Текст бизнес-книги "Воспоминания о будущем"

Автор книги: Михаил Хазин

Раздел: Экономика, Бизнес-книги

Михаил Хазин
Воспоминание о будущем
Идеи современной экономики

© Хазин М. Л., 2019

© Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2019

* * *

Посвящается светлой памяти

Сергея Ильича Гавриленкова

(7 октября 1952 года – 26 июля 2019 года)

Введение

Любой автор, начиная книгу (особенно когда книга нехудожественная), должен, если не хочет прослыть графоманом, объяснить, для чего она написана. Тем более если она посвящена теме, которую исходили уже вдоль и поперек многочисленные исследователи, некоторые из которых давно стали классиками. Правда, одни из них зачастую сильно ругают других, но это только дает читателю надежду на то, что тема, пусть и в разных книгах, описана достаточно полно.

Отмечу, что получается это не всегда. Собственно, книги, в которых четко понятно, для чего они написаны, встречаются достаточно редко. Фразу «Рукописи не горят!» из «Мастера и Маргариты» Булгакова знают практически все, слово «Повременить!» в «Альтисте Данилове» Владимира Орлова менее известно, но это, скорее, исключения. А для чего писать новую книгу по экономике? С чем нужно «повременить» в современной экономической науке?

Ситуацию усугубляет то, что несколько книг по экономике я уже написал. «Закат империи доллара и конец „Pax Americana“» (написана совместно с Андреем Кобяковым в 2002-2003 гг.) легализовала тему предстоящего экономического кризиса и частично – ряд кризисных процессов (например, именно в ней описаны валютные зоны, о которых сегодня столько говорится).

«Черный лебедь мирового кризиса» просто собрал годовые прогнозы и обращения к читателям на моем сайте, что позволило не только раз и навсегда снять вопрос о том, что я задним числом эти прогнозы редактирую (как будто нельзя посмотреть вебархивы!), но и показать историю развития экономической мысли той группы экономических экспертов, к которой я принадлежу. А вот для чего нужна новая книга?

Тема кризиса стала уже общим местом, желающие разобраться в новой его теории имеют возможность читать целый ряд сайтов (включая khazin.ru, на котором хранятся практически все мои материалы с 2000 г.). В чем смысл новой книги, кроме некоторых методологических уточнений и более регулярного представления уже опубликованных материалов?

Связано ее появление на самом деле с реализацией почти детской моей мечты. Дело в том, что, когда я начал заниматься экономикой (в конце 80-х годов, т. е. будучи уже вполне взрослым человеком), первое время я был несколько шокирован тем, какое большое количество разных теорий, рассуждений, моделей и концепций описывает одно и то же явление. Для примера можно привести многочисленные теории стоимости, которые подчас довольно сильно друг другу противоречат.

Но главная проблема этих теорий в другом. Любой, кто интересуется экономикой, знает, что можно довольно подробно изучить некоторое явление, узнать много моделей и концепций, а потом, перейдя к следующему объекту изучения, обнаружить, что все они больше нигде и никогда не используются… Что-то похожее есть в математике, в курсе «Уравнения в частных производных», известном также под названием «Уравнения математической физики», который представляет собой большое количество совершенно независимых друг от друга задач…

А хотелось бы получить что-то вроде курса «Линейной алгебры» или Теории функций комплексного переменного (ТФКП), которые при должной усидчивости можно освоить за один день. Потому что каждая следующая лекция естественным образом вытекает из предыдущей и «количество сущностей» растет линейным, а не экспоненциальным образом! Кстати, поскольку принцип бритвы Оккама был мне известен с раннего детства, такое количество моделей в экономической науке всегда наводило на подозрение, что за ними их авторы зачастую скрывают собственное непонимание вопросов…

К слову, многочисленные американские профессора, которые приезжали в Россию учить нас жизни в начале 90-х, в этом смысле меня сильно разочаровали. На общие вопросы они отвечали типовыми мантрами, реальное содержание которых было давно утеряно, а как только дело доходило до конкретики, тут же выяснялось, что как раз именно в интересной мне теме они не специалисты. И предлагалось обратиться к «специалисту», имя и ссылки на которого тут же давались. Фокус в том, что пару раз я к этим «специалистам» обратиться смог (используя служебное положение в личных целях), но результат получился точно такой же. Мне было объяснено, что поскольку те, первые, профессора были не совсем в теме, то они недопоняли тонкостей вопроса и послали не совсем по адресу… А вот правильный адрес… И так далее.

Сформулирую эту мысль немножко иначе. Сегодня экономическая наука представляет собой большой сундук, в котором лежит колоссальное количество разных по размеру и упаковке коробочек. И, засовывая руку, ты не только никогда не знаешь, что вытащишь, но и, главное, как совместить разные коробочки, поскольку они никак не связаны друг с другом. И хорошо, если, открыв коробочку, ты не обнаружишь, что она, в свою очередь, представляет собой вместилище такого же количества коробочек, только поменьше. А если еще учесть идеологическую ангажированность (которая в экономике, как и в любой социальной науке, очень велика), то может оказаться, что в сундуке нет не только нужной вам коробочки, но нет даже той, используя которую можно попытаться самому сделать те или иные полезные выводы.

Как бывший школьный учитель, который много лет жизни (еще со школы, что является общей ситуацией для всех выпускников московских математических школ) потратил на обучение детей, я крайне трепетно отношусь к методологии. И хочу, чтобы в любом учебно-практическом курсе все было методологически ясно и понятно, чтобы каждый следующий шаг вытекал из предыдущего, даже если он в процессе своего развития уходит далеко в сторону от основной линии. В общем, если очень грубо, я хочу, чтобы мою книгу без острого чувства отвращения мог читать человек, получивший естественное или даже техническое образование. Математик, физик, инженер или конструктор. Иными словами, мне хотелось сделать такое изложение экономики, чтобы она методологически напоминала елочку, у которой есть главный, четко выраженный ствол. На нем могут расти разные веточки, они могут быть красивые и удивительные, так что по отдельности могут напоминать самостоятельные деревца, но все равно они должны расти от единого ствола, вернувшись к которому, можно продолжать свое движение в рамках изучения всей экономики в целом.

Мне довольно долго не удавалось нащупать соответствующий план. Но в конце концов это получилось, спасибо Олегу Григорьеву, который, собственно, этот план возродил в наше время уже на новой основе. Поскольку у классиков (на то они и классики!) соответствующее направление было, но по разным причинам, о которых я частично напишу в книге, оно было почти на 100 лет закрыто. И книга, которую я представляю читателям, как раз и являет собой попытку вырастить дерево экономической науки на базе главной, основополагающей идеи.

Сразу отмечу очень важный момент! Из того, что есть одна, сквозная линия, на которую нанизываются базовые экономические положения, вовсе не следует, что все остальные рассуждения и соображения не имеют места! Вообще говоря, крайне редко бывает так, что у серьезного явления только одна базовая причина; как минимум, есть еще довольно много факторов, которые должны собраться вместе для того, чтобы эта самая главная причина смогла сыграть. Для примера представьте себе объемный лабиринт, в котором находится мячик. Лабиринт нужно крутить, чтобы мячик попал в нужную точку и открылась дверца. Если крутишь неправильно, мячик куда надо не попадет, кручение эффекта не даст. Но если повезет, то в конце концов открывает дверцу все-таки именно мячик.

Такой сквозной идеей (рано или поздно главный секрет приходится открывать!) является углубление разделения труда. Эта идея, разумеется, не является универсальной, все равно при изложении экономической мысли появляются серьезные отклонения и ответвления, некоторые из которых носят совершенно неэкономический характер. Избежать их, впрочем, невозможно, поскольку экономика – это социальная, общественная наука и говорить о ней в отрыве от поведения человека, прежде всего социального и иерархического, совершенно невозможно.

Кроме того, углубление разделения труда было всегда.

И именно по этой причине еще в XVIII в. Адам Смит считал его одним из главных факторов развития. Но, как будет видно из книги, именно последние 500 лет, с момента появления капитализма, этот процесс стал доминирующим и именно на его стимулирование была заточена вся экономическая политика, осуществляемая и «невидимой рукой рынка», и крупными корпорациями, и государствами. Именно снижение эффективности процесса стимулирования разделения труда и стало причиной нынешних экономических проблем. Адам Смит, кстати, отлично это понимал, но некоторые его мысли на эту тему были аккуратно задвинуты в темный угол.

Для меня стало некоторым откровением, что в сложившуюся на базе углубления разделения труда единую линию удалось уложить так много концепций и, в общем, втиснуть всю историю капитализма, от XVI до XXI в. Опять-таки, поскольку разделение труда – это концепция глобальная, выстраивать эту линию приходится, исходя из приоритета макроэкономики. То есть описанная здесь теория, безусловно, относится к политэкономической школе.

Есть еще одна причина, по которой я написал эту книгу. Дело в том, что современная наука (не только экономическая) представляет собой место жесточайших схваток «за первородство», в которых самое главное – застолбить за собой или за своей школой то или иное достижение. Соответственно, те идеи или мысли, которые высказываются представителями альтернативных групп, жесточайшим образом преследуются. Не говоря уже о базовых табу, которые сопровождают любую общественную науку, экономика тут не исключение.

Именно по этой причине я стараюсь не давать в этой книге ссылок (за исключением статистических данных). Ее цель – дать сквозную, системную линию, построенную на самых разных идеях, принадлежащих самым разным экономическим школам, и мне по большому счету совершенно все равно, кому они принадлежат и кто их впервые высказал. Это, кстати, относится и к моим собственным рассуждениям, которые в большинстве случаев встроены в книгу без ссылок на исходные тексты, поскольку целью является не доказательство того, что я что-то там когда-то первый придумал, а построение некоторого стройного дерева на почве экономической теории.

Собственно, по этой причине чисто формально можно считать, что эта книга посвящена в значительной части методологии экономической науки. Причем с сильным субъективным оттенком: как бы мне хотелось, чтобы выглядело преподавание экономики, под какую линию эту науку нужно выстроить. При этом, для того чтобы не получилась чисто схоластическая картина, методология ради методологии, в основу я все-таки положил найденные в процессе нашей совместной работы ответы на некоторые насущные вопросы, которые мне и моим коллегам не удалось найти в литературе и разговорах со специалистами.

По этой причине построение книги довольно простое. Я излагаю историю развития экономики (подробно – с начала XVI в., с появления капитализма) и по мере того, как появляются новые «сущности», которые необходимо разъяснить и описать, делаю соответствующие отступления. Именно по этой причине некоторые современные экономические явления (например, кризисы падения эффективности капитала) расписаны на несколько глав, которые перемежаются описаниями тех или иных исторических экономических процессов. Просто появились эти явления давно и в процессе развития мировой экономической системы у них проявлялись новые эффекты и функции.

Разумеется, иногда приходится немножко забегать вперед, иногда – возвращаться к прошлому, но общую историческую линию я старался выдержать. В конце концов, все-таки книгу читают люди современные, которые знают и чувствуют современные экономические процессы.

Получилось у меня или нет – решать читателю. Но надеюсь, что наши, мои и моих товарищей, многолетние усилия не пропали даром.

Прежде чем перейти собственно к содержанию книги, мне хотелось бы сказать несколько слов благодарности тем людям, которые внесли серьезный вклад в мое понимание реальности и позволили много понять о современном устройстве мира:

– прежде всего, моим учителям в экономике, Эмилю Борисовичу Ершову, Олегу Григорьеву, Юрию Михайловичу Осипову и Дмитрию Владимировичу Украинскому;

– моим многочисленным собеседникам по экономическим вопросам, как сторонникам экономикс, так и политэкономии, в том числе Сергею Александровичу Васильеву, Олегу Вьюгину, Сергею Алексашенко, Евгению Григорьевичу Ясину, Якову Паппе, Григорию Сапову, Виктору Агроскину, Анатолию Круковцу, Андрею Акопянцу, Анатолию Левенчуку, Маргарите Иосифовне Тамбовской, Илье Ломакину-Румянцеву, Михаилу Леонтьеву, Михаилу Юрьеву, Михаилу Малютину и всем участникам АсПЭК, Андрею Кобякову, Владимиру Георгиевичу Панскову, Юрию Константиновичу и Андрею Юрьевичу Петровым, Юрию Дмитриевичу Маслюкову, Михаилу Юрьевичу Копейкину, Алексею Глаголеву, Георгию Петровичу Кутовому, Сергею Юрьевичу Глазьеву, Владимиру Червякову, Виктору Валентиновичу Кашицину, Александру Алексеевичу Нагорному, Магомеду Магомедову, Петру Адольфовичу Гваськову, Андрею Багно, Игорю Николаевичу Гутову, Юрию Николаевичу Солодухину, Дмитрию Митяеву, Алексею Кузьмину, Виктору Минину, Сергею Ильичу Гавриленкову, Василию Валентиновичу Ильичеву, Анатолию Алексеевичу Алексашину, Валерию Николаевичу Кустову, Александру Альбертовичу Гирзекорну, Сергею Величко, Владимиру Левченко, Григорию Трусову, Владимиру Туровскому, Сергею Белкину, Жаку Сапиру, Кариму Кажимкановичу Масимову и многим, многим другим;

– непосредственно помогавшим мне в работе над этой книгой Дмитрию Комарову, Сергею Егишянцу, Сергею Щеглову, Андрею Безрукову и Виктору Тимофеевичу Рязанову;

– директору Фонда экономических исследований Михаила Хазина Сергею Ильичеву, редактору группы сайтов Aurora. network Кириллу Рычкову и тем многочисленным спонсорам, которые обеспечивали нашу работу;

– моим родным и близким, которые позволили мне тратить бесконечное время на сидение за компьютером и витание мыслями в облаках;

– да и вообще всем, кто словом и делом помогал мне все те двадцать лет, что я занимался теоретическими вопросами экономики.

Глава 1
Несколько слов об истории появления новой теории

Как видно из Введения, эта книга – не учебник. Совсем. В ней не будет последовательного изложения всей экономической науки ни в формате политэкономии, ни в формате экономикс, ни в каком другом формате. С содержательной точки зрения она написана как ответ на совершенно неожиданное для меня как для исследователя обстоятельство. Будучи математиком, учась в математической школе и на математических факультетах Ярославского и Московского университетов, я был воспитан в рамках системного подхода к любому вопросу, который встречался на моем пути. И когда в конце 80-х годов я стал заниматься экономической статистикой (в Институте статистики и экономических исследований Госкомстата СССР, а потом России, который тогда возглавлял мой первый учитель экономики и тоже математик Эмиль Борисович Ершов), то обратил внимание на некоторые общие закономерности, которые в учебниках не очень отмечались.

Кроме того, понимание статистических механизмов (кафедра, которую я окончил в 1984 г., сейчас называется «Теории вероятностей и математической статистики», сегодня ее возглавляет А. Н. Ширяев, вице-президент Международного общества финансовой математики, он читал у нас спецкурс по случайным процессам) позволяло мне значительно более трезво смотреть на статистические основания экономической науки, чем видят ее большинство «чистых» экономистов, для которых статистические показатели – это просто некая априорная данность. А блестящие знания Э. Б. Ершова, В. А. Новичкова и других специалистов ИСЭИ позволили мне увидеть очень многие неожиданные эффекты, которые не отмечаются в учебниках и пособиях.

Дальнейшая работа в Министерстве экономики РФ и Администрации Президента РФ, а также наблюдение за многочисленными западными советниками российских реформаторов, чья идеологическая (и коммерческая, кстати) ангажированность была зачастую видна невооруженным глазом, продемонстрировали мне, что очень часто экономическая наука игнорирует реальные обстоятельства, хорошо известные практикам, но противоречащие некоторым догмам, которые могут носить как идеологический, так и внутринаучный характер.

После вынужденного ухода с государственной службы в начале лета 1998 г. я с группой своих единомышленников, многие из которых тоже имели большой практический опыт управления экономикой на государственном уровне, попытался описать свои наблюдения предыдущих 10 лет в рамках некоторого более или менее прозрачного системного подхода, в результате чего родилась совместная с Андреем Борисовичем Кобяковым книга «Закат империи доллара и конец „Pax Americana“». Отмечу, что посвящена эта книга была всего лишь одному экономическому эффекту, а именно – проблеме структурных дисбалансов и их негативных последствий для реальной практической экономической жизни.

Книга была написана в 2002 г., дополнена последней главой в 2003-м и в том же году вышла в свет. С того дня прошло уже больше 15 лет, и сегодня становится понятно, что очень многие мысли из тех, что там заложены, нашли свое подтверждение. Тут можно упомянуть и саму идею распада Бреттон-Вудской долларовой системы, и валютные зоны и «парад девальвации», получивший в СМИ после кризиса 2008 г. название «валютных войн», и проблему накопленного долга. К слову, знаменитая ныне аббревиатура БРИКС (на момент выхода книги ее вообще не существовало) состоит из первых букв названий стран, которые мы предполагали как базовые в своих валютных зонах.

Тем не менее ни идеи, заложенные в книге (которые даже сегодня выглядят вполне актуально, хотя она и написана довольно устаревшим языком), ни высказанные позднее концепции, описывающие предстоящий кризис 2008 г., ни дальнейшее развитие всего корпуса связанных с изложенными в книге идеями не нашли поддержки в академической науке. Причем речь не идет о том, что в книге содержались какие-то откровенно антинаучные фантазии, как уже отмечено выше, ряд описанных в ней конструкций уже нашел свое место в рамках развития кризисных экономических процессов в мире, однако серьезной и конструктивной критики, не говоря уже о конструктивном сотрудничестве, мы так и не дождались.

Более того, мировая экономическая наука не просто прозевала кризис 2008 г., который в этой книге был описан как неизбежный. Она даже сегодня, по истечении 10 лет с его начала, так и не в состоянии определить, из-за чего он произошел и как будет развиваться дальше. Если посмотреть на премии памяти Нобеля, которые считаются на сегодня самой престижной наградой в академической экономической науке, то ни одна из них с момента начала кризиса не была вручена за его исследования! Академическая наука демонстративно отказывается от публичного обсуждения самого главного (с точки зрения практически любого человека на Земле) экономического явления последних лет!

При этом я (и не только я) с негодованием отметаю мнение о том, что кризис 2008 г. закончился и сменился экономическим ростом. Даже самые предварительные оценки ситуации с учетом реальных масштабов инфляции, многочисленных изменений методик оценки ВВП (в том числе включения в него «гудвила» и интеллектуальной собственности) роста не показывают. Об этом же говорит уровень жизни и доходов домохозяйств. Кроме того, и это, быть может, самое главное, не произошло принципиального снижения накопленного перед кризисом долга. Иными словами, произошел просто его переучет, при котором часть нового долга уравновесила в балансах фиктивный рост ВВП.

Да и вообще, с точки зрения любого управленца-хозяйственника, что это за рост, при котором долг растет существенно быстрее ВВП? Или, иначе, что это за компания такая, в которой капитализация значительно отстает от роста долга? Ясно же, что речь идет всего лишь о конвертации части долга в механизмы капитализации, а фактическая стоимость компании в такой ситуации может только падать.

В реальности это значит, что вопросы механизмов кризиса, его масштаба и последствий не просто не сняты с повестки дня, а, напротив, стали еще более актуальными, чем были в 2003 г. Да и наши новые исследования, которые дополнили результаты начала 2000-х годов, показали, что на практике кризис не был преодолен, он был только лишь приостановлен. И как только ресурсы, за счет которых этот эффект был достигнут (а они, как будет видно ниже, носят ограниченный характер), будут исчерпаны, кризис возобновится с новой силой.

При этом болезненная реакция на некоторые идеи и соображения, высказанные в нашей книге со стороны академической науки, очень четко коррелировали в рамках того самого системного подхода с теми идеологическими проблемами, с которыми я столкнулся в начале 90-х годов. И появилось естественное желание дать альтернативное описание экономических процессов, быть может, не исчерпывающее по объемам, направлениям и по времени, но позволяющее системно описать те противоречия, с которыми я столкнулся и с которыми сталкиваются любые исследователи и практические специалисты, пытающиеся управлять экономическими процессами как на уровне государств, так и на уровне корпораций. Кроме того, вторым желанием было дать логически непротиворечивое и системное изложение экономических процессов для людей, не получивших формального экономического образования. Не залезая в глубокие научные дебри, практикам не очень интересные.

В части ответа на первый вопрос у меня, в общем, были предварительные соображения, полученные в процессе взаимодействия с экономической наукой во время моей работы на государственной службе. Ученые видят мир исключительно в рамках своих, уже согласованных друг с другом методологических схем, конструкций и моделей, и если какие-то реальные процессы в эти конструкции не включаются, они их достаточно легко игнорируют. В лучшем случае они начинают долгосрочный (на много лет) процесс подготовки новых моделей под эти реальные процессы, в худшем – объявляют их фейком, ошибкой, артефактами, не достойными рассмотрения.

Подчас нужны десятилетия для того, чтобы сдвинуть базовые научные школы в нужном практикам направлении. И по этой причине идеи и конструкции, придуманные как раз практиками государственного управления, у которых нет не то что десятилетий, а подчас и нескольких месяцев для реакции на какие-то события, научной общественностью часто встречаются в штыки. Свою негативную роль играет и научная иерархия, войти в которую со стороны практически невозможно, недаром научные школы регулярно приводят в качестве примера тоталитарные организации.

Для ответа на второй вопрос я использовал много механизмов: писал статьи, участвовал в телевизионных и радиопрограммах, вел и веду передачи на радио, были у меня и авторские аналитические передачи на телевидении («Пятерка по экономике», которая выходила на канале «Спас», и чуть позже программа на «РБК-ТВ»), создал сайт в Интернете (на сегодня это khazin.ru). Но все они обладали серьезным недостатком: они могли затрагивать только локальные моменты, целостной концепции через них провести, в общем, было невозможно.

В рамках работы консалтинговой компании «Неокон», созданной мною с несколькими товарищами в 2002 г., нам удалось прочитать несколько курсов лекций по экономической теории, которые, как мне (и нашим слушателям, кстати) представляется даже сегодня, были очень интересными и познавательными. Но серьезной работы по обработке и изданию этих лекций нам провести не удалось; кроме того, эти курсы все-таки носили очень академический характер и были достаточно объемны. Значительной части тех людей, которые интересуются кризисными процессами, такое глубокое изложение теории просто не нужно, особого смысла оно для них не несет, они его просто не будут читать. А вопросы к сути экономических процессов все равно останутся.

И вот тогда я понял, что нужно писать книгу. Собственно, ее читатель сегодня и держит в руках. И посвящена она как раз системному изложению экономических процессов в мире. При этом в процессе углубления понимания моментов, рассматривавшихся нами в книге 2003 г., становилось понятно, что реализовать ту мечту, о которой я писал во Введении, т. е. так описать развитие экономики периода капитализма, чтобы она нанизывалась, как кольца, на единый базовый стержень, получается! Что позволило, в частности, существенно сократить многочисленные и сложные обсуждения отдельных экономических конструкций и обстоятельств, которыми переполнены практически все экономические тексты.

Кроме того, я постарался обобщить те моменты, которые, формально не являясь частью экономической теории, тем не менее играют принципиальную роль, в том числе в оценке кризисных процессов в сегодняшнем мире. В конце концов, повторю это еще раз, экономика – это общественная наука, и рассматривать ее в отрыве от общественных процессов нельзя, это неминуемо приведет к тому, что какие-то серьезные моменты будут упущены. Благодаря этому, кстати, становится возможным ответить на вопрос о том, почему экономическая наука так любит одни аспекты экономических процессов и не любит другие. Да и упомянутые выше идеологические проблемы найдут свое объяснение.

В общем, с моей точки зрения, проблема любой науки, особенно гуманитарной, состоит в том, что она по мере своего развития отрывается от той реальности, для раскрытия которой теоретически создавалась. Как уже отмечалось, мы с этим сталкивались и сталкиваемся постоянно, когда рафинированные «ученые», постоянно ругающие лично меня за отсутствие базового экономического образования и нас всех за незнание «научной» терминологии, не в состоянии ответить на банальные вопросы, на которые мы в рамках своего описания реальности дали понятные и, в общем, признаваемые всеми, кто с ним знаком, ответы. Об ответах на вопросы сложные я даже не говорю.

Здесь, кстати, нужно расшифровать термин «мы», который в дальнейшем будет встречаться в книге достаточно часто. Дело в том, что в рамках системы государственного управления есть довольно много людей, которые крайне скептически относятся к разным академическим рассуждениям (в США для авторов последних даже придумано достаточно обидное прозвище «яйцеголовые»). Просто в силу того что они имеют возможность видеть, как устроена жизнь и экономика в реальности, в частности, как эта реальность реагирует на вполне конкретные сигналы. Но эти люди не имеют возможности ни систематизировать это свое понимание, ни более или менее регулярно доносить его до широкой общественности. У них просто нет на это времени, а часто и привычки.

Но в нашей стране на границе 1990-2000-х годов произошло интересное событие – либеральная политическая команда получила возможность жестко вычистить из системы государственного управления тех людей, которые были с ней не согласны, в том числе – в базовых основах регулирования экономики. Большая их часть не были склонны к чисто научной деятельности, но часть из них такую тенденцию имели. И, как мне кажется, именно по этой причине в нашей стране в начале нового века и произошел резкий прорыв в развитии экономической теории на базе политэкономии. Теоретически, может быть, если бы в 9899 гг. победила группа Примакова – Маслюкова, то прорыв произошел бы в либеральной экономике, но история сослагательного наклонения не имеет.

В результате у части нелиберальных экспертов (не путать с антилиберальными!), у которых уже были серьезные практические знания по управлению экономикой, причем в кризисной ситуации, появилось довольно много свободного времени (некоторым по независящим от них причинам вообще пришлось несколько лет быть безработными). И они начали активно эти свои знания претворять в описание тех процессов, которые происходили в мире. Одна из таких групп объединилась в рамках Ассоциации политических экспертов и консультантов (АсПЭК), неформальной группы, лидером которой был ныне уже покойный политолог и политтехнолог Михаил Малютин. Если быть более точным, то возникла эта группа еще в начале 90-х, но упор на экономическую теорию возник именно в это время. В этой группе экономикой по большей части занимались Олег Григорьев и я.

Собственно, Олег Григорьев, который как раз получил профессиональное экономическое образование и всю жизнь работал по этому профилю, начал создавать альтернативную существующим экономическим теориям конструкцию задолго до этого. Но основной прорыв произошел как раз в начале 2000-х. Мы еще довольно долго (до 2011 г.) работали вместе, в том числе в компании «Неокон», затем наши пути разошлись, но мы были далеко не единственными. Самое главное то, что в начале 2000-х годов в нашей стране появилось довольно много людей, которые попытались переосмыслить экономическую теорию с точки зрения рефлексии собственного опыта государственного управления и последствий 90-х годов, описания его в рамках единой методологии, причем без апелляции к «единственно правильной» теории. Именно этих людей без уточнения их вклада и современной активности я и понимаю под местоимением «мы» в дальнейшем тексте книги.

При этом, еще раз повторю, я вовсе не считаю, что цели и задачи этой группы носят антилиберальные цели, понимая под либерализмом не столько экономическую теорию, сколько созданную за последние десятилетия праволиберальную систему управления экономикой, начиная от совершенно неадекватных рецептов в стиле «вашингтонского консенсуса» и кончая многими более сложными и тонкими теориями, например управления кредитно-денежной политикой. К слову, адепты мейнстримовской теории как раз воспринимают нас как откровенных противников, активно пытаясь все нелиберальные исследования перевести в статус антилиберальных и, соответственно, вывести самих исследователей в статус откровенных маргиналов. В частности, это хорошо видно, например, в обсуждениях моих работ в российской Википедии, редакторы которой, находясь на идеологической платформе мейнстримовской экономической теории, активно пытались (и пытаются до сих пор) доказать, что мои работы вообще не относятся к экономической науке.

Возвращаясь к основной теме, должен отметить, что в попытках уточнять, распространять, расширять сферу применения созданной почти за 20 лет теории (точнее, целого комплекса локальных теорий, идей и соображений, связанных общим методологическим подходом в единую системную картину) я все время сталкиваюсь с тем, что люди, которые формального экономического образования не имеют (притом что вообще они очень образованны), понимают ее очень быстро и легко. А вот те, кто получил такое образование в рамках мейнстримовской экономической теории (экономикс), отчаянно сопротивляются соответствующему пониманию. Все это навело меня на мысль о том, что такое противостояние политэкономии и экономикс неслучайно, и одна из глав этой книги будет посвящена объективному основанию этого противоречия.