Текст бизнес-книги "Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2"

Автор книги: Николай Сычев

Раздел: Экономика, Бизнес-книги

Переходя к рассмотрению этого вопроса, К. Маркс напомнил читателям о том, что производство прибавочной стоимости, или извлечение прибавочного труда, составляет специфическое содержание и цель капиталистического производства независимо от изменений, которые совершаются в самом способе данного производства и которые возникают из подчинения труда капиталу. Сообразно этому речь до сих пор шла о самостоятельном, юридически совершеннолетнем рабочем как продавце своего товара – рабочей силы – при заключении сделки с капиталистом. «Поэтому. – писал далее К. Маркс, – если в нашем историческом очерке главную роль играет, с одной стороны, современная промышленность, а с другой – труд физически и юридически несовершеннолетних, то первая имела для нас значение только как особая сфера высасывания труда, второй – только как особенно яркий пример этого высасывания. Однако, не забегая вперед, на основании одной лишь общей связи исторических фактов мы приходим к следующим заключениям.»[384]384
  Там же. С. 307.


[Закрыть]

Во-первых, в крупных отраслях промышленности (хлопчатобумажных, шерстяных, льняных, шелковых, прядильных и ткацких), которые раньше других были революционизированы водой, паром и машинами, прежде всего обнаружилось стремление капитала к безграничному и беспощадному удлинению рабочего дня. Изменения, произошедшие в недрах материального способа производства, и соответствующие им изменения в социальных отношениях, складывающихся между капиталистами и рабочими, обусловили сначала расширение пределов рабочего дня, а затем уже в виде определенной реакции вызвали общественный контроль, в законодательном порядке ограничивавшим рабочий день с его перерывами, а следовательно, регулировавшим его и вносящим в него установленное единообразие. «Но как только этот контроль распространился на первоначальную область нового способа производства, оказалось, что не только многие другие отрасли производства подпали под действие настоящего фабричного режима, но, что и мануфактуры с более или менее устаревшими методами производства, как, например, гончарные мастерские, стекольные мастерские и т. д., и старинные ремесла, как, например, пекарное, и, наконец, даже распыленная так называемая работа на дому, как, например, гвоздарный промысел и т. д… уже давно настолько же подпали под действие капиталистической эксплуатации, как и фабрика. Поэтому законодательство было вынуждено постепенно отрешиться от своего исключительного характера или же – там, где оно следует римской казуистике, как в Англии, – произвольно объявить фабрикой (factory) всякий дом, в котором работают.»[385]385
  Там же. С. 307–308.


[Закрыть]

Во-вторых, история регулирования рабочего дня в некоторых (прежде всего в крупных) отраслях промышленности и еще продолжающаяся борьба в других ее отраслях убедительно свидетельствует о том, что в них «изолированный рабочий, рабочий как «свободный» продавец своей рабочей силы, на известной ступени созревания капиталистического производства не в состоянии оказать какого бы то ни было сопротивления. Поэтому установление нормального рабочего дня является продуктом продолжительной, более или менее скрытой гражданской войны между классом капиталистов и рабочим классом. Так как борьба открывается в сфере современной промышленности, то она разгорается впервые на родине этой промышленности, в Англии. Английские фабричные рабочие были передовыми борцами не только английского рабочего класса, но и современного рабочего класса вообще, точно так же, как их теоретики первые бросили вызов капиталистической теории»[386]386
  Там же. С. 308.


[Закрыть].

Зародившись в Англии, борьба рабочего класса за нормальный рабочий день охватила и другие страны. Так, благодаря февральской революции 1848 года во Франции был принят закон об установлении 12-часового рабочего дня. Но этот закон, по своему содержанию был, однако, гораздо более неудовлетворительным в сравнении с аналогичным законом, принятым в Англии. Но несмотря на это он вместе с тем имел и свои особые преимущества, связанные с установлением единого предела рабочего дня[387]387
  «Одним ударом он диктует всем мастерским и фабрикам без различия один и тот же предел рабочего дня, тогда как английское законодательство нехотя уступает давлению обстоятельств то в том, то в другом пункте и избирает самый верхний путь для порождения все новых и новых юридических хитросплетений. Вместе с тем, французский закон провозглашает в качестве принципа то, что завоевывается в Англии лишь для детей, несовершеннолетних и женщин и на что лишь в последнее время начинаются предъявляться требования как на общее право.» / Там же. С. 309.


[Закрыть].

В США самостоятельное рабочее движение началось после Гражданской войны за отмену рабства. Ибо «труд белых не может освободиться там, где труд черных носит на себе позорное клеймо. Но смерть рабства тотчас же породила новую юную жизнь. Первым плодом Гражданской войны была агитация за восьмичасовой рабочий день, шагающая семимильными шагами локомотива от Атлантического океана до Тихого, от Новой Англии до Калифорнии»[388]388
  Там же. С. 309–310.


[Закрыть]. Поэтому Всеобщий рабочий съезд, состоявшийся в Балтиморе 16 августа 1866 года, выдвинул требование об установлении 8-часового рабочего дня.

Одновременно на конгрессе I Интернационала (Международного Товарищества Рабочих), состоявшемся в начале сентября 1866 года в Женеве, по предложению К. Маркса, было провозглашено требование 8-часового рабочего дня предварительным условием, без которого все дальнейшие попытки улучшения положения рабочих и их освобождения обречены на неудачу.

Таким образом, рабочее движение, развернувшееся по обеим сторонам Атлантического океана, на европейском и американском континентах, явилось продуктом прежде всего самих производственных отношений, присущих капиталистическому способу производства. В этой связи К. Маркс привел заявление английского фабричного инспектора Р.Дж. Сандерса, которое гласит: «Невозможно предпринять дальнейших шагов на пути реформирования общества с какой бы то ни было надеждой на успех, если предварительно не будет ограничен рабочий день и не будет вынуждено строгое соблюдение установленных для него границ»[389]389
  Там же. С. 310.


[Закрыть].

Обобщая сказанное, К. Маркс писал: «Приходится признать, что наш рабочий выходит из процесса производства иным, чем вступил в него. На рынке он противостоял владельцам других товаров как владелец товара «рабочая сила», т. е. как товаровладелец – товаровладельцу. Контракт, по которому он продал капиталисту свою рабочую силу, так сказать, черным по белому фиксирует, что он свободно распоряжается самим собой. По заключении же сделки оказывается, что он вовсе не был «свободным агентом», что время, на которое ему вольно продавать свою рабочую силу, является временем, на которое он вынужден ее продавать, что в действительности вампир (капиталист. – Н.С.) не выпускает его до тех пор, «пока можно высосать из него еще одну каплю крови, выжать из его мускулов и жил еще одно усилие». Чтобы «защитить» себя от «змеи своих мучений», рабочие должны объединиться и, как класс, заставить издать государственный закон, мощное общественное препятствие, которое мешало бы им самим по добровольному контракту с капиталом продавать на смерть и рабство себя и свое потомство. На место пышного каталога «неотчуждаемых прав человека» выступает скромная Magna Charta (Magna Charta Libertatum – Великая хартия вольностей. – Ред.) ограниченного законом рабочего дня, которая «наконец устанавливает точно, когда оканчивается время, которое рабочий продает, и когда начинается время, которое принадлежит ему самому». Quantum mutatus ab illo! (Какая перемена по сравнению с тем, что было! – Выражение из поэмы Вергилия «Энеида». – Ред.)»[390]390
  Там же. С. 310–311.


[Закрыть].

Здесь, как и раньше, предполагается, что стоимость рабочей силы, а следовательно, та часть рабочего дня, которая необходима для воспроизводства и сохранения этой рабочей силы, представляет собой величину данную, постоянную.

При таком предположении вместе с нормой прибавочной стоимости, т. е. относительной величиной степени эксплуатации рабочего, дана и масса прибавочной стоимости, т. е. абсолютная величина последней, которую определенный рабочий доставляет капиталисту за определенный период времени. Например, если необходимый труд составляет 6 часов в день, или в денежном выражении 3 шилл., равные 1 талеру, то этот 1 талер представляет собой дневную стоимость одной рабочей силы, или капитальную стоимость, авансированную на покупку этой одной рабочей силы. Далее, если норма прибавочной стоимости равна 100 %, то этот переменный капитал в 1 талер производит массу прибавочной стоимости в 1 талер, или рабочий доставляет ежедневно капиталисту массу прибавочного труда в 6 часов.

Но переменный капитал есть денежное выражение стоимости не одной рабочей силы, а совокупной стоимости всех рабочих, которые одновременно употребляются капиталистом в течение рабочего дня. Следовательно, стоимость этого капитала «равна средней стоимости одной рабочей силы, помноженной на число употребляемых рабочих сил. Поэтому при данной стоимости рабочей силы величина переменного капитала прямо пропорциональна числу одновременно занятых рабочих. Таким образом, если дневная стоимость одной рабочей силы=1 таллеру, то необходимо авансировать капитал в 100 таллеров, чтобы эксплуатировать 100 рабочих сил, и в n таллеров, чтобы ежедневно эксплуатировать n рабочих сил.

Точно так же, если переменный капитал в 1 таллер, дневная стоимость одной рабочей силы, производит ежедневно прибавочную стоимость в 1 таллер, то переменный капитал в 100 таллеров производит ежедневно прибавочную стоимость в 100, а капитал в n таллеров – ежедневную прибавочную стоимость в 1 таллер x n. Следовательно, масса производимой прибавочной стоимости равна прибавочной стоимости, доставляемой рабочим днем отдельного рабочего, помноженной на число применяемых рабочих»[391]391
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 312–313.


[Закрыть].

Вскрывая взаимосвязь между массой прибавочной стоимости, нормой прибавочной стоимости и величиной авансированного переменного капитала[392]392
  Следует иметь в виду, что здесь речь идет прежде всего о влиянии величины авансированного переменного капитала на изменение нормы и массы прибавочной стоимости. Ибо сама по себе норма прибавочной стоимости, т. е. степень эксплуатации рабочей силы, выраженная отношением массы прибавочной стоимости к переменному капиталу. не дает полного представления о самой этой массе, так же масса прибавочной стоимости сама по себе не показывает степень эксплуатации рабочей силы, т. е. норму прибавочной стоимости. Ведь при одной и той же норме прибавочной стоимости массы ее могут быть разными. Наоборот, одинаковые массы, т. е. величины прибавочной стоимости, имеют место при совершенно разных нормах эксплуатации.


[Закрыть], К. Маркс сформулировал три закона.

Первый закон гласит: масса производимой прибавочной стоимости определяется величиной авансированного переменного капитала, умноженной на норму прибавочной стоимости, или сложным отношением между числом одновременно эксплуатируемых одним и тем же капиталистом рабочих сил и степенью эксплуатации отдельной рабочей силы.

Если мы обозначим массу прибавочной стоимости через M, прибавочную стоимость, доставляемую отдельным рабочим в среднем за один день, через m, переменный капитал, ежедневно авансируемый на покупку одной рабочей силы, через v, общую сумму переменного капитала через V, стоимость средней рабочей силы через k, степень ее эксплуатации через  и число применяемых рабочих через n, то получим две тождественные формулы определения массы прибавочной стоимости:

При этом предполагается не только то, что стоимость средней рабочей силы есть величина постоянная, но и то, что применяемая капиталистом совокупность рабочих сведена к среднему рабочему. Конечно, могут быть исключительные случаи, когда производимая прибавочная стоимость возрастает не пропорционально числу эксплуатируемых рабочих, но тогда и стоимость самой рабочей силы не остается постоянной, она изменяется.

Отсюда следует, что при производстве определенной массы прибавочной стоимости уменьшение одного фактора может быть возмещено увеличением другого фактора. Например, если переменный капитал уменьшается и одновременно норма прибавочной стоимости повышается в той же самой пропорции, то масса производимой прибавочной стоимости остается неизменной. Так, при сохранении вышеуказанных предположений капиталисту приходится авансировать 100 талеров для того, чтобы ежедневно эксплуатировать 100 рабочих. Если норма прибавочной стоимости понизится до 50 %, то этот переменный капитал в 100 талеров будет доставлять ежедневно прибавочную стоимость в 50 талеров, или в 3x100 рабочих часов. Если же норма прибавочной стоимости повысится в два раза, или рабочий день удлиняется с 6 до 12 часов, то уменьшенный наполовину переменный капитал (капитал в 50 талеров), тем не менее приносит прибавочную стоимость опять-таки в 50 талеров, или 6x50 рабочих часов. «Следовательно, уменьшение переменного капитала может быть компенсировано пропорциональным повышением нормы эксплуатации рабочей силы, или уменьшение числа занятых рабочих может быть компенсировано пропорциональным удлинением рабочего дня. Таким образом, в известных границах вынуждаемое капиталом предложение труда независимо от предложения рабочих[393]393
  «Этот элементарный закон, по-видимому, неизвестен господам из лагеря вульгарной политической экономии – они, эти архимеды, наоборот, воображают, будто в определении рыночных цен труда спросом и предложением нашли точку опоры, – не для того, чтобы перевернуть мир, а для того, чтобы остановить его.» / Маркс К., Энгельс Ф. Указ. соч. С. 314 (прим.).


[Закрыть]. Наоборот, уменьшение нормы прибавочной стоимости оставляет массу прибавочной стоимости без изменения, если пропорционально возрастает величина переменного капитала, или число занятых рабочих»[394]394
  Там же. С. 314.


[Закрыть].

Однако эта компенсация числа занятых рабочих, или величины переменного капитала, повышением нормы прибавочной стоимости, или удлинением рабочего дня, имеет известные границы, которые капиталист не может переступить. Поэтому какова бы ни была стоимость потребляемой им рабочей силы, а стало быть, составляет ли рабочее время, необходимое для поддержания ее носителя – рабочего, 2 и 10 часов, во всяком случае совокупная стоимость, которую этот рабочий может производить ежедневно меньше стоимости, в которой овеществлены 24 рабочих часа, меньше 12 шилл. или 4 таллеров, если таково денежное выражение этих 24 рабочих часов овеществленного труда. При нашем прежнем предположении, согласно которому ежедневно требуется 6 рабочих часов для того, чтобы воспроизвести потребляемую капиталистом рабочую силу, или авансированную на ее покупку капитальную стоимость, переменный капитал в 500 талеров, который применяет 500 рабочих при норме прибавочной стоимости в 100 %, или при12-часовом рабочем дне, производит прибавочную стоимость в 500 талеров, или в 6x500 рабочих часов. Напротив, переменный капитал в 100 талеров, ежедневно применяющий 100 рабочих при норме прибавочной стоимости в 200 %, или при 18-часовом рабочем дне, производит соответственно массу прибавочной стоимости лишь в 200 талеров, или в 12x100 рабочих часов. Причем вновь созданная им стоимость, включающая в себя стоимость переменного капитала и прибавочную стоимость, никогда, ни в какой-либо день не может достигнуть суммы в 400 талеров, или 24x100 рабочих часов. Ведь абсолютная граница рабочего дня всегда меньше 24 часов.

Из вышеизложенного вытекает второй закон, суть которого такова: уменьшение переменного капитала компенсируется увеличением нормы прибавочной стоимости, или уменьшение числа занятых рабочих – повышением степени их эксплуатации. По словам К. Маркса, этот закон «важен для объяснения многих явлений, возникающих из тенденции капитала, о которой мы будем говорить позже, – тенденции возможно больше сокращать число занимаемых им рабочих, или свою переменную составную часть, превращаемую в рабочую силу, что находится в противоречии с другой его тенденцией – производить возможно большую массу прибавочной стоимости. Наоборот. Если масса применяемых рабочих сил, или величина переменного капитала, возрастает, но не пропорционально уменьшению нормы прибавочной стоимости, то масса производимой прибавочной стоимости понижается»[395]395
  Там же. С. 315.


[Закрыть].

Основные положения первого и второго законов приводят к третьему закону, который вытекает из определения массы производимой прибавочной стоимости двумя главными факторами – нормой прибавочной стоимости и величиной авансированного переменного капитала. Например, если дана норма прибавочной стоимости, или степень эксплуатации рабочей силы, и стоимость самой рабочей силы, или величина необходимого рабочего времени, то отсюда следует, что чем больше переменный капитал, тем больше масса производимой стоимости, а стало быть, и прибавочной стоимости. Если же дана граница рабочего дня, а также граница его необходимой составной части, то масса производимой стоимости и прибавочной стоимости зависит исключительно от той массы труда, которую капиталист приводит в движение. Но это движение данной массы труда (при вышеуказанных предположениях) зависит от массы рабочей силы, или числа рабочих, которых капиталист эксплуатирует, а их число, в свою очередь, определяется величиной авансированного переменного капитала. «Следовательно, при данной норме прибавочной стоимости и данной стоимости рабочей силы, массы производимой прибавочной стоимости прямо пропорциональны величинам авансированных переменных капиталов»[396]396
  Там же.


[Закрыть]. Такова суть третьего закона.

Как известно, капиталист делит свой капитал на две части. Одну часть он затрачивает на средства производства. Она образует его постоянный капитал. Другую часть он затрачивает на рабочую силу. Соответственно эта часть образует его переменный капитал. Разумеется, в рамках данного (капиталистического) способа производства в различных отраслях производства имеет место различное деление капитала на постоянную и переменную составные части. Более того, даже в одной и той же отрасли производства соотношение этих составных частей изменяется вместе с изменением технической основы и общественной комбинации процесса производства. Но как бы не распадался данный капитал на постоянную и переменную составные части, например, как 1:2, или 1:10 или 1:х, это нисколько не затрагивает содержание третьего закона, так как согласно ранее проведенному анализу стоимость постоянного капитала, хотя и проявляется в стоимости произведенного продукта, тем не менее она не входит во вновь созданную стоимость. В самом деле, чтобы применить 1000 прядильшиков, требуется, конечно, больше сырого материала, веретен и т. д., чем для того, чтобы применить 100 прядильщиков. Если допустим, что стоимость этих добавочных средств производства повышается, падает или остается неизменной, или же допустим, что она будет велика или мала, то ни в одном из этих случаев последняя не окажет никакого влияния на процесс увеличения стоимости, осуществляемый потребляемыми капиталистом рабочими силами, которые приводят эти средства производства в движение. «Следовательно, констатированный выше закон принимает такую форму: производимые различными капиталами массы стоимости и прибавочной стоимости, при данной стоимости и одинаковой степени эксплуатации рабочей силы, прямо пропорциональны величинам переменных составных частей этих капиталов, т. е. их составных частей, превращенных в живую рабочую силу.»[397]397
  Там же. С. 316.


[Закрыть]

Таким образом, согласно третьему закону, единственным источником стоимости, а стало быть, и прибавочной стоимости, является величина авансированного переменного капитала. Имея в виду это положение, К. Маркс обращал внимание на то, что оно вступает в противоречие со всем опытом практической деятельности капиталиста, основанной на внешней видимости явлений. Дело в том, что на поверхности буржуазного общества прибавочная стоимость, принимая превращенную форму прибыли, выступает как порождение всего авансированного капитала, а не только его переменной составной части. Поэтому если определять массу прибавочной стоимости (при неизменной ее норме), исходя из величины последней, то в различных отраслях производства должны существовать неодинаковые нормы прибыли. В действительности же, несмотря на наличие различных размеров переменного капитала в различных отраслях производства, эти нормы прибыли уравниваются в общую (среднюю) норму прибыли. По словам К. Маркса, для разрешения этого кажущегося противоречия требуется еще много промежуточных звеньев, которые не могут быть рассмотрены на данном этапе исследования[398]398
  В этой связи К. Маркс писал: «Каждый знает, что владелец хлопчатобумажной прядильной фабрики, который в процентном отношении ко всему применяемому капиталу применяет относительно много постоянного и мало переменного капитала, не получает от этого меньше прибыли, или прибавочной стоимости, чем хозяин пекарни, который приводит в движение относительно много переменного и мало постоянного капитала. Для разрешения этого кажущегося противоречия требуется еще много промежуточных звеньев, как в элементарной алгебре требуется много промежуточных звеньев для того, чтобы понять, что ⁰/₀ может представлять действительную величину. Хотя классическая политическая экономия никогда не формулировала этого закона, однако она инстинктивно придерживается его, потому что он вообще представляет собой необходимое следствие закона стоимости. Она пытается спасти его посредством насильственной абстракции от противоречий явления. Позже мы увидим, как школа Рикардо споткнулась об этот камень преткновения. Вульгарная политическая экономия, которая действительно так ничему и не научилась, здесь, как и везде, хватается за внешнюю видимость явления в противоположность закону явления. Она полагает в противоположность Спинозе, что «невежество» есть достаточное основание». / Там же. С. 316–317.


[Закрыть].

Развивая свою мысль, К. Маркс указывал, что труд, ежедневно приводимый в движение совокупным капиталом, можно трактовать как один – единственный рабочий день. Например, если число занятых рабочих равно 1 миллиону, а средний рабочий день состоит из 10 миллионов часов, то «при данной продолжительности этого рабочего дня – определяются ли его границы физическими или социальными условиями – масса прибавочной стоимости может быть увеличена только посредством увеличения числа рабочих, т. е. рабочего населения. Увеличение населения образует здесь математическую границу производства прибавочной стоимости совокупным общественным капиталом. Наоборот. При данной численности населения эта граница определяется возможным удлинением рабочего дня»[399]399
  Там же. С. 317.


[Закрыть].

Как видим, здесь выявляется существенная связь или внутренняя зависимость – длины рабочего дня и величины вовлекаемого в производство рабочего населения, а также направление обоюдного воздействия этих факторов на массу прибавочной стоимости. Следовательно, третий закон показывает, что наряду с пределами рабочего дня увеличение рабочего населения образует границу производства абсолютной прибавочной стоимости совокупным общественным капиталом.

Из вышеизложенного следует, что производство предполагает наличие достаточной суммы денег или стоимости, которая может быть превращена в капитал в руках отдельного его владельца. При этом минимум переменного капитала представляет собой цену издержек на одну рабочую силу, употребляемую ежедневно в течение всего года для извлечения прибавочной стоимости. Если бы рабочий располагал своими средствами производства, и если бы он выступал в таком качестве, то ему было бы вполне достаточно рабочего времени, необходимого для воспроизводства его жизненных средств, допустим, 8 часов в день. Соответственно и средств производства рабочему требовалось бы на 8 рабочих часов. Напротив, капиталист, который сверх этих 8 часов заставляет рабочего выполнять еще, допустим, 4 часа прибавочного труда, нуждается в добавочной денежной сумме, необходимой для приобретения добавочных средств производства. При таком предположении капиталисту пришлось бы применять, допустим, двух рабочих уже для того, чтобы на ежедневно присваиваемую (отчуждаемую) прибавочную стоимость жить именно так, как живет каждый рабочий, т. е. удовлетворять свои необходимые потребности. Но в этом случае целью производства было бы поддержание жизни капиталиста, а не увеличение богатства. Между тем при капиталистическом производстве предполагается последнее.

Именно поэтому «для того чтобы жить только вдвое лучше обыкновенного рабочего и превращать снова в капитал половину производимой прибавочной стоимости ему пришлось бы вместе с числом рабочих увеличить в восемь раз минимум авансированного капитала. Конечно, он сам, подобно своему рабочему, может прилагать свои руки непосредственно к процессу производства, но тогда он и будет чем-то средним между капиталистом и рабочим, будет «мелким хозяйчиком». Известный уровень капиталистического производства требует, чтобы все время, в течение которого капиталист функционирует как капиталист, т. е. как персонифицированный капитал, он мог употреблять на присвоение чужого труда, а потому и на контроль над ним и на продажу продуктов этого труда. Средневековые цехи стремились насильственно воспрепятствовать превращению ремесленника-мастера в капиталиста, ограничивая очень незначительным максимумом число рабочих, которых дозволялось держать отдельному мастеру. Владелец денег или товаров только тогда действительно превращается в капиталиста, когда минимальная сумма, авансируемая на производство, далеко превышает средневековый максимум. Здесь, как и в естествознании, подтверждается правильность того закона, открытого Гегелем в его «Логике», что чисто количественные изменения на известной ступени переходят в качественные различия»[400]400
  Там же. С.318. «Та минимальная сумма стоимости, которой должен располагать отдельный владелец денег или товаров для того, чтобы превратиться в капиталиста, изменяется на различных ступенях развития капиталистического производства, а при данной ступени развития различна в различных сферах производства в зависимости от их особых технических условий. Некоторые отрасли производства уже при самом начале капиталистического производства требуют такого минимуму капитала, которого в это время нет в руках отдельных индивидуумов. Это вызывает, с одной стороны, государственные субсидии частным лицам, как во Франции в эпоху Кольбера и в некоторых немецких государствах до нашего времени, с другой стороны, – образование обществ с узаконенной монополией на ведение известных отраслей промышленности и торговли – этих предшественников современных акционерных обществ.» / Там же. С. 319.


[Закрыть].

Резюмируя вышеизложенное, К. Маркс выделил некоторые главные пункты.

Во-первых, в процессе производства капитал осуществляет командование над трудом, т. е. над действующей рабочей силой, или самим трудом наемного рабочего. Как персонифицированный капитал, капиталист наблюдает за тем, чтобы рабочий выполнил свою работу наилучшим образом и с надлежащей степенью интенсивности.

Во-вторых, в процессе данного производства капитал предстает как принудительное отношение, заставляющее рабочий класс выполнять значительно больше труда, чем того требует узкий круг его собственных жизненных потребностей. Будучи потребителем чужого трудолюбия, высасывателем прибавочного труда и эксплуататором рабочей силы, капитал по своей энергии, ненасытности и эффективности далеко превзошел все прежние системы производства, покоящиеся на прямом присвоении (отчуждении) принудительного труда.

В-третьих, капитал подчиняет себе труд сначала при тех технических условиях производства, при которых он его первоначально застает. Иными словами, капитал не сразу изменяет способ производства. Производство прибавочной стоимости в той (абсолютной) форме, которая рассматривалась до сих пор, т. е. посредством простого удлинения рабочего дня, представлялось поэтому независимым от каких-либо перемен в самом способе производства.

В-четвертых, «если мы рассматриваем процесс производства с точки зрения процесса труда, то рабочий относится к средствам производства не как к капиталу, а просто как к средствам и материалу своей целесообразной производственной деятельности. На кожевенном заводе, например, он обращается с кожей просто как с предметом своего труда. Он дубит кожу не для капиталиста. Иное получится, если мы будем рассматривать процесс производства с точки зрения процесса увеличения стоимости. Средства производства тотчас же превращаются в средства высасывания чужого труда. И уже не рабочий употребляет средства производства, а средства производства употребляют рабочего. Не он потребляет их как вещественные элементы своей производственной деятельности, а они потребляют его как фермент их собственного жизненного процесса; а жизненный процесс капитала заключается лишь в его движении как самовозрастающей стоимости. Плавильные печи и производственные здания, которые ночью отдыхают и не высасывают живой труд, представляют собой «чистую потерю» («mere loss») для капиталиста. Поэтому плавильные печи и производственные здания создают «притязание на ночной труд» рабочих сил. Простое превращение денег в вещественные факторы процесса производства, в средства производства, превращает последние в юридический титул и принудительный титул на чужой труд и прибавочный труд»[401]401
  Там же. С. 320.


[Закрыть].