Текст бизнес-книги "Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении. Проблемы теории и практики"

Автор книги: Владимир Сверчков

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Владимир Сверчков
Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении: проблемы теории и практики

© В. В. Сверчков, 2008

© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008

* * *

Аббревиатуры и условные сокращения, используемые в работе

ГД ФС РФ – Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации.

КоАП РФ – Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях – Федеральный закон Российской Федерации от 30.12. 2001 г. № 195-ФЗ.

МВД – Министерство внутренних дел.

РФ – Российская Федерация.

СССР – Союз Советских Социалистических Республик.

УИК РФ – Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации – Федеральный закон Российской Федерации от 08.01.1997 г. № 1-ФЗ.

УК РФ – Уголовный кодекс Российской Федерации – Федеральный закон Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ.

УПК РФ – Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации – Федеральный закон Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ.

УК РСФСР – Уголовный кодекс Российской Советской Федеративной Социалистической Республики – Закон Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 27.10.1960 г.; утратил силу 01.01.1997 г.

УПК РСФСР – Уголовно-процессуальный кодекс Российской Советской Федеративной Социалистической Республики – Закон Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 27.10.1960 г.; утратил силу 01.07.2002 г.

Федеральный закон РФ от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ – Федеральный закон Российской Федерации от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации», официально опубликован в Российской газете 16.12.2003 г., № 252, с. 10–12; вступил в действие с момента официального опубликования.

Федеральный закон РФ от 08.12.2003 г. № 161-ФЗ – Федеральный закон Российской Федерации от 08.12.2003 г. № 161-ФЗ «О приведении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и других законодательных актов в соответствие с Федеральным законом „О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации“», официально опубликован в Российской газете 16.12.2003 г., № 252, с. 13; вступил в действие с момента официального опубликования.

* – в основе исследования лежат статистические данные, предоставленные Центром статистической информации Главного информационно-аналитического центра Министерства внутренних дел России.

** – в основе исследования лежат статистические данные, предоставленные Департаментом правовой информации Министерства юстиции России, Главным управлением организационно-правового обеспечения деятельности судов Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации.

Введение

Развитие уголовной политики нашего государства обусловлено проведением коренных реформ (социальной, экономической, административной, судебной), выдвинувших человека, его права и свободы на первое место в системе охраняемых ценностей, обеспечивших привлечение к ответственности и освобождение от нее при наличии законных к тому оснований. Нынешняя уголовная политика России направлена на охрану прав и интересов граждан не только от преступлений, но и от необоснованного уголовно-правового воздействия.

Для современной уголовно-правовой политики российского государства интересы отдельного человека приоритетны перед иными охраняемыми интересами. Поэтому перед законодателем и правоприменителем поставлена задача сокращения уголовной репрессии в отношении лиц, совершивших преступления впервые, небольшой или средней тяжести, в несовершеннолетнем возрасте, по неосторожности и т. д. Все большее значение в карательном механизме государства приобретает понятие компромисса – допустимого способа решения проблемы реализации ответственности в правовом государстве. Межотраслевой институт освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела (преследования), отказа в его возбуждении является одним из проявлений компромисса между государством в лице компетентных органов (суда, прокуратуры, предварительного следствия, дознания) и лицом, совершившим предусмотренное уголовным законом деяние, вовлеченным в уголовно-правовые отношения. Осуществляя последовательную сбалансированную правотворческую и правоприменительную политику в уголовно-правовой и уголовно-процессуальной сферах проявления института освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела (преследования), отказа в его возбуждении можно эффективнее противостоять преступности.

1 января 1997 года вступил в действие Уголовный кодекс Российской Федерации. Впервые отечественный законодатель попытался нормы об освобождении от уголовной ответственности свести в отдельную главу (гл. 11 УК РФ). Однако система этих норм до сих пор размыта, не имеет четких критериев и развернутого теоретического обоснования. Возможно, поэтому некоторые из нормативных оснований освобождения от уголовной ответственности по воле законодателя вдруг исчезли из уголовного закона (см.: п. 1, 2, 4 ч. 3 ст. 50, ст. 50¹, 51, 52 УК РСФСР) либо превратились в основания освобождения от уголовного наказания (см. исключение ст. 77 из гл. 11 УК РФ и введение ст. 80¹ в гл. 12 УК РФ, предусматривающих возможность освобождения от уголовной ответственности/наказания в связи с изменением обстановки).

Проблемы комплексного межотраслевого института освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела (преследования), отказа в его возбуждении, во-первых, могут быть связаны с особенностями психического и психофизиологического развития человека, оказывающими или способными оказать влияние на принятие решения об освобождении его от уголовной ответственности, о прекращении в отношении него уголовного преследования или уголовного дела, в том числе с личностными патологиями, вызывающими отклоняющееся поведение человека. Во-вторых, они могут вытекать из особенностей девиантного и позитивного предкриминального и посткриминального поведения человека, способствующих принятию правоприменителем решения об освобождении от уголовной ответственности, о прекращении уголовного дела (преследования), об отказе в его возбуждении. В-третьих, эти проблемы могут быть сопряжены с особенностями нормативно-правового регулирования возможности освобождения лица от уголовной ответственности, прекращения в отношении него уголовного преследования или уголовного дела (отказа в возбуждении дела), а также с пробелами, противоречиями и конкуренциями в нормативно-правовой среде.

Десять лет в России уголовно-правовые отношения регулируются новым уголовным законодательством. За это время удалось не только определить его преимущества перед замененным им законом, но и выявить недочеты нового Уголовного кодекса, вносящие затруднения в правоприменительную деятельность, в том числе связанные с основаниями освобождения от уголовной ответственности, вошедшими и не вошедшими в отдельно отведенную им главу.

Некоторые из недостатков УК РФ были порождены его проектировщиками, иные недочеты возникли в связи с политическими и социально-экономическими изменениями в государстве. Одни из них устранены соответствующими законами о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс, другие же еще не получили достаточного обоснования для того, чтобы можно было принять решение об изменении текста уголовного законодательства.

За годы действия УК РФ приняты и обрели юридическую силу более сорока (пока сорока!) федеральных законов, изменяющих действующее уголовное законодательство. Это Федеральные законы: от 27.05.1998 г. № 77-ФЗ, от 25.06.1998 г. № 92-ФЗ, от 09.02.1999 г. № 24-ФЗ и № 26-ФЗ, от 15.03.1999 г. № 48-ФЗ, от 18.03.1999 г. № 50-ФЗ, от 09.07.1999 г. № 156-ФЗ, № 157-ФЗ и № 158-ФЗ, от 09.03.2001 г. № 25-ФЗ, от 20.03.2001 г. № 26-ФЗ, от 19.06.2001 г. № 83-ФЗ и № 84-ФЗ, от 07.08.2001 г. № 121-ФЗ, от 17.11.2001 г. № 144-ФЗ и № 145-ФЗ, от 29.12.2001 г. № 192-ФЗ, от 04.03.2002 г. № 23-ФЗ, от 14.03.2002 г. № 29-ФЗ, от 07.05.2002 г. № 48-ФЗ и № 50-ФЗ, от 25.06.2002 г. № 72-ФЗ, от 24.07.2002 г. № 103-ФЗ, от 25.07.2002 г. № 112-ФЗ, от 31.10.2002 г. № 133-ФЗ, от 11.03.2003 г. № 30-ФЗ, от 08.04.2003 г. № 45-ФЗ, от 04.07.2003 г. № 94-ФЗ и № 98-ФЗ, от 07.07.2003 г. № 111-ФЗ, от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ и № 169-ФЗ, от 21.07.2004 г. № 73-ФЗ и № 74-ФЗ, от 26.07.2004 г. № 78-ФЗ, от 28.12.2004 г. № 175-ФЗ и № 187-ФЗ, от 21.07.2005 г. № 93-ФЗ, от 19.12.2005 г. № 161-ФЗ, от 05.01.2006 г. № 11-ФЗ, от 27.07.2006 г. № 153-ФЗ, от 04.12.2006 г. № 201-ФЗ, от 30.12.2006 г. № 283-ФЗ, от 09.04.2007 г. № 42-ФЗ и № 46-ФЗ. Данными нормативными правовыми актами в структуру УК РФ включены двадцать восемь новых статей (ст. 80¹, 104–104³, 127¹, 127², 141¹, 142¹, 145¹, 171¹, 174¹, 185¹, 199¹, 199², 205¹, 205², 215–215³, 228¹, 228², 242¹, 282¹, 282², 285¹, 285², 322¹, 327¹), в том числе одна глава (гл. 15¹), утратили силу семь статей (ст. 16, 52, 77, 152, 182, 200, 265), ряд статей претерпели более или менее значительные изменения.

Представленный перечень статей уголовно-правовых норм в ближайшее время может быть значительно пополнен в связи с принятием, опубликованием и вступлением в действие новых законодательных актов. Не обошел процесс законодательного совершенствования и межотраслевой институт освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовных дел (уголовного преследования), отказа в их возбуждении. Внесены изменения и дополнения в гл. 4, 29, 50, 51 УПК РФ, гл. 8, 11, 12, 14, 15 УК РФ, изменены прежние или введены в Особенную часть УК РФ новые статьи, предусматривающие ответственность за преступные деяния и допускающие возможность освобождения совершивших их лиц от уголовной ответственности, а также изменены прежние и закреплены новые примечания к статьям (вместе со статьями) Особенной части УК РФ, предусматривающие освобождение от уголовной ответственности.

Процесс развития уголовного законодательства, к сожалению, не всегда в полной мере отвечает потребностям правоприменительной деятельности, достижению целей уголовного законодательства. Несмотря на активную модификацию законодательных положений об освобождении от уголовной ответственности, о прекращении уголовного преследования, уголовных дел, остаются вопросы, связанные со следственно-судебным толкованием и применением положений соответствующих статей УК РФ и УПК РФ, не сложилось единообразной практики прекращения преследования/дел по данным основаниям. Практически каждый сотый осужденный в России человек был освобожден от уголовной ответственности по нереабилитирующему основанию за ранее совершенное преступление. Увеличение числа таких лиц связано с периодами либерализации уголовного законодательства и практики его применения, в том числе с изданием актов об амнистии. Большая часть данных лиц вновь совершили корыстные преступления против собственности. За время действия УК РФ в среднем более половины лиц, ранее освобождавшихся от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, было осуждено за вновь совершенные ими преступления, причем тяжкие и/или особо тяжкие.

Таким образом, применение оснований освобождения от уголовной ответственности проявляет себя в фальсификации уровня уголовно-правового рецидива путем неучитывания умышленных преступлений, в связи с которыми виновные лица освобождались от уголовной ответственности, при совершении ими новых умышленных преступлений. Получается, что фактически повторное преступное поведение наличествует, в то время как юридически его нет. По сути, предшествующее освобождение от уголовной ответственности является обстоятельством, способствующим недопущению ужесточения наказания за совершение нового преступления.

Почему совершившие преступные деяния лица вновь совершают преступления после освобождения их от уголовной ответственности (наказания) по нереабилитирующим основаниям? Действительно ли их освобождение от уголовной ответственности направлено на решение задач уголовного законодательства? Насколько справедливым и обоснованным является такое освобождение?

В связи с этим возникают и другие вопросы. Не пришло ли время придать условный характер нереабилитирующим основаниям освобождения от уголовной ответственности, предусмотреть испытательный срок и систему ограничений на период испытания, а примечания к статьям Особенной части УК, отражающие данные основания, унифицировать? Целесообразно ли прекращать уголовное преследование/дело по нереабилитирующему основанию в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления? Нельзя ли ограничить круг освобождаемых лишь теми лицами, которым предъявлены обвинения! Закрепление в нормах об освобождении от уголовной ответственности системы ограничений, в соответствии с которыми в отношении лица будет прекращаться уголовное преследование и назначаться испытательный срок, автоматически решит дилемму: включать в круг освобождаемых от уголовной ответственности подозреваемых и обвиняемых лиц либо ограничиться лишь обвиняемыми в совершении преступлений соответствующих категорий (в пользу последнего ограничения). Не целесообразно ли формулирование и введение в уголовное и уголовно-процессуальное законодательства новых норм, устраняющих законодательные пробелы, вызванные закреплением в Федеральном законе РФ от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» ч. 4 ст. 18, отражением в УПК РФ ст. 398 об отсрочке исполнения приговора, а также предусматривающих возможность применения к обвиняемому лицу новых оснований условного освобождения от уголовной ответственности, в частности мер общественного воздействия под залог материальных ценностей?

18 декабря 2001 г. подписан Президентом РФ и с 1 июля 2002 г. введен в действие новый УПК России. В очередной раз выяснилось, что дифференциация законодательства влечет за собой не только положительные, но и отрицательные последствия. К пробелам законодательства прибавились разночтения между положениями УК и УПК, что не могло не вызвать озабоченности специалистов. Хотя эти законодательные акты регулируют различные сферы общественных отношений, они немыслимы и бессмысленны друг без друга. «Подлил масла в огонь» тот факт, что Комиссия по работе над УПК не прекратила своего существования после принятия данного документа. Не являлось ли это симптомом того, что разработчики Кодекса не до конца были уверены в своих формулировках и что следует ожидать такого же множества дополнений и изменений в новый УПК, которое внесено в УК? Предполагалось, что основная масса поправок последует после вступления в действие УПК РФ и его отдельных частей. Так и произошло.

В числе характерных разночтений между материальным и процессуальным законами – возможность освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного преследования/дела в связи с деятельным раскаянием (ч. 1 ст. 75 УК РФ и ч. 1 ст. 28 УПК РФ) или примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ). Можно ли было применить данные нормы (до внесения дополнений в ст. 75 и 76 УК РФ Федеральным законом от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ и до вступления его в силу 16.12.2003 г.), если лицо совершило преступление средней тяжести! Или невозможно? Уголовно-процессуальное законодательство позволяло это сделать. Однако уголовное законодательство такую возможность не предусматривало. Законодательное разрешение этой коллизии известно – в пользу УПК РФ. Но почему оно оказалось именно таким?

Доктрина, законодательство и правоприменительная деятельность нуждаются в последовательных аргументированных ответах и на другие вопросы. Каково соотношение между основаниями и условиями освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного преследования, уголовных дел, отказа в их возбуждении (ст. 24–28 УПК РФ, ст. 75 УК РФ)? Основания или условия предусмотрены в диспозициях ст. 75, 76 УК РФ, ст. 25, 28 УПК РФ (см. также ст. 24, 27 УПК РФ)? Соответствует ли идее примирения с потерпевшим предоставление возможности ходатайствовать о прекращении уголовного дела законному представителю потерпевшего (ст. 25 УПК РФ)? Имеет ли возможность и желает ли в действительности потерпевший примириться с обидчиком? Даже если преступление небольшой или средней тяжести совершено в отношении малолетнего, невменяемого или иного тяжелобольного лица, примирение с потерпевшим не является панацеей от уголовного наказания.

Необходимо решать проблему незаконного освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела (преследования), отказа в его возбуждении и в связи с неудачной конструкцией ст. 300 УК РФ, профессиональной недобросовестностью некоторых правоприменителей, с гипертрофированной распространенностью применения ч. 2 ст. 14 УК РФ и в связи с иными обстоятельствами, исключающими преступность деяния или уголовную ответственность. Удастся ли воздействием на эти и прочие факторы повысить эффективность применения ст. 300 УК РФ в частности и работы исследуемого комплексного межотраслевого института в целом?

Путь к ответам на поставленные и другие важные вопросы, составляющие проблему применения оснований освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела (преследования), отказа от его возбуждения, надеемся, Вы, уважаемый читатель, найдете на страницах представленной книги.

Глава 1
Освобождение от уголовной ответственности/наказания, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении: развитие комплексного межотраслевого института права и его система

§ 1. Освобождение от уголовной ответственности/наказания, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении в системе развития отечественного права (законодательства)

Русская Правда, Новгородская и Псковская Судные грамоты, Судебник Ивана III 1497 г., Судебник Ивана IV (Грозного) 1550 г., Стоглав 1551 г., Соборное уложение 1649 г., Артикулы воинские и Краткое изображение процессов или судебных тяжб Петра I (Великого) 1715 г., Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г., Уголовное уложение 1903 г., Декреты РСФСР «О суде» 1917–1918 гг. и «О лишении свободы и о порядке условно-досрочного освобождения заключенных» 1921 г., Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г., Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и республик 1924 г., Указ Президиума Верховного Совета СССР «О введении условно-досрочного освобождения из мест заключения» 1954 г., Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 и 1991 гг., Уголовные кодексы РСФСР 1922, 1926, 1960 гг. и Российской Федерации 1996 г. об ответственности/наказании, преследовании и освобождении от ответственности/наказания, о прекращении или недопущении преследования. Сущность освобождения от уголовной ответственности и/или наказания.

Необходимость социального выражения и формального закрепления оснований освобождения от ответственности (впоследствии названной уголовной), устранения наказуемости лица за совершенное им преступное деяние была осознана давно. В отечественной истории мы наблюдаем проявление этого в период образования и упрочения Древнерусского государства (в результате объединения Новгородской Руси с Киевской Русью). В то время определенная часть людей фактически не считалась за таковых (рабы, холопы). За общественно опасные проступки холопа ответственности подвергался его господин. Холоп же, считавшийся также рабом, вещью, соответственно и наказывался как раб своим господином. В этом смысле холоп не являлся субъектом права, поскольку практически не имел личных, в том числе вещных, прав, к нему нельзя было применить имущественные санкции. Вместе с тем холопа можно было признать субъектом права в части распространяющегося на него обычая мести.[1]1
  См.: Греков Б. Д. Киевская Русь. – Л.: Политиздат, 1953. – С. 158–159, 160–164, 171 и след., 188, 189, 450; Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 2–3. – М.: Наука, 1991. – С. 31.


[Закрыть] Данные положения получили законодательное отражение в Краткой редакции Русской Правды (ст. 17 текста по Академическому списку), в Пространной редакции Русской Правды (ст. 64, 65 текста по Троицкому списку).[2]2
  Российское законодательство X–XX веков: В 9 т. / Под общ. ред. О. И. Чистякова. Т. 1: Законодательство Древней Руси / Отв. ред. тома В. Л. Янин. – М.: Юрид лит., 1984. – С. 48, 57, 68, 69, 105, 106; Юшков С. В. Русская Правда. Происхождение, источники, ее значение. – М.: Зерцало-М, 2002. – С. 203, 215.


[Закрыть]

Русская Правда – законодательный акт, точнее, сборник законов, в который вошли: Правда Ярослава, Правда Ярославичей (см. Краткую редакцию Русской Правды), Устав Владимира (II) Мономаха (см. Пространную редакцию Русской Правды) и прочие правовые источники (от Древнейшей Правды (возможно, VIII–IX вв. – по Э. С. Тобину, Л. Гётцу) до сокращенной Правды Пространной редакции середины XV в.). В настоящее время известно более ста списков Русской Правды. С. В. Юшков выделил шесть ее редакций. Наиболее доступны для изучения Академический список, относящийся к Краткой редакции «Правды Роськой» (впоследствии упорядоченный исследователями в 43 статьи), и Троицкий список, относящийся к Пространной редакции «Суд Ярославль Володимерич Правды Русьской» (позднее разбитый исследователями на 121 статью и дополнительные к ним статьи).

В систему преступных деяний Русская Правда включала: убийство, телесные повреждения, кражу, уничтожение чужого имущества, незаконное пользование чужим имуществом, оскорбление. Наиболее распространенное наказание за совершенные преступления – штраф (вира). Допускалось лишение жизни «татя» ночью на месте преступления (ст. 40 Пространной редакции Русской Правды) или убийцы в любое время (ст. 21 Краткой редакции Русской Правды), месть обидчику (виновному) стороной обиженного (потерпевшим, его родственниками), а также «головничьство»[3]3
  По-видимому, это плата за голову убитого, разновидность денежного воздаяния за совершенное преступление, но, в отличие от виры, не в пользу княжеской власти, а потерпевшему от преступления либо при его смерти – родственникам последнего (см. ст. 5 Пространной редакции Русской Правды).


[Закрыть] в случае их отказа от мести или невозможности осуществить месть (см. ст. 1 Краткой редакции Русской Правды). Позже Ярославичи попытались вовсе отменить кровную месть, заменив ее денежным воздаянием. В Пространной редакции Русской Правды убийца получил название «головник» (см. ст. 3–5). В Краткой редакции Русской Правды он же – «голова» (ст. 20). Здесь же (ст. 7) за убийство в разбое предусматривалась наиболее суровая мера наказания – «поток» (изгнание, позже – лишение свободы) и разграбление (конфискация имущества и превращение в холопов жены и детей преступника). В ст. 26 указанного документа предусматривалось и освобождение от ответственности (наказания) лица, ответившего мечом за оскорбление действием, т. е. находившегося в состоянии сильного душевного возбуждения (волнения).[4]4
  Российское законодательство X–XX веков. Т. 1… – С. 47–51, 59, 60, 62, 64–67, 82–87, 94, 98; Юшков С. В. Русская Правда… – М.: Зерцало-М, 2002. – С. 202–204, 206–208, 211.


[Закрыть]

Постепенно в княжеских уставах и уставных грамотах появляются духовные санкции: «…а пред богом тому же отвещяти на страшнем суде пред тьмами ангел, ид еже когождо дела не съкрыются благаа же и злаа, идеже не поможеть никто же никому же, но токмо правда избавить от вторыя смерти и от вечныя мукы, и от огня негасимааго, яко же есмы управиле по святых отець правилом и по первых царей и князей упряжению… да будуть проклята в сии век и в будущий седмию съборы святых отець вселеньскыих».[5]5
  Российское законодательство X–XX веков. Т. 1… – С. 252, 259.


[Закрыть] Словом, ответственность перед богом получила нормативно-правовое закрепление. Однако фактически грех виновного лица оставался на его совести.

Не последнюю роль в сложившемся положении дел играла церковь как организационная основа религиозного (христианского) мировоззрения и государства, утвердившаяся во времена правления Князя Владимира (I) Святославича (980–1015 гг.), с крещения Руси, и получившая дальнейшее усиление в разделении судебной власти на церковную и княжескую (светскую). Религиозные деятели, толкуя библейские постулаты, устанавливали правила поведения для людей, разнообразные способы охраны этих правил и использовали изощренные меры воздействия к нарушителям данных правил. Особую значимость приобрели обвинения в колдовстве и вероотступничестве.

Не уступали церкви в разнообразии земного возмездия и княжеские (светские) суды. Страх мщения, доносов, обвинения в неверности власти плотно окутывал Русь феодально-раздробленную, а позже – преобразованную в централизованное феодальное государство. Однако жестокость наказаний за одни преступления не исключала разумную снисходительность в других случаях. Так, в середине XV в. (период феодально-раздробленной Руси) среди норм Новгородской Судной грамоты и Псковской Судной грамоты появляется мирное соглашение между зачинщиком (преступником) и потерпевшим, клятва в невиновности – присяга перед Богом и целование креста (см. ст. 13–15 Новгородской Судной грамоты; ст. 37, 80, 105 Псковской Судной грамоты), проявляется поручительство как форма обеспечения исполнения обязательств (ст. 32, 33, 45 Псковской Судной грамоты).[6]6
  Там же. – С. 305, 313, 314, 334–336, 339, 341, 360, 362, 366, 374, 381, 382.


[Закрыть]

Псковская Судная грамота возникла, вероятно, после отделения Пскова от Новгородской республики и создания Псковской республики. Дату ее принятия можно только предполагать, равно как и время составления Новгородской Судной грамоты: 1385 г. (Л. В. Черепнин), 1440 г. (М. М. Михайлов, П. Н. Мрочек-Дроздовский), 1446 г. (А. Н. Филиппов, Б. М. Кочаков), 1456 г. (И. Д. Беляев). По мнению И. Д. Беляева, дата принятия Псковской грамоты связана не с 1397 г. (6905 г.), как указано в самой грамоте, а с 1462–1463 гг. По мнению Н. Н. Мурзакевича, М. К. Рожковой и др., этой датой может быть 1467 г. Между тем большая группа исследователей (М. Ф. Владимирский-Буданов, М. А. Дьяконов, Н. В. Калачов и др.) дату, указанную в рукописи (1397 г.), считают вполне реальной с учетом ее последующих редакций.[7]7
  Там же. – С. 303, 304, 328, 329; Беляев И. Д. История русского законодательства. – СПб.: Лань, 1999. – С. 307, 324.


[Закрыть]

Оригинал Псковской Судной грамоты, так же как и Русской Правды, не сохранился; к сожалению, часть текста утрачена. До нас дошли Воронцовский и Синодальный списки этого документа (более позднего происхождения). По сути, Псковская грамота явилась окончательной редакцией узаконений, изданных в разное время псковскими князьями. Грамота закрепила ответственность за предательство, т. е. измену, переход на сторону врага (ст. 7), за самоуправство (ст. 26, 58, 67). Также предусматривались наказания за убийство (ст. 96, 97), побои (ст. 58, 111, 120), кражу (ст. 1, 7, 8, 34, 35), грабеж (ст.1, 20, 67), разбой (ст. 1, 20), поджог (ст. 7, 116), оскорбление (ст. 117), взяточничество (тайный посул – ст. 4, 48). Смертная казнь получила законодательное закрепление как вид наказания в ст. 7, 8.[8]8
  Российское законодательство X–XX веков. Т. 1… – С. 331–338, 340, 342, 345, 347–349, 356, 357, 360–362, 367, 369, 371, 378, 379, 384–386.


[Закрыть]

Новгородская Судная грамота «О суде и о закладе на наездщики и на грабещики» дошла до нас в одном-единственном списке – в составе рукописного сборника новгородских и двинских актов 1471 г. Грамота предусмотрела уголовную ответственность за такие преступные деяния, как клевета (ст. 6), убийство (ст. 33, 36), взяточничество (посул – ст. 26), поджог (ст. 36), самоуправство (ст. 36), атакже нападение (наезд), грабеж, кражу и разбой (ст. 10, 11, 33, 36).[9]9
  Там же. – С. 304–308, 312, 313, 317–319.


[Закрыть]

Позднее Псковская Судная грамота была разделена исследователями на 120 статей, а Новгородская – на 42 статьи. Эти грамоты впоследствии явились источниками Судебника Ивана III 1497 г. и действовали наряду с Русской Правдой более поздних редакций.

Русское законодательство периода образования и укрепления централизованного феодального государства не только явилось нормативно-правовой основой последнего, но и закрепило пережитки древности, инквизиционные процессы установления вины человека в совершении противоправного деяния, по коим могла быть установлена и невиновность этого человека. Например, в ст. 7 и 48 Судебника 1497 г. содержалось положение, по которому ответчик освобождался от ответственности, если он побеждал в судебном поединке – «в поле». Ранее такой способ разрешения дела был возможен по земельным (лесным) спорам (ст. 10–12 Псковской Судной грамоты), по делам о бое и грабеже при защите послухом своих показаний (ст. 20, 27 Псковской Судной грамоты) и т. д.[10]10
  Там же. – С. 332–334, 351, 352, 356–358; Российское законодательство X–XX веков: В 9 т. / Под общ. ред. О. И. Чистякова. Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства / Отв. ред. тома А. Д. Горский. – М.: Юрид. лит., 1985. – С. 55, 60, 67, 85.


[Закрыть] Великокняжеский судебник Ивана III 1497 г. впоследствии исследователями был разбит на статьи (наиболее распространена система в 68 статей, предложенная М. Ф. Владимирским-Будановым).

Исходя из того, что Судебник скуднее по содержанию предшествующих правовых актов, можно предположить, что он действовал наряду с Русской Правдой, Псковской Судной грамотой и прочими ранее принятыми нормативными правовыми актами. Он как бы развивал положения предшествовавших законов, а главное – явился единым документом объединяющегося российского государства.

Судебник 1497 г. предусматривал уголовную ответственность за убийство и заговор против своего господина, взяточничество, лжесвидетельство, поджигательство, разбой, кражу, похищение людей (головную татьбу), за подстрекательство народа на выступления против существующего строя (ст. 1, 8–11, 39, 67) и т. д. Введена ответственность за «ябедничьство» (ложный донос, злостную клевету). В законе получила отражение норма о примирении виновного с потерпевшим (ст. 53), сформулированы важные поощрительные правовые нормы, связанные с безопасностью государства, а также – и это, по-видимому, главное – с дефицитом рабочей силы, вызванным татаро-монгольским нашествием. К примеру, ст. 56 указанного Судебника предусматривала освобождение от ответственности холопа (в том числе от холопства), вернувшегося из татарского плена.

Судебник Ивана ТУ (Грозного) 1550 г. в ст. 80 расширил данное основание освобождения – возможность освобождения от ответственности, обретения свободы от господина получали всякие лица, бежавшие из любого вражьего плена.[11]11
  Российское законодательство X–XX веков. Т. 2… – С. 54, 55, 61, 62, 64, 68–73, 86–88,96, 116,163.


[Закрыть] Царский судебник Ивана IV принят Земским Собором. Он развил положения предшествующего Судебника. В его состав вошли 99 статей (глав) плюс одна статья, причем впервые закрепленные в правовом акте нормы были тематически сгруппированы.

Судебник также регламентировал меры воздействия за поджог, убийство, кражу, грабеж, разбой, ложный донос, оскорбление, клевету, лжесвидетельство, предусмотрел ответственность за преступления против основ государственной власти, расширил круг преступлений против должности, порядка управления и суда (в том числе вынесение неверного решения в результате получения взятки, вымогательство взятки, подлог судебных актов (так называемая подписка)), выделил мошенничество (завладение чужим имуществом путем обмана – ст. 58) как самостоятельное преступление (ст. 3, 5, 6, 8-10, 12, 16, 25, 26, 32, 42, 53–57, 59–61, 99).[12]12
  Там же. – С. 97–102, 104, 107, 108, 120, 131–134, 137, 138, 141, 142, 146–150, 172.


[Закрыть] В ст. 12, 54–57 Судебника 1550 г. приобрели дальнейшее развитие (вслед за положениями ст. 14 Судебника 1497 г.) нормы об освобождении виновного лица от тюремного заключения в связи с передачей его на поруку (если данное лицо побеждено «в поле», если оно подверглось торговой казни – прилюдному битью кнутом, если обыск не дал уличающих доказательств его вины).[13]13
  Там же. – С. 56, 74, 99, 107, 108, 134, 146–148.


[Закрыть]

Примерно в то же время главой 94 Стоглава в Русском централизованном государстве находит нормативно-правовое закрепление институт помилования преступников.[14]14
  Там же. – С. 371, 494, 495.


[Закрыть]

Стоглав представлял собой сборник правил, установленных Московским Собором 1551 г. (первоначально именовался Соборным уложением). Наряду с византийскими сборниками канонического права Стоглав стал основным отечественным источником церковного права второй половины XVI–XVII вв., закрепив в себе положения, регулирующие не только церковную жизнь и имущественные правоотношения, но и вопросы преступлений и наказаний за их совершение. По написании (при редактировании) он разделен на 100 статей-глав, поэтому получил соответствующее название. Московским Собором 1666–1667 гг. Стоглав был отменен как «плод заблуждений». Осуждены утвержденные Стоглавом догматы о двуперстном крестном знамении, о сугубой (двойной) аллилуйе, о брадобритии и т. п. Однако полностью он потерял значение для русской православной церкви лишь с изданием в 1720 г. Духовного регламента.[15]15
  Там же. – С. 242, 243, 249, 250.


[Закрыть]