам не всегда сохраняется возможность обратиться к собственному опыту, пусть даже и очень богатому.

Теория познания события преступления в криминалистике призвана на основе теоретического осмысления результатов судебно-следственной практики, а также научно обоснованных суждений о возможных направлениях изменений в содержании и структуре преступлений предлагать субъектам познания, в том числе и субъектам уголовного преследования, уже обобщенный опыт, который может быть ими использован в практической деятельности.

Следует, кроме того, отличать «пассивное» знание от знания «авторского»[31]31
  Там же. С.437.


[Закрыть]. В процессе непосредственного познания события преступления государственный обвинитель, несомненно, может обладать лишь «пассивным» знанием. Это не означает, что такого рода знанием следует пренебрегать. Суть приведенного утверждения сводится к осознанию необходимости стремиться получить знания из того источника, который располагает «авторским» знанием – от виновного (подозреваемого, обвиняемого, подсудимого). Проверенное и признанное достоверным, оно, несомненно, будет более полным, чем любое пассивное знание.

Однако это не означает, что признание виновного нами рассматривается в качестве основного доказательства, не требующего какого-либо подтверждения. Вполне очевидно, что это не так. Но при условии получения правдивых показаний виновного и проведения соответствующей их проверки в установленных уголовно-процессуальным законом рамках мы имеем возможность получить более детальную модель происшедшего.

В философии принято выделять такие виды познания, как житейское (или обыденное), научное, практическое и художественное. Житейское основывается, прежде всего, на наблюдении и смекалке, носит эмпирический характер. Как правило, житейские знания сводятся к констатации фактов и их описанию. Научное познание предполагает объяснение фактов. Оно отвечает не только на вопрос, как протекает событие, но и почему оно так протекает. Сущность научного знания заключается в понимании действительности в ее прошлом, настоящем и будущем, в достоверном обобщении фактов, в том, что за случайным оно находит необходимое, закономерное, за единичным – общее и на этой основе осуществляет предвидение различных явлений[32]32
  Там же. С. 438–448.


[Закрыть].

Процесс познания в ходе уголовного преследования сочетает в себе черты обоих рассмотренных видов с обязательным существенным преобладанием элементов научного познания и носит по своей сути творческий характер.

Познание государственного обвинителя не является и не может являться исключительно научным. Поскольку цель научного познания – открытие и исследование закономерностей событий и явлений, то собственно о научном познании можно говорить только применительно к криминалистике как науке.

В отношении деятельности по осуществлению уголовного преследования речь должна идти о творческом использовании научных знаний в практической деятельности. Таким образом, справедливо говорить о практическом познании, которое имеет своей целью создание нового на основе уже известных, исследованных закономерностей и зафиксированных принципов.

Большое значение в деятельности государственного обвинителя имеет и сочетание практического познания с элементами художественного, сущность которого состоит в целостном, а не расчлененном, отображении тех или иных явлений и событий. Не отрицая значения исследования отдельных элементов события преступления, отметим, что в сознании субъектов познания, в процессуальных документах и, особенно, в том документе, который содержит окончательные процессуальные выводы, должна содержаться, по возможности, целостная модель происшествия.

Только при таком условии принимаемые решения будут законными и обоснованными, только в таком случае будет обеспечена максимальная наглядность соответствия результата познания объективной реальности.

Познание в деятельности государственного обвинителя предполагает не только сознательное отношение его к объекту познания (к событию преступления и информации о нем), но и к самому себе, к своей деятельности, к условиям, приемам, нормам и методам этой деятельности, а также к оценке полученных результатов. В связи с этим необходимо рассмотреть проблему истины в уголовном судопроизводстве.

Обычно истину определяют как адекватную информацию об объекте, получаемую посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемую с точки зрения ее достоверности[33]33
  См., напр.: Спиркин А.Г. Философия: Учебник. М., 1999. С. 460; Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. С. 119. и др.


[Закрыть].

Таким образом, истина в уголовном судопроизводстве есть совокупность адекватной информации о преступлении и иных обстоятельствах, имеющих значение для дела, получаемая посредством совокупного постижения чувственного и интеллектуального, а также посредством получения сообщений о нем из различных предусмотренных законом источников.

На пути к постижению такой истины неизбежны более или менее существенные заблуждения, которые представляют собой содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истину. На первоначальном этапе расследования традиционно отмечается дефицит информации. Тем не менее и на этом этапе субъект познания должен определять направления своей криминалистической деятельности, выполнять свои функции в части познания события преступления. Принятие сложных, многовариантных решений в условиях явного дефицита информации и создает благоприятную почву для заблуждений.

Сложность познания в деятельности государственного обвинителя обусловлена в первую очередь тем, что объект познания находится в прошлом и не может быть воспроизведен в полном объеме в настоящем времени. Кроме того, качество приобретаемых знаний о событии преступления определяется доступностью источников информации, а также самим содержанием такой информации, полнотой и достоверностью отражения ее в материалах уголовного дела. Иногда субъектам познания просто бывают неизвестны источники наиболее полной информации, иногда информация о них приходит после того, как те или иные решения приняты. Известны также случаи добросовестного заблуждения при восприятии, запоминании или воспроизведении информации свидетелями, потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми или подсудимыми.

Поскольку глубина исследования того или иного объекта, в том числе и события преступления, ограничена уровнем развития науки в соответствующей области, следует иметь в виду и возможность заблуждения лица, чьи специальные познания используются в процессе исследования происшедшего события и его элементов.

Заблуждения могут быть выявлены и устранены в процессе дальнейшего познания. Вовремя не устраненные заблуждения приводят к следственным и судебным ошибкам.

Заблуждения следует отличать от лжи. Ложь – это искажение информации о действительности, имеющее целью ввести кого-либо в обман. Ложью в уголовном судопроизводстве может быть как измышление того, чего не было, так и сокрытие информации, отражающей истинное положение дел. И тот и другой виды лжи одинаково опасны, поскольку ведут к формированию искаженного представления о происшедшем, мешают установлению истины по делу, что, в конечном счете, влечет за собой нарушение прав и законных интересов граждан, общества и государства.

Когда мы говорим об установлении истины, то имеем в виду относительную, а не абсолютную истину. Истина, устанавливаемая в процессе уголовного преследования, относительна, ибо она отражает событие преступления не полностью, не целиком, не исчерпывающим образом, а в известных пределах. Это не противоречит возможности существования абсолютно достоверных знаний о событии преступления, к получению которых должны стремиться все субъекты уголовного преследования.

Для того чтобы обеспечить достижение своих целей, процесс познания в уголовном судопроизводстве должен проходить в соответствии с целым рядом принципов и правил.

Основными для процесса познания при осуществлении уголовного преследования являются принципы: законности, научности, динамичности, конкретности, преемственности, наглядности. Первые четыре из названных принципов достаточно хорошо исследованы в науке.[34]34
  Возгрин И.А., Иванов И.И., Кузьминых К.С. и др. Криминалистика. Схемы и терминология: Учебное пособие. Серия «Учебники для вузов, специальная литература» / Под ред. И.А. Возгрина, В.П. Сотникова. СПб., 2000; Гавло В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений. Томск, 1985; Он же. Проблемы теории и практики криминалистической методики расследования преступлений: Дис… докт. юрид. наук. М., 1988; Колесниченко А.Н. Научные и правовые основы расследования отдельных видов преступлений: Дис… докт. юрид. наук. Харьков, 1967; Селиванов Н.А. Сущность методики расследования и ее принципы // Социалистическая законность. 1976. № 5. С. 61–64; Шавер Б.М. Об основных принципах частной методики расследования преступлений // Социалистическая законность. 1938. № 1. С. 42–56; Быков В.М. Принципы уголовного процесса по Конституции Российской Федерации // Российская юстиция. 1994. № 8; Лупинская П.А. Уголовный процесс: Учебник для вузов. М., 1995.


[Закрыть] Поэтому представляется целесообразным остановиться лишь на тех наиболее общих моментах, которые имеют значение в контексте настоящего исследования.

Принцип законности не требует, по нашему мнению, детального рассмотрения. Прежде всего это один из основных принципов уголовного судопроизводства, указанный в качестве такового в законе (ст. 7 УПК РФ).

Следует помнить, что в уголовном преследовании, в том числе и в судебных стадиях процесса, не могут участвовать субъекты, а также использоваться приемы, способы или формы, участие или использование которых не предусмотрены законом, прямо запрещены либо противоречат его основным положениям и логике.

При этом закон понимается достаточно широко. Это прежде всего: Конституция Российской Федерации, которая закрепляет основные права и свободы граждан, а также содержит основные положения, регламентирующие организацию и деятельность всех органов и учреждений государства (в том числе правоохранительных органов и суда); уголовное законодательство, определяющее преступность или непреступность деяния, уголовно-правовую структуру преступления, общие и частные признаки преступных деяний определенных видов и групп; уголовно-процессуальное законодательство, о значении которого для процесса криминалистического познания было сказано ранее; иное федеральное законодательство, регламентирующее полномочия отдельных субъектов уголовного преследования, иные вопросы: Законы РФ «О прокуратуре РФ», «Об оперативно-розыскной деятельности» и др.

Представляется, что иные принципы уголовного судопроизводства, такие как принципы уважения чести и достоинства личности, неприкосновенности личности, охраны прав и свобод человека и гражданина, презумпция невиновности и другие (ст. 7-19 УПК РФ), могут рассматриваться как более частные по отношению к принципу законности, развивающие его и конкретизирующие в уголовном судопроизводстве. Только при условии соблюдения принципа законности в таком широком толковании (с включением принципов уголовного судопроизводства, перечисленных ст. 7-19 УПК РФ) можно говорить об успешности процесса познания, законности уголовного преследования в целом и в судебных стадиях процесса, законности и обоснованности принятых решений.

Одним из проявлений принципа законности является реализация принципа состязательности. Отсутствие реальной состязательности также является нарушением принципа законности уголовного преследования. Подлинная же состязательность для субъектов уголовного преследования невозможна без содержательного, эффективного процесса познания. Отсутствие необходимых знаний не позволит государственному обвинителю успешно осуществлять свою деятельность, состязаясь со стороной защиты, отстаивая свою позицию по основным вопросам, подлежащим разрешению в суде. Пассивность прокурора в ходе судебного разбирательства может привести к фактическому отсутствию состязательности сторон.

Не менее важным является принцип научности познания. Как и в любой другой области человеческого знания, человеческой деятельности, участие государственного обвинителя в рассмотрении уголовного дела судом, в исследовании события преступления и процесса его познания в ходе уголовного преследования в досудебных стадиях должно осуществляться на строго научной основе. Конечно, возможности познания всегда ограничены уровнем развития науки, но имеющийся уровень должен быть использован в том объеме, который необходим для получения правильного понимания происшедшего, для принятия законных и обоснованных решений.

Если говорить о криминалистике, то познание в ходе поддержания государственного обвинения должно опираться и использовать результаты исследований в области общей теории, криминалистической техники, криминалистической тактики и криминалистической методики. Некоторые из криминалистических теорий и учений уже достаточно хорошо разработаны (криминалистическая теория идентификации, учение о версии) и могут быть использованы как на досудебных, так и в судебных стадиях. Другие, будучи детально разработаны применительно к раскрытию и расследованию преступлений, нуждаются в переосмыслении и переработке применительно к деятельности субъектов уголовного преследования в судебных стадиях уголовного судопроизводства (учение об организации и планировании деятельности следователя, учение о взаимодействии следователя с иными участниками уголовного процесса и т. д.). Но и те, и другие могут составлять основу научного представления субъектов уголовного преследования об организации криминалистической деятельности, определяемой исходя из стоящих перед ними целей и задач.

Процесс познания в ходе поддержания государственного обвинения всегда динамичен. Его существенной особенностью является постоянное изменение объема и содержания информации о происшедшем, его отдельных составляющих. Появление новой информации, изменение ранее известной не могут не оказывать влияния на весь ход познавательного процесса. Однако такое проявление динамичности носит часто хаотичный характер. Рассматривая динамичность в качестве принципа познания, мы исходим из того, что процесс познания должен быть организован таким образом, чтобы обеспечивать не только возможность учета динамичности исследования, но и необходимость организации деятельности, направленной на познание именно динамично меняющейся информации.

Реализация данного принципа в процессе поддержания государственного обвинения выражается еще и в том, что часто весьма динамичен круг субъектов, вовлеченных в уголовное судопроизводство. Нередко стороной защиты заявляются ходатайства о вызове в суд и допросе новых свидетелей (не допрошенных ранее), о приобщении к материалам уголовного дела новых документов (которые были предметом исследования в процессе предварительного расследования), а также документов, содержащих мнения специалистов в той или иной области науки, техники или ремесла и т. д.

Динамичность процесса обусловлена также тем, что достаточно широк круг субъектов, которые могут принимать участие в ходе судебного разбирательства. Имеются в виду такие участники уголовного судопроизводства, как потерпевшие и гражданские истцы, их законные представители и представители, частные обвинители, а также защитники, законные представители несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, гражданские ответчики. С учетом же того, что подсудимых по одному уголовному делу может быть до нескольких десятков, что в результате становится достаточно многочисленной группа защитников, что все чаще государственное обвинение поддерживает группа прокуроров, динамичность повышается еще более значительно.

Включение каждого из названных выше субъектов предполагает весьма серьезное изменение ситуации, складывающейся по уголовному делу. Учитывая, что позиция каждого лица, участвующего в исследовании события преступления и рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции, может еще и весьма существенно меняться, особое значение приобретает умение государственного обвинителя не только реагировать на постоянно меняющиеся обстоятельства, но и прогнозировать динамику развития этого процесса по основным направлениям.

Следующий принцип организации и деятельности государственного обвинителя, который представляется целесообразным рассмотреть, – принцип конкретности. Конкретность истины один из основных принципов диалектического подхода к познанию любых объектов. Конкретность – это свойство истины, основанное на знании реальных связей, взаимодействия всех сторон объекта, главных, существенных свойств, тенденций его развития. Истинность или ложность тех или иных утверждений не может быть установлена, если неизвестны условия места, времени и т. д., в которых они сформулированы. Суждение, верно отражающее объект в данных условиях, становится ложным по отношению к тому же объекту в иных обстоятельствах[35]35
  Спиркин А.Г. Философия: Учебник. М., 1999. С. 468.; Философия. Часть вторая: Основные проблемы философии / Под ред. проф. В.И. Кириллова. М., 1997.


[Закрыть].

Конкретность познания государственного обвинителя также проявляется в двух плоскостях: применительно к исследованию события преступления и самого процесса познания, прежде всего в досудебных стадиях уголовного судопроизводства.

Очевидно, что любое преступление не может быть совершено вне времени и пространства, при отсутствии субъекта и объекта посягательства и т. д. Однако следует рассматривать конкретность отдельного преступления, вида или рода преступных посягательств и преступления как явления объективной реальности. Различные степени конкретности имеются и у процесса познания. Применительно к преступлению как явлению объективной реальности конкретность познания ограничивается исследованием закономерностей его возникновения, существования, развития и прекращения (пресечения). Изучением такого рода конкретности преступления призвана заниматься наука криминалистика. Это уровень научного познания.

Исследование закономерностей построения и существования системы преступления конкретного вида, рода или категории – также научная задача, но другого уровня обобщения. В настоящее время эта задача решается в процессе разработки частных методик раскрытия и расследования преступлений.

Изучение же элементов, а также внутри– и внешнеструктурных связей конкретного преступления – задача субъектов, осуществляющих уголовное преследование по данному факту, в том числе и государственного обвинителя.

Различная степень конкретности знания может быть и на каждом из названных уровней. Очевидно, что от момента, с которого возникает обязанность осуществления уголовного преследования у государственного обвинителя, до выступления в прениях конкретность имеющейся криминалистически значимой информации варьируется в значительных пределах.

Следует также иметь в виду, что принципы динамичности и конкретности познания теснейшим образом связаны между собой. Динамичность процесса познания в деятельности государственного обвинителя обусловливает необходимость конкретности в подходе к изучению тех или иных событий, явлений и лиц. В свою очередь конкретность познания в условиях постоянно изменяющейся обстановки диктует необходимость динамичности исследования.

Важным принципом познания в уголовном судопроизводстве в целом и в деятельности государственного обвинителя является принцип преемственности знания. При этом преемственность должна быть двух видов: субъектная – при передаче информации (знания) от одного субъекта уголовного преследования другому, и процедурная – от этапа к этапу внутри стадии уголовного судопроизводства, а также от стадии к стадии.

Осуществление процесса познания в соответствии с принципом преемственности возможно, поскольку на всех стадиях уголовного судопроизводства, а следовательно, и уголовного преследования познаются событие преступления, как явление материального мира, и сочетание формы и содержания процесса его познания для достижения целей уголовного преследования.

Одновременно необходима такая организация познания при поддержании государственного обвинения, поскольку знания, полученные на каждой из предыдущих стадий, а также на каждом из предыдущих этапов внутри одной стадии, являются базой для начала процесса познания на последующих этапах и стадиях.

Если говорить о субъектной преемственности, то очевидно, что государственный обвинитель, включающийся в процесс познания, вправе и должен самостоятельно организовать процесс своего познания в соответствии с теми полномочиями, которыми он обладает. Вместе с тем для достижения стоящих перед ним целей и решения соответствующих задач он должен оценить уровень знаний, достигнутый субъектами, участвовавшими в процессе познания до него.

Так, государственный обвинитель, готовясь принять участие в рассмотрении дела судом, обязательно изучает материалы уголовного дела, направленного в суд, оценивая характер и форму собранной по делу информации. Наиболее эффективной его деятельность будет в том случае, если он построит собственную модель происшедшего (с тем уровнем конкретизации, который позволят представленные материалы, а также имеющиеся у него теоретические и практические знания), сопоставит ее с той, которая отражена в обвинительном заключении (акте), и, основываясь на результатах сопоставления, будет формулировать свою позицию, организовывать свою деятельность, прогнозировать динамику процесса познания в суде.

Процедурная преемственность тесно связана с субъектной и означает максимально полное использование информации, полученной в процессе уголовного преследования на последующих этапах познания и стадиях уголовного судопроизводства. Так, выводы предварительного расследования не могут быть проигнорированы государственным обвинителем, они становятся основой, базой для организации его познавательного процесса. Исследование события преступления и процесса его изучения на досудебных стадиях уголовного судопроизводства является центральной частью познавательного процесса в суде первой инстанции.

Последний из названных основных принципов познания – принцип наглядности. Реализация принципа наглядности в уголовном преследовании имеет две взаимосвязанные цели. Во-первых, продемонстрировать, что позиция обвинения, модель происшествия, созданная субъектами уголовного преследования, являются единственно верными, безоговорочно адекватными реальным обстоятельствам дела, а также доказать неправоту защиты, несостоятельность позиции обвиняемого, подсудимого и адвоката. Во-вторых, побудить суд принять законное, обоснованное собранными доказательствами решение (будь-то решение по делу в целом либо решение по конкретному вопросу, отнесенному к компетенции суда).

Прежде всего наглядной должна быть информация о событии преступления, а также о процессе познания на предыдущих этапах и стадиях.

Наглядность информации о событии преступления означает такие ее количество и качество, которые бы позволили любому субъекту уголовного преследования (и познания в целом) построить модель происшествия, адекватно отражающую событие преступления как компонент реальной действительности.

Наглядность же процесса познания предполагает такой уровень отражения хода и результатов этого процесса в материалах уголовного дела, который бы позволил демонстрировать законность и обоснованность принимаемых по делу решений (и тактических, и процессуальных), оценить законность и обоснованность сделанных выводов, прогнозировать динамику процесса познания, организовать уголовное преследование на последующих этапах внутри стадии и следующих стадиях уголовного судопроизводства, а также сформулировать собственные законные и обоснованные выводы.

При этом наглядность нами понимается достаточно широко. Имеется в виду и наглядность процессуальных документов, и наглядность, обеспеченная дополнительными средствами фиксации информации, а также иными средствами, использование которых не противоречит безусловной законности уголовного преследования.

Поскольку уголовное судопроизводство является устным и публичным, то важно не только то, что говорит государственный обвинитель, но и то, как он выражает свои мысли, в какую форму их облекает, какие средства выбирает, чтобы сделать свое выступление более наглядным, запоминающимся. С учетом введения в практику судопроизводства участия присяжных эти вопросы приобретают еще большее значение. Прокурор должен так изложить свою точку зрения, чтобы основные положения запомнились и суду, и присяжным, были ими поняты и приняты.

Выбор и использование, т. е. определение порядка и сущности исследования, доказательств должны согласовываться с общей линией обвинения. Прокурор сначала должен четко для себя определить позицию обвинения в целом, а затем проанализировать, какие доказательства усилят желание суда (и присяжных) принять эту позицию. Важно не только то, сколько доказательств собрано, но и каковы они, как отражены в материалах уголовного дела, как представлены суду.

Поскольку процесс познания при осуществлении уголовного преследования ограничен рамками, установленными, с одной стороны, законом, а с другой – уровнем развития науки, субъекты уголовного преследования не всегда имеют возможность отыскать и использовать в процессе доказывания всю имеющуюся о событии преступления информацию. Выбор и использование, т. е. определение порядка и сущности исследования, доказательств должны быть обоснованны и наглядны.

Государственный обвинитель сначала должен оценить имеющуюся в материалах уголовного дела информацию, затем – прогнозировать динамику процесса познания и далее – проанализировать, какая информация и какими законными способами может и должна быть исследована в суде, какая необходимая дополнительная информация и из каких источников получена, какие ходатайства и когда именно для этого должны быть заявлены, какие аргументы приведены для принятия решения судом об удовлетворении указанных ходатайств, в рамках каких судебных действий указанная информация может быть исследована судом.

В процессе поддержания государственного обвинения в суде может и должна быть использована способность человека к образному мышлению. Государственному обвинителю следует не только самому для себя создать мысленную модель происшедшего, но и активно участвовать в формировании ее адекватного отражения в материалах уголовного дела, а также в формировании такой модели у суда. Так, по делам о преступлениях против личности можно не только установить, но и подчеркнуть в своем выступлении в суде разницу в росте и весе между маленьким, слабым потерпевшим и рослым, физически хорошо развитым подсудимым. При этом усилить впечатление страха и даже безысходности загнанного в угол потерпевшего можно, используя данные о помещении, где совершалось преступление.

Выбор, исследование, использование в своем выступлении в суде определенных доказательств в том или ином порядке и в определенных границах проводятся таким образом, чтобы продемонстрировать обоснованность позиции обвинения и несостоятельность возражений защиты (уже высказанных или прогнозируемых, типичных).

Многие люди испытывают существенные затруднения в определении размеров предметов и расстояний. Это относится также и к членам суда, и к присяжным. Часто они не могут в точности представить себе величины, о которых идет речь в материалах уголовного дела (в протоколе осмотра места происшествия, протоколах допросов, иных следственных действий), о которых упоминает в своих выступлениях государственный обвинитель. Иногда это может иметь решающее значение для принятия законного и обоснованного решения, вынесения объективного, справедливого приговора.

Если же государственный обвинитель не просто будет выяснять у свидетелей, потерпевших и подсудимых какие-то конкретные данные, а с использованием рулетки, веревки и т. п. наглядно продемонстрирует те или иные размеры с использованием возможностей соответствующих средств, у суда появится реальная возможность оценить сущность и правдивость показаний допрашиваемых лиц, их адекватность реальным обстоятельствам происшествия. Все присутствующие смогут сопоставить полученную информацию с результатами других следственных и судебных действий (в первую очередь, с результатами осмотра места происшествия) и составить самостоятельное суждение о величине предметов, расстоянии и т. д.