Текст бизнес-книги "Закат эпохи либерализма. Хроника финансового Апокалипсиса"

Автор книги: Валентин Катасонов

Раздел: Экономика, Бизнес-книги

На протяжении длительного времени Федеральная резервная система США проводила либеральную денежно-кредитную политику под названием «количественные смягчения». В самый разгар финансового кризиса 2007–2009 гг. американский Центробанк запустил программу количественных смягчений (КС), которая заключалась в том, что ФРС США стала активно скупать на фондовом рынке долговые бумаги – казначейские облигации, облигации полугосударственных агентств и ипотечные ценные бумаги. В результате как на дрожжах стал расти баланс Федерального резерва, а в обращение стали поступать все новые порции продукции «печатного станка» – долларов США.

Первый раунд КС начался в ноябре 2008 года. ФРС объявила о планах закупки облигаций спонсируемых государством компаний (Government Sponsored Enterprise – GSE) Freddie Mac, Fannie Мае и Ginnie Mae на сумму 100 млрд. долл. Плюс к этому на сумму около 500 млрд. долл, ипотечных ценных бумаг. Первый раунд КС был продолжен в марте 2009 года, когда ФРС расширила программу на 850 млрд. долл, для покупки ипотечных облигаций и облигаций GSE. Кроме того, ФРС дополнительно выделила 300 млрд. долл, на закупку долгосрочных казначейских облигаций. На первом этапе в общей сложности Федеральный резерв закупил на рынке бумаг на сумму без малого в 1,5 трлн, долл.

Затем начался второй раунд (вторая программа) КС – с ноября 2010 г. по июнь 2011 г. За ней последовал третий раунд (третья программа) КС – с сентября 2012 по октябрь 2014 год. Детали последующих двух программ для краткости я опускаю. Осенью 2014 года на программах КС была поставлена точка. Итого весь период политики количественных смягчений составил почти шесть лет. За это время валюта баланса Федерального резерва увеличилась с уровня, равного примерно 850 млрд, долл., до 4,5 трлн. долл.

Образно выражаясь, Федеральный резерв выступил в роли «пылесоса», который за несколько лет «засосал» с финансового рынка США различных ценных бумаг на общую сумму свыше 3,6 трлн. долл. В расчете на год получается в среднем около 600 млрд, долл., в расчете на месяц – около 50 млрд. долл.

На такую же величину (3,6 трлн, долл.) увеличился объем продукции «печатного станка» ФРС – долларов. Причем в американской экономике задерживалась лишь часть этой долларовой массы. По экспертным оценкам, преобладающая часть «зеленой массы» уходила за пределы США, растекаясь по различным международным рынкам и подпитывая экономики других стран.

Программы КС Федерального резерва были нацелены, прежде всего, на преодоление финансового кризиса и последующее восстановление американской экономики. Параллельно с программами КС Федеральный резерв использовал такое средство спасения и оживления американской экономики, как ключевая ставка. Накануне кризиса (в 2006 году) ее уровень был поднят до 5,25 % (таким образом Федеральный резерв пытался предотвратить перегрев экономики). А 16 декабря 2008 год она уже была опущена до «уровня плинтуса» – 0,00-0,25 %. И на этой планке ключевая ставка находилась ровно семь лет.

Количественные смягчения и низкие ключевые ставка можно сравнить с лекарством для лечения тяжелобольной экономики. Однако никакое лекарство нельзя использовать бесконечно долго, так как нарастают побочные действия, способные спровоцировать другие, еще более тяжелые заболевания. Экономика, длительное время живущая на наркотике дешевых или почти бесплатных денег, имеющихся в избытке, теряет способность к развитию. К тому же, как выше было сказано, значительная часть денег достается не американской экономике, а экономикам других стран. Дешевые (почти бесплатные) деньги покидают Америку и устремляются на те рынки, где можно получить прибыль. Это, в первую очередь, рынки развивающихся стран. Кстати, дешевые доллары устремлялись и на российский рынок, где можно было без особого напряга получить хороший навар. Ведь Центробанк России держал ключевую ставку на планке выше 10 %.

Понимая, что минусов от политики КС может стать больше, чем плюсов, Федеральный резерв осенью 2014 г. прекратил дальнейшую скупку бумаг на рынке, а валюта баланса ФРС США замерла на планке 4,5 трлн, долл. И на этом уровне показатель держался три года. Пока, наконец, в прошлом году тогдашний председатель Федерального резерва Джанет Йеллен не заявила, что с осени 2017 года американский Центробанк начнет постепенно освобождаться от избыточной массы ценных бумаг, накопившихся на его балансе за годы количественных смягчений. Макроэкономические показатели США свидетельствовали о том, что угроза дефляции миновала, а темпы экономического роста и уровень безработицы достигли приемлемых значений. Правда, в последние месяцы прошлого года продажи бумаг Федеральным резервом были чисто символическими – по несколько миллиардов долларов в месяц. При таких темпах «расчистка» активов ФРС США растянулась бы на весь XXI век. Думаю, что Джанет Йеллен желала красиво уйти со своего поста (она покинула кресло председателя ФРС США в январе 2018 года) и не хотела допустить возможных обвалов в экономике. Почетную миссию расчищать авгиевы конюшни Федерального резерва она передала своему преемнику – Джерому Пауэллу, который в начале нынешнего года затупил на пост руководителя американского Центробанка.

Новый председатель ФРС США прекрасно понимает, что американскую экономику надо обязательно «разминировать»: накопившаяся в ней денежная масса избыточна. Пока, к счастью, она абсорбируется финансовыми рынками, но, если по каким-либо причинам на них начнется паника, деньги с финансовых рынков хлынут на товарные рынки и дефляция или слабая инфляция может быстро перерасти в гиперинфляцию.

Из двух инструментов ужесточения денежно-кредитной политики – продажи ценных бумаг и повышения ключевой ставки Федеральный резерв до сих пор предпочитал пользоваться вторым. Было уже несколько повышений ставки: первое произошло 16 декабря 2015 года, всего при Джанет Йеллен было осуществлено пять повышений. Эстафету перехватил Джером Пауэлл. В июне 2018 года ставка была поднята на очередные 0,25 проц. пункта, в настоящее время она равна уже 1,75-2,0 %. Это, между прочим, выглядит очень неплохо на фоне Европейского центрального банка, который с 2015 года держит ключевую ставку на нулевой отметке. У Банка Англии она равна + 0,50 %. А у Центробанков Японии, Швейцарии и Швеции ключевые ставки вообще находятся в минусе (соответственно 0,10; 0,75; 0,50). Поскольку доллар США является валютой, занимающей монопольные позиции в мировой финансовой системе, то ФРС США не может позволить себе роскоши держать слишком долго ключевую ставку на уровне более низком, чем Центробанки других стран. Ибо это спровоцирует понижение курса доллара США по отношению к другим валютам, что может, в свою очередь, породить бегство от доллара. И так весь прошлый год доллар США обесценивался по отношению к ведущим западным валютам, а также к китайскому юаню. В настоящее время этот процесс прервался, доллар США весной текущего года начал расти. А Федеральный резерв для подкрепления доверия к «зеленой» валюте обещает, что в этом году повышения ключевых ставок продолжатся.

А вот с таким инструментом ужесточения денежно-кредитной политики, как распродажи ценных бумаг у Федерального резерва возникает гораздо больше «головной боли». Для начала отмечу, что на балансе ФРС немало «мусора», прежде всего, ипотечных бумаг. Их реализация на рынке может высветить камуфлируемые убытки, Федеральный резерв может получить по итогам года отрицательный финансовый результат. Пока еще толком никто не понимает, что такое убыточный Центральный банк.

За вековую историю существования ФРС США она впервые прибегла к масштабным количественным смягчениям, а как из них выходить, она не знает. Это можно сравнить с ситуацией, когда человек сел за штурвал самолета, разогнал его и взлетел. У него это получилось, и, казалось бы, даже неплохо. А вот как совершить посадку он не знает. Он уже начал снижение, но дальнейшее сближение с землей его пугает. Некоторые Центробанки также практиковали или продолжают практиковать количественные смягчения. Например, Европейский центральный банк и Банк Японии. Но эти Центробанки пока пребывают в состоянии эйфории. Они, образно выражаясь, продолжают набирать высоту. О посадке они пока не задумываются. Примечательно, что весной этого года некоторые Центробанки уже находились на большей высоте, чем ФРС США. Я имеют величину активов, которые они нарастили в ходе КС. К началу июня 2018 года активы ЕЦБ уже были равны 5,4 трлн, долл., Банка Японии -4,9 трлн, долл., а Федерального резерва США – 4,3 трлн, долл.[5]5
  https://www.yardeni.com/pub/peacockfedecbassets.pdf


[Закрыть]

Обратим внимание, что Банк Японии стал практиковать наращивание своих активов путем покупки бумаг на рынке еще с начала нулевых годов. Правда, тогда даже не было даже понятия «количественные смягчения». Когда в мире начался финансовый кризис, Центробанк Японии продолжал свои количественные смягчения, которые безусловно амортизировали негативные эффекты кризиса. Создается такое впечатление, что Банк Японии и не собирается идти на снижение, он даже не заикается о возможности сворачивания программы КС. В отличие от ЕЦБ, руководство которого заявило, что программа КС будет свернута к осени текущего года. О планах расчистки своего баланса от бумаг (это в основном бумаги суверенных долгов стран-членов еврозоны) ЕЦБ пока никаких конкретных заявлений не делал.

Получается, что первопроходцем среди Центробанков в деле расчистки активов (сейчас появился специальный термин – «нормализация активов») выступает Федеральный резерв. Операция опасная, похожая на расчистку заминированных полей от фугасов. В первом полугодии, по данным ФРС, американский Центробанк как «пылесос» засасывал по 30 млрд, долл, «зеленой массы» ежемесячно. Во втором полугодии среднемесячный показатель может вырасти до 50 млрд. долл. В целом за год может получиться около 0,5 трлн. долл. Деньги будут засасываться не только из американской экономики, но также экономик других стран. Капиталы с так называемых «развивающихся рынков» будут как магнитом притягиваться растущей доходностью американских ценных бумаг. Например, доходность десятилетних казначейских бумаг США пробила уже планку 3 процента. Это очень хорошо на фоне многих бумаг, эмитированных за пределами США.

Для России (как и многих других стран периферии мирового капитализма) нынешний курс ФРС США на ужесточение денежно-кредитной политики может очень серьезно «аукнуться». Отток капитала из российской экономики наверняка ускорится. Со всеми отсюда вытекающими неприятностями (например, падение валютного курса рубля). Но еще большую неприятность может породить начатое «разминирование» баланса ФРС, которое в любой момент может спровоцировать кризис в американской экономике. Такой кризис неизбежно стал бы триггером, который спровоцирует вторую волну мирового финансового кризиса. Эта волна неизбежно накроет нашу экономику…

Можем ли мы снизить, а, может быть, даже исключить возможные негативные последствия для российской экономики нынешнего курса Федерального резерва на ужесточение денежно-кредитной политики? Конечно, можем. И первое, что надо сделать, – ввести ограничения на трансграничное движение капитала. Такие ограничения станут железобетонной стеной, которая защитит российскую экономику и от бегства капитала, и от второй волны мирового финансового кризиса.

Тема экономических санкций США против России стала одной из главных для российских СМИ с 2014 года. Для американских СМИ она стала топовой со времени прихода в Белый дом нового президента Дональда Трампа. При Бараке Обаме санкции вводились, но они были достаточно умеренными, российская экономика не очень от них страдала. А в какой-то мере даже выиграла в результате ответных мер в виде импортозамещения.

А вот при новом американском президенте произошло резкое усиление санкций. 3 августа 2017 президент США Дональд Трамп подписал закон об ужесточении санкционного режима в отношении трех стран: России, Ирана и КНДР («О противодействии противникам США посредством санкций» – CAATSA). Указанным законом были предусмотрены ограничения по части сотрудничества вооруженных сил России и США, а также спецслужб и военно-промышленных комплексов двух стран, получения российской экономикой, прежде всего энергетическими компаниями, кредитных средств на Западе. В документе были заложены возможности противодействия строительству трубопровода «Северный поток – 2».

Закон предусматривал подготовку в течение полу-года списка физических лиц, находящихся в окружении президента Российской Федерации и оказывающих влияние на принятие Кремлем нежелательных для Вашингтона политических решений и участвующих в их реализации. Также была поставлена задача составления списка компаний и других юридических лиц Российской Федерации, действиях которых могут создавать угрозу национальной безопасности США. В отношении таких физических и юридических лиц впоследствии могли быть введены санкции в виде замораживания активов, блокирования сделок с американскими компаниями и т. п. В дальнейшем администрация президента и правительство США должны регулярно (раз в год) представлять Конгрессу США «черные» списки физических и юридических лиц Российской Федерации с сопутствующей информацией по каждому фигуранту списков (счета и иные активы, деловые связи и т. п.).

29 января 2018 г. Вашингтоном был опубликован так называемый «Кремлевский доклад», содержащий «черный список» физических лиц Российской Федерации, как это предусматривал закон «О противодействии противникам США посредством санкций». Всего в список попали имена 210 человек, представленных в разделах: «Президентская администрация», «Кабинет министров», «Другие высокопоставленные политические лидеры» и «Олигархи». У «Кремлевского доклада» имеется закрытая часть, которая предназначена только для членов Конгресса США.

В марте 2018 года Вашингтон дополнил санкционные списки новыми фигурантами (13 человек и три компании) по обвинению во вмешательстве в американские выборы. В том же месяце списки были пополнены еще шестью физическими лицами (сотрудники ФСБ и ГРУ) за их (якобы) причастность к атакам с использованием электронного вируса NotPetya. Между прочим, в том же марте имела место массовая высылка российских дипломатов из США (всего шестьдесят человек). Под давлением Вашингтона высылку российских дипломатов также провели 14 стран-членов ЕС, а также Канада, Норвегия, Албания, Македония и Украина. Основанием высылки стала надуманная история об отравлении в Великобритании экс-сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля.

И наконец, последним «траншем» санкций стал обнародованный Вашингтоном 6 апреля 2018 года новый список, состоящий из 38 позиций: российских 17 официальных лиц, 7 бизнесменов, и 14 компаний. Примечательно, что только две компании – государственные («Рособоронэкспорт» и «Российская финансовая корпорация»). Остальные частные: «Агрохолдинг Кубань», В-Finance Limited, EN+ Group, «Ренова», «Газпром бурение», «ЭнПиВи Инжиниринг», «Ладога Менеджмент», «ГАЗ», «Русал», «Базовый элемент», «Евросибэнерго», «Русские машины». Физические лица: олигархи Олег Дерипаска и Игорь Ротенберг, а также глава «Газпрома» Алексей Миллер, секретарь Совета безопасности Николай Патрушев, глава ВТБ Андрей Костин, руководитель Роскомнадзора Александр Жаров, директор Росгвардии Виктор Золотов и другие.

В мае и июне санкционные списки Вашингтона пополнялись новыми физическими и юридическими лицами. «Черные списки» – инструмент «точечных» санкций. Параллельно действуют так называемые «секторальные» санкции. Еще до прихода в Белый дом Трампа были установлены санкционные меры против трех ключевых секторов российской экономики: энергетического, оборонно-промышленного и финансовобанковского. Это означает, что ограничения и запреты действуют в отношении всех компаний указанных секторов, даже тех, которые не включены в «черные списки».

Прессинг Вашингтона на Москву продолжает нарастать. На этой неделе стало известно о внесении в Сенат США проекта «Акта по защите американской безопасности от агрессии Кремля – 2018». Подготовивший законопроект сенатор-республиканец Линдси Грэм назвал его «самыми жесткими» санкциями против России. Под поводом «киберугрозы» Москвы и вмешательства в будущие выборы в Конгресс планируется ввести ограничительные меры против государственных долговых бумаг России. Также будет запрещено участие американцев в проектах добычи нефти российскими компаниями и ограничен импорт урана из России.

Позавчера пресс-секретарь Госдепартамента Хизер Науэрт заявила о подготовке новых антироссийских санкций, которые должны вступить в силу 22 августа. Они ограничат поставку в Россию технологий и промышленного оборудования из США, такого как электроника, калибровочное оборудование и газотурбинные двигатели. Речь идет об американском экспорте на сумму в несколько сотен миллионов долларов. Санкциями могут быть также затронуты товары двойного назначения, используемые в космонавтике, авиации и энергетике.

Как видим, санкционный прессинг на Москву осуществляется как по линии Конгресса США, который инициирует новые законы (или вносит дополнения и поправки в действующие акты), так и по линии исполнительной власти (Госдеп, Министерство финансов и др.), которая имеет большие полномочия в рамках уже принятых законов. Видно, что возможности президента в принятии решений по вопросам антироссийских санкций сегодня гораздо меньшие, чем это было при Обаме. Многие «народные избранники» (Конгресс США) и чиновники (Госдеп и другие ведомства) подозревают Дональда Трампа в излишней «мягкости» по отношению к Москве и пытаются действовать в обход президента или через его голову.

К сожалению, многие российские СМИ преподносят тему экономических санкций как некую сенсацию и неожиданность. Мол, все так хорошо начиналось. Мол, между США и РФ развивались с начала существования Российской Федерации плодотворные и взаимовыгодные отношения. И вдруг. Прямо по нынешней популярной присказке: «Никогда такого не было, и вот опять» (приписывают В.С. Черномырдину). В том то и дело, что такое было. И было уже давно. И почти никогда не прекращалось.

На протяжении более столетия отношения между США и нашей страной характеризовались почти непрерывными попытками Вашингтона давить на нас с помощью экономических санкций. Первая попытка была предпринята еще в 1911 году. Вашингтон под давлением банкира Якова Шиффа пытался Петербургу диктовать свои условия, требуя предоставления евреям, проживавшим в Российской империи, дополнительных прав. Угрожая, что невыполнение этих условий приведет к отказу от пролонгации российско-американского торгового соглашения 1832 года. В конечном счете, договор не был пролонгирован. Историки полагают, что это был первый случай применения Вашингтоном экономической санкции против нашей страны.

Полоса непрерывных, масштабных и все более жестких санкций Запада против нашего государства началась вскоре после октябрьского переворота 1917 года. Пришедшие к власти большевики заявили, что отказываются от долгов по кредитам и займам, которые получали царское и временное правительства. Кроме того, были сделаны заявления о национализации внешней торговли (введение государственной торговой монополии) и национализации предприятий и других активов, принадлежавших иностранным инвесторам. В конце 1917 – начале 1918 года Западом была установлена морская и торговая блокада против Советской России. Были прерваны дипломатические отношения с нашим государством. Позднее стала вводиться кредитная блокада. Некоторое время действовала даже золотая блокада (запрет на поставку в Советскую Россию товаров в обмен на золото). Советская Россия (позднее СССР) находилась в жесточайших тисках экономических санкций. Что, кстати, и подтолкнуло большевиков к проведению курса на индустриализацию. Такая индустриализация проходила в период 1929–1941 гг. За это время было построена 9600 предприятий, создан единый народнохозяйственный комплекс, страны стала экономически независимой (покрытие внутренних потребностей за счет импорта к началу Великой отечественной войны составляло доли одного процента).

Лишь на период второй мировой войны между США и СССР установились союзнические отношения, не было никаких санкций (более того, даже действовала программа ленд-лиза). С началом «холодной войны» началось восстановление экономических санкций против СССР. Об этом читатель подробнее может узнать из моей книги «Россия и Запад в XX веке. История экономического противостояния и сосуществования» (М.: Институт русской цивилизации, 2015. – 736 с.).

Почему-то у многих наших сограждан сложилось впечатление, что после окончания «холодной войны» все экономические санкции, которые вводились против СССР, после появления нового государства под названием «Российская Федерация» на него уже не распространялись. Но это не так. Например, Закон Джексона-Вэника, принятый Конгрессом США в 1974 году (он представлял собой поправку к Закону о торговле США) отменял режим наибольшего благоприятствования в советско-американской торговле (проще говоря, устанавливал высокие таможенные пошлины в отношении товаров из СССР). Основанием для принятия указанного закона было якобы «притеснение евреев» в СССР (выражавшееся в ограничении их выезда за границу). Рухнул Советский Союз, исчезли любые ограничения на выезд за границу (не только для евреев, но всех остальных граждан), а Закон Джексона-Вэника продолжал действовать в отношении Российской Федерации аж до 2012 года. Он, наверное, и далее продолжал бы действовать, но был замен на Закон, который получил название «Акт Магницкого». То есть торговые ограничения сохранились.

В послевоенный период против СССР действовали американские ограничения и запреты, которые назывались «списками КОКОМ» (КОКОМ – Координационный комитет по экспортному контролю). В эти списки включались высокотехнологические товары, которые запрещались для экспорта в Советский Союз компаниями не только США, но и их союзников. «Списки КОКОМ» продолжали действовать и после развала СССР, против Российской Федерации. Они были отменены лишь в 1994 году. Но через два года, в 1996 году появились другие списки. Они стали результатом договоренностей США и их союзников (всего 33 государства) в голландском городе Вассенар. Для стран НАТО Российская Федерация с ее декларируемой приверженностью принципам демократии, общечеловеческим ценностям и рыночной экономике она по-прежнему оставалась подозрительным государством.

Сегодня применительно к инициативам Вашингтона по отношению к Москве можно сказать, что «количество перешло в качество». От отдельных «точечных» и «секторальных» санкций Вашингтон перешел к масштабной экономической войне против нашей страны. Эта экономическая война не ограничивается лишь теми действиями, которые принято называть «экономическими санкциями». Задействован широкий арсенал средств и методов. Например, рейтинговые оценки «большой тройки» международных рейтинговых агентств («Фитч», «Мудиз», «Стандарт энд Пурс»). Манипулирование такими оценками (с помощью невидимых нам команд из Вашингтона) может активизировать отток капитала из России и спровоцировать серьезное падение рубля. Российские компании и банки могут подвергаться судебным санкциям за нарушения разного рода международных соглашений и конвенций (финансирование терроризма, отмывание грязных денег, коррупционные действия и т. п.). В течение последних нескольких лет финансовые регуляторы США (Минюст, Комиссия по ценным бумагам и др.) неплохо «потренировались» на европейских банках, обложив их многомиллиардными штрафами за разного рода нарушения. Сегодня большая часть российских банков попали под контроль Налоговой службы США, которая требует от них соблюдения требования американского закона ФАТКА (Акт о налогообложении иностранных счетов). Любое малейшее нарушение требования этого закона нашими банками чревато крупными штрафами и даже блокированием операций.

С учетом более чем вековой истории экономических санкций против Российской империи, Советской России, СССР и Российской Федерации можно более чем уверенно сказать: уже введенные против нас в 2014–2018 гг. экономические санкции вряд ли будут сняты. А вероятность введения новых, более жестких санкций является очень высокой. Плюс к этому можно ожидать активизации действий Вашингтона на тех направлениях, которые формально к экономическим санкциям не относятся, но которые являются эффективными методами экономической войны.