Текст бизнес-книги "NLP. Техники россыпью. Практическое руководство на базе реальных тренингов с примерами для самостоятельных тренировок"

Автор книги: Сергей Горин

Раздел: Личностный рост, Книги по психологии

С. Горин: Мы усвоили некоторые простые шаблоны, и, возможно, во время перерыва у вас появились какие-то ещё наблюдения, замечания, дополнения и достижения…

Не появились. Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что каждое ваше достижение или трудность являются уникальными и могут помочь в чём-то всей группе.

Шаблоны подстройки к дыханию и движениям предназначены для индивидуальной работы на обычной дистанции делового общения – расстоянии вытянутой руки или что-то около того. Мне забавно бывает слышать, как некоторые коллеги (хотя чаще этим грешат экстрасенсы) начинают рассказывать, как они присоединялись к дыханию пациента на расстоянии 5—10 метров, а после этого вели и погружали партнёра в транс невербально. Я, честно говоря, не очень в это верю, потому что подстройка к дыханию и движениям – шаблоны «ближнего действия». Но есть шаблоны, которые на самом деле позволяют осуществлять подстройку и ведение на большом расстоянии.

Одним из таких шаблонов является подстройка к внутренним ритмам. Это упражнение я взял у В. Макдональда, немного упростив.

УПРАЖНЕНИЕ 1. Выполняется в группах по трое. Партнёр А идентифицирует некоторый свой внутренний ритм… Вам случалось когда-нибудь слышать внутри себя музыку, от которой невозможно отвязаться? Ритм музыкального произведения на тот момент соответствовал какому-то из ваших внутренних ритмов, достаточно важных для вас. Так вот, в роли партнёра А выберите подобный ритм из настоящего, прошлого или будущего и дайте открытое выражение этого ритма. Молча, без слов, движениями головы, движениями ноги, движениями рук… Просто сидите и выражайте свой внутренний ритм.

Партнёр Б сидит лицом к партнёру А. Его задача – уловить этот ритм, подстроиться к нему и запомнить его. Можете отстукивать такт рукой или ногой (у правшей лучше получается делать это правыми конечностями, у левшей – левыми). Партнёр В является режиссёром и даёт во время подстройки сигналы партнёру Б – ускориться или замедлиться.

После того как партнёр Б считает, что он полностью подстроился к этому ритму и готов его воспроизвести, партнёр А прекращает открытое выражение ритма, и партнёр Б рассказывает партнёру А какую-либо историю, согласуя свою речь с этим ритмом. Это будет похоже на джазовую импровизацию голосом, наверное… Партнёр В по-прежнему помогает партнёру Б, давая сигналы «ускориться/замедлиться». Пусть каждый из вас побудет по одному разу в каждой роли. Приступайте.

Обсуждение

С. Горин: Я хотел бы услышать ваши самоотчёты примерно на такую тему: ваши ощущения, когда ваш внутренний ритм кто-то чётко уловил.

Ответ из зала: У меня было такое ощущение, будто меня держат.

С. Горин: Прекрасное наблюдение, ещё? Вообще-то подстройка к дыханию, движениям – это тоже подстройка к ритму. Всё это достаточно ритмично, но в этом упражнении мы получаем более изящное выражение ритма. Трудность здесь в том, что вы подстраиваетесь по одному входу, а результат выдаёте по другому. Подстраиваетесь вы кинестетически, а выход должен быть аудиальным, через речь.

Реплика из зала: Это действительно трудно.

С. Горин: Совершенно верно, но от учеников в школе этого требуют постоянно. Вход визуальный: «Посмотри на график», а выход аудиальный: «Ответь мне на вопрос». Детям приходится этим овладевать, так что вы это уже умеете делать со школьных времён. Ещё какие были наблюдения?

Игорь: Когда партнёр начал говорить, это было как метафора моего внутреннего состояния.

С. Горин: Можно, я предложу свою интерпретацию? Когда вы попадаете в такт чужого ритма, то всё, что вы говорите, абсолютно всё, независимо от содержания, воспринимается партнёром как метафора текущего состояния. Можно читать учебник психологии, газетную передовицу, эротический триллер – и это будет восприниматься так же, лишь бы вы попали в ритм.

УПРАЖНЕНИЕ 1А. Партнёр А идентифицирует и по очереди открыто выражает два ритма: один – соответствующий состоянию активного бодрствования, другой – соответствующий состоянию покоя. Дайте время партнёру Б для подстройки к каждому из ритмов. Партнёр В по-прежнему выступает в роли режиссёра, помогая партнёру Б хорошо подстроиться к двум ритмам партнёра А.

На втором этапе, когда подстройка достигнута (по крайней мере, партнёры Б и В так считают), партнёр А поворачивается спиной, партнёр Б отходит на расстояние около 5 метров и хлопками в ладоши или собственной речью воспроизводит оба этих ритма по очереди. Воспроизводить ритмы надо достаточно громко, поскольку, когда все начнут делать это упражнение, у нас будет довольно сильный шумовой фон.

Тема для обсуждения: влияет ли такое воспроизведение ритмов (на фоне шумовых помех, на большом расстоянии) на ощущения партнёра А? Каждый из вас вновь по 4–5 минут должен побывать в каждой роли. Задание понятно? Приступайте.

Обсуждение

Самоотчёты участников: По-прежнему есть ощущение, что тебя держат. Воспроизведение ритмов действительно вызывает соответствующие этим ритмам состояния. Мы не попали в ритм… и удовлетворение не наступило (смех в зале).

С. Горин: Я специально просил вас установить большое расстояние, чтобы вы увидели, что и на этом расстоянии возникает какой-то резонанс. Возможно, это была иллюстрация к теме: как самка пингвина узнаёт своего птенца среди тысячи таких же? По-видимому, она каким-то способом всё время настроена на его внутренний ритм. Как радиоприёмник узнаёт станцию «Европа-плюс»? Он на неё настроен. И такая настройка остаётся, к ней можно прибегнуть в другое время, позже.

В этой точке мы можем выйти на некоторые более общие закономерности и более частные техники. Например, такая закономерность: если определённой проблеме соответствует определённый внутренний ритм, то, навязав другой ритм, вы уберёте эту проблему.

То же самое в виде техники описано тем же В. Макдональдом – предложите пациенту, думая о проблеме, идентифицировать музыкальное произведение, которое у пациента ассоциируется с этой проблемой. Пусть он думает о проблеме и слышит при этом определённую музыку. Потом пусть пациент услышит любое другое музыкальное произведение и попытается продолжать думать о проблеме. Получится ли это у него? В. Макдональд называет эту технику «Разрушительные музыкальные якоря», мне же она кажется очень близкой к шаблону взмаха в аудиальной системе. Ладно, это более сложные вещи, вернёмся к простым.

С. Горин: Сколько бы рекомендаций нам ни давали книги по НЛП, мы обращаем внимание в первую очередь на содержание речи. Для того чтобы научиться обращать внимание на её форму, нам потребуется дополнительная тренировка, и начнём мы её вот с чего… Это упражнение В. Хмелевского: нужно рассказать хорошо известное детское стихотворение, при этом все участники группы будут следить за той информацией, которую рассказчик предоставляет нам своей интонацией. Мы возьмём бессмертное произведение А. Барто, известное всем с раннего детства, – четверостишие про плачущую Танечку. Я попрошу, чтобы стихотворение сначала рассказала женщина, потом мужчина. Начинаем.

(Женщина и мужчина по очереди рассказывают стихотворение).

Теперь давайте сравним два интонационных подхода. Содержание было одно и то же, но интонационная информация – отношение рассказчика к событию – отличалась. Каким был мужской подход к проблеме?

Ответ из зала: Оптимистичный, утешающий.

С. Горин: Утешающий – ничего страшного, это у всех бывает, все когда-то через это проходят (смех в зале)… А женский подход?

Ответ из зала: Это была почти трагедия.

С. Горин: Да, интонация была трагичной. Вообще-то это стихотворение о потере, и здесь была иллюстрация мужского и женского отношения к потере, переживаемой маленькой девочкой, причём это отношение практически всегда выражается именно так. Мужское отношение: «Ну, ничего страшного нет». И женское: «Всё так, но мяч в реке – когда его достанут, да и достанут ли?» Многие женщины это стихотворение уже в детстве терпеть не могут, обязательно добавляют сердито: «Мяч вообще не тонет!»

Попрактикуйтесь ещё в интерпретации интонационных подходов.

(Участники группы по очереди рассказывают стихотворение, анализируя интонацию).

С. Горин: Ну, не будьте столь суровыми к мужчинам, здесь был один очень интересный вариант, я такого давно не слышал… Был ответ настоящего мужчины: «Потеря состоялась, но если что – я тебе помогу» (смех в зале).

Теперь, когда вы привыкли следить за интонацией, попробуйте её отражать.

УПРАЖНЕНИЕ 2. Выполняется в группах по трое. Партнёры А и Б садятся спиной друг к другу, партнёр В (режиссёр) выбирает любую удобную для себя позицию. На первом этапе партнёр А говорит несколько произвольных фраз, а партнёр Б повторяет эти фразы, стараясь полностью воспроизвести интонацию: повышение речи, понижение, темп, ритм, громкость. Потратьте на это 2–3 минуты.

На втором этапе партнёры А и Б беседуют – первый задаёт вопросы, второй отвечает, по-прежнему соблюдая подстройку к интонации. Партнёр В даёт сигналы партнёру Б: ускорять речь, замедлять, повысить или понизить тон. Во время беседы необязательно следовать стереотипу «вопрос-ответ»; вы можете обмениваться впечатлениями, мнениями, ощущениями. Побудьте в каждой роли один раз, около пяти минут. Приступайте.

Обсуждение

С. Горин: Итак, меня интересует, что вы смогли вынести из этого упражнения?

Ответы из зала: По мере подстройки к интонации одновременно происходит подстройка к дыханию и движениям, позе. Очень трудно бывает «упаковать» своё содержание в ту форму, которую предлагает партнёр.

С. Горин: Это действительно трудно. Просто некоторое время назад я перестал обозначать упражнения как лёгкие и трудные. А потом немного пошутил с одной группой, обозначив технику рассеивания как лёгкую… Её усвоили за три минуты.

От словесных обозначений зависит очень многое. Речь дана нам, чтобы скрывать свои мысли… По-моему, первым это написал Вольтер. Вы как-то обозначаете ситуацию, и всё идёт в соответствии с обозначением, а не с ситуацией. Забавно, правда?.. Чем старше мы становимся, тем больше верим словам, хотя весь предыдущий жизненный опыт говорит, что этого делать не надо. А мы всё равно верим!

В ходе присоединения к невербальным характеристикам речи (хочу вас предостеречь) не копируйте акцент. Отражение этой характеристики легко осознаётся партнёром, обычно на это обижаются.

С. Горин: Ещё одно упражнение, которое должно вам помочь приобрести навыки подстройки к двум-трём пациентам или партнёрам в общении. Это бывает нужно в семейной терапии, когда у вас на приёме одновременно два-три человека и к каждому надо подстроиться, каждый должен ощутить эмпатию, идущую от вас. Это, конечно, нужно не только в психотерапии, это хороший навык для всех, кто работает с людьми, от психотерапевта до проститутки – главное, чтобы клиенты были удовлетворены, даже если их несколько.

Здесь существует несколько приёмов. Допустим, у вас в кабинете семейная пара: вы можете отражать верхней половиной тела позу одного, нижней половиной – позу другого. Можно отражать дыхание одного и движения другого. Дыхание одного и мимику другого. Позу одного, дыхание другого и слова-предикаты третьего. Потренируйтесь в этом.

УПРАЖНЕНИЕ 3. Выполняется в группах по трое. Партнёры Б и В ведут свободную беседу. Партнёр А в течение трёх минут подстраивается к двум собеседникам, при этом он тоже может участвовать в разговоре, особенно если он намерен присоединяться к предикатам. После присоединения резко прекратите подстройку и посмотрите, что произойдёт в паре.

Обсуждение

С. Горин: Здесь было много интересного… Какими были реакции пары на прекращение подстройки?

Ответ из зала: Был разрыв контакта в паре, они даже потеряли нить разговора.

С. Горин: А углубление контакта было?

Ответ из зала: В нашей группе было – я отсоединилась, прекратила подстройку, и пара стала беседовать гораздо оживлённее.

С. Горин: Понятно, как это можно использовать – пара пришла к согласию, взаимопониманию, люди в паре стали конструктивно реагировать друг на друга, и в этот момент вы метафорически уходите, и всё, чего они достигли, останется с ними. Ещё что было?

Ответ из зала: Была агрессия.

С. Горин: У кого на кого?

Ответ из зала: У пары на меня. Я прекратил подстройку, и тогда пара стала подстраиваться ко мне, я им этого не позволил, и они отреагировали на меня агрессивно.

С. Горин: Бить не стали? Хорошо. Это было интересно – после того, как вы резко отсоединились от пары, два человека отреагировали сначала состоянием замешательства, а потом стали подстраиваться к вам. Резкое отсоединение от пары часто вызывает состояние замешательства, и, если вы этого состояния не хотите, не отсоединяйтесь резко. Но существует масса ситуаций, когда нужно вызвать именно состояние замешательства… потому что замешательство и транс – близнецы-братья… хотя оба – среднего рода… (Несколько участников семинара согласно кивают головами). Кто ещё согласен, что оба – среднего рода? (Смех в зале). Итак, вы вызываете замешательство и тогда говорите что-то очень значимое для пары. Какие ещё наблюдения?

Ответ из зала: Было ощущение того, что я мешаю своей подстройкой женщине, беседующей с мужчиной.

С. Горин: И это возможно.

Реплика из зала: Если в реальном мире два члена семьи могут подстроиться друг к другу, они не приходят на терапию. Приходят те, кто ругается.

С. Горин: Пусть ругаются, это тоже интересно. А вы будете наблюдать за процессом, за тем, на что они реагируют, когда ругаются друг с другом.

Реплика из зала: Вот они друг на друга и реагируют.

С. Горин: Хорошо, прервите их, предложите нейтральную тему. А потом спросите: «Правильно ли я понял, что у вас вообще нет точек согласия?»

Реплика из зала: А если ответ «да»?

С. Горин: «Ну, тогда разводитесь!» Вы думали, что этого нельзя говорить? Но дело в том, что подстройка к паре, то ощущение у каждого из пары, что вы понимаете именно его, какими бы диаметрально противоположными ни были позиции у членов семьи, – всё это создаёт у пары подсознательное ощущение того, что их проблему решить можно.

Вопрос из зала: Как вы спрогнозируете реакцию данной конкретной пары на прекращение вашей подстройки?

С. Горин: А зачем её прогнозировать? Энергетически выгоднее использовать ту реакцию, которая получилась. Использовать любым способом. Пара не умеет читать мысли, не знает, к какому результату вы стремились и достигли ли вы его. Так что особой разницы в том, что произошло на сеансе, нет. А если произошло что-то, что вас не устраивает, сделайте что-нибудь ещё.

Вопрос из зала: А если я вижу полнейший разрыв контакта в паре и понятия не имею, что делать дальше?

С. Горин: Ну, по крайней мере, вы можете дать неопределённую инструкцию – мило улыбнуться и сказать (разводит руками в стороны и произносит с непередаваемой интонацией): «Ну… вот!» (Смех в зале).

Случай, который рассказал Костя. Обычно у них машину водит Ирина, а тут за руль сел Олег, ведёт машину и спрашивает: «Ну что, Костя, я ведь лучше Ирины машину вожу – или Ирина лучше?» Костя ответил (разводит руки в стороны): «Ну, конечно!» (Смех в зале).

Если вы зашли в тупик и не знаете, что делать дальше, остановите сеанс и обозначьте ситуацию неопределённо – междометием, улыбкой авгура… И людям вновь будет непонятно, чего вы-то хотели? И вы останетесь мудрым человеком, который контролирует ситуацию. И потом вы сможете сказать: «Я же говорил!» Кто вспомнит, чего вы там говорили?.. Самое главное в этих случаях – вовремя выпроводить пару из кабинета.

С. Горин: Вы могли слышать такое изречение – для искреннего общения необходим горизонтальный уровень контакта, то есть контакт на одном уровне. Обычно эту фразу воспринимают как метафору о том, что хорошее, открытое, «душевное» общение возможно только тогда, когда оба собеседника имеют равное общественное положение, интеллектуальный и образовательный уровни и так далее. Как и многое другое в НЛП, это положение можно воспринять не метафорически, а буквально: для создания иллюзии искренности вам следует организовать контакт на одном пространственном уровне.

Это легко проверить, и многие знают об этом интуитивно, особенно женщины – они при разговоре с ребёнком опускаются на корточки или берут ребёнка к себе на колени, чтобы общаться «глаза в глаза». Маленькое домашнее задание для родителей и педагогов: попробуйте поговорить с ребёнком, поставив его на стул. Не опускаясь к нему, не снисходя до его уровня, а подняв его до своего. Как это изменит ваши ощущения от беседы и ваше мироощущение вообще?

Ирина: Моя дочь сама лезет на стол, чтобы со мной поговорить!

С. Горин: Прекрасно. Наследственный талант общения.

Мне нужен кто-нибудь из мужчин, готовый поучаствовать в упражнении на общение с разных уровней (упражнение В. Хмелевского).

(Выходит Сергей). Давай, Сергей, начнём с этого уровня – попробуем пообщаться с группой, сидя на корточках (оба садятся на корточки, группа продолжает сидеть на стульях). Давай посмотрим на них с этого уровня… Насколько нам с тобой удобно смотреть на них снизу вверх?..

Почему бывшие заключённые так любят эту позу для общения друг с другом? Говорят, что их так воспитывают в местах лишения свободы: при остановке в пути их специально ставят на корточки, чтобы предотвратить побег. Действительно, трудно вскочить и побежать, если хотя бы пять минут посидел на корточках – ноги затекают. Но предпочтение этой позы можно истолковать и как-то ещё…

(Обращаясь к группе) Как мы выглядим с вашей позиции?

Ответ из зала: Как люди более приземлённые.

С. Горин: А как мы к ним относимся, Сергей?

Сергей: Мне удобнее смотреть в пол, а не на людей… Но если я на них смотрю, у меня возникает мысль – может, дадут что-нибудь?.. (Смех в зале).

С. Горин: Установилось интереснейшее отношение к окружающим. Я ниже вас, вы смотрите на меня свысока – и у Сергея появляются просящие интонации, совершенно ему не свойственные. Мы с Сергеем остались друг для друга на одном уровне, мы друг другу доверяем, вот и у меня интонации изменились…

А что ещё делают в этой позе? Сидя на корточках? Так вот это самое мы сейчас на вас на всех! Мы, конечно, ниже вас, но мы вас презираем, не так ли? Хорошо, оцените ещё раз невербальное выражение жалости и сочувствия на ваших лицах… особенно на женских… «Бедненькие, за что же их так?»

Теперь, Сергей, давай опять сядем на стулья и окажемся на их уровне. Как теперь изменилось наше отношение к окружающим и отношение окружающих к нам?

Сергей: Я всё ещё в депрессии (смех в зале).

С. Горин: Кинестетика – самая инертная система, поэтому у нас пока ничего не изменилось, нам нужно время… А как у группы?

Сергей: Они успокоились.

С. Горин: Вот именно. Были даже улыбки после того, как мы поменяли свой уровень. Только уровень, ничего больше! Мы уже приняты в их коллектив, мы уже с ними одинаковы.

Реплика из зала: Сергей тоже стал спокойнее.

С. Горин: Небольшое добавление – вы это обозначили словесно, и это произошло на самом деле. Хорошо, Сергей, мы с тобой уже стали членами коллектива?

Сергей: В общем-то, да.

С. Горин: Давай попробуем ещё раз изменить уровень. (Оба становятся на стулья, смех в зале). Ещё раз оцените невербальные реакции у нас и у группы. Группа улыбается, Сергей.

Сергей: На самом деле этой улыбкой они скрывают своё замешательство.

С. Горин: Конечно! Кто они такие с наших высоких позиций? Собрались тут…

Реплика из зала: Хочется вас снять оттуда.

С. Горин: Сергей, пойдёшь вниз?

Сергей: Мне и тут нормально!

С. Горин: Ну, действительно, не хочется уходить, спускаться к вам. Но придётся…

Итак, здесь происходили какие-то смешные вещи, связанные только с уровнем общения. В детской психотерапии особенно важно соблюдать равенство уровней общения не метафорически, а буквально – причём не за счёт своего принижения, а за счёт возвышения ребёнка. Это работает, проверьте. У детей с пониженной самооценкой повышение уровня срабатывает тоже буквально и, вместе с тем, метафорически. Поставьте такого ребёнка на стул перед классом (или даже в одиночестве) и посмотрите, что получится… Получиться могут самые неожиданные вещи, особенно если вы обозначите ситуацию словесно.

Появилось тут одно воспоминание… Очередная поверхностная ассоциация. Однажды в классе я перевёл одну девочку из разряда периферийных особей в центр мужского внимания. Я сделал это очень просто… Ладно, начну издалека: вы помните ваших школьных красавиц? Понятно, что помните, как же не помнить – первая любовь, первый поцелуй в городском саду! Всё это запоминается. Так вот, попробуйте найти их на школьных фотографиях. Уверяю вас, это получится далеко не сразу. Ибо красавица не есть понятие статическое. Красавица есть понятие динамическое, понятие поведенческое, и на фотографиях вы увидите самые обычные лица. Рядовые, ничего особенно красивого…

Так вот, в классе тогда я с этой девочкой сделал следующее: я взял её в качестве субъекта для того, чтобы показать мальчикам, как надо будет целовать женщинам руки, когда они станут взрослыми. Это были подростки, десятый класс. У нас шла какая-то игра, я защитился цитатой из какого-то фильма о Джеймсе Бонде, сейчас уже не помню какого, и продемонстрировал… Это можно и сейчас продемонстрировать.

(Берёт за руку сидящую рядом женщину). Алла, можно с тобой?.. (Алла встаёт со своего места).

Как целует руку женщине нормальный советский мужик? (Берёт руку Аллы и подносит к своему рту, прикасаясь губами к тыльной поверхности кисти).

Алла (обиженно)’. Ну, вообще-то мои нормальные мужики целуют по-другому.

С. Горин: Да, конечно. А как это делает воспитанный советский или нормальный французский мужик? (Вновь берёт руку Аллы, чуть приподнимает, наклоняется к руке и прикасается губами к тыльной поверхности кисти).

Ну, а совсем утончённые делают так. (Очень осторожно берёт руку Аллы, низко наклоняется к руке, разворачивает руку ладонной поверхностью к своим губам, смотрит на лицо Аллы и прикасается губами к её ладони).

Алла (смущённо): Неплохо для начала…

Реплика из зала: Самоотчёт давай (смех в зале).

Алла: Ну, первый вариант – тот, который нормальный советский, – это захват какой-то, самбистский, дзюдоистский… Я почувствовала жёсткость, у меня сразу появилась агрессия… Меня повлекли куда-то, я этого не хочу… Второй вариант – он вежливый, конечно, но какой-то нейтральный, обычный… В общем, никакой. А третий вариант, там добавился взгляд, зрительный контакт… В этом есть что-то романтичное! Это мои ощущения.

С. Горин: А теперь – для чего это делалось. Сравните своё отношение к Алле до упражнения и после него. Вот это и было сделано в школе. Хорошо, теперь давайте поговорим о дистанциях общения. О личных пространствах человека вы знаете (см. схему), вопрос в том, как это можно использовать.

В первую очередь вам нужен навык определения той минимальной дистанции, на которой вашему партнёру, пациенту, клиенту будет всё ещё комфортно общаться с вами.

УПРАЖНЕНИЕ 4. Выполняется в парах. Партнёр А стоит на месте, партнёр Б поочерёдно подходит к нему спереди, слева и справа. При каждом подходе партнёр Б старается прочитать невербальную информацию, свидетельствующую о том, что дальше двигаться нельзя, что он подошёл к границе личного пространства партнёра А. После того как партнёр Б решил, что он правильно определил эту границу, он спрашивает у партнёра А его мнение. Если партнёр А имеет отличающееся мнение, он показывает партнёру Б, где на самом деле была граница личного пространства. После этого партнёры меняются ролями.

Обсуждение

С. Горин: Понятно, что ошибок у вас в этом упражнении должно было быть очень мало. Давайте попробуем выяснить некоторые общие закономерности. В каком направлении граница личного пространства находится ближе всего к партнёру А?

Ответы из зала: Слева. Слева. В нашей паре – справа.

С. Горин: Понятно, что исключение из правил вы тоже должны были заметить. Кто кого ближе подпускает… ну, скажем так, в гетеросексуальных и гомосексуальных парах? (Смех в зале)

Ответ из зала: Ближе всего подпускает женщина женщину.

С. Горин: Один из моих учителей как-то поделился таким наблюдением. Он сказал: «Сергей, обрати внимание – почему на рекламе женского белья изображают обнажённых женщин? Реклама ведь предназначена для женщин, а не для мужчин!» Он сделал из этого вывод, что женщины более гомосексуальны, чем мужчины, и с ним в какой-то степени можно согласиться. Например, дружеские поцелуи в паре «женщина-женщина» распространены гораздо больше, нежели в паре «мужчина-мужчина». Вернее, в последних парах поцелуи вообще не встречаются. Даже среди родственников, даже при прощании надолго, прикосновение небритой мужской щеки вызывает мысль о том, что ты – труп и тебе отдают последнее целование (смех в зале). Для тех из вас, кто иногда занимается рекламой, это наблюдение может иметь смысл: хотите заинтересовать чем-то женщину – показывайте ей женщину.

В повседневной клинической практике решение вопроса о комфортной дистанции для общения можно упростить, предоставив его самому пациенту. Это легко сделать, если в вашем кабинете – несколько стульев, расставленных по всему кабинету. Тогда вы, сидя на своём месте, делаете неопределённый жест и говорите пациенту: «Садитесь, пожалуйста». Пациент сам выберет дистанцию, а потом сам же сможет сократить её или увеличить – и это будет для вас информацией о том, насколько вам доверяют.

В семейной терапии обращайте внимание на то, какие дистанции устанавливают между собой пришедшие на приём пары и кто является инициатором установления именно таких дистанций. Я вспоминаю одну мамашу с дочкой: у дочки диагностировали шизофрению, мама изображала сверхозабоченность по поводу заболевания дочери, но, когда они вошли в кабинет, между ними установилась дистанция метра в три, причём установила её мама. Когда я обратил внимание мамаши на эту неконгруэнтность и попросил её сократить дистанцию, это сразу привело к заметному потеплению их отношений.

Хорошо. Как человек обозначает границу своего личного пространства?

Ответы из зала: Изменением дыхания – делает более глубокий вдох. Жестами, выражением лица.

С. Горин: Наверное, необязательно более глубокий вдох – просто изменением ритма или глубины дыхания. Позой – партнёр отклоняется назад, если вы подошли слишком близко к его границе. Жестами рук – человек часто заканчивает жест как раз на границе личного пространства.

Сергей: В нашей паре было парадоксальное обозначение границы – наклоном тела ко мне.

С. Горин: В какой паре?

Сергей: В гетеросексуальной (смех в зале).

С. Горин: А почему оно парадоксальное?

Вопрос из зала: Мы попробовали в паре определить границу личного пространства при подходе к партнёру А сзади, и у моего партнёра личное пространство сзади оказалось очень большим. С чем это может быть связано?

С. Горин: Наверное, это профессиональная деформация личности психиатра…

Несколько приёмов сокращения дистанции… Один вы уже знаете – подход слева. Второй приём – если вы начнёте постепенно (не резко!) понижать громкость своей речи, партнёр будет стараться подвинуться ближе к вам. И можно просто спросить разрешения у партнёра занять место поближе к нему.

Приведу такой пример из близкого мне сейчас страхового бизнеса. Два деятеля от страхования приходят на официальную встречу к некоему начальнику и его заместителю. Цель первой пары – заключить договор. У второй пары такой цели нет, так что встреча начинается в атмосфере насторожённости… Хозяева кабинета сидят за столом, а гостей располагают по другую сторону стола, организуя тем самым барьер в общении. Через несколько минут после начала беседы один из гостей просит разрешения пересесть, поскольку ему в лицо светит солнце. Получив такое разрешение, он садится рядом с заместителем, второй гость садится ближе к начальнику, оба гостя начинают вести подстройку, каждый к своему партнёру… Самое главное – им разрешили сократить дистанцию. Понятно, что через некоторое время гости уходят с подписанным договором. Причём они не спорили с хозяевами кабинета, они послушно кивали головами (вместе с хозяевами), когда речь шла о некоторых недостатках договора…

Ещё раз скажу, что энэлписты часто ориентируются на сложные шаблоны работы, забывая о простых, которые оказываются едва ли не более эффективными. Чем хороша работа по простому шаблону? Тем, что он легко запоминается, легко становится автоматическим в применении. И тем, что вашего партнёра или пациента можно ошеломить то одним шаблоном, то другим, не особенно много думая при этом.