Текст бизнес-книги "Путь в Европу"

Автор книги: Сборник статей

Раздел: Экономика, Бизнес-книги

Сборник статей
Путь в Европу

Предисловие

Летом 2008 года один из руководителей российского правительства на представительном международном форуме заявил о том, что современная Россия осуществляет модернизацию, никого не догоняя и догонять не собираясь. И объяснил это тем, что в отечественной истории догоняющая стратегия уже не раз обнаружила свою несостоятельность: догонять-то, мол, догоняли, но потом снова отставали и снова бросались вдогонку с тем же кратковременным успехом и долговременным неуспехом. Что же приходит на смену этому многовековому циклическому развитию?

Теперь, как нам объяснили, модернизацию предстоит осуществлять, опираясь на собственные национальные ценности и традиции. Однако такая идея, чтобы стать привлекательной и мобилизующей, нуждается в расшифровке; в абстрактном виде она выглядит не очень понятной. Ведь о национальных ценностях и традициях и необходимости следовать им говорится не первый год. Именно к ним апеллировали, к примеру, многие идеологи «суверенной демократии», которые так и не нашли время объяснить, что в такой «демократии» относится к традиционному, а что – к современному, т. е. к демократии без кавычек. Равно как и то, как эти два начала в ней сочетаются. Но и идея самобытной модернизации, принципиально отличающейся к тому же от прежних отечественных догоняющих модернизаций, которым тоже ведь трудно отказать в самобытности, – из того же ряда.

Эти прежние модернизации действительно обеспечивали лишь ситуативные достижения, не страховавшие от последующих новых отставаний. Но не потому, что были догоняющими, а потому, что их инициаторы ставили перед собой и своими соотечественниками ограниченные задачи. Речь шла лишь о том, чтобы догнать (а по возможности и перегнать) ушедшие вперед страны в военно-технологической области. О том, чтобы догонять их в создании институтов, которые и обеспечивали достижения этих стран, формируя в них социально-экономическую и культурную среду, необходимую для стимулирования инновационной деятельности, вопрос не ставился. Институты сохранялись (и даже укреплялись) свои, самобытные. Но если так, то что же означает декларируемый сегодня отказ продолжать гонку за мировыми лидерами в пользу органического национального развития?

Он может означать признание того, что догоняющая военно-технологическая модернизация в стране, чья безопасность гарантирована ядерным зонтиком, стала неактуальной. Он может означать, что официально провозглашенный курс на инновации обусловлен не тем, что мы в этом деле от кого-то отстали, а чем-то еще, хотя чем именно, пока не ясно. Он может означать, наконец, что намечаемое и реализуемое нынешними властями реформирование экономических и правовых институтов продиктовано не желанием преобразовывать их в соответствии с более передовыми зарубежными образцами, а стремлением сделать их более эффективными, не покушаясь на их самобытные ценностные основания.

Похоже, речь идет прежде всего именно о последнем. Но в таком случае альтернатива «догонянию» – это альтернатива не столько военно-технологическим прорывам в духе и стиле Петра I или Сталина, сегодня заведомо нереальным, сколько социально-политическим трансформациям, тоже имевшим место в нашем давнем и недавнем прошлом. И в первую очередь радикальным институциональным преобразованиям 1990-х годов, третируемым в последнее время как заемных и чужеродных, с национальными ценностями несовместимых и для них разрушительных.

Мы тоже считаем, что реформы 1990-х требуют тщательного критического анализа. Они действительно не привели к результатам, на которые рассчитывали реформаторы. Но, как нам кажется, вовсе не потому, что проводились посредством догоняющего заимствования чужих, т. е. западных, институтов, а потому как раз, что заимствование это сознательно или подсознательно приспосабливалось к отечественным традициям. То была не догоняющая, а вполне самобытная институциональная модернизация, которая в годы правления президента Путина не отменялась, а корректировалась в авторитарно-чекистском духе на уже заложенном ею системном фундаменте. Сегодня же мы наблюдаем реакцию на стратегическую бесперспективность этой коррекции, при которой стабильность обеспечивалась за счет развития, и попытки сообщить нашей выдохшейся институциональной модернизации второе дыхание.

Ее изначальное и последующее своеобразие, повторим, очень важно понять, чтобы лучше представлять себе ее возможные перспективы. Но выявить своеобразие чего-то можно только в сравнении с чем-то аналогичным. Процессы же, аналогичные российским, происходили лишь в бывших социалистических странах, причем в десяти из них, включая три бывшие республики советской Прибалтики, модернизация институтов уже завершилась – по крайней мере, настолько, насколько это было необходимо для их интеграции в европейское сообщество. А завершилась прежде всего потому, что они хотели и продолжают хотеть догонять страны, вошедшие в это сообщество раньше. Догонять в смысле достижения европейского уровня благосостояния и овладения необходимыми для этого европейскими экономическими, политическими и правовыми инструментами.

Отказ же догонять ушедших вперед означает отказ от самой такой цели, признание неприоритетности народного благосостояния и его роста хотя бы до португальского уровня, достижение которого еще не так давно обещали населению. И, соответственно, неафишируемое признание приоритетности благосостояния новой российской элиты, которой и в самом деле в этом отношении никого догонять не надо, так как она уже всех догнала и даже перегнала. Поэтому обществу важно знать, как ход и результаты модернизации зависят от цели, которая перед ней ставится.

Этим соображением мы и руководствовались, замышляя проект «Путь в Европу». Нам хотелось рассказать о том, как происходили реформы в странах Восточной Европы и Балтии, с какими проблемами эти страны сталкивались, каким образом их решали и чего на сегодня добились. И, соответственно, о том, чем тамошние преобразования, менее чем за два десятилетия коренным образом изменившие жизненный уклад ста с лишним миллионов людей и интегрировавшие их в европейскую цивилизацию, были схожи с российскими реформами и чем от них отличались.

Материалы, которые мы получали по каждой стране, предварительно размещались на сайтах Московского центра Карнеги и Фонда «Либеральная миссия» – двух организаций, данный проект инициировавших. Теперь эти материалы собраны в книге, которую мы и предлагаем вниманию читателей. Им и судить, что лучше: догонять тех, кто впереди, как делали и делают другие, или закрыть глаза на само отставание, камуфлируя его под возвышающую нас самобытность.

Это – не академическое исследование. Книга состоит из бесед российских экспертов с представителями стран, вошедших в последние годы в Большую Европу. При этом мы не ставили перед собой задачу критически анализировать опыт этих стран, а зарубежным коллегам почти не предлагали сравнивать его с опытом российским. Но вопросы, которые мы им задавали, диктовались, как правило, именно отечественными проблемами, а потому и в ответах такое сравнение очень часто прямо или косвенно присутствует. Надеемся, что читатель его тоже увидит. В этом ему могут помочь и обобщающие комментарии трех российских участников бесед, представленные в заключительном разделе книги.

Предварительно считаем целесообразным отметить некоторые ее особенности. Во всех беседах содержится обстоятельная информация о реформах в той или иной стране и ее нынешнем состоянии. Однако сценарии этих бесед не были жесткими, их ход зависел и от модераторов, которые менялись, и от состава и интересов не только зарубежных, но и российских участников, которые менялись тоже. Поэтому в одних случаях те или иные конкретные темы обсуждались достаточно детально, а в других о них говорилось вскользь. Кроме того, представители некоторых стран приходили на встречи с заранее подготовленными докладами, а представители других – лишь с установкой отвечать на вопросы. Это (хотя и не только это) предопределило и неодинаковую последовательность обсуждения отдельных вопросов. Скажем, информация об истории экономических и политических реформ чаще всего предшествовала информации об их результатах, но иногда дело обстояло наоборот.

Такого рода различия обусловливались и тем, что мы хотели выяснить не только то общее, что роднит реформы во всех странах, но и индивидуальное своеобразие трансформации каждой из них. Понятно, что это тоже не могло не сказаться на сценариях наших бесед. Причем наиболее отчетливо – в случае с бывшей ГДР, где реформам предшествовало ее вхождение в ФРГ с сопутствующим исчезновением восточногерманской государственности.

Однако при всех таких различиях основная тематика бесед была структурирована предельно жестко. Представителей каждой страны мы заранее просили подготовить подробные сведения, в том числе и статистические, о развитии экономики и социальной сферы, об устройстве государственной системы и ее эффективности, а также об особенностях внешней политики этой страны, включая ее отношения с Россией, до и после вступления в НАТО и Евросоюз. И почти все, что просили, мы получили. Некоторые информационные пробелы по отдельным странам внимательный читатель все же обнаружит, но это, надеемся, не помешает ему составить достаточно полное представление о посткоммунистических модернизациях в Восточной Европе и Балтии, которые, при всем своем разнообразии, от российского аналога существенно отличаются. Прежде всего своими целями, но именно потому и результатами.

В книге почти нет данных о социально-экономическом развитии России и уровне жизни в ней. Мы их не приводили, полагая, что читатель неплохо осведомлен о том, какие в стране темпы экономического роста, какая инфляция и каковы размеры зарплат и пенсий. Но, чтобы у вас появился настрой на сопоставление догоняющей модели институциональной модернизации с недогоняющей, апеллирующей не к заграничным стандартам, а к национальным ценностям и традициям, некоторые сведения все же приведем. Вот как выглядели в 2007 году, по данным Международного валютного фонда, страны Новой Европы и Россия по такому показателю развития, как ВВП на душу населения.

Как видим, Россия опережает только Румынию и Болгарию, причем не намного. Но в Румынии, заметьте, нефть хоть и есть, но ее вклад в экономику несопоставим с тем, что имеет место у нас, а в Болгарии, как и во всех других рассматриваемых странах, нет ни нефти, ни газа. Не спешите, следуя модной ныне объяснительной схеме, искать причины отставания двух православных стран в том, что они православные. Почитайте, что говорят об этих причинах сами румыны и болгары. Они говорят, что отстали потому, что поначалу не хотели никого догонять и пытались искать свои «особые пути» модернизации.

Завершая это предисловие, хотим выразить благодарность посольствам Болгарии, Венгрии, Латвии, Литвы, Польши, Румынии, Словакии, Словении, Чехии и Эстонии в Российской Федерации за участие в организации наших встреч с представителями этих стран. Без такой поддержки наш проект реализовать бы не удалось. Естественно, что организаторами определялись и сроки проведения бесед. Отчеты о них представлены в книге в той последовательности, в которой они проходили.

Благодарим также Фонд Науманна и его московское представительство за помощь, оказанную нам в организации встречи с германскими исследователями, изучающими трансформационные процессы в бывшей ГДР. Благодарим всех дипломатов, аналитиков и журналистов, старавшихся ответить на наши вопросы, и российских экспертов, которые эти вопросы задавали. Считаем нужным отметить также большой вклад в реализацию проекта Натальи Борисовны Давиденко, которой тоже выражаем свою благодарность.

Игорь Клямкин,

вице-президент Фонда «Либеральная миссия»

Лилия Шевцова,

ведущий исследователь Московского центра Карнеги

P.S. Рукопись этой книги уже находилась в издательстве, когда началась российско-грузинская война, сопровождавшаяся серьезными международными последствиями. Разумеется, в книге они отражения не нашли. И мировой финансовый кризис стал набирать обороты уже после того, как наша работа над проектом была завершена. Из книги читатель узнает о том, с какими результатами страны Восточной Европы и Балтии подошли к этому кризису. А как они из него будут выходить, находясь в объединенной Европе (в отличие от России, пребывающей за ее пределами), покажет время.

Часть первая
Путь в Европу

Эстония

Лилия Шевцова (ведущий исследователь Московского центра Карнеги):

Уважаемые друзья и коллеги! Вначале позвольте сказать несколько слов по поводу наших целей и задач. Они достаточно амбициозные: мы хотим не только содействовать формированию нормальных и конструктивных отношений между Россией и ее соседями, но и посмотреть, что в политической и экономической практике соседних государств, которые стали частью единой Европы, может оказаться полезным для российской трансформации. Если не сегодня, то завтра. Я имею в виду не сам факт институциональной интеграции в Европу (ни в России, ни в Европе такие перспективы сегодня не рассматриваются), а общую направленность реформ, которые этой интеграции предшествовали, и их результаты. Мы хотим лучше понять, что же происходило в новых независимых государствах и бывших коммунистических странах в последние полтора десятилетия, хотим помочь российской общественности осознать суть процессов, имевших там место, и их значение для России.

Начиная наш проект с обсуждения пути Эстонии в Европу, мы ощущаем особую ответственность. Потому что именно в отношениях с Эстонией у России возникли в последнее время проблемы. Эти отношения прошли недавно через этап серьезного кризиса, который окончательно, видимо, все еще не разрешен и его последствия не преодолены. Словом, мы начинаем с наиболее сложного и трудного диалога. Надеемся, что сегодняшний разговор поможет нам выяснить, как ваша страна осуществляла свои реформы, как эстонские политики решали и решают внутренние и внешнеполитические проблемы, что им удалось и что не получилось. Мы нацелены на честный и искренний разговор, и мы знаем, что наши эстонские коллеги хотят того же.

Такое обсуждение необходимо российской общественности еще и потому, что под влиянием официозной пропаганды и безответственных политиков и пропагандистов у нас возникли примитивные стереотипы и искаженные представления о балтийских государствах и векторе их развития. Эти стереотипы и представления оказываются питательной средой для формирования националистической воинственности и оборонного сознания, возвращающих Россию в прошлое. Поэтому чем больше мы будем знать и понимать Эстонию и происходящие там процессы, тем больше у нас, российских либералов, будет аргументов для того, чтобы бороться за выстраивание конструктивных отношений с вашей страной. В свою очередь, установка на нормализацию отношений с российскими соседями неотделима для нас от противостояния попыткам использовать новый «образ врага» для обоснования авторитарных тенденций внутри России.

Судя по составу эстонской делегации, Таллинн серьезно относится и к нашей идее, и к тому, как российская общественность воспринимает Эстонию.

А сейчас я предоставляю слово Евгению Григорьевичу Ясину, научному руководителю Высшей школы экономики и президенту Фонда «Либеральная миссия», который выскажет свое мнение о том, какова наша миссия в этом диалоге.

Евгений Ясин (президент Фонда «Либеральная миссия»):

Наша задача видится мне в том, чтобы представить объективную картину тех успехов и проблем, с которыми сталкиваются наши соседи, бывшие республики Советского Союза или бывшие члены Совета экономической взаимопомощи. Это важно хотя бы потому, что в России сегодня интерес проявляется главным образом к далеким странам – США, Западной Европе, Китаю, Индии, Бразилии. Что касается народов, которые живут рядом, то о них мало что известно даже специалистам по экономике и политике, не говоря уже о российской общественности. Но это же ненормально, когда об Эстонии или, скажем, о Польше люди в России судят лишь на основании скандалов, раздуваемых нашими СМИ. Между тем опыт посткоммунистической трансформации наших соседей и интересен, и поучителен.

Насколько мне известно, среди стран, которые являются новыми членами Европейского союза, Эстония имеет в последние годы один из самых высоких, около 11%, темп экономического роста. Это неплохо по любым меркам, даже Китай может позавидовать. Говоря же о нашем проекте, еще раз подчеркну, что нам хотелось бы сопоставить развитие России с успехами или проблемами других посткоммунистических стран. Хотелось бы лучше понять, какие факторы сказываются на процессах трансформации в разных странах и в чем именно влияние этих факторов проявляется. Иметь такое представление для нас очень важно. Я вас приглашаю к диалогу.

Лилия Шевцова:

Перед тем как Евгений Григорьевич начнет обсуждение экономического блока, хочу предложить вам два вопроса общего порядка. Первый вопрос: что вам больше всего удалось в вашем движении в Европу, каковы основные успехи вашей страны после обретения независимости? И второй вопрос: что не удалось, как вы определите основную неудачу Эстонии в ее трансформации?

Матти Маасикас (заместитель министра иностранных дел Эстонской Республики):

Для меня большая честь выступать сегодня перед вами. Среди вас я узнаю людей, имена которых мы помним со второй половины 1980-х годов, с времен перестройки. По вашим статьям мы судили о тех переменах, которые происходили тогда в Москве, об их направленности. Это были для нас важные импульсы, стимулировавшие на поиск решений наших проблем. Можно сказать, что именно тогда началось движение Эстонии в направлении НАТО и Европейского союза.

Почему нам удалось пройти наш путь в Европу быстро и относительно безболезненно?

Во-первых, этому способствовали наша история, наше чувство того, что мы, эстонцы, культурно и цивилизационно всегда принадлежали к Европе. Поэтому после обретения независимости нам не нужно было дискутировать о направлении движения, об его цивилизационном векторе. Добавлял уверенности и опыт независимой Эстонии 1920–1930-х годов: он консолидировал эстонцев, на исторической памяти о нем строился общественный консенсус. Идея возвращения в Европу была одновременно и идеей возвращения в собственную историю.

Во-вторых, определенную роль сыграло и то, что Эстония, насколько я знаю, являлась единственной советской республикой, где можно было смотреть телевидение капиталистических стран. Самым популярным телеканалом был финский. Благодаря ему мы узнали, например, что у Леха Валенсы были усы, так как в Советском Союзе его фотографии не печатались. Но главное, мы видели тот образ и уровень жизни, тот быт, которым хотелось подражать, к которым хотелось стремиться.

В-третьих, наши соседи – и финны, к которым мы очень близки и по культуре, и по языку, и шведы – сразу после восстановления нашей независимости стали инвестировать деньги в эстонскую экономику. Очень часто получалось так, в особенности у финских фирм, что первый их шаг на постсоветское пространство осуществлялся именно в Эстонию. А потом уже, вместе с эстонцами, финские и шведские предприятия расширяли сферу своей деятельности на территорию Латвии, Литвы и России.

И, наконец, не могу не сказать о нашем восточном соседе. Мы достаточно мирно разошлись с либеральной Россией в начале 1990-х. Она занималась своими собственными проблемами, в наши дела не вмешивалась, и мы могли тогда спокойно общаться, решать спорные вопросы.

Александр Аузан (президент Института Национального проекта «Общественный договор»):

Хотелось бы все же услышать ответы на те два вопроса, которые поставила Лилия Федоровна Шевцова. Каковы главные достижения и неудачи Эстонии после обретения независимости?

Матти Маасикас:

Главное достижение заключается в том, что мы стали членом Европейского союза. Нам хорошо в этом содружестве. И оно же для нас – ориентир в решении тех проблем, которые пока решить не удалось. Скажем, наш уровень жизни (я имею в виду среднедушевой доход) составляет 74% от среднего в Европейском союзе. А мы хотели бы иметь 100% и даже больше. И Эстония к этому стремится.

Евгений Ясин:

Давайте теперь перейдем к более конкретным вопросам, касающимся экономического и социального развития Эстонии в постсоветский период. Какова была ваша модель экономических реформ? Были ли они (и в какой степени) поддержаны обществом? Было ли сопротивление? Как происходила в Эстонии приватизация? Какие социальные группы более других выиграли от вхождения в Европу, а какие проиграли?