Текст бизнес-книги "И наступит день…"

Автор книги: Надир Адилман

Раздел: О бизнесе популярно, Бизнес-книги

Благодарность

Настоящая книга написана для тех, кто хочет честно добиться успехов в карьере. Порой нас так сильно охватывает это желание, что во имя достижения успеха мы становимся глухими перед голосом совести. Оно нас настолько ослепляет, что мы пренебрегаем жизненными ценностями. Тогда как еще вчера они были для нас святыми… Не будем пытаться уходить от ответственности, сказав «меня это не касается». Для героев, о которых я расскажу далее, в свое время мораль тоже стояла выше всех мирских наслаждений. Так что, не будем торопиться…

Человека по карьерной лестнице вперед тянут не только его амбиции. Для достижения цели, важно также наличие благоприятных условий, «качественного» окружения и совершенного иммунитета.

В противном случае, можешь быть уверен, что на провал обречены не только мечты, но и ценности, которыми дорожишь. Дорогой читатель, остановись, подумай над этим, вернись и прочти еще раз: не только цели и амбиции могут быть тщетными, но и твои ЦЕННОСТИ могут быть разнесены в пух и прах. Постарайся представить горечь такой утраты не на примере другого человека, а именно на собственном, внутри своего Я. Вот… Очень тяжелая и бесповоротная ситуация, не так ли?

Именно поэтому при написании настоящей книги я изучил жизненные перипетии людей, достигших определенных высот в карьерной лестнице, общался с ними вживую, сидя напротив, и мы вместе просматривали их жизненный путь, оставленный ими позади. А после, оставшись наедине с собой я анализировал их жизненный путь… Скажем так, просматривал их истории успеха, сравнивал и пришел к определенным выводам.

Дорогой читатель, не знаю, успеваешь ли ты за потоком моих суждений?! Надеюсь, что ты со мной. Я бы назвал этих людей так: «Игроки в карьеру» (Карьеристы). Когда закончишь чтение и перевернешь последнюю страницу книги, поймешь почему я их окрестил именно так.

А сейчас, слова благодарности…

Признателен каждому, кто поделился со мной своим жизненным опытом, чтобы я смог написать настоящую книгу. Я уже подчеркивал в предыдущих трудах, что очень люблю молодежь. Всегда считал, что и в прежние, уже пережитые до нас века, героями времени становились представители молодежи той эпохи. И впредь будет так же.

Молодежь отражает общественное мнение, требование времени, молодежь олицетворяет вызов эпохи. Если коротко, то молодежь является той движущей силой, которой мы можем и должны доверять свой завтрашний день, покорившись её чарам и рассчитывая на компетентность.

Как правило, яркая карьера является самоцелью молодежи. Но, наблюдения показывают, что на перевалах пути к вершине, чаще встречаются люди среднего возраста и старшего поколения.

Хочу поделиться своими мыслями по этому поводу, не спрашивая твоего мнения: по-моему, это парадокс. Если возникает вопрос «Почему?», то, следуй за мной, в конце книги ты обязательно согласишься со мной. А пока что….

Благодарю первых читателей «сигнальной» версии книги. Своими замечаниями и предложениями они расширили и обогатили мысли, изложенные в книги.

Особо хочу поблагодарить авторов Азербайджанской редакции Wikipedia. Именно благодаря им я своевременно находил все материалы, необходимые для моего романа и использовал их, когда это к месту, а порой выставлял на суд читателя уже в готовом виде.

Не будет преувеличением, если скажу, что с учетом времени и места Wikipedia стала для меня настоящим источником для полного и всестороннего изложения событий, описанных в моих произведениях. «Огромное спасибо» каждому, кто вложил труд в развитие и обогащение данного ресурса. Уверен, что они тоже полюбят моих героев.

И в конце… Изложу свое намерение, о котором должен был бы написать, наверное, в самом начале: настоящую книгу посвящаю мультикультуральным ценностям Азербайджана. С надеждой встретиться с тобой на последней странице книги и найти ответ на вопрос, который заставляет задуматься всех нас…

Dr.Надир Адилман

Конец начала

Все начинается с первого шага, дружище. И правильные шаги, и ошибочные… У всякого явления есть как начало, так и конец. Первые предложения, которые ты уже прочел, являются началом жизненной истории, с которой ознакомишься далее… Не торопись, когда закончишь чтение книги вынесешь приговор о концовке. Так, не буду терзать тебя ожиданием, перейдем к делу. Я расскажу тебе о событиях, произошедших в жизни Мурада и его самого близкого окружения.

События… В зависимости от места и времени их можно интерпретировать по-разному. Одно и то же события может быть одновременно концом чего-либо и началом чего-либо. Но, что бы не случилось, не зависимо от чего-либо, в этом смешанном и сложном мире человек иной раз получает какую-то награду в виде наказания, а порой наказание иногда ниспускается в виде награды. Что бы не было нам ниспослано, мы сами интерпретируем его как награда или наказание. А на самом деле, все происходит согласно логике и в рамках божественной закономерности.

В широком смысле слова, все уже отмерено, запланировано, а нам остается лишь заполнять маленькие дневники внутри этого божественного плана, решать текущие вопросы. Ровно так, как в истории, которую я расскажу тебе…

Мурад был смещен с должности ровно в 65 лет, ни раньше, ни позже. Лишиться статуса в таком возрасте невероятно, подумаешь ты. Но, ошибаешься, друг мой. Человек может оказаться не у дел в любом возрасте. Но, смотря как. Я расскажу об этом чуть позже. А сейчас, давай поговорим о более болезненном чувстве. И тот, кто в жизни влюблялся всего один раз, и тот, кого никогда еще не посещало это чувство, в общем, все мы хотим быть нужными кому-то в этом мире. Так было с древних времен, и сейчас так обстоят дела, наверное, так будет и в будущем. Наверное, тебе знаком эпизод с Белым, золотистым и черным шатрами в известном азербайджанском кинофильме «Деде Горгуд». Отлично! Попробуй еще раз поразмыслить о моих словах на примере того эпизода.

Люди, чаще становятся обидчивыми и пессимистами не из-за нехватки денег, заработка, а от чувства ненужности и отсутствия надежды. Именно из-за таких причин люди, которых связывает многолетняя, крепкая дружба, внезапно становятся врагами, непримиримыми людьми, стоящими по разную сторону баррикад.

Друг мой, не нужно далеко идти и лезть в дебри, чтобы найти причину. Все на поверхности, перед глазами. НЕНУЖНОСТЬ! Как только кто-то считает другого ненужным, у второго начинает вырабатываться весьма болезненное чувство – синдром невостребованности.

Верующие говорят «бес попутал», товарищи по работе – «не смирился с несправедливостью». Возможно, найдутся даже такие, кто скажет, что «плюнул в колодец, из которого воду пил». Но, будь уверен, большинство поймет и скажет «почувствовал себя ненужным».

Как бы не называлось это явление, одно совершенно точно, что как только человек чувствует свою невостребованность, возникает чувство обиды на все окружение, на родных, абсолютно на всех.

«Нужный камень не бывает тяжелым», гласит узбекская пословица. А вот человек, ставший ненужным, он как глыба большого размера. Из-за габаритов занимает больше места. И чтобы мелкие камни нашли свое место, иногда приходится сместить тот ненужный. Именно чтобы у мелких камней тоже было свое место, порой большие камни становятся уже ненужными. Большие камни – они как великие радости и большие катастрофы, случающиеся в жизни. Но, в любом случае, они неожиданные. А люди, как правило, никогда не готовы к неожиданным изменениям. Возможно, это будет пессимистичным примером, но, в любом случае я приведу, чтобы четко сформулировать свою мысль.

Например, мы знаем, что состояние человека, долгие годы борющегося с каким-то недугом, постепенно ухудшается. Мы прекрасно понимаем, что лучи жизни покидают больного с каждым днем, порой даже ежеминутно. Мы пытаемся подготовить себя к той злосчастной вести, быть готовым к уже ожидаемой утрате. Но когда наступает тот момент, выясняется, что мы все еще не готовы услышать эту весть… Дружище, возможно, прочитывая эти строки перед твоими глазами тоже пробегает жизнь, и ты думаешь о своих надеждах. Возможно, ты еще молод, или был молодым, у тебя были большие мечты, может и сейчас есть?! Эти мечты не дают тебе сломаться, оторваться от жизни, и ты терпишь нынешние тяжелые условия, обстановку именно ради этих надежд. Я тоже был молод. У меня тоже были надежды. Надеялся, что, когда-нибудь у меня будет свой дом и я не буду больше снимать жилье. Кстати, я поделюсь воспоминанием тех времен, когда я еще снимал жилье и которым я делился в свое время в социальных сетях.

Дело было так. Я снимал жилье во дворе частного дома одной прекрасной семьи в Ясамальском районе Баку. Глава семьи был прекрасный человек. В то время мы называли его «хозеин» (измененная форма слова хозяин – прим. редактора). Ввиду того, что я задерживал оплату и не мог своевременно платить, хозяин часто ругал меня. Работал я в ближайшей булочной, продавцом, в вечернюю смену. Поэтому, голодным я не засыпал, хлеб у меня дома всегда был, а вот деньги у меня никогда не водились. Заработка едва хватало на то, чтобы прокормиться, и на проезд в общественном транспорте. По правде говоря, я бы мог найти себе какую-нибудь каморку еще дешевле. Но, найти такое уютное жилье, чтобы в нем было бы прохладно летом и тепло зимой как в этой комнате, было не легко. Тем более, за такую маленькую плату… Несмотря на то, что хозяин часто ворчал по этому поводу, он все же был хороший человек. Да и младшего брат, который в то время жил со мной, я уже не хотел утомлять переездами из одного дома в другой. Это было уже нашим чуть ли не тридцатым по счету пристанищем, и я даже не думал о том, чтобы переехать. Будучи родом из известного села Лахидж, я прекрасного понимал татский язык, на котором говорил мой хозяин-горец. О чем бы не говорили хозяева, я и брат понимали каждое слово. Но, я решил сохранить это втайне и воспользоваться этим в угоду себе. И слава Богу, что получилось. Радовался тому, что нашел выход из ситуации. Но, как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает.

В один из прекрасных дней к нам в гости приехал близкий родственник. Именно в этот день все перевернулось вверх дном…

Так, дружище, ты пока запомни, где мы остановились, а я расскажу подробно о корнях нашего хозяина. Дело в том, что история горцев уходит в древние века. По словам автора произведения «Дербентнаме», ворота «Баби-Алан» (Ворота Алан) находились вблизи стены Алган, то есть недалеко от реки Гильгильчай. Византийский историк Прокопий, живший в VI веке нашей эры, считал аланцев из рода массагетов. Племена горцев (Аланы) и бермеки управлялись по принципам благородства, чести, по законам верности традициям племени, переходящим от поколения к поколению.

Русский востоковед XIX века Н.В.Ханыков со ссылкой на «Книгу дорог стран» неизвестного арабского географа, жившего в IX-X вв. пишет, что в Хузистане наряду с русским и персидским языками в обиходе был и язык хузи. Отсюда следует, что язык хузи является древним языком, на котором говорят современные жители Хызы (Хызы – район на северо-востоке Азербайджана). Хузи не является персидским, но входит в ту же группу языков. Историки отмечают, что с древних времен население округа Хызы состояло в основном из бермекидов, говорящих на языке хузи. Хузиговорящие бермекиды – это азербайджанцы и они принимали участие во всех политических событиях, происходящих в стране и в формировании материальной и моральной культуры той эпохи. Они являются одними из самых древних жителей нашей Родины и сыграли важную роль в формировании современного азербайджанского народа.

Дядя Мирзаджан, постояльцами которого мы были, являлся достойным продолжателем рода горцев со славным прошлым. Он нуждался в деньгах, так как готовился выдать замуж дочь. Поэтому, выражал недовольство, когда я задерживал оплату. Дочку он выдавал тоже за соплеменника, за горца.

Как я уже говорил, язык горцев очень близок к языку лахиджов. Я слышал все разговоры, диалоги, знал буквально все, что было связано с подготовкой к свадьбе. Естественно, я знал и о проблемах. При обычных обстоятельствах дядя Мирзаджан вряд ли прислушивался бы к моим советам и вероятно, не соглашался бы со мной. Но, так как я был в курсе всего происходящего, заводил разговор на такую тему, что он восторгался моей «мудростью». Естественно, ему и в голову не приходило, что я понимаю язык горцев. Таким образом, мой авторитет перед ним возрастал изо дня в день. Дошло даже до того, что хозяин даже в самых мелких вопросах советовался со мной. Так я в течение шести месяцев был «светом очей» дяди Мирзаджана. Он выдал замуж дочь, после свадьбы снес забор и построил маленький магазин с выходом на улицу. В том, что все эти дела шли как по маслу, безусловно, большую роль сыграли и мои советы. Взамен я оплачивал плату за аренду жилья в кредит, когда у меня появлялись деньги, почти по манату (денежная единица – прим. редактора). Признаюсь, что такая ситуация была мне не по душе, совесть день и ночь шептала мне, что я поступаю нехорошо. Вернее, кричала… Но, другого пути у меня не было. Надо было как-то прокормиться. Иногда я даже работал продавцом в его магазине и аренду выплачивал таким образом мелкими частями. Вот в один из таких, ничем не примечательных дней и приехал тот близкий родственник. Вечером мы сидели с ним во дворе. На самом интересном месте беседы гость, чтобы дядя Мирзаджан не догадался, перешел на лахиджский язык и высказал несколько жирных фраз в его адрес. Да… Вот таким образом моя тайна и раскрылась. Дядя Мирзаджан без каких-либо колебаний в прямом смысле слова вышвырнул нас на улицу. Повезло, что дело было не зимой. А наш черно-белый телевизор он оставил в залог. Только по истечению нескольких месяцев, когда мы оплатили аренду, он вернул нам телевизор и другие вещи.

Друг мой, тот предмет, похожий на телевизор ты тоже помнишь. В предыдущей книге я рассказывал, что, когда комнату на улице «Советской», в которой мы жили смыло дождем, телевизор тоже остался под водой. Именно в тот подвал мы и переехали, когда дядя Мирзаджан нас вышвырнул. Возможно, это был самый долговечный и уцелевший с советских времен черно-белый телевизор в нашей столице. И который канул в небытие в подвале здания на «Советской».

Ну, вот… Это и была моя история. Вернее, эпизод из прошлой жизни. Такие моменты бывают в жизни каждого человека…

Молчишь, чтобы не обидеть меня? Но я чувствую, что много говорю о себе. Все, конец! Обещаю! Перехожу к жизненной истории Сабины, Дениз, Фирузы, Мурада, Мансур бека, Айсель, Оксаны, Питера, Марьям и Сары…

Несмотря на то, что судьбы этих людей очень отличаются друг от друга, у них были ценности, объединяющие их. В их жизни была и горечь, и радость… Они пережили как неудачи и разочарования, так и победы. Каждый из них в разное время сталкивался с различными трудностями, испытаниями судьбы. Мне можешь не признаваться, но, я уверен, все время внутри светила надежда. Ты тоже скажешь: да, такое имело место и в моей жизни. А надежда на то, что…

И НАСТУПИТ ДЕНЬ…

Надежды умирают

Надежды умирают в людях, на которых надеялся…

Весной бакинский бульвар, прекрасный во все времена года, обретает особенный облик. Прохладный, легкий, весенний ветерок дарит странное чувство спокойствия. Мурад пришел сюда, чтобы разобраться с мыслями, очистить душу. Хотя он и смотрел на чаек, бьющихся об волны голубого моря в надежде найти лакомство, мысли его были далеко. Он думал о тех временах, когда у него не было ничего и никого. Морской бриз напоминал ему гору «Ниял», в объятиях которой находилась деревня Лахидж и легкий весенний ветер ущелья Вахми, на склоне горы Гюмушдаг (Серебренная гора – прим. редактора), ослепительно отражающей лучи солнца в течение всего дня. В одно мгновенье перед глазами пронеслись детские воспоминания, время, когда он мчался вверх и вниз по ущелью. Впервые сила мысли заставила его вернуться в дни такие далекие, как будто все это было вчера. Тогда все это казалось ему красочным, разноцветным. Как будто, весь мир был как на ладони. Так сказать, море было по колено. В начале все было прекрасно. Но, потом… А потом внезапно все потухло, все вокруг покрылось тьмой. Улыбка на лице Мурада застыла. Еще в студенческие годы, в течение одного года скончались и мать, и отец. Вместе с ними, как будто были похоронены и все надежды Мурада. И сейчас он чувствовал себя в весьма безнадежной, безвыходной ситуации. Сердце было наполнено печалью. Душевная разлука с селами, в которые давно он не ступал ногой, нагоняла тоску…

Впервые он чувствовал себя таким немощным, слабым, бедным. Крики чаек накрывали все вокруг. Мурад резко встал и быстрыми шагами направился к своему автомобилю последней модели, купленному два месяца назад. Он направлялся в Лахидж, в родное село, расположенное в 182 км от Баку.

То, что Мурад и Сабина учились в одном и том же университете, было не единственным, что их объединяло. На самом деле сюрпризы их судеб, полных неожиданностей, еще не заканчивались тем, что столкнули их в самый важный, решающий момент жизни. Они и в мыслях не могли бы себе представить себе, что несмотря на расставание, они снова сойдутся в одной семье. Но, об этом чуть позже…

Когда Мурад добрался до своего дома в Лахидж, еще не стемнело. Он прокручивал мысленно прошедшие годы, размышлял об истории своей жизни и Сабины.

Несмотря на то, что у каждого своя история жизни, автором, все же является не сам человек, а совершенно иная сила. Он задумался, озираясь в библиотеку, которая была для него памятью о детстве. Когда он успел дойти до этого возраста? Каким образом он стал участником, непосредственным героем жизненной истории, полной странностями, и которая не поместилась бы не только в эту библиотеку, но и во все библиотеки мира?

Мурад взял одну из своих книг и начал листать, как будто перечитывал свое прошлое, и вдруг почему-то вспомнил своего старого друга и земляка Гаджи Горгуда (Гаджи – религиозный ранг, присваивается совершившим паломничество в Мекку). О нем так много говорили, что Мурад не знал, надеяться на него или нет. Говорили, что жизнь его тоже судьба не жаловала.

Несмотря на то, что Гаджи Горгуд был известен как «святее святых», в свое время ему пришлось многое пережить. Но, до сих пор никто его не видел его безнадежным и беспомощным. Рассказывали, что до такого почетного ранга он поднялся с честью и гордостью, благодаря надежде и вере…

Мурад слышал, что даже в годы, когда испытывал материальные трудности, Гаджи Горгуд проявлял отцовскую заботу об одной девочке, живущей в детском доме. Он обнаружил малютку у дверей мечети, где был ахундом (настоятель мечети – прим. редактора) и передал в детский дом. Но, до совершеннолетия он стал моральным отцом для той девочки и даже дал ей свою фамилию, чем сыграл важную роль в ее судьбе. “Говорят, что Гаджи Горгуд все еще перечисляет 30 процентов своей пенсии на счет детского дома», – вспомнил Мурад.

Мурада в Лахидж вернуло не только то, что он потерял работу, что мир, который он построил для себя, рухнул в миг как костяшки домино. У него было много вопросов к Гаджи Горгуду. За те годы, что Мурад знал Горгуда, он слышал о том, скольким людям тот стал опорой, скольким людям помог найти в жизни свой насущный хлеб. Но, несмотря на это Гаджи Горгуд не стремился к встрече с людьми, которым когда-то помог, наоборот, сторонился их. Не случайно, что он обосновался в Лахидже в имении, построенном еще в XIV веке и доставшимся ему от деда. Несмотря на прошествии веков, это двухэтажное строение с двумя балконами выглядело величественно и было достаточно большим, вместительным. В имении, в котором были также подсобные помещения, было все необходимое для своего времени. Тут был даже маленький караван-сарай для конюхов. Позже Гаджи сделал из помещения караван-сарая красивую библиотеку. По прошествии времени имение тоже было облагорожено и приведено в соответствие с современными требованиями.

Мурад никак не мог понять: зачем человеку безвозмездно делать столько добра другим людям? Не зря ведь говорят, рука руку моет, а руки лицо. К тому же, какое сейчас время?! Разве кто-то делает добро кому-то бескорыстно? Да и зачем кто-то обязан делать?

Именно поэтому Мурад не мог понять старину Горгуда. Он много встречал известных людей, заполоняющих повестку дня всех телеканалов (к тому же блок основных новостей) и интернет-сайтов только лишь потому, что позволили себе отнести кастрюлю плова в какой-то детский дом. Да он и сам неоднократно бывал участником таких мероприятий. После каждой встречи старался, чтобы его фотографии украшали страницы социальных сетей, Инстаграм. Это считалось настолько важной частью мероприятия, что заранее обсуждались даже тексты, которые будут опубликованы в различных изданиях. Поэтому Мурад не понимал, зачем Гаджи Горгуд избегает всех вместо того, чтобы рассказывать о своих благих деяниях. На его месте, любой уже давно был бы звездой телеканалов.

Когда Мурад дошел до громоздких ворот древнего здания, построенного лахиджскими мастерами в Восточном стиле, где жил Гаджи Горгуд, было ещё светло. С тех пор, как Мурад в последний раз был тут, ничего не изменилось. Все выглядело так, как и прежде. Изменился лишь Мурад и его чувства, повелевающие ему быть сейчас именно тут. Как только Мурад увидел массивный дверной молоток, прошлое снова всплыло перед глазами. Он застыл как будто статуя и снова окунулся в далекое детство. На двери дома Мурада тоже были три дверных молотка – для мужчин, для женщин и для детей. По звуку молотка хозяева дома определяли кто именно стучится в дверь и соответственно гостей встречал либо хозяин, либо хозяйка дома. Дверные молотки, изготавливаемые лахиджскими мастерами были широко известны не только в этой области, но и в Нахчыване, Шуше, Загаталах, Гяндже и Лянкяране.

Мурад постучал самым верхним молотком. Послышались шаги. Гаджи Горгуд, как будто ждавший гостей, почти сразу открыл дверь. Несмотря на достаточно преклонный возраст, мужчина еще не потерял бодрость и по-прежнему выглядел отлично. На голове у него была бухарская папаха (мужской меховой головной убор из бухарской овчины – прим. редактора).

Увидев Мурада, мужчина улыбнулся:

– Добро пожаловать, Мурад. Проходи, заходи во внутрь.

– Здравствуйте, дядя Горгуд. Заехал в деревню, зашел к себе домой. Но, подумал, что обязательно должен повидать тебя. Разве можно столько проехать, и вернуться, обратно не увидевшись с аксакалом?!

– Правильно сделал. Пойдем, заварю для тебя чай с шиповником и мятой. Сам собирал на склоне горы после утреннего намаза.

– Не утруждайте себя, дядя Горгуд.

– Заходи, заходи. Знаю, зачем ты здесь. Не переживай. Лучшее известно только одному Аллаху. Но, заранее говорю, не обижайся. Если ты скажешь, чтобы я попросил чего-то у той девушки, то разговор у нас не получится.

Мурад не смог сдержать удивление:

– Как ты узнал зачем я пришел, дядя Горгуд?

– Ты меня всегда называл «дядя Горгуд», а сейчас обратился словом «аксакал». А к аксакалу люди приходят только когда дела запутаны.

– Да, дела мои действительно запутаны. Да так, что я не знаю, что делать.

Через некоторое время они сидели лицом к лицу на кухне дяди Горгуда и пили чай с мятой, с красноватым оттенком и вспоминали былое. Разговор уже подошел к теме, интересующей Мурада.

– Сынок, я считаю, что человек не должен раструбить всему миру о сделанном добре, наоборот, должен скрывать. А что касается той девушки, я до сих смог держать это в тайне от всех. Но, кто-то там разбирал документы, и моя имя вылезло. Как только один узнал, все узнали. Я узнал об этом только тогда, когда сказали, что меня уже ищут. В таком возрасте мне не подобает кого-то обижать, я ведь каждый день выхожу на суд Всевышнего молитвами. Потому, всем, кто звонил и спрашивал об этом, отвечал одинаково. Говорил, приезжайте, будете дорогим гостем, чаем угощу, всегда рад буду вам, но, ничего не спрашивайте по этому поводу. Спасибо им, относились с пониманием, не беспокоили меня. Знаешь, сынок, я все это делал ради довольства Всевышнего. Слава Богу, что девочка тоже оказалось умницей. Уже нашла свое место в жизни, устроилась, работает. Разве будет правильно, если я буду рассказывать кому-то о добрых делах, которые имели место, когда она еще была ребенком? У меня никогда не было корысти в отношении той девочки. Это Аллах велел моему сердцу, чтобы я стал опорой для нее в то время. Слава величию Всевышнего!

Гаджи Горгуд сделал глоток и внимательно посмотрел на Мурада:

– Поэтому, сынок, не обижайся, я не могу просить ее, чтобы она тебя оставила на должности. И даже не жди этого от меня. Не хочу обнадеживать тебя попусту, чтобы показаться тебе добрее.

Мурад еле смог скрыть свой разочарование:

– Конечно, дядя Горгуд. Вы наш аксакал. Вам лучше знать…

Когда он выходил из дома Гаджи Горгуда с пустыми руками, ему стало жалко себя. В этот раз уже всплыли в памяти воспоминания юности, молодости. В детстве, бывало, купались со сверстниками в реке Гирдман. Большие глыбы в одном месте загородили течение и там образовалось маленький пруд. После того как дети выходили из воды они направлялись к водопаду, образовавшемуся в ущелье Вахми от родников, берущих начало на горе Гюмушдаг и мылись там тщательно. И каждый раз Мурад думал про себя, что в городе в каждом доме есть такой вот водопад. Об этом он услышал впервые от мальчика, который приезжал в гости к другу Мурада. После этих слов он был так вдохновлен, что дал себе слово жениться на городской девушке. Так и сделал… Но, не ради душа…

Внезапно у него сильно разболелась голова. На миг он закрыл глаза. Как будто вопросы в голове ждали этого и хлынули снова с беспощадной силой. Что его ожидало? Где он допустил ошибку? За какие его деяния судьба ему отвечала происходящим ныне? Почему он вдруг стал таким ненужным? Почему он вдруг стал тяжелым камнем на своей шее?

Сабина… Они окончили один и тот же университет с Сабиной. Но, познакомились они, еще будучи в интернате. Любили друг друга, любили очень чистой, ангельской любовью без изъяна. Об их чувствах раньше всех догадалась Дениз. Ведь она тоже была вместе с ними в интернате.

“Да… Сам виноват, что посеял, то и пожинаю. Сабина… Дениз… Разве мало беспокойных снов мне доставили их взгляды полные упреков? Они обиделись, сильно обиделись на меня. Имели право. Наверное, до сих пор не простили”, – покачал головой Мурад, как будто развеивая эти мысли.

В этот момент в мире не было человека несчастнее Мурада. Не выдержав натиск такого одиночества, он попытался оправдать юного Мурада: “Любой другой на моем месте, сделал бы тоже самое. У меня не было никого и ничего. И у Сабины тоже… Чего же я мог бы добиться, женившись на такой же, как и я?! Разве мы смогли бы построить дом, завести детей? Такой как я обязательно должен был бы жениться на девушке из богатой семьи, с мощной опорой, возможностями, чтобы добиться чего-то, найти себе работу, пойти вперед…”

Он почувствовал жжение на груди. До сих пор никогда не испытывал ничего такого. В мыслях Мурад, сидевший на скамье подсудимых с несчастным видом, раздражал Мурада, сидевшего в кресле судьи: “Ты, бессовестный, тогда почему ты давал надежду той одинокой девушке из интерната, и без того израненной судьбой?”

Нет, воспоминания очень жестоко прижали его к стене.

…Каждым действием он давал понять Сабине, что она ему больше не нужна. Девочку будто в самый важный момент толкнули в грудь, и она поняла, что не нужна Мураду. “Да, теперь я понимаю тебя, Сабина. Когда человек чувствует, что никому не нужен, жить становится невозможным, все теряет смысл”, – подумал, Мурад.

Через год после того, как они расстались, Сабина исчезла. Мурад был рад этому. Так как совсем недавно познакомился с девушкой из зажиточной семьи, как и хотел, дочерью главы банка Мансура Гёзалова, и собирался создать семью. Это должно было стать толчком для его карьеры. Но, он не хотел, абсолютно не хотел, чтобы все это происходило на глазах у Сабины.

Через некоторое время он услышал, что Сабина поступила в Университет Тарту в Эстонии по программе Европейского Союза и продолжает там обучение. Это сильно удивило его. А когда он узнал, что подруга Сабины Дениз также через год поступила в Таллинский университет по той же программе, как будто почувствовал, что судьба ему готовит сюрпризы. Интересно, где они сейчас? Чем занимаются? Обдумывая все это Мурад, искал ответ на вопрос, разрушающий его изнутри: интересно, наступит ли тот день?!

Вдруг Мураду показалось, что начинает сходить с ума. Во всей этой суматохе он вдруг вспомнил об автомобиле «Нива», о котором мечтал в детские годы в Лахидже. Наверное, в те годы не было ни одной «Нивы» в салоне которой не было бы маленького коврика с надписью «Аллах, Магомед и Али» (изречение, используемое мусульманами-шиитами в начале какого-либо действия, работы, поездки – прим. редактора). Эти маленькие коврики вызывали у него странное чувство зависти. Мысли о такой машине не давали ему покоя даже по ночам. Тогда же он и дал себе слово, что у него тоже будет такая же машина, во что бы то не стало. Вот тогда Мурад был бы самым счастливым человеком на свете.

Невольно на его лице появилась улыбка. Чего только не было в этой улыбке! Но, больше все же было иронии. Так как сейчас во дворе его виллы не одна, а несколько машин, к тому же, каждая из которых по цене стоила как целый дом. Но, это ничуть не успокаивало его, наоборот, вызывало тревогу.

После долгих лет у него впервые было столько времени для размышлений. Действительно, жизнь оказалось странной штукой. Даже если детские грезы воплотились в жизнь, даже если он женился на городской девушке с душевой несмотря на то, что у него были машины, сейчас ничто ему не доставляло удовольствие. Вот как! Вещи, когда-то представляющие ценность для него, сейчас никак не могли украсить его жизнь. Как же это так получилось, что все это потеряло смысл, даже сам упал в своих глазах, как и предметы, о которых когда-то мечтал?

Он допустил одну ошибку, которую не мог себе простить. Когда увидел имена Сабины и Дениз в числе участников конференции в эстонском городе Нарва, расстроился, и даже спрятался, чтобы не столкнуться с ними с глазу на глаз. «Эх, ты, трус!», – рассердился на себя Мурад.

Он думал об Оксане, Айсель, Дениз, Мансур, Сабине, Марьям, Питере, Гаджи Горгуде, и по мере того, как размышлял вообще терялся в мыслях. Не мог разобраться и понять роль этих людей в том, что с ним произошло, связь между ними (если такая связь была). Но, в то же время чувствовал какую-то странную легкость в душе. Так как никогда ранее не мог себе позволить смотреть в глаза своему прошлому. Всегда избегал этого, убегал и грелся свету, теплу только приятных воспоминаний. А теперь, оставаться наедине с совестью не только не беспокоило его, наоборот, он чувствовал необходимость в этом. Как будто смотрел фильм, прокручивал ленту вперед и назад, просматривал их под лупой. О каждом действии, в котором он себя упрекал, про себя думал «да, вот здесь», старался пережить более глубоко эти чувства, растягивал минуты полные сожаления.