Текст бизнес-книги "Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование"

Автор книги: Виталий Рябчук

Раздел: Жанр неизвестен

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в соответствии с пунктом 1 статьи 275 Уложения ответственность за государственную измену несли не только российские подданные, но и иностранцы. Лишь за отдельные формы государственной измены предусматривалась ответственность специальных субъектов: подданных России, дипломатических представителей или ответственных чиновников.

Как отмечается в комментариях к Уложению, в этом нормативном правовом акте государственные преступления, в том числе и объединенные в комментируемых статьях, не получили достаточно четкого юридического определения. Установленные тяжкие наказания не всегда соответствовали тяжести содеянного и мере участия отдельных лиц в совершении преступления[38]38
  См.: Там же. С. 352–353.


[Закрыть].

Полагаем, что следует остановиться и на статьях 354–357, включенных в главу седьмую «О недозволенном оставлении Отечества». Эти статьи устанавливали наказание за нарушение действовавшего в России разрешительного порядка выезда за границу. Право поступления на службу в иностранном государстве, предоставленное российскому дворянству еще Жалованной грамотой 1785 года, могло быть реализовано лишь с разрешения правительства. Вопросы въезда и выезда решались Третьим Отделением собственной его императорского величества канцелярии и Министерством внутренних дел. Устав о паспортах устанавливал сроки заграничных паспортов от 5 до 7 лет.

Статья 354 Уложения 1845 года квалифицировала недозволенное оставление Отечества с поступлением на службу к иностранному правительству или с переходом в иностранное подданство как тяжкое преступление, которое наказывалось лишением всех прав состояния и вечным изгнанием из пределов России. Вместе с тем следует отметить, что это деяние не считалось государственной изменой, на что указывает и местоположение комментируемой статьи. Согласно статьям 355 и 356 наказанию подлежали также лица, не вернувшиеся в Россию по вызову правительства или нарушившие сроки разрешенного пребывания за границей. Статья 357 Уложения карала подстрекательство к переселению за границу. Подстрекательство, обращенное к военнослужащим или отдаваемым в рекруты, каралось более строго – лишением прав состояния и ссылкой в Сибирь на поселение, а для лиц, «не изъятых от телесных наказаний», – и наказанием плетьми.

* * *

Дальнейшее развитие российское уголовное право, в том числе и в области ответственности за государственную измену, получило в Уголовном уложении 1903 года. Оно представляет собой последний по времени принятия фундаментальный законодательный акт Российской империи в области материального уголовного права. В истории его создания, содержании и судьбе отчетливо отразились как особенности последних десятилетий существования Российского государства в целом, так и организация законотворческой деятельности, осуществлявшейся в это время преимущественно бюрократическим путем, но опиравшейся на начальной – законопроектной – стадии на науку[39]39
  См.: Российское законодательство X–XX веков. В 9 томах. Том 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. М.: Юридическая литература, 1994. С. 240.


[Закрыть]. Так, в разработке проекта Уложения активное участие принимали видные российские юристы – профессора Н. С. Таганцев, И. Я. Фойницкий, Н. А. Неклюдов, В. К. Случевский.

Уголовное уложение 1903 года в полном объеме в России так и не было введено в действие. Однако некоторые главы, в том числе и четвертая, в которой предусматривалась ответственность за государственную измену, вступили в силу. Четвертая глава действовала и после Февральской революции 1917 года. После 1917 года Уложение в качестве закона применялось в Польше, Латвии, Литве и Эстонии.

Как уже отмечалось, уголовной ответственности за государственную измену была посвящена глава четвертая Уголовного уложения 1903 года, которая так и называлась – «О государственной измене». В нее было включено 12 статей (статьи 108–119).

Глава определяла содержание государственной измены как посягательства на внешнюю безопасность России и на ее независимость, осуществленного путем способствования или благоприятствования другому государству, находящемуся либо в состоянии войны, либо в иных враждебных отношениях с Россией. Содействие и благоприятствование охватывали не только активное, но пассивное способствование, когда виновный с изменнической целью не выполнил какой-либо лежащей на нем обязанности и тем самым оказал помощь неприятелю.

Нормы Уголовного уложения давали основание выделить три формы измены: военную, дипломатическую и общегражданскую.

К военной измене относились деяния, предусмотренные статьей 108 Уложения. Дипломатической изменой (статья 116 Уложения) называлось злоупотребление со стороны лиц, уполномоченных на заключение договора от имени государства, в результате чего оно терпело убытки, а также действия, направленные на заключение с иностранным правительством договора «заведомо во вред» своей стране. Общегражданская измена усматривалась в сообщении агенту иностранного государства, не находящегося в состоянии войны с Россией, сведений, составляющих государственную тайну, в тайной переписке с правительством другой страны, в побуждении иностранного государства к враждебным действиям против России (статьи 110–112).

Глава четвертая открывалась статьей 108, характерными чертами которой были:

во-первых, признание государственной изменой, прежде всего, оказания содействия неприятелю в его военных или иных враждебных России действиях, то есть деяние могло быть совершено только во время войны;

во-вторых, объявление субъектом данного преступления только российского подданного;

в-третьих, установление дифференцированной ответственности в зависимости от способа совершения измены и ее последствий;

в-четвертых, отнесение к государственной измене совершения враждебных действий против союзного России государства. Приведем текст этой статьи Уложения.

«108. Российский подданный, виновный в способствовании или благоприятствовании неприятелю в его военных или иных враждебных против России действиях, наказывается: срочной каторгой[40]40
  Согласно статье 16 Уголовного уложения срочная каторга назначалась на срок от четырех до пятнадцати лет (см.: Там же. С. 278).


[Закрыть]. Если:

1) такое способствование или благоприятствование оказало существенное содействие неприятелю;

2) с изменнической целью совершено убийство, то виновный наказывается: каторгой без срока[41]41
  В соответствии с той же статьей 16 каторга могла быть назначена без срока. Приговоренные к каторге содержались в каторжных тюрьмах, в общем заключении, и подвергались принудительным тяжким работам как в помещениях тех же тюрем, так и вне их (см.: Там же).


[Закрыть].

Если такое способствование или благоприятствование неприятелю заключалось:

1) в предании ему или в покушении на предание ему армии или флота, отряда войска, отдельной части или команды, укрепленного места, военного порта или военного судна или в лишении их возможности защиты от неприятеля;

2) в склонении или подговоре отряда войска, отдельной части или команды или начальствующего над ними лица к переходу на сторону неприятеля;

3) в насильственном сопротивлении российским военным силам или нападении на оных;

4) в убийстве начальствующего армией, штабом, отрядом войска, отдельной частью или командой, укрепленным местом, военным портом, эскадрой или военным судном, или лица, заведомо исполняющего важные военные поручения или обязанность, или в предании кого-либо из сих лиц в руки неприятеля;

5) в истреблении складов средств нападения или защиты от неприятеля или предметов войскового довольствия или в приведении в негодность сухопутных или водных путей сообщения, или телеграфов, или телефонов, или иных средств сношений различных частей армии;

6) в шпионстве;

то виновный наказывается: смертной казнью[42]42
  Статья 15 Уголовного уложения устанавливала, что смертная казнь совершалась через повешение, непублично (см.: Там же).


[Закрыть].

Сим же наказаниям и на сих же основаниях подлежит российский подданный, учинивший предусмотренное сей статьей тяжкое преступление против союзного с Россией по оружию иностранного государства»[43]43
  Там же. С. 302–303.


[Закрыть].

Статья 109 устанавливала наказание в виде бессрочной каторги российскому подданному, вступившему в заведомо неприятельское войско или не выбывшему из него. В УК РСФСР 1960 года такое преступление признавалось изменой Родине в форме перехода на сторону врага. По действующему УК РФ оно должно рассматриваться как государственная измена в форме иного оказания помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации (статья 275).

«109. Российский подданный, виновный во вступлении в войско заведомо неприятельское или в невыбытии из оного, наказывается: каторгой без срока»[44]44
  Там же. С. 303.


[Закрыть].

Субъектом государственной измены, предусмотренной статьей 110 Уложения, тоже признавался подданный России, причем часть вторая этой статьи говорила о специальном субъекте, который по своему служебному положению мог знать состояние военных сил России или оказать иностранному государству существенную помощь в случае его войны с Россией.

Объективная сторона деяния заключалась в побуждении иностранного правительства к военным или иным враждебным действиям против России или к прекращению с ней военного союза либо к уклонению от такого союза. Вторая форма предусмотренного статьей 110 Уложения преступления заключалась в обещании прежде объявления войны иностранному правительству за себя или за других лиц содействовать его военным действиям против России.

Наказывалось это деяние срочной каторгой, а в случае совершения специальным субъектом – бессрочной каторгой[45]45
  Там же.


[Закрыть].

Статья 111 Уложения устанавливала наказание за преступление, аналогичное тому, которое в действующем уголовном законодательстве России именуется «выдача государственной тайны». Следует отметить вполне логичный подход тогдашнего законодателя к признанию выдачей государственной тайны не только прямое сообщение ее «адресату», но и опубликование соответствующих сведений, поскольку обнародование информации по существу означает доведение ее до сведения указанного «адресата». В данном случае, по существу, воспроизводилась норма статьи 278 прежнего Уложения 1845 года. «Адресатами» действий виновного в статье 111 называются правительство или агент иностранного государства, не находящегося в войне с Россией. Если «адресатом» было государство, воюющее с Россией, ответственность должна была наступать по статье 108 Уложения. Предметом посягательства по этой статье объявлялись план, рисунок, документ, копии с них или сведения, которые заведомо для виновного должны были в целях обеспечения безопасности России храниться в тайне от иностранного государства. Ответственность за совершение данного преступления не связывается в статье 111 с подданством виновного, из чего можно заключить, что субъектом деяния, предусмотренного частью первой этой статьи, могло быть любое лицо. В части второй статьи 111 устанавливалось повышенное наказание для специального субъекта – лица, которому информация была доверена по службе либо получившему ее или ознакомившемуся с ней по своему служебному положению, а также предупрежденному о запрете публиковать или сообщать эту информацию. В статье 111 говорилось:

«111. Виновный в опубликовании или в сообщении правительству или агенту иностранного государства, не находящегося в войне с Россией, плана, рисунка, документа, копии с оных или сведения, которые заведомо долженствовали в видах безопасности России храниться в тайне от иностранного государства, наказывается: каторгой на срок не свыше восьми лет.

Если сии план, рисунок, документ, копии с оных или сведение вверены были виновному по службе, или если он получил их или ознакомился с ними по своему служебному положению, или если ему объявлено было воспрещение публиковать или сообщать оные, то он наказывается: срочной каторгой»[46]46
  Там же. С. 303–304.


[Закрыть].

Статья 112 Уложения устанавливала наказание за три различных деяния, при совершении которых был единый предмет посягательства, а именно информация, относящаяся к обороне страны. К такой информации законодатель относил планы, рисунки или описания российских укрепленных мест, их районов или эспланад, военных судов или иных военных сооружений, предназначавшихся для защиты страны. Объективная сторона состава, предусмотренного частью первой статьи 112 Уложения, заключалась в снятии плана, составлении рисунка или описании перечисленных объектов, если указанные действия осуществлялись без надлежащего разрешения. Таким образом, под уголовно-правовой запрет ставились действия, создающие угрозу для сохранения в тайне информации, обеспечивающей оборону страны. Ответственность за подобные деяния устанавливается уголовным законодательством многих стран, однако современное российское законодательство не содержит аналогичного уголовно-правового запрета, что представляется нам существенным пробелом.

В части второй статьи 112 устанавливалось наказание за такое же посягательство на тот же предмет, что и по части первой, однако имелось и существенное отличие. Ответственность по части второй наступала, если деяние осуществлялось с целью сообщения информации правительству или агенту иностранного государства, не находящегося в войне с Россией. Если это государство воевало с Россией, виновному определялось наказание в соответствии со статьей 108 Уложения. В современном российском УК таким действиям соответствует состав шпионажа (статьи 275 или 276, совершаемого путем собирания информации с целью передачи иностранному государству, иностранной организации или их представителям.

Часть третья статьи 112 включала в объективную сторону деяния снятие копии с плана, рисунка, описания или документа, собирание сведений или изложение их в письменном виде, а также получение перечисленных предметов посягательства или копий с них. При этом отмечалось, что ответственность наступала в том случае, если перечисленные в части третьей действия совершались без надлежащего разрешения, а информация, выступавшая в качестве предмета посягательства, заведомо в интересах внешней безопасности России должна была сохраняться в тайне от иностранного государства.

Относительно субъекта деяния статья 112 Уложения никакого ограничения не устанавливала, из чего можно сделать вывод, что по данной статье наказывались как подданные России, так и иностранцы.

Статья 112 Уложения гласила:

«112. Виновный в том, что без надлежащего разрешения снял план или составил рисунок или описание российского укрепленного места или установленных района или эспланады оного, военного судна или иного военного сооружения, предназначенного для защиты страны, наказывается: заключением в тюрьме[47]47
  Заключение в тюрьме в соответствии со статьей 20 Уложения назначалось на срок от двух недель до одного года (см.: Там же. С. 278).


[Закрыть].

Если сие преступное деяние учинено с целью сообщения плана, рисунка или описания правительству или агенту иностранного государства, не находящегося в войне с Россией, то виновный наказывается: заключением в исправительном доме на срок не свыше трех лет.

Сим же наказаниям и на сем же основании подлежит виновный:

1) в снятии плана, рисунка, описания или документа или в собирании или изложении на письме сведений;

2) в получении плана, рисунка, описания, документа или копии с оных; если сии деяния учинены без надлежащего разрешения, а самые план, рисунок, описание, документ, копия с оных или сведение заведомо долженствовали в видах внешней безопасности России храниться в тайне от иностранного государства»[48]48
  Там же. С. 304.


[Закрыть].

Следующая статья 113 Уложения устанавливала уголовную ответственность за деяние, которое, по существу, представляло собой приготовление к преступлению, предусмотренному статьей 112. Объективная сторона преступления заключалась в незаконном, без надлежащего разрешения, проникновении на российские военные объекты, предназначенные для защиты страны. В статье в качестве обязательного признака объективной стороны указывался способ проникновения на эти объекты: с помощью сокрытия своего звания, имени, подданства, национальности или применения иных уловок. Сходные составы предусмотрены уголовным законодательством многих зарубежных стран. Анализ статьи 113 показывает, что субъектом преступления могло быть любое лицо.

Статья 113 предусматривала:

«113. Виновный в том, что без надлежащего разрешения, скрыв свое звание, имя, подданство или национальность или посредством иных уловок, проник в российское укрепленное место, военное судно или иное военное сооружение, предназначенное для защиты страны, наказывается: заключением в тюрьме»[49]49
  Там же.


[Закрыть].

Статьи 111, 112 и 113 Уголовного уложения свидетельствовали о продолжении работы над совершенствованием понятия шпионажа. Статья 111 устанавливала наказание за опубликование секретов, важных для внешней безопасности России, и за их передачу правительству или агенту государства, не находящегося в состоянии войны с Россией. Как уже отмечалось, совершение аналогичных деяний в условиях войны наказывалось по статье 108 Уложения. Статья 112 говорила о добывании секретных сведений как с целью сообщения их иностранному государству, так и без такой цели. В статье 113 предусматривалось наказание за проникновение без разрешения, обманом, в укрепленное место или на другой военный объект. Цель проникновения закон не оговаривал. Субъектом преступных действий, предусмотренных этими статьями, мог быть как русский подданный, так и иностранец. Если виновным оказывалось должностное лицо, данный признак рассматривался как отягчающее обстоятельство. Форма вины предполагалась умышленной, причем виновной должен был сознавать, что своими действиями он оказывал или мог оказать содействие иностранному государству или его агенту и желать либо сознательно допускать такое содействие.

В статьях 114 и 115 Уложения речь шла о преступлениях, которые заключались в нарушении условий военных поставок. Об установлении виновными преступного сговора с иностранными государствами в этих статьях не говорилось. Таким образом, деяния, предусмотренные названными статьями, по существу, не имели прямого отношения к государственной измене, хотя и создавали угрозу безопасности страны. Поэтому проводить их анализ считаем нецелесообразным.

Статья 116 Уложения устанавливала уголовную ответственность за причинение ущерба интересам России при проведении переговоров с иностранным государством или заключении с ним договоров. Во многих зарубежных странах также выделяется такой состав, причем он рассматривается как одна из форм измены. В современном российском уголовном законодательстве такой состав специально не указан, однако российский гражданин, совершивший подобные действия, должен нести ответственность за совершение государственной измены в форме иного оказания помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации (статья 275 УК РФ).

Приведем содержание статьи 116 Уложения:

«116. Уполномоченный России, виновный в действиях, направленных к заключению договора с иностранным правительством заведомо во вред России, или в дипломатических с иностранным правительством переговорах, клонящихся заведомо ко вреду России, наказывается: срочной каторгой.

Сему же наказанию подлежит состоящий при уполномоченном служащий, виновный в сообщении ему заведомо ложного сведения или в ином нарушении служебных обязанностей с целью побудить уполномоченного к действиям, направленным к заключению договора с иностранным правительством заведомо во вред России, или к дипломатическим с иностранным правительством переговорам, клонящимся заведомо ко вреду России, если такие действия или переговоры последовали»[50]50
  Там же. 305.


[Закрыть].

Статья 117 Уложения рассматривала деяния, которые могли быть использованы иностранным государством в ущерб интересам России. Однако в норме нет указаний на то, что предусмотренные ею действия виновные совершали в преступном сговоре с иностранным государством. Поэтому, на наш взгляд, нет оснований оценивать описанные в статье действия как изменнические. Совершение аналогичных действий предусматривается и действующим УК РФ. Так, деяние, о котором говорилось в пункте 1 статьи 117 Уложения, в настоящее время должно квалифицироваться по части первой статьи 325 «Похищение или повреждение документов, штампов, печатей либо похищение марок акцизного сбора, специальных марок или знаков соответствия» УК РФ. Если же речь идет о подлоге документов, то виновные должны нести ответственность по частям первой или второй статьи 327 «Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков» УК РФ. Повреждение или перемещение пограничного знака ныне наказывается по статье 323 «Противоправное изменение Государственной границы Российской Федерации» УК РФ. В статье 117 Уложения было установлено: «117. Виновный:

1) в повреждении, сокрытии, захвате или подлоге документа, служащего заведомо доказательством права России по отношению к иностранному государству;

2) в повреждении или перемещении пограничного знака или ином искажении линии государственной границы с целью предания иностранному государству части России, наказывается: срочной каторгой»[51]51
  Там же.


[Закрыть].

Статья 118 Уложения устанавливала ответственность подданного России за участие в сообществе, организованном для совершения измены, предусмотренной статьей 108 Уложения:

«118. Российский подданный, виновный в участии в сообществе, составившемся для учинения измены, статьей 108 предусмотренной, наказывается: ссылкой на поселение»[52]52
  Там же.


[Закрыть].

Статья 119 Уложения рассматривала вопросы применения российского уголовного законодательства о государственной измене по кругу лиц. Так, согласно этой статье, иностранец или военнопленный, совершившие на территории России преступления, предусмотренные статьями 108 или 118 Уложения, наказывались как российские подданные. Лицо, вышедшее из российского подданства, но не вступившее в иностранное подданство, либо вступившее в подданство неприятельского государства после начала войны или непосредственно перед ее началом, в случае совершения деяний, предусмотренных статьями 108–110 Уложения, должно было отвечать по правилам, установленным для подданных России. Приведем содержание этой статьи:

«119. Иностранец за учинение во время пребывания в России преступного деяния, статьей 108 или 118 предусмотренного, или виновный в сем деянии военнопленный, если они не подлежат ответственности по военным законам, наказываются, по силе означенных статей, как российские подданные.

Лицо, оставившее российское подданство, но не вступившее в подданство другой державы или вступившее в подданство неприятельской державы после объявления войны или непосредственно перед тем ввиду готовившегося прекращения мирных отношений, за учинение преступного деяния, статьями 108–110 предусмотренного, наказывается, по силе статей, как российский подданный»[53]53
  Там же. С. 305–306.


[Закрыть].

Анализ текста приведенной главы Уголовного уложения 1903 года позволяет прийти к следующим выводам.

Во-первых, российское законодательство об уголовной ответственности об измене развивалось достаточно последовательно, включая все новые формы совершения этого преступления, по мере того как возникали новые формы подрывной и разведывательной деятельности иностранных государств против России. Если первоначально изменой признавалось только содействие военному неприятелю, то постепенно законодатель пришел к выводу, что враждебная деятельность осуществляется иностранными государствами и в мирное время, в связи с чем содействие такой деятельности также должно рассматриваться как измена.

Во-вторых, изменой, как правило, признавалось прямое способствование враждебной деятельности иностранного государства против России, причем отдельные формы измены (переход на сторону врага, шпионаж, выдача государственной тайны) рассматривались как специфические виды такого способствования. Вместе с тем, особенно в Уголовном уложении 1903 года, государственной изменой объявляются действия, совершенные вне сговора с иностранным государством, в связи с чем происходит неоправданное расширение понятия измены, своего рода объективное вменение этого состава лицам, совершившим менее тяжкие преступления.

В-третьих, российское законодательство оценивало как изменнические самые разнообразные действия, способствующие иностранному государству в проведении враждебных действий против России.

В-четвертых, государственной изменой признавались действия, совершенные не только против интересов России, но и против союзных с нею держав.

В-пятых, законодательство Российской империи во второй половине XIX – начале XX века отказалось от уголовно-правового преследования родственников изменников.

В-шестых, российское законодательство исходило из того, что субъектом государственной измены (в некоторых ее формах) может выступать не только российский подданный, но и иностранец.

В-седьмых, законодательство Российской империи признавало возможность привлечения к уголовной ответственности лица, осуществившего изменнические действия за границей.

В преддверие Первой мировой войны введенные в действие статьи Уголовного уложения 1903 года дополнялись и уточнялись. Так, 5 июля 1912 года был утвержден новый закон об ответственности за шпионаж. Были изменены редакции статей 111, 112, 113 и 118, включены новые статьи: 111-1, 111-2, 111-3, 111-4, 112-1, 113-1, 118-1 и 118-2. Понятие шпионской деятельности было расширено. Предметом шпионажа объявлялись любые сведения, не составляющие государственных секретов. Наказанию подлежало любое действие, облегчающее иностранному агенту собирание даже не секретных сведений. Наказуемым стало вступление с иностранным правительством в соглашение о совершении изменнических действий путем шпионажа. Устанавливалась ответственность за использование при осуществлении шпионской деятельности почтовых голубей, беспроволочного телеграфа, летательных аппаратов. Была выделена в самостоятельный состав государственная измена в форме шпионажа во время войны.

Уточнено понятие внешней безопасности России. Это понятие охватывало не только вопросы обороноспособности, состояния вооруженных сил и различных военных объектов, но и международное политическое положение, политические намерения относительно других государств, секретные межгосударственные соглашения. Был предусмотрен специальный вид выдачи государственных секретов – сообщение об изобретениях, касающихся вооруженных сил или военных сооружений[54]54
  См.: Савченко Д. А. Указ. соч. С. 120.


[Закрыть].

Как уже отмечалось, введенные в действие главы Уголовного уложения 1903 года продолжали действовать и после Февраля 1917 года. Так, например, еще 20 сентября 1917 года был объявлен приговор Сухомлинову, бывшему до 8 марта 1916 года военным министром и арестованному 20 апреля 1916 года. Дело рассматривалось уголовно-кассационным департаментом Сената с участием присяжных заседателей с 10 августа по 12 сентября 1917 года. В соответствии с нормами Уголовного уложения 1903 года Сухомлинов был признан виновным в государственной измене: в содействии и благоприятствовании неприятелю, предании неприятелю армии и флота, в шпионаже путем сообщения неприятельскому агенту планов и важных для обороны сведений, – а также в бездействии, превышении власти и подлогах. Ему, в частности, было предъявлено обвинение в том, что он не принял необходимых мер по увеличению производительности работавших на оборону заводов, снабжению армии и крепостей артиллерией и боеприпасами, что в докладах императору умышленно, из личных побуждений, допускал сокрытие известных ему данных о состоянии армии и тыла. Кроме того, Сухомлинов обвинялся в том, что сообщил секретные сведения Мясоедову и Альтшиллеру, которые заведомо для него являлись германскими агентами, а также в том, что уже во время войны содействовал вступлению в армию германского агента Мясоедова (расстрелянного в 1916 году). Сухомлинов был приговорен к бессрочному лишению всех прав состояния и ссылке в каторжные работы. Уже после Октябрьской революции Сухомлинов был освобожден от наказания по амнистии от 12 мая 1918 года, тайно перебрался через границу и прибыл в Германию[55]55
  См.: Там же. С. 123–124.


[Закрыть].

Правда, в первые дни своего существования Временное правительство санкционировало целый комплекс демократических законодательных актов. В частности, оно, хотя и не без колебаний, утвердило отмену смертной казни. 12 марта 1917 года было опубликовано правительственное постановление, в котором смертная казнь отменялась повсеместно. Она заменялась срочной и бессрочной каторгой. Действие постановления распространялось на не приведенные в исполнение приговоры[56]56
  См.: Рогов В. А. Уголовное законодательство Временного правительства. М., 1986. С. 19.


[Закрыть]. Однако это продолжалось недолго. 12 июля 1917 года Временное правительство восстановило смертную казнь на фронте, чем утверждалась незыблемость политических целей правительства, то есть «войны до победного конца». Смертная казнь предусматривалась более чем по 20 пунктам: за убийства, разбой, измену, побег к неприятелю, сдачу в плен, уход с поля боя и т. д. С этих пор «братания» на фронте могли подпадать под действие жесточайших уголовных кар[57]57
  См.: Там же. С. 21.


[Закрыть].

* * *

Следует отметить, что, согласно пункту 3 статьи 5 Уложения 1903 года, его действие не распространялось на преступные деяния, совершенные на территории Великого княжества Финляндского[58]58
  Российское законодательство X–XX веков. В 9 томах. Том 9. С. 276.


[Закрыть].

В связи с этим представляется целесообразным проанализировать содержание главы 12 Уголовного уложения Великого княжества Финляндского в последней редакции 1894 года. Эта глава имела наименование «О государственной измене». Глава состояла из трех параграфов, которые заголовков не имели[59]59
  См.: Дусаев Р. Н. Уголовное уложение Великого княжества Финляндского: история создания, основные институты. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1988. С. 155.


[Закрыть].

Субъектами преступлений, предусмотренных этими тремя параграфами, признавались «финляндцы или иные подданные Российского государства».

Параграф 1 главы 12 устанавливал уголовную ответственность за такое же преступление, которое предусматривалось статьей 109 Уложения 1903 года, то есть, по терминологии УК РСФСР 1960 года, за измену в форме перехода на сторону врага. Параграф 1 гласил:

«§ 1. Финляндец или иной подданный Российского государства, виновный во вступлении заведомо в неприятельское войско или же в невыбытии из него, подлежит за государственную измену заключению в смирительном доме пожизненно или сроком от 6 до 12 лет».

В §§ 2 и 3 также предусматривалось наказание за государственную измену «в форме перехода на сторону врага». Только в § 2 приводятся четыре различных способа оказания помощи неприятелю, а § 3 предусматривает наказание за иные способы содействия военному противнику, которые не указаны в §§ 1 и 2.

В §§ 2 и 3 было установлено:

«§ 2. Финляндец или иной подданный Российского государства, который при объявлении войны или после начала оной к пользе неприятеля умышленно:

1) передаст во власть неприятелю войско, город, порт, крепость, укрепление, проход или другой оборонительный пункт, военный корабль, военную кассу, магазин или цейхгауз, склад оружия или других военных запасов или продовольствия, или истребит, или испортит что-либо подобное, или же повредит плотину, телеграф, телефон, железную дорогу, мост или другое тому подобное;

2) окажет вооруженное сопротивление военным силам Российского государства, воспрепятствует употреблению войска против неприятеля или склонит оное перейти к неприятелю, или к восстанию или к иной измене, или завербует, или доставит неприятелю воинов;