Текст бизнес-книги "Когда грабить банк и другие лайфхаки"

Автор книги: Стивен Левитт

Раздел: Экономика, Бизнес-книги

Хотите избавиться от воздушных пробок? Закройте аэропорт Ла Гуардия
(Стивен Дабнер)

Министерство транспорта только что отказалось от идеи продавать с аукциона слоты (права на взлет и посадку в аэропортах). У нее было много противников, некоторые даже грозили юридическими проблемами, и министр транспорта Рей Лахуд отменил аукцион.

«Мы все еще серьезно думаем, что делать с воздушными пробками в окрестностях Нью-Йорка, – сказал Лахуд, – летом я буду разговаривать не только с чиновниками, но и со всеми заинтересованными лицами, представляющими авиалинии, аэропорты и потребителей. Будем искать лучшие пути выхода».

Нью-Йорк обслуживают три основных аэропорта: аэропорт имени Джона Кеннеди, аэропорт Ньюарк и аэропорт Ла Гуардия. Все они создают массу задержек и пробок. А поскольку через Нью-Йорк проходит много рейсов, эти задержки бьют по воздушным перевозкам во всем мире.

Недавно во время очередной задержки в Ла Гуардии я разговорился со свободным от работы пилотом одной из главных авиалиний. Он весьма толково ответил на все вопросы, которые мне пришло в голову задать. А когда я поинтересовался, что можно сделать с воздушными пробками, он сказал: «Ничего сложного. Закройте Ла Гуардию».

По его словам, дело вот в чем. Воздушное пространство над каждым аэропортом имеет цилиндрическую форму. В данном случае эти «цилиндры», находясь поблизости друг от друга, создают пробки не только из-за большого числа самолетов, но и из-за того, что пилотам приходится выполнять сложные маневры и очень точно выбирать маршрут.

Если бы удалось избавиться от «цилиндра» Ла Гуардии, сказал пилот, аэропорты Ньюарк и имени Кеннеди вздохнули бы свободно. А поскольку Ла Гуардия обслуживает намного меньше перевозок, чем два других аэропорта, ее-то и надо закрыть.

Но вот загвоздка: Ла Гуардия – любимый аэропорт политических шишек, поскольку до него рукой подать от Манхэттена. Значит, в обозримом будущем его не закроют. А если бы закрыли, настаивал пилот, воздушные пути над Нью-Йорком превратились бы из кошмара в мечту.

Надо признать, я и сам предпочитаю Ла Гуардию, поскольку живу в Манхэттене и могу добраться до аэропорта минут за пятнадцать. Однако в остальном он менее приятный и удобный, чем Ньюарк и Кеннеди.

Если для избавления от пробок над Нью-Йорком Ла Гуардию нужно закрыть – туда ей и дорога. Сейчас в каждую поездку у меня набегает как минимум один потерянный час (по полчаса задержек в каждую сторону), каким бы из трех аэропортов я ни пользовался. И я не один такой. Если же вместо Ла Гуардии придется ездить в Ньюарк или Кеннеди, на это все равно уйдет меньше часа. Значит, время будет сэкономлено и убытки снижены. Если человек живет поблизости от Ньюарка или Кеннеди, у него все будет еще быстрее. А сколько времени и возможностей можно сберечь по всей стране, избавившись от неизбежных пока задержек в нью-йоркских аэропортах!

Почему нельзя возвращать призыв в армию
(Стивен Левитт)

В журнале Time опубликована длинная статья под заголовком «Возвращение призыва не панацея».

Должно быть, Милтон Фридман в гробу переворачивается от идеи призыва. Если проблема в том, что молодежь не хочет воевать в Ираке, есть два разумных решения: 1) вывести войска из Ирака; 2) сделать денежное вознаграждение достаточным для появления добровольцев.

Предложение ввести призыв в армию – чистой воды ретроградство. В строю окажется масса неподходящих людей: те, кому армейская жизнь неинтересна, кто к ней не готов, кто хочет заниматься чем-то еще – с экономической точки зрения все эти мотивы уважительные. (Конечно, некоторые мыслят иначе: у них доминирует, скажем, чувство долга, ответственности перед страной. Но это и способствует интересу к армейской жизни.)

Чем хороша рыночная система: каждому свое. Делается это через зарплату. Мы должны платить американским солдатам круглые суммы, чтобы компенсировать риск! Призыв же – по сути, гигантский налог на призывников. И согласно экономической теории это крайне неэффективный способ достижения нашей цели.

Критики скажут: посылать малоимущих ребят умирать в Ираке несправедливо. Наверное, и впрямь несправедливо, что одни люди рождаются богатыми, а другие бедными. Но уж коль скоро это так, нужно быть невысокого мнения об умственных способностях новобранцев, чтобы считать призыв более разумным делом, чем контрактную армию. У людей есть выбор, и контрактники выбирают ту возможность, которая им кажется предпочтительной. Призыв может уменьшить неравенство, но в мире, где оно существует, лучше не навязывать людям их путь, а позволить выбирать его самостоятельно. Вот хороший почин: сейчас армия предлагает разовую премию в $20 000 тем, кто готов отъехать в тренировочный лагерь в течение месяца после подписания контракта. (Возможно, благодаря этому армия впервые за долгое время решила проблему недобора.)

Еще лучше честно платить солдатам на войне: скажем, ввести рыночные расценки на участие в сражениях, а также право увольняться в любой момент (как в большинстве профессий). Конечно, это влетит в копеечку. Но тут и выяснится подлинная цена войн: перевешивают ли выгоды от военных действий расходы на них.

Критики еще говорят, что нас бы не было в Ираке, если бы в армии было больше состоятельных белых людей. Может, оно и так, но это не значит, что надо объявлять призыв.

Вообще призывники будут воевать менее профессионально, и с ними не развоюешься. Но может статься, что, если есть возможность вести войну со знанием дела, ее стоит вести – хотя при отсутствии профессионалов она неоправданна. (Для ясности: я не утверждаю, что данную конкретную войну стоит вести, – я говорю лишь, что теоретически это не исключено.)

К слову. Нынешняя система опоры на резервистов оставляет желать лучшего. По сути, государство переплачивает резервистам, когда в них не нуждается, и недоплачивает, когда в них есть необходимость. Такой расклад переносит всякий риск с государства на резервистов. С экономической точки зрения это бессмысленно, поскольку люди не любят риск, да и не должны его любить. В идеале нужна система, при которой выплаты резервистам чрезвычайно низки в мирное время и достаточно высоки в военное, чтобы люди были заинтересованы пойти в добровольцы.

Фрикономика спешит на помощь британской медицине
(Стивен Левитт)

В первой главе «Фрикомыслия» мы поведали о нашей неудачной встрече с Дэвидом Кэмероном, ставшим впоследствии британским премьером. (Отчего бы, пошутили мы, не применить к автомобилям принципы, которые он отстаивает в связи с медициной? Но без пяти минут премьер не оценил шутку.)

Эта история вызвала недовольство у некоторых людей, включая экономиста Ноя Смита, который разнес нас в пух и прах в своем блоге, защищая британскую систему здравоохранения.

Сразу скажу, что ничего не имею против британской системы и мне в голову не придет защищать систему американскую. Всякий, кто в курсе моего мнения об Obamacare[1]1
  Имеется в виду реформа здравоохранения, инициированная президентом Бараком Обамой. – Прим. пер.


[Закрыть], знает, что я не поклонник этой реформы и никогда им не был.

Однако не нужно ни большого ума, ни слепой веры в рыночную экономику, чтобы понять: если не брать с людей деньги (в том числе за лечение), они будут потреблять слишком много. Ручаюсь, если бы американцам пришлось выкладывать из личного кармана те бешеные суммы, которые больницы взимают за услуги, доля медицины в объеме валового внутреннего продукта (ВВП) существенно снизилась бы. Так обстоит дело и с Великобританией.

Ной Смит заканчивает свою критику следующей сентенцией.

Думаю, у Левитта нет собственной модели. У него есть только простая идея («все рынки одинаковы»), которая для него лишь вопрос веры.

Что ж, Смит и в самом деле не мог понять из «Фрикомыслия», что модель здравоохранения у нас очень даже есть. Я изложил ее команде Кэмерона после того, как тот ушел со встречи.

И модель – проще некуда.

Первого января каждого года британское правительство должно посылать каждому гражданину Великобритании чек на £1000. Граждане могут делать с ним все, что им заблагорассудится, но если имеют голову на плечах, то поймут, что деньги можно отложить на лечение. В моей системе люди оплачивают медицинские услуги полностью, если цена не превышает £2000. Если цена составляет от £2000 до £8000, разница между этой ценой и £2000 оплачивается пополам государством и самим гражданином. Если стоимость услуг превышает £8000, эти дополнительные расходы берет на себя государство.

С точки зрения гражданина, лучше всего не ходить к врачу и сэкономить деньги. Большинство британцев затратят на лечение в год меньше £1000. Худший вариант: медицинские услуги будут стоить более £8000, что обернется потерей £4000. (£5000 уйдут на лечение, но в начале следующего года поступит чек на £1000.)

Если окажется, что потребители чутко реагируют на цены (т. е. работает базовый принцип экономики: «кривая спроса направлена вниз»), общие расходы на медицинское обслуживание снизятся. Мы в Greatest Good[2]2
  Компания, входящая в консалтинговую группу TGG, одним из партнеров-учредителей которой является С. Левитт. – Прим. ред.


[Закрыть] провели моделирование и пришли к выводу, что общие расходы на медицинское обслуживание могут снизиться где-то на 15 %. Уже немало: почти £20 млрд. И вот с чем это связано: а) конкуренция повысит эффективность; б) потребители откажутся от низкокачественных медицинских услуг, к которым сейчас прибегают лишь потому, что могут сделать это бесплатно.

От катастрофической болезни все защищены.

Как и в каждой государственной программе, будут и победители, и проигравшие. Большинству британцев данный расклад на руку, хуже тем, кому вдруг понадобится затратить много денег на лечение. Ведь моя система обеспечивает лишь частичную страховку (стимулируя потребителей делать разумный выбор). Но жизнь есть жизнь. Когда у меня ломается старый телевизор, мне приходится покупать новый. А человеку с исправным телевизором этого делать не нужно. Когда я чиню крышу, это дорого, и я в худшем положении, чем человек, у которого крыша не течет. Ничего аморального: так устроен мир.

Я даю лишь общую идею. Понятно, что частности можно дорабатывать. Скажем, сделать денежные выплаты престарелым более крупными, чем выплаты молодым людям. Или платить больше хроническим больным.

Не знаю, каковы политические перспективы у такого замысла, но я провел своего рода неофициальный опрос британского электората. Всякий раз, когда беру такси в Лондоне, спрашиваю шофера, как ему моя идея. Может, шоферы просто вежливы, но три четверти из них говорят, что предпочли бы мою систему нынешней.

Не пора ли снова потолковать с премьер-министром?..

Альтернатива демократии?
(Стивен Левитт)

На носу президентские выборы, и у всех американцев на уме политика. Но экономисты, в отличие от большинства людей, равнодушны к голосованию. Ведь шансы на то, что индивидуальный голос повлияет на результат выборов, ничтожно малы. А значит, если вы не любитель выборов, вам нет и особого смысла голосовать. К тому же есть ряд теоретических выкладок. Самая известная из них – теорема Эрроу, которая показывает, сколь сложно изобрести политические системы (и механизмы голосования), которые надежным образом объединяли бы предпочтения избирателей.

Эти теоретические выкладки о плюсах и минусах демократии большей частью навевают зевоту.

Однако прошлой весной мой коллега Глен Вейл высказал идею столь простую, что я даже поразился: как же она никому в голову не приходила? А именно: каждый избиратель может голосовать столько раз, сколько ему вздумается. Однако есть хитрость: при каждом голосовании нужно платить, и сумма выплаты составляет квадрат суммы поданных им голосов. Следовательно, каждый дополнительный голос стоит больше, чем предыдущий. Допустим, первый голос обойдется вам в доллар. Тогда за второй голос надо будет заплатить $4. За третий – $9, за четвертый – $16 и т. д. Сто голосов будут стоить $10 000. Значит, как бы вам ни нравился кандидат, бесконечное число раз вы голосовать не сможете.

Чем хороша эта система? Чем больше людям небезразличны результаты выборов, тем больше раз они будут голосовать. Система учитывает не только то, какого кандидата вы предпочитаете, но и то, насколько он предпочтительнее. С учетом предпосылок Глена, такой расклад Парето-эффективен: состояние ни одного члена общества не может быть улучшено без ухудшения положения других лиц.

Вы скажете, что это на руку богачам. Если сравнивать с нынешней системой – да, пожалуй. Но экономист может высказать непопулярное мнение: богачи и так потребляют больше остальных – почему бы им не потреблять больше политического влияния? Возьмем нынешнюю систему пожертвований на президентскую кампанию. Очевидно, что богачи уже обладают гораздо большим влиянием, чем бедняки. Поэтому ограничение предвыборных трат в связи с упомянутой системой может быть демократичнее, чем имеющаяся система.

Еще один возможный довод против: система Глена дает сильный стимул к подкупу избирателей. Гораздо дешевле купить первые голоса множества незаинтересованных граждан, чем платить за собственное сотое голосование. Как только мы будем оценивать голоса в долларах, люди начнут рассматривать голоса в свете финансовых операций и захотят их продавать и покупать.

Конечно, наша практика («один человек – один голос») давно устоялась. Поэтому весьма сомнительно, что идею Глена опробуют на крупных политических выборах. Но два других экономиста, Якоб Гуре и Цзинцзин Чжан, исследовали схожий («аукционный») подход в лаборатории. Он не просто хорошо работает – участники даже склонны предпочитать его традиционной системе голосования.

Данная система подходит для любого случая, когда люди делают выбор между двумя возможностями: скажем, какой из двух фильмов посмотреть, или в какой ресторан пойти, или какой телевизор купить для квартиры. В подобных ситуациях денежный фонд, собранный при голосовании, делится и перераспределяется между всеми участниками.

Не хотите попробовать? Если решитесь, мне весьма любопытно узнать, насколько все это эффективно.

Не поднять ли зарплату политикам?
(Стивен Дабнер)

Взирая на политическую систему, мы подчас находим ее неидеальной. Скажем, уровень политиков хромает. И возникает соблазнительная мысль: может, в политики идет кто попало, поскольку зарплаты маленькие? И если их существенно поднять, не будет отбоя от суперпрофессионалов?

По разным причинам эта идея не вызовет восторга в обществе. Если политики начнут бороться за повышение себе зарплат, что же получится? А уж как это будет выглядеть при плохом состоянии экономики! Можете представить заголовки газет?

Но в самой затее что-то есть, согласитесь. Подняв зарплату выборным и прочим должностным лицам, можно добиться многого: а) подчеркнуть важность их деятельности; б) привлечь талантливые кадры, которые в противном случае найдут более оплачиваемую работу; в) позволить политикам сосредоточиться не на доходах, а на выполнении нужных задач; г) сделать политиков менее зависимыми от финансовых кругов.

В некоторых странах уже платят чиновникам массу денег. Одна из них – Сингапур. Вот что сообщает «Википедия».

Сингапурские министры стали самыми высокооплачиваемыми политиками в мире, получив в 2007 году 60 %-ную прибавку к зарплате. В результате заработок премьер-министра Ли Сянь Луна составил S$3,1 млн (это в пять раз больше, чем зарплата президента Барака Обамы – $400 000). Несмотря на публичный протест, связанный со столь высокими окладами в столь маленькой стране, правительство заняло твердую позицию: повышение зарплаты необходимо, чтобы надежно обеспечить эффективность и некоррумпированность сингапурского правительства.

Хотя в последнее время Сингапур довольно сильно урезал зарплаты политикам, они остаются весьма высокими.

Но из чего видно, что увеличить зарплату политикам – значит увеличить качество их работы? Согласно исследованию Клаудио Ферраза и Фредерико Финана, это сработало с городскими администрациями в Бразилии.

Наши основные результаты состоят в следующем. Более высокая зарплата увеличивает политическую конкуренцию и способствует повышению уровня законодателей, определяемого образованием, предыдущей профессией и политическим опытом. Кроме того, зарплата сказывается на исполнении политиками своих обязанностей: таков поведенческий отклик на более высокую ценность должности.

Еще одно, более позднее, исследование Фредерико Финана, Эрнесто Даль Бо и Мартина Росси констатирует, что уровень государственных служащих повышается, если им платить больше. На сей раз изучались мексиканские города.

Более высокие зарплаты привлекают на работу более способных сотрудников, если судить по их IQ, личностным качествам и склонности к работе в государственном секторе: нет признаков ухудшающего отбора, который снижал бы мотивацию. Кроме того, более высокие зарплаты увеличивают процент принявших предложение о работе; это предполагает эластичность трудовых ресурсов, равную примерно двум, и некоторую степень монопсонии[3]3
  Монопсония – ситуация, при которой единичному покупателю на рынке товаров и услуг противостоит множество продавцов. Благодаря этому покупатель попадает в исключительное положение и может диктовать цену. – Прим. ред.


[Закрыть]. Расстояние до работы и плохие муниципальные характеристики сильно снижают число принявших предложение о работе, но более высокие зарплаты помогают ликвидировать недобор кадров в худших муниципалитетах.

Я не хочу сказать, что более высокая зарплата американских госчиновников обязательно улучшит нашу политическую систему. Но мы ведь согласны, что нехорошо платить школьному учителю меньше, чем может заработать человек с аналогичными талантами в другой области. И не стоит ожидать, что в политики и чиновники пойдут ценные кадры, если они смогут получать больше, занимаясь чем-нибудь еще.

Но у меня есть более смелая идея. А что, если мотивировать политиков солидным финансовым кушем, когда их деятельность оборачивается благом для общества?

Ведь что плохо с политикой? Политикам нужно одно, электорату – другое. Избиратели хотят, чтобы им помогли решить тяжелые и наболевшие проблемы в сфере транспорта, медицинского обслуживания, образования, экономического развития, геополитики и т. д. У политиков же своя суета: выиграть выборы, заработать деньги, консолидировать власть. Толку от этого немного. Однако, что бы мы ни думали о поведении многих политиков, они всего лишь исходят из правил игры.

Но что, если не платить политикам по фиксированным расценкам и не поощрять их использовать должность ради личной выгоды, которая может противоречить общественным интересам, а стимулировать их трудиться ради общего блага?

Как этого достичь? Сделать их финансово заинтересованными. Если избранный или назначенный чиновник годами работает над проектом, который идет на пользу медицине, образованию или транспорту, выписываем ему чек с выплатой через пять или десять лет, как только результаты подтвердятся. Что бы вы предпочли: платить министру образования стандартную зарплату $200 000 независимо от того, есть от него толк или нет, или выдать ему один чек на $5 млн, которые он получит через десять лет, если его усилия помогут повысить экзаменационные оценки на 10 %?

Я потолковал с рядом политиков. Они не подняли меня на смех (может, из вежливости). А недавно я даже обсудил свою идею с сенатором Джоном Маккейном. Он был весь внимание: кивал, улыбался и все такое. Я не мог надивиться его интересу и все больше углублялся в детали. Наконец он протянул мне руку. «Отличная идея, Стив, – сказал он, – удачи тебе с ней!»

Он развернулся и ушел, по-прежнему улыбаясь. Я никогда еще не чувствовал себя столь хорошо, получая от ворот поворот. Видимо, это и значит быть великим политиком.

Глава 2
Лимберхенд-мастурбатор и проклятие Уэйна

Чем хорошо вести блог, если издал книгу? Можно продолжить начатый разговор. Ведь написанное пером не изменишь. А блог можно обновлять каждый день и каждый час. Более того, есть целая армия читателей, всюду рыщущих в поисках фактов, которые подтверждают (или опровергают) твои выкладки. Во «Фрикономике» у нас была глава под названием «…Что имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет»[4]4
  Перевод Т. Щепкиной-Куперник.


[Закрыть]. В ней мы пытались понять, как имя человека влияет на его жизнь. Этот вопрос наиболее усердно изучала женщина, чьи изыскания вдохновили на написание первого раздела этой главы.

В следующий раз, когда ваша дочь приведет домой нового приятеля, спросите его второе имя
(Стивен Левитт)

Недавно я получил по почте интересную посылку. Отправила ее М. Р. Стюарт, женщина из Техаса, которая говорит о себе как о счастливой матери и бабушке четырех питбулей.

У миссис Стюарт необычное хобби: вырезать из газет статьи по определенным темам. Она прислала мне фотокопии своих находок, сделанных за последние годы в местной газете. Статьи были схожи по двум параметрам:

1. Это были криминальные репортажи.

2. В каждом случае вторым именем обвиняемого было Уэйн.

Должен признаться, меня поразило количество примеров. Чтобы защитить потенциально невиновных, я скрою фамилии.

Эрик Уэйн хххххх: обвинение в сексуальном преступлении

Натан Уэйн хххххх: похищение, избиение, убийство

Рональд Уэйн хххххх: тройное убийство

Дэвид Уэйн хххххх: десять лет за работу фельдшером без лицензии

Ларри Уэйн хххххх: убийство

Пол Уэйн хххххх: кража

Майкл Уэйн хххххх: кража

Джереми Уэйн хххххх: убийство

Гарри Уэйн хххххх: сознательный незащищенный половой контакт при ВИЧ-положительном статусе

Брюс Уэйн хххххх: убийство

Джошуа Уэйн хххххх: нападение на офицера полиции

Билли Уэйн хххххх: убийство

Билли Уэйн хххххх: нападение

Билли Уэйн хххххх: покушение на убийство и ограбление

Кеннет Уэйн хххххх: сексуальное принуждение

Джерри Уэйн хххххх: покушение на убийство

Тони Уэйн хххххх: нападение при отягчающих обстоятельствах на бабушку в присутствии ее внуков, ограбление

Ларри Уэйн хххххх: противоправное вторжение в дом

Ричард Уэйн хххххх: сопротивление полиции

Чарльз Уэйн хххххх: убийство

Возможно, вам удастся сделать аналогичную подборку по другому второму имени, но я сомневаюсь. А ведь в список просится еще Джон Уэйн Гейси, зловещий серийный убийца из Чикаго…

Миссис Стюарт также собирает вырезки, в которых упоминаются люди со вторыми именами, схожими с Уэйном. Она нашла четырех Дуэйнов, четырех Девейнов и двух Двейнов.

Изучив эти вырезки, я отозвал в сторонку двух старших дочерей (им по шесть лет) и строго запретил заводить приятелей со средним именем Уэйн. Оливия, которая без ума от одноклассника по имени Томас, собирается завтра выяснить его второе имя.