Текст бизнес-книги "Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова"

Автор книги: Ольга Цой

Раздел: Экономика, Бизнес-книги

«Наука» вместо бога

На ущербность западной науки обратил внимание русский писатель, представитель раннего славянофильства В. Ф. Одоевский: «В нынешней старой Европе мы видим… горькое и странное зрелище! Мнение против мнения, власть против власти, престол против престола, и вокруг сего раздора – убийственное, насмешливое равнодушие! Науки, вместо того чтобы стремиться к тому единству, которое одно может возвратить им их мощную силу, науки раздробились в прах летучий, общая связь их потерялась, нет в них органической жизни; старый Запад, как младенец, видит одни части, одни признаки – общее для него непостижимо и невозможно; частные факты, наблюдения, второстепенные причины – скопляются в безмерном количестве. Для чего? С какою целию? – Узнать их, не только изучить, не только проверить, было невозможностию уже во времена Лейбница; что ж ныне, – когда скоро изучение незаметного насекомого завладеет названием науки, когда скоро и на нее человек посвятит жизнь свою, забывая все подлунное; ученые отказались от всесоединяющей силы ума человеческого; они еще не наскучили наблюдать, следить за природою, но верят лишь случаю, – от случая ожидают они вдохновения истины, – они молятся случаю. Eventus magister stultorum. (Случай – учитель неразумного – лат.) Уже в том видят возвышение науки, когда она обращается в ремесло!.. И слово язычника: “Мы ничего не знаем!” – глубоко напечатлелось на всех творениях нашего века!.. наука погибает»[74]74
  Одоевский В. Ф. Русские ночи. – М., 1975.


[Закрыть]. В яркой художественной форме (роман «Русские ночи», публиковавшийся в 1840-х гг.) Одоевский выразил суть трагедии западной науки – отход от целостного понимания и восприятия окружающего мира, его дробление на кусочки, бесконечное дробление некогда единой науки на различные мелкие и частные «науки», возведение между ними непреодолимых стен, превращение ученого в ремесленника с узким, ущербным мировоззрением. Фактически Одоевский констатировал умирание западной науки[75]75
  Одоевский был одним из первых, кто высказал мысль о «смерти» Запада (еще за много десятилетий до того, как в 1918–1920 гг. вышла известная книга О. Шпенглера «Закат Европы»). Одоевский говорил о том, что на Западе происходит умирание не только науки, но также искусства и религиозной веры.


[Закрыть]. И эту умирающую и заражающую своей мертвенностью науку русский «образованный» класс брал на вооружение, вытесняя из своей жизни животворящую веру в Бога и отказываясь от постижения Истины.

На эпигонство так называемой «науки», которая буйным цветом расцвела на Русской земле, обращали внимание почти все последующие славянофилы, ряд русских писателей, подвижники Церкви. Взять, к примеру, одного из основоположников славянофильства И. В. Киреевского. Вот что он писал в 1852 г. по поводу пришедшей в Россию диковинной науки под названием «политическая экономия», ориентированной на западного человека, но мало понятной русскому человеку: «Западный человек искал развитием внешних средств облегчить тяжесть внутренних недостатков. Русский человек стремится внутренним возвышением над внешними потребностями избегнуть тяжести внешних нужд. Если бы наука о политической экономии существовала тогда, то, без всякого сомнения, она не была бы понятна русскому. Он не мог бы согласить с цельностию своего воззрения на жизнь особой науки о богатстве. Он не мог бы понять, как можно с намерением раздражать чувствительность людей к внешним потребностям только для того, чтобы умножить их усилия к вещественной производительности. Он знал, что развитие богатства есть одно из второстепенных условий жизни общественной и должно поэтому находиться не только в тесной связи с другими высшими условиями, но и в совершенной им подчиненности»[76]76
  Киреевский И. В. О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России (письмо к графу Е. Е. Комаровскому) // Киреевский И. В. Разум на пути к истине. – М., 2002. – С. 151–213.


[Закрыть]. Выдающийся славянофил обращает внимание на то, что западная политическая экономия всю энергию человека ориентирует на преобразование внешнего мира, в том время как русский человек в первую очередь был ориентирован на внутреннюю работу, борьбу со страстями, духовное совершенство. У русского человека была своя иерархия ценностей: духовные были выше материальных. В политической экономии оставались лишь материальные, духовные вообще не брались в расчет. Киреевский одним из первых среди русских мыслителей обратил внимание на то, что политическая экономия ориентировала человека на то, чтобы «раздражать чувствительность людей к внешним потребностям». В переводе на современный язык это означает стимулирование человека к потреблению.

Во времена молодости Шарапова «наука» стала превращаться для молодежи в религию, которая постепенно вытесняла веру в Бога: Сергей Федорович вспоминает: «При переходе в высшие школы мы были сплошь материалистами по верованиям… “Наука” была нашею религиею, и если бы можно было петь ей молебны и ставить свечи, мы бы их ставили; если бы нужно было идти за нее на муки, мы бы шли»[77]77
  Шарапов С. Молодежь прежде и теперь // Шарапов С. Ф. Россия будущего. – С. 592.


[Закрыть]. Кроме того, Шарапов подметил особый интерес молодежи к таким новоиспеченным «наукам», как «социология» и «политическая экономия». Что касается второй «науки», то это уже была политическая экономия не Адама Смита, а Карла Маркса: «Большинство (студентов. – В. К) набросилось на политическую экономию и социологию. Трудно поверить, с каким прилежанием одолевали люди дубовый “Капитал” Маркса, да еще по-немецки. Свежие головы просто трещали от невообразимой путаницы в изложении этого столпа социальной науки, даже и не подозревая, что венцом его трудов будет нечаянное признание самого Маркса, что он “меньше всего марксист сам”. За Марксом следовали более толковый и страстный Лассаль, Огюст Конт, Милль, Спенсер. Этими последними зачитывались»[78]78
  Там же. – С. 593; Лассаль Фердинанд (1825–1864) – немецкий философ, юрист, социолог, деятель немецкого рабочего движения. Конт Исидор Мари Огюст Фрасуа Ксавье (1798–1857) – французский философ и социолог; основатель позитивизма и социологии как самостоятельной науки. Милль Джон Стюарт (1806–1873) – английский философ-позитивист, экономист, общественный деятель. Спенсер Гербер (1820–1903) – английский философ и социолог, идеолог социал-дарвинизма.


[Закрыть]. Не удивительно, что после постижения таких «наук» молодые люди становились космополитами, у них любовь к России сменилась на неприязнь и даже ненависть ко всему русскому, университетская молодежь пополняла ряды анархистов, социалистов и других революционеров, боровшихся с «режимом»: «В молодежи неведомо откуда появилась злая струя, нам совершенно чуждая. Мы были розовые космополиты, но на всю Россию смотрели снисходительно; здесь вдруг появилась яркая ненависть ко всему русскому. Мы мечтали о конституции и кричали “Ура!” Александру II, а из этой молодежи анархисты вербовали динамитчиков»[79]79
  Там же. – С. 601.


[Закрыть].

Святитель Феофан Затворник о «западной тьме»

На бездумное, некритическое увлечение европейскими теориями и науками «просвещенной» публики в России обращал внимание святитель Феофан Затворник. Вот как описывают современные российские авторы отношение святителя Феофана к тогдашней науке: «Святитель Феофан видел односторонность и ущербность современной науки в том, что она отвернулась от изучения духовных явлений в мире и человеке. Это попросту означало – исказить действительность, вырвать самую важную страницу из книги жизни. Особенно страдали от этого науки о человеке. В их выводах не могло быть и речи ни о какой справедливости и полноте знаний без ясного представления о внутренней жизни человека, о духовной стороне его естества. По мнению святителя Феофана, следовало одухотворить науку, привлечь ее внимание к проявлениям духовности в человеке, а это значит, что она не должна противопоставлять себя вере и отталкивать ее от себя, это значит, что они должны повернуться лицом друг к другу. Без этого в объяснении многих явлений наукам не избежать ошибок и упрощений, без этого они во многом останутся на уровне голых и абстрактных теорий»[80]80
  Гончаров Геннадий, Каплин Александр. «Западом наказывал и накажет нас Господь…». Святитель Феофан Затворник о духовном состоянии российского общества во второй половине и конце XIX века // Русская народная линия. – 23.01.2012 (Интернет).


[Закрыть]. А теории, настаивает Феофан Затворник, следует отличать от подлинных фактов: «Теории – личное дело учащих; факты – общее достояние. Истинною, настоящею теориею может быть только та, которая согласна с христианскими истинами»[81]81
  Феофан Затворник. Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собрание писем. В 4 т. В 8 вып. Т. 3. Вып. 6. – Репринт. – М., 1992. – С. 47.


[Закрыть], ибо Христианство открыло миру подлинное знание о явлениях духовной жизни человека, о ее непреложных законах. Защищая смелость своих суждений, Феофан Затворник пишет: «Верующие имеют полное право втесняться с духовным в область вещественного, когда материалисты лезут со своею материею, без зазрения совести, в область духовного», тем более что «материальное не может быть ни силою, ни целью»[82]82
  Там же. Т. 1. Вып. 2. – С. 117.


[Закрыть]. Наиболее яркое выражение материального как цели проявлялось в экономической «науке», которую многие в то время называли еще «наукой о богатстве»[83]83
  Ее так называли в силу того, что в ее основании находилась работа А. Смита «Исследование природы и причин богатства народов». Довольно часто в дореволюционных изданиях длинное название работы Смита давали в более короткой версии «О богатстве», или «О происхождении богатства». Во всех случаях ключевым словом было «богатство».


[Закрыть], стремление к богатству в русской традиции считалось гибельной страстью.

Даже так называемые «естественные» науки были поставлены на службу атеизма и безбожия, а в итоге, чтобы обосновывать различные социальные и экономические теории, служившие интересам «миродержителей» (выражение С. Шарапова, которое он употреблял в отношении «королей биржи» и ростовщиков). Со второй половины XIX века, в частности в России, стали активно насаждаться такие материалистические теории, как гипотеза Лапласа о происхождении мира и теория Дарвина о происхождении человека из обезьяны и его же теория «естественного отбора». Некоторые «естественные» теории прямо проецировались на человека и общественную жизнь. Например, те авторы, которые развивали и пропагандировали «теорию конкуренции» (ту самую, которую Шарапов подверг резкой критике в работе «Бумажный рубль…»), постоянно апеллировали к дарвинизму: мол, как и в живой природе, в обществе также происходит «естественный отбор» в результате конкуренции между товаропроизводителями.

О «западной тьме», пришедшей в Россию, писали и говорили также почти славянофилы. Возникает вопрос: а откуда на Западе взялась эта самая «тьма»? Об этом кратко и точно сказал святитель Николай Сербский. В одной из своих публикаций (1941 г.) он писал об организованной «оппозиции Богу», которая оформилась в различные этические и научные формулы. Последние, в свою очередь, начали последовательно вытеснять христианскую этику и догматику. Святитель отмечает, что: а) эта организованная «оппозиция Богу» зародилась не в простом народе, а в среде образованных верхов общества; б) сначала эти верхи утвердили грех в качестве этической нормы жизни (используя в том числе свои способности в литературе и искусстве), а затем обосновали это «научно», возведя свои домыслы в ранг «догматов позитивного знания».

«Оппозиция Богу на Западе, – писал святитель Николай Сербский, – зародилась не в простом народе, а в среде людей хорошо образованных и ученых; иными словами – в среде книжников и фарисеев, как и во времена древние. В первую очередь был нанесен удар по христианской этике, а затем и догматике. Сначала легкомысленные борзописцы сочиняли скандальные книги, а близорукие… художники тиражировали соблазнительные картины… Так с истреблением нравственности была подготовлена почва для ниспровержения догматики, для развала богооткровенных истин веры. Это разрушение продолжалось два последних столетия. Сперва включились в него французские энциклопедисты и английские утилитаристы, вслед за ними социологи и составители законов, затем растлевающие всех и вся романисты и приверженцы так называемого «реализма» в искусстве, потом ученые со своими упрямыми и фантастическими теориями и, наконец, лица, злоупотребившие научными открытиями в своих корыстных целях и обратившие их на подрыв веры и морали у европейской молодежи»[84]84
  Святитель Николай Сербский (Велимирович). Духовное возрождение Европы. – М., 2006. – С. 394.


[Закрыть]