Текст бизнес-книги "Эликсир счастья, или Тридцать пять веселых историй, рассказанных бизнесменом"

Автор книги: Алексей Корягин

Раздел: Приключения: прочее, Приключения

Прошло три дня. Я случайно услышал, как отец жалуется своей второй половине на бессонницу и ее причину:

– И звук такой, будто маленькая собачонка кость грызет… – потирал он красные от недосыпания глаза.

– Возможно, это у балагуров-соседей, – успокоила его мама.

На пятую ночь я, как акула хомякоразведения, проснулся от папиного крика. Он твердил скороговоркой опять что-то про хомяков и их матерей. Включили свет, правда, меня в детской будить не стали. И я, понимая, что где-то бой идет, а мне в тылу совсем неплохо, прикинувшись спящим и невинным шлангом, слушал, как колотится мое сердце и пищат голосистые хомяки… Такими задорными звуками веселая гурьба обычно приветствовала очередное пополнение. Счастливый беглец знал, что нужен кому-то и кто-то о нем помнит.

С утра старший по кухне поинтересовался:

– Твои лохматые динозаврики высоко могут подпрыгивать? Я осторожно зондировал:

– Да. Они скачут… А что?

– А могут они сигануть из нашего дивного ведра?

Ответил, что скромный процент вероятности выпрыгивания мал, но все же существует. Папа все превосходно понял и взял меня за плечо:

– Пойдем, покажу что-то.

Невинно хлопая ресницами, походкой толстой дворничихи в ветхой фуфайке, я подошел к измученному хомячьим кариесом дивану. Честное слово, никогда не ожидал, что неутомимый мелкий пролетарий может быть таким трудолюбивым! Он не только собирал в диване запасы на зиму, но, кажется, готовился к великому потопу, поскольку изрядно подкорректировал деревянные крепления данного сооружения. В далеких предках нашего парня, видно, ходили белорусские бобры…

Поразмыслив на тему изъеденного дивана, папа, аки верховный жрец, четко поставил бизнес-задачу: получить первые и последние дивиденды с вложений в хомячий бизнес. И безапелляционно отправил меня в зоомагазин со всем многообещавшим богатством – двумя двухъярусными ведрами. На пороге, оглянувшись, я увидел в его глазах безграничную благодарность. Счастливые умеют благодарить. И это была не дежурная благодарность, а та, что шла от самого сердца. Кстати, которая способна сотворить с нашей жизнью настоящее чудо. И дело здесь вот в чем: когда мы благодарим, то фокусируемся не на том, чего у нас нет, а на том, что есть, а подобное, как известно, притягивает подобное. Будьте благодарны и благодарите авансом, даже если еще ничего не случилось. И каждый вечер перед сном обязательно вспоминайте как минимум пять причин сказать «спасибо» жизни!..

Итак, господа, – зоомагазин! Продают все! Голуби, декоративная птица в одном углу, куры – в другом, свиньи – в своем, собаки и коты, нутрии и хорьки – в своем. Было бы место, крупному скоту тоже нашли бы угол. Здесь был тот же рынок, где интерес один – продать, а продается то, что покупается в первую очередь. Но откуда мне было знать, что я увижу?! Полки благоухающей зверительницы, то бишь, зоомагазина, и без моего «товара» уже трещали от клеток с разномастными хомяками. Рыжие, белые, черные, в пятнышках, с разного цвета лапками и глазками – они были прекрасны! Я даже не подозревал о таких крутых результатах селекции. Какое крушение надежд! Булочка – королева всего этого праздника – гордо реяла над повизгивающим населением. Теперь жвачка лежала в пестром фантике рядом с кассой, а она рассказывала о зверушках, рекламировала их как нечто поистине восхитительное. Несколько пар доверчивых глаз смотрели на нее, как на увлеченного факира.

С двумя ведрами «радости» я подошел и продемонстрировал товар лицом. Увидев конкурента, готового по бросовым ценам сбыть лохматое ароматное добро, она, изменившись в лице, прищурила глаза и, поджав губы, слегка теряя калории от предчувствия победы, улыбнулась с сочувствием:

– Магазин сейчас перегружен хомяками, коллега! Морских свинок – да, я бы с удовольствием приняла. А этих, – заведующая с умилением глянула на моих суперактивных любимцев, – только через месяц!

Ни один здравомыслящий мужчина не станет вступать в спор с женщиной, если у него в запасе нет, как минимум, лишнего часа свободного времени!

Я живо представил себе нашу ранимую запахами маленькую кухню, которая за месяц станет пахучим царством крупных грызунов. И понял, что такой пикантной перспективы даже врагу не пожелаю. И как главнокомандующий разведением ответственное решение принял очень быстро.

В те нежные годы я еще не знал, что реклама – двигатель торговли. И постеснялся заявить знакомым и друзьям, что кое-кто, счастливый обладатель дикого хомячьего стада, готов за небольшое вознаграждение расквартировать его поудачнее. Поэтому зашел в ближайший детский садик, нашел старшую группу и представился дарителем хомяков. Малыши восторженно завизжали и за минуту радостно растащили всю хомячью популяцию Защекина-Петровича и Таисии. А один тактичный мальчик, со взглядом «не буди во мне зверя, а то он мяукнет и молока попросит», взял двух добропорядочных зверят и сказал, что будет их разводить. Вспомнив загадочную улыбку Булочки и мой лишающий иллюзий опыт, я все же пожелал маленькому авантюристу удачи. И улыбнулся, но только искренне и непосредственно, с детской верой в хэппиэнд!

Страсти по лекарствам

Главный Закон Изобретательства:

Нельзя, не перегнув палку, изобрести колесо.

Леонид Сухоруков

Пытливый исследователь живет почти в каждом веселом одиннадцатилетнем мальчугане. Главное – это верить в свою счастливую звезду, и неважно, если на поверку она окажется всего лишь светлячком! Однажды я задумался: почему столько болезней? И к чему столько лекарств?.. И сразу ощущение необходимости скорейших великих открытий в области фармацевтики подтолкнуло меня, как перспективного медика, искать мифологическую панацею. Конечно, древние алхимики с этим не справились – на то они и древние. А мы – моложе, пытливее и торопливее в наш век ускорения прогресса. Так выслушай, читатель, еще одну любопытную историю. Как-то раз Саня, мой школьный френд, забежал поиграть в солдатики. В одиннадцатилетнем возрасте очень приятно открыть чувство дружбы и обрести другана. Детская ладошка в конце отрочества уже окончательно вырвана из твердой и цепкой, как клешня краба, родительской руки. И можно с корефанами запросто сходить на рыбалку, натягать пескарей или даже залезть в колхозный сад за золотыми яблоками. Конечно, при наличии сапог-скороходов, в смысле кед, для быстрого ретирования в случае атаки бдительного сторожа. В тот год весна выдалась теплая. Удильщик Саня после нашей последней рыбалки чихал: он естественным образом ухнул в воду. Непрочный сук под тяжестью человеческой плоти, которая только что сидела с удочкой, с замиранием сердца чувствуя клев, быстро вошел в воду. Зато, пролетая вниз и паря, как фанера над Парижем, он успел полюбоваться чудесными видами, открывающимися сверху. По дороге домой мы долго над этим хохотали, особенно давился раскатистым смехом Саня. Ирония – это воистину прекрасное качество. Ведь если человек может быть ироничен по отношению к самому себе, он неуязвим. Психологи считают, что самоирония является признаком развитого интеллекта. Способность смеяться над самим собой присуща только сильным духом и разумом людям, которые выше предрассудков, и напрямую связана с жизнерадостностью и оптимизмом. Мамуля, увидев моего мокрого друга, заахала: «Хороший чай и добрые люди согреют!» Потом быстро приготовила нам липового чаю с гречишным медом.

Не допив бесподобный взвар, я уже сгенерировал блестящую идею: создать суперлекарство от всех болезней и сразу применить его на практике, о чем горячо поведал другу. Опекаемый увлеченно выслушал и согласился, не предполагая еще своего непосредственного участия в эксперименте. Из комода я, как молодой фармацевт, извлек на свет специальный ящичек с лекарствами. Они лежали до поры в уютной темноте, пока кто-нибудь не заболеет: ими лечилась вся наша династия, включая бабушек и дедушек. Гипнотически пахнущие целительные копи дождались своего звездного часа! Тяга к медицинским изысканиям сложилась у меня еще в малограмотном детстве, скрашенном интересными картинками в трехтомной медицинской энциклопедии. Альманах хранился на верхних полках серванта и тоже ждал своего часа. Когда родители уходили и в замке поворачивался ключ, я подставлял стремянку к серванту. Не зная усталости, веселый ученик, движимый зовом сердца, сидел на ковре по-турецки с книгой и тщательно изучал строение организма, болезни людей и способы их лечения. Поэтому знаний о различных лекарствах и последствиях их приема через какое-то время у меня накопилось предостаточно.

Итак, руки тщательно вымыты, все три тома очерков раскрыты в местах с трудноизлечимыми болезнями, таблетки извлечены на свет из своих заветных коконов… Незаметно для друга я изучаю его мордаху. Она выражает глубокое уважение и готовность ради высокого результата к отчаянным шагам: зрачки расширены, дыхание учащенное, рот приоткрыт, язык блестит. Знаю, что Санек никогда не откажется от добавки и вспоминаю главу о слюноотделении. Там написано, что слюна помимо охлаждения организма говорит и о чувстве голода. Все подходит… Посему, неужели мне, щедрому, жаль дать ему откушать с десяточек разноцветных пилюль? Для начала. Но фармацевтика – дело тонкое. А пока подшефному, как молодому подмастерью, доверено истолочь в ступке до мельчайшего порошка каждую пилюлю, расфасовать по пакетикам и аккуратно подписать. Я же, как дирижер, как будущий профессор на защите докторской диссертации, упиваюсь идеями и руковожу процессом. Пред медбратьями выстроились в ряд солдатики: жаропонижающие, болеутоляющие, слабительные, витаминосодержащие и все остальные. Тщательно взбито в пыль тридцать твердых лечебных препаратов. И начинается алхимическое таинство – волшебное смешивание…

Читал, что древние лекари употребляли в своем действе заклинания. И я гипнотизирую порошки взглядом, четко формулирую и раскладываю умозаключения по логично расположенным полочкам. Чувствую, что это так похоже на магию:

– Вот если ты, Сашок, чихаешь – значит простыл. А если простыл, твое тело борется с микробами и нагревается. А если оно нагревается – аппетит ухудшается и вместе с ним пищеварение. А пропишем-ка прохвосту, причем совершенно безвозмездно, сразу три… нет, четыре пакетика. Не жалко! Но вначале смешаем их в небольшой пропорции с малым количеством теплой воды…

Санек, как завороженный, перетасовывает горочки. В какой-то момент, желая показать, что пациент здесь не просто так и тоже кое-что знает, советует:

– Для того чтобы манящая смесь сработала по-настоящему, ей надо настояться. У меня папа, когда самогонку делает и потом сиропы подливает, всегда ее выдерживает! – блистательно сдает с потрохами отца мой юный друг. Я как-то вечером заходил к ним в гости и его увлеченный папуля, видно, в прекрасном настроении, развивал гипотезу о том, что чертики зеленые, которые порой изрядно досаждают некоторым культурно выпивающим людям, на самом деле никакие не чертики, а зеленые человечки, прилетающие к нам на НЛО для того, чтобы проводить бесчеловечные эксперименты над людьми…

– Правильно, Саня, действуй, как профи, только настаивай недолго! А то невтерпеж! – поощрил друга. Затаив дыхание, я еле сдерживал раздирающее любопытство в предвкушении выздоровления кукундера. В то же время мне чрезвычайно хотелось не только подлечить друга, но и поставить один дерзкий эксперимент. Чувствовал интуитивно, что второго шанса не будет.

Всячески пытаясь расслабить и успокоить его нежные защитные рефлексы игрой в солдатики, машинки и кораблики, я ни на минуту не забывал о своей благородной цели, новых открытиях и прогрессе медицины… Во что бы то ни стало мне надо было подсыпать в чашку больного еще немного нежнейшего… слабительного (для оптимального прохождения эксперимента) и засечь время, через которое его подрастающий организм начнет реагировать. Но как это сделать, чтобы сохранить сфинксовую загадку для доверчивого друга? А если говорить точнее – остаться инкогнито. В тот день удача была на стороне любознательности: доверчивый пациент отлучился на пару минут, чего мне с лихвой хватило для воплощения в жизнь смелого проекта, задуманного исключительно во имя прогресса. Время уже поджимало, близился вечер. И вот мы торжественно возвратились к затвердевшей в чашке гипотетически целебной массе. При приближении столовой ложки с мутной жижей уголок рта у искусителя дрогнул… Жертва медлила. Изо всех сил я, как старший работник красного креста, принялся настраивать друга-естествоиспытателя на победу:

– Санек, ты же первооткрыватель, как славные челюскинцы! О тебе напишут в «Пионерской правде», а может, даже в «Знамени юности»!

Желание стать знаменитым не подвластно силам гравитации и штормовым порывам ветра! Клиент отведал нашего волнующего снадобья… Я увидел в его глазах попытку сберечь чувство новизны. Добившись чего-то, мы совсем недолго радуемся этому, а потом чувство необычности нас покидает. Но за него нужно уцепиться руками и ногами. Запоминайте и «якорите» моменты своего триумфа. Радостные события должны стать генератором ваших будущих побед, поэтому снова и снова вызывайте в памяти и заново переживайте все оттенки счастливых эмоциональных состояний. Ставить перед собой новые цели и добиваться их – это прекрасно! Но очень часто в погоне за тем, чего еще нет, мы не успеваем сполна насладиться тем, что уже есть!

* * *

В одиннадцать лет мне запомнились разные вдохновенные лица. Например, мальчика, смотревшего ввысь под пролетающей стаей птиц… Лазали мы как-то по тополям, наблюдали, как заботливые вороны выращивают своих птенцов. Один юный орнитолог несколько дольше других задержался на высоте, опрометчиво любуясь хитросплетениями веточек в жизнерадостном гнезде. И во имя искусства наблюдения в его первозданном виде принял на голову и плечи пулеметную очередь вороньего помета. Хоть и есть поверье, что это к счастью, обрадоваться наш счастливчик не успел. Только и умудрился выкрикнуть:

– Что ж они такое слопали? – и, потеряв равновесие, ломая хрупкие ветки, в мгновение ока переместился на прочный асфальт пятой точкой.

И только там, с запрокинутыми очами и перекошенной физиономией, наверно, осознал: «Благословен и день забот, благословен и тьмы приход»1…

Запомнился и образ энергичного подростка, неосторожно хлебнувшего горячего супа: слезящиеся глаза, высунутый, молящий о глотке холодной воды язык и подергивающиеся челюсти…

И незабываемое выражение родного лица, которое запечатлелось в связи с выращиванием мною на подоконнике стручкового красного перчика и последующим замаскировыванием его в пирожок с грибами. Папа, любитель острых приправ, откусив мою ватрушку, был потрясен новыми ощущениями счастья, как внезапно увиденной прекрасной картиной, написанной маслом. В пирожке было много пикантного, и поэтому счастья было тоже много. Горячим шепотом:

– Что ЭТО? – поинтересовался он. Его круглое лицо при этом неестественно вытянулось, а глаза округлились. Качество жизни, как известно, определяется количеством мгновений, которые нам хотелось бы остановить. Я объяснил:

– ЭТО – чтобы тебе вкусней было! Сюрприз, папуль!

Но взрослый представитель сильного пола со мной почему-то не согласился и от повторения предложенного «счастья с перчиком» напрочь отказался.

Хозяйка, заглянувшая в кухню, увидев недовольное лицо супруга и недоеденную кулебяку, импульсивно фыркнула: «Как аиста ни корми, а у пингвина все равно зад толще!»

* * *

Так вот, все эти изысканные гримасы просто меркнут в сравнении с той, которую состроил мой верный подопечный, моя боевая единица. (Надо сказать, уже тогда я начал понимать, что гораздо приятней в этой жизни наблюдать, нежели самому стать предметом наблюдения.) Видимо, чувство новизны было несусветное. Прошел час, Санек резко засобирался восвояси, а я старался удержать его до последнего. «Дозировочка маловата», – разочарованно подытожил я, как исследователь, провожая друга. Он пообещал перезвонить перед сном и сообщить о состоянии организма. Но в этот прекрасный творческий вечер канул в неизвестность.

На следующий день я наметил повторение процедуры со значительным увеличением дозы слабительного. Как говаривал старина Томас Эдисон: «Я не терпел поражения. Я просто нашел десять тысяч способов, которые не работают». В школе мой единомышленник вполне бодро сообщил, что лекарство действует отменно, он почти поправился и в связи с этим приглашает меня к себе домой отпраздновать победу. Сердце юного ученого обнимали волны радости теплом перспективы опять увидеть мимические изменения на Санином лице. Теперь, как проработчик, я мог более точно засечь время реагирования реактивов в его организме. Захватив в целях немедленного продолжения исследований вчерашнее уже усиленное «снадобье» в термосочке, якобы с чайком от заботливой мамы, я приближался к подъезду друга.

С порога сообщил приятелю, что мамуля просит его срочно долечиваться и передает напиток бодрости с лимоном. С этими словами, зайдя в кухню, налил в кружку с надписью «Александр» своего «доброго зелья». В ответ, по закону гор, как гостеприимный хозяин, Санька непринужденно предложил пропустить по окрыляющему стаканчику из уже открытой бутылки лимонада. Примечательно, что в современном русском языке «пропустить» означает выпить! От веселого возбуждения, да и в горле было сухо, за один присест я осушил содержимое бутылки, пока Санек лечился «чайком» из термоса. Я засек время. В этот момент я заметил радостный блеск и торжество в светящихся глазах друга. Ликование… в связи с чем? Может, придумал что-то новенькое? А-а-а, наверное, он хочет поблагодарить меня за чудодейственное исцеление. Интересно, как?

Не вдаваясь в объяснения, вчерашний пациент похлопал меня по плечу и пригласил поиграть в морской бой. Через полчаса до меня дошел смысл его усмешки. Добрался одновременно со звуками, исходящими из глубины моего живота. Когда аккорды стали раздаваться все громче, Санька не выдержал. Давясь от смеха, он сообщил, что испробовал на мне тройную порцию слабительного, которую подсыпал в сладкую газировку.

– Это же надо, такие жестокие эксперименты ставить над другом, – начал я дуться как мышь на крупу.

– Не волнуйся, все под контролем, – успокаивал служитель панацеи Санек. – Понимаешь, ты мне такой хороший пример показал, научил, как экспериментировать и исследовать! Да к тому же лимонад был просроченный, – сползая с дивана, выдавливал он из себя. Глядя на этот творческий шалман и слушая ералаш в животе, я сделал вывод из этого эксперимента: все-таки кровная месть не чужда славянскому менталитету… Но мысли прервал еле слышный трещоточный звук уже в координатах Санькиной периферии. Объятый трепетом перестал давиться со смеху. О чем мы тогда оба думали, о чем мечтали? Все мечты сбываются, просто на маленькие мечты нужно меньше времени, а на большие – чуть больше!

– А что за скромное китайское зелье ты мне принес? – прошептал мой дважды подопытный мечтатель…

Когда жизнь предлагает тебе тысячу причин, чтобы плакать, надо показать ей тысячу причин, чтобы улыбнуться! Теперь мы оба лежали на полу, поджав по-утиному лапки, и тихонечко покрякивали, потому что навзрыд хохотать было просто небезопасно!

Энергетика шахматных напитков

Последние шахматные новости:

«Проводя блестящую комбинацию и, видимо, не помня себя от радости, выдающийся гроссмейстер даже не заметил,

как занес доску над головой своего именитого противника…

Анатолий Рахматов

По приезду я сразу вкусил радостей лета средней полосы России, попав на сенокос с мыслями, что в тринадцать лет школьнику желательно накапливать не только духовные, но и материальные ценности. Новые ориентиры в жизни, запах свежескошенных трав и урчание утренних грузовиков с подростками и старшими жителями села незаметно приблизили мой день рождения… Как я любил эти дни рождения!.. Время не вернешь никогда, и, если на то пошло, даже не знаешь, сколько у тебя его осталось в запасе. Не рискнул сегодня, останешься ни с чем завтра. А каждый новый день может тебе принести то, что изменит твою жизнь к лучшему, то, что сделает тебя успешным. Все в твоих руках. Мнение чужих людей иногда бывает полезным, но не стоит ему слепо доверять, давать сбить себя с толку той иллюзией, которую тебе преподносят с обещаниями.

Дядя Саша был единственным ветеринарным врачом в районе, где львиная доля братьев наших меньших приходилась на… хвостатых парнокопытных. Поэтому в холодильнике, подполе, кладовке, погребе, мастерской и всевозможных потаенных местах у него обычно содержались декалитры от благодарных селян. О дешевом пластике тогда понятия не имели: спиртные изделия ручной работы

«от смутьянских хворей и для радости непокорной души» содержались в полулитровых стеклянных бутылках. Лето выдалось теплое, и местные животные напрочь отказывались болеть, чесаться и подворачивать конечности, потому запасы родича изрядно поиссякли.

Для меня так и остается загадкой: какой добрый пеликан клюнул его, вдохновив пойти в ветеринары? Какая романтика туда затолкала? Дядя любил музыку, математику, много практиковал и владел искусством слова.

– Лошадь по-свински не поступает, – говаривал он иногда, имея в виду людей. Я никогда не спрашивал, доволен ли своей жизнью человек с выдающимися шахматно-музыкальными способностями. Возможно, он родился под счастливой звездой, но в несчастливую минуту. И сбился с пути начинающего дирижера, наткнувшись на объявление типа: «Шотландский медик, делая искусственное дыхание больной овце, изобрел волынку». В любом случае, в своем айболитном округе он был знаменит. Поднаторев в деле, дядя научился улавливать некоторые психологические моменты во внутреннем мире животных. Например:

– Прелесть икебаны корова может определить только… на вкус… А заканчивая лечение очередной рогатой особи, изрекал:

– Место для клизмы от пациента к пациенту не меняется!

Как дореволюционный земский врач, не разделяющий людей по сословиям, он шел и к корове, и к собаке, и к лошади, и, извините, к свинье…

– Хрюшки, кстати, не любят идиотов. Тех, которые мечут перед ними бисер, – делился он результатом своих наблюдений. – Желуди метать или хлеб – это да, пожалуйста, это они приветствуют. Но разбрасывать бижутерию – просто глупость в чистом виде!

Кроме того, он советовал, тщательно промывая руки мыльным раствором:

– Вырастешь – никогда не покупай жене шубу у ветеринара! Когда я рассказал ему о своей практике по размножению хомяков, он как-то спросил:

– А ты не экспериментировал с одеждой и обувью для грызунов?

Оказывается, его детство тоже скрашивали рабочие будни на хомячьей ниве, да еще какие! Я сказал, что этих сусликов было много, и они грели друг друга, а вот об одежде для них даже не подумал. Старший дока, немного призадумавшись, признался, что самым раздражающим животным для него долгое время был его домашний хомячок, бегающий по стеклу в пенопластовых тапочках… Итак, свою непростую практику эксперт вел с огоньком и изяществом. Давал неоценимые ветеринарные советы нервным местныжителям:

– Вы заснете вдвое быстрее, если станете считать… по две овцы сразу!

Его жена, тетушка Аня, веселейшей души человек, что не мешало ей быть дамой строгих правил. Так, узнав, что мастер своего дела предложил отпраздновать мой день рождения «по-взрослому» и съездить к другу в соседнюю деревню за «вкусняшкой» для всей компании, хозяйка отчаянно воспротивилась. Ценитель, конечно, пояснил:

– Алкоголь в малых дозах – лекарство! Его микроскопические порции продлевают жизнь, а запах способен вывести из глубокого обморока! Ведь ты же знаешь, я не пью, я душу дезинфицирую.

Но она не верила. В качестве отступных согласилась только на то, чтобы к добрым друзьям-дегустаторам он взял с собой меня, своего маленького племяша, как заложника ситуации… Сообразив, что зависнуть с племянничком у товарища маэстро надолго не сможет, она проводила нас до околицы и сказала:

– Мужчину скромность украшает. – И сверкнула глазами в сторону искусника: – А также… украшают синяки! Не запаздывайте к ужину! И к слову, моя скалка давно без дела валяется…

Рецензент громко засмеялся. Дипломатичная дама знала: громче всех гогочут над шутками те, кто юмора не понял, маскируя эту оплошность силой звука.

Выехали мы пораньше – часиков в семь утра. Военный мотоцикл с коляской, видно, достался старшему байкеру от пленных немцев. Запомнились непокорные кочки, свист ветра в ушах, дядькины летные очки периода гражданской войны, мои развевающиеся волосы, уже начинающие темнеть, и зажатый между ног «магический квадрат»: две пустые двухлитровые банки. Радовался я безумно: покататься на боевом драндулете без амортизаторов, но со скоростью – это класс, почти что пилотаж с парашютом! Вот это подарок на день рождения! Как хорошо придумал дядя, взяв меня с собой! Какой он добрый…

Смотрел я на драйвера со стороны и словно слышал его мысли:

«Эх, взлетел бы на крыльях фантазии высоко-высоко, но свинцовые гири повседневности не дают воспарить ясным соколом!»

Через час гонок с потряхиванием и подпрыгиванием по пересеченной местности экипаж въехал в соседнюю деревню и красиво затормозил с разворотом во дворе у крепкого сруба.

– Смотри, племяш! На равнине черноземья баба свеклу убирает, а над бабою и свеклой гордо реет дядя Жора! Он кричит, и в этом крике Дуся слышит песни, шутки!

Сегодня я бы добавил:

– Шоу, скоро грянет шоу!

На порог вышел человек-гора. Его квадратное, румяное лицо с красным набалдашником-носом выражало заинтересованность происходящим.

– Дядя Жора, – представился атлет и протянул мне руку, приветливо спросив: – В шахматишки играем?

Его огромная ладонь напоминала совковую лопату. Почему-то я вспомнил о русских былинных богатырях. И прикинул: если он с дядей присядет «исключительно в шахматишки перекинуться» с попутной дегустацией местного разлива, кто же тогда будет рулить? От дяди, как ценителя, может остаться только пыль… Во всяком случае, я бы играть в азартные игры с «силачом» не стал. И приятнейшая перспектива сесть за руль, а ног под собой не чуявшего уложить в коляску в позу раненого легионера, забрезжила в моем мальчишеском воображении. Вот так из стороннего наблюдателя я стал заинтересованным лицом.

Началась церемония встречи друзей: громкие хлопки по спинам, покрякивания в предвкушении сугубо мужского общения за шахматами, поощрительные замечания типа: «Что ж давно не приходили, ничего не приносили»… Отличный комбайнер и прекрасный друг моего дядьки поведал, что они вместе служили в армии. После чего гостеприимно пригласил на экскурсию:

– Ну, пойдем же знакомиться с экспериментальной лабораторией. Позаимствовал на время у местных специалистов!

Профессионалы – они есть везде, и свою фирменную «вкусняшку» производят в каждой деревне. Но в селенье дяди Жоры, как я понял из разговора, она получалась «хоть на экспорт».

– Нас, гениев, всего… один на свете, – комментировал экскурсовод, намекая по дороге, что он это делает эксклюзивно по самым последним высоким технологиям и с учетом русских старинных традиций. Выслушавэтуречь, бывшийоднополчанинпоинтересовался:

– Вы с таким же умным видом даже… спите?

Я же своего мнения высказывать пока не стал, ощутив радость узнавания: точно такую минифабрику мне уже показывали по телевизору! В передаче «Борьба с самогоноварением». Настроение у силача, покручивающего краники, было многообещающее – «и скучно, и грустно, и… некому руку сломать». У заранее заряженного агрегата трубы давно горели нетерпением, требуя скорейшего празднования встречи. Из змеевика весело покапывало. А я смотрел на манипуляции воина и думал о том, что самогон, конечно, только вначале горький, а потом из змеевичка обязательно должен пойти медово-сладкий напиток, как газировка за три копейки из автомата советского пищепрома. И еще думал о том, что деревенское счастье пахнет тестом и свежим хлебом, как продукт перегонки разнородных и необязательных элементов быта в необходимую жизненную субстанцию.

В то утро я, как помощник режиссера, еще много о чем думал. Например, о том, что жена атлета тетя Дуся тоже должна оказаться великаншей. Но вскоре, завершив уборку свеклы, к нам подошла маленькая приятная женщина с аккуратной прической «кокон», из которой в стиле гейш, по-японски, торчали палочки-заколки. Данная укладка, по ее мнению, являлась конечным продуктом парикмахерского искусства с применением ножниц, бритвы, фена. Дядя Жора, представляя свою благоверную, сказал:

– Она у меня из такой породы людей, которые правду любят молоть, – хлебом не корми. У таких спросишь закурить, – и он посмотрел на супругу, – а они фактами о каплях никотина, которые не один табун лошадей погубили, как начнут делиться – ничем не остановишь!

В глазах его спутницы жизни медленно нарастало беспокойство перед приближающимся шахматным сражением. Известное дело, никто не умеет играть в футбол, но все понимают, как надо забить гол. Все умеют играть в шахматы, но никто не понимает в них ничего. «Гроссмейстеры» планировали в ходе игры, так называемой осмысленной деятельности, мотив которой лежит не в результате ее, а в самом процессе, обсудить либо пользу порядка, либо прелести бардака шахматного сражения.

Но меня на тот момент данная забава друзей с воспоминаниями об армейских буднях особо не интересовала, и, спросив разрешения ознакомиться с химпроцессами получения «огненной воды», отправился на «производство». Служивые не возражали: ведь нашелся тролль, на которого можно переложить беготню с контролем наполняемости банок и доставкой опытных образцов для снятия проб.

Сначала я радовал старших товарищей тем, что подносил прибывающий по капельке деликатес и одновременно изучал все механизмы в аппарате. Осмотрел также близлежащие достопримечательности – огромный гараж и просторный забитый соломой сеновал. Но особенно меня поразило место кряхтения с мычанием на две персоны, шик местной аристократии – деревенский гальюн.

Иногда мужики сами посещали аппаратную, где после испития стаканчика энерготонизирующего сусла говорили:

– Вкусняшка! – И кивали мне: – Хороша чертовка!

А я мотал шевелюрой, уже зная со слов тети Дуси: «вкусняшка» горькая и вредная. После того как податливые дегустаторы в очередной раз покинули мануфактуру, из любопытства я окунул язык в столовую ложку… Точно, хозяйка права! Время уже клонилось к вечеру, и я вспоминал другую тетушку с ее банкетом, обещанным нам на околице нашей деревни. Какой там ужин?! Мужики приходили из ниоткуда и уходили в никуда со словами:

– Вкус – отменный! Вкусняшка!