Текст бизнес-книги "Преступления против избирательных прав и права на участие в референдуме"

Автор книги: Наталья Турищева

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

В первоначальной редакции УК РСФСР 1960 г. избирательные права не дифференцировались на активное и пассивное, однако, комментируя содержание данной нормы, правоведы в число охраняемых уголовным законом избирательных прав включали не только право избирать, но и неотделимое от него право быть избранным депутатом Совета народных депутатов или народным судьей[100]100
  Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / Отв. ред. Г. З. Анашкин, И. И. Карпец, Б. С. Никифоров. М.: Юридическая литература, 1971. С. 297.


[Закрыть]. Как отмечал П. С. Ромашкин, объективная сторона воспрепятствования осуществлению пассивного избирательного права могла выражаться в создании препятствий при проведении встречи кандидатов с избирателями, при получении согласия кандидата баллотироваться по соответствующему избирательному округу[101]101
  Курс советского уголовного права: В 6 т. Часть Особенная. Т. V: Преступления против личности, ее прав. Хозяйственные преступления / Под ред. А. А. Пионтковского, П. С. Ромашкина, В. М. Чхиквадзе. М., 1971. С. 219 (автор главы – П. С. Ромашкин).


[Закрыть].

Более полному раскрытию объективной стороны указанного преступления способствовало включение в число конструктивных признаков состава таких признаков, как применение насилия, обмана, угрозы или подкупа.

Насилие могло выразиться в любой форме физического воздействия на гражданина СССР. В науке уголовного права согласованной являлась точка зрения о том, что в случае причинения тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения, истязания либо иного тяжкого вреда здоровью ответственность должна наступать по совокупности с соответствующими статьями УК, поскольку посягательство на телесную неприкосновенность наказывается более строго, чем нарушение избирательных прав[102]102
  См., например: Советское уголовное право. Часть Особенная / Под ред. М. Д. Шаргородского, Н. А. Беляева. М., 1962. С. 171–172 (автор главы – В. Г. Смирнов); Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / Под ред. Ю. Д. Северина. М.: Юридическая литература, 1984. С. 281 (автор главы – Ю. Д. Северин).


[Закрыть].

Обман состоял в сообщении неверных сведений, под влиянием которых гражданин не мог осуществить свое избирательное право, а также в совершении преступных действий, выражающихся в злоупотреблении доверием избирателя.

Угроза с целью воспрепятствовать осуществлению избирательного права понималась как психическое воздействие, способное парализовать волю избирателя. Например, угроза убийством, причинением телесных повреждений, уничтожением имущества, оглашения позорящих сведений и т. п., причем не только в отношении избирателя, но и его близких[103]103
  См.: Научный комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / Под ред. М. И. Ковалева, Е. А. Фролова, М. А. Ефимова. М., 1964. С. 283 (автор комментария к ст. 132 – Н. А. Бусырев).


[Закрыть].

Под подкупом понималось предоставление или обещание предоставить какие-либо материальные ценности, повышение по должности, права имущественного характера с целью добиться отказа от использования избирателем своего избирательного права. Подкуп мог быть совершен и в отношении лица, являющегося кандидатом, за отказ баллотироваться по соответствующему избирательному округу.

По субъективной стороне преступления против избирательных прав совершались лишь с прямым умыслом. В ряде работ отмечалось наличие специальной цели при воспрепятствовании осуществлению избирательных прав[104]104
  Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / Ред. О. В. Грачев. М., 1992. С. 345; Уголовный кодекс Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под ред. Л. Л. Кругликова и Э. С. Тенчова. Ярославль, 1994. С. 376 (автор комментария к статье 133 УК – П. Н. Панченко).


[Закрыть]. Субъект воспрепятствования осуществлению избирательных прав – общий.

К числу фальсификаций, допускаемых в ходе выборов, был отнесен подлог избирательных документов. Справедливым представляется определение, данное М. И. Федоровым, который считал, что понятие подлога избирательных документов ничем не отличается от понятия подлога документов вообще и состоит либо в свидетельствовании о фактах несуществующих, либо в отрицании их наличия, либо в искажении действительных фактов путем как полного изготовления фальшивого документа, так и фальсификации подлинного документа[105]105
  Курс советского уголовного права. Часть Особенная. Т. 3 / Отв. ред. Н. А. Беляев, М. Д. Шаргородский. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1973. С. 686 (автор главы – М. И. Федоров).


[Закрыть].

Заведомо неправильный подсчет голосов заключался в увеличении или уменьшении общего количества голосов избирателей, принявших участие в выборах, в уменьшении или увеличении числа голосов, поданных за каждого кандидата с целью избрания определенного кандидата, фактически не получившего большинства голосов, либо с целью неизбрания неугодного кандидата, за которого проголосовало большинство избирателей.

Нарушение тайны голосования расценивалось как посягательство на закрепленный ст. 134, 140 и 109 Конституции СССР порядок проведения выборов. Тайное голосование подразумевает, что никто, кроме самого избирателя, не имеет права знать о содержании его персонального волеизъявления. Осуществив криминализацию нарушения тайны голосования, законодатель сделал акцент на значимости обеспечения этого важнейшего принципа избирательного процесса. Раскрывая объективную сторону данного преступления, Н. М. Кропачев отмечает, что нарушение тайны голосования заключается в создании таких условий, при которых тайна голосования не соблюдается. Это может выразиться в воспрепятствовании избирателю заполнить бюллетень в кабине для голосования, выдаче помеченного бюллетеня и др.[106]106
  Уголовное право. Особенная часть: Учебник. В 2 ч. Ч. 1 / Под ред. Н. А. Беляева, Д. П. Водяникова, В. В. Орехова. СПб., 1995. С. 162 (автор главы – Н. М. Кропачев).


[Закрыть] К действиям, нарушающим тайну голосования, относятся также необорудование избирательного участка специальными кабинами, нахождение во время голосования в кабинах посторонних лиц, установление в кабинах «подсматривающих» устройств и т. д.[107]107
  Уголовный кодекс Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под ред. Л. Л. Кругликова и Э. С. Тенчова. Ярославль, 1994. С. 377 (автор комментария к статье 133 УК – П. Н. Панченко).


[Закрыть]

С субъективной стороны подлог избирательных документов, заведомо неправильный подсчет голосов, нарушение тайны голосования могли быть совершены лишь с прямым умыслом. Субъектом рассматриваемых преступлений являлись члены избирательных комиссий и иные должностные лица, занимающиеся организацией выборов. Иные лица, участвующие в совершении данных преступлений, рассматривались как соучастники.

В уголовных кодексах всех союзных республик последовательно и в значительной степени единообразно регулировались вопросы об уголовной ответственности за преступные деяния против избирательных прав граждан, однако имелись и отдельные расхождения.

УК Украинской ССР выделял не две, как все остальные кодексы, а три статьи, посвященные избирательным правоотношениям, справедливо, на наш взгляд, включив в отдельную статью состав преступления, состоящего в нарушении тайны голосования (ст. 129 УК УССР). Конструкция же ст. 133 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за подлог избирательных документов, заведомо неправильный подсчет голосов, наряду с ответственностью за нарушение тайны голосования, фактически не соответствовала ее названию, так как объективная сторона нарушения тайны голосования не пересекается с объективной стороной подлога избирательных документов или заведомо неправильного подсчета голосов.

УК Эстонии в диспозиции ст. 132 вместо заведомо неправильного подсчета голосов содержал указание на фальсификацию результатов голосования. Как отмечал В. Н. Иванов, последнее понятие является, безусловно, более широким, чем «неправильный подсчет голосов»[108]108
  Иванов В. Н. Уголовно-правовая охрана основных прав граждан. М., 1967. С. 91.


[Закрыть]. На наш взгляд, указанное обстоятельство свидетельствовало о криминализации более значимого для выборов деяния – искажения результатов голосования, а не любого, пусть и умышленного, нарушения при подсчете голосов.

В ст. 128 УК Украинской ССР, в противовес кодексам остальных союзных республик, речь шла не о подлоге, а о подделке избирательных документов, чем фактически из числа преступных деяний исключалось составление не соответствующего действительности протокола о результатах выборов.

В большинстве кодексов за воспрепятствование осуществлению избирательных прав было установлено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет или исправительных работ на срок до одного года. В УК Грузинской ССР к этим видам наказания была добавлена возможность применения увольнения от должности. Санкция в уголовных кодексах Украинской ССР, Армянской ССР и Эстонской ССР отличалась снижением верхнего предела: лишение свободы было установлено на срок до одного года. УК Литовской ССР не предусматривал лишения свободы за указанное преступление.

В качестве наказания за подлог избирательных документов, заведомо неправильный подсчет голосов, нарушение тайны голосования уголовные кодексы большинства союзных республик устанавливали наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет или исправительных работ на срок до одного года. В уголовных кодексах РСФСР, Молдавской, Таджикской и Туркменской ССР верхний предел санкции в виде лишения свободы был повышен до трех лет, в Эстонской ССР – понижен до одного года и шести месяцев. УК УССР в качестве наказания за нарушение тайны голосования предусматривал исправительные работы на срок до одного года.

Необходимо отметить, что имеющиеся особенности построения уголовно-правовых норм кодексов союзных республик за нарушения избирательных прав граждан впоследствии были учтены законодателем, в результате чего в УК РСФСР были внесены соответствующие изменения.

Конституция СССР 1977 г. не внесла существенных изменений в действовавшее избирательное законодательство. Как отмечает И. В. Зайцев, избирательный процесс утратил элемент новизны, характерный для кампании 1937 г. Выборы стали привычным явлением. Их организация была четко регламентирована, носила ярко выраженный бюрократический характер, что не вызывало негативной реакции в обществе. Большинство населения принимало «правила игры», предложенные властями. Явка на выборы приближалась к 100 %, лишь незначительное число голосов подавалось «против» кандидатов в депутаты[109]109
  Очерки по истории выборов и избирательного права. С. 634 (автор очерка «Избирательная система советского государства» – И. В. Зайцев).


[Закрыть].

Статьи 132, 133 УК 1960 г., первоначально воспроизводившие тексты ст. 111, 112 Положения о выборах в Верховный Совет СССР 1937 г.[110]110
  Уголовное законодательство Союза ССР и союзных республик. В двух томах. Т. I. М.: Юридическая литература, 1963. С. 121.


[Закрыть], после неоднократно внесенных изменений, учитывающих особенности развития избирательной системы, введения института референдума, института выборов Президента РСФСР, приобрели более широкое содержание. О значении, которое государство придавало охране избирательных прав граждан, свидетельствуют многочисленные изменения указанных статей, которые имели место в период действия Уголовного кодекса 1960 г. (в 1982, 1990, 1991, 1995 гг.).

Политические процессы, происходившие в нашей стране в начале 1990-х гг., определившие формирование новой демократической модели проведения выборов, нашли непосредственное отражение в нормах УК, посвященных охране избирательных прав. Обращает на себя внимание осуществленное законодателем в 1992 г. расширение перечня избирательных прав, подлежащих охране нормами уголовного закона. Так, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 2 января 1990 г.[111]111
  Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1990. № 1. Ст. 3.


[Закрыть] в ст. 132 УК были конкретизированы охраняемые права гражданина РСФСР избирать и быть избранным народным депутатом. Кроме того, была осуществлена криминализация воспрепятствования ведению предвыборной агитации гражданином РСФСР, а также криминализация воспрепятствования осуществлению доверенными лицами кандидатов в народные депутаты их полномочий. Таким образом, законодатель сделал акцент на охране права на ведение агитации как важной составляющей соблюдения состязательности избирательного процесса. Следует отметить, что в истории развития отечественного уголовного закона это был единственный случай включения в текст УК воспрепятствования праву на ведение агитационной деятельности. Очевидно, что указанные законодательные конструкции не охватывали весь объем избирательных прав, предоставляемых гражданам РСФСР действовавшим избирательным законодательством. Однако данный опыт развития отечественного уголовного закона следует оценить как положительный, заслуживающий пристального внимания современного законодателя относительно конкретизации тех избирательных прав, воспрепятствование осуществлению которых влечет уголовно-правовую ответственность.