Книги по бизнесу и учебники по экономике. 8 000 книг, 4 000 авторов

» » Читать книгу по бизнесу Бояться, но делать Брэндона Уэбба : онлайн чтение - страница 1

Бояться, но делать

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?

  • Текст добавлен: 16 июля 2019, 10:20

Текст бизнес-книги "Бояться, но делать"


Автор книги: Брэндон Уэбб


Раздел: Зарубежная психология, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Брэндон Уэбб, Джон Дэвид Манн
Бояться, но делать. Руководство по управлению страхом от спецназовца

Издано с разрешения Portfolio, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC и Anna Jarota Agency


Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.


© 2018 by Brandon Webb and John David Mann. All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form. This edition published by arrangement with Portfolio, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC.

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2019

* * *

Посвящается всем людям, которые смело глядят страху в глаза – и делают следующий шаг



Вступление. В бассейне

Храбрец – не тот, кто не боится, а тот, кто преодолевает свой страх.

Нельсон Мандела

Мой друг Камал – большой путешественник. Он медитировал с тибетскими монахами в монастыре далай-ламы, ходил по Гималаям, прошел паломнической дорогой Эль Камино де Сантьяго в Испании. Он служил в армии США и учился на врача скорой помощи. Он основал несколько ИТ-компаний, сейчас руководит собственной венчурной фирмой и вдобавок является автором популярных книг. Внешне он производит весьма внушительное впечатление: грива седых волос, суровый взгляд в сочетании со спокойным голосом, уравновешенность дзен-мастера. У него есть все для того, чтобы достичь в жизни колоссальных успехов. Но недавно я узнал, что у Камала есть секрет. Он не умеет плавать.

Поначалу я не мог в это поверить. Я думал, он преувеличивает. Для меня уметь плавать так же естественно, как уметь дышать. Я вырос возле воды и не вылезал из нее – у моих родных была яхта. Потом я более десяти лет служил в военно-морских войсках, прошел курс спецназа ВМС – «морских котиков». У меня в голове не укладывалось, как можно не держаться на воде. Но вот вам, пожалуйста – мой друг, замечательный и талантливый человек, так многого добившийся в жизни… действительно не умеет плавать.

Я взялся за него всерьез. Напомнил, что человеческое тело более чем на 60 % состоит из воды; разве он не знал, что и так уже в некотором роде плавает внутри собственной кожи? Я даже спросил, не пришлось ли при его зачатии яйцеклетке двигать по направлению к сперматозоидам, а не наоборот?

– Друг! – воскликнул я. – Как вообще можно не уметь плавать?

Ответ был прост.

Страх.

Камал рассказал, что всю жизнь панически боится воды. Когда он жил в Доминиканской Республике, то пытался заниматься кайтсерфингом[1]1
  Кайтсерфинг (от англ. kite – воздушный змей) – водный вид спорта. Доска, на которой пытается устоять спортсмен, начинает движение под действием силы ветра и поддерживается на ходу при помощи специального воздушного змея (кайта). Прим. ред.


[Закрыть]
. Каждый раз он надевал спасательный жилет, но все равно боялся, и особого толка от этого не было. А вдруг он упадет и ударится об воду? Что будет тогда? Еще Камал поведал мне историю о том, как поехал навестить своего друга Тима Феррисса в Хэмптон, пригород Нью-Йорка. Там на заднем дворе был большой и очень красивый бассейн, где гости с удовольствием купались и отлично проводили время. Камал ужасно расстраивался, что не мог присоединиться к остальным.

Я понял, что Камал ненавидит свое неумение плавать. Не то чтобы он никогда не пробовал учиться. Он брал уроки, занимался в специальных онлайн-группах. В Сан-Франциско он некоторое время жил в доме с единственным в городе отопляемым уличным бассейном олимпийского размера и даже специально нанял инструктора по плаванию. Но это тоже не помогло. На какие бы ухищрения ни шли многочисленные учителя, Камал никак не мог смириться с тем, что его ноги не касаются дна – одного этого оказывалось достаточно, чтобы ввергнуть его в панику. Теперь он обдумывал вариант с курсом Total Immersion во Флориде. Но, как я заметил, дату начала занятий он раз за разом откладывал.

Я перестал его критиковать.

Вместо этого я решил ему помочь.

В ближайшее время мне предстояло провести неделю дома, в Нью-Йорке.

– Послушай, – сказал я Камалу. – Если ты обещаешь неделю выполнять все мои указания, то я научу тебя сам. Но для этого ты должен будешь каждый день в любую погоду приходить ко мне на тренировки. Дай мне неделю – и ты научишься плавать.

И он согласился.

Тем утром, на которое у нас была назначена встреча, я пришел в Нью-Йоркский спортивный клуб, что рядом с южной частью Центрального парка, поднялся наверх в бассейн, нашел свободную дорожку и залез в воду. Я пришел пораньше и в ожидании Камала успел немного поплавать. Пока я плыл, мысли мои уносились далеко в прошлое, на два десятилетия назад.


Над Персидским заливом – ночь, стоит лето 1995 года. Нас четверо: пилот, помощник пилота, еще один член экипажа и я. На своем вертолете H-60 Seahawk мы выполняем гидролокационную миссию. После долгой ночи в полете нам нужно сперва заправиться на эсминце, а потом возвращаться восвояси – на авианосец, который мы между собой зовем «домом».

Когда мы подлетаем к кораблю, пилот замедляет ход до минимума, и мы начинаем спускаться. Приземление на палубу эсминца – не самое простое и не самое безопасное дело даже при свете дня, а безлунной ночью – тем более. Пока мы висим где-то высоко над кораблем, кому-то из нас нужно увидеть палубу и направлять пилота, пока тот будет спускаться. Этой ночью роль смотрящего, который сидит в кресле пулеметчика, расположенном под брюхом железной птицы, досталась мне.

Я открываю дверь и смотрю вниз, ища глазами сигнальные огоньки. А их просто нет. Странно. Я поднимаю глаза вверх – и вижу огоньки там. Что?! На время, достаточное, чтобы глубоко вдохнуть, я совершенно дезориентирован. Почему огоньки выше нас, когда эсминец под нами? Когда я прихожу в себя, то снова смотрю вниз и вижу там воду – совсем близко к своим ногам. Вода Персидского залива весело бурлит, поднимается все выше и вот уже достает мне до лодыжек.

Проклятье.

Оказывается, мы не висим где-то высоко над кораблем. Наш пилот, чтоб ему пусто было, кинул нас прямо в море. В кабину льет морская вода, гладит мои ноги, поднимается все выше по стенкам, ищет двигатель. Эй, детка, я тут. Иди к папочке. Ситуация так себе. Если двигатель наглотается воды и заглохнет, мы перевернемся вверх дном и пойдем прямо ко дну залива, только нас и видели.

– Поднимайся! – ору я в рацию. – Поднимайся!

И вот тут начинается самое интересное. Наш пилот – человек, который, по идее, за все отвечает и должен нами руководить – впадает в панику и буквально замирает. «Что происходит? – кричит он, даже не пытаясь нам помочь. – Господи, господи!» Поверьте, это совсем не те слова, которые вам хочется слышать в такой момент от своего пилота. Страх полностью его парализовал, подчинил себе, проглотил с потрохами.

И из-за этого мы все вчетвером погибнем. Прямо здесь и прямо сейчас.


Я в последний раз проплыл дорожку и, подтянувшись, сел на бортике бассейна в ожидании моего друга.

Я знал, что удерживало Камала. И я знал, почему у всех предыдущих его учителей ничего не получилось. Они думали, что его нужно научить плавать. Они ошибались.

Ему нужно было научиться управлять своим страхом.

В учебном курсе «морских котиков» есть испытания, во время которых инструкторы всеми силами пытаются вас запугать. Например, вас погружают под воду в акваланге, а потом пережимают шланг, через который поступает воздух, – одним словом, делают все возможное, чтобы вы запаниковали, а потом смотрят, как вы справитесь с ситуацией. И вот вы сидите спиной к бассейну, ожидая своей очереди, и слушаете, как ваш товарищ мечется в воде, оставшись без кислорода. Мне это испытание далось сравнительно легко, но некоторые мои однокурсники были напуганы до смерти. И я прекрасно понимал почему. Обычно я не слишком боюсь воды, но той ночью над заливом я едва не наделал в штаны.

Мы не погибли по одной причине: наш второй пилот Кеннеди умел бороться со страхом. Не обращая ни малейшего внимания на охваченного паникой и несущего какую-то околесицу пилота, он взял управление на себя, вытащил вертолет из воды и аккуратно приземлил нас на палубу эсминца. Я и сейчас не могу сказать, как ему это удалось. Мне до сих пор кажется, что это выходит за пределы человеческих возможностей. (Начальник техобслуживания был уверен, что мы выдумали эту историю, но потом его подопечные отвинтили хвост вертолета – и оттуда вылилось добрых десять галлонов[2]2
  Галлон – мера жидкостей и сыпучих тел, в США составляет ~4 литра. Прим. пер.


[Закрыть]
воды.) Страх такой силы может сподвигнуть человека на невозможное, но для этого нужно уметь этим страхом управлять.

Нам повезло, что Кеннеди умел это делать. Если бы не он, вы бы сейчас не читали эту книгу, а меня бы не было в живых.

Как я уже говорил, я вырос в воде. Я ее обожаю, провел на ней все детство и изрядную часть взрослой жизни. Но я понимаю, что воду не просто так используют для того, чтобы сломить дух человека и подвести его вплотную к сумасшествию. Если я скажу «Я оберну твой рот тряпкой и пропитаю ее водой», то это прозвучит не слишком страшно, правда? Но на самом деле этой невинной с виду процедурой можно сломить даже людей с очень большой силой воли. В ходе военной подготовки я познакомился с «удушением водой»: по сути вас медленно и методично топят до смерти. Во время этой пытки человек испытывает ужас, в котором есть что-то первобытное.

В детстве на моих глазах по чьему-то недосмотру утонула девочка. Я видел, как ее недвижное как статуя тело подняли из воды и положили на палубу. Никогда раньше я не видел смерти, а здесь она смотрела мне прямо в лицо – такая близкая, такая страшная и такая личная. Я никогда не забуду тот случай.

После этого я видел смерть многих людей, в том числе друзей. Видел смерть моего лучшего друга. Я видел гибель и в другом обличье – мой первый бизнес прогорел и унес с собой в трубу все мои сбережения, мой брак распался, мои начинания кончались ничем, от меня отворачивались близкие. Подобным образом умирали мои мечты и вместе с ними – частички моего эго.

Я действительно прекрасно понимал, чего боится мой друг.

Спустя несколько минут пришел Камал – точно к назначенному времени. Мы сели на край бассейна, опустили ноги в воду. Я соскользнул вниз. Он последовал моему примеру – медленно, напряженно сжимая бортик руками. Камал никогда раньше не был в бассейне глубиной 10 футов[3]3
  Фут – мера длины, составляет ~30 см. Следовательно, глубина бассейна составляла около 3 м. Прим. ред.


[Закрыть]
. «Я залез», – пробормотал он, хотя его поза лучше всяких слов показывала, что он скорее умрет, чем отпустит бортик.

И мы начали работать.

В первый день я не предлагал Камалу ничего сложного. Все было легко и просто – ну, может быть, слишком просто.

На второй день мы повторили то же, что было в первый, и попробовали немного усложнить.

На третий день Камал проплыл десять дорожек на спине.

«Мужик, ты плывешь», – сказал я ему. Когда он понял, что это действительно так, то был немало удивлен.

На четвертый день, вместо того чтобы сначала садиться на бортик и только потом осторожно соскальзывать в воду, он с разбегу прыгнул в бассейн «бомбочкой». Сильнейший всплеск, повсюду брызги – и Камал выныривает, довольный, как ребенок.

Он впервые в жизни сделал «бомбочку».

Именно так начинались все остальные уроки до конца недели: Камал бежал к краю бассейна, прыгал «бомбочкой», а потом всплывал, улыбаясь до ушей. Большой седой подросток. Я в жизни не видел человека счастливее.

На третий день, когда я сказал ему, что он плывет, и он понял, что это действительно так, в конце урока у нас состоялся любопытный разговор.

«Знаешь, меня многие пытались учить плавать, – признался Камал, – но ничего не получалось. Они говорили мне спуститься в воду, показывали движения, но, когда я не мог их повторить, теряли терпение. Они расстраивались и говорили что-нибудь вроде: “Ну это же так легко, просто попробуй”. Но в том-то и дело, что я не мог “просто попробовать”. Страх был слишком силен». Он посмотрел на водную гладь.

– До сегодняшнего дня, – заметил я.

Не отводя взгляда от воды, он утвердительно кивнул.

– Да. До сегодняшнего дня.

Потом он посмотрел на меня и предложил: «Тебе нужно написать об этом книгу».

Вот так все и получилось.

На страницах этой книги я расскажу вам, как именно я учил Камала, почему это сработало и как вам сделать то же самое.

Я покажу вам, как вести себя так же, как повел себя наш второй пилот Кеннеди над Персидским заливом, и выбираться даже из самых сложных ситуаций.

Я помогу вам научиться управлять своим страхом.

Другими словами, управлять своей жизнью.

Дорожная карта. Сражение происходит у вас в сознании

Страх – один из лучших друзей чемпиона.

Хосе Торрес, чемпион мира по боксу в тяжелом весе

Мы втроем с трудом копаем каменистую пустынную почву, пытаясь добраться до тюков, оставленных другим взводом, и вдруг слышим какой-то звук. Мы оборачиваемся и смотрим на край оврага, в сторону грунтовой дороги, где мы несколько минут назад оставили свой грузовик. Там в десятке метров от машины стоит толпа из полусотни вооруженных автоматами афганцев, и настроены они не слишком-то дружелюбно.

Дело было в начале 2002 года, всего через несколько месяцев после атаки 11 сентября, и мы находились на юго-востоке Афганистана, участвуя в операции по поиску и поимке плохих парней. В тот момент мне пришло в голову, что мы, возможно, нашли кого искали.

Что там – наверняка все мы подумали, что это плохие ребята нашли нас.

Они приближаются.

И вот они нас окружили. Несколько человек осталось у грузовика, и ни одна сила на всем белом свете не может помешать им залезть в него и уехать, оставив нас разбираться со своими вооруженными и разозленными друзьями.

Я чувствую, как у меня внутри что-то движется. Одни кровеносные сосуды сужаются, другие расширяются. Мои ладони вдруг начинают мерзнуть, становятся мокрыми от пота. Волоски на затылке и на руках встали дыбом. Во рту пересохло, слух обострился. Я практически чувствую, как впрыскивается в кровь адреналин – как надпочечники выпускают один заряд гормона за другим. «Первому, огонь! Есть, сэр! Второму – огонь!» По моему лицу этого не скажешь, но в душе я улыбаюсь. Я знаю, что со мной.

Страх. И сейчас я его использую.

На оценку ситуации и выработку стратегии нет времени. Все решается в это самое мгновение. Группа, стоящая у грузовика, находится на возвышенности, то есть имеет неоспоримое тактическое преимущество в любой перестрелке, а остальные не дадут нам никуда двинуться из оврага. Нас трое, их человек пятьдесят-шестьдесят. Их больше, и они занимают более выгодную позицию. Мы никак не можем победить. Нам остается полагаться на браваду, делать хорошую мину при плохой игре.

Мы начинаем на них орать, выкрикивая угрозы, которых они, конечно, не понимают. Они кричат на нас в ответ, и мы в свою очередь не понимаем ни слова.

Они приближаются. Теперь они уже физически нас теснят.

Наши нервы напоминают оголенные провода, надпочечники и гипофизы наполняют мозг и позвоночные нервы гулом миллионов лет борьбы за выживание. Воздух вокруг нас искрится электричеством. Мы орем все громче.

А им хоть бы что.

Мы кричим прямо им в лицо, как будто это нас больше и мы сильнее. Мы потрясаем автоматами. Если бы дело происходило в фильме про ковбоев, мы начали бы стрелять в землю прямо у их ног. Только вот это не фильм, а мы едва ли тянем на Джона Уэйна[4]4
  Джон Уэйн (англ. John Wayne, урожд. Мэрион Роберт Моррисон, 1907–1979) – американский киноактер, общепризнанный «король вестерна».


[Закрыть]
. Но мы не шутим, и афганцы это знают. Если мы станем стрелять, то целиться будем не в землю.

Они перестают наступать. Потом начинают пятиться.

Пока эффект от нашей бравады не прошел, мы второпях поднимаемся по склону оврага, садимся в грузовик и несемся обратно в лагерь. И пока мы трясемся по ухабистой дороге, наш бешеный пульс замедляется и приходит в норму. Испугались ли мы? Еще как.

Именно это нас и спасло.


Вы в своей жизни уже делали нечто подобное. Я в этом уверен. В противном случае вы сейчас не читали бы эту книгу.

Скорее всего, вам не доводилось встречать толпу вооруженных до зубов солдат армии противника на вражеской земле. Но в какой-то момент вашей жизни вы точно оказывались лицом к лицу с людьми, которые представляли для вас реальную угрозу, или попадали в опасные ситуации. С этим сталкивался каждый. Это одно из непременных условий человеческого существования.

В вашей жизни были моменты, когда страх заставлял вас мобилизовать все ресурсы, задействовать скрытые источники организма или способности, о существовании которых вы и не подозревали. В то же время были, несомненно, ситуации, в которых страх заставлял вас отступить, пойти на попятную. Как я и говорил, все это условия человеческого существования.

Перед тем как вы станете читать дальше, я хочу, чтобы вы на минутку задумались, вспомнили о событиях, которые иллюстрируют оба варианта воздействия страха.

Когда страх гнал вас вперед.

И когда страх тянул вас на дно.

Вспомнили? Хорошо. А теперь настало время сформулировать важнейшую истину: все эти битвы – и победы, и поражения – происходили у вас в сознании.

Возможно, вы обратили внимание на одну занятную особенность нашей афганской истории. Мы так и не сделали ни единого выстрела. Не нанесли ни единого удара. Мы были «морскими котиками», нас специально учили искусству стрельбы, и мы были готовы драться с каким угодно соперником. Но в возникшей ситуации мы не использовали эти навыки; нам не пригодились ни владение техникой стрельбы, ни тактические хитрости, мы не демонстрировали ни физической силы, ни навыков рукопашного боя. Мы не занимали возвышенность. Мы не превосходили соперника числом. Мы не находились на родной земле. У нас не было ровным счетом никаких преимуществ.

Мы использовали только один вид оружия – управление страхом.

Эта книга рассказывает не о том, как противодействовать вооруженным бандам в зонах военных действий. Речь пойдет о другом поле битвы – вашем сознании. О ваших взаимоотношениях со страхом, о десятках и даже тысячах ситуаций, с которыми вы неизбежно столкнетесь в жизни, и о том, что в этих ситуациях страх может вас задушить, а может раскрепостить.

Все будет зависеть от того, что творится у вас в мозгу.

Управление страхом не имеет отношения к развитию физической силы, жесткости характера, мачизма, агрессии, мужества или к накачиванию мускулов. Оно состоит в умении услышать происходящий у вас в голове внутренний диалог и изменить его.

Не пускайте акул к себе в голову

Позвольте задать вам вопрос: что вызывает у вас страх? Я не имею в виду беспокойство или легкую нервозность. Настоящий ужас. Вы боитесь летать, боитесь высоты? Может быть, боитесь темноты? Замкнутых пространств? Боитесь утонуть?

Как насчет страха выступать перед публикой? Он встречается очень часто; многие боятся публичных выступлений больше, чем смерти, а это, согласитесь, говорит о многом.

Боитесь ли вы, что никогда не найдете любимого человека и умрете в тоске и одиночестве? Может быть, у вас вызывает ужас даже мысль о долговременных отношениях? Я очень часто вижу людей, мучимых такими страхами, не только касаемо личной привязанности, но и в бизнесе, и в построении карьеры. Люди панически боятся поставить все на кон, сделать жизненно важный выбор. Они рассуждают так: «Что будет, если я проиграю? Если бизнес-проект не выгорит, а отношения не сложатся. Но ведь я уже вложил все, что у меня было, и пути назад нет?»

Я встречал людей, которые боятся пользоваться телефонами и электронными таблицами, которые приходят в ужас от одного упоминания официальных анкет. Которые боятся плавать. У многих людей есть страхи, которые другим покажутся смехотворными. Только вот самим обладателям этих фобий не до смеха.

Вы боитесь провала и того унижения, которое случится дальше? Или вы боитесь успеха и той неподъемной ответственности, которая ему сопутствует? Каждый человек чего-нибудь да боится.

Я вот, например, боялся акул.


«Эй, Брэндон, просыпайся. Одевайся поскорее. Якорь застрял».

Глубокая ночь. Я моментально забываю, какой сон мне снился до того, как меня так беспардонно разбудили, но точно помню: он был куда приятнее, чем всё, с чем мне сейчас придется иметь дело. Мне тринадцать, буквально на днях я получил диплом аквалангиста и теперь работаю помощником на дайв-боте[5]5
  Дайв-бот (англ. dive boat) – легкое моторное судно, используемое для транспортировки аквалангистов к месту погружения. Прим. ред.


[Закрыть]
недалеко от берега Южной Калифорнии. Сейчас мы стоим на якоре около дальнего берега острова Сан-Мигель, самого северного из островов Чаннел. Погода здесь временами настолько сурова, что даже коммерческие рыболовные суда не всегда рискуют сюда заплывать. Но наш бесстрашный лидер капитан Майк все учел: если погода начнет буянить, лодку будет качать и нашим платным пассажирам станет некомфортно, ничто не мешает нам поднять якорь и переместиться в более спокойные воды.

По всей видимости, именно так погода себя и повела. Настало время двигаться.

И вот капитан Майк вытряхивает из меня остатки сна, полного видений. Я открываю глаза, но мой мозг еще не проснулся.

«Эй, – говорит он. – Нам надо двигаться. А якорь застрял».

Иногда при попытке поднять якорь он цепляется за что-нибудь на дне – за подводный выступ скалы или кусок рифа. Лодка может вырваться и сама, если будет долго и терпеливо маневрировать, но это может занять битый час. Гораздо проще и быстрее отправить под воду аквалангиста, чтобы тот разобрался, в чем проблема, и освободил якорь.

Я не сразу понимаю, чего от меня хотят, но наконец до меня доходит. Капитан говорит, что кто-то должен освободить якорь, и этот кто-то – я.

Сан-Мигель отличается не только погодой. Вся атмосфера на этом острове какая-то особенная. Мне она напоминает телесериал «Земля исчезнувших» о семье, которая путешествует назад во времени. Вы ныряете на тридцать футов в воду и словно оказываетесь в доисторическом аквариуме. Я видел там большущих моллюсков, лобстеров, зубатых терпугов и морских ершей, рыб, которые рядом с южными островами обычно встречаются только на втрое большей глубине. С задней стороны Сан-Мигеля, там, где мы встали на якорь, живет огромная популяция морских львов – это место называется бухтой Тайлера.

А я точно знаю, что морские львы привлекают больших белых акул.

К акулам я чувствую нечто особенное. Дело не только в том, что они опасны. Просто члены экипажа нашей шхуны часто говорили о них, рассказывали самые невероятные истории. Местные воды известны как район размножения акул. Этот чокнутый сукин сын капитан Майк даже собрал некоторую сумму на то, чтобы организовать охоту на акул. Он повесил в качестве наживки несколько сотен фунтов[6]6
  Фунт – мера веса. В англоязычных странах соответствует 0,45 кг. Прим. ред.


[Закрыть]
рыбьей крови и потрохов, а сам притаился на краешке палубы, выжидая большую белую и готовясь всадить гарпун в чертову тварь. Словно за бортом – Моби Дик, а сам он – капитан Ахав[7]7
  Персонажи романа американского писателя Германа Мелвилла «Моби Дик» (англ. Moby Dick, 1851) об охоте экипажа шхуны «Пекод» на гигантского кита. Прим. ред.


[Закрыть]
. Одним словом, вся эта история превратила огонек моего страха перед акулами в пылающее пламя.

А теперь он хочет, чтобы я сиганул на борт? Посреди ночи? Черта с два! Ничто на свете не заставит меня туда нырять!

Но это то, что проносится у меня в голове. Вслух же я произношу: «О’кей». Я мог бы ответить «нет», но я не хочу терять работу, и мне совсем не улыбается перспектива стать парнем, который струхнул.

Я зачерпываю горячей воды из ванной в свой гидрокостюм, чтобы его разогреть, потом надеваю его и иду к носу шхуны. Пассажиры, как правило, погружаются в море с кормы, но для членов экипажа коллеги открывают дверь в носу, и мы прыгаем прямо оттуда.

Ребята открывают люк. Я ныряю.

Довольно быстро погружаюсь в воду, прочищаю уши, зажигаю подводный фонарь, изо всех сил всматриваюсь во взбаламученную воду. У меня нет особого опыта подводного плавания в это время суток, но даже мне понятно, что видимость ночью оставляет желать лучшего. Вызванное ветреной погодой волнение на море поднимает почву со дна и делает видимость еще хуже, чем обычно. Если я встречу тут что-нибудь большое, то, скорее всего, ничего не увижу, пока не подплыву вплотную.

Я изо всех сил стараюсь гнать эти мысли прочь.

Краем глаза замечаю проплывающих морских львов. Говорю себе: «Ага, это хорошо!» Если львы здесь, то наверняка поблизости нет акул. А может, я и мои новые знакомые станем отличной приманкой для свирепых хищников.

Что ж, и об этом тоже лучше не думать.

Мне уже доводилось два-три раза высвобождать якорь, так что последовательность действий я более-менее знаю. Нужно нырнуть, найти якорную цепь, разобраться, в чем проблема, а потом вытащить трубку изо рта, чтобы выпустить в воду побольше пузырьков и дать тем самым сигнал команде. Они ослабят натяжение цепи, чтобы ее можно было двигать. Потом вы берете цепь, огибаете с ней риф, находите треклятый якорь и начинаете его освобождать. Как только вы это сделаете, вы снова подаете сигнал с помощью пузырей, и люди на лодке начинают тянуть цепь вверх. Вы следите за цепью, пока якорь не поднимется со дна, пускаете финальный залп пузырей и всплываете. Так что я доплыл до цепи и увидел, что она зацепилась за большой риф. Я пустил порцию пузырей, подождал, пока цепь ослабнет, и поплыл вокруг рифа. Кажется, что прошла целая вечность.

Я делаю все возможное, чтобы не думать об акулах.

Наконец якорь распутан. Я второпях плыву к лодке и поднимаюсь на поверхность, чувствуя немалую гордость и облегчение. Особенно облегчение. Я вылезаю из мокрого гидрокостюма, вытираюсь и заваливаюсь на койку. Но заснуть не получается – я слишком взвинчен для этого.

Сначала я как будто заново переживаю потрясающий момент возвращения на лодку, думаю о том, как мне повезло, что я остался в живых. Постепенно эти мысли отходят на второй план, и я задаю себе вопрос: какова была вероятность, что во время моей подводной операции на меня налетит акула?

Так ли велика была грозившая мне опасность?

Тогда я никак не мог взять в толк, как капитан Майк и остальные члены экипажа могли рассказывать тринадцатилетнему парню страшные истории про акул, зная, что до смерти его напугают, а между тем рано или поздно ему придется нырять на дно. Теперь задним умом я понимаю, что они все прекрасно осознавали. И устраивали мне проверку.

Или, если выражаться точнее, они давали мне возможность проверить себя.

В ту ночь я впервые в жизни встретился лицом к лицу со страхом, от которого щемит желудок, по коже бегут мурашки, а яйца поджимаются. А еще в ту ночь я впервые понял, что реальная ситуация куда менее ужасна, чем та история, которую я прокручивал у себя в голове.


В ту ночь мне повезло, но примерно через год я все же встретился с первой в своей жизни акулой – большой голубой, недалеко от берега Южной Калифорнии. Голубые акулы не так часто атакуют людей. И все же акула есть акула. Особи подобного вида, как правило, вырастают до размера от шести до девяти футов в длину. Другими словами, эта штуковина была намного больше меня. И зубы у нее были размером с лезвие большого складного ножа. Один укус – и мой день безнадежно испорчен.

Я посмотрел на акулу, она – на меня, и я испытал то самое, ни с чем не сравнимое чувство – своего рода статическое напряжение. Много лет спустя, когда я был в морской пехоте, в подразделении, занимавшемся гидролокацией, я изучал распространение звуковых волн под водой. Нечто подобное происходило и с акулой: между нашими глазами как будто проходил электрический ток.

Теперь я регулярно сталкиваюсь с таким в нью-йоркской подземке. Когда я вхожу в вагон, то смотрю по сторонам, составляю впечатление обо всех пассажирах. И вот встречаюсь глазами с хищником – парнем, который собирается сделать что-нибудь скверное, или вижу парня с улицы, в чьей жизни происходит что-то очень плохое. Он знает, что я его вижу и что у него не получится проникнуть в мое сознание. Этот парень не будет со мной связываться.

Задача не в том, чтобы излучать физическую силу или воинственность. Все дело в воображаемом монологе. Когда он основан на уважении – я тебя уважаю, а ты уж будь добр уважать меня, ведь мне не нужны проблемы, и ты не сможешь залезть в мою голову, – люди это улавливают. А если вы источаете нервозность и беспокойство, неосознанно сигнализируя, что вами управляет страх, то другие тоже это чувствуют.

Вампир может войти в ваш дом, только если вы сами его пригласите. Так гласит легенда. Я не большой знаток вампиров, но зато знаю кое-что об акулах.

Я изучал поведение вышибал нью-йоркских баров и охранников, стоящих у входа в супермаркеты Macy’s. Эти люди мастерски определяют, что у человека на уме, и умеют решать проблемы еще до того, как они возникают. На 98 % они делают это благодаря формируемому посылу. «Я тебя вижу, – как бы говорят они, – и ты не будешь создавать никаких проблем. Здесь тебе нечего делать. Это не те дроиды, которых вы ищете». Да, это действительно напоминает джедайские штучки.

Именно этот трюк я проделал тогда, у берегов Калифорнии, когда смотрел глаза в глаза большой голубой акуле. «Поверь, ты не хочешь со мной связываться», – говорил мой взгляд. «А ты не хочешь связываться со мной», – говорил ее взгляд. И акула двинулась по своим делам. Я последовал ее примеру.

Речь идет не только об акулах или о сомнительных персонажах в метро. Акула олицетворяет любую угрозу, точнее, любую осознаваемую угрозу, а это не всегда одно и то же.

Когда вы в последний раз чувствовали беспокойство? Что было причиной? Приближающийся дедлайн? Истекающий срок платежа? Важная рабочая встреча? Трудный разговор, который по-хорошему должен был состояться уже давно, но вы раз за разом откладывали его, потому что боялись? Вспомните это беспокойство – дискомфорт и напряжение, от которого потеют ладони. И все из-за проблемы или события, надвигающегося прямо на вас.

Когда вы в следующий раз окажетесь в такой ситуации, вот что вы должны себе сказать: «Что бы это ни было, я разберусь с проблемой – когда и где будет нужно. А пока не позволю чудовищам плавать в моей голове!»

Именно с этим мы сражались в том овраге в Афганистане. Не с вооруженными вражескими солдатами. Со своим внутренним монологом. Если бы мы думали про себя: «Черт, нам хана, что же делать?» – все бы закончилось очень плохо. Но каждый из нас троих перекроил разговор в своей голове так: «Здесь не будет никаких проблем».

Мы не пустили акул к себе в головы.

Страницы книги >> 1 2 | Следующая

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Топ книг за месяц
Разделы







Книги по году издания