Текст бизнес-книги "История и теория криминалистических методик расследования преступлений"

Автор книги: Сергей Косарев

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

В XVIII в. организация расследования преступлений в России продолжает совершенствоваться.

Состязательное начало в уголовном процессе окончательно пришло в упадок в период правления Петра I. Еще более окрепшая центральная власть, главным образом в лице самодержца царя Петра, старалась регламентировать все стороны жизни в государстве.

Дальнейшее развитие получают нормы права, регулирующие уголовное судопроизводство.

Так, указом от 21 февраля 1697 г. было предписано решать «розыском» все уголовные дела и даже земельные тяжбы.

Петр I довел розыскной процесс до крайних пределов[90]90
  См.: Розин H. Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914. С. 44.


[Закрыть].

Указ от 5 ноября 1723 г. «О форме суда» постановил, что «впредь всякое различие между судом и розыском должно быть оставлено, и установлена одна форма суда, один суд, не судный процесс, а просто единообразный суд»[91]91
  Цит. по: Тимашев H. С. Рецензия на сборник «Судебная реформа», под редакцией Н. П. Давыдова и Н. И. Полянского // Журнал Министерства юстиции. 1915. № 6. С. 387.


[Закрыть].

Следственные функции в XVIII в. были переданы учрежденной полиции. Институт губных старост, а затем и воевод, Петром I был ликвидирован окончательно.

Основные правила разбирательства «судебных тяжб» излагались в Воинском уставе 1716 г., которым были установлены следующие доказательства: личный осмотр, суждения экспертов, документы, собственное признание, показания свидетелей. Судопроизводство проводилось негласно при наличии письменного канцелярского производства. Все доказательства разделялись на совершенные и несовершенные («улики» – косвенные доказательства, т. е. такие доказательства, которым для их полной силы чего-то недостает). «Лучшим свидетельством всего света» признавалось сознание обвиняемого, при наличии которого суд был обязан вынести обвинительный приговор.

Наиболее яркое оформление следственная система судопроизводства в России получила с изданием Петром I в 1716 г. «Краткого изображения процессов или судебных тяжб», содержащего рекомендации по пытке, повальному обыску, оценке письменных документов и др., вошедшего затем в основных частях даже в Свод законов 1857 г.

В основных чертах розыскной процесс в России сохранился в таком виде до второй половины XIX в., до введения Судебных уставов 1864 г.

К концу XVII – началу XVIII в. относится время становления в России института судебной экспертизы. Проводятся первые судебные исследования различных документов (почерковедческие, автороведческие, технические), а также судебно-медицинские и судебно-психиатрические исследования. К производству осмотров мертвых тел и освидетельствования живых лиц привлекаются врачи[92]92
  См.: Крылов И. Ф. Судебная экспертиза в уголовном процессе. Л., 1963. С. 3–36; Он же. Криминалистическая экспертиза в России и в СССР в ее историческом развитии: Автореф… дис. д-ра юрид. наук. Л., 1966. С. 4–5; Он же. В мире криминалистики. Л., 1980. С. 175–180.


[Закрыть]. Воинским уставом 1716 г. прямо предписывалось: «чтобы коль скоро кто умрет, который в драке бит, поколот или порублен будет, лекарей определить, которые бы тело мертвое взрезали и подлинно разыскали, что какая причина к смерти его была и о том иметь свидетельство в суде и на письме подать» (артикул 154).

Увеличение количества законов и другого нормативного материала, регулирующих уголовное судопроизводство, и усложнение в этой связи судебно-следственной практики являлись объективной предпосылкой теоретического осмысления общих вопросов следственной деятельности и вопросов расследования преступлений в частности.

В 1724 г. выходит «Книга о скудости и богатстве» И. Т. Посошкова – первое в России сочинение, в котором содержатся, помимо многих других вопросов, касающихся практически всех сторон жизни тогдашнего российского общества, также рекомендации по организации расследования преступлений и порядку производства отдельных следственных действий (допроса, очной ставки), носящие ярко выраженный криминалистический характер.

Вот как выглядят эти рекомендации.

«И егда будут в допросах и станут на очной ставке друг друга уличать, то судье при себе надобно держать ту записку, которая записана в конторе в первых их разговорах и смотреть прилежно, не будет ли истец или ответчик говорить не так, как на один сказал, то во измененных словах паче перваго надлежит в словах раздробить, чтобы дощупатца самые правды»[93]93
  Посошков И. Т. «Книга о скудости и богатстве» и другие сочинения». Редакция и комментарии Б. Б. Кафенгауза. М., 1951. С. 63.


[Закрыть].

«А буде во время допроса подойдет кто со стороны и станет в каких-либо словах учить, то того учителя надлежит взять под караул»[94]94
  Там же. С. 64.


[Закрыть].

Очень значимы рекомендации И. Т. Посошкова о предупреждении и разоблачении лжесвидетельства. В частности, автор дает совет: «… с великим притужением, напорно всякими образы разными допрашивать: давно ли то было и товарищи ево как в росписи написаны, все ли тут были, и прежде ли ево они пришли или после, или все они вместе пришли и откуду пришли, где они сошлися, и отъчего у них сталось и как кончилось, и о коем часе дня или ночи и в какой хоромине или во дворе или в каком ином месте. И буде в хоромах, то в коем месте, в переднем углу или у дверей или у печи или за столом, и сидя или стоя, и рано или поздно, и на дворе ведрено ли в то время или ненастливо было и после того случая как разошлися и кто из них прежде пошел от него и кто остался, или пошли и сколько их было и всех ли он знает иль никого не знает?.. И, допрося, отвести ево в особное место, чтобы он ни с кем никакого слова не промолвил»[95]95
  Там же. С. 64. Оценивая приемы разоблачения лжесвидетельства, приводимые И. Т. Посошковым, известный процессуалист и криминалист А. М. Ларин пишет: «Работая следователем, я не раз пользовался этим приемом и убедился, что подобного града вопросов не выдержит самый изощренный сговор о даче ложных показаний» (см.: Ларин А. М. Криминалистика и паракриминалистика. М., 1996. С. 9).


[Закрыть].

В «Книге…» приводятся и некоторые другие рекомендации по производству допроса. Небезынтересно вспомнить, что И. Т. Посошков отмечал необходимость скорейшего допроса задержанных сразу же после их задержания, так как «многия с приводу всю правду сказывают и в убойстве винятся… Мне мнится, если бы новоприводных воров после приказного распросу, не медля ни часа, и в застенок бы, чтобы он не надумался, то он оторопеет и скажет правдивее»[96]96
  Там же. С. 71–72. Цит. совет И. Т. Посошкова сравн., например, со следующим: «Следственному работнику нужно усвоить положение, что наиболее достоверными являются первые показания, т. е. те, которые даются по горячим следам, по возможности немедленно после происшествия». (Брусиловский А. Е., Строгович М. Свидетельские показания в качестве судебных доказательств // Методика и техника следственной работы. Сборник статей. Киев, 1934. С. 157.) В настоящее время совет И. Т. Посошкова практические работники органов внутренних дел называют использованием «эффекта внезапности задержания».


[Закрыть].

Как и в прежнюю эпоху, порядок производства, особенно по делам о наиболее значимых преступлениях, нередко устанавливался специальными царскими указами в каждом конкретном уголовном деле.

«Распросные речи» докладывались Петру I, выслушав которые, тот принимал решения, «указывал». Такие указания Петра обычно заносились в указную книгу канцелярии. Иногда Петр сам писал свои резолюции на докладных выписках. Указы царя сначала заносились в «книгу именных указов», а затем подлинные указы стали приобщаться к делам, в связи с чем была заведена особая книга – «копии именных указов», хранившаяся в Тайной Канцелярии.

По некоторым делам, особенно интересовавшим Петра I, царь отбирал надежных людей из числа своих офицеров и, давая им большие полномочия, посылал для «розыска» в качестве следователей; при этом сам постоянно и пристально наблюдал за следствием, получая самые точные «доношения» и распоряжаясь даже мелочами «розыска».

Тот же порядок сохранился и при императрицах Анне Иоанновне и Елизавете Петровне.

Занимавшаяся расследованием наиболее важных преступлений Тайная канцелярия, существовавшая в первой половине XVIII в. под разными названиями, принимала дело к производству после доноса о каком-либо преступлении. «Следование» осуществлялось, главным образом, путем производства допросов, перекрестных допросов, очных ставок между свидетелями, обвиняемыми и доносчиками. Ход и результаты следственных действий фиксировались письменно. Разрешение всякого сомнения, вопроса и «недоумения» следователя совершалось при посредстве пыток, результаты и процесс проведения которых также заносились на бумагу («пыточные речи»). Все эти бумаги по мере их накопления подшивались одна к другой, образуя постепенно канцелярское «дело».

Когда следствие заканчивалось, то на основании «распросных речей», «пыточных речей» и других данных составлялась «выписка» из дела со сжатым изложением преступления, как оно выяснилось из следствия. (Вот откуда, из следственной практики первой половины XVIII в., берет свое начало институт обвинительного заключения. – С. К)

На места чиновники Тайной канцелярии рассылали различные «рекомендации» о расследовании дел о государственных преступлениях, касающиеся, главным образом, вопросов, которые необходимо выяснить при допросе государственного преступника. Широко в расследовании преступлений применялись обыски и выемки, допросы и очные ставки (ставить «с очей на очи» зачастую являлось составной частью «роспроса»), изучение документов (в том числе записок и писем), перлюстрация писем. В случае непризнания своей вины подозреваемым использовались «следственные сюрпризы», т. е. неожиданные очные ставки и предъявление документов. Достаточно широко использовались специальные знания с привлечением различных сведущих лиц (аптекарей, монетчиков и др.). Существовали специальные правила (тактически приемы) задержания заподозренных лиц (внезапно для задерживаемого и его близких, как правило, рано утром или под придуманным благовидным предлогом в общественном месте, одновременность задержания соучастников, скрытие факта задержания от соучастников и т. п.).

Указ об уничтожении Тайной канцелярии последовал манифестом от 21 февраля 1762 г., после чего ее функции перешли к Тайной экспедиции при Сенате.

Тот же порядок расследования наиболее значимых уголовных дел сохранился и при Екатерине II, частично делегировавшей свои полномочия, в том числе в вопросах судопроизводства, генерал-прокурору, надзиравшему не только за законностью, но и за целесообразностью деятельности всех правительственных учреждений[97]97
  Подробнее об см.: Веретенников В. И. История Тайной Канцелярии Петровского времени. Харьков, 1910. С. 37–219; Он же. Из истории Тайной Канцелярии. 1731–1762. Харьков, 1911. С. 16–116; Он же. К истории Екатерининской генерал-прокуратуры. Харьков, 1914. С. 9–11.


[Закрыть].

Расследование же других, менее важных уголовных дел осуществлялось в соответствии с правилами и традициями, выработанными еще в эпоху Московского царства.

Состояние организации осуществления судопроизводства по уголовным делам находилось на весьма низком уровне.

Тем не менее основы будущих методик расследования преступлений закладывались именно в это время.

В 1782 г. был опубликован «Устав Благочиния, или Полицейский», включавший 14 глав, объединяющих 274 статьи, фактически сформировавший новую отрасль права – полицейское (административное) право. Особого внимания заслуживает ст. 105 Устава Благочиния, впервые в нашей истории приводящая перечень обстоятельств, подлежащих установлению при расследовании уголовных дел, предписывающая, что при расследовании преступлений должны исследоваться: «1-ое, О особе, над кем учинено. 2-ое, О действии, что учинено. 3-е, О способе, или орудии, чем учинено. 4-ое, О времени, когда учинено. 5-ое, О месте, где учинено. 6-ое, Об околичностях, объясняющих с намерением, или без намерения, и утверждающих, или обличающих, кем учинено?»

В первой половине XIX в. следствие, находившееся преимущественно в руках уездной и городской полиции в губерниях, заключалось преимущественно в собрании «безспорных» доказательств «к открытию и обличению» виновного, а судебное разбирательство почти исключительно сводилось к «суждению по силе доказательств» о виновности или невиновности подсудимого.

Полицейская часть была вверена городничим, капитан-исправникам, нижним земским судам. За порядком и правосудием на местах наблюдали назначаемые прокуроры, для «облегчения» деятельности которых были учреждены стряпчие – помощники, один из которых занимался только уголовными делами. По уголовным делам, когда ответчик был оправдан, стряпчий обязан был представить ему «донос и доносителя, дабы ясно и явно было, что стряпчий уголовных дел не есть поклепатель невинности»[98]98
  См.: Дмитриев Ф. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до Учреждения о Губерниях. М., 1859. С. 530–531.


[Закрыть].

Манифестом Александра I от 8 сентября 1802 г. был учрежден центральный орган государственного управления, ведавший в том числе вопросами охраны правопорядка – Министерство внутренних дел, которому затем были подчинены местные административно-полицейские учреждения (с 1811 г. вопросами правопорядка ведало выделенное из МВД Министерство полиции, в 1819 г. снова включенное в МВД).

В целях осведомления об истинном положении дел в провинции и отслеживания политических идей в обществе в 1826 г. был учрежден Корпус жандармов (с 1875 г. Отдельный корпус жандармов; в 1880 г. он был подчинен МВД).

Продолжала совершенствоваться и организация расследования преступлений.

Некоторые рекомендации по организации расследования содержались в изданном в 1837 г. «Наказе чинам и служителям Земской Полиции» (по порядку осмотра «мертвых тел», обыска, допроса, исследования «необыкновенных происшествий», причин «несчастных смертных случаев»)[99]99
  См.: Россия. Государственный Совет. Департамент законов. Материалы. Т. 6. Ч. 2 (1837). Дело № 31 (3). §§ 61–67. С. 141–141.


[Закрыть].

Пытка в России была принципиально осуждена уже в «Наказе» Екатерины II (1766 г.), посвященном провозглашенным принципам новой правовой политики и правовой системы, но не получившем силу закона. Официально пытка была отменена указом Александра I от 27 сентября 1801 г.

Закон воспрещал «чинить пристрастные допросы, истязания и мучения», но предписывал «стараться обнаружить истину через тщательный распрос и внимательное наблюдение и соображение, как слов, так и действий подсудимого»[100]100
  Цит. по: Бочкарев В. Дореформенный суд // Сборник «Судебная реформа». Т. 1. М., 1915. С. 220.


[Закрыть].

Однако грубые и преступные приемы, фактически пытки, продолжались до середины XIX в., а дореформенное следствие приводило зачастую к самым тяжким судебным ошибкам[101]101
  См.: Бочкарев В. Дореформенный суд // Сборник «Судебная реформа». Т. 1. М., 1915. С. 220–221; Розин H. Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914. С. 45.


[Закрыть].

И все же при этом, как не без сарказма в свое время заметил А. С. Жиряев, отменой пыток был произведен пробел в системе доказательств[102]102
  Жиряев А. Теория улик. Дерпт, 1855. С. 8. Любопытно, что аналогичную мысль, но по отношению к другой эпохе, высказал Ф. М. Дмитриев. «При исчезновении ордалий, – писал он, – в круге судебных доказательств оказывается сначала пробел, который необходимо восполнить; почти все народы обратились вследствие этого к пытке…» (Дмитриев Ф. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до Учреждения о Губерниях. М., 1859. С. 561).


[Закрыть], что, безусловно, потребовало активизации научных исследований, посвященных вопросам организации следственной деятельности.

В России первой работой, полностью посвященной вопросам расследования и рассмотрения дел о преступлениях, стала небольшая книга секретаря Адмиралтейской коллегии Петра Раткевича «Зерцало правосудия, показывающее, каким образом во всяких случающихся, а наипаче сомнительных судных делах производить следствии, делать по оным определении, приговоры и заключении» (СПб., 1805).

Впервые в отечественной литературе автор вводит понятие стадий (этапов) расследования и рассмотрения «судного» дела, анализирует их, выделяя в деле три части: «1) исследование… обвиняемый точно ли учинил преступление?.. 2) определение… преступление какого рода?.. 3) приговор и заключение»[103]103
  Раткевич П. Зерцало правосудия, показывающее, каким образом во всяких случающихся, а наипаче сомнительных судных делах производить следствии, делать по оным определении, приговоры и заключении. СПб., 1805. С. 7–8.


[Закрыть].

Второе отделение книги П. Раткевича под названием «О исследовании» носит ярко выраженный методический характер и полностью посвящено порядку расследования преступлений, «способу, по которому открывается истина».

«Исследование, – писал П. Раткевич, – берется: 1. от лица, 2. от самого дела, 3. от причины, 4. от места, 5. от способа, 6. от орудий, 7. от времени, 8. от случая, 9. от удобности»[104]104
  Там же. С. 9.


[Закрыть].

Затем автор более подробно раскрывает суть приведенной формулировки. Например, под лицом имеются в виду сведения о его имени, породе (пол, природа, отечество, возраст), воспитании, состоянии, склонности духа, расположении тела, прилежании. Дело, по мнению П. Раткевича, это само происшествие, о котором идет исследование, например, отцеубийство, государственное воровство. Причина может быть двоякой: влечение, т. е. безрассудное волнение духа (страх, бешенство, гнев), и размышление (корысть). Место может быть удобным и неудобным, отдаленным или близким. Способ – совершено ли преступление «незапно» или насильственно, явно или тайно. Орудиями преступления могут быть: палка или шпага, стрела, яд, чародейство. Время – днем или ночью. Случай есть способность времени, привлекающая человека к какому-либо делу. По удобности мы узнаем, что могло статься[105]105
  См.: Там же. С. 9–13.


[Закрыть].

Далее в книге «Зерцало правосудия…» также приводятся сведения по вопросам, касающимся квалификации преступлений, постановления приговора и т. д.

Таким образом, в работе П. Раткевича приводилось первое систематизированное изложение правил расследования[106]106
  См.: Криминалистика. Т. I/ Под ред. P. С. Белкина и Г. Г. Зуйкова. М., 1969. С. 75.


[Закрыть].

Другой путь методического обеспечения следственной практики того времени представлен изданным в Санкт-Петербурге тематическим сборником выдержек из законов, касающихся порядка расследования преступлений, под названием «Руководство по следственной части» (1831). В этом источнике не приводится никаких доктринальных мнений, но тем не менее благодаря кропотливой подборке законодательных материалов по вопросам уголовного судопроизводства данный сборник являлся серьезным пособием для должностных лиц, занимавшихся расследованием уголовных дел. «Руководство…» содержит в логической последовательности аккуратно подобранные, достаточно подробные и ясные указания по вопросам производства допросов различных участников судопроизводства, очных ставок, порядка взятия под стражу подозреваемых, освидетельствования тела, в том числе с участием медицинских чиновников, и т. п. Открывается «Руководство…» выдержкой из ст. 105 Устава Благочиния.

Аналогично поступил и коллежский асессор Е. Ф. Колоколов, издавший в 1849 г. в Москве «Правила и формы о производстве следствий, составленные по Своду Законов». Его работа также представляет собой тематический сборник выдержек из законов того времени, посвященных различным аспектам деятельности по расследованию преступлений (поводам к началу следствия, осмотру, выемке и обыску, избранию мер пресечения, допросу, очной ставке, собиранию письменных доказательств, представлению дела в суд и т. п.), а также некоторым другим важным вопросам. Эта работа Е. Ф. Колоколова впоследствии выдержала еще четыре издания (в 1850, 1851, 1854, 1858 гг.).

Забегая вперед, следует отметить, что тем же путем пошел Е. Ф. Колоколов и после Судебной реформы 1864 г. В 1878 г. им был подготовлен и издан в Москве похожий тематический сборник под названием «Правила и формы производства предварительных следствий и дознаний судебными следователями и полицейскими чинами».

Дальнейшее усложнение следственного судопроизводства в первой половине XIX в. вызвало к жизни появление таких работ, в которых сочетались уголовно-процессуальные вопросы и практические рекомендации по осуществлению расследования преступлений.

Такой работой является, в частности, известное сочинение Василия Назанского под названием «Краткое руководство к познанию правил для производства следственных и военно-судных дел, на существующих узаконениях основанное» (СПб., 1832).

Так, в частности, в «Кратком руководстве…» автором дается развернутый перечень обстоятельств, подлежащих установлению при расследовании преступлений, составленный с учетом положений ст. 105 Устава Благочиния и соображений, высказанных П. Раткевичем в «Зерцале правосудия…» в 1805 г[107]107
  См.: Назанский В. Краткое руководство к познанию правил для производства следственных и военно-судных дел, на существующих узаконениях основанное. СПб., 1832. С. 2.


[Закрыть]. Подчеркивая необходимость научного подхода к организации деятельности по расследованию преступлений, В. Назанский замечает, что «следствие производится… сообразно с обстоятельствами самого происшествия, которое надлежит обследовать. И поэтому для производства оного… необходимы бывают самые малейшие подробности, объясняющие какое-либо происшествие, из обстоятельств коего выводятся уже доказательства, обнаруживающие преступление или невиновность»[108]108
  Там же. С. 6–7.


[Закрыть]. Впервые в отечественной литературе дается в «Кратком руководстве…» и рекомендация по совершении разысканий и раскрытии всех обстоятельств происшествия составлять выписку из следственного дела, в которой «излагаются сначала повеление или предписание о произведении следствия, потом обстоятельства, следствием раскрытая, содержанием коих бывает исследование вопросов троякого рода: а, справедливо или несправедливо приписывается действие обвиняемому лицу? Каково же действие в своей сущности? и с, каково оно в отношении к Законам?»[109]109
  Там же. С. 7.


[Закрыть] Также в работе приводятся различные рекомендации по тактике производства допроса и очной ставки.

Новым для своего времени являлось помещение В. Назанским во второй части своей работы образцов следственных документов под наименованием «Формы, обряды и примеры деловых бумаг в военных судах употребляемых». В этой связи уместно вспомнить, что данное чрезвычайно полезное начинание В. Назанского играло существенную роль в осуществлении грамотного расследования уголовных дел в первой половине XIX в. Ввиду недостаточной образованности полицейского корпуса, детально разработанные образцы следственных документов не только заметно облегчали следственную деятельность, но и направляли ее в более или менее единообразное русло, тем самым в какой-то степени ослабляя субъективизм должностных лиц. Практика опубликования образцов следственных документов была положительно воспринята многими русскими процессуалистами, приводившими их в конце своих сочинений, как правило, в виде приложений[110]110
  См., например: Орлов Н. Опыт краткого руководства для произведения следствий с показанием приличных узаконений. М., 1833. С. 67–80; Долгов Д. Основные формы уголовных следствий, вообще принятые при их производстве. СПб., 1846. С. 51–65; Колоколов Е. Правила и формы о производстве следствий, составленные по Своду Законов. М., 1849. С. 83–148; 2-е изд. М., 1850. С. 104–168; Калайдович Н. Указания для производства уголовных следствий. СПб., 1849. С. 75–93; 2-е изд. СПб., 1850. С. 141–174; Квачевский А. А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 года. Ч. II. СПб., 1867; Ч. III. СПб., 1869; Колоколов Е. Ф. Правила и формы производства предварительных следствий и дознаний судебными следователями и полицейскими чинами. М., 1878. С. 67–96; Микляшевский В. В. Руководство для тминных судов Царства Польского. T. II. Варшава, 1876. С. 752–756; Старнавский А. С. Настольная книга для судебных следователей, состоящих при судах прежнего устройства, чиновников особых поручений и других следователей местностей, где действуют старые суды. Сувалки, 1893. С. 148–182; Макал и некий П. В. Практическое руководство для судебных следователей, состоящих при окружных судах. 5-е изд. СПб., 1901.; Фрейнат О. Г. Пособие для чинов полиции по уголовным делам. Кишинев, 1907; Скопинский А. В. О преступных сообществах. СПб., 1907. С. 26–39; Волков H. Т. Законы о полиции. М., 1910. С. 505–543; Он же. Руководство по составлению полицейских протоколов (по судебным и административным делам) по обнаружению и исследованию преступлений. М., 1913. С. 90–194; Долопчев В. Р. Участие полиции в производстве уголовных дел. Варшава, 1914; и др.


[Закрыть].

Помимо многочисленных вопросов, затрагивающих процессуальную сторону следственной деятельности, ряд рекомендаций по вопросам организации расследования преступлений и тактики проведения отдельных следственных действий содержится в некоторых других работах этого периода[111]111
  См., например: Орлов Н. Опыт краткого руководства для произведения следствий с показанием приличных узаконений. М., 1833. С. 39–61; Баршев Я. Основания уголовного судопроизводства с применением к российскому уголовному судопроизводству. СПб., 1841. С. 74, 85–87, 123–126, 137–171; Наливкин Ф. Важное и необходимое предостережение следователей, обвиняемых и обвинителей по уголовным следствиям. М., 1847. С. 62–81; Линовский В. Опыт исторических розысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России. Одесса, 1849. С. 149; и др.


[Закрыть].

Свое достойное место в этом ряду занимает работа стряпчего уголовных дел Николая Орлова «Опыт краткого руководства для произведения следствий с показанием приличных узаконений» (М., 1833).

Часть вторая этого сочинения «Способ произведения следствий» полностью посвящена вопросам организации расследования преступлений.

Раскрывая задачи расследования, автор ссылается на положения ст. 105 Устава Благочиния. Далее следуют разнообразные рекомендации по тактике производства отдельных следственных действий того периода (допроса, очной ставки, обыска и т. п.). Впрочем, рекомендации Н. Орлова в основном сводятся к тематически подобранным выдержкам из текстов законов. Исключением из этого являются детальные, продуманные рекомендации по производству допроса. В частности, Н. Орлов советует: «Явившиеся к следствию люди немедленно должны быть спрошены подробно об обстоятельствах дела лично, один после другого порознь, и ответы их тогда же записаны. Для чего заготовляются предварительно вопросные пункты, которые подписываются гг. следователями и предлагаются таким образом для дачи ответов, или делаются словесные вопросы, и одни ответы записываются тогда же, из чего составляется допрос»[112]112
  Орлов Н. Опыт краткого руководства для произведения следствий с показанием приличных узаконений. С. 40.


[Закрыть]. Соответственно этой и другим рекомендациям по порядку допроса автором приведена «форма» (бланк протокола допроса с впечатанными, детально разработанными вопросами («вопросными пунктами») общего характера, которые следовало задавать допрашиваемому).

К тому времени выходит и ряд работ европейских, главным образом немецких правоведов (Бенедикт Карпцов, Гуго Франц фон Ягеманн, Густав Циммерманн и др.)[113]113
  Carpzow В. Practica nova rerum criminalium in partes très divisa. Vit., 1638; Jagemann H. F. Handbuch der gerichtlichen Untersuchungskunde. L.B. Frankfurt a Main: Verlag Rettembeil, 1838. 772s; Zweiter Band, 1841, 994s; Zimmermann G. Die Deutsche Polizei des neunzehnten Jahrhundertes. Hannover: Verlag Schlüter, 1845, 645s; Dreite Band, 1849, 1345s.


[Закрыть], посвященных вопросам уголовного права, уголовного судопроизводства и организации расследования преступлений, знакомство с которыми представителей отечественной правовой науки весьма положительно сказывалось на развитии русской уголовно-процессуальной и криминалистической мысли и вскоре, в том числе, привело к появлению первых методических рекомендаций по расследованию отдельных категорий преступлений.

Так, к 1840-м гг. заканчивается период предыстории криминалистических методик расследования преступлений.

К этому времени был пройден путь от зарождения первых, примитивных знаний об основах расследования преступлений до появления первых работ, в которых рассматривались вопросы проведения отдельных следственных действии и порядка расследования преступлений безотносительно к их виду или группе.

В рассматриваемый период были созданы необходимые предпосылки для выработки будущих первых рекомендаций по организации расследования отдельных категорий преступлений.

Далее будут рассмотрены основные стадии и этапы развития криминалистических методик расследования отдельных категорий преступлений.