Текст бизнес-книги "Уголовный кодекс Республики Молдова"

Автор книги: Нормативные правовые акты

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Уголовная ответственность юридического лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность, не исключает ответственности физического лица за совершенное преступление (часть (4) статьи 21 УК). Следует отметить, что указанные выше нормы, характеризующие уголовную ответственность юридических лиц, едва ли можно считать достаточными для урегулирования целого ряда вопросов, которые будут неизбежно возникать в правоприменительной практике, тогда как прописаны они в уголовном законе применительно к физическому лицу. Например, как, с использованием каких критериев определить вину юридического лица, нет ли в случае применения наказания в виде штрафа к юридическому лицу-акционерному обществу объективного вменения для акционеров, не знавших о преступлении, совершенном руководством этого юридического лица, возможно ли освобождение юридического лица от уголовной ответственности и наказания, допустимо ли применение к юридическому лицу такой меры безопасности, как специальная конфискация. На эти и другие вопросы, касающиеся уголовной ответственности юридических лиц, нет прямого ответа в УК.

В отличие от государств, законодательно определивших в УК понятие «вменяемость» (например, часть (1) статьи 18 УК Узбекистана, часть (1) статьи 19 УК Украины), Молдова включает в содержание этого понятия не только способность лица осознавать вредный характер своего деяния, но и способность «выражать свою волю и руководить своими действиями» (статья 22 УК). Подобное указание (способность «выражать свою волю»), требующее пояснений, отсутствующих в тексте закона, не корреспондирует признакам, характеризующим понятие «невменяемость». Не предусмотрена в новом уголовном законе и категория уменьшенной вменяемости, известная УК немалого числа государств (статья 22 УК России, статья 29 УК Республики Беларусь, статья 11 УК Швейцарии[24]24
  Уголовный кодекс Швейцарии / Пер. с нем. А. В. Серебренниковой. М.: Диалог-МГУ, 2000. С. 9.


[Закрыть], § 16 УК Дании[25]25
  Уголовный кодекс Дании / Научн. ред. и предисловие к. ю. н. С. С. Беляева. Пер. с датск. и англ. к. ю. н. С. С. Беляева, А. Н. Рычевой. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. С. 24.


[Закрыть] и др.).

Дефиниции понятий «единичного», «длящегося» и «продолжаемого преступлений» в целом согласуются с подходами, сложившимися в доктрине уголовного права и судебной практике (статьи 28–29 УК). Определив понятие «множественность преступлений», законодатель отнес к ней только совокупность преступлений и рецидив (статья 32 УК). Повторность (статья 31 УК) не отнесена к категории множественности преступлений. Она не рассматривается как форма множественности преступлений, что являлось общепринятым в советской уголовно-правовой науке, сохранилось в науке уголовного права постсоветских государств и наиболее отчетливо нашло отражение в главе VII УК Республики Беларусь «Множественность преступлений». Как и другие государства, входившие в состав СССР, Молдова исключила из кодекса упоминание об особо опасном рецидивисте (статья 24 УК 1961 года), введя понятия рецидива, опасного и особо опасного рецидива (статья 34 УК). Наличие рецидива или совокупности как множественности преступлений обязывает суд при назначении наказания применять особые правила его назначения, предусмотренные соответственно статьями 82 или 84 УК.

Предусмотренный УК перечень обстоятельств, устраняющих уголовный характер деяния, состоит из пяти пунктов. К таким обстоятельствам отнесены необходимая оборона, задержание преступника, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение и обоснованный риск (статья 35 УК). Выполнение приказа или распоряжения, выполнение специального задания по предупреждению или раскрытию преступной деятельности преступной группы или преступной организации и другие обстоятельства, исключающие преступность деяния, известные новейшим УК (Украина, Белоруссия и др.), не были восприняты УК Молдовы 2002 года. Не нашли в нем отражения и такие понятия, как «мнимая оборона» и «мнимое задержание».

Неординарным представляется решение вопроса об условиях правомерности необходимой обороны. Деяние лица, отражающего нападение, признается совершенным в состоянии необходимой обороны, если оно произведено «с целью отражения прямого, немедленного, материального и реального нападения, направленного против него, другого лица или против общественных интересов и представляющего крайнюю опасность для личности или прав обороняющегося либо для общественных интересов» (часть (2) статьи 36 УК). Необходимой обороной признаются и действия лица по воспрепятствованию проникновению в жилое или иное помещение, сопровождавшееся опасным для жизни или здоровья насилием или угрозой такого насилия (часть (3) статьи 36 УК). Характерно, что УК не содержит каких-либо указаний относительно превышения пределов необходимой обороны, смягчении ответственности в случае такого превышения, в нем отсутствуют привилегированные составы преступлений, где бы учитывалось данное обстоятельство, что было характерно для УК 1961 года и сохранилось в УК многих постсоветских государств. Надо полагать, что молдавский уголовный закон исходит из принципа правомерности причинения нападающему любого вреда, если только от нападения исходит крайняя опасность (опасность для жизни и здоровья насилием либо угрозой такого насилия при проникновении в жилище или иное помещение). Если такая опасность не установлена, то лицо, отражающее нападение, подлежит уголовной ответственности на общих основаниях и, думается, с учетом этого обстоятельства в качестве смягчающего ответственность при условии, что противоправные действия пострадавшего спровоцировали преступление со стороны отражавшего нападение (п. i) статьи 76 УК).

Среди норм хорошо разработанного в науке уголовного права и уголовном законе института соучастия обращают на себя внимание следующие новеллы. Так, в сравнении с частью 3 статьи 17 УК 1961 года более полное описание получила фигура исполнителя преступления. Согласно части (2) статьи 42 УК им является не только лицо, непосредственно совершившее преступление, предусмотренное уголовным законом, но также и «лицо, совершившее преступление посредством лиц, которые не могут быть привлечены к уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или по другим причинам, предусмотренным настоящим Кодексом». Заслуживает одобрения новелла, изложенная в части (6) статьи 42 УК, согласно которой «соучастники должны иметь признаки субъекта преступления». Решенный, на мой взгляд, принципиально верно, этот вопрос для Молдовы уходит из сферы спорных вопросов, каковым он, к сожалению, до сих пор остается в судебной практике Белоруссии, либо из категории вопросов, требующих толкования со стороны Верховного Суда, как это имеет место в Российской Федерации (см., например, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», в пункте 9 которого указано, что «совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (статья 20 УК РФ) или невменяемого (статья 21 УК РФ), не создает соучастия»[26]26
  Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. № 4. С. 10.


[Закрыть]).

Как известно, понятие уголовной ответственности впервые среди других государств определила Республика Беларусь в статье 44 своего УК. В статье 50 молдавского УК, имеющей титул «Уголовная ответственность», впервые определено, что «уголовная ответственность выражается в публичном осуждении именем закона преступных деяний и лиц, их совершивших». Основание уголовной ответственности подразделяется на два виды: реальное и юридическое. Реальное основание уголовной ответственности – это «совершенные вредные деяния», а юридическое – «признаки состава преступления, предусмотренные уголовным законом» (часть (1) статьи 51 УК). В силу части (2) статьи 52 УК «состав преступления является юридическим основанием для квалификации преступления в соответствии с конкретной статьей настоящего кодекса».

Категории «уголовная ответственность» и «уголовное наказание» разведены в УК не только путем выделения самостоятельных глав, посвященных им, но также и ввиду того, что эти категории оказались мало сопряженными, а если сказать точнее, не сопряженными между собой. В главе V «Уголовная ответственность» ничего не говорится о наказании, о том, в каком соотношении оно находится с уголовной ответственностью, не ясно, может ли быть уголовная ответственность как публичное осуждение сама по себе без уголовного наказания, как это указано, например, в статье 46 УК Республики Беларусь: осуждение без назначения наказания. То же характерно и для главы VII «Уголовное наказание», в которой словосочетание «уголовная ответственность» не применяется вовсе. Лишь в статье 59 главы VI «Освобождение от уголовной ответственности» УК при определении оснований условного освобождения лица от уголовной ответственности указывается, что такое освобождение допустимо при условии, что «исправление такого лица возможно без применения уголовного наказания». Сложность рассматриваемых вопросов, необходимость системной проработки всего комплекса отношений, регулируемых Общей частью УК, начиная с первых статей уголовного закона, видимо, и обусловили известную неполноту и фрагментарность правового регулирования названных основополагающих, исходных понятий уголовного закона. Думается, со временем она будет восполнена.

Уголовное наказание определено в статье 61 УК как мера государственного принуждения и средство исправления и перевоспитания осужденного. Республика Молдова, одно из немногих постсоциалистических государств (см. также, например, ст. 36 УК Болгарии[27]27
  Уголовный кодекс Республики Болгария / Науч. ред. к. ю. н. А. И. Лукашов. Пер. с болг. Д. В. Милушева, А. И. Лукашова; вступ. статья Й. И. Айдарова. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. С. 44.


[Закрыть]), сохранила в числе задач, стоящих перед наказанием, трудно реализуемую задачу перевоспитания осужденного, что вряд ли оправдано и целесообразно.