Текст бизнес-книги "Общайся так, чтобы тебя слышали, слушали и слушались!"

Автор книги: Наполеон Хилл

Раздел: Личностный рост, Книги по психологии

Глава 10
Эмоции и энтузиазм

Энтузиазм – это то непостижимое и гармоничное, что отличает работы гения.

Исаак Дизраэли. «Литературный персонаж»

Если вы попытаетесь научным языком описать закат на озере или долгожданную встречу возлюбленных, то вряд ли сможете вызвать сильные эмоции у кого-либо из слушателей. Подобные события требуют ярких, образных выражений. Если ваша цель – убедить мужчин проголосовать за закон, упраздняющий детский труд, или взяться за оружие, чтобы сохранить независимость и свободу, вы должны будете апеллировать к чувствам. Поскольку человек – это животное, которое умеет чувствовать, способность ритора подвигать людей на разные действия практически полностью зависит от его способности возбуждать в слушателях эмоции.

Одни из самых пламенных речей в истории Америки вырывались из уст негритянских матерей, когда их детей продавали в рабство на аукционе. Они не изучали никаких техник выступления, но обладали кое-чем значительно более важным, чем все методики вместе взятые – неподдельными чувствами. Ни одна из величайших речей в истории человечества не произносилась по поводу изменения тарифов на воду или увеличения стоимости почтовых марок. По-настоящему бессмертные речи порождались искренними эмоциями.

Благополучие и гармония – не друзья красноречию. Когда необходимо исправить грандиозную несправедливость, когда души слушателей наполнены страстью – вот тогда возникают великие речи.

Патрик Генри в свое время произнес бессмертную речь, посвященную той страшной опасности, что дамокловым мечом нависла над свободой американского народа. В тот момент он испытывал настолько сильные эмоции, что мог абсолютно искренне прокричать: «Лишите меня оков или лишите жизни!» Если бы он долго обдумывал, что сказать, тщательно и рационально подбирая каждое слово, то его речь не прозвучала бы столь убедительно.

Некоторые политические партии нанимают специальных людей и платят им за аплодисменты, полагая, что проще всего получить голоса, разжигая в людях энтузиазм, а не апеллируя к логике. Действенность подобных методов достаточно спорна, однако нет никаких сомнений в том, что энтузиазм заразителен.

Один нью-йоркский производитель опробовал два варианта рекламы часов: одна обращала внимание на превосходную конструкцию, совершенный процесс производства, долговечность и гарантию, предоставляемую на часы; слоганом другой было – Часы, которыми можно гордиться; в ней рассказывалось об удовольствии и гордости, которые испытывает владелец данных часов. В результате вторая реклама позволила продать вдвое больше часов, чем первая.

Многочисленные свидетельства говорят о том, что мы являемся эмоциональными существами во всех своих проявлениях. Ритор, который хочет выступать эффективно, должен научиться пробуждать чувства в своих слушателях.

Эмерсон писал: «Один художник поведал мне, что никто не может нарисовать дерево, не став им в некотором роде; или изобразить ребенка, просто изучая контуры его тела, – художник должен часами наблюдать за его движениями и играми, должен познать его природу и тогда сможет нарисовать его, когда пожелает – в любых обстоятельствах…»[11]11
  Ральф Уолдо Эмерсон – американский эссеист, поэт, философ, пастор, общественный деятель; один из крупнейших мыслителей и писателей США. – Прим. перев.


[Закрыть]

Существует только один способ сделать ваше выступление по-настоящему живым: вы должны без остатка РАСТВОРИТЬСЯ в персонаже, которого олицетворяете, цели, которую стремитесь достичь, вопросе, о котором говорите, – проникнуться ими настолько сильно, чтобы они стали вашим вторым «Я», увлекли вас, полностью завладели вами. И тогда вы в полном смысле этого слова начнете сопереживать своим словам, поскольку их эмоциональный фон станет вашим, придавая энтузиазму одновременно подлинность и заразительность.

Сочувствие как неотъемлемая составляющая человечности

Невозможно переоценить важность для ритора искренней и глубокой любви к человеческой натуре. Один из биографов Виктора Гюго особо отмечал его способность (как оратора и писателя) выражать неподдельное сочувствие и симпатию. Практически ни одна бессмертная речь не была произнесена из эгоистических побуждений – великими ораторами двигало страстное желания помочь человечеству. Среди таких речей – обращение апостола Павла к афинянам на Марсовом холме, геттисбергская речь Линкольна, Нагорная проповедь, обращение Генри к собранию делегатов штата Вирджинии.

Величие человека определяется его желанием служить другим людям. Если инстинкт самосохранения является одним из самых фундаментальных законов природы, то самопожертвование – главный закон бессмертия и искусства. Эгоизм – основной источник грехов, его критиковали все крупные религии и философы. Из истинного сочувствия и любви вырастают речи, которые двигают человечество вперед.

Как говорил Вебстер, бессмысленно даже пытаться изобразить симпатию или сильные эмоции. Из этого ничего не выйдет. «Природа всегда вносит собственную лепту». Обман быстро раскроется. Мысли и чувства, которые формируют речь при ее подготовке, должны «оживать» вновь во время ее чтения. Не допускайте, чтобы ваши слова выражали одно, а голос и эмоции – другое. Искренность – мать красноречия.

1. Изучите приведенную ниже речь, представляя, в какое время и при каких обстоятельствах она была произнесена. Не воспринимайте ее как скучный старый документ, который нужно заучить, постарайтесь прочувствовать ее «нерв». Речь – лишь результат; воссоздайте в своем сердце эмоции, которые сформировали ее, и постарайтесь произнести слова с сильным чувством. Ее невозможно сделать слишком эмоциональной, если ваши эмоции – правдивы; однако достаточно просто переборщить с пафосом и фальшью.

Эта речь, если верить Томасу Джефферсону, послужила началом революции. Американские мужчины решились выступить против англичан и рискнуть всем ради свободы.

Речь Патрика Генри перед собранием делегатов штата Вирджиния

Господин президент, лелеять иллюзию надежды – в самой природе человека. Мы склонны закрывать глаза на неприятную правду и прислушиваться к пению этой сладкоголосой сирены, пока она не превращает нас в зверей. Но разве пристало тому, кто желает любой ценой сохранить свою свободу, вести себя так? Пристало ли нам, имея глаза – не видеть, имея уши – не слышать и не понимать того, в чем кроется наше спасение? Что касается меня, каких бы душевных страданий это ни стоило, я желаю знать всю горькую правду; узреть все самое худшее и постараться исправить ситуацию.

Меня направляет лишь один светоч; и это светоч опыта. Я не знаю ни одного способа предсказать будущее, кроме как обратиться к прошлому. И, обращая свой взор в прошлое, я хочу узнать, могло ли британское правительство утолить наши надежды за последние десять лет? С какой же коварной улыбкой принимались наши петиции! Не верьте этой улыбке, господа; это западня. Не позволяйте «предать себя поцелуем[12]12
  Имеется в виду поцелуй Иуды Искариота, которым он указал Иисуса Христа стражам. – Прим. перев.


[Закрыть]»! Подумайте, как этот радушный прием согласуется с теми войсками, которые наводняют наши реки и заполняют наши земли. Флот и армия необходимы для любви и примирения? Неужели мы настолько не хотим перемирия, что необходимо привлекать силу, чтобы добиться его? Не надо нас обманывать. Это орудия войны и порабощения, последние «аргументы» королей.

Я вопрошаю, господа, для чего нужна вся эта военная армада, если не для того, чтобы подчинить нас силой? Можете ли вы привести другую причину? Может быть, у Великобритании в этой части света есть какой-нибудь враг, для борьбы с которым собираются все эти морские силы и армии? Нет, господа, это не так. Они пришли по нашу душу; только по нашу. Их послали, чтобы надеть на нас оковы, которые британское правительство готовило все эти годы. И что мы можем им противопоставить? Должны ли мы вступать в полемику? Друзья, мы неоднократно делали это за последние десять лет. Можем ли мы предложить им что-то новое? Нет. Мы пошли на крайние уступки; но все напрасно. Может, стоит прибегнуть к просьбам и смиренным мольбам? Но разве мы не делали этого? Я заклинаю вас, господа, давайте больше не будем обманывать самих себя.

Друзья, мы сделали все что могли, чтобы предотвратить бурю, которая вот-вот наступит. Мы направляли петицию, мы протестовали, мы умоляли, мы падали ниц перед троном и просили проявить милость, пытаясь связать тиранические руки короны и парламента. Наши петиции проигнорировали; наши протесты привели к новому насилию и ответным выпадам; наши мольбы не были услышаны, и мы были с презрением отвергнуты троном. После всего этого мы никак не можем надеяться на перемирие. Больше нет места для надежды. Если мы хотим свободы, если мы хотим сохранить те бесценные права, которых добивались так долго; если мы хотим довести до конца ту благородную борьбу, которая приведет нас к великой цели, мы должны сражаться; я повторяю, господа, мы должны сражаться! Все что нам остается – это взяться за оружие и уповать на то, что бог войны будет на нашей стороне!

Друзья, они говорили нам, что мы слишком слабы «и не способны справиться с таким грозным противником»! Но когда мы станем сильными? На следующей неделе или в следующем году? Думаете, это произойдет, когда мы будем обезоружены, когда в каждом доме будет по британскому надзирателю? Сможем ли мы обрести силу, действуя нерешительно и безынициативно? Сможем ли мы оказать эффективное сопротивление, если будет безвольно лежать, пытаясь ухватиться за иллюзорный призрак надежды, пока враги будут связывать нам руки и ноги? Господа, мы преодолеем слабость, если сможем найти достойное применение тем силам, которыми Природа и Бог наградили нас. Ни одна армада, какую бы враги ни послали, не сможет победить три миллиона человек, взявшихся за оружие во имя священной Свободы. Кроме того, господа, мы не будем сражаться в одиночку. Есть Сила, которая вершит судьбы народов, она призовет друзей под наши знамена. Победа в битве, господа, определяется не только количеством солдат; она определяется дисциплиной, решительными действиями, отвагой. В конце концов, господа, нам не оставили иного выбора. Даже если бы мы и хотели, уже поздно поворачивать вспять. Нас ждет неблагополучие, но подчинение и рабство.

Для нас уже скованы цепи. Их лязг раздается над полями Бостона. Война неизбежна; и да будет так! Я повторяю, господа, да будет так! Бесполезно пытаться исправить ситуацию. Можно кричать «Мы хотим мира!», но никакого мира не будет! Война уже началась! Следующий порыв северного ветра принесет звучный гул оружия! Наши братья уже вышли на поле битвы! Так почему же мы стоим здесь и бездействуем? Чего мы ждем? Чего мы хотим? Неужели жизнь так дорога или мир так бесценен, что ради него можно принять оковы и рабство? Забудьте об этом, Бога ради! Я не знаю, что выберут другие, но за себя я могу сказать только одно – лишите меня оков или лишите жизни!

2. Вообразите и прочувствуйте как можно более отчетливо ту торжественность и печаль, которую испытывал Линкольн, находясь на геттисбергском кладбище. Эта речь проникнута очень сильными эмоциями, хотя и более спокойная и приглушенная, чем приведенная выше. Цель выступления Генри состояла в том, чтобы подвигнуть людей действовать. Речь Линкольна была направлена только на то, чтобы почтить место вечного покоя тех, кто уже исполнил свой долг. Перечитывайте ее снова и снова, пока она не разожжет в вашей душе огонь. После этого соберитесь с силами и прочтите ее настолько эмоционально, насколько можете.

3. Насколько, по вашему мнению, важную роль в речи играют мысли? чувства?

4. Можем ли мы обойтись без того или другого?

5. Какие речи требуют больше эмоций и энтузиазма? В каких случаях требуется меньше?

6. Составьте список из десяти тем для выступления, указав, какие из них лучше произносить с холодной головой, а какие – с пламенным сердцем.

7. Выступите с десятиминутной речью, осуждая лишенную эмоций констатацию приговора судебным юристом; юрист может быть адвокатом защиты или прокурором, а обвиняемый может быть виновным или нет – на ваше усмотрение.