Книги по бизнесу и учебники по экономике. 8 000 книг, 4 000 авторов

» » Читать книгу по бизнесу С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию Лизы Крон : онлайн чтение - страница 2

С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?

  • Текст добавлен: 11 апреля 2018, 18:58

Текст бизнес-книги "С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию"


Автор книги: Лиза Крон


Раздел: Зарубежная деловая литература, Бизнес-книги


Возрастные ограничения: +12

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Что это за быстро разворачивающиеся события, в которые вы меня забросили?

Давайте смотреть правде в глаза: у нас у всех хватает забот. Плюс ко всему всех нас мучает голос на задворках сознания, который постоянно напоминает, что нужно сделать вместо того, что мы делаем сейчас, особенно если мы тратим время на такое, казалось бы, непродуктивное занятие, как чтение. Значит, истории необходимо быстро захватить наше внимание, чтобы отвлечь от непрекращающихся требований непосредственного окружения{15}15
  B. Boyd, On the Origin of Stories: Evolution, Cognition, and Fiction (Cambridge, MA: Belknap Press of Harvard University Press, 2009), 393.


[Закрыть]
. Ничто так не привлекает внимание, как неожиданность, – говорит писатель-нейрофизиолог Джона Лерер{16}16
  Лерер Д. Как мы принимаем решения. – М.: АСТ; Corpus, 2010.


[Закрыть]
. Значит, открывая книгу, мы испытываем непреодолимое желание выйти за пределы обыденности. Мы жаждем поверить, что стали свидетелем решающего этапа чьей-то жизни, а не просто подоспели к самой развязке. Нас опьяняет не только намек, что назревают некие проблемы, но и то, что они будут назревать и дальше, пока происходящее не достигнет роковой отметки. Это, в свою очередь, означает, что нам нужно напасть на след из хлебных крошек, который будет заманивать нас все дальше в лес. Я слышала, что всю художественную литературу (собственно, все истории) можно описать одной фразой – «Все не то, чем кажется», а значит, с самого первого предложения мы надеемся почувствовать, что скоро все изменится (и необязательно к лучшему).

Проще говоря, мы ищем возможность попереживать. Поэтому, чтобы мы увлеклись, в истории не просто должно что-то происходить, у нее должны быть последствия, которые мы в состоянии предугадать. Согласно открытиям в области нейрофизиологии, история затягивает и держит нас благодаря нейронам, вырабатывающим дофамин и сообщающим, что интрига завязалась{17}17
  R. Montague, Your Brain Is (Almost) Pelfect: How We Make Decisions (New York: Plume, 2007), 111.


[Закрыть]
. Другими словами, мяч должен быть в игре с самого начала, независимо от того, описывают ли нам текущую ситуацию, или мы застали главного героя во время напряженных раздумий, или на первой странице появился хотя бы намек на то, что что-то не так. Никаких вступлений перед мячом. Вам не нужны предварительные объяснения, чтобы по-настоящему понять его. Мяч – он сам по себе. Я не говорю, что первый мяч обязательно должен быть главным, он может быть исходным или стартовым. Но с самой первой страницы должно казаться, что этот мяч – единственный, и он должен полностью завладеть нашим вниманием.

Например, как вам первый абзац из романа Кэролайн Левитт «Девушки в беде» (Girls in trouble) в качестве такого мяча?

«Теперь схватки у Сары происходят каждые десять минут. Каждый раз она вдавливает себя в сиденье в надежде избавиться от них. Она никогда раньше не видела, чтобы Джек, ее отец, так гнал – пейзаж за окном проносится мимо с невероятной скоростью. Сара стискивает подлокотник так, что белеют костяшки пальцев. Она вжимается в спинку сиденья и упирается ногами в пол, словно в любой момент может вылететь из машины. „Остановись, – хочется сказать ей. – Сбавь скорость. Остановись“. Но она не может вымолвить ни слова, не может даже пошевелить губами. Ничего не может – только с ужасом ожидает новых схваток. Джек горбится за рулем, то и дело сигналя, хотя машин на дороге немного. Его лицо отражается в зеркале заднего вида, но он не смотрит на Сару. Но то и дело бросает взгляд на ее мать, Эбби, сидящую рядом с Сарой на заднем сиденье. Его лицо ничего не выражает»{18}18
  C. Leavitt, Girls in Trouble (New York: St. Martin's Griffin, 2005): 1.


[Закрыть]
.

Назревают какие-то проблемы? Похоже на то. Будут назревать и дальше? По крайней мере, назревали последние девять месяцев, а может, и больше. Вы почувствовали импульс? Он толкает вас вперед, и в то же время вы удерживаетесь в текущей ситуации. Вы не только хотите узнать, что произойдет дальше, но и что привело к происходящему в данный момент. Кто ее отец? Все произошло по обоюдному согласию? Или ее изнасиловали? Ваше любопытство распалили, и вы продолжаете читать дальше, хотя и не желали этого осознанно.

Что это значит?

Как читатели мы нетерпеливо ощупываем каждую единицу информации на предмет важности, непрерывно задаваясь вопросом «Что это значит?». Говорят, что человек может прожить 40 дней без еды, три дня без воды и 35 секунд без поисков смысла в чем-либо; на самом деле 35 секунд – это вечность, если учесть скорость, с которой наш мозг пробирается сквозь полученные данные. Это биологическая предрасположенность: мы всегда в погоне за каким-то смыслом, только не за «Какова реальность на самом деле?», а куда за более примитивным и конкретным: «Джо ушел с утра, не выпив, как обычно, кофе; интересно почему? Бэтти всегда приходит вовремя; сегодня она опаздывает на полчаса, что случилось? Эта надоедливая соседская собака каждое утро громко гавкает; почему она сегодня молчит?»

Мы постоянно ищем причину того, что лежит на поверхности. Не только потому, что от этого зависит наша жизнь, но и потому, что это нас волнует. Благодаря этому мы кое-что чувствуем, а именно любопытство. Человеку свойственно быть любопытным. Любопытство ведет к более сильному ощущению: предвкушению знания, которым мы хотим утолить голод, наслаждению, вызванному выбросом дофамина. Поскольку оно необходимо для выживания («Что это за шуршание в кустах?»), природа его поддерживает. А что может быть лучше для поддержания любопытства, чем сделать его приятным? Вот почему, если ваше читательское любопытство распалено, вы испытываете объяснимое желание выяснить, что будет дальше. И – бах! Вы испытываете крайнюю потребность в продолжении (привет, дофамин!). И эту потребность обязательно вызывают все хорошие истории.

Хотите, чтобы вам это внятно изложили?

Так что же происходит, когда вы не только не можете предсказать, что будет в истории дальше, а даже не можете понять, что в ней творится сейчас? Обычно вы немедленно принимаете решение почитать другую книгу. Часто, читая рукопись с хорошей задумкой, я лишь разочарованно развожу руками, мечтая о том, кто мог бы привести текст в порядок. Я чувствую блестящий замысел автора и знаю: он пытается сказать мне что-то важное. Проблема в том, что не могу понять, что именно.

Вспомните, как нас раздражает в реальной жизни, если кто-то рассказывает длинную бессвязную историю:

«Я говорил вам о Фреде? Он должен был зайти вчера вечером, но был ливень, а я, как дурак, забыл закрыть окна, и мой диван промок. Он стоил целое состояние. Я боюсь, что теперь он заплесневеет, как старые лохмотья на бабушкином чердаке. Она такая неряшливая, но я не могу ее за это винить. Ей уже за сотню лет. Надеюсь, мне передались ее гены. Она ни одного дня в своей жизни не проболела, но недавно я начал сомневаться насчет генов, потому что во время дождя у меня болят суставы. Если бы ты знал, старина, как они ныли вчера вечером, пока я ждал Фреда…»

К этому моменту вы, наверное, уже нервно дергаете коленкой, думая: «О чем ты говоришь и почему меня должно это волновать?» Если, конечно, вы все еще слушаете. То же касается и первой страницы истории. Если мы не понимаем, что там происходит и что это значит для главного героя, мы не станем читать дальше. Например, случалось ли вам когда-нибудь взять книгу с полки в магазине и, прочитав несколько страниц, подумать: «Да, скучновато и персонажи как-то не очень, но, думаю, автор очень старался и, возможно, хотел сказать что-то важное, так что я все же куплю эту вещь, прочту и посоветую всем своим друзьям»?

Нет. К счастью, вы жестоки и бессердечны. Могу поклясться, что вы никогда не давали автору второго шанса из-за вложенных усилий или хорошей задумки. Так и должно быть. Как читатель вы абсолютно ничего писателю не должны. Вы читаете его книгу исключительно ради собственного удовольствия, которое получаете или нет – смотря чего заслуживает эта книга. Если она вам не нравится, вы ставите ее обратно на полку и достаете другую.

Что вы ищете на первой странице? Вы сознательно анализируете одно предложение за другим? Вы понимаете, из-за чего наступает определенный переломный момент, когда решаете, читать дальше эту книгу или поискать другую? Конечно нет. Это все неосознанно. Вам ведь не нужно решать, какие мышцы задействовать, чтобы моргнуть, – выбор книги точно такой же безупречно работающий рефлекс, который управляется когнитивным бессознательным. Это та же «мышечная память» – разве что в данном случае в роли «мышцы» выступает мозг.

Ладно, предположим, что первое предложение все-таки вас зацепило. Что же дальше?

О чем эта история?

Вот невысказанный вопрос, который не дает покоя вашему мозгу: о чем эта книга?

Хороший вопрос. Действительно хороший, поэтому в следующей главе мы подробно его разберем. А вы можете ответить на него после прочтения первой страницы? Очень редко. Все же, когда вы знакомитесь с кем-то, разве вы можете с первой встречи понять про этого человека все? Абсолютно уверен, что нет. А может ли вам показаться, что вы все про него поняли? Разумеется. То же и с историей. Для этого, читая первую страницу книги, вам обязательно нужно ответить на три основных вопроса:

1. Чья это история?

2. Что здесь происходит?

3. Что находится под угрозой?

Давайте рассмотрим эти три элемента и то, как они работают вместе, чтобы ответить на первый вопрос.

Чья это история?

Все знают, что у истории должен быть главный герой, так называемый протагонист, – даже в группе отдельных сцен проявляется центральный персонаж. Это можно даже не обсуждать, верно? Но есть еще кое-что, чего писатели часто не знают: в истории чувства главного героя непосредственно влияют на чувства читателя. История – это инстинкт. Мы забираемся в шкуру персонажа и чувствуем то же, что и он. Иначе у нас не будет входной двери в мир, в который забросит нас автор, не будет точки зрения, с которой мы должны на этот мир смотреть, оценивать его и познавать.

Одним словом, без главного героя все становится нейтральным, а, как мы убедимся в главе 3, в истории (как и в жизни) не может быть ничего нейтрального. А значит, мы должны познакомиться с главным героем как можно скорее – желательно в первом же абзаце.

Что здесь происходит?

Соответственно, начиная с первой страницы что-то должно происходить и влиять на героя. Что-то, позволяющее мельком взглянуть на всю картину в целом. Джон Ирвинг однажды сказал: «Если возможно, расскажите весь сюжет романа в первом предложении»{19}19
  J. Irving, «Getting Started», in Writers on Writing, ed. R. Pack and J. Parini (Hanover, NH: University Press of New England, 1991), 101.


[Закрыть]
. Легко сказать? Ну да. Однако попытаться стоит.

Общая картина дает нам представление о проблеме, которую герой будет решать на протяжении всей истории. В классической романтической комедии проблема, например, выглядит так: завоюет ли герой девушку? Поэтому мы оцениваем каждое событие именно с этой позиции. «Это приблизит его к девушке или разрушит все планы?» И, как часто бывает, – «Она действительно та, кто ему нужен?».

Это подводит нас к третьему вопросу, на который читатель стремится найти ответ, читая первую страницу, – вопросу, который в сочетании с первыми двумя вызывает крайне важное ощущение беспокойства:

Что под угрозой?

Что лежит на чашах весов? В чем заключается конфликт? Конфликт – жизненная сила истории; это еще один очевидный факт. Но самое важное «набрано мелким шрифтом» (то, что почти никто не читает). Мы говорим не о любом конфликте, а о том, что такого особенного в приключениях главного персонажа? Начиная с первого предложения читатели превращаются в ищеек, которые упрямо разнюхивают, что на кону и как оно повлияет на главного героя. Конечно, они еще не совсем уверены, что это будут за приключения, но, задавая эти три вопроса, они надеются все разузнать. Суть в том, что с самой первой страницы что-то должно стоять на кону.

Очевидный вопрос

Можно ли совместить эти три пункта на первой же странице? Еще бы! В 2007 г. теоретик литературы Стэнли Фиш опубликовал в The New York Times статью, которая дает ответ на этот вопрос. Он несся по аэропорту – в запасе оставалось всего несколько минут – и вдруг вспомнил, что не взял с собой ничего почитать. Стэнли решил забежать в книжный магазин и выбрать книгу только лишь по одному первому предложению. Вот победитель – «Перед тем, как он ее застрелил»{20}20
  Джордж Э. Перед тем, как он ее застрелил. – М.: Эксмо; Домино, 2010.


[Закрыть]
Элизабет Джордж:

«Джоэл Кэмпбелл начал свой путь к убийству в возрасте одиннадцати лет, сев в лондонский автобус номер семьдесят».

Представьте, первое предложение ответило на все три вопроса.

1. Чья это история? Джоэла Кэмпбелла.

2. Что в ней происходит? Он едет в автобусе; каким-то образом все заканчивается убийством. (Вспомните «Все не то, чем кажется».)

3. Что под угрозой? Жизнь Джоэла, еще какого-то человека, а может быть, и что-то еще.

Кто бы отказался все это выяснить? Тот факт, что Джоэл скоро совершит убийство, не только подсказывает, о чем книга, но и дает контекст, мерило, с помощью которого мы можем оценить важность и эмоциональную значимость событий, произошедших «перед тем, как он ее застрелил».

И это очень важно, потому что после этого предложения на протяжении 600 страниц в романе рассказывается о несчастном, смелом, бедствующем мальчике Джоэле, его жизни в старой части Лондона, и только потом повествование подходит к самому убийству. Но по ходу дела книга приковывает к себе наше внимание, заставляя оценивать события, исходя из того, что мы уже знаем о том, что произойдет далее; мы спрашиваем себя, а не это ли событие послужит катализатором; размышляем, почему каждый новый поворот все настойчивее подталкивает героя к неизбежному убийству.

Но вот что еще интереснее: без этого первого предложения роман «Перед тем, как он ее застрелил» был бы совершенно другой историей. Происходили бы события, но мы бы и понятия не имели, к чему они приведут. Так что, как бы хорошо ни была написана книга (а она написана хорошо), она даже близко не показалась бы нам такой увлекательной. Почему?

Как пишет нейропсихолог Ричард Рестак, «мозг оценивает все в конкретном контексте»{21}21
  Restak, Naked Brain, 77.


[Закрыть]
. Контекст наделяет историю смыслом, который мозгу положено найти. В конце концов, коль скоро история – это имитация жизни, которую наш мозг подробно изучает для получения полезных сведений на случай, если мы окажемся в подобной ситуации, нам нужно понимать, что эта ситуация собой представляет.

Позволив взглянуть на картину целиком, Джордж показывает нам ориентир, позволяющий расшифровать значение каждого события, которое приключается с Джоэлом. Подобные ориентиры похожи на математические формулы – они позволяют читателю понять, что с чем складывать. Ориентиры эти очень ценны для бесстрашного писателя – они безжалостно обнажают составные части, которые вообще ни с чем не стыкуются, разоблачая то, от чего любой ценой следует избавить свою историю.

Скучные моменты

Элмор Леонард прекрасно сказал, что история – это жизнь, из которой убрали скучные моменты. Представьте, что скучные моменты никак не относятся к приключениям вашего героя и никак на него не влияют. Каждый элемент истории – в том числе побочный сюжет, погода, время и место действия, даже стиль – должен играть какую-то роль в том, что не терпится узнать читателю: «Главный герой достигнет цели? Чего это будет ему стоить? Насколько он изменится после всего?» Нас цепляет и заставляет читать подпитываемая дофамином страсть узнать, что произойдет дальше. Без этого все теряет смысл.

«Но как же великая проза? – спросите вы. – Как же поэтические образы?»

На протяжении этой книги мы будем развенчивать многие мифы, пытаясь понять, почему большинство столь почитаемых писательских принципов ведут не в ту сторону. А вот, мои дорогие, замечательный миф, с которого стоит начать:

МИФ: Красивый стиль превыше всего.
РЕАЛЬНОСТЬ: Повествование превыше красивого стиля, причем всегда.

Мало что может навредить писателю сильнее, чем распространенное мнение, что написать удачную историю можно, только научившись «хорошо писать». Кто с этим поспорит? Это логично и очевидно. Да и какой тут может быть выбор – учиться писать бедным языком? Забавно, но бедный язык может причинить куда меньше вреда, чем кажется. В том случае, если вы умеете рассказывать историю.

Проблема мифа о красивом стиле, как и огромного количества других писательских мифов, в том, что он упускает главное. Этот миф подразумевает, что «хорошо писать» – значит использовать красивые речевые обороты, красочные образы, правдоподобные диалоги, ловкие метафоры, интересные характеры и еще целое множество других ярких осязаемых деталей, вставляя их по ходу повествования.

Хорошо звучит, не так ли? Кто будет читать роман, в котором ничего этого нет?

Как насчет миллионов читателей «Кода да Винчи»? Как бы сильно ни любили книги Дэна Брауна, никто не согласится с тем, что он великий писатель. Пожалуй, самым лаконичным и самым язвительным был его коллега-писатель Филип Пулман, когда оценил прозу Брауна как «плоскую, чахлую и уродливую» и сказал, что его книги заполнены «плоскими, поверхностными героями… которые неправдоподобно разговаривают друг с другом»{22}22
  D. Devine, «Author's Attack on Da Vinci Code Best-Seller Brown,» WalesOnline.co.uk, September 16, 2009, http://www.walesonline.co.uk/news/wales-news/2009/09/16/author-s-astonoshing-attack-on-da-vinci-code-best-seller-browm-91466-24700451.


[Закрыть]
.

Так почему же «Код да Винчи» попал в список самых популярных книг всех времен? Потому что с первой же страницы читателям не терпится узнать, что произойдет дальше. И это важнее всего. История с самого начала должна вызывать потребность читать дальше. Все остальное – замечательные персонажи, потрясающие диалоги, живые образы, красочный язык – лишь приправа.

Я ни в коем случае не собираюсь порочить великие книги. Мне, как и всем, нравится красиво построенное высказывание. Но остерегайтесь ошибки: научиться «хорошо писать» совсем не то же самое, что научиться писать истории. Из этих двух умений «хорошо писать» – второстепенное. Что с того, что книга хорошо написана, если читатель не хочет знать, что произойдет дальше? В торговле эти изысканные бессюжетные романы часто называют красиво написанными «Кому это надо».

Теперь, когда мы узнали, что цепляет читателя с первых страниц, осталось понять, как создать такую историю. Но, как и во всем в нашей жизни, тут легче рассуждать, чем делать, поэтому на поиски ответа мы потратим всю оставшуюся книгу.

Глава 1: основные идеи

Мы знаем, про кого эта история? В истории должен быть кто-то, чьими глазами мы смотрим на мир, в который нас забросили, назовем его главный герой. Смотрите на героя как на посредника между читателем и миром, который вы, писатель, создаете.

Происходит ли что-то начиная с самой первой страницы? Не стройте сцену для намечающегося конфликта. Прыгайте в гущу событий, которые оказывают влияние на героя, пусть читатель мечтает выяснить, какими будут последствия. Во всяком случае, пока что-то не случилось, как можно хотеть узнать, что случится дальше?

Скрыт ли в происходящем конфликт? Оказывает ли этот конфликт непосредственное влияние на приключения героя, даже если ваш читатель пока не знает, в чем они заключаются?

Находится ли что-то с первых страниц под угрозой? И что еще важнее – ваш читатель догадывается, в чем тут дело?

История вызывает ощущение, что «все не то, чем кажется»? Это особенно важно, если встреча с героем происходит не на первых страницах; в таком случае стоит задать себе вопрос: вызывает ли история растущее предчувствие, что в ближайшем будущем появится главный герой, которое удерживает читателя?

Можем ли мы взглянуть на картину в целом и получить важный ориентир? Эта «общая картина» открывает перед читателем перспективу и сообщает смысл каждой сцены, позволяя складывать два и два. Если мы не знаем, куда движется история, как понять, что она вообще движется?

Глава 2
Как сосредоточиться на своей цели

Придерживайтесь своей цели.

Сомерсет Моэм

Факт из когнитивной психологии:

Когда мозг заостряет на чем-то свое внимание, он отсеивает всю ненужную информацию.

Секрет писательского ремесла:

Чтобы удерживать внимание, все в истории должно основываться на том, что необходимо знать.

ВОТ ВАМ МЫСЛЬ, ПРИВОДЯЩАЯ В ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО: продавцы, политики, телевизионные проповедники знают об историях больше, чем большинство писателей. Потому что, в отличие от писателей, они осознают, с какой целью придумывают свои истории. Вооруженные этим знанием, они создают сказку, где каждое слово, каждый образ, каждая деталь направлены на достижение цели.

Оглядитесь вокруг себя. По всей вероятности, вы купили все, что находится в вашем доме (даже собачку), потому что история ловко подкралась в самый неожиданный для вас момент и убедила вас это сделать. Не то чтобы вами было легко управлять, но ловко придуманная история обращается напрямую к вашему когнитивному бессознательному{23}23
  Линдстром М. Buyology: Увлекательное путешествие в мозг современного потребителя. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2012.


[Закрыть]
, и каждый продавец надеется впоследствии перевести ее в сферу сознательных размышлений, например: «Ну и что, что сейчас полночь, я заслужил бигмак»; «Вот это да, она выглядит такой счастливой»; «Интересно, а мой врач выпишет мне это лекарство?»; «Я уверен, с этим парнем было бы клево выпить пива. Пожалуй, проголосую за него».

Страшновато, да?

Поэтому, чтобы вернуть себе власть, писателям нужно понять следующий парадоксальный факт: определяющий элемент истории имеет мало общего с писательской деятельностью. Скорее это сама основа истории, которую прославленный лингвист Уильям Лабов приравнял к «оцениванию», потому что она помогает читателям оценивать значение каждого события в истории. Назовем это фактором «И что?»{24}24
  P. Simpson, Stylistics (London: Routledge, 2004), 115.


[Закрыть]
. Этот фактор позволяет читателям проникнуть в самую суть истории, раскрывает значимость всего происходящего. Ясно изложенный, он рассказывает, о чем история. Литературовед Брайан Бойд очень кстати сказал, что история без какого-либо ориентира не оставляет читателю шансов понять, насколько важна та или иная информация – это «цвет глаз или цвет носков? Форма носа или форма ботинок? Количество слогов в имени?»{25}25
  Boyd, On the Origin of Stories, 134 (см. ch. 1, n. 8).


[Закрыть]
.

Так что ваша первостепенная задача – сосредоточиться на цели, ради которой пишется история. Эта новость хороша тем, что таким способом вы сможете сэкономить время при переписывании. Почему? Да потому что с самого начала вы сможете делать то, что делает для вас когнитивное бессознательное: отфильтровывать ненужную и отвлекающую информацию{26}26
  Wilson, Strangers to Ourselves, 28 (см. ch. 1, n. 1).


[Закрыть]
.

Таким образом, в этой главе мы поговорим о том, как связать воедино проблему главного героя, тему и сюжет, которые сохраняют историю сфокусированной; что же такое тема на самом деле и что она значит для вашей истории; разберем способы развития сюжета в нужном направлении. А потом мы устроим всем этим принципам испытание на примере классического литературного произведения «Унесенные ветром».

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Топ книг за месяц
Разделы







Книги по году издания