Книги по бизнесу и учебники по экономике. 8 000 книг, 4 000 авторов

» » Читать книгу по бизнесу Философия зла и философия преступности А. И. Александрова : онлайн чтение - страница 4

Философия зла и философия преступности

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?

  • Текст добавлен: 27 мая 2022, 20:16

Текст бизнес-книги "Философия зла и философия преступности"


Автор книги: Алексей Александров


Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование


Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

§ 2. Зло и преступность. Понятие и взаимодействие

Мы рассмотрели вопрос о том, что считают добром, а что злом представители различных этических и религиозных учений. Теперь выясним, как связаны между собой зло и преступность.

Детальный анализ феномена преступности будет осуществлен в следующих главах; здесь же воспользуемся одним готовым определением и добавим к нему собственную формулировку. Итак, преступность можно определить как социальное явление, нарушающее господствующие общественные отношения и выражающееся в социально обусловленном отклонении поведения отдельных членов общества от норм, установленных уголовным законом[75]75
  Криминология: учебник / под ред. В. Н. Бурлакова, Н. М. Кропачева. СПб., 2005. С. 47.


[Закрыть]
. Другими словами, преступность – это массовое удовлетворение своих желаний одними людьми вопреки интересам других, за счет других, при нарушении норм уголовного закона. Каждое отклонение поведения обладает свойством общественной опасности, т. е. ставит под угрозу отдельные ценные для общества отношения, а следовательно, и нормальную жизнедеятельность общества в целом.

Академик В. Н. Кудрявцев справедливо указал на то, что преступность и скрыто, и открыто противостоит обществу и государству; борьба с ней всегда представляет собой сложную, подчас неразрешимую проблему. Даже частичное сокращение преступности требует больших людских, финансовых, технических, организационных и психологических затрат. Однако подобные затраты все же заметно меньше ущерба, причиняемого преступностью, в том числе ущерба невосполнимого – человеческих жизней[76]76
  Кудрявцев В. Н. Стратегии борьбы с преступностью. М., 2003. С. 9.


[Закрыть]
.

Как же связаны между собой зло и преступность?

С позиции утилитаризма зло, как уже было сказано, представляет собой то, что вредно для интересов другого человека, группы людей, человечества в целом; это решение своих проблем за счет ближних. Вместе с тем в учебнике профессора Императорского Московского университета О. Горегляда параграф первый гласил: «Преступление есть деяние, противозаконное, умышленное и притом вредное государству или частным людям (курсив мой. – А. А.)», а параграф второй устанавливал, что эти три свойства составляют сущность преступления[77]77
  Горегляд О. Опыт начертания российского уголовного права. Ч. 1. О преступлениях и наказаниях вообще. СПб., 1815. С. 1.


[Закрыть]
. Более того, преступность – не просто вредное, но даже опасное общественное явление, последствия которого весьма разрушительны: утрата жизни и здоровья людей, имущественный ущерб, дезорганизация производства, нарушение общественного порядка, ослабление государственного управления, урон экологии и т. д. Отсюда напрашивается неизбежный вывод: преступность есть зло.

Показательно, что в русскоязычных источниках средневекового права вместо понятия «преступление» используются такие выражения, как «обида» (Русская Правда), «лихое дело» (Судебник 1550 г.), «злое дело» (Соборное уложение 1649 г.). Например, ст. 1 гл. II Соборного уложения устанавливала следующее правило: «Будет кто каким умышлением учнет мыслить на государьское здоровье злое дело, и про то его злое умышленье кто известит, и по тому извету про то его злое умышленье сыщетса допряма, что он на царское величество злое дело мыслил, и делать хотел, и такова по сыску казнить смертию»[78]78
  Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. / под общ. ред. О.И. Чистякова. Т. 3. М., 1985. С. 86.


[Закрыть]
.

Заметим: то, что является вредным для одних людей, может восприниматься как полезное для других. Например, вор, крадущий кошелек, чтобы порадовать своих детей хорошими подарками, с точки зрения общества совершает злой поступок – однако его собственные дети воспринимают этот поступок как добрый. Тем не менее при оценке данного поступка следует помнить, что, допуская воровство, вор как раз ставит под угрозу интересы своих детей, ведь завтра кто-то может украсть у них. Кроме того, он подает детям дурной пример, тем самым предлагая им неверный жизненный путь. В конечном счете следование по такому пути не принесет добра. Поэтому непреложной истиной выглядит правило: нельзя добиваться добрых целей при помощи злых, преступных средств.

В художественной литературе без труда найдутся еще более наглядные примеры, подтверждающие данный вывод. Достаточно вспомнить всем известный роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», герои которого рассуждают: «За одну жизнь – тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен – да ведь тут арифметика! Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши, таракана, да и того не стоит, потому что старушонка вредна»[79]79
  Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: в 10 т. / под общ. ред. Л. П. Гроссмана и др. Т. 5: Преступление и наказание. М., 1957. С. 71.


[Закрыть]
. Однако убийство, совершенное Родионом Раскольниковым, воздвигло между ним и другими людьми незримую стену: «Мрачное ощущение мучительного, бесконечного уединения и отчуждения вдруг сознательно сказались душе его»[80]80
  Там же. С. 109.


[Закрыть]
. Он не может жить так же, как жил до убийства, и тяжкие нравственные муки все более и более захватывают его, поскольку в глубине души Раскольников осознает, что даже эта вредная старушонка – не вошь, а человек. Убийство, совершенное во имя доброго, как казалось, дела, все равно остается убийством и глубоко ранит и уродует самого убийцу.

В криминологической литературе встречается сравнение самой мысли совершить преступление, а также подготовки и совершения его с течением особого рода лихорадки, не имеющей названия. В мозгу образуется известное представление, «которое можно отнести в психологическом (не социологическом, разумеется) отношении к разряду таких же внутренних процессов, как стремление к самоубийству, любовь, поэтическое вдохновение. Это один из тех кризисов, из которых организм, как это бывает при конституциональных болезнях, выходит измененным; существуют брожения, которые, едва закончившись, опять начинаются в новой, еще более опасной форме. <…> Прежде чем начать действовать, будущий обвиняемый волнуется и возбуждается до глубины души головокружительной, обаятельной мыслью, неотвязчивой, настойчивой, страшной на взгляд. Решится ли он ее исполнить или не решится? До последнего момента он еще сомневается. <…> Он изумляется, когда избавляется наконец от своего безумного бесовского наваждения; его удивляет, что он так легко победил все, что казалось ему раньше непреодолимым, – честь, право, сострадание, нравственность; он чувствует себя одновременно отчужденным, свободным и падшим, брошенным в новый, открывшийся перед ним мир, навсегда изгнанным из родного дома»[81]81
  Тард Г. Преступник и преступление. Сравнительная преступность. Преступность толпы / сост. и предисл. В. С. Овчинского. М., 2004. С. 49.


[Закрыть]
. Поэтому, по утверждению Л. Бюхнера, сопоставление преступления и сумасшествия не будет преувеличением[82]82
  Бюхнер Л. Сила и материя. Очерк естественного миропорядка вместе с основанной на нем моралью, или учением о нравственности / пер. с нем. Н. Полилова. СПб., 1907. С. 276.


[Закрыть]
.

В то же время диалектика добра и зла такова, что порой один и тот же человек, совершая один и тот же поступок, для одной страны предстает героем, а для другой – преступником и злодеем. Так, некто, собирающий за рубежом секретные сведения, является у себя на родине героем-разведчиком, однако для граждан другого государства он – шпион, совершающий тяжкое преступление. Не менее нагляден и пример с военнослужащими, воюющими по приказу своего командования: те же самые действия одной из сторон воспринимаются как героические, а другой – как преступные.

То, что рассматривается как преступление в одном государстве, может не считаться таковым в другом, и даже в рамках одной страны представление о преступном и непреступном со временем меняется. Например, еще в недавнем прошлом отечественный уголовный закон предусматривал уголовную ответственность за спекуляцию, заключавшуюся в скупке и перепродаже товаров или иных предметов с целью наживы (ст. 154 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г.[83]83
  Уголовный кодекс РСФСР, утв. Верховным Советом РСФСР 27 октября 1960 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591.


[Закрыть]
). Спекуляция в массовом сознании воспринималась как безусловное зло и относилась к числу опасных преступлений против советской торговли, поскольку причиняла ущерб плановому снабжению населения товарами[84]84
  Советское уголовное право (пособие для народных заседателей) / под ред. В. А. Владимирова. М., 1973. С. 160.


[Закрыть]
. В наше время, в условиях рыночной экономики, перепродажа товаров с целью получения прибыли рассматривается как банальная торговая операция, не только не наносящая ущерба, но даже полезная.

В современном мире двоеженство у одних народов считается преступлением, а у других – нормальным явлением; употребление спиртных напитков в некоторых мусульманских странах сурово карается, тогда как в других государствах не подлежит даже моральному осуждению[85]85
  Рагимов И. М. Преступность и наказание. М., 2012. С. 152-153.


[Закрыть]
. Еще более наглядный пример – Объединенные Арабские Эмираты, где, как известно, к тюремному заключению и штрафу приговариваются люди (в том числе супруги), «решившиеся» поцеловать друг друга на улице или в другом публичном месте.

В связи со сказанным вызывает интерес наблюдение, сделанное еще в XVIII в. итальянским ученым Ч. Беккариа: «Кто как философ будет изучать законы и летописи наций, тот увидит, что почти всегда смысл таких слов, как “добродетель" и “порок”, “хороший гражданин” и “преступник”, изменялся в течение столетий не вследствие изменения условий страны, соответствующего общим интересам, но в силу страстей и заблуждений, овладевавших одно за другим различными законодателями. Он увидит, что довольно часто страсти одного века образуют основу нравственности будущих веков, что сильные страсти, порожденные изуверством и воодушевлением, ослабленные и смягченные временем, приводящим в равновесие все физические и моральные явления, становятся мало-помалу мудростью века и орудием, полезным в руках ловкого и сильного. Вот каким образом произошли понятия о чести, добродетели – понятия, наиболее смутные и теперь, потому что они изменяются под влиянием времени, оставляющем от вещей одни названия»[86]86
  Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях / сост. и предисл. В. С. Овчинского. М., 2004. С. 96.


[Закрыть]
.

Французский социолог и криминолог Г. Тард пришел к схожему выводу: система добродетелей, как и система преступления и порока, меняется вместе с ходом истории. Заслуживает самого пристального внимания и следующая глубокая мысль, высказанная исследователем: «Преступник – это человек, которого общество, если оно жизнеспособно и правильно организовано, вынуждено бывает удалять из своей среды. Преступник, правду говоря, – продукт столько же социальный, сколько и естественный; он, если мне позволят так выразиться, социальный экскремент. И вот почему в высшей степени интересно изучить ближе, по отношению к каждой эпохе и стране, какого рода люди отправляются на каторгу и в тюрьму, работают на галерах и подымаются на эшафот. Когда состав этого разряда людей начинает изменяться, то это всегда бывает очень важным симптомом. Если общество отбрасывает превосходные элементы, которых оно не умеет использовать… оно страдает опасной болезнью, подобно диабетику, и по аналогичным, в сущности, причинам. В каком обществе нельзя найти в различной степени этого ослабевания? В идеале, общество должно было бы выбрасывать из своей среды лишь отъявленных негодяев, индивидуумов, абсолютно не поддающихся ни ассимиляции, ни дисциплине»[87]87
  Тард Г. Преступник и преступление. С. 11.


[Закрыть]
. Но до такого совершенства, признает ученый, еще далеко.

Не менее интересен вывод академика В. Н. Кудрявцева: «С одной стороны, не вызывает сомнения, что действия, считавшиеся вредными и опасными для общества, фиксировались в исторической ретроспективе достаточно давно; можно также полагать, что такого рода действия всегда совершались и будут совершаться, пока существует человеческое общество. С другой стороны, понятие “вредных”, “опасных” для общества действий трансформировалось до такой степени, что сейчас трудно понять мотивы некоторых запретов. Например, у древних евреев побивание камнями (по существу – смертная казнь) применялось за такие, в частности, деяния, как идолопоклонство, подстрекательство к нему, жертвоприношения Молоху, чародейство, вызывание духов и др. Надо думать, что люди того времени искренне верили в мистические силы, а официальная религия и поддерживавшее ее государство стремились разрушить старые порядки, произвести, так сказать, “перестройку” в сознании и поведении людей. Были ли перечисленные действия на самом деле опасными для того общества, или их запрет – произвол законодателя? Думается, что имело место и то, и другое, с большим или меньшим перевесом в одну или другую сторону»[88]88
  Кудрявцев В. Н. Стратегии борьбы с преступностью. С. 21-22.


[Закрыть]
.

Далее В. Н. Кудрявцев приводит любопытное высказывание американца М. Фримана, считавшего, что правовые стандарты, выступая зеркалом общества собственников, «определяют социальное отклонение в соответствии со своей концепцией собственности, а религиозное общество заклеймит определенное поведение как ересь… С неизбежностью могущественные группы преуспеют в закреплении в законе того, что они считают законным, и запретят в законе то, что они не одобряют»[89]89
  Там же. С. 22.


[Закрыть]
.

Тем не менее глобальная система моральных норм человечества существует – она сконцентрирована в религиозных заповедях «не убий», «не укради», «не сотвори себе кумира» и т. д., которые рассчитаны на любой вид человеческого сообщества. Это относится как к христианскому, так и к мусульманскому, китайскому, традиционному индусскому праву.

Как подчеркивал русский философ-идеалист Н.О.Лосский, проблема принятия, обоснования и опознания абсолютных ценностей – одна из основных в этике. Ведь от ее решения в значительной мере зависит направленность теоретической разработки всех вопросов морали. Более того, это глубинная проблема реального процесса нравственной жизни, ценностной ориентации массового сознания поколений, корневых мировоззренческих ориентиров в бытующих нравах. Если этику и можно построить, обходясь без абсолютов, то может ли реальная нравственная жизнь людей обойтись без них, без их надежной опоры? Общество, в котором исчезают представления о высших ценностях и идеалах, становится ареной необузданного эгоизма и нравственного хаоса, движется к взаимному непониманию и ожесточению, росту преступности, духовному оскудению внутреннего мира человека. Существует, говорит Н. О. Лосский, запас абсолютных моральных ценностей, с огромным трудом, через страдания и борьбу народную накопленных в истории. Каждая такая ценность, принимая различные формы выражения и частично меняясь вместе с изменением социально-исторической действительности, все же сохраняла свое особое, непреложное содержание, обеспечивающее, между прочим, и преемственность самого исторического развития морали. Забвение этих ценностей, циничное их попрание означает и забвение нравственной перспективы жизни, утрату идеала, угрозу морального разложения личности[90]90
  Лосский Н. О. Условия абсолютного добра: Основы этики. Характер русского народа. М., 1991. С. 8.


[Закрыть]
.

В.В.Лунеев в своем знаковом для отечественной криминологии труде «Преступность ХХ века» обращает внимание на следующий показательный факт: анализ истории уголовного права и криминологии свидетельствует о том, что ни одно из действий, которые когда-то и где-то были признаны преступными, не перестало существовать фактически. Их просто со временем перестали считать преступными, декриминализировали. В результате постепенно «перестало» существовать большинство преступлений эпохи Средневековья, «буржуазных» преступлений в постреволюционное и «социалистических» – в постреформенное время. «Незыблемыми, – утверждает В.В.Лунеев, – остаются “естественные” классические деяния (убийства, телесные повреждения, кражи и т. д.), хотя и их дефиниции уточняются и ограничиваются. Но если трансформация оценки людских поступков возможна, то можно ли без утраты человеческой сущности трансформировать десять заповедей, притчи Соломоновы, откровения Нагорной проповеди?». Оставляя читателям возможность самостоятельно поразмыслить над этим вопросом, криминолог далее замечает: «Трансформация “возможного” протекает неоднозначно: исключение отживших свой век составов сопровождается введением новых, причем второй процесс интенсивнее первого»[91]91
  Лунеев В. В. Преступность ХХ века: мировые, региональные и российские тенденции. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С. 29.


[Закрыть]
.

Все сказанное убеждает в том, что проблемы соотношения зла и преступности оказываются значительно более сложными, чем может показаться на первый взгляд. Это заставило некоторых авторов, в частности Ю.М. Антоняна, констатировать, что преступление не равнозначно злу, хотя они во многом совпадают: не всякое деяние, расцениваемое законом как преступление, есть зло, и наоборот. Преступление, замечает Ю.М.Антонян, имеет свои вполне постижимые основания и истоки, оно, как и зло, привнесено в мир человеком[92]92
  Антонян Ю. М. Почему люди совершают преступления. Причины преступности. М., 2005. С. 6.


[Закрыть]
.

Еще в далеком прошлом исследователи пытались разобраться в причинах преступности, понять ее суть, выявить механизмы, толкающие человека на совершение преступления. Е. Б. Кургузкина предложила выделить в развитии понимания преступного несколько периодов: архаический, мифологический, протонаучный, собственно научный[93]93
  Кургузкина Е. Б. Понимание преступного // Философские науки. 2008. № 5. С. 77.


[Закрыть]
.

С пониманием преступного в первобытном обществе тесно связано понятие «табу», представляющее собой совокупность негативных предписаний. Они, по оценке Е. Б. Кургузкиной, не могут сводиться ни к религиозным заповедям, ни к требованиям морали, поскольку запреты табу лишены обоснования. Доисторический человек был уверен, что если поступит запрещенным образом, то это повлечет неблагоприятные последствия[94]94
  Там же. С. 78.


[Закрыть]
.

Античные мыслители рассматривали преступление как следствие вечной антитезы морали и аморального, форму поведения предельно безнравственную, порожденную дефектами человеческой души. В свою очередь, христианский теолог Августин Блаженный (354-430 гг.) считал преступное поведение результатом воздействия на человека злых сил: «Человек свободен в выборе поступков, и лишь под воздействием злой воли, результата вселения в него злых сил, он совершает преступления»[95]95
  Творения Блаженного Августина. Киев, 1901. С. 41.


[Закрыть]
.

Вообще, как отмечают современные исследователи, средневековая теологическая наука основное внимание уделяла соотношению преступления и греха[96]96
  Гуревич А. Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1985. С. 59.


[Закрыть]
. Преступлениями занималось мирское право, и здесь важен был сам факт совершения противоправного деяния; душевное состояние и намерения преступника не имели значения. Грех же предполагал определенное внутреннее, духовное состояние человека и рассматривался как нарушение делом, словом или даже помыслом воли Бога, выраженной в священных книгах, догматах или обрядах религии.

Представление о грехе свойственно всем религиям. Особенное значение оно приобрело в период, когда окончательно сформировалось учение об искуплении и Страшном суде. По представлениям христиан, иудеев и мусульман, первым актом свободной воли человека был так называемый первородный грех – нарушение Адамом и Евой божьих повелений. И хотя человечество освобождено от проклятия первородного греха добровольной смертью Иисуса Христа, люди по природе своей постоянно впадают в грех и не способны из-за этого исполнить свое истинное предназначение.

«Грех, – утверждал итальянский философ-идеалист Никола Аббаньяно, – это несобранность, несерьезность, расслабленность, погружение в жизнь такую как она есть, неспособность координировать ее, господствовать над ней и поэтому неспособность господствовать над собой и владеть собой»[97]97
  Аббаньяно Н. Введение в экзистенциализм. СПб., 1998. С. 109.


[Закрыть]
. Ведь Каин даже не осознавал, что, лишив жизни своего брата, он совершил страшный грех, который позже люди стали называть убийством. Но Каину уже тогда были далеко не чужды другие грехи: зависть, гнев, эгоизм и т. д. Таким образом, греховность предшествует преступлению и предопределяет его[98]98
  Там же. С. 114.


[Закрыть]
.

А. А. Ивин, анализируя понятия греха и преступления в Средневековье, разграничивает их достаточно резко[99]99
  Ивин А. А. Философия истории. М., 2000. С. 444.


[Закрыть]
. Едва ли с этим можно безоговорочно согласиться. Рассматривая идеи канонистов, М. П.Чубинский напомнил, что в науку и жизнь ими впервые вносится смешение понятий греховного, безнравственного и преступного; преступники отождествляются с грешниками, прелюбодеяние в числе преступлений ставится рядом с воровством, а святотатство (понимаемое в самом широком, а не только в имущественном смысле) – рядом с отравлением; «стирать с лица земли» равным образом предписывается и отцеубийц, и нечестивцев. Благодаря такому смешению понятий канонисты объявили наказуемым целый ряд деяний, ранее бывших безразличными для уголовного права, а для других (таких как богохульство, нарушение клятвы или присяги, преступления, учиненные внутри семьи, содомия, скотоложство) потребовали более строгих наказаний. На практике, замечает М. П. Чубинский, это привело к чудовищным результатам, ибо вызвало невероятную жестокость наказаний; духовные писатели, увлекаясь идеалом аскетизма, безмерно преувеличили значение плотских преступлений и расширили их сферу, а в преследовании греховного и безнравственного впоследствии дошли до чтения в сердцах и преследования мыслей[100]100
  Чубинский М. П. Курс уголовной политики. Ярославль, 1909. С. 74-75.


[Закрыть]
.

Почти всякое преступление расценивалось одновременно и как грех, нарушение религиозных установлений, тем более что в качестве мотивов преступлений выступали именно грехи, за которые карала уже церковь. К грехам относились гордыня, похоть, тщеславие, слабость, уныние, гнев, жадность, прелюбодеяние и чревоугодие.

Заслуживающие внимания мысли о природе и происхождении преступности высказал Г. Тард: «Быть может, порочными уже рождаются, но преступниками, наверное, делаются лишь впоследствии. Психология убийцы – это, в сущности, психология всякого человека, и чтобы проникнуть в его сердце, нам достаточно изучить свое собственное. Можно было бы, – полагает криминолог, – без большого труда написать трактат об искусстве сделаться убийцей. Посещайте дурное общество; дайте безгранично развиваться в вас гордости, суетности, зависти, злобе, лени; закройте ваше сердце для нежных чувств и откройте его лишь для сильных ощущений; страдайте также, приучайтесь с детства к побоям, к суровому обращению, к физическим мучениям; будьте равнодушны к злу, нечувствительны, и вы немедленно сделаетесь безжалостны, раздражительны и мстительны, и только по счастливой случайности никого не убьете за всю вашу жизнь (курсив мой. – А. А.[101]101
  Тард Г. Преступник и преступление… С. 44.


[Закрыть]
.

Глубокое осмысление вопросов появления зла и преступности характерно для немецкой классической философии. По наблюдению И. Канта, ум человека содержит в себе две стороны, одна из которых именуется рассудком и характеризуется способностью оперировать готовыми знаниями, а другая – разум – заключает в себе творческую способность формировать новое знание. И хотя рассудочный человек вполне может обладать определенным набором знаний и развитым мышлением, поведение такого человека не всегда можно признать разумным[102]102
  Подробнее см.: Кант И. Критика чистого разума / пер. с нем. Н. Лосского, сверен и отред.
  Ц. Арзаканяном и М. Иткиным, прим. Ц. Арзаканяна. М., 1994. С. 218-221.


[Закрыть]
.

А. Зарубин и В. Вагин, основываясь на учении И. Канта, приводят такой пример: некто возжелал иметь машину, а денег у него нет, и разум, опирающийся на высшие нормы, предложит ряд решений: накопить деньги или собрать машину самому. Однако «рациональный» рассудок, идя на поводу желания, а не морали, которая имеет свою законодательную основу в разуме, шепнет, что, с точки зрения экономии времени и сил, проще машину угнать. И это верно! С точки зрения логической оптимизации задачи, это правильное решение. То же с деньгами: их можно занять, однако практичнее – украсть! Если какое-то из решений принято, рассудок начинает просчитывать, как лучше осуществить задуманное. Так выстраивается событийный ряд промежуточных «целей-задач», как то: купить топор, заказать отмычку, приобрести оборудование для взлома противоугонной сигнализации и т. д. И если на этом предпоследнем этапе так и не включится моральная мотивация («чистый практический разум»), вскоре некто начнет осуществлять свой план. Таким образом, все способности рассудка здесь налицо: он сформировал последовательность шагов, а воля не дремала и перевела решения в действия. Однако отсутствовал или не был услышан голос морального закона, и человек оказался в противоречии с самим собой, со своей истинной природой. Рассудок составил блестящую комбинацию, но остался слепым, так как комбинировал вне моральных ценностей разума. Воля была решительной, но темной, находя основание лишь в низменной страсти желания обладать, и поэтому оказалась лишенной своей законной власти, а значит, и смысла[103]103
  Зарубин А., Вагин В. Репутация – капитал личности. М., 2007. С. 20-21.


[Закрыть]
.

Продолжая свое исследование, А. Зарубин и В. Вагин напоминают, что, по Канту, молчание разума порождает абсурд жизни. Или жизнь как способность желания порождает абсурд самой жизни через «подчинение» высших способностей животной страсти. Отсюда проистекает несвобода разума, превращающая человека в животное. Человек, который идет на поводу неразумных желаний и страстей, пусть даже рассудочно обставленных, подобен слепому, который неминуемо окажется в яме. Именно свобода связывает разум и волю человека. Тогда именно свобода открывается в «морально-практических» отношениях, т. е. моральные идеи разума влияют на волю и порождают высоко одобряемые социальные практики. В свою очередь, человеческая сущность, одаренная «внутренней свободой», является личностью в самом высоком смысле этого слова. А быть дееспособной личностью означает быть способным «брать на себя обязательства, и притом по отношению к самому себе (к человечеству в собственном лице)»[104]104
  Там же. С. 21. – Подробнее об этом у Канта см.: Кант И. Метафизика нравов // Кант И. Сочинения: в 6 т. Т. 4. Ч. 2. М., 1965. С. 354. – См. также: Кропачев Н.М. Уголовно-правовое регулирование: Механизм и система. СПб., 1999. С. 12.


[Закрыть]
.

Г. В. Ф. Гегель рассматривал преступление как проявление злой воли, а сущностью его называл ничтожность. Ничтожное проявляет себя как таковое, и следовательно – как то, что должно быть обязательно наказано. Совершение зла предполагает, таким образом, получение адекватного наказания. Преступление – это не только собственный выбор преступника, но и его право и готовность получить наказание. «Преступник почитается как разумное существо, и вынесенная судом санкция выражает тем самым уважение к преступнику как к личности, свободно выбравшей форму своего поведения в виде преступления. Эта честь не будет ему воздана, если понятие и мерило его наказания не будут взяты из самого его деяния»[105]105
  Гегель Г.В. Ф. Философия права / пер с нем.; ред. и сост. Д.А.Керимов, В.С.Нерсесянц; автор вступ. ст. и примеч. В. С. Нерсесянц. М., 1990. С. 148.


[Закрыть]
.

Богатое философское наследие, включающее разработку вопроса об истоках зла и преступности, оставили нам наши соотечественники. Например, И. А. Ильин определял «зло» в его внутреннем проявлении, утверждая: «Как бы ни были велики и стихийны внешние, вещественные разрушения и уничтожения, они не составляют зла: ни астральные катастрофы, ни гибнущие от землетрясения и урагана города, ни высыхающие от засухи посевы, ни затопляемые поселения, ни горящие леса. Как бы ни страдал от них человек, какие бы печальные последствия они ни влекли за собою, материальная природа, как таковая, даже в самых с виду нецелесообразных проявлениях своих не становится от этого ни доброю, ни злою. Самое применение идеи зла к этим явлениям осталось в наследство от той эпохи, когда все-одушевляющее человеческое воображение усматривало живого душевнодуховного деятеля за каждым явлением природы»[106]106
  Ильин И. А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1996. Т. 5. С. 43.


[Закрыть]
. Зло, по мнению философа, начинается там, где начинается человек, а именно его душевно-духовный мир. В нем истинное местонахождение «зла».

Внешнее поведение еще не позволяет нам определить истинные мотивы. Перед лицом добра и зла всякий поступок человека таков, каким он осмыслен внутренне, а не каким он кому-нибудь показался внешне. Только наивные люди, по утверждению И. А. Ильина, могут думать, что улыбка всегда добра, что поклон всегда учтив, что уступчивость всегда доброжелательна, что толчок всегда оскорбителен, что удар всегда выражает вражду, а причинение страданий – ненависть. При нравственном и религиозном подходе «внешнее» оценивается исключительно как знак «внутреннего»[107]107
  Там же. С. 44.


[Закрыть]
. Именно поэтому два внешне одинаковых поступка могут иметь совершенно противоположную ценность. Отсюда следует, что сущность зла заключена во внутреннем мотиве поведения. Даже если зло не выходит наружу в виде совершения каких-либо действий, оно продолжает сохранять свое бытие, жить, отравляя душу человека[108]108
  Там же. С. 157.


[Закрыть]
.

Однако если настоящая обитель добра и зла есть именно внутренний, душевнодуховный мир человека, то это означает, по Ильину, что борьба со злом и преодоление зла могут произойти и должны достигаться именно во внутренних усилиях, а преображение будет именно внутренним достижением[109]109
  Там же. С. 44.


[Закрыть]
.

Анализируя мотивы поведения человека, И. А. Ильин приходит к выводу о том, что все люди, независимо от того, желают ли они этого, связаны друг с другом в добре и зле. Ни одно доброе или злое событие в личной жизни человека не остается исключительным достоянием его изолированной души: тысячами путей оно всегда проявляется, выражается и передается другим. Поэтому человек, реализующий свое внутреннее зло во внешнем поступке, не только сам «грешит» или «падает», но делает всеобщую духовную связанность людей прямым орудием зла и его насаждения. Каждый внутренний акт злобы, ненависти, зависти, мести, презрения, лжи неизбежно изменяет ткань и ритм душевной жизни самого человека и столь же неизбежно, хотя и незаметно, передается всем окружающим и через них – отголосками дальше и дальше. Отсюда И. А. Ильин делает следующий важный вывод: если каждый из людей, неся в себе известное начало зла, отвечает и за себя, и за других, то верное отношение его к этому «собственному» злу выражается не в том, что он «может» с ним бороться, «если хочет», а в том, что он при всяких условиях обязан с ним бороться и не имеет права угашать эту борьбу – ибо, угашая ее, он вредит не только себе, но и всем остальным людям[110]110
  Там же. С. 154-158.


[Закрыть]
.

По мнению Н. А. Бердяева, «все, что мы бесспорно считаем злом, носит отрицательный характер, не заключает в себе никакого положительного бытия». В качестве внутреннего источника зла мыслитель называл изначально заложенные в человеке пороки, относя к таковым злобу, ненависть, зависть, месть, разврат, эгоизм, корыстолюбие, ревность, подозрительность, скупость, тщеславие, жадность. Как полагал Н. А. Бердяев, эти пороки истребляют жизнь, подрывают силы человека. «Всякая злая страсть пожирает сама себя, несет в себе семя смерти для человека и для жизни. <…> Зло ввергает человека в иллюзорную, призрачную, лживую жизнь. <…> Злоба и ненависть есть убийство и смерть, истребление бытия»[111]111
  Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994. С. 117.


[Закрыть]
. Любовь же, по Бердяеву, есть утверждение жизни, бытия во всех и во всем. «Положительное бытие может быть лишь царством любви. <…> Ненависть же никогда не приводит к любви, раздор никогда не приводит к единению, убийство никогда не приводит к жизни, насилие никогда не приводит к свободе. Нет злых путей к добру. <…> Когда злоба вошла в сердце человеческое и отравила его, оно будет совершать дело истребления жизни»[112]112
  Там же.


[Закрыть]
.

Уместно вспомнить, что многие философы главным пороком человека, а также спутником противоправных поступков всей человеческой жизни называют его эгоистическое самолюбие. Основное зло, утверждал Н.О.Лосский, есть зло нравственное: оно состоит в нарушении деятелем ранга ценностей, т. е. в большей любви к себе, чем к Богу и другим существам, тогда как правильное соотношение ценностей требует большей любви к Богу, чем к себе, и любви ко всем существам такой же, как к себе[113]113
  Лосский Н. О. Условия абсолютного добра. С. 62.


[Закрыть]
. По наблюдению философа, люди, обнаруживающие крайний эгоизм, отдают предпочтение даже ничтожным своим интересам, принося в жертву самые значительные интересы других лиц или самые великие ценности истины и красоты. Когда задеты такие страсти, как честолюбие или гордость, можно ожидать тяжких преступлений даже от людей высокого духа[114]114
  Там же. С. 26.


[Закрыть]
. Эгоизм выступает первоначалом, порождающим такие пороки, как безудержное стремление к власти, мнимое проявление альтруизма, зависть, ненависть, ревность, месть, корыстолюбие и злоба.

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Топ книг за месяц
Разделы







Книги по году издания