Текст бизнес-книги "Куриный бульон для души. 101 история о счастье"

Автор книги: Марк Виктор Хансен

Раздел: Управление и подбор персонала, Бизнес-книги

Великое испытание Днем Благодарения

Я вам могу ответить лишь «Спасибо, спасибо много раз».

Уильям Шекспир

Мы с моей подругой Мэрилин только-только устроились в кабинке в излюбленном нами кафе.

– В следующем месяце ко мне домой нагрянет «книжный клуб», – сказала я. – Так не хочется к этому готовиться.

– Понимаю, – ответила Мэрилин. – В феврале, когда была моя очередь, я целую неделю порядок наводила, не говоря уже о двух тортах.

– Не говоря уже о том, что это всего-то на пару часов. Столько трудов ради пары часов!

Мэрилин кивала, пока мы потягивали горячий латте.

– Мало того, – сказала я, вытирая пенку с верхней губы, – в этом году на День Благодарения ко мне приедет вся моя семья. Я их обожаю, но ты представляешь, что это означает?

– Ага. Придется готовить, убирать, стелить постели, гадать, чем кормить всю ораву за завтраком. У меня каждый год то же самое.

Колокольчик на двери звякнул, и в кафе вошла оборванка с двумя огромными баулами, полными всякой всячины. Седые завитки выбивались из-под жалкого платка на ее голове. Ее вещи совершенно не подходили друг другу, а из одной из черных холщовых кроссовок выглядывал палец ноги. Когда она прошла мимо нас, стало ясно, что она не мылась много дней.

– Ты только послушай, что мы несем, – прошептала я, краснея от стыда. – Две бессовестные ворчуньи!

– Бедняжке, наверное, не на что купить кофе.

– Думаешь, она бездомная? – спросила я.

Мэрилин пожала плечами. Потом схватила кошелек и направилась к кассе, где купила женщине кофе и яблочные оладьи. Женщина улыбнулась, обнажив гнилые зубы. Я услышала, как Мэрилин зовет ее сесть с нами, но женщина покачала головой и устроилась в мягком кресле в самом солнечном уголке кафе.

– Ты поступила правильно, – сказала я, когда Мэрилин снова скользнула в нашу кабинку.

Она закатила глаза:

– Я чувствовала себя виноватой.

Я грызла кусочек шоколадного бискотти.

– Знаешь, иногда я жалуюсь весь день напролет.

– И я.

– Взять, к примеру, «книжный клуб». Его участницы умные и веселые. Приглашение в их компанию – честь для меня. Жаловаться на то, что они придут ко мне домой на пару часов, – последнее дело.

Мэрилин взглянула на женщину, листающую потрепанный журнал «Пипл».

– И почему мне всегда кажется, что стакан наполовину пуст? – сказала она.

– Надо прекратить жаловаться, это дурная привычка, – мои слова прозвучали увереннее, чем я на самом деле думала.

В тот миг, когда Мэрилин поставила чашку на стол, ее лицо просияло, как тысячеваттная лампочка.

– Ты чего? – спросила я.

У Мэрилин всегда такой вид, если она придумала сногсшибательный план, – и этот план обычно требует моего участия.

– Мы и прекратим. Жаловаться. В честь Дня Благодарения.

– Ты имеешь в виду Великий пост? Он еще не скоро.

– Нет. Я имею в виду, что мы перестанем жаловаться и будем благодарны. В самый раз на День Благодарения. Чтобы отказаться от дурной привычки, нужен месяц, и еще один – чтобы выработать новую.

– Это твой план?

Мэрилин придвинулась ближе и скрестила руки.

– Это вызов. Мы будем вести дневник. Записывать каждую жалобу. А потом думать, за что мы благодарны, и записывать это тоже.

– А если не получится придумать, за что мы благодарны?

Мэрилин указала на женщину, задремавшую в кресле.

– Что-нибудь придумать можно всегда.

– А как узнать, что мы правдиво все записываем? Будет легко сжульничать.

Мэрилин оттопырила мизинец. Теперь уже я закатила глаза. Детская клятва. Мы так делаем со старших классов.

– Вызов принят, – сказала я.

До Дня Благодарения оставалось полтора месяца. Неужели мы сможем к тому времени избавиться от дурной привычки? И заменить ее новой?

На следующее утро я насыпала себе хлопьев и взяла пакет с молоком, который оказался пуст.

– Я не могу есть хлопья без молока, – проворчала я. И тут же поняла, что мои первые слова в тот день были жалобой.

– Восхитительно, – сказала я коту. – Даже начать день не могу нормально.

Вторая жалоба не заставила себя ждать.

– Это будет труднее, чем я думала, – сказала я, пытаясь найти на полке тетрадь. – Почему я никогда не могу отыскать то, что мне нужно?

Добро пожаловать в мой мир, третья и четвертая жалобы.

Я схватила телефон и набрала номер Мэрилин.

– Ну что? – спросила она, слишком бойко для раннего утра.

– Я проснулась пятнадцать минут назад и с тех пор только и делаю, что жалуюсь, – пожаловалась я. – Очень трудно!

– Понимаю. Джим забыл вчера включить кофемашину – а ведь это его забота, – и мне пришлось ждать кофе десять минут.

– Ты записала это?

Мэрилин засмеялась.

– Не могу найти тетрадку.

– Я тоже!

– Ладно, давай быстро – за что ты благодарна? – спросила она.

– Я говорю по телефону с лучшей подругой, а кот мурлычет у меня на коленях. А ты?

– Я пью кофе на теплой кухне и собираюсь идти на тренировку, – ответила Мэрилин. – Видишь? Не так уж это и трудно.

Но было трудно. Трудно поверить, как часто я жалуюсь по мелочам. Трудно поверить, что я не испытываю благодарности за свою семью, друзей и здоровье. Я снова и снова вспоминала бездомную женщину и ловила себя на том, что молюсь за нее.

«Книжный клуб» собрался у меня дома в первую неделю ноября. К их визиту я наводила порядок, готовила еду и жаловалась. Но и благодарила тоже: за мужа, который с радостью помог разместить в доме тридцать женщин; за чизкейк, который удался на славу; за то, что подруги из клуба похвалили мой прекрасный дом, – и я поняла, что они правы.

Время шло, и я стала замечать, что в моей тетради появляется больше благодарностей, чем жалоб. Мэрилин подтвердила этот феномен. Нельзя сказать, что мы совсем не жаловались – наоборот, еще как. Просто жалоб стало меньше. Может быть, их затмили радости.

В понедельник после Дня Благодарения мы с Мэрилин снова встретились в кафе, рассказали о том, как прошли выходные, и поделились записанным в тетрадях.

– Интересно, – сказала Мэрилин. – Теперь я жалуюсь меньше. А если и жалуюсь, то не ною впустую, а формулирую проблемы.

– Я тоже стала о себе лучшего мнения. И о жизни в целом, – я отхлебнула густого латте. – Наверное, мы должны быть очень благодарны той бездомной?

– Да, – сказала Мэрилин. – Это точно.

Рут Джонс

Поиски радости

Радость – это цветок, который расцветает вместе с тобой.

Автор неизвестен

Признаюсь сразу: я растеряха. Мой тип вам знаком. Я из тех, кто уезжает с парковки ресторана, оставив купленный навынос обед на крыше машины. Из тех, кто забывает закрыть окна во время грозы. Из тех, у кого в каждом закутке дома припрятан дубликат ключей.

Я уже потеряла счет потерянным вещам.

Мне нравится оправдываться тем, что у меня шестеро детей. Или притворяться, что я все забываю, потому что устаю заниматься с детьми дома. Вдобавок на мне лежат обязанности пасторской жены. Это всё весомые причины, правда? Но, честно сказать, я была такой еще задолго до того, как вышла замуж, завела семью, стала женой пастора и решила перевести детей на домашнее обучение.

Увидев меня на улице, вы вряд ли подумаете, что я растяпа. Я хорошо притворяюсь. Но вполне возможно, что я оказалась в том месте, потому что забыла, куда шла.

Понимаете? У меня даже мысли теряются.

Таким, как я, нужно как-то бороться со своей забывчивостью, и я, что скромничать, отлично все продумала. Я не паникую из-за пропавшей вещи и никогда ее не ищу. По моей антинаучной теории, вещь находится сразу, как только перестанешь ее искать.

Библиотечные книжки, водительские права, ключи от машины, мобильный телефон, свидетельство о рождении, кошелек, билеты на самолет – назовите любую вещь, и я скажу, что теряла ее. И все это в конце концов попадалось мне на глаза. Правда, иногда приходилось ждать три года, но пропажи все-таки находились. Все до единой.

Моя теория работала идеально.

А потом перестала. В тот день я кое-что потеряла и не смогла больше найти.

Я потеряла радость.

Как водится, я решила подождать. Но шли недели, и мне становилось не по себе. Я думала – когда же я снова стану счастливой? Мне было темно даже на свету. Уверенность в моем сердце вытеснила тревога.

Недели превратились в долгие месяцы, а я старалась игнорировать депрессию, которая лежала на мне тяжким грузом. Я знала, что так бывает с женщинами после родов, но моему малышу было уже шесть месяцев. Физкультура, солнечные ванны и даже поездка к доктору не избавили меня от камня на сердце. И мне было особенно тяжело, потому что раньше я с восторгом встречала каждый день.

Я стискивала зубы и рвалась в бой, надеясь, что туман развеется и тяжелая ноша растает. Ведь у всех бывают неудачные дни. А потом я подолгу сидела на полу ванной и рыдала под шум воды.

Нужно было что-то сделать.

И я сделала то, чего не делала никогда, – стала искать пропажу.

Для начала я закрыла глаза и помолилась о радости. Вскоре я начала догадываться, где она прячется. Сначала она обнаружилась на страницах моей Библии. Позже я нашла ее в кресле-качалке, где сидела с ребенком на руках, и снова – когда детские ручки обняли меня.

Туман начал рассеиваться. А когда я научилась говорить «нет», облака истаяли и показалось солнце. Я поняла, что если детям тяжело, не нужно отдавать их в профессиональный спорт. Мой семилетний сын может выучить испанский язык в старших классах, а не в первом. Дом не обязательно должен быть вылизан дочиста. Если хочешь получить больше, нужно закрыть глаза на мелочи.

Понемногу они вернулись.

Радость.

Уверенность.

Тишина.

И благодарность в душе.

Конечно, я по-прежнему теряю вещи. Буквально вчера по дороге к кассе я потеряла рецепт, собачье лекарство и чек.

Я все еще пользуюсь своей старой теорией и говорю, пожав плечами: «Ах. Однажды все это где-нибудь объявится».

Но новой теорией я тоже пользуюсь. Я ищу пропажу, закрыв глаза и сложив руки в молитве.

Потому что, если вещь действительно нужна, Бог вернет ее мне.

Дебра Мэйхью

Проект моего личного счастья

Счастье – это настроение. Мы можем сделать себя несчастными, а можем – счастливыми и сильными. Усилия одни и те же.

Франческа Риглер

Если вы ни с того ни с сего разрыдались в книжном магазине, ваша жизнь идет наперекосяк.

Я уютно устроилась в мягком кресле с книгой Гретчен Рубин «Проект «Счастье». Там говорилось о том, как автор, переосмыслив, изменила свою жизнь и стала счастливой. Она ссылалась на ученых, философов, произведения популярной культуры и мнение своих друзей.

Я читала и кивала, соглашаясь с ее идеями. Она писала, что ее опыт уникален, но в ее личности, описаниях семейной жизни и интересах я узнавала себя. Я увлеченно листала страницы, думая, что тоже смогу изменить свою жизнь, и тут меня захлестнуло давно забытое чувство надежды.

Когда муж и подруга нашли меня, я сидела зареванная, шмыгала носом, а мои щеки опухли от слез. Я не просто хотела измениться, но чувствовала, что меня ждет успех. Я постаралась успокоиться и пошла к кассе, не выпуская книгу из рук.

Следующие несколько недель я смаковала слова автора, читая книгу в кровати или в кафе, и всегда держала наготове карандаш и блокнот для заметок. Дочитав, я часами сидела за столом в своем кабинете, обдумывая проект собственного счастья. Я должна была сформулировать, что делает меня счастливой, и решить, что нужно изменить, а что оставить, как это сделать и как теперь относиться к жизни. Работы было много, зато у меня появился готовый план. Высыпаться, проводить время с мужем, чаще видеться с друзьями – все это реально, если тщательно продумать время, правда?

Не спешите. Когда мой план пошел в ход, стало ясно, что все не так просто. Иначе я бы давно уже все сделала. Конечно, изменения не были масштабными, но мне все равно не хватало часов в сутках. Чтобы освободить время для моих целей, нужно было пожертвовать чем-то другим. Но чем жертвовать, если все важно?

Несмотря на мои мучения, жизнь стала меняться – но не потому, что я научилась планировать время. Наверное, я всегда воевала с часами. На самом деле мне помогли два принципа, которые я задействовала независимо от своих планов: благодарность и присутствие момента.

Мы с благодарностью знакомы давно. Мы с ней – как старые подружки, которые редко видятся, но всегда рады друг другу. Много лет назад я начала вести дневник благодарностей, куда записывала маленькие радости: выпитый мятный мокко или вкусно пахнущий крем; а еще я перечисляла жизненно важные вещи, за которые стоило поблагодарить: хорошее здоровье и теплые отношения с окружающими. Вначале я писала часто, а потом все реже; а потом я вообще стала забывать о благодарностях, пока, несколько лет спустя, мне о них не напомнила серьезная операция. Чтобы ценить то, что можешь и имеешь, пришлось побыть беспомощной несколько месяцев.

Я навсегда запомнила урок того времени, но потом и это отошло на задний план, так как в жизни появились вещи поважнее. И вот необходимость благодарить за все, что с нами происходит, вновь напомнила о себе.

Шел ливень. Я бежала через парковку, погруженная в раздумья. Когда я вошла в спортзал, администратор спросил, как у меня дела.

– Я вся промокла, – пожаловалась я. – На улице льет!

Вместо того чтобы посочувствовать, он задал неожиданный вопрос:

– Вы любите дождь?

Я была поражена. На самом деле мне всегда нравился дождь. Он успокаивал, я любила его звук, мне нравилась свежая уличная зелень после дождя. На что же тут жаловаться?

– Вообще-то люблю, – сказала я, мысленно поблагодарив парня за напоминание. Его простые слова напомнили мне, что благодарность похожа на дружбу. Чем сильнее я ценю ее и чем чаще вспоминаю о благодарности, тем лучше себя чувствую.

Чтобы не забывать каждый день быть благодарной, я придумала игру в «пять вещей». Я думаю о пяти конкретных вещах, за которые вот именно сейчас благодарна. Не стоит говорить: «Хорошо, что я здорова». Но можно: «Я благодарна за то, что у меня не болит нога и я могу тренироваться». Эта игра отлично избавляет от тревог, к примеру, когда я по дороге домой погружаюсь в мрачные раздумья о проблемах на работе. Чтобы отвлечься, я перечисляю пять приятных фактов: законченный раньше срока проект; похвала от босса; любимая песня по радио; голубое, как на картинке, небо, которое так и зовет прогуляться; и то, что муж вечером приготовит свои фирменные гамбургеры.

Игра в «пять вещей» с упором на текущие обстоятельства хорошо сочетается со вторым принципом – присутствием. Раньше я не понимала, сколько времени у меня уходит на переживание прошлого или беспокойство о будущем. После многолетней борьбы с тревожностью я с удивлением обнаружила, что мысли о настоящем прекрасно снимают стресс. Пробка на дороге не так удручает, если вы остановились, чтобы понюхать розы.

Есть и еще один приятный момент. Ножницы режут бумагу, камень разбивает ножницы, а мысли о настоящем развеивают тревоги. Живя настоящим, я не беспокоюсь. Ведь я увлечена делом или просто развлекаюсь. Если я начну волноваться, я отложу решение проблемы на потом и до поры до времени забуду о ней. Я обнаружила, что неудачные моменты не портят мою жизнь – ее отравляют тревоги, связанные с ними.

Не скажу, что я постоянно счастлива. Для того чтобы смотреть на мир сквозь призму благодарности и присутствия здесь и сейчас, нужны тренировки, и иногда мне нужно вспоминать о них. Недавно я угрюмо ходила по дому, зная, что нужно позаниматься, но не испытывая вдохновения. Ныла нога, которая периодически напоминала о себе после операции.

– Мне нужна мотивация, – сказала я мужу, Фрэнку, который только что вернулся с работы. – Сходишь со мной на прогулку?

– Не могу, – ответил он. – У меня болит нога, мне нужно прилечь.

Наверное, у меня на лице было написано разочарование, потому что он взглянул на меня и сказал:

– Ты такая грустная! Не грусти! Ты ведь теперь счастлива, забыла?

Я улыбнулась от его предположения, что несчастье может уйти навсегда. Я пожаловалась на то, что уже несколько дней отлыниваю от тренировок, а так нельзя («Конечно, можно», – возразил Король Дивана), но мое восприятие все же переменилось. Слова Фрэнка о том, что я счастливая, напомнили мне о моем проекте. И я точно решила погулять. Надо ценить то, что так легко дается: свежий воздух, холодное ясное небо и возможность шагать по округе.

Надевая прогулочную обувь и пальто, я почувствовала себя лучше. Я была благодарна. Я была счастлива.

Алейна Смит

Цвет счастья

Я не хочу потратить всю жизнь на трение, если можно превратить ее в импульс.

Фрэнсис Уиллард

После девяти лет нерешительности я наконец-то решила покрасить прихожую и коридор. Раньше я не решалась… Но при виде красиво оформленных комнат в нашем доме я наконец-то поняла, что дело тут не только в нерешительности.

Я оказалась здесь, когда вышла замуж и уехала из родного города. Мы были первыми хозяевами этого дома, и можно было начинать с чистого листа. Меня тяготило то, что я ничего не знаю в новом городе, и я понятия не имела, как оформить три спальни, две ванные комнаты, кухню и гостиную. Конечно, я мечтала об уюте, но тогда мне все казалось чужим, включая мой собственный брак. Я так тосковала по прежнему дому, что некоторое время даже собиралась вернуться в родной город.

Но за несколько лет мы покрасили спальню, ванную (дважды) и кухню (тоже дважды), а потом и комнату нашего первенца. Детская была прекрасна, мы оформили ее в стиле джунглей, сделав светло-зеленые молдинги на светло-коричневых стенах. Это была самая уютная комната в доме! Я собиралась оформить прихожую и коридор, но всегда находила повод потянуть время: второй ребенок (и чудесная комната для него), две работы, мало времени.

За эти годы мои когда-то близкие связи с родителями ослабли по ряду причин. У них стало хуже со здоровьем, и они реже приезжали в гости. Разлука терзала меня, и, чтобы заглушить боль, я стала себя загружать разными делами. Покраска коридора была отложена до лучших времен. Мне было легче забыть про нее, чем выбирать краску, попутно разбираясь со своими чувствами.

Через пару лет я больше не могла подавлять боль от разлуки, и мне пришлось обратиться к психологу. Он посоветовал мне сконцентрироваться «внутри», на своей нынешней семье; а не «вне», на той семье, в которой я росла.

Однажды мы с сыном вернулись с прогулки, и я вдруг заметила, каким недружелюбным выглядит наш дом: белые стены без картин, голые окна без штор. Как будто боль, разлука, депрессия и все остальные мои чувства не позволили мне сделать обстановку по-настоящему уютной. «Вот если бы родители приехали ко мне в гости и снова зашли в эту прихожую – это, пожалуй, заставило бы меня доделать начатое», – мелькнула мысль. Но мои родители могут больше и не появиться у нас, а главные члены моей семьи теперь дети и муж. Нужно закрасить прошлое и взглянуть в чудесное будущее с моей семьей, поняла я, с той, которую создали мы с мужем.

Казалось, мой муж не меньше меня обрадовался возможности перемен. Он с удовольствием помог мне перекрасить белые стены, убрать с окон жалюзи, чтобы на их месте появились шторы в теплых тонах. Всего один слой бежевой краски смог преобразить наш дом. Именно тогда до меня дошло: целых девять лет я не просто тянула с выбором цвета – я не могла решиться перестать смотреть в прошлое. А все, что от меня требовалось, – заглянуть внутрь своего счастливого дома.

Хизер Макгоун

Счастливчик

Дочь – это счастливые воспоминания о прошлом, радостные моменты сейчас и надежда на будущее.

Автор неизвестен

Наша дочь – армейский ребенок. Мы с ее матерью были военнослужащими; она – медсестрой, я – адвокатом, начальником военно-юридического управления. Меня трижды направляли в Афганистан и Ирак, и тогда я узнал, что на пути к счастью нас вновь и вновь сводит воедино радость пятилетней малышки. Несмотря на многие испытания и разлуки, она нас объединяет – и делает счастливчиками.

Эмма родилась в январе 2006 года. В северной части штата Нью-Йорк стояла ужасно холодная зима, а до моего отбытия в Афганистан оставалось десять дней. Через пять месяцев туда отправилась и ее мать. Эмма, как и множество других детей военных, осталась с бабушкой и дедушкой – она стала самым юным жильцом коммуны для пожилых в Механиксбурге, штат Пенсильвания, где за ней присматривали мой отец, которому было восемьдесят шесть, и моя мать, которой было семьдесят семь. Наша дочь пользовалась там бешеной популярностью: улыбки пятимесячной малышки притягивали как магнит.

Сложно выразить словами, как мучительно чувство вины, когда тебе приходится оставить такую кроху. Особенно тяжело пришлось матери Эммы. Конечно, мы знали, что нас ждут неудобства и разлуки, ведь мы сами выбрали эту жизнь, искренне веря в значимость службы в армии. Мы хотели быть частью большого сообщества, где такие ценности, как жертвенность, честь, бескорыстие и искренность, все еще имеют значение. Наша приверженность этим ценностям не раз подвергалась жесткой проверке. Оставить ребенка за пределами зоны военных действий… в общем, это нелегко.

Восемь месяцев спустя я приехал из Баграма и Кандагара, чтобы забрать ребенка, с которым был едва знаком и не умел обращаться без присмотра людей опытных. Увы, Эмма, я и два пшеничных терьера оказались за триста семьдесят миль от родни. И я всегда буду благодарен жене моего начальника, которая великодушно навещала нас и давала незаменимые советы. Она проверяла, не наделал ли я непоправимых глупостей.

И все же, невзирая на бутылочки и подгузники, пропавшие выходные и бессонные ночи, пропущенные встречи и потрепанный «Блэкберри», я всегда чувствовал, что между мной и Эммой происходит что-то важное. Мы выжили, у нас все было хорошо, и так было каждый день. Честно сказать, я чувствовал, что мне неописуемо повезло пожить с ней вдвоем.

Ее мать должна была вернуться из Афганистана в следующем году. И пока мы ждали, я каждую ночь в изумлении смотрел на свою прекрасную дочь. Смотрел и тихо спрашивал ее: «Почему я такой счастливчик?» И ей же отвечал: «Потому что у меня есть ты».

У меня была Эмма. Мама Эммы была на другой планете. Той холодной зимой 2006/07 года нас в Уотертауне, штат Массачусетс, было только двое, не считая собак. Оглядываясь назад, я могу сказать, что это был незабываемый период моей жизни.

Через некоторое время, когда Эмма стала потихоньку говорить, она научилась мне поддакивать. Я до сих пор помню, как она лежала в кроватке, пока я читал ей книжки про «Коровок-машинисток» и «Если мышке дать печенье». А потом она повернулась и сказала: «Папа, ты такой счастливчик, потому что у тебя есть я». Так оно и было.

Так и было, и я всегда молюсь о том, чтобы так и оставалось. Это самые искренние слова в наших отношениях: я осознаю, как мне повезло, и я был благословлен дочерью. Она знает о моих чувствах; мы оба чувствуем это и будем чувствовать всегда.

Я счастливчик, потому что все дошкольные годы моя принцесса позволяла мне быть ее принцем. В ее гардеробе была дюжина платьев, у нее были хрустальные туфельки и все, что полагается, и мы танцевали, горланя песни из «Красавицы и Чудовища» и «Золушки».

Я счастливчик, потому что Эмма вдохновляет и помогает мне быть великим; она открыла для меня окно в мир, о котором я не знал прежде. И когда она была совсем крохой, и сейчас я просыпаюсь пораньше для нее. Отцовство приказало мне поддерживать свою дочь, обеспечивать ей такую жизнь, какой она может гордиться. А она… Она для меня – как тренер, ради которого мы в школе бежали лишнюю милю, потому что наши победы были и его победой. Не могу удержаться от улыбки – тренер в крошечных тапках и ночнушке с надписью «Хэлло Китти». Она тоже смеется, и ее смех растопил во мне последние крупицы эгоизма.

Эмма приносит смысл в порой беспорядочный ритм нашей жизни. Я счастлив, потому что она делает из нас семью. Она укрепляет те отношения, которые помогли ей прийти в этот мир, насыщает их и дает заглянуть в будущее.

Когда ей было где-то четыре года, в нашей старой присказке появилась новая строка.

– Почему я счастливчик? – спросил я.

– Потому что у тебя есть я, – тихо ответила дочка. А потом я, к своему удивлению, услышал встречный вопрос:

– Папа, а почему я тоже счастливчик?

– Не знаю, мишутка. А почему?

– Потому что у меня есть ты, папочка. Потому что у меня есть все вы.

Но настоящий счастливчик, истинный владелец магии нашего с дочкой любовного романа – это, конечно, я. Она для меня – свеча, которая освещает тропу, ведущую к счастью. Однажды она найдет своего принца и, надеюсь, узнает, какое это счастье – чувствовать, как маленькие пальчики крепко сжимают ее собственную руку. И тогда магия перейдет к ней. Тогда счастье всегда будет с ней.

Полковник Джордж Р. Смаули