Текст бизнес-книги "Климатгейт. Спецоперация «Великой перезагрузки». «Новая нефть» и «новое рабство»"

Автор книги: Валентин Катасонов

Раздел: Экономика, Бизнес-книги

Валентин Катасонов
Климатгейт. Спецоперация «Великой перезагрузки». «Новая нефть» и «новое рабство»

Введение

Уважаемые читатели, Вашему вниманию предлагается очередной, 19-й сборник из серии «Финансовые хроники профессора Катасонова». В книге собраны статьи, комментарии и интервью за период с начала 2021 года до первых чисел марта этого же года. Чуть более двух месяцев. Этот короткий отрезок времени был очень насыщен разными событиями в мире и в России. Если в предыдущих выпусках этого года основной акцент делался на такие темы, как «пандемия COVID-19», «lockdown в мировой и российской экономике», «Великая перезагрузка» (The Great Reset), то главной «фишкой» нынешнего сборника, пожалуй, можно назвать тему так называемой «климатической катастрофы» и «карбоновой перестройки» мировой экономики.

Истинные цели указанной «перестройки» крайне далеки от реальных проблем климата на Земле, поэтому я ее называю «великой климатической аферой». Фактически это вторая серия «Великой перезагрузки» после того, как ресурс COVID-19 окажется полностью исчерпанным. По сути, под прикрытием благовидных, но лживых «климатических» аргументов готовится преступление против человечества. Поэтому данную историю я также называю «климатгейтом»[1]1
  От англ. Climategate – по аналогии с Уотергейтом (название политического скандала в США 1972–1974 годов, закончившегося отставкой президента страны Ричарда Никсона).


[Закрыть], а это слово решил вынести в заглавие всего сборника № 19.

Сборник традиционно начинается разделом «Международная финансовая панорама». Далее, как знают постоянные читатели серии, следуют страновые и региональные разделы. В этом сборнике это разделы со второго по четвертый, посвященные соответственно США, Китаю, России. В данном сборнике материалов по Европе не оказалось, поэтому традиционный европейский раздел отсутствует.

Пятый и шестой разделы являются тематическими. Пятый раздел продолжает тему, которая уже освещалась в предыдущем сборнике, – плану «Великой перезагрузки» и так называемому «Инклюзивному капитализму» (создание которого является декларируемой целью «перезагрузки»). В этом разделе собраны материалы, раскрывающие некоторые особенности модели «инклюзивного капитализма» (в частности, вопросы форм собственности). Однако основное внимание уделено ряду персоналий, которых можно отнести к главным апологетам «инклюзивного капитализма» и главным участникам реализации плана «Великой перезагрузки». Это все тот же Клаус Шваб, президент Всемирного экономического форума (о нем я немало писал в предыдущем сборнике). Также представители клана Ротшильдов – Линн Форрестер де Ротшильд и Бенджамин де Ротшильд. Наконец, в эту же группу входит наследник британского престола принц Чарльз. В пятом разделе помещены две статьи, посвященные одному из наиболее активных критиков «Великой перезагрузки» и «Инклюзивного капитализма» – католическому архиепископу Карло Вигано. К этой же группе критиков и противников «Великой перезагрузки» можно отнести американку Кэтрин Остин Фиттс (статья о ней размещена во втором разделе).

Шестой раздел посвящен упомянутой выше «климатической афере». Центральное место в разделе занимает анализ Парижского соглашения по климату 2015 года, которое предусматривает полное «углеродное обнуление» мировой экономики к середине текущего века. Раскрывается роль некоторых известных в мире политиков и общественных деятелей в «раскрутке» климатической истерии. Это все те же Клаус Шваб, принц Чарльз, Линн де Ротшильд. А также Билл Гейтс и Папа Римский Франциск. И примкнувший к ним в этом году президент США Джо Байден. Часть материалов по «климатической афере» и «карбоновой перестройке» экономики размещены в третьем разделе («Россия»). Как я пытался показать, затеянные мировой закулисой игры вокруг климата могут нанести серьезный ущерб российской экономике (в ней важнейшее место занимают добыча углеводородов и энергоемкие производства промышленных товаров).

Заключительный (седьмой) раздел, как всегда, содержит мои комментарии и интервью, размещенные в разных СМИ («Царьград», «Русская народная линия» и др.).

Жду от читателей критических замечаний и предложений по совершенствованию серии «Финансовые хроники профессора Катасонова». Свои замечания и предложения можете направлять по электронному адресу Русского экономического общества им. С. Ф. Шарапова: [email protected]

Раздел 1
Международная финансовая панорама

Прямые иностранные инвестиции стали жертвой «COVID-19»

Только что опубликован отчет Конференции ООН по торговле и развитию (United Nations Conference on Trade and Development, UNCTAD) о прямых иностранных инвестициях в мире по итогам 2020 года[2]2
  https://unctad.org/system/fles/ofcialdocument/diaeiainf2021d1_ en.pdf


[Закрыть]. Многие эксперты предвидели, что в 2020 году суммарный объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в мире будет ниже, чем в предыдущем году. И такое предположение базировалось на прогнозах, обещавших сокращение мирового ВВП. Действительно, по оценкам МВФ, в истекшем году суммарный ВВП всех стран мира упал на 3,5 %. Но цифры доклада UNCTAD превзошли все ожидания: общий объем ПИИ в истекшем году составил 859 млрд долл. против почти 1,5 триллиона (точно: 1459 млрд) долларов в 2019 г. Падение составило 42 %.

Экономика экономически развитых стран, привыкшая питаться прямыми иностранными инвестициями, в прошлом году понесла потери в размере 69 % по отношению к 2019 году. На все страны «золотого миллиарда» в прошлом году пришлось всего 229 млрд долл. прямых иностранных инвестиций. Прошлогодний объем ПИИ в зоне «золотого миллиарда» оказался, между прочим, на 70 с лишним процентов меньше величины ПИИ в 2009 году, который считался очень «провальным» (объем ПИИ в экономики развитых стран тогда составил 714 млрд. долл.). Особенно в прошлом году отличились Великобритания и Италия. У них, согласно отчету UNCTAD, падение составило более 100 %. Это означает, что в экономики этих стран не только не было притока новых инвестиций, но даже произошел отток тех инвестиций, которые были сделаны в предыдущие годы (т. е. имело место отрицательное сальдо баланса прямых трансграничных инвестиций).

Американская экономика также перенесла серьезные потери – падение ПИИ на 49 % (до 134 млрд долл.).

Глубже падение было только по группе стран, называемых «переходными экономиками» (бывшие социалистические страны, куда включается и Российская Федерация): на 77 % (до 13 млрд долл.). Кстати, по России падение составило 96 %.

Относительно более «мягким» было падение по группе развивающихся стран: на 12 % (до 616 млрд долл.). На фоне падения ПИИ почти всех стран мира две страны из группы развивающихся имели прирост в 2020 году. Это Китай – прирост на 4 % и Индия – на 13 %.

В результате за прошлый год существенно изменилась структура ПИИ по группам стран в пользу развивающихся стран. На них пришлось 72 % суммарного объема ПИИ в 2020 году – рекордная доля за все время статистических наблюдений.

В 2020 году произошло знаменательное событие: поменялся традиционный лидер по объему получаемых ПИИ. Таким лидером были США. Но в прошлом году Китай подвинул США на второе место, заняв первое место в рейтинге. У Китая – 163 млрд долл., у США – 134 млрд. долл. Журнал «Форбс» отмечает, что американская экономика продемонстрировала меньшую адаптивность к пандемии коронавируса, чем китайская. И иностранные инвесторы предпочли более прогнозируемую и стабильную ситуацию в китайском здравоохранении и в китайской экономике[3]3
  https://www.forbes.com/sites/sarahhansen/2021/01/24/ chinapasses-us-as-no-1-destination-for-foreign-investment-as – coronavirus-upends-global-economy/?sh=57eb52301252


[Закрыть].

Чтобы понять, насколько радикально изменились позиции США и Китая как получателей ПИИ, можно привести данные за 2016 год: в США величина этих инвестиций была равна 472 млрд долл., в Китае – 134 млрд. долл. У США за пятилетие объем ПИИ обвалился в 3,5 раза, а у Китая вырос более чем на 1/5[4]4
  https://www.bbc.com/news/business-55791634


[Закрыть]. В докладе UNCTAD главной причиной столь резкого падения ПИИ в США называется, прежде всего, фактор «COVID-19», который, как отмечают авторы доклада, имел более острую форму, чем в Китае и многих других странах (эффективность мер по борьбе с коронавирусом в документе не рассматривается). Почему-то в докладе не отмечен еще один очевидный фактор, который способствовал падению ПИИ в американскую экономику: выборы президента США и ожидаемый хаос в стране. Впрочем, нельзя забыть еще один фактор, который можно назвать «политическим». До прихода в Белый дом Дональда Трампа Китай выступал одним из крупнейших экспортеров капитала в США в виде ПИИ. С 2017 года Трамп стал ограничивать приток китайского капитала в американскую экономику под предлогом того, что китайское участие в капитале американских корпораций может подрывать военную и военно-экономическую безопасность США. Уже в 2018 году в результате ужесточения государственного контроля приток китайского капитала в виде ПИИ резко сократился. А затем даже начался добровольно-принудительный выход китайцев из капитала некоторых компаний, находящихся в юрисдикции США.

В докладе рассматриваются различные виды ПИИ. Они в различной степени подверглись изменениям (падениям) в 2020 году. В частности, ПИИ делятся на два следующих вида: 1) crossborder M&A (трансграничные слияния и поглощения); 2) greenfeld projects (новые проекты). Очевидно, что второй вид инвестиций (в новые проекты) является более рискованным бизнесом. Поэтому в прошлом году ПИИ в виде greenfeld projects упали резко – на 35 %. А инвестиции в виде crossborder M&A (приобретения долей уже действующих бизнесов) – менее рискованные. Они сократились лишь на 10 % (с 505 до 456 млрд долл.)

На фоне среднего умеренного снижения инвестиций в виде приобретения долей в капитале в некоторых отраслях и секторах наблюдалось очень заметное увеличение масштабов таких операций. Особо выделяется пищевая промышленность, в которой объем иностранных инвестиций вырос за годы на 320 % (с 20 до 85 млрд долл.). К разряду востребованных следует отнести и сектор информационных и коммуникационных технологий – рост на 216 % (с 20 до 85 млрд. долл.). Также электроника – рост на 100 % (с 20 до 40 млрд. долл.). Наибольшее падение претерпели такие отрасли: добывающая – на 53 % (с 32 до 15 млрд. долл.); финансы и страхование – на 43 % (с 49 до 28 млрд. долл.) и др. Нетрудно заметить, что транснациональные корпорации (а именно на них приходится подавляющая часть ПИИ в виде crossborder M&A) начинают приспосабливаться к новым экономическим условиям, которые создаются в результате навязывания новых «правил игры», обосновываемых необходимостью «борьбы с пандемией». Отсюда, в частности, повышенный интерес к информационным и коммуникационным технологиям, а также электронике. Ведь они необходимы для функционирования предприятий, организаций и фирм, жизни людей в условиях lockdown (работа и жизнь в режиме онлайн).

Кстати, даже при общем глубоком падении ПИИ в виде greenfeld projects лишь в одном секторе такого падения не было. Это сектор информационных и коммуникационных технологий. Инвестиции в новые проекты в этом секторе составили в прошлом году 78 млрд против 66 млрд. долл. в 2019 году (увеличение на 18 %).

Несколько подробнее о России. Как выше уже было отмечено, за год падение ПИИ в российскую экономику составило 96 % (с 32 до 1,1 млрд долл.). Россия оказалась в топ-3 (среди всех стран, включенных в доклад) по относительной величине падения ПИИ – вместе с Великобританией и Италией. В прошлом году символическому притоку новых инвестиций в Россию сопутствовал отток инвестиций, которые были сделаны в предыдущие годы. Согласно предварительным оценкам Банка России, вывоз капитала за рубеж в виде прямых инвестиций из российской экономики (за исключением банковского сектора) в 2020 году составил 6,3 млрд. долл. Приток в эти секторы был равен 1,1 млрд. долл[5]5
  https://www.cbr.ru/statistics/macro_itm/svs/


[Закрыть]. Таким образом, чистый отток капитала из России в форме прямых инвестиций (по всем секторам, кроме банковского) составил 5,2 млрд долл. Кстати, почти за все предыдущие годы (с начала 1990-х гг.) сальдо трансграничного движения капитала в виде ПИИ было отрицательным. Т. е. прямые инвестиции превратились в «дыру», обескровливающую российскую экономику.

Представленная в докладе UNCTAD картина дает представление только об импорте капитала в виде ПИИ. Интересно также посмотреть, какова картина по экспорту капитала. Мы сможем увидеть такую общую картину позднее – в ежегодном докладе UNCTAD «World Investment Report» (выйдет примерно через полгода).

Пандемия государственного долга. Оценки МВФ за 2020 год

Только что Международный валютный фонд (МВФ) опубликовал январский обзор «IMF Fiscal Monitor». В нем представлены предварительные оценки государственного долга по миру и по экономикам наиболее крупных стран за 2020 год[6]6
  https://www.imf.org/en/Publications/FM/Issues/2021/01/20/ fscal-monitor-update-january-2021


[Закрыть].

В абсолютном выражении государственный долг всех стран мира в конце прошлого года составил 89,6 трлн долл. Для сравнения: в начале десятилетия (2011 год) его величина была в два раза меньше: 44,65 трлн. долл. А в 2006 году – 26,58 трлн. долл[7]7
  https://www.statista.com/statistics/686067/global-public-debt/


[Закрыть]. Таким образом, за полтора десятилетия абсолютная величина мирового государственного долга выросла в 3,37 раза.

В конце 2018 года мировой государственный долг составлял 82,3 % мирового ВВП, в конце 2019 года – 83,5 %. Прирост за год на 1,2 процентных пункта. А вот в конце 2020 года он уже был равен 97,6 %. Прирост за год оказался равным 14,1 процентному пункту! Правда, показатель долга на конец 2020 года оказался ниже той оценки, которая была сделана в середине прошлого года: Фонд прогнозировал, что мировой государственный долг вырастет к концу года до 101,5 %[8]8
  https://www.kommersant.ru/doc/4414742


[Закрыть].

Как видим, летний прогноз МВФ не подтвердился. Тем не менее, таких резких взлетов показателей относительного уровня государственного долга, какой был зафиксирован в прошлом году, послевоенная история не знает. Согласно прогнозу МВФ, к концу нынешнего 2021 года относительный уровень государственного долга в мире вырастет до 99,5 % ВВП. Впрочем, эта оценка чрезмерно консервативная. Думаю, что еще до окончания нынешнего года будет пробита планка в 100 %.

Главная причина резкого скачка долга за прошлый год, как отмечается в публикации МВФ, – пандемия «COVID-19». А точнее – меры, которые были приняты властями подавляющей части стран и которые принято называть lockdown. Спровоцированные этими мерами кризисные явления в социально-экономической сфере (остановка или сворачивание многих видов экономической деятельности, рост безработицы, падение доходов населения и др.) компенсировались увеличениями бюджетных расходов. А из-за того, что сбор налогов в подавляющем числе стран в прошлом году сократился, дополнительные бюджетные расходы финансировались за счет увеличения государственного долга.

Дополнительная финансовая подпитка в связи с мерами, обусловленными факторами «COVID-19» и «lockdown» составила, согласно оценкам МВФ, по миру в прошлом году около 14 трлн долл[9]9
  https://www.imf.org/en/Topics/imf-and-covid19/Fiscal-Policies-Database-in-Response-to-COVID-19


[Закрыть]. Величина упомянутых дополнительных бюджетных расходов по отношению к величине ВВП составила в среднем по группе экономически развитых стран 13 %. В группе стран с переходными экономиками – в среднем 4 %. В группе развивающихся стран – 1,6 %. В первой из названных групп некоторые страны особенно щедро поддерживали социально-экономическую сферу за счет дополнительных бюджетных вливаний (% ВВП): Новая Зеландия – 20; США – 18; Великобритания – 17; Япония – 16; Канада – 14. Из общей величины фискальной поддержки в 14 трлн долл. на экономически развитые страны пришлось 11,8 трлн. долл. или 84 %.

Почти во всех странах мира государственные бюджеты в 2020 году были исполнены с дефицитом, т. е. расходы превышали доходную часть. Так, по группе экономически развитых стран совокупная величина бюджетных дефицитов по итогам 2019 года составила 3,3 % ВВП. И по итогам 2020 года МВФ оценивает совокупные бюджетные дефициты уже в 13,3 % ВВП. Один из самых больших бюджетных дефицитов возник у США. МВФ оценивает, что по итогам 2020 года он составил 17,5 % ВВП. Для сравнения: в 2019 году этот дефицит бюджета США был равен 6,4 % ВВП. Но у одного государства бюджетный дефицит оказался еще выше. Это Канада. Примечательно, что у Канады в 2019 году был даже профицит бюджета, равный 0,5 % ВВП. А вот по итогам 2020 года канадский бюджет сведен с дефицитом в 20 % ВВП. Кстати, следует обратить внимание на то, что весьма велик бюджетный дефицит у Китая. Он был уже большим в конце 2019 года – 6,3 % ВВП. А к концу 2020 года вырос уже до 11,8 % ВВП.

Особенно существенный подъем госдолга в прошлом году был зафиксирован в развитых странах, их задолженность повысилась до 123 % на конец декабря со 105 % в конце 2019 года. В истекшем году относительный уровень государственного долга по группе экономически развитых стран превысил рекордные значения, которые были на момент окончания второй мировой войны. Затем страны Запада восстанавливали экономики и последовательно снижали свою государственную задолженность. К 1959 году показатель опустился ниже 50 %[10]10
  https://www.interfax.ru/business/723077


[Закрыть].

В 2021 году ожидается повышение относительного государственного долга экономически развитых стран до 125 %. Процентные ставки по казначейским долговым бумагам в этих странах очень низкие, что позволяет наращивать государственный долг без опасного увеличения процентных расходов (расходов на обслуживание долга) в расходной части бюджета. А ставки низкие потому, что ключевые ставки их Центробанков являются символическими или даже отрицательными. А именно эти ставки определяют «температуру» (уровень процентных ставок) по всем видам финансовых операций. На данный момент ключевая ставка ФРС США находится в диапазоне 0–0,25 %. У Европейского центрального банка она нулевая. У Банка Японии – минус 0,25 %. Рекордсменом по отрицательной величине ключевой ставки является Национальный банк Швейцарии – минус 0,75 %.

По абсолютной величине прироста государственного долга вне конкуренции были США. Согласно предварительным оценкам, за год этот долг увеличился на 4,5 трлн долл[11]11
  https://www.statista.com/statistics/273294/public-debt-of-the-unitedstates-by-month/


[Закрыть]. Госдолг США в 2020 году почти достиг 129 % ВВП против 108 % годом ранее. МВФ прогнозирует дальнейший его рост в этом году, до 132,5 % ВВП, с учетом двух масштабных пакетов финансовой помощи экономике страны на 2,2 трлн и 900 млрд. долл., анонсированных Джо Байденом и Джанет Йеллен (ее объявили будущим министром финансов США).

Америке остается себя успокаивать тем, что в мире есть страны с более высоким относительным уровнем государственного долга. Рекордсменом является Япония, у которой в конце 2019 года государственный долг составил 234,8 % ВВП. А в конце 2020 года он уже вырос до 258,7 % ВВП. Среди лидеров также Италия. Ее государственный долг за тот же период вырос со 134,6 до 157,5 % ВВП.

МВФ прогнозирует восстановление мировой экономики в 2021 году. Если в прошлом году падение мирового ВВП оценено в 3,5 %, то в нынешнем году МВФ ожидает прироста ВВП на 5,5 %. Соответственно, ожидается восстановление докризисных уровней налоговых поступлений, снизятся расходы с ликвидацией последствий вирусно-экономического кризиса. Впрочем, подобные прогнозы МВФ делает с оговорками: если не будет новой волны (новых волн) пандемии. Но такое допущение является большим упрощением картины. Ибо немалое число экспертов предсказывает возможность новых рецидивов вирусно-экономического кризиса. Но даже прогнозы МВФ, исходящие из «оптимистического сценария» развития событий в текущем году, свидетельствуют, что абсолютные и относительные уровни государственного долга к докризисному состоянию вернуться не смогут. В обзоре делается осторожное предположение, что вернуться к докризисной ситуации с государственным долгом удастся лишь «в среднесрочной перспективе». Предположение более чем оптимистичное. Та же статистика МВФ по государственному долгу за многие предыдущие годы свидетельствует о том, что увеличение государственного долга в группе экономически развитых стран является процессом необратимым. Что касается развивающихся стран, то прецеденты снижения относительных и даже абсолютных размеров государственного долга имеются. Как правило, такие снижения происходили под сильнейшим нажимом со стороны того же Международного валютного фонда. Как известно, знаменитый «Вашингтонский консенсус» (неписанные правила МВФ) требует от получателей кредитов Фонда снижения (или как минимум заморозки) государственного долга.

В заключение хочу обратить внимание на то, что в тексте январского обзора МВФ, где упоминаются многие страны (как развитые, так и развивающиеся), о России вообще не сказано ни одного слова (она фигурирует лишь в общей таблице). Вероятно, по той причине, что у РФ показатели государственного долга (как абсолютные, так и относительные) весьма скромные на фоне других стран. В 2019 год у бюджет РФ был сведен с профицитом равным 1,9 % ВВП. А по итогам 2020 года, по оценкам МВФ, российский бюджет имел дефицит равный 4,6 % ВВП. Государственный долг РФ в конце 2019 года равнялся 13,8 % ВВП, а в конце 2020 года, по оценкам МВФ, он подрос до 21,0 % ВВП.

А вот последние данные Минфина России. На 1 января 2021 года российский государственный внутренний долг (по размещенным займам) составил 14,956 трлн руб. Годом раньше он был равен 10,171 трлн. руб. Прирост за год составил 4,785 трлн. руб. Внешний государственный долг на 1 января 2021 года равнялся 56,80 млрд. долл. против 54,36 млрд. долл. годом раньше. Прирост за год составил 2,44 млрд. долл.

Структура государственного долга России такова, что основная его часть приходится на внутренний долг. При пересчете в иностранную валюту государственный внутренний долг на начало 2021 года составил около 217 млрд долл. Получается, что почти 80 % всего государственного долга приходится на внутренний и лишь немного более 20 % – на внешний. Приращение российского государственного долга происходило преимущественно за счет размещения Минфином новых займов на внутреннем рынке. Не исключено, что с приходом в Белый дом Джо Байдена Вашингтон может вообще принять санкционные меры по блокировке размещения новых займов России на международном рынке.

Мы знаем, что на фоне многих стран Россия продемонстрировала «сверхэкономный» подход к решению социально-экономических проблем, вызванных пандемией. Так, по предварительным оценкам, приводимым агентством S&P, расходы на борьбу с последствиями вирусно-экономического кризиса в России в прошлом году составили 3,5 % ВВП. Для сравнения этот показатель в отдельных развивающихся странах оценивается следующим образом: Южная Африка – 7,3; Индия – 9,0; Аргентина – 11,7[12]12
  https://www.spglobal.com/ratings/en/research/articles/201202-emerging-markets-risks-to-outlook-balanced-as-recovery-momentum-set-to-pick-up-in-2021-11761662


[Закрыть].