Текст бизнес-книги "Преступность как функционально-криминогенное поле"

Автор книги: Валерий Смирнов

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Возрастные ограничения: +16

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Вторым внутренним источником воспроизводства преступности В. В. Макаров считает сопряжённые преступления. Под сопряжённостью здесь имеется в виду наличие причинной связи между основным и сопряжённым (сопряжёнными) преступлениями.

Автор называет три наиболее распространённых случая сопряжённости преступлений[16]16
  Макаров, В. В. Криминологическое исследование самодетерминации преступности: дис…. канд. юрид. наук / В. В. Макаров. – М., 2014. С. 83.


[Закрыть].

1) Когда сопряжённое преступление становится необходимым условием для совершения основного. Примером здесь может служить террористический акт, для совершения которого требуется сначала приобретение или изготовление взрывного устройства (либо приобретение иного оружия), что является самостоятельным преступлением.

2) Когда сопряжённое преступление сопровождает основное либо облегчает его совершение. Например, убийство инкассаторов при разбойном нападении в целях завладения денежными средствами.

3) Когда сопряжённое преступление скрывает следы основного. Например, убийство изнасилованной женщины.

Специфика рассмотренных преступлений состоит в наличии обусловливающей связи между основным и сопряжённым преступлениями.

Как отмечает В. В. Макаров, сопряжённость преступлений как внутренний источник воспроизводства преступности может быть дополнительно охарактеризована через уголовно-правовые нормы с двойной превенцией, под которыми следует понимать «нормы об уголовной ответственности за такие преступления, которые обусловливают последующее совершение других преступлений. При этом воздействие таких норм не обязательно заключается в предупреждении более тяжких преступлений. Сущностью норм с двойной превенцией является предупреждение преступлений, являющихся предпосылкой совершения других преступлений»[17]17
  Макаров, В. В. Криминологическое исследование самодетерминации преступности: дис…. канд. юрид. наук / В. В. Макаров. – М., 2014. С. 84.


[Закрыть].

По утверждению А. С. Шуйского[18]18
  Шуйский, А. С. Предупреждение преступности и уголовно-правовые нормы с двойной превенцией / А. С. Шуйский // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2018. – № 2. – С. 109.


[Закрыть], превентивная функция представляет собой одну из основных аксиом предупреждения преступлений и реализуется благодаря использованию эффекта уголовно-правовых норм с двойной превенцией.

Следует отметить справедливость утверждения В. В. Макарова о том, что воздействие норм с двойной превенцией распространяется не только на тех, к кому они непосредственно применяются (частная превенция), но и на более широкий круг лиц (общая превенция). Поэтому уже само существование подобных норм позволяет препятствовать совершению сопряжённых преступлений и, следовательно, осуществлять профилактику преступности, которая в таком случае лишается одного из внутренних источников своего развития.

В качестве третьего внутреннего источника воспроизводства преступности В. В. Макаров называет организованную преступность, характеризующуюся, по его выражению, «конвейерным характером совершения общественно-опасных деяний»[19]19
  Макаров, В. В. Криминологическое исследование самодетерминации преступности: дис…. канд. юрид. наук / В. В. Макаров. – М., 2014. С. 92.


[Закрыть].

По утверждению Е. В. Бочкаревой[20]20
  Бочкарева, Е. В. Организованная преступность как форма самодетерминации преступности / Е. В. Бочкарева // Актуальные проблемы российского права. – 2019. – № 1 (98). – С. 156.


[Закрыть], организованность представляет собой особое качественное состояние преступности, а «организованную преступность следует рассматривать как специфическую социальную подсистему, которая, как и любая другая, развиваясь, взаимодействует с иными общественными явлениями и структурами. В случае с организованной преступностью это взаимодействие носит криминализирующий характер. Организованная преступность интегрирует в свою систему различные виды преступлений».

Как отмечает Е. И. Чекмезова[21]21
  Чекмезова, Е. И. Уголовно-правовая характеристика организационной преступной деятельности: дис. … канд. юрид. наук / Е. И. Чекмезова. – Омск, 2008. С. 15.


[Закрыть], «общественная опасность организованной преступной деятельности характеризуется следующими основными признаками: спецификой её субъектов, динамикой и высоким уровнем латентности, транснациональным характером, многообразием видов, нацеленностью на получение сверхприбыли, связью с терроризмом и коррупцией, деструктивным влиянием на политическую и духовную сферы жизнедеятельности общества».

Организованная преступность, выступая в качестве одного из внутренних источников воспроизводства всей преступности в целом, представляет собой по отношению ко всей системе преступности сложную подсистему, «состоящую из организованных преступных формирований и их отношений, способную воспроизводить преступления в соответствии со своими целями создания и функционирования. К организованной преступности как системе относятся следующие элементы: организованные преступные формирования (организованные группы и преступные сообщества); их преступная деятельность; взаимоотношения между организованными преступными формированиями»[22]22
  Макаров, В. В. Криминологическое исследование самодетерминации преступности: дис…. канд. юрид. наук / В. В. Макаров. – М., 2014. С. 96.


[Закрыть].

Организованная преступность оказывает крайне негативное влияние на всю систему общественных отношений, одновременно оказывая воздействие и на процессы, имеющие место внутри системы преступности.

В. В. Макаров отмечает следующие особенности организованной преступности к самовоспроизводству и воспроизводству общей системы преступности:

1) слияние общеуголовной и экономической составляющей;

2) наличие «общака» и легализованных денежных средств;

3) коррупционные связи;

4) внедрение в политическую сферу;

5) наличие международных криминальных связей;

6) системность, предполагающая наличие у организованной преступности своей структуры, взаимозаменяемости элементов, распределения ролей и наличия конкретных функций каждого элемента в механизме преступной деятельности[23]23
  Макаров, В. В. Криминологическое исследование самодетерминации преступности: дис…. канд. юрид. наук / В. В. Макаров. – М., 2014. С. 97–98.


[Закрыть].

Четвёртым внутренним источником воспроизводства преступности В. В. Макаров считает криминальную субкультуру.

Данное понятие определяется по-разному. Так, по определению В. Ф. Пирожкова[24]24
  Пирожков, В. Ф. Законы преступного мира молодежи (криминальная субкультура) / В. Ф. Пирожков. – Тверь: Приз, 1994. С. 47.


[Закрыть], криминальная субкультура представляет собой определённый уровень развития криминальных сообществ, нашедший выражение в типах и формах их организации и деятельности членов этих сообществ, а также в насаждаемых ими нормах и правилах поведения.

По утверждению О. П. Дубягиной[25]25
  Дубягина, О. П. Криминологическая характеристика норм, обычаев и средств коммуникации криминальной среды: монография / О. П. Дубягина. – М.: Юрлитинформ, 2008. С. 10.


[Закрыть], криминальная субкультура представляет собой способ поведения людей, образ жизни, принятый в уголовной среде.

В. Г. Громов приводит следующее определение рассматриваемого понятия: «криминальная субкультура – это субкультура, являющаяся подвидом культуры, нормы которой противопоставляются общепринятым социальным нормам, и которая связана с нарушением уголовно-правовых запретов»[26]26
  Громов, В. Г. Российская криминальная субкультура: философский аспект / В. Г. Громов // Теология. Философия. Право. – 2013. – № 2 (2). – С. 46.


[Закрыть].

Основная идея, на которой строится криминальная субкультура, состоит в неприятии отношений, правил и норм, сложившихся в обществе, не говоря уже о его официальных институтах. В соответствии с этой идеей законопослушный образ жизни заслуживает порицания, а преступный – поощрения.

Как отмечает С. И. Шпак, «особенности криминальной субкультуры заложены, прежде всего, в делинквентном поведении группы лиц, обусловленном теми ценностями, которые принципиально противоречат общепринятой культуре»[27]27
  Шпак, С. И. Криминальная субкультура как социальный феномен / С. И. Шпак // Общество и право. – 2012. – № 2 (39). – С. 273.


[Закрыть].

По утверждению С. Я. Лебедева, любая криминальная субкультура имеет некоторые общие черты, присущие традициям и обычаям уголовной среды, в число которых входят следующие:

1) уклонение от соблюдения законов, правил и норм общественного поведения, невыполнение гражданских обязанностей, неприятие общественно полезного труда;

2) направленность на повышение криминальной квалификации и оттачивание преступного мастерства;

3) соблюдение правил конспирации, присущих криминальному сообществу, создание условий, облегчающих совершение преступлений;

4) строгое соблюдение криминальной субординации и уважение к криминальной иерархии, беспрекословное подчинение лидерам и авторитетам преступных организаций;

5) пропаганда насилия и криминального образа жизни, привлечение молодёжи к совершению правонарушений;

6) оказание материальной и моральной поддержки лицам, находящимся под следствием и в местах лишения свободы;

7) подрыв авторитета правоохранительных органов, категорическое исключение контактов с ними, выявление в своей среде «стукачей» и предателей;

8) непринятие норм общественной морали, ведение праздного, разгульного образа жизни;

9) владение уголовным жаргоном, участие в азартных играх[28]28
  Лебедев, С. Я. Антиобщественные традиции, обычаи и их влияние на преступность: учебное пособие / С. Я. Лебедев. – Омск: ВШМ МВД СССР, 1989. С. 34–35.


[Закрыть].

Ф. Р. Хисамутдинов и А. Е. Шалагин утверждают, что общественная опасность криминальной субкультуры заключается в том, что она:

• расшатывает добропорядочность граждан и искажает общественное правосознание;

• сохраняет и передает из поколения в поколение преступников криминальный опыт и профессионализм;

• способствует негативной трансформации нравственных, идеологических, культурных, эстетических и прочих нормальных ценностей современного общества;

• усложняет, а в некоторых случаях блокирует процесс социализации подростков и молодёжи, прививая им псевдокультурные установки и асоциальные нормы;

• создаёт позитивный образ некоторых категорий преступников и осуждает содействие населения правоохранительным органам в любых формах;

• формирует общественное мнение о недоверии государству, провоцирует граждан на нарушение правовых норм и запретов, совершение административных правонарушений и уголовно-наказуемых деяний;

• культивирует в обществе правовой нигилизм, легкомысленное или небрежное отношение к трудовым и гражданским обязанностям, пренебрежительное или безразличное отношение к памятникам истории и культуры[29]29
  Хисамутдинов, Ф. Р. Криминальная субкультура и её предупреждение / Ф. Р. Хисамутдинов, А. Е. Шалагин // Вестник Казанского юридического института МВД России. – 2015. – № 2 (20). – С. 47.


[Закрыть].

Можно сказать, что криминальная субкультура представляет собой своеобразное отражение качественных характеристик криминального мира и преступного образа жизни, осуществляет передачу аморальных правил и норм поведения, транслируя их от криминальных лидеров к рядовым «солдатам» преступного мира. Естественно, что в таком формате криминальная субкультура представляет собой социально-негативное явление, при этом она оказывает влияние и на всю культуру общества и многие социальные процессы. Распространение криминальной субкультуры детерминируется состоянием, динамикой, уровнем, характером и структурой преступности[30]30
  Мацкевич, И. М. Мифы преступного мира / И. М. Мацкевич. – М.: Проспект, 2015. С. 11.


[Закрыть].

Таким образом, криминальная субкультура представляет собой подсистему общей системы преступности.

Криминальная субкультура занимает особое место среди внутренних источников воспроизводства преступности. Она оказывает достаточно сильное влияние на сознание человека, приводя к его деформации в направлении восприятия преступного поведения как нормального, а совершения преступления как насущной необходимости.

По справедливому утверждению В. В. Макарова, подобная деформация возможна «лишь при настойчивом и даже агрессивном поведении субкультуры при воздействии на человека. Она находит слабые места и пробивает брешь в традиционных культурных установках. Но такая атака криминальной субкультуры будет иметь успех лишь в случаях слабости и недостатков в позитивной культуре, её неустойчивых позициях. А это, надо признать, стало повседневностью в нашей жизни – когда культура находится на низком уровне и не способна отражать того напора, идущего от криминальной субкультуры»[31]31
  Макаров, В. В. Криминологическое исследование самодетерминации преступности: дис…. канд. юрид. наук / В. В. Макаров. – М., 2014. С. 113.


[Закрыть].

Можно утверждать, что в современном российском обществе криминальная субкультура обладает гораздо большей пассионарностью, чем культура традиционная и, тем более, официальная. В этом и заключается успешность «завоевания» криминальной субкультурой всё новых и новых плацдармов в нашем обществе, сегодня она проникает даже в самые, казалось бы, благополучные сферы жизни социума. Так, сегодня криминальная субкультура успешно адаптировалась в образовательной среде (начиная с начальной школы и заканчивая высшим образованием), в спорте, в профессиональной деятельности, даже на госслужбе и в высших эшелонах власти. Что уж говорить о профессиональной и организованной преступности, представить которую вне криминальной субкультуры просто невозможно.

Криминальным традициям и обычаям присущи, по утверждению В. В. Макарова[32]32
  Макаров, В. В. Криминологическое исследование самодетерминации преступности: дис…. канд. юрид. наук / В. В. Макаров. – М., 2014. С. 117.


[Закрыть], следующие элементы:

• регулятивные: «законы и правила», «понятия», регулирующие взаимоотношения в криминальной среде, в связи с ведением её субъектами антиобщественного образа жизни и совершением преступлений, специфические ритуалы общения и поведения в преступной среде;

• атрибутивные: жаргон, татуировки, клички, жестикуляция, мимика, отражающие принадлежность того или иного лица к преступной деятельности;

• эмоциональные: песни, стихи, поговорки с «воровской» тематикой, отражающие эмоциональную сторону антиобщественного образа жизни и совершения преступлений (так называемый преступный фольклор).

Важнейшим признаком криминальной субкультуры является строгое деление на своих и чужих, а также стратификация «своих», в рамках которой происходит определение социальных статусов и ролей преступников. Так, по утверждению Ф. Р. Хисамутдинова и А. Е. Шалагина[33]33
  Хисамутдинов, Ф. Р. Криминальная субкультура и её предупреждение / Ф. Р. Хисамутдинов, А.Е. Шалагин // Вестник Казанского юридического института МВД России. – 2015. – № 2 (20). – С. 48.


[Закрыть], на самом верху криминальной иерархии в местах лишения свободы находятся «воры в законе», «положенцы», «смотрящие», «паханы». В этой же касте выделяются «стремящиеся», «бойцы», «быки», «фраера». Довольно обособленное, нейтральное положение занимают так называемые «мужики». Представители данной категории работают на производстве, не вмешиваются в конфликты между администрацией уголовно-исправительного учреждения и злостными нарушителями режима. «Красные», или «активисты», целенаправленно поддерживают администрацию, нередко назначаются на должности завхоза, коменданта, библиотекаря, заведующего клубом, входят в состав творческих коллективов и самодеятельных организаций. Последнюю касту образуют изгои зоны – «отверженные» (постоянно унижаемые и эксплуатируемые осуждённые, истинное сленговое название которых упускается по этическим и культурным соображениям).

При этом иерархия организованного преступного сообщества на воле может выглядеть иначе, например, так:

• лидер;

• авторитет;

• бригадир;

• активный участник;

• участник[34]34
  Хисамутдинов, Ф. Р. Криминальная субкультура и её предупреждение / Ф. Р. Хисамутдинов, А. Е. Шалагин // Вестник Казанского юридического института МВД России. – 2015. – № 2 (20). – С. 48.


[Закрыть].

Лидер преступного сообщества – это всегда профессиональный преступник, обладающий большим авторитетом и являющийся активным идеологом преступного мира.

Среди социально-психологических характеристик, присущих таким лицам, А. В. Метелев[35]35
  Метелев, А. В. Криминальная субкультура: учебно-методическое пособие / А. В. Метелев. – Ижевск: Ижевский филиал Нижегородской академии МВД России, 2009. С. 24–25.


[Закрыть] отмечает следующие:

• хорошие организаторские способности;

• отрицательное отношение к законопослушному поведению;

• высокий уровень коммуникабельности;

• высокий уровень преступной специализации;

• отличное знание обычаев и традиций преступного мира;

• способность к нахождению и объединению лиц с криминальной направленностью с тем, чтобы подчинить их определённой преступной идее;

• способности по управлению преступным сообществом и противостоянию правоохранительным органам.

Как отмечает С. И. Шпак[36]36
  Шпак, С. И. Криминальная субкультура как социальный феномен / С. И. Шпак // Общество и право. – 2012. – № 2 (39). – С. 275.


[Закрыть], «криминальная субкультура на внешнем уровне имеет отчётливо выраженный коллективистский характер, поскольку формируется и существует, прежде всего, в коллективном пространстве – местах лишения свободы, организованных преступных группировках. Но внутреннее содержание криминальной субкультуры определяют индивидуализм, личные амбиции и устремления её приверженцев».

По утверждению В. В. Макарова, для членов преступного сообщества криминальная субкультура играет защитную роль, поскольку они не могут чувствовать себя «своими» в нормальной культурной среде и в рамках нормальных общественных отношений. В этом отношении роль криминальной субкультуры трудно переоценить, так как она выполняет целый ряд функций наряду с уже упомянутой защитной. Это и идеологическая подпитка, и создание собственной благоприятной микросреды, это и механизмы включения в неё новых членов, посредством чего осуществляется самовоспроизводство преступности, что позволяет не только достичь сохранения целостности и функциональности системы преступности, но и осуществлять её успешное развитие.

Таким образом, в число факторов, детерминирующих преступность, следует включить две большие категории: внешние и внутренние. Первая категория представляет собой весьма разнообразные факторы, условия и общественные отношения, способствующие сохранению, эффективному функционированию и развитию преступности как системы. Внутренние факторы менее многочисленны, но не менее эффективно действуют в отношении самосохранения и самовоспроизводства преступности.

Важное значение для понимания сути и особенностей преступности как системы является классификация её видов. По справедливому замечанию М. М. Дайшутова, «научно обоснованная классификация предметов и явлений ведёт к получению новых, более глубоких знаний о них (такой подход и лежит в основе процесса познания)»[37]37
  Дайшутов, М. М. Значение и теоретические основы классификации преступлений в российском уголовном праве / М. М. Дайшутов // Вестник Московского университета МВД России. – 2013. – № 10. – С. 77.


[Закрыть].

Классифицировать преступления можно по разным критериям. Так, например, В. А. Серебрякова[38]38
  Серебрякова, В. А. Преступность: основные направления исследования / В. А. Серебрякова // Методологические проблемы изучения преступности и ее причин. Сборник научных трудов. – М.: Издательство Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1986. – С. 24–43.


[Закрыть] избрала в качестве оснований для классификации преступлений несколько критериев:

1) мотив, в соответствии с которым выделяется корыстная и насильственная преступность;

2) социально-демографические показатели, которые позволяют вычленить преступность несовершеннолетних, разных возрастных групп, мужчин и женщин;

3) социально-профессиональные признаки, когда идентифицируется преступность рабочих, служащих, студентов и т. д.; территориальные признаки, в соответствии с которыми выделяются такие виды преступности, как преступность в городской и сельской местности, в крупных и сверхкрупных городах, малых городах;

4) признак повторности, позволяющий дифференцировать преступность лиц, совершивших преступление впервые, повторно, и рецидивистов.

Н. Г. Кадников[39]39
  Кадников, Н. Г. Классификация преступлений по уголовному праву России. Монография / Н. Г. Кадников. – М.: Юридическое издательство МВД РФ, 2000. – 188 c.


[Закрыть] основал свои классификации преступлений на основаниях, предусмотренных уголовным законодательством, а именно:

1) по характеру и степени общественной опасности;

2) по элементам состава преступления (по объекту, объективной стороне, субъекту и субъективной стороне);

3) по степени опасности внутри однородного состава (простые, квалифицированные и привилегированные).

Ю. В. Новикова[40]40
  Новикова, Ю. В. К вопросу о криминологической классификации преступности (преступлений) / Ю. В. Новикова // Пенитенциарная наука. – 2012. – № 3 (19). – С. 11–12.


[Закрыть] отмечает несколько основных критериев классификации преступлений:

1) на основании уголовно-правового разграничения объектов уголовно-правовой охраны; при этом признаки объекта преступления либо привлекаются на начальном этапе классификации, либо выступают в качестве дополнительного основания;

2) по субъекту преступления: преступления, совершаемые должностными лицами (должностная преступность), преступления, совершаемые несовершеннолетними (преступность несовершеннолетних), преступления военнослужащих (воинская преступность) и т. п.; в большинстве случаев основанием дифференциации служат признаки специального субъекта преступления;

3) по форме вины можно выделить преступления, совершаемые по неосторожности, умышленные преступления и т. д.;

4) по доминирующим мотивам совершения преступления;

5) по способам совершения преступления;

6) по предмету преступного посягательства;

7) по особенностям субъектов преступления.

Исследование многих подходов к классификации преступлений позволяет сделать вывод, что в настоящее время практически все они оказываются мало полезными с прикладной точки зрения. В этом отношении больший интерес представляет выделение отдельных видов преступности, предпринятое коллективом авторов всем известного учебника для вузов «Криминология» под редакцией А. И. Долговой[41]41
  Криминология: учебник для вузов / Под общ. ред. А.И. Долговой. – М.: Норма, 2005. – 912 с.


[Закрыть]. Правда, такое выделение отдельных видов преступности классификацией не является, здесь можно вести речь скорее о систематизации.

Однако в рамках данной монографии именно систематизация имеет более важное значение, поскольку преступность здесь рассматривается в качестве целостной и структурированной системы. Поэтому возникает необходимость в более детальном рассмотрении систематизации преступлений, предпринятой А. И. Долговой и её соавторами, а также их основных характеристик.

Итак, первым видом преступности, характеризуемой в «Криминологии» под редакцией А.И. Долговой, является преступность организованная. Этот вид преступности уже был достаточно полно освещён ранее, поэтому отметим только один момент: организованная преступность представляет собой сложную систему организованных преступных формирований, их отношений и деятельности, т. е. характеризовать преступность как организованную следует не в том случае, когда деятельность разных организованных преступных сообществ приобретает массовый характер (несмотря на значимость этого критерия), а только тогда, когда отмечается взаимодействие таких сообществ между собой как преступной системы[42]42
  Криминология: учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. – М.: Норма, 2005. С. 506.


[Закрыть].

Второй группой преступлений, выделяемой А. И. Долговой, является общеуголовная корыстная преступность, в состав которой входят преступления, совершаемые с целью присвоения чужого имущества.

По утверждению В. А. Авдеева и Е. В. Авдеевой[43]43
  Авдеев, В. А. Правовой анализ общеуголовной корыстной преступности в Российской Федерации: состояние и тенденции развития / В. А. Авдеев, Е. В. Авдеева // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. – 2019. – Т. 23. – № 1. 105.


[Закрыть], существуют объединяющие признаки общеуголовных корыстных преступлений, к которым они относят следующие:

1) единые основной объект и предмет посягательства;

2) корыстная цель;

3) стремление необоснованного завладения чужим имуществом с целью незаконного обогащения;

4) исключение использования виновными лицами служебного положения при совершении преступлений против собственности;

5) отсутствие взаимосвязи с нарушением отношений в сфере экономики.

Доля общеуголовной корыстной преступности составляет около 90 % в объёме преступлений против собственности и более 50 % в общем объёме преступности.

А. И. Долгова и соавторы выделяют следующие основные обстоятельства совершения общеуголовных корыстных преступлений:

• посягательство на чужое имущество: естественно, что чаще всего объектом такого посягательства являются денежные средства, но также объектом может стать и иное имущество, включая ценные бумаги, бытовую технику, транспортное средство, недвижимость, интеллектуальную собственность и т. д.;

• преследование корыстной цели и наличие корыстного мотива на получение материальной выгоды за счёт другого человека посредством совершения противоправного изъятия чужого имущества и обращения его в свою пользу;

• преступление совершается вне хозяйственной деятельности или без использования виновным своего положения в сфере производства, распределения, обращения материальных ценностей; так, не является общеуголовным корыстным преступлением хищение путём присвоения или растраты имущества, вверенного виновному по службе[44]44
  Криминология: учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. – М.: Норма, 2005. С. 546.


[Закрыть].

Преступления общеуголовной корыстной направленности совершаются как профессиональными преступниками, так и обычными гражданами в силу тяжёлого материального положения.

Особо следует отметить, что специфика детерминации общеуголовной корыстной преступности в условиях рыночной экономики состоит, прежде всего, в их жёсткой взаимной обусловленности. Однако существуют и другие факторы неэкономического характера, оказывающие прямое или косвенное влияние на детерминацию этого вида преступности. Здесь можно говорить об обширном комплексе причин и влияний в культурной, социальной сфере, трудовой деятельности, государственной политике, в сфере образования и воспитания[45]45
  Криминология: учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. – М.: Норма, 2005. С. 551.


[Закрыть].

Третьим рассматриваемым видом преступности станет преступность насильственная.

О. В. Артюшина понимает под насильственной преступностью «совокупность преступлений, совершённых с применением физической силы либо с угрозой применения таковой, имеющих основной непосредственной целью лишение человека жизни либо причинение вреда его здоровью, физической свободе, телесной (в том числе половой) неприкосновенности против его воли»[46]46
  Артюшина, О. В. Криминологическая характеристика насильственной преступности в современной России / О. В. Артюшина // Вестник Казанского юридического института МВД России. – 2015. – № 2(20). – С. 18.


[Закрыть].

По утверждению авторов монографии «Насильственная преступность» под редакцией В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова, «физическое» в юриспруденции, в том числе и в уголовном праве, не совсем соответствует аналогичному понятию в естественных науках. Фактически оно охватывает ещё и химическое, и биологическое, и ядерное, и иное воздействие на организм человека. Например, отравление потерпевшего каким-либо отравляющим газом или введение в его организм ядовитых химикатов есть воздействие химическими средствами. В уголовно-правовом же смысле это – разновидность физического воздействия. Таким образом, «физическое» здесь понимается как любое воздействие извне непосредственно на организм человека (на жизнь, здоровье), а также на его права и свободы»[47]47
  Насильственная преступность / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. – М.: Издательство «Спарк», 1997. С. 50.


[Закрыть].

Однако следует отметить, что насилие может быть не только физическим, но и психическим, чаще всего представляющим собой угрозу применения физического насилия (угроза причинения вреда здоровью, угроза убийства и т. д.). Однако не только угрозы физического насилия являются формой психического насилия. Сюда же относятся и угроза уничтожения или повреждения имущества, шантаж, угроза распространения информации, которая может причинить вред правам либо законным интересам потерпевшего или его близких. Но и всеми рассмотренными угрозами понятие психического насилия не исчерпывается. В этом отношении интересный пример приводят авторы работы «Насильственная преступность» под редакцией В. Н. Кудрявцева и А. В. Нау мова[48]48
  Насильственная преступность / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. – М.: Издательство «Спарк», 1997. С. 51.


[Закрыть]. Суть дела такова: врач-психиатр, владеющий методами и средствами психиатрии и психотерапии, воздействовал на своих пациентов (в основном молодых людей), в результате чего те совершали различного рода противоправные действия (часто в отношении своих родителей), покушались на самоубийство, нередко причинялся серьёзный вред здоровью «подопытных». Подобное психическое насилие может вполне характеризоваться как преступная деятельность, а сам этот специалист в области психотерапии-психиатрии может быть признан в соответствии с частью 2 статьи 33 УК РФ как непосредственным исполнителем (соисполнителем) преступления (например, убийства, доведения до самоубийства, умышленного причинения вреда здоровью, изнасилования, насильственных действий сексуального характера и др.), так и посредственным исполнителем преступления, когда непосредственно опасные деяния совершает не он сам, а «зомбируемые» им лица.

В любом случае базовым признаком всех насильственных преступлений является использование при совершении преступления того или иного вида или формы насилия.

В настоящее время существуют два подхода к определению круга насильственных преступлений. В соответствии с первым из них, насилие при совершении таких преступлений является элементом мотивации, а не средством достижения криминальной цели. На этом основании в число таких преступлений не включаются насильственный грабеж, разбой, вымогательство, террористический акт, диверсия и ряд других деяний, где проявляется так называемое инструментальное насилие, используемое исключительно как средство достижения иной преступной цели – корыстной, политической и т. п.[49]49
  Артюшина, О. В. Криминологическая характеристика насильственной преступности в современной России / О. В. Артюшина // Вестник Казанского юридического института МВД России. – 2015. – № 2(20). – С. 18.


[Закрыть]

В соответствии со вторым подходом насильственными считаются все преступления, при совершении которых было применено насилие, независимо от того, являлось ли оно элементом мотивации или только средством достижения цели[50]50
  Криминология: учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. – М.: Норма, 2005. С. 562.


[Закрыть].

Так, Ю. С. Пестерева, Е. И. Чекмезова[51]51
  Пестерева, Ю. С. К вопросу о понятии «насильственная преступность» / Ю. С. Пестерева, Е. И. Чекмезова // Сибирское юридическое обозрение. – 2014. – № 2 (23). С. 65.


[Закрыть] выделяют две группы насильственной преступности:

1) насильственно-эгоистическая преступность, в которую входят процессуальные преступления, приносящие удовлетворение самим процессом их совершения;

2) корыстно-насильственная преступность, включающая инструментальные преступления, служащие способом решения тех или иных проблем.

Важно отметить, что на практике чётко и ясно разграничить использование насилия в качестве самоцели и применение насилия как средства достижения другой цели (инструментальное насилие) часто крайне затруднительно.

Причинный комплекс криминального насилия довольно обширен, в нём можно выделить несколько основных направлений:

• психолого-педагогическое, представляющее процесс формирования личности будущего преступника в таких условиях, когда результатом становится наличие озлобленности на окружающих, жестокости, склонность к насилию и т. д.: здесь речь идёт в том числе о среде, в которой формировалась личность субъекта преступления; для такой среды обычно характерно признание насилия как способа решения большинства проблем, а самоутверждение и даже выживание в ней порой напрямую зависит от того, способен ли её участник применять это насилие, и насколько успешно он это делает;

• девиантологическое, характеризующееся наличием склонности к отклоняющемуся поведению, к употреблению алкоголя, наркотических средств, половой распущенностью, общей деградацией личности;

• мировоззренческое, в рамках которого насилие признаётся в качестве обязательной формы взаимоотношений: здесь можно говорить об убеждениях в допустимости применения насилия в отношении жён и детей, наличии специфических взглядов, традиций и обычаев, диктующих необходимость разрешения конфликтов с применением насилия (необходимость смыть оскорбление кровью, отомстить за родственника и др.);

• субкультурное, берущее свое начало из идеологии криминальной субкультуры, о которой шла речь ранее; насилие в криминальной субкультуре не только не осуждается, но часто и приветствуется.

Четвёртой категорией рассматриваемых преступлений являются преступления террористического характера. Под преступностью террористического характера понимается совокупность таких преступлений, уголовно-правовые нормы которых содержат признаки терроризма[52]52
  Криминология: учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. – М.: Норма, 2005. С. 595.


[Закрыть].

По утверждению А. В. Вострокнутова и В. В. Зыкова[53]53
  Вострокнутов, А. В. Исследование понятия и характеристик преступлений террористического характера в законодательстве Российской Федерации / А. В. Вострокнутов, В. В. Зыков // Вестник Московского университета МВД России. – 2014. – № 5. – С. 209–210.


[Закрыть], «терроризм – это совершение общественно опасных деяний в отношении жизни, здоровья людей, прав и законных интересов различных субъектов ради принуждения третьей стороны к принятию требуемых террористами решений».

Представляется, что данное определение максимально точно отражает суть терроризма, состоящую в том, что для понуждения кого-либо к определённым действиям (третьей стороны) преступление совершается против лиц, совершенно не имеющих отношения ни к этой стороне, ни к самим террористам. Получается, что в качестве объектов преступления выбираются абсолютно посторонние люди, не являющиеся участниками взаимоотношений террористов и «третьих лиц», становящиеся, по сути, заложниками этих взаимоотношений.

Одним из важных признаков терроризма является наличие неопределённого круга непосредственных объектов, являющихся предметом преступного посягательства террористов. Кроме того, «о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Это основная черта терроризма, его специфика. Названный существенный признак терроризма характеризует его не просто как индивидуальный преступный акт, а как социальное явление»[54]54
  Вострокнутов, А. В. Исследование понятия и характеристик преступлений террористического характера в законодательстве Российской Федерации / А. В. Вострокнутов, В. В. Зыков // Вестник Московского университета МВД России. – 2014. – № 5. – С. 210.


[Закрыть].

Как отмечает Б. М. Камергоев[55]55
  Камергоев, Б. М. Понятие и виды преступлений террористического характера на современном этапе / Б. М. Камергоев // Проблемы экономики и юридической практики. – 2018. – № 3. – С. 232.


[Закрыть], «стремительное развитие терроризма – характерная особенность модификации первоначально чисто уголовного деяния в средство политической борьбы».

В качестве мотивов совершения преступлений террористической направленности А. А. Павлов[56]56
  Павлов, А. А. Преступления террористического характера: правовое содержание и место в системе посягательств на общественную безопасность / А. А. Павлов // Пенитенциарная наука. – 2014. – № 2 (26). – С. 14.


[Закрыть] называет следующие:

• нарушение общественной безопасности;

• устрашение населения;

• оказание воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам;

• удовлетворение неправомерных имущественных и (или) иных интересов террористов.

А. И. Долгова с соавторами[57]57
  Криминология: учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. – М.: Норма, 2005. С. 599.


[Закрыть] указывают на двоякий механизм воздействия на «третью сторону» – адресата требований: непосредственный и опосредованный. Опосредованное воздействие на третью сторону может осуществляться разными способами, например, посредством создания такой атмо сферы в обществе (используя с этой целью СМИ), которая подрывает доверие к государственным институтам, дестабилизирует политическую, правовую, социальную, экономическую и иные ситуации. Непосредственное воздействие состоит в выдвижении определённых требований третьей стороне (например, при захвате заложников).