Текст бизнес-книги "GR: Полное руководство по разработке государственно-управленческих решений, теории и практике лоббирования"

Автор книги: Павел Толстых

Раздел: Управление и подбор персонала, Бизнес-книги

Приведенные нами многочисленные примеры и теоретические концепции наглядно демонстрируют, что подход к лоббизму как коррупционной технологии (или как к одному из видов коррупции) имеет право на существование. Однако судить в целом о явлении как о скрытой деятельности по финансовому стимулированию политических групп, на наш взгляд, необоснованно. Упомянутый нами ранее политолог Р. Холл, в целом признавая влияние денег на мотивировку законодателей в США, выделяет ряд факторов, на его взгляд, противоречащих широкому внедрению модели подкупа в политическую среду. Первый его аргумент сводится к тому, что лоббисты зачем-то аккумулируют финансовые средства для тех законодателей, которые и без того предрасположены поддержать их позицию, а также имеют высокую вероятность победы на выборах, не связывая себя излишними последующими после выборов обязательствами с лоббистами. Второе несоответствие заключается в том, что исторически взносы в Комитет политических действий, через которые традиционно идет финансирование избирательных кампаний в США, имеют тенденцию к уменьшению и в течение последних 20 лет составляли менее 750 долл., что очевидно составляет крошечную часть средств, необходимых для типичного претендента на место сенатора. Третье противоречие, на которое указывает ученый, – это рост известности и влияния ряда общественных групп, не имеющих ни значительных бюджетов (которые они могли бы инвестировать в Комитеты политических действий), ни существенной поддержки избирателей, тем не менее обладающих постоянным доступом к членам конгресса, уделяющим им больше времени, чем на встречи с избирателями. Холл утверждает, что ни одна из моделей подкупа не смогла бы объяснить столь сильного влияния этих групп[164]164
  Hall R., Deardorff A. Lobbying as Legislative Subsidy, American Political Science Review, vol. 100, no. 1 February 2006.


[Закрыть].

Анализируя практику деятельности лоббистов в России и за рубежом, мы можем добавить еще ряд аргументов, которые, на наш взгляд, ограничивают проникновение финансового капитала во взаимоотношения политиков и лоббистов. К ним в первую очередь можно отнести:

1. Усиление контроля за расходованием финансовых средств. Когда говорят о финансовых выплатах политическим деятелям, чаще всего приводят пример корпораций, которые имеют необходимые связи и финансовые возможности. Однако наши исследования[165]165
  Толстых П. А. Рейтинг лучших GR-специалистов России. Вып. 1–3. М.: Центр по изучению проблем взаимодействия бизнеса и власти, 2009–2011.


[Закрыть] показывают, что жесткая система финансового контроля на разных уровнях и стадиях (финансовый контроль, управленческий контроль, контроль со стороны совета директоров, контроль со стороны комплайнс-офиса и пр.)[166]166
  В настоящее время комплайнс является направлением профессиональной деятельности, привнесенным в российские организации крупными западными компаниями. Под этим понимаются подразделения, реализующие функцию проверки на соответствие.


[Закрыть] делают процедуру вывода более или менее значимых финансовых средств, которые могли бы быть потрачены на подкуп политических деятелей, крайне затруднительной.

2. Многогранность в принятии политических решений. В странах с развитой политической системой управления процесс выработки решений распределен между значительным числом институтов, имеющих свои обособленные культуру и интересы. В разработке законопроекта, затрагивающего интересы, например, пивной отрасли, принимают участие множество ведомств, структурных подразделений правительства, парламента, каждое из которых имеет свою систему мотиваций, интересов и пр. Вовлеченность множества субъектов принятия политического решения, с одной стороны, противодействует возможности подкупа (всех коррумпировать невозможно), с другой стороны, даже, если это гипотетически возможно, то перспективы такого явного лоббирования незначительны, так как они легко вскрываются, а политик, замеченный в этом, сильно рискует потерей репутации и своим будущим.

3. Усиление антикоррупционной деятельности государств. За последние десятилетия борьба с коррупцией стала важной международной инициативой. Принятые международные акты, документы ООН, Совета Европы и Евросоюза, Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) и других международных организаций оказывают заметное воздействие на изменение локальных законодательств, что в итоге приводит не только к неприятию коррупции в общественно-политической среде, но и повышению эффективности работы систем контроля и прозрачности.

4. Естественный рост благосостояния чиновников. Повышение официального уровня доходов чиновников, грамотная система мотиваций (например, предоставление жилой недвижимости после выслуги лет), а также регулярные льготы, премии, надбавки и пр. существенным образом повысили благосостояние чиновников в России за последние десять лет[167]167
  Как свидетельствуют данные Росстата за 2011 г., зарплата федеральных чиновников вдвое превышает среднюю по России зарплату по экономике и составляет 53 600 руб.


[Закрыть]. Многочисленные исследования[168]168
  Подробнее см., напр.: Van Rijckeghem C. and Weder B. 1997. Corruption and the rate of temptation: do low wages in the civil service cause corruption? // IMF, WP/97/73; Г. А. Сатаров, М. И. Левин, К. И. Головoщинский, В. Л. Римский. Заработная плата и коррупция: Как платить российским чиновникам (аналитический доклад). М.: Фонд ИНДЕМ, 2002.


[Закрыть] доказывают, что на коррупцию сильнее нацелены те чиновники, которые получают низкую зарплату, в то время как масштабы коррупции снижаются, если в стране зарплата чиновников выше, чем у работников частного сектора той же квалификации. Например, в странах с наиболее низким уровнем коррупции зарплата чиновников в три – семь раз превышает заработки в производственном секторе.

Помимо приведенных выше естественных ограничителей массового проникновения коррупционной составляющей во взаимоотношения между лоббистами и представителями власти, на наш взгляд, существует еще один фактор, который недостаточно учитывается прежде всего экономистами, рассматривающими происходящие события в большинстве случаев в контексте экономических мотиваций[169]169
  В настоящее время нам не известны целостные исследования, посвященные определению ценностного ряда бюрократии. Объясняется это, видимо, сложностью проведения подобного рода исследовательских работ. В данном случае выводы сделаны на основании собственных исследований. – Прим. авт.


[Закрыть]. По нашим оценкам, именно государственный статус и связанные с этим блага (стабильность, уважение и пр.) являются для чиновника базисными ценностями. Быть причастным к государству, масштабность деятельности, ее непосредственное влияние на происходящие в государстве изменения, круг общения и пр. нередко имеют для чиновника гораздо большее значение, чем финансовая составляющая. Об этом же говорят российские политологи В. Жукова и Б. Краснова, определяя, что ядро бюрократической системы ценностей образует карьера, с мыслью о которой сопоставляются все помыслы и ожидания, тесно связаны статус и престиж служащего. Другим важным элементом бюрократической системы ценностей выступает самоотождествление служащего с организацией, служение ей как средству достижения собственной выгоды[170]170
  Общая и прикладная политология / Учеб. пособие; под общей редакцией В. И. Жукова, Б. И. Краснова. М.: МГСУ; Союз, 1997.


[Закрыть]. Наши наблюдения показывают, что данная система мотиваций в недостаточной мере понимается в деловой среде, где деньги являются ключевой ценностью. Поэтому распространенная в бизнес-среде идея, соотносящая договоренности с чиновником с аналогом делового контракта, на наш взгляд, ошибочна. Представитель власти, даже склонный к коррупции, будет в первую очередь руководствоваться политической целесообразностью, а финансовая сторона сделки будет значима для него только в том случае, если не сопряжена с рисками, которые негативно влияли бы на его базисные интересы. Данное соотношение мы для наглядности изобразим в виде таблицы 6.

Таким образом, финансовая составляющая во взаимоотношениях с лоббистом будет иметь существенное значение для бюрократа лишь в том случае, если принимаемые или отстаиваемые им в политическом поле решения не будут противоречить его базисным интересам. К подобному же выводу пришли американские ученые Дж. Уайт, Р. Стейн и К. Бикерс, изучавшие взаимосвязь финансовых взносов различных групп в избирательные фонды кандидатов в Конгресс США и их поведение по отношению к данным группам-донорам после избрания. Как выяснилось, взносы групп интересов оказывают влияние на поведение законодателей только по вопросам, по которым уже достигнут определенный компромисс. Если же идет политическая борьба, то они являются взаимозамещающими и сами по себе не определяют финальный исход: победы достигает только та группа, которая подключает дополнительные ресурсы и методы (кампании в прессе, личные контакты и т. п.)[171]171
  White J. Making Connections to the Appropriations Process // The Interest Groups Connections… P. 175; Stein R., Bickers K. Perpetuating the Pork Barrel. Policy Subsystems and American Democracy. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. P. 116.


[Закрыть].

В заключение сделаем ряд итоговых выводов.

Первое, многочисленные рассмотренные нами факты подтверждают, что коррупция является существенным элементом во взаимоотношениях между организованными группами (и представляющих их интересы лоббистами) и классом бюрократии и публичных политиков. Данная составляющая характерна для всех стран вне зависимости от формы правления и политического режима. В западных демократиях, в силу развитой политической конкуренции, независимых от одной группы СМИ и прочих факторов, коррупционные механизмы более изощренны и связаны прежде всего с притворными сделками с политическими фондами, комитетами политического действия и пр. В странах, где система сдержек и противовесов не так развита, используется прямой подкуп. В России в данном контексте очевиден переход от второй модели (характерной для 1990-х гг.) к первой, распространенной в западных странах.

Второе, приведенный нами анализ показал, что у критиков лоббизма не существует сколь-либо убедительных доказательств, которые поставили бы под сомнение сам факт существования лоббизма как правовой технологии влияния на власть. Напротив, наличие почти столетнего института профессионального лоббирования в США, детальная отчетность и прозрачность лоббистской деятельности, общественный контроль за доходами и расходами лоббистов, открытость корпоративных бюджетов, выделяемых на политическое влияние, и прочие рассмотренные нами факторы являются наглядным опровержением такого подхода. Однако при этом мы не можем сделать однозначного вывода о соотношении правовых и неправовых форм воздействия на власть. Очевидно, что однозначный ответ на данный вопрос, если и возможен, то требует глубинных эмпирических исследований, проведение которых, по понятным причинам, осложнено из-за деликатности темы и скрытности как лоббистов, так и международной бюрократии и политиков.

Третье, делить лоббизм на части с позиций выделения законных и незаконных методов воздействия на власть, считаем неправомерным. Именно через категорию легальности проходит водораздел между коррупцией и лоббизмом. Коррупция – неправовое, строго наказуемое уголовное деяние, лоббизм – это правовое деяние, вытекающее из конституционных прав граждан и нормативно регулируемое в ряде стран мира. Мастерство лоббиста заключается в том, чтобы, основываясь на законных методах воздействия на власть, создать нужное впечатление у принимающего решение чиновника или депутата по поводу рассматриваемой ситуации, другого лоббизма не существует. Соответственно, лоббизм заканчивается там, где применяется нелегальное воздействие на власть. Попытки ряда ученых[172]172
  См., напр.: Бештоева З. Л. Бизнес-лоббирование как функция менеджмента: Автореф. дисс. … канд. экон. наук. М., 2005. С. 14.


[Закрыть] делить лоббизм на «цивилизованный» и «нецивилизованный»[173]173
  Обобщая позиции сторонников данного деления, можно сказать, что «цивилизованный лоббизм» – это процесс продвижения интересов в органах государственной власти некоррупционными методами. Считается, что данный вид лоббизма распространен в странах с развитой системой «сдержек и противовесов» и наличием функционирующего гражданского общества (США, Канада, Великобритания, Западная Европа, Австралия). «Нецивилизованный лоббизм» характерен для недемократических стран со слабой правовой культурой и подразумевает воздействие на власть с использованием таких незаконных методов, как подкуп чиновников и депутатов (коррупция), силовое давление, шантаж, всевозможные угрозы насилием и пр.


[Закрыть], «теневой», «дикий лоббизм» и т. п. уводят исследователей в сторону, а в результате происходит подмена понятий – институт лоббизма заменяется институтом коррупции[174]174
  Например, С. Зотов считает, что для современного состояния российского общества свойственен лишь криминальный лоббизм, а среди наиболее распространенных его методов – практика материального вознаграждения от финансирования избирательной кампании до прямого подкупа (Зотов С. В. Лоббизм как институт политического представительства интересов в современной России: Автореф. дисс. … канд. полит. наук. М.: Российская академия государственной службы при Президенте РФ, 1997. С. 8). Т. Масловская, говоря о практике лоббирования, выделяет жесткие методы, которыми, на ее взгляд, являются подкуп, угрозы, шантаж, обман и др. (Масловская Т. С. Теория и практика лоббирования в России и субъектах Российской Федерации. М.: Компания Спутник+, 2008. С. 34). А. Любимов связывает разрастание «теневого», коррупционного лоббизма с ослаблением российского конституционализма, законности и пр. (Любимов А. П. Формирование лоббистских правоотношений в российском обществе: конституционно-правовое исследование: Автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. М.: Московская государственная юридическая академия, 2002. С. 8)


[Закрыть].

В российской и зарубежной научной среде превалирует мнение, что лоббирование – это находящееся в рамках правового поля влияние на политических стейкхолдеров[175]175
  В рамках данной работы мы будем использовать термин «политический стейкхолдер» – это обобщенное название представителя государственной (муниципальной) власти, в котором заинтересован лоббист, так как от его мнения (позиции, резолюции, заключения, голосования и пр.) зависит судьба интересующего лоббиста вопроса. Иногда, когда это потребуется, мы будем выделять представителей публичной власти, непосредственно избираемых населением (например, парламентариев) и чиновников (бюрократов), назначаемых на свои должности. В процессе коммуникации с лоббистами, каждый из них имеет свой обособленный интерес, который будет рассмотрен отдельно.


[Закрыть]. Однако в настоящее время нам неизвестны сколь-либо убедительные работы, описывающие содержательный смысл категории «влияние» в контексте лоббистских взаимоотношений. Большинство исследований раскрывают «влияние» через длительное и достаточно хаотичное перечисление всевозможных форм лоббизма, которые систематизируются из практической жизни, например помощь в разработке законопроектов, сбор мнений групп избирателей, личные встречи и убеждения, различные кампании в СМИ и многое другое. Однако данного перечисления явно недостаточно, так как оно не отвечает на главный вопрос – на чем основано влияние лоббистов, что в их деятельности существует такого, что представляет заметную ценность и (или) – возможно – опасность для политических стейкхолдеров. В противном случае лоббизм не занял бы то место, которое он имеет в политических системах ряда стран в настоящее время. Разные концепции по-своему отвечают на данный вопрос. Например, в модели «коррупционного воздействия» утверждается, что данной ценностью являются «деньги», которые, с той или иной спецификой, связанной с особенностями политической культуры в государстве, передаются политическому стейкхолдеру. Соответственно, в странах со слабой системой сдержек и противовесов, финансовый капитал обменивается на политические решения прямым методом – путем непосредственной передачи денег; в странах с развитой системой контроля – путем хитрых приемов финансирования избирательных кампаний, фондов, перевода средств на офшорные счета и т. п. В модели «информационного лоббирования» считается, что главной ценностью лоббистов во взаимоотношениях с политическими стейкхолдерами является «информация». Доказывается гипотеза, что лоббисты обладают неким знанием, благодаря которому они могут быть убедительными, а политические стейкхолдеры в результате имеют возможность лучше и более эффективно выполнять свои обязанности, в большей мере соответствовать общественным интересам, принимать более здравые государственные решения, устраивающие различные группы влияния. Именно информация, согласно данной концепции, делает их влиятельными (о степени чего тоже идет отдельная дискуссия) субъектами политической жизни. Однако недостаточная проработка данной концепции не только не позволяет придать определенности в понимании сущности лоббистской деятельности, но и добавляет аргументов сторонникам гипотезы, что лоббизм – это лишь умелое прикрытие политической коррупции. В рамках данного раздела мы подробно рассмотрим концепцию «информационного лоббирования».

Информирование в рассматриваемом контексте – процесс донесения лоббистом информации до представителя государственной власти в надежде, что приведенная аргументация заинтересует политического стейкхолдера и найдет свое отражение в готовящихся государственных решениях и документах. Как пишет Э. Галумов, «лоббисты пытаются оказывать влияние на законы и нормативы, в первую очередь, путем информирования»[176]176
  Галумов Э. А. Основы PR. М.: ИД «Летопись XXI», 2004.


[Закрыть]. Экономист Б. Черняков, анализируя роль лоббистов в США, пишет: «Предоставление информации законодателям – это один из основных методов прямого лоббизма»[177]177
  Черняков Б. А. О необходимости формирования отечественного аграрного лобби. Опыт США / Б. А. Черняков // Промышленник России. 2007. № 1. С. 26–30.


[Закрыть]. Исследователь К. Вяткин также согласен с данным тезисом: «Владение уникальной, специфической, почерпнутой из новейшей социальной практики информацией», близость к «важнейшим сферам жизни общества, к реальным профессиональным, экономическим, социальным и иным заботам» членов тех групп, интересы которых они представляют, делает лоббистов «желанными партнерами по переговорам для всех представителей государственной власти»[178]178
  Вяткин К. С. Лоббизм по-немецки // Полис. 1993. № 1. С. 180.


[Закрыть].

Как мы видим, предпосылка данного подхода заключается в том, что политический стейкхолдер заинтересован в информации, которую лоббист может собрать и предоставить ему. К данной информации, например, могут относиться справки, заключения, статистика, международный опыт, опросы общественного мнения по профильной для стейкхолдера теме и многое другое. Очевидно, что данная информация представляет для него определенную ценность, так как дает возможность использовать необходимые аргументы, способствуя росту его компетенции и популярности (если это публичный политик) среди избирателей. Французский политолог М. Дюверже пишет по этому поводу: «Доминирующей тенденцией в сфере представительства интересов является переход от “коррупции к информации”, в результате чего основным методом прямого лоббирования на сегодняшний день стало информирование тех людей, которые ответственны за принятие решений». С его точки зрения, основная причина, обусловливающая данный переход, заключается в том, что «законодатель, который хочет быть хорошо информирован о проблемах того или иного производства, может достичь этого, только если производство, о котором идет речь, обеспечит его необходимой информацией и документацией. Упомянутое производство с радостью согласится и предоставит главным образом те факты и оценки, которые отвечают его интересам. Правительственные чиновники, сенаторы и депутаты, таким образом, получают от различных групп поток важной, но необъективной информации». Исследователь К. Миллер, изучая предпосылки, связывающие политиков и лоббистов, считает, что «нельзя ожидать от законодателей того, чтобы они были экспертами во всех сферах деятельности, на которые оказывают влияние принимаемые ими решения. Поэтому законодатели часто бывают благодарны лоббистам за то, что те предоставляют им достоверную информацию, на основании которой они могут выработать свою позицию по отношению к предложенному законопроекту»[179]179
  Харрисон Ш. Связи с общественностью: Вводный курс. СПб.: ИД «Нева»; М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2003. С. 301.


[Закрыть].

Определив значение информирования во взаимоотношениях между лоббистами и политическими стейкхолдерами, тем не менее остается открытым вопрос, насколько существенна эта информация для последних, чтобы говорить о «влиянии», термине, который имеет существенно различающиеся оттенки. Ведь очевидно, что только информирование для лоббиста вторично, главная его цель – оказать воздействие, которое выражается в корректировке позиции политического стейкходера в соответствии с его интересами. Политолог Дж. Райт в этой связи отмечает, что «стратегическая цель лобби – изменить убеждения политика, точка, в которой информирование заканчивается, а влияние начинается – это точка в которой политик настраивает свои убеждения на основе информации лоббиста»[180]180
  Wright J. R., 1985. PACs, Contributions, and Roll Calls: An Organizational Perspective. American Political Science Review, 79: 400–414.


[Закрыть].

В современной политологии существуют два противоположных течения, по-разному отвечающих на поставленный здесь вопрос. Первое течение представлено Л. Милбратом, Р. Бауером, И. Пулом и Э. Декстером, которые считают, что «лоббисты просто распространяют информацию и не оказывают никакого влияния»[181]181
  Lester M. 1963. The Washington Lobbyists. Chicago: Rand McNally; Bauer Raymond A. Ithiel de Sola Pool, and Lewis A. Dexter. 1963. American Business and Public Policy: The Politics of Foreign Trade. New York: Atherton Press; Dexter Lewis A. 1987 (1969). How Organizations are Represented in Washington. Lanham, MD: University Press of America.


[Закрыть]. Второе течение представлено политологами А. Дензо и М. Мунгером, которые считают, что именно благодаря тому, что лоббисты распространяют полученную ими информацию, они обладают колоссальным влиянием[182]182
  Denzau A. and Munger M. 1986. Legislators and Interest Groups: How Unorganized Interests Get Represented. American Political Science Review 80:89–106.


[Закрыть]. В этой связи Дж. Хансен, приписывая большую значимость информированию, особенно в избирательном процессе, пишет: «Политик всегда думает о своем переизбрании на следующий срок, однако он не уверен, какая из занимаемых им позиций по тому или иному вопросу, обеспечит ему переизбрание. Лоббисты обладают преимуществом в получении информации о мнении электората, его предпочтениях. Поэтому они обладают колоссальным влиянием на политика: предоставляя ему информацию о предпочтениях электората они тем самым вынуждают политика действовать в своих интересах». Исследователь Д. Вайтман, признавая ценность информации в процессе взаимодействия политика и лоббиста, тем не менее обращает внимание на то, что политики получают ее не только от лоббистов, но и из других источников: от агентств, организаций и т. п.[183]183
  Whiteman D. 1985. “The Fate of Policy Analysis in Congressional Decision Making: Three Types of Use in Committees.” Western Political Quarterly 38: 294–311.


[Закрыть]

Подтверждение данному тезису мы находим в исследовании одной из ведущих лоббистских фирм в Европейском союзе Burson-Marsteller, которая в 2005 г. провела исследование, опросив ключевых акторов в Еврокомиссии, Совете министров и Европейском парламенте о ценности информации, получаемой ими из различных источников[184]184
  Подробнее см.: Burson-Marsteller. 2005. The Definitive Guide to Lobbying the European Institutions – Based on a Survey of the European Parliament, the Council and the European Commission, Brussels: Burson-Marsteller: www.euractiv.com/29/images/TheDefinitiveGuidetoLobbyingtheEuropeanInstitutions(Spring2005)_tcm29–140977.pdf.


[Закрыть]. Как оказалось в результате ранжирования, все чиновники ценят информацию, полученную от собственных сотрудников, коллег и личных исследований, выше, чем сведения, полученные от лоббистов, вне зависимости от их принадлежности к коммерческим или негосударственным организациям. Наименьшим доверием информация от коммерческих лоббистов пользуется среди представителей Европейского парламента, где она оказалась на последнем месте после информации от СМИ, местной/окружной информации и сведений от негосударственных организаций[185]185
  По шкале от 1 до 10 руководители Еврокомиссии проранжировали по степени надежности следующие источники информации: собственные сотрудники (7.9), коллеги (7.5), личные исследования (7.4), информация от представителей промышленности (5.7), СМИ (5.5), информация от неправительственных организаций (5.2), местная/окружная информация (4.2). Ранжирование, проведенное среди постоянных представителей государств-членов в Совете министров: коллеги (8.0), собственные сотрудники (7.7), личные исследования (7.5), СМИ (5.4), информация от представителей промышленности (5.2), местная/окружная информация (5.2), информация от неправительственных организаций (4.8). Ранжирование, проведенное в Европейском Парламенте: собственные сотрудники (8.5), личные исследования (8.0), коллеги (7.4), СМИ (6.1), местная/окружная информация (6.6), информация от неправительственных организаций (5.9), информация от представителей промышленности (5.7).


[Закрыть].

Данный аргумент считает незначительным политолог Р. Холл, замечая, что только с помощью всех возможных источников информации лоббисты обеспечивают две дополнительные услуги. Первая, они суммируют и обрабатывают информацию в политически пригодной форме по вопросам, в которых законодатель и лоббист имеют общее видение. Вторая, они помогают законодателю в подготовке законопроектов, поправок, написании речей, планировании стратегии, отношениях с другими службами – со всем тем, на что у политиков и их персонала не хватает времени или компетенции[186]186
  Hall R., Deardorff A. Lobbying as Legislative Subsidy, American Political Science Review, vol. 100, no. 1, February, 2006.


[Закрыть].

Для того чтобы целостно понять явление лоббизма, необходимо далее дать уточнение и характеристику той информации, которую (в рамках рассматриваемой здесь концепции) лоббист предоставляет политическому стейкхолдеру. Для этого мы условно разделим эту информацию на два типа: первый – информация, связанная с подготовкой документа (решения), в разработке которого принимает участие политический стейкхолдер; второй – информация, связанная с предпочтениями избирателей. Как видно, первый тип информации связан с непосредственной компетенцией представителя власти, она важна для него, так как позволяет лучше позиционироваться в политическом поле (выступать в области эксперта, профессионала), использовать широту аргументов и пр. Второй тип информации позволяет уже публичному политику правильно реагировать на те или иные политические вызовы, в лучшей степени удовлетворяя потребности своих избирателей и тех групп влияния, на которые он опирается. Итак, дадим характеристику каждому из приведенных выше типов.