Текст бизнес-книги "Философия зла и философия преступности"

Автор книги: Алексей Александров

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Рассмотрению людских пороков посвящены исследования Ф. Ницше, утверждавшего: «Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти; и даже в воле служащего находил я волю быть господином. Чтобы сильнейшему служил более слабый – к этому побуждает его воля его, которая хочет быть господином над еще более слабым: лишь без этой радости не может он обойтись»[115]115
  Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. Т. 2. М., 1990. С. 82.


[Закрыть]. Жажда власти приводит к тому, что человек ради достижения цели готов использовать любые способы и средства, вплоть до преступных. Его не останавливают ни страх перед наказанием, ни нравственные запреты. Стремление к власти выступает в роли сильнодействующего наркотика, когда приобретенная власть из инструмента социального блага постепенно превращается ее субъектом в самоцель – во власть ради власти[116]116
  Там же. С. 83.


[Закрыть]. К формам эгоизма также могут быть отнесены зависть и ревность, представляющие собой, по выражению Ф. Ницше, «срамные части человеческой души»[117]117
  Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое / пер. с нем. C. Л. Франка // Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М., 1990. С. 456.


[Закрыть].

Еще Киприан Карфагенский заповедовал христианам «более всего беречься и с особенной осмотрительностью заботиться, чтобы не увлечься злобой и завистью, чтобы брат, опутанный скрытыми сетями тайного врага, возымев от ревности вражду на брата, не поразил себя, сам того не зная, собственным своим мечом». Ведь «первая вражда между первыми братьями и нечестивые братоубийства начались с того, что неправедный Каин поревновал праведному Авелю, что злой возненавидел доброго, позавидовал ему; бешеная ревность столько имела силы для совершения злодеяния, что забыта и братская любовь, и тяжесть греха, и страх Божий, и казнь за преступление». Именно ревность Киприан Карфагенский называет корнем всех зол, рассадником грехов, причиной преступлений. Ревность возжигает корыстолюбие при виде богатства, доставшегося другому, возбуждает честолюбие при виде почестей, воздаваемых другим. «Коль скоро ревность ослепила наши чувства и овладела тайными помыслами, тотчас презирается страх Божий, пренебрегается учение Христово, не помышляется о дне суда, надмевает гордость, усиливается жестокость, умножается вероломство, мучит нетерпение, свирепствует раздор, кипит гнев, – и не может уже удержать себя или управлять собою тот, кто подпал чужой власти»[118]118
  Киприан Карфагенский Св. Книга о ревности и зависти // Страницы Андрея Лебедева. URL: http://akaka.al.ru/library/0026.shtml (дата обращения: 03.11.2019).


[Закрыть].

Месть – это еще один порок, направляющий поступки человека. Порой она затмевает сознание, заставляет забыть обо всех нравственных запретах, заглушает голоса сострадания и жалости.

Результатом духовного падения выступают агрессия и жестокость. Названные состояния необходимо разграничивать. Первое из них – агрессия – присуще не только человеку, но и животному. К. Лоренц, наблюдая поведение животных, пришел к выводу, что у многих из них агрессия, направленная против собратьев по виду, не только не вредна для этого вида, но и, напротив, необходима для его сохранения. В то же время, рассуждая о положительной роли агрессии, К. Лоренц не забыл отметить и опасность внутривидового отбора: именно агрессивное поведение – более других свойств и функций животного – может за счет своих пагубных результатов перерасти в нелепый гротеск[119]119
  Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло»). М., 1994. С. 30-55.


[Закрыть]. Человек, являясь по своей биологической природе сравнительно безобидным всеядным существом, не имеет тех развитых механизмов безопасности, которые, возникнув в процессе эволюции, удерживают «профессиональных» хищников (львов, волков и т. п.) от применения естественного оружия в виде клыков и когтей против сородичей. С изобретением человеком оружия связано, по Лоренцу, господство внутривидового отбора и все его жуткие проявления[120]120
  Там же. С. 95-105.


[Закрыть].

Э. Фромм, в свою очередь, полагал, что агрессия человека и животного призвана охранять их жизненно важные интересы от угрозы. Иное дело – жестокость, также именуемая автором «злокачественной агрессией». В отличие от животных, лишенных этого порока, человек склонен к проявлению жестокости. Последняя вызывает в человеке настоящее удовольствие от уничтожения живых существ. Между тем жестокость разрушает душу и тело и саму жизнь; она сокрушает не только жертву, но и самого мучителя. Именно в жестокости, по Фромму, заключено единственное настоящее извращение[121]121
  Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994. С. 30-31, 161-163.


[Закрыть].

Интересное наблюдение сделал видный отечественный криминолог наших дней В. В. Лунеев: безграничное стремление современного человека к почти абсолютной свободе, которое, с одной стороны, является неосуществимым, с другой – раскрепощающим, раскрывающим возможности и высвобождающим внутреннюю энергию, может быть и созидательным, и разрушительным. «Однако, – мрачно замечает мыслитель, – в продолжение истекшего столетия созидательной альтруистической энергии высвобождалось все меньше и меньше, а хищнической и разрушительной – все больше. Последняя фактически не увеличивает, а лишь сокращает реальную свободу человека. И не следует себя обманывать красивыми современными декорациями. Либерализм человеческий, диктуемый разумом, нравственный, сопутствующий свободе, инициативе, развитию, интенсивно заменяется либерализмом естественным, либерализмом животного мира, дикой природы, где властвует животная сила выживания без чувства вины и где каждая тварь, поглощая живую природу, “абсолютно свободна” до тех пор, пока не будет съедена другой, тоже “абсолютно свободной”, но более сильной и хищной тварью»[122]122
  Лунеев В. В. Преступность ХХ века… 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С. 25.


[Закрыть].

В. С. Соловьев видел корни преступности в злой воле «лихих людей». Хотя, как отмечает философ, содержание и объем понятия «преступность» в частностях меняются со временем и от народа к народу, хотя многое прежде преступное не признается более таковым и самое свойство преступности, некогда обнимавшее семью и род преступника, на известной степени духовного развития начинает пониматься исключительно как личное свойство, – но все эти исторические изменения не устраняют сущности дела. «Независимо от мнимых преступников разного рода, – констатирует В. С. Соловьев, – во всех человеческих обществах всегда были, есть и до конца мира будут действительные преступники, т. е. люди со злою волей, настолько сильною и решительною, что они ее прямо практически осуществляют во вред своим ближним и с опасностью для целого общежития. Как же мы должны относиться к таким заведомо лихим людям? Ясно, что и на них с точки зрения безусловного нравственного начала должны распространяться требования альтруизма, получившего свое окончательное выражение в евангельских заповедях любви. Но вопрос, во-первых, в том, как соединить любовь к лихому человеку с любовью к его жертве, а во-вторых, в том, каким образом можем мы на деле проявить свою любовь к самому этому лихому человеку, или преступнику, в этом его заведомо ненормальном нравственном состоянии?»[123]123
  Соловьев В. С. Собрание сочинений. Т. 7. СПб., 1901. С. 312.


[Закрыть]

В поисках ответа на этот вопрос В. С. Соловьев обращается к следующему наглядному примеру: когда один человек обижает другого, например сильный бьет слабого, свидетель этой обиды – если он стоит на нравственной точке зрения – испытывает двоякое чувство и побуждение к двоякому образу действия. Во-первых, у него является потребность защитить обижаемого, а во-вторых, образумить обидчика. Обе эти потребности имеют один и тот же нравственный источник: признание чужой жизни и уважение к чужому достоинству – хотя психологически чувство, относящееся к обиженному, весьма отлично от чувства, возбуждаемого обидчиком: первое есть чистая жалость, тогда как во втором преобладает возмущение и нравственное негодование. Для того чтобы это негодование было нравственным, оно не должно переходить в несправедливость к обидчику[124]124
  Там же. С. 312-313.


[Закрыть].

В. С. Соловьев подчеркивал, что в преступлении необходимо признавать и различать три стороны: во-первых, преступление есть беззаконное дело, вытекающее из злой воли преступника, – в нем есть грех или вина; во-вторых, преступление есть дело вредное для других – для потерпевшего и для всего общества; и в-третьих, оно есть несчастье для самого преступника как человека. Соответственно, и в самом преступнике следует признавать и различать три качества: он есть человек виновный, он есть человек вредный и он же есть человек несчастный[125]125
  Там же. Т. 3. С. 375.


[Закрыть]. «В отличие от несчастных случаев и от психофизических болезней, – утверждает философ, – настоящее, вменяемое преступление есть результат внутреннего духовного процесса, в котором всегда есть хоть один момент действительного решения, т.е. сознательного отречения от нравственной нормы, сознательного отвержения добрых духовных влияний и сознательной отдачи себя злым влечениям»[126]126
  Там же. Т. 7. С. 580.


[Закрыть].

Таким образом, как самосознание, так и система нравственных установок не всегда способны противостоять проявлению «злой» воли. Это призвана сделать существующая система правового регулирования общественных отношений. По Соловьеву, нравственный принцип требует, чтобы люди свободно совершенствовались; но для этого необходимо существование общества; однако общество не может существовать, если всякому желающему предоставляется беспрепятственно убивать и грабить своих ближних; следовательно, принудительный закон, действительно не допускающий злую волю до таких крайних проявлений, разрушающих общество, есть необходимое условие нравственного совершенствования и требуется самим нравственным началом, хотя и не есть его прямое выражение[127]127
  Там же. С. 385.


[Закрыть].

В. С. Соловьев утверждает: «Свобода каждого человека или его естественное право жить и совершенствоваться были бы пустым словом, если бы они зависели от произвола всякого другого человека, которому захочется убить или искалечить своего ближнего или отнять у него средства к существованию. И если мы имеем нравственное право отстаивать свою свободу и безопасность от покушения чужой злой воли, то помогать в этом отношении другим есть наша нравственная обязанность; эта общая всем обязанность и исполняется в пользу всех законом уголовным. Но правовое принуждение в этой области, ограждая свободу мирных людей, оставляет достаточный простор и для действия злых наклонностей и не принуждает никого быть добродетельным. Злобный человек может, если хочет, проявлять свою злобу в злословии, интригах, клевете, ссорах и т.д. Только тогда, когда злая воля, покушаясь на объективные публичные права ближних, грозит безопасности самого общества, тогда только интерес общего блага, совпадающий с интересом свободы мирных граждан, должен ограничить свободу зла. Право в интересе свободы дозволяет людям быть злыми, не вмешивается в их свободный выбор между добром и злом; оно только в интересе общего блага препятствует злому человеку стать злодеем, опасным для самого существования общества. Задача права вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он – до времени не превратился в ад»[128]128
  Там же. С. 387.


[Закрыть].

Глава 2
Преступность как объект социально-философского анализа

Теперь подробно рассмотрим вопрос о том, что такое преступность и каковы ее причины. Но прежде всего подчеркнем, что феномен преступности многомерен, следовательно, предполагает философский уровень анализа. Исследование преступности лишь в рамках теории права – своего рода правоцентризм, который, нередко встречаясь в научной и учебной литературе, не способствует всестороннему познанию данного явления.

Философия преступности должна адекватно постичь философско-теоретический смысл и сущность феномена правонарушения, его границы и степень соотношения с правомерным поведением, найти и понять основные причины и условия возникновения и сохранения жизнеспособности преступного поведения, а также выработать методологические предпосылки если не преодоления его, то хотя бы минимизации. Именно это составляет ее исследовательские задачи как вполне самостоятельного и перспективного направления научного исследования.

Философский анализ феномена преступности не только дал импульс целому ряду наук, исследующих общественные явления и процессы, но и способствовал институционализации новых дисциплин. Так, по утверждению Ю. Асплунда, социальная психология обрела статус науки лишь после того, как научное сообщество стало осмысливать конфликтность отношений человека и общества, в том числе противоправное поведение индивида[129]129
  Приводится по: Монсон П. Современная западная социология: теории, традиции, перспективы. М., 1992. С. 179.


[Закрыть].

Современный уровень развития общей теории права и государства подтверждает известную в истории науки закономерность: периоды, характеризующиеся главным образом накоплением фактического материала, неизбежно сменяются периодами, когда на первый план выдвигается задача его научного осмысления и обобщения. Этим обусловлен и возросший в последнее время интерес к философии права.

«Философия права исследует сущность и понятие права, его основание и место в мире, его ценность и значимость, его роль в жизни человека, общества и государства, в судьбах народов и человечества»[130]130
  Нерсесянц В. С. Философия права. М., 2000. С. 7.


[Закрыть]. Философско-правового осмысления заслуживает, на наш взгляд, и феномен преступности[131]131
  См. также: Мариносян Х. Э. Антиподы культуры // Философские науки. 2008. № 5. С. 11.


[Закрыть]. Настаивая на необходимости именно философского осмысления феномена преступности, мы можем обратиться к давно существующему опыту исследования различных объектов на философском уровне: философии истории, философии науки, философии права, философии культуры и др.

В то же время следует учитывать, что понятие «философия преступности» не может претендовать на роль философской категории, поскольку для того, чтобы достичь данного уровня, она должна была бы иметь всеобщий характер. Философские категории, обобщая познавательный опыт, привносят в каждую конкретную науку методологические знания всех наук в их синтезированном виде и тем самым умножают познавательные возможности как науки в целом, так и отдельной ее отрасли. Эти категории выступают методологически универсальными средствами, инструментами, методами познания природы, общества и мышления[132]132
  См. об этом: Керимов Д. А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). 2-е изд. М., 2001. С. 23-29.


[Закрыть].

Философия преступности предполагает исследование своего объекта в контексте более широких, глобальных общественных явлений и процессов. Поэтому при изучении феномена преступности необходимо исходить из множественности методологических подходов. Уже более века назад известный отечественный криминолог М. П.Чубинский заметил по этому поводу: «Сложное явление преступности требует столь же сложной и разносторонней разработки, направленной к великой задаче – к ослаблению одного из зол, тяготеющих над человечеством»[133]133
  Чубинский М. П. Курс уголовной политики. 2-е изд. СПб., 1912. С. 53.


[Закрыть].

В современной отечественной литературе попытки философского осмысления преступности достаточно редки. В то же время нельзя не признать известных успехов, которых удалось добиться в этой области В. Н. Кудрявцеву, И. И. Карпецу, В. В. Лунееву и еще нескольким видным ученым.

На протяжении последних лет увидел свет целый ряд серьезных и многоаспектных исследований преступности. На выбор назовем некоторые из них. Так, подлинным шедевром стала книга В. Н. Кудрявцева «Стратегии борьбы с преступностью», затронувшая целый спектр важнейших проблем, связанных с пониманием феномена преступности и выработкой наиболее эффективных стратегий борьбы с этим опасным явлением[134]134
  Кудрявцев В. Н. Стратегии борьбы с преступностью. М., 2003.


[Закрыть]. Ярким событием в научном мире стало первое, а затем и второе издание работы В.В.Лунеева «Преступность ХХ века: мировые, региональные и российские тенденции»[135]135
  Лунеев В. В. Преступность ХХ века: мировые, региональные и российские тенденции. М., 1999; 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005.


[Закрыть]. Вызвали интерес читателей монография коллектива авторов «Современные проблемы и стратегия борьбы с преступностью»[136]136
  Современные проблемы и стратегия борьбы с преступностью / под ред. В. Н. Бурлакова, Б. В. Волженкина. СПб., 2005.


[Закрыть], книга Ю.М. Антоняна «Почему люди совершают преступления. Причины преступности»[137]137
  Антонян Ю. М. Почему люди совершают преступления. Причины преступности. М., 2005.


[Закрыть], а также совместная работа Ю.М.Антоняна и О.Ю.Звизжовой «Преступность в истории человечества»[138]138
  Антонян Ю. М., Звизжова О. Ю. Преступность в истории человечества. М., 2019.


[Закрыть], исследования Э. А. Позднякова «Философия преступления»[139]139
  Поздняков Э. А. Философия преступления. М., 2001.


[Закрыть], Е. В. Топильской «Криминология организованной преступности: системный анализ»[140]140
  Топильская Е. В. Криминология организованной преступности: системный анализ. М., 2014.


[Закрыть] и др.

Вместе с тем далеко не все специалисты, затрагивающие в своих трудах проблемы философии преступности, действительно анализируют этот феномен на философско-методологическом уровне. Так, в интересной, хотя и небесспорной работе С. Г. Олькова философия преступности, по сути, сводится к анализу нравственных начал личности, ее внутреннего мира, хотя автор и говорит о необходимости анализа окружающей ее социальной среды[141]141
  Ольков С. Г. Философия преступности. Тюмень, 1994. С. 34.


[Закрыть].

В числе оригинальных и любопытных исследований преступности стоит выделить работу А. С. Овчинского и С. О. Чеботаревой «Матрица преступности», в которой авторы излагают новые подходы к оценке свойств современной преступности через теорию информации, кибернетического матричного подхода, а также теорию экструзии и интрузии, взятую из технических наук[142]142
  Овчинский А. С., Чеботарева С. О. Матрица преступности / под ред. В. С. Овчинского. М., 2006.


[Закрыть].

Не осталась незамеченной монография А. П. Дубнова и В. А. Дубовцева «Философия преступности: проблемы криминализации российского общества»[143]143
  Дубнов А.П., Дубовцев В. А. Философия преступности: проблемы криминализации российского общества. Екатеринбург, 1999.


[Закрыть], в которой проводится философский анализ проблем криминализации и декриминализиции общества в глобальном, национальном и региональном аспектах. Большое внимание уделяется криминальному субъекту с позиций криминологии и Концепции национальной безопасности России, утв. Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300, исследуется масштаб криминализации экономики России на фоне тенденции роста транснациональной преступности. На богатом фактическом материале авторы рассматривают развитие организованной преступности в современном российском обществе как реальную угрозу национальной безопасности, предлагают различные сценарии эволюции преступности в России начала XXI в.[144]144
  Там же. С. 3.


[Закрыть]Однако философско-правовое осмысление феномена преступности не было собственно предметом исследования названной работы.

Философия (от греч. cpiXLa – любовь, ооф(а – мудрость) представляет собой особую форму познания мира, стремящуюся постичь фундаментальные принципы и основы человеческого бытия. Не случайно Марк Туллий Цицерон называл философию матерью всех наук, медициной души. Назначение философии проявляется в ее функциях, в том числе мировоззренческой, позволяющей найти идейно-философское обоснование главных проблем человеческого бытия[145]145
  Реалистическая философия / под. ред. В. Л. Обухова, В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 29.


[Закрыть]. Мировоззрение по объему, с одной стороны, уже философии, так как выступает ее составной частью, с другой – шире, так как в формировании мировоззрения наряду с философией участвуют и другие науки. Не совпадая с философией по содержанию, мировоззрение совпадает с ней по своей сути. Поэтому исследование философской сущности феномена преступности предполагает его обоснование на мировоззренческом уровне, т. е. рассмотрение системы обобщенных взглядов на данное явление.

Однако исследовать феномен преступности только на философском уровне в отрыве от правовой действительности нельзя, так как преступность есть негативное социально-правовое явление, нарушающее рамки правового поля. Поэтому вопрос о сущности феномена преступности может быть поставлен в полном объеме только в сочетании юридической теории с философской интерпретацией проблемы.

При философском исследовании преступности нужно ответить на ряд вопросов: почему человек совершает преступления; какие заложенные в нем свойства толкают его на поступки, квалифицируемые как преступления; какие особенности организации общества, происходящие в нем негативные процессы и явления способствуют реализации заложенных в природе человека склонностей к антиобщественным поступкам? Цель такого исследования – познание философско-правового смысла преступного поведения личности, изучение причин возникновения и сохранения его жизнеспособности, установление границ и степени соотношения с правомерным поведением. Преступное поведение личности рассматривается как деяние, противоречащее не только правовым, но и нравственным принципам бытия.

Философия преступности выступает в качестве инструмента познавательной деятельности, способа понимания и фиксации достигнутых правовых знаний о феномене преступности. В настоящее время изменились условия совершения преступлений, возникли новые их виды и формы. Преступность сделалась более организованной, способной выходить за рамки национальной сферы правоотношений. Переоценка идеалов и ценностей привела к изменению отношения личности к правонарушению и преступности в целом. Деформация общественного сознания как результат негативных последствий переходного периода российской государственности повлияла на отношение общества к правовым установкам. Становится необходимым обоснование трансформации причин и мотиваций противоправных поступков, а также условий, способствующих их непрерывному существованию и развитию.

Таким образом, при исследовании преступности необходимо использовать как методологию общей теории права и государства, так и философскую методологию, которая, как уже было отмечено, относится к мировоззренческому уровню познания. Преломляясь через ценностные установки и ориентации, мировоззрение определяет общую ориентацию исследования феномена преступности в свете таких фундаментальных понятий, как «добро», «зло», «справедливость», «произвол», «гуманизм».

По утверждению И. Канта, сущность того или иного явления нельзя познать, не исследовав непосредственного единства противоположностей, их «совпадения» в точке перехода друг в друга, взаимного «перелива», превращения[146]146
  Кант И. Сочинения: в 6 т. Т. 3. М., 1964. С. 258.


[Закрыть]. Анализ возможности перехода правомерного поведения в противоправное и наоборот позволяет исследователю глубже рассмотреть сущность феномена преступности. Поведение индивида либо соответствует правовым предписаниям и признается правомерным, либо противоречит закрепленным в законе правилам и нормам. Однако почему одно и то же деяние, существуя в рамках единого правового пространства, в один исторический период получает одобрение со стороны общества и государства, а в другой – становится предметом правового запрета? Очевидно, что ответ на поставленный вопрос следует искать не только в существующей системе ценностей и духовных ориентиров общества, но и в соответствии правовых предписаний нравственным началам бытия.

Социология, со своей стороны, изучает фундаментальные основы развития общества как целостного социального организма. Известно, что любое общественное явление представляет собой элемент социальной системы, каковой выступает общество. В рамках этой системы анализируются все социальные явления и процессы, взятые в их взаимодействии. К таковым относится и преступность.

Социология изучает социальную среду, в которой распространяются преступные действия. Используя статистический метод познания, социология предоставляет объективные данные о качественных и количественных изменениях преступного поведения. Это позволяет прогнозировать дальнейшее развитие преступности, а также вырабатывать эффективные средства и способы борьбы с ней. Большое внимание социология уделяет проблеме девиации, девиантного поведения.

Конечно, при исследовании преступности необходимо опираться на знания, полученные и в области других гуманитарных наук, таких как психология, криминология, уголовное право и др. Ведь сегодня на смену некогда слабым связям и контактам наук пришло их тесное переплетение, что предопределило появление многосторонних исследовательских подходов. Посредством применения особого методологического подхода, опираясь на достижения других наук, «философия преступности» исследует феномен преступного поведения.