Текст бизнес-книги "Из гусеницы в бабочку. Психологические сказки, притчи, метафоры в индивидуальной и групповой работе"

Автор книги: Ирина Стишенок

Раздел: Личностный рост, Книги по психологии

В давние-давние времена на нашей прекрасной планете каждый человек рождался со своим счастьем. Некоторые называли это счастье талантом, потому что одни умели восхитительно петь, другие шили красивые сапоги и туфли, третьи строили уютные и теплые дома, четвертые пекли вкусные пироги, лучше которых во всей округе было не отыскать, а пятые имели такую любовь в сердце, что где бы они ни появлялись, все вокруг начинали улыбаться и говорить друг другу приятные слова.

А еще в давние времена было принято делиться своим счастьем. Например, человек, который шил красивые сапоги, дарил их тем, кто умел вкусно готовить, а взамен получал аппетитные каши, борщи и пироги. Строитель, прежде чем взяться за новое дело, обсуждал свой план с Любовью, а затем, с душевным подъемом, возводил дома.

От взаимного обмена счастье людей увеличивалось, и сердца их наполнялись радостью.

Но однажды в страну счастливых людей пришел Чужеземец. Он посмотрел на горожан и сказал:

– Вы неправильно живете. Как можно менять дом на сапоги, а кашу на какую-то любовь? В доме живут, укрываются от дождя и жаркого солнца. Пироги едят. А что Любовь? Ее нельзя потрогать, нельзя одеть, ее даже съесть нельзя. В общем, я считаю: если Любовь хочет что-то иметь – дом или сапоги, пусть станет такой, чтобы ею можно было воспользоваться. Кто «за»?

И Чужеземец первый поднял руку.

– А что, – поддержал его Строитель, – верно! Я вон сколько времени и сил трачу на создание дома, а она просто находится рядом. Чужеземец прав: пусть Любовь тоже нам что-то дает. А иначе – обойдемся без нее.

И Строитель посмотрел на остальных горожан.

– Да, да, вы правы, – вдруг заговорили Сапожники и Кондитеры.

И только Поэты и Музыканты робко защищали Любовь, но их слова тонули в огромном море чужих возмущений.

– Друзья мои, – вдруг заговорила девушка с сияющими глазами, – я могу отдать вам всю себя без остатка, но не в моих силах стать другой. Ведь я родилась с талантом любить.

– Тогда ты нам не нужна, – жестко сказал Чужеземец. – Уходи. А мы будем жить по-новому. Вклад каждого в общее дело будет подсчитан, учтен и вознагражден по заслугам. А Любовью, милочка, сыт не будешь. Верно, Булочник?

И Чужеземец, ехидно рассмеявшись, подтолкнул стоявшего рядом пекаря.

Любовь посмотрела в глаза своим друзьям, но все они отворачивались или смущенно смотрели вниз.

– Ну, если я не нужна, прощайте, – кротко молвила она и ушла из города.

– Так-то лучше, – потирая руки, сказал Чужеземец и добавил: – Пора за дело.

Он выбрал себе двух помощников. Один из них имел способность Счетовода, а второй – Контролера-учетчика.

Указав на них, Чужеземец сказал:

– Эти два человека обладают самыми большими талантами, потому что без учета и контроля мы не можем знать, сколько сил и времени каждый из вас тратит на свою работу. А посему повелеваю: не чинить им препятствий и всячески способствовать в деле.

– Хорошо, – согласились горожане и разошлись по своим домам.

А наутро у них началась новая жизнь.

Люди по-прежнему делали свое дело, но теперь они не могли просто так, по зову сердца, обменяться друг с другом плодами своего творчества. Все подсчитывалось, учитывалось и измерялось.

Только Счетовод и Учетчик решали, кто и сколько может получить за свой труд. И выходило, что Строитель за один дом мог получить сто пар сапог или две тысячи тарелок каши. Музыкант за одну песню мог получить одну тарелку супа, а поэт за одно стихотворение – лишь компот.

Однажды Чужеземец сказал:

– Измерять ваш труд в домах, сапогах и кашах мне надоело. Я решил оценивать его по-новому – в дубликах.

И он показал людям какие-то деревянные кружочки.

– Дублики будут выдаваться вам за выполненную работу, по справедливости.

– Хорошо, – снова согласились горожане и начали работать за дублики. Но чем больше деревянных кружочков они старались получить, тем меньше внимания уделяли творческому исполнению своего дела. Со временем вдохновение совсем исчезло из их труда, и он превратился просто в ремесло.

А ведь верно, убери Любовь из любого дела и оно тут же становится ремеслом.

Затем горожане захотели получать еще больше дубликов, и булочники бросали свое призвание и становились строителями, а поэты и музыканты забывали о своем даре и становились простыми сапожниками.

Люди уже не собирались вместе, чтобы поделиться друг с другом своим счастьем. Они лишь следили: верно ли учтен их труд и не обделены ли они?

Но однажды, после долгих и бесплодных попыток написать новое стихотворение, заговорил Поэт.

– Братцы, что-то важное ушло из моего творчества, – взволнованно сказал он. – За последний месяц я ничего не написал. Я пойду искать вдохновение и не вернусь, пока не найду его.

Поэт вышел из города и попал в забытый прекрасный мир: высокая трава мягко стелилась под ногами, журчащая река несла свои серебряные воды в прекрасную даль, а в упоительно свежем воздухе слышалось пение птиц.

 
Природа! Солнце, небо, травы,
Цветы, деревья, облака…
Здесь музыкой шумят дубравы,
И серебром блестит река…
Мой край красив, могуч, возвышен,
Богат – земля полна щедрот.
Певец соловушка тут слышен,
И рядом иволга поет.
Во всем гармония.
И что-то
Вдруг отзывается в груди,
Как будто тихо шепчет кто-то:
– Иди, ждет счастье впереди.
 

– Ура! Стихотворение! – с радостью воскликнул Поэт: – Вдохновение пришло!

Он посмотрел по сторонам и увидел изгнанную из города Любовь.

 
Любовь, Любовь, Любовь,
Я повторяю вновь:
– Кто есть я без тебя?
Лишь тень себя.
 

Сказав эти слова, Поэт вспомнил: Любовь – вот та живительная сила, которая вдохновляла его на творчество!

– Вернись к людям, пожалуйста, – попросил он ее. – Без тебя не поются песни и не пишутся стихи, исчезли смех и задор. Все куда-то торопятся и по привычке выполняют то, что раньше делали с вдохновением.

– Люди изгнали меня, – ответила Любовь, – а это прекрасное место, где все дышит спокойствием и гармонией, приютило. И сейчас я не покину его. Но ты, своей пробудившейся душой, можешь помочь горожанам вспомнить обо мне.

– Я расскажу о тебе людям, напомню, как ты прекрасна, и может быть, они тоже захотят изменить свою жизнь! – воскликнул Поэт, глядя в глаза Любви.

Он улыбнулся и пошел к людям, чтобы рассказать им о великой силе Любви.

…С возвращением Поэта жизнь в городе изменилась. Своими стихами он вдохновлял людей, и забытые чувства пробуждались в их сердцах. Горожане вспомнили о счастье, данном им от рождения, и стали, как прежде, делиться им друг с другом. Их глаза снова заискрились радостью и с большим вдохновением люди занимались тем делом, которое получалось у них лучше всего.

Чужеземец всячески пытался помешать горожанам слушать Поэтов и Певцов.

– Любовь – иллюзия, – говорил он. – Она ничего не дает вам! Она не нужна. Вот дублики – это сила, дублики – это все!

Но люди, вновь открывшие свои сердца Любви, не хотели больше терять ее. Одни уходили из города и, найдя Любовь, оставались рядом с ней, а другие возвращались и делились ее волшебством с близкими и друзьями.

Чужеземец смирился с потерей власти над горожанами и задумался о своей дальнейшей жизни. Он пробовал заниматься разными делами и неожиданно обнаружил в себе способности посредника. С тех пор Чужеземец соединяет тех, кто еще не научился открыто делиться своим счастьем.

Счетовод и Учетчик перестали считаться самыми талантливыми и научились помогать Мастерам в их деле.

Жизнь в городе наладилась, и люди снова обрели счастье.

А Любовь? Она теперь всегда была в их сердцах.

Жил-был человек. Звали его дядя Федор. Он был очень умный: изучил сложные науки, не подвластные пониманию многих людей, и знал почти все языки мира. А еще он умел разговаривать на языке животных.

Но однажды дяде Федору стало скучно. Чтобы поднять себе настроение, он решил найти кого-нибудь и поразить его своими умениями. Увидев во дворе мальчика Петю, дядя Федор подошел к нему и загадочно спросил:

– Малыш, хочешь, я покажу тебе чудо?

– Чудо? – переспросил Петя. – Конечно, хочу. Это будет гора конфет, появившаяся из воздуха?

– Нет, это будет кое-что интереснее! – гордо сказал человек. – Идем.

И они подошли к псу Шарику, отдыхавшему возле своей будки.

– Песик, давай поговорим, – обратился к Шарику дядя Федор на его языке. – Как дела?

– Отстань, – буркнул пес и, отвернувшись от человека, ушел в будку.

– Он сказал, что сейчас занят, – помедлив, произнес дядя Федор.

– Нет, Шарик сказал, что не хочет с вами разговаривать, – рассмеялся Петя.

– А как ты понял это? – удивился дядя Федор.

– По его поведению, – ответил мальчик. – И для этого совсем не нужно знать язык животных. А если вы хотите поговорить с Шариком, сначала сделайте ему что-нибудь приятное. Например, угостите.

Петя улыбнулся и протянул собаке свой бутерброд.

– Спасибо! – прорычал пес, почувствовав ароматный запах колбасы, и выбежал из будки.

– На здоровье, – улыбнулся мальчик и погладил собаку по мягкой шерсти.

Шарик радостно завилял хвостом.

– Да, – сказал дядя Федор. – Учиться мне еще и учиться. Спасибо тебе, мальчик.

– Пожалуйста, – ответил Петя и побежал играть с детьми.

Человек искал счастье. Долго искал. Полземли обошел. Спускался в подземелье и на морское дно. Поднимался в небо и восходил на самые высокие горы.

Однажды он создал семью. Потом стал большим начальником. Человек очень хотел быть счастливым.

Но счастье приходило к нему лишь на мгновения и снова куда-то исчезало. И продолжались все те же серые будни.

– Серые будни? – вдруг однажды задумался Человек. – А почему, собственно, они у меня серые?

И он понял: дни должны быть разноцветными, яркими, красочными.

– Что-то неладное происходит с моим зрением, – подумал Человек и пошел к Окулисту.

– У вас хорошее зрение, – сказал Окулист, посмотрев в глаза Человеку. – Наверное, ваша проблема во внутреннем видении.

И посоветовал обратиться к другому Специалисту.

– На что жалуемся? – засучив рукава, спросил другой Специалист.

– Не вижу красок жизни, ничто не радует, все в сером цвете, – ответил Человек.

– Так-с, – глубокомысленно произнес Специалист. – А внутри что?

– И внутри темнота, – ответил Человек и вдруг понял: меняться нужно изнутри!

Он закрыл глаза, представил яркое солнце и, согреваясь в его теплых и светлых лучах, неожиданно почувствовал свое сердце.

Волна нежности и любви, оттолкнувшись от сердца, наполнила всего Человека, а затем и весь окружающий его мир. Открыв глаза, Человек посмотрел по сторонам.

Вокруг было светло.

– Светло внутри – светло снаружи, – понял он и почувствовал себя счастливым.

«Значит, наше счастье живет в сердце, когда оно наполнено светом и любовью. И оно всегда с нами», – сделал еще одно открытие Человек.

С тех пор еще много раз он восходил на высокие горы и погружался в морские глубины, развивал свое дело и воспитывал детей – и все это делал с любовью в сердце.

– Как легко быть счастливым, – часто с улыбкой думал Человек, – надо просто открыть свое сердце любви и свету и, наполнившись этими чувствами, делиться ими с окружающим миром.

А мир всегда примет и поддержит тебя.

Жила-была Баба Яга. Сварливая, глупая, жадная. Все ей не нравилось, всего не хватало. Пойдет она, к примеру, в лес погулять, видит: звери дома свои обустраивают, природе и друг другу радуются. Красота!

Так нет, злило это Бабу Ягу, да так сильно, что садилась она в свою ступу, брала в руки метлу и давай по лесу носиться, зверей распугивать. Завистлива, выходит, была к тому же Баба эта.

И прожила она в таком пренеприятнейшем настроении аж целую тысячу лет.

Друзей у нее не было, в гости никто не приходил, а в доме, кроме мышей и пауков, никакой живности и не наблюдалось.

Хотя, впрочем, был у нее приятель один – Кощей Бессмертный. Заходил он к Яге раз эдак в тридцать лет, сидел в покосившейся избушке на курьих ножках да о делах своих никчемных рассказывал: как Ивана Царевича обманул да Елену Прекрасную в свой замок завлек. Хвалился Кощей, а радости на лице его видно не было. Устал, что ли?

Яга его слушала да грибами-мухоморами потчевала, водицей болотной поила. Вкусно… А что им на старости лет еще надо-то? Тысяча лет, поди, срок не маленький.

Но однажды проснулась Баба Яга от громкого стука в дверь.

– Кого это нелегкая принесла? – подумала она. – В такой ранний час даже Кощей ко мне не наведывается.

Закряхтела Яга, поднимаясь с постели, и пошла дверь открывать. Смотрит: на пороге Иван – добрый молодец стоит. Улыбается.

– Здравствуй, красавица, – говорит, – с добрым утром! Разреши в дом твой войти.

Посмотрела Баба по сторонам – нет нигде никакой красавицы. А Иван стоит да улыбается во весь рот. На нее смотрит.

– Это ты что, меня красавицей назвал? – оторопев, спросила Яга.

– Тебя милая, тебя, хорошая, – подтвердил добрый молодец и еще раз спросил: – Так в дом войти-то можно?

– Входи, раз пришел, – проворчала Яга и отчего-то улыбнулась.

Пропустила она Ивана вперед, а сама ненароком в зеркало посмотрела. Вот чудеса – триста лет как не бывало! Смотрит на нее красотка всего семиста лет от роду да улыбается. Выпрямилась Баба Яга, по сторонам огляделась:

– Ой, а паутины-то в доме сколько!

Стыдно ей стало. Растопила она Ивану баньку, а сама – веник, тряпку в руки – и давай дом чистить!

Убрала все в избе, руки вымыла да опять в зеркало зачем-то посмотрела. Глядь – а оттуда смотрит на нее молодуха всего пятиста лет, улыбается.

Покружилась отчего-то Яга, а здесь и Иван в дом вошел. Довольный, после баньки.

– Кушать, – говорит, – хочу. Накрывай, Яга, на стол!

Расстелила Баба скатерть белую, шкафчики открыла, а там – одни мухоморы. Сконфузилась она, взгляд в пол опустила.

– Ничего, Яга, не расстраивайся, – говорит Иван – добрый молодец, – у меня свой скарб есть – дорожный.

Открыл он котомку и достал оттуда грибы-ягоды разные, сок березовый, варенье малиновое, да орехи лесные.

– Ешь, – говорит Яге, – угощайся!

Поели они даров природных, и захотел Иван спать – устал с дороги.

Постелила ему Яга постель, а сама в лес пошла – прогуляться. Идет, воздух свежий вдыхает. Вокруг птички поют, цветы благоухают, зверушки разные бегают. Красота!

– Красота? – удивилась вдруг Баба Яга, – что это со мной? Да я же раньше…

– Здравствуй, красавица, – вдруг услышала она чей-то голос, – не подскажешь, как во дворец Кощея Бессмертного попасть?

Обернулась Яга, а напротив Иван Царевич стоит. Волнуется.

– Это, извини, ты меня спрашиваешь? – уточнила Яга.

– Тебя, тебя, красавица! – подтвердил Царевич. – Так где же замок Кощея? Подскажи.

– А что тебе надо там? – недоверчиво спросила Баба Яга и отчего-то почувствовала себя на сто лет старше. – А впрочем, – подумав, сказала она, – вон в той стороне дворец его. Езжай, молодец!

– Спасибо, добрая душа, – поблагодарил Иван Царевич. – Невесту я свою вернуть хочу, Елену Прекрасную. Уж очень скучаю без нее.

Поклонился он Яге и в путь отправился.

– Красавица, добрая душа, – удивленно повторила Баба Яга. – Это он все мне?

Постояла она, подумала да к озеру пошла. Посмотрела в зеркальную гладь, а оттуда девица-красавица на нее смотрит.

– Вот это да! – удивилась Яга и давай танцевать на берегу да упражнения всякие делать.

И так разошлась она, что не заметила, как зрители появились – зверушки да птички разные.

Смотрят они на Бабу Ягу да движения за ней повторяют.

А тут и Иван Царевич с Еленой Прекрасной подошли. Счастливые – встретились, от Кощея убежали.

– Знаю я упражнения эти, – сказала Елена, – и много других упражнений знаю. Йога это.

И давай она движения и приемы разные показывать.

Ух и понравились они Бабе Яге!

– Я теперь каждое утро их делать буду, – сказала она и вдруг вспомнила про Ивана – доброго молодца. Засобиралась Яга домой, по тропке нехоженой поспешила.

Подошла к избушке – а узнать ее не может. Дом на том месте стоит чисто выбеленный. Как новый. Зашла Яга внутрь и ахнула – чистота, порядок и ни одной поломанной вещи.

«Вот ведь как жизнь моя изменилась!» – подумала Баба Яга и в зеркало посмотрела. А там – молодая, красивая женщина с сияющими глазами, смотрит на нее и улыбается.

– Йога – так теперь меня звать будут, – решила Яга и рассмеялась. – Ах, и жизнь у меня впереди новая! Интересная!

Жил-был Человек.

Дом у него был, хозяйство было, а радости – не было. Не так, чтобы совсем, но часто он чувствовал какую-то необъяснимую грусть.

А когда смотрел Человек на соседей, еще грустнее ему становилось: у одного дом просторнее был, у другого – урожай лучше родился, у третьего – семья дружнее, а у четвертого – счастье и вовсе отовсюду выглядывало.

Так грустно после этого становилось Человеку, что и во двор выходить не хотелось.

Вот однажды он и просидел в доме целых три дня, а когда на четвертый вышел, увидел у крыльца своего какой-то мешок.

Подошел Человек к мешку поближе, потрогал – ох и тяжелый же он!

– Чем в дом тащить, лучше за ворота выставить, – решил Человек и вынес мешок на улицу. Отряхнул руки и снова в дом пошел – грустить о чем-то.

На следующий день снова вышел Человек во двор.

Глядь, а там на том же месте тот же мешок стоит.

«Безобразие! – подумал он. – Что за шутки?!»

Все же раскрыл мешок и внутрь заглянул. Там лежали какие-то металлические куски.

– Сдать их на металлолом что ли? – почесав затылок, подумал Человек, но… махнул рукой и снова в дом пошел.

Так и простоял мешок у порога еще три дня.

Однажды мимо его дома Сосед проезжал. Как раз тот, у которого счастье отовсюду выглядывало.

– Послушай, приятель! – позвал его Человек. – Не поможешь ли ты мне отвезти этот груз в город? Хочу металл сдать.

– Отчего же не помочь? Помогу, – ответил Сосед и погрузил мешок в свою повозку.

В городе Приемщик металла осмотрел содержимое мешка и воскликнул:

– Да это же золото! Только необработанное. Вам не ко мне – к ювелиру идти нужно. Только золото такое недорого стоит. Да сами решайте, что с ним делать.

Тут Человек и призадумался: нежданно-негаданно счастье в дом привалило, а что с ним делать, не знает он – то ли отдать, то ли себе оставить?

Долго думал Человек и решил с мешком обратно вернуться.

Занес он его в дом, открыл, каждый кусок в руках подержал.

– Да, много здесь работы предстоит, – понял Человек и засучил рукава.

Часть золота он продал ювелиру, на вырученные деньги купил инструменты необходимые и пошел к Мастеру в обучение.

Много ли, мало ли времени прошло, но научился Человек со счастьем своим управляться. Сам Мастером стал. Каждый кусок золота заблестел в его руках. Каждому нашел он свое применение: украшения ажурные сделал, посуду праздничную и еще много чего другого. Изменился Человек: дом свой обустроил, подарками друзей и соседей добрых порадовал.

Слава о нем как о Мастере далеко разнеслась, и уже к нему в обучение люди приходить стали.

И воцарились мир и радость в душе Человека, а счастье в доме его теперь пребывало всегда.

В одном дремучем лесу стояла избушка на курьих ножках. Жила в ней Баба Яга – Костяная нога. Местные жители так прозвали ее потому, что когда шла Яга по лесу – шум стоял, будто полк солдат мимо проходил. Шумливая была Баба та.

А ведь когда-то была она Еленой Прекрасной. Помнила об этом Яга, но все реже вспоминала. А что вспоминать-то? Годы, как говорится, назад не воротишь.

Вы спросите, как она из Елены Прекрасной превратилась в Бабу Ягу? Да как-то очень незаметно. То одно событие в ее жизни происходило неприятное, то другое. То Кощей настроение портил, то добрые молодцы, мимо проходящие, ожиданий не оправдывали: в доверие входили, а затем обманывали и сбегали. Так и поднакопились с годами у Яги усталость да грусть. А куда же их выплескивать, как не на окружающих? Вот и шумела она на весь лес.

До того дошло, что как только выходила Яга из избушки, вся живность по своим норкам да гнездам прятаться начинала. Тихо в лесу было, да нерадостно. Только Кощей Ягу не боялся. Потому как Бессмертным был. На него даже она повлиять не могла и настроение испортить. Хотя что портить-то, когда того настроения у Кощея отродясь и не было.

Жил он по своим законам: замок обустраивал да Елен Прекрасных время от времени подворовывал. Чувства их к Иванам Царевичам проверял. Коли дожидались Елены Царевичей, а те находили их – отпускал Кощей влюбленных. Для виду он, конечно, боролся и даже мертвым прикидывался, но это так, в шутку. Надо же было бонус молодым выдать. Вроде как: молодцы вы, ребята! А потом Кощей оживал, конечно, он же Бессмертный, – и за новой Еленой Прекрасной охоту начинал. Игра у него такая была. Ну, чтоб не скучно жить.

Вот так он и Ягу в свой замок когда-то увлек. Да ее Иван Царевич не стал разыскивать. То ли путь ему длинным показался, то ли Кощея испугался, то ли другие Елены Прекрасные на горизонте обозначились. История об этом умалчивает. Вот только у Яги, год прожившей в замке Кощея без любви и общения, совсем характер испортился. Он и отселил ее в лес подальше: с такими лучше на расстоянии разговаривать. Да и времени у Кощея на перебранки разные не было – вон сколько Елен Прекрасных по всему миру чувства свои к Иванам Царевичам проверяют. Помогает им Кощей по мере возможности.

Ну а Ёг он в избушки на курьих ножках по лесам дремучим расселяет – справляйтесь, мол, теперь сами.

Вот и справляются они как могут: добрых молодцев привечают, а затем съесть норовят – уж больно аппетитно те выглядят. И сбегают молодцы путем обмана: кто ж съеденным-то быть хочет? А Яги от этого злятся, расстраиваются и вообще всем доверять перестают.

– Хотя, – думают на досуге Бабы Яги, – что с них взять, с молодцев-то? Они, чай, не Царевичи. Да и Царевичи-то на проверку через одного фальшивыми оказываются. Вон в лесах сколько Ёг проживает!..

Так и жила наша Баба Яга.

Но однажды в ее избушке стук раздался. Открыла Яга дверь и глазам своим не поверила: на пороге Царь стоит – с короной, мантией. Все по-настоящему. Только без свиты. И глаза у него добрые и ласковые.

– Здравствуй, Яга, – говорит, – гостей принимаешь?

– Принимаю, – отвечает Баба, – только сбегают все от приемов моих жарких. Как печь растоплю – так всех гостей как ветром сдувает.

– А ты не топи так жарко-то, – говорит Царь. А сам в избушку заходит. Осматривается да вопросы задает: – Почему в лесу живешь? Почему одна? Как дни проводишь?

Сильно удивилась Яга: никто ее никогда о жизни не спрашивал. Все только переночевать норовили да путь свой дальше продолжить. А здесь… Задумалась Яга да взгрустнула отчего-то.

Посмотрел Царь в глаза ее, и в сердце у него отозвалось что-то. Кольнуло будто.

– Елена, ты ли это? – спросил он Ягу да за руку взял. – Это же я, Иван Царевич твой. Не узнала?

Опустил он голову и молвил:

– Прости меня. Заплутал я по жизни. Хоть Царевичем и назывался, а силушки маловато оказалось. Вот и начал государство укреплять да путь свой искать. Много времени прошло. А сейчас понял я: самого главного в жизни-то своей и не сделал – тебя из плена Кощеего не вызволил. Бросил все: государство, подданных – и искать тебя отправился. Вот нашел. Прости меня и делай что хочешь: хоть за стол сажай, хоть на лопату да в печь.

Посмотрела Яга в глаза Царю и увидела в них много любви. И была она настолько глубока, что проникла прямо в душу Бабы.

– Что-то происходит, – сказала Яга и почувствовала тепло в сердце.

Волны любви разгладили ее лицо, округлили фигуру и …

– Здравствуй, Прекрасная Елена! – улыбаясь, сказал Царь. – Вот мы и встретились! Будь моей женой, а в государстве – Царицей!

Улыбнулась Елена Прекрасная, с теплотой и любовью в глаза Царю посмотрела и… согласилась. Собрала она пожитки свои нехитрые, попрощалась с избушкой да в путь с Царем и отправилась.

С тех пор живут они в царстве-государстве своем и пребывают в мире, любви и согласии.