Текст бизнес-книги "В защиту эгоизма. Почему не стоит жертвовать собой ради других"

Автор книги: Питер Шварц

Раздел: Личностный рост, Книги по психологии

Всепроникающий альтруизм

Но, может быть, приведенные выше примеры – исключение из правила? Ведь большинство из нас в повседневной жизни не стремятся быть альтруистами и не являются ими. Да и количество богатых в нашей стране свидетельствует о том, что мы стремимся подражать скорее Биллу Гейтсу, чем матери Терезе. К чему же тогда все эти разговоры о всепроникающем альтруизме?

Дело в том, что апологетами альтруизма выступают даже те, кто его не практикует.

Нарушение заповеди – это еще не вероотступничество. Действительно, большинство американцев мечтают разбогатеть. Тем не менее внутри каждого из них сидит маленький альтруист и нашептывает им на ухо, что это желание постыдно. Мы живем, как хотим, а не как должно, мы постоянно нарушаем кодекс альтруизма, но при этом считаем его безусловно правильным, ни на секунду в этом не сомневаясь. Законы альтруизма – как кандалы на ногах: с ними мы вряд ли доберемся до заветной цели и никогда не станем новыми биллами гейтсами.

Но обратим свой взор на самого Билла Гейтса. Прежде чем стать мультимиллиардером, он немало потрудился. Но чем же он гордится больше всего на свете? Вовсе не тем, что создал великолепную линейку продуктов и открыл пользователям гаджетов новые горизонты и краски жизни. На самом деле сегодня главное детище Билла Гейтса – это его благотворительный фонд. Гейтс призывает всех последовать его примеру и стать такими же рыцарями-филантропами. Оказывается, если судить с точки зрения морали, вся прибыль от Microsoft – результат корыстной деятельности.

Отец Билла, сэр Уильям Гейтс-старший, – сопредседатель благотворительного фонда Responsible Wealth, членами которого являются самые богатые люди Америки, такие как Уоррен Баффетт, Тед Тернер и Джордж Сорос. Когда прозвучало предложение отменить налог на наследуемое имущество, миллиардеры тут же выступили против этого. Они хотят, чтобы государство прессовало нас еще сильнее, а они могли жертвовать еще больше. Господа из Responsible Wealth считают, что мы не имеем права завещать состояние кому хотим. Его надо отдавать государству, а оно уж разделит все по справедливости и облагодетельствует нуждающихся{7}7
  Carl Hulse, “Battle on Estate Tax: How Two Well-Organized Lobbies Sprang into Action,” New York Times, June 14, 2002, p. A34.


[Закрыть].

Большинство людей, активно работающих ради личных интересов, хоть и с неохотой, но все же соглашаются с утверждением, что имущие должны служить неимущим. Как и прежде, самопожертвование считается высочайшим проявлением гуманизма. Мы упорно продолжаем нарушать заповеди альтруизма, но вместо того, чтобы стукнуть кулаком по столу, занимаемся самобичеванием. Так верующие грешат и каются. Мы хотим стать такими, как Билл Гейтс, но нашим нравственным идеалом остается мать Тереза. С ног до головы мы связаны путами вины, и нет узлов крепче тех, которые завязываем мы сами. Чем больше мы сокрушаемся из-за того, что не соответствуем нравственным идеалам, тем сильнее затягивается на нашей шее удавка альтруизма.

Мы еще дергаемся, но никто не смеет публично бросить вызов альтруизму. Мы и рады бы разорвать этот контракт, но не публично, не во всеуслышание, а как-нибудь украдкой, без свидетелей. Если нас упрекают в эгоизме, нам нечего ответить, мы молчим. А уж если само государство требует от нас самопожертвования, об открытом противостоянии не может быть и речи.

На каждом шагу мы слышим один и тот же призыв: будьте альтруистами.

Чем занимаются государственные служащие? Отнимают у одних, чтобы отдать другим. Наши налоги идут на субсидии фермерам Небраски, чтобы те могли выращивать кукурузу; Нью-Йоркской подземке, чтобы та не отменяла пригородные маршруты; нефтеперегонным заводам Иллинойса, чтобы те могли наращивать мощности по производству этанола; художникам из Сан-Франциско, чтобы те могли устраивать выставки своих не поддающихся описанию работ и т. д. и т. п. Наши налоги идут на реабилитацию наркоманов, на центры социальной адаптации, на сотовую связь, на ипотеку, на новые теннисные корты и авиаперевозки в сельской местности. А еще наши налоги в виде «помощи» уплывают в слаборазвитые страны. Их авторитарные правители, придушившие у себя на родине последние ростки политической свободы (той самой свободы, которая есть у нас и которая обеспечила наше благосостояние), тоже претендуют на наши денежки. Почему власти им потворствуют? Причина первая: у нас есть деньги, а у них – нет. Причина вторая: им просто нужны деньги.

Наши государственные деятели приветствуют такой подход. Остается только гадать, почему граждане это терпят. Почему мы молчим? Да потому, что находимся во власти альтруистических иллюзий. Разве нам не на что потратить деньги, которые у нас отбирают? Но альтруисты говорят, что надо довольствоваться духовными ценностями. А наши деньги должны быть потрачены на нужды других.

Люди сомневаются в эффективности этого подхода, но никто не подвергает сомнению его моральную состоятельность. Если есть цель и средства, то критиковать следует цель. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то открыто выступил против самой идеи самопожертвования? Нет, все молчат. И все потому, что наше общество насквозь пропитано альтруизмом.

Чем слуга отличается от хозяина? Тем, что он работает не на себя. Альтруизм предлагает нам такое же распределение ролей: один человек получает моральное право управлять действиями другого. «Неимущий» командует, имущий подчиняется.

Альтруизм – это призыв к рабству, к подчинению чужой воле. Альтруизм приковывает нас цепями к тем, кому мы должны помогать. Нам ставят ультиматум. От нас требуют не просто уважать право собственности, а стать чужой собственностью.

Мы считаем альтруизм добродетелью, но посмотрите, к чему он ведет.

Эта доктрина не имеет рационального основания. Никто не может доказать ее правомерность. Не существует ни одной логической предпосылки для того, чтобы человек добровольно согласился стать животным, отданным на заклание.

Так почему альтруистическая этика властвует над нашими умами? Потому что эгоизм, являющийся антитезой альтруизму, повсеместно объявлен злом. И сделано это с помощью простейшего демагогического приема – так называемой логической уловки «Чучело».

Глава 2
Уловка «Чучело»

Каким вы представляете себе типичного эгоиста? Воображение услужливо рисует образ человека недалекого, жестокого, склонного к насилию и грабежу. Или же это отпетый мошенник, обижающий вдов и сирот. Одним словом, эгоист – это аморальный тип, который только и делает, что лжет, крадет и даже убивает ради корыстных целей.

Но на самом деле эгоизм – это всего лишь соблюдение личных интересов. Эгоист – это тот, кто стремится сделать свою жизнь лучше. Как быть со всеми этими людьми, которые живут обычной жизнью, стремясь украсить ее плодами своего труда без всякого ущерба для окружающих? Ведь таких «эгоистов» много. Они стоят на страже собственных интересов и не кормятся с чужой руки. Они сами зарабатывают себе на жизнь. Почтальон, сортирующий почту; студент, корпящий над учебниками вместо того, чтобы таскаться по тусовкам; спортсмен, выкладывающийся на тренировках, чтобы стать чемпионом; изобретатель, конструирующий гениальную мышеловку и мечтающий разбогатеть; художник, рисующий картину, чтобы отобразить свой взгляд на мир, – всех этих людей можно назвать эгоистами. Они делают свою жизнь лучше, двигаясь к собственной цели. При этом они никого не используют. Они занимаются любимой работой, вступают в товарно-денежные отношения и при этом не отнимают чужие деньги. Именно такая модель поведения наиболее характерна для эгоиста.

Но поборники альтруизма не хотят, чтобы эгоистов считали всего лишь людьми, занимающимися своим делом и не приносящими никому вреда. И хотя между созидателями и разрушителями, например между Уорреном Баффеттом, который делает деньги, и Бернардом Мейдоффом, который их крадет, – дистанция огромного размера, границы намеренно размываются. Альтруисты водят нас за нос, прибегая к подмене понятий. Если вор аморален, значит, аморален любой, кто преследует личные интересы.

Ложная трактовка эгоизма

Апологеты альтруизма упорно пытаются записать в эгоисты даже Атиллу, вождя гуннов, поставив знак равенства между эгоизмом и тягой к уничтожению себе подобных. В толковых словарях об эгоистах не говорится ни одного доброго слова. Например, в Webster’s New Collegiate Dictionary читаем: «Эгоист – человек, заботящийся исключительно о собственных удобствах, выгоде и т. д., не учитывая чужие интересы или за счет других людей». (Курсив мой. – Питер Шварц.) В основе этого определения лежит убеждение, что преследование личных интересов возможно только в ущерб другим. Получается, что у человека нет альтернативы: либо, будучи альтруистом, он приносит в жертву себя, либо, будучи эгоистом, требует жертв от других. Логическая уловка состоит в том, что рассматриваются только две крайности: с одной стороны – мать Тереза: смиренная и кроткая, посвятившая себя служению людям, с другой стороны – Атилла: кровавый убийца, которому все должны служить. Но к какой из этих двух категорий отнести людей, которые сами решают свои проблемы, добиваются успеха и ни у кого ничего не просят? Для альтруистов эти люди просто не существуют.

Философы давно спорят об эгоизме. В Греции на закате классической античности было не так уж много сторонников эгоистического пути, но даже они соглашались с тем, что эгоисты – просто негодяи: они творят что хотят и ради достижения своих целей готовы переступить через любого. Фридрих Ницше, немецкий философ XIX в. и, наверное, самый ярый поборник эгоизма, отождествлял человеческую самость со стремлением властвовать над другими. Эгоизм по Ницше – «воля к власти», осуществляемая сверхчеловеками, рожденными, чтобы порабощать остальных во имя «высших» целей. «Что есть добро?» – вопрошал он риторически и отвечал: «Все, что усиливает в человеке чувство власти, волю к власти, самую власть». Его герои – диктаторы Цезарь и Наполеон, стоящие «по ту сторону добра и зла»{8}8
  Friedrich Nietzsche, The Anti-Christ, trans. R. J. Hollingdale. London: Penguin Classics, 1990, p. 127.


[Закрыть]. Они идут вперед, движимые собственными помыслами, не заботясь ни о каких моральных соображениях.

Неудивительно, что этот апологет эгоизма заставил многих мыслящих людей отказаться от пути «самости» и согласиться с утверждением Томаса Гоббса, английского философа XVII в., что эгоизм ведет к неуправляемой жестокости и анархии. «Если два человека желают одной и той же вещи, которой, однако, они не могут обладать совместно, они ‹…› пытаются либо подчинить силой, либо уничтожить друг друга», – писал Гоббс. Если все будут думать только о личных интересах, окажется, что «человек человеку – враг», обреченный на жизнь «скотскую, короткую и одинокую, в бедности и печали»{9}9
  Thomas Hobbes, Leviathan. Indianapolis: Hackett Publishing, 1994, pp. 75–76.


[Закрыть]. Единственное, что способно сохранить общество в цивилизованном состоянии, утверждал Гоббс, – это абсолютная власть государства, способного обуздать бушующие в нас животные страсти.

Под влиянием христианства долгое время господствовали именно такие представления о человеке. Принимая идею первородного греха и несовершенства человеческой природы, эгоизм считали проявлением низменных инстинктов. Считалось, что есть только один способ усмирить людские страсти, – заковать всех в цепи альтруизма. Олицетворением эгоизма был необузданный Атилла, который творил что хотел.

В середине XX в. забрезжила надежда на радикальный пересмотр подобных представлений. Айн Рэнд разработала философию объективизма и предложила новый взгляд на эгоизм.

Ее теория опирается на учение Аристотеля, который еще в IV в. до н. э. развивал тему разумного эгоизма. Философ утверждал, что добро – это то, что делает человека счастливым, если тот не переходит границ разумного. Впрочем, Аристотелю не удалось исчерпывающим образом доказать правильность своих суждений и предложить объективные критерии счастья.

Этика эгоизма, разработанная Айн Рэнд, тоже опирается на представления о человеке как существе разумном. Но Рэнд пошла дальше. Прежде всего, она выявила факторы, обуславливающие потребность человека в моральных ценностях, и показала прямую связь между категориями долженствования и бытия, т. е. что понятие «благо» не существует само по себе, но неразрывно связано с понятием «жизнь». Соответственно, Рэнд утверждала, что представления о добре и зле могут существовать только у живого организма – у существа смертного, которое должно действовать для выживания и самовоспроизводства. Таким образом, критерий «блага» – это сама жизнь: то, что способствует ее продолжению, – добро, а то, что ей угрожает, – зло{10}10
  Ayn Rand, The Virtue of Selfishness, New York: Signet, 1964, pp. 13–35. См. также Leonard Peikoff, Objectivism: The Philosophy of Ayn Rand (New York: Meridian, 1994), chapters 7 and 8.


[Закрыть].

Я не стану подробно останавливаться на описании этической системы Айн Рэнд. Суть в том, что она предложила свежий взгляд на природу личных интересов.

Разумный эгоизм

Что включает в себя понятие «личные интересы»? Вряд ли оно сводится к удовлетворению любого из наших желаний. В конце концов, кто-то становится наркоманом, алкоголиком, мазохистом или серийным убийцей, – можно привести массу примеров того, как человек что-то делает себе во вред. Если мы едим что хотим, это еще не значит, что наш организм получает нужные питательные вещества. Жизнь диктует свои законы, и приходится считаться с объективной реальностью. Хотим мы того или нет, одни действия отвечают нашим интересам, а другие – нет.

Что же должен делать человек, чтобы выжить? Рэнд говорит, что он должен слушаться голоса разума. Способность к выживанию не заложена в человека от природы, как в животного. Умение выращивать хлеб, строить дома и лечить болезни – не врожденные навыки. Как понять, что вредно, а что полезно? Только с помощью разума. Чтобы выжить, нужно мыслить. Каждый наш поступок сопряжен с выбором: либо мы осмысливаем и объективно оцениваем реальность, либо игнорируем ее и творим глупости. Если человек нуждается в пище, он не будет ждать манны небесной, а примется за работу, чтобы добыть себе пропитание. Если вы заболеете, то обратитесь к врачу, а не к знахарке. Вы хотите сыграть в рулетку на все свои сбережения? Какой выбор вы сделаете? Прислушаетесь к голосу разума или советам астрологов («А вдруг сегодня счастливый день?»). Впереди у вас – целая жизнь. Вы все распланируете или будете плыть по течению, теряя драгоценные минуты? Рэнд дает подсказку: «Главным инструментом выживания является разум