Текст бизнес-книги "Бредовая работа. Трактат о распространении бессмысленного труда"

Автор книги: Дэвид Гребер

Раздел: Экономика, Бизнес-книги

Это не конспирологический подход, а наоборот – антиконспирологический. Я задавался вопросом о том, почему ничего не предпринимается. Экономические тенденции могут иметь разные причины, но если они приводят к проблемам для людей с властью и деньгами, то эти люди станут давить на институты с требованием вмешаться и что-то с этим сделать. Именно поэтому после финансового кризиса 2008–2009 годов крупные инвестиционные банки были спасены, в отличие от простых граждан с ипотекой. Распространение бредовой работы, как мы увидим, произошло по ряду причин. Так что настоящий вопрос, который я задаю, состоит в том, почему никто не вмешался (если угодно, почему никто не организовал «заговор»), чтобы что-то с этим сделать.

* * *

В этой книге я хочу сделать намного больше.

Я считаю, что феномен бредовой занятости может пролить свет на более глубокие социальные проблемы. Нам нужно спросить себя не просто о том, как получилось, что такая значительная часть нашей рабочей силы оказывается занята задачами, которые работники сами признают бессмысленными, но также о том, почему такое большое количество людей верит, что это состояние вещей является нормальным, неизбежным или даже желательным. И вот что еще более странно. Эти люди придерживаются подобных мнений на абстрактном уровне и даже считают абсолютно нормальным, что те, кто занимается бессмысленной работой, должны получать больше денег, уважения и признания, чем те, кто делает что-то, что сами они считают полезным. Не впадают ли они тогда сами в депрессию и отчаяние, если занимают должности, где им платят за то, что они ничего не делают или не делают ничего, что они считали бы полезным для других людей? Здесь явно переплетены взаимно противоречащие идеи и мотивы. Одна из задач этой книги – начать с ними разбираться. Для этого нужно задать конкретные вопросы, например: «Откуда на самом деле берется бредовая работа?» Но также придется задаться и более глубокими историческими вопросами, к примеру: «Когда и как мы стали верить, что творчество должно приносить страдание?» Или «Как мы пришли к идее, что можно продавать свое время?» И наконец, нужно будет задаться фундаментальными вопросами о природе человека.

Эта книга также преследует политическую цель.

Я бы хотел, чтобы эта книга стала стрелой, нацеленной в самое сердце нашей цивилизации. Есть что-то глубоко неправильное в том, что мы с собой сделали. Мы стали цивилизацией, основанной на работе, – даже не на «производительной работе», а просто на работе как цели и смысле самим по себе. Мы стали полагать, что мужчины и женщины, которые не работают больше, чем хотят, на работе, которая им не особенно нравится, – это плохие люди, недостойные любви, заботы и поддержки со стороны сообщества. Мы как будто дали коллективное согласие на свое собственное порабощение. Когда мы осознаём, что половину времени занимаемся абсолютно бессмысленной или даже контрпродуктивной деятельностью (причем обычно по приказу людей, которые нам не нравятся), то наша главная политическая реакция состоит в том, что нас начинает терзать злоба из-за того, что кто-то, возможно, избежал этой ловушки. В результате ненависть, обида и подозрение стали тем клеем, на котором держится общество. Это катастрофическое положение дел. Я хочу, чтобы это закончилось.

Если эта книга сможет хоть как-то приблизить этот конец, то ее стоило написать.

Глава 1. Что такое бредовая работа?

Начнем с того, что можно считать хрестоматийным примером бредовой работы.

Курт работает на субподрядчика немецкой армии. Точнее… на самом деле он работает на субподрядчика субподрядчика субподрядчика немецкой армии. Вот как он описывает свою работу:

У немецкой армии есть субподрядчик, который выполняет работу в сфере информационных технологий (IT).

У IT-компании есть субподрядчик, который управляет их логистикой.

В логистической компании есть субподрядчик, который занимается у них управлением персоналом; там я и работаю.

Скажем, солдат А переезжает в кабинет на две комнаты дальше по коридору. Вместо того чтобы просто перенести туда свой компьютер, он должен заполнить бланк.

Тот субподрядчик, который занимается IT, получает этот бланк, его просматривают, одобряют и отправляют дальше в логистическую компанию.

Логистическая компания, в свою очередь, одобряет перемещение солдата по коридору, а потом запрашивает у нас персонал.

Люди в нашем офисе делают свою работу, и вот дело доходит до меня.

Мне пишут: «Будьте в казарме В во время С». Обычно эти казармы находятся на расстоянии от ста до пятисот километров от моего дома, так что мне выдают автомобиль напрокат. Я сажусь в машину, еду в казармы, говорю диспетчеру, что я приехал, заполняю бланк, отсоединяю компьютер, кладу его в коробку, запечатываю ее, прошу парня из логистической компании отнести коробку в соседнюю комнату. Там я распечатываю коробку, заполняю еще один бланк, подключаю компьютер, звоню диспетчеру, чтобы сообщить, сколько времени всё это заняло, получаю пару подписей, еду на арендованной машине обратно домой, посылаю диспетчеру письмо со всеми документами и затем получаю оплату.

Солдат мог бы просто перенести свой компьютер на пять метров, но вместо этого два человека тратят в общей сложности шесть – десять часов на дорогу, заполняют около пятнадцати страниц бумаг и тратят добрых четыреста евро из карманов налогоплательщиков[4]4
  «Bullshit Jobs», Liquid Legends. URL: www.liquidlegends.net/forum/general/460469-bullshit-jobs?page=3.


[Закрыть].

Это похоже на классический пример нелепой армейской волокиты, как у Джозефа Хеллера в романе 1961 года «Уловка-22», за исключением одного ключевого момента: в этой истории почти никто в действительности не работает в вооруженных силах. Строго говоря, все эти люди относятся к частному сектору. Когда-то, конечно, у каждой армии были собственные отделы связи, логистики и кадров, но сейчас это всё должно проходить через несколько слоев аутсорсинга в частном секторе.

Работу Курта можно считать хрестоматийным примером бредовой работы по одной простой причине: если бы это рабочее место убрали, в мире ничего бы заметно не изменилось. Не исключено, что положение дел только бы улучшилось, ведь немецким военным базам, вероятно, пришлось бы найти более толковый способ перемещать оборудование. Но самое важное, что Курт не только выполняет абсурдную работу, но и сам прекрасно знает о ее абсурдности. (На самом деле в блоге, где он опубликовал эту историю, ему даже пришлось доказывать бесполезность этой работы куче поклонников свободного рынка: как всегда на интернет-форумах, они мгновенно появились и стали утверждать, что раз работа Курта создана в частном секторе, она по определению решает достойные задачи.)

Это я считаю определяющей чертой бредовой работы: она настолько бессмысленна, что даже человек, который занимается ею каждый день, не может убедить себя в том, что для этого есть хоть сколько-нибудь веская причина. Порой он не может признаться в этом своим коллегам – часто у него есть вполне весомые основания этого не делать. Тем не менее он убежден, что его работа бессмысленна.

Давайте это будет нашим первым предварительным определением:

Предварительное определение: бредовая работа – это форма занятости, настолько бессмысленная, ненужная или вредная, что ее существование не может оправдать даже сам работник.

Иногда работа настолько бессмысленна, что никто даже не замечает исчезновения работника. Обычно такое происходит в государственном секторе:

В Испании госслужащий шесть лет не появлялся на работе и вместо этого изучал Спинозу

Jewish Times. 26 февраля 2016 года

На протяжении по крайней мере шести лет испанский госслужащий получал зарплату, но вместо работы тратил время на изучение трудов еврейского философа Баруха Спинозы, сообщили испанские медиа.

Месяц назад суд в Кадисе на юге Испании обязал шестидевятилетнего Хоакина Гарсию выплатить приблизительно тридцать тысяч долларов в качестве штрафа за то, что он не появлялся на работе в комитете водоснабжения Agua de Cadiz, где с 1996 года он числился инженером, сообщил на прошлой неделе новостной сайт euronews.com.

Его отсутствие впервые заметили в 2010 году, когда Гарсия должен был получить медаль за выслугу лет. Заместитель мэра Хорхе Блас Фернандес начал наводить справки и выяснил, что Гарсию не видели на рабочем месте шесть лет.

Анонимные источники, близкие к Гарсии, сообщили газете El Mundo, что эти годы он посвятил изучению работ Спинозы, опального еврейского философа XVII века из Амстердама. Один из источников заявил El Mundo, что Гарсия стал знатоком Спинозы, но при этом опроверг, что Гарсия ни разу не появлялся на работе, и утверждает, что он просто приходил без строгого графика[5]5
  Spanish Civil Servant Skips Work for 6 Years to Study Spinoza // Jewish Telegraphic Agency (JTA). 2016. February 26. URL: www.jta.org/2016/02/26/news-opinion/world/spanish-civil-servant-skips-work-for-6-years-to-study-spinoza.


[Закрыть].

В Испании эта история попала на первые полосы газет. Когда в стране режим строгой экономии и высокий уровень безработицы, кажется возмутительным, что некоторые госслужащие могут без последствий прогуливать работу годами и никто этого не замечает. Однако и оправдания Гарсии нельзя сбрасывать со счетов. Он объяснил, что много лет прилежно работал, наблюдая за городской водоочистной станцией, но затем в комитет водоснабжения пришло новое начальство, которое презирало Гарсию за его социалистические взгляды и не давало ему никакой ответственной работы. Эта ситуация его настолько расстроила, что ему пришлось обратиться к врачу в связи с депрессией. В итоге, посоветовавшись со своим психотерапевтом, он решил, что вместо того, чтобы целыми днями притворяться занятым, он лучше убедит комитет водоснабжения, что работает с муниципалитетом, а муниципалитет – что он работает с комитетом водоснабжения, будет появляться в случае возникновения каких-либо проблем, а в остальное время просто будет сидеть дома и тратить свою жизнь с пользой[6]6
  Henley J. Long Lunch: Spanish Civil Servant Skips Work for Years Without Anyone Noticing // Guardian (US). 2016. February 16. URL: www.theguardian.com/world/2016/feb/12/long-lunch-spanish-civil-servant-skips-work-for-years-without-anyone-noticing. Быть может, его вдохновила мысль Спинозы о том, что все существа стремятся увеличить свою власть, но эта власть в одинаковой степени состоит как в возможности воздействовать на других, так и в возможности претерпевать чужое воздействие. Со спинозистской точки зрения, худшая работа – это работа, на которой ты ни на кого не воздействуешь и на тебя никто не воздействует.


[Закрыть].

Подобные истории о государственном секторе появляются регулярно. Одна из наиболее известных – про почтальонов, которые вместо того, чтобы разносить почту, решили сваливать ее в кладовые, гаражи или мусорные баки, в результате чего тонны писем и посылок скапливались годами, и никто об этом даже не догадывался[7]7
  В принципе, работа почтальона – точно не бредовая работа. Но эта история подсказывает, что раз девяносто девять процентов писем, которые они решили не доставлять, были мусором, то, возможно, их работа не отличалась от бредовой работы. Вряд ли эта история действительно имела место, но она отражает некоторые общественные настроения. Об изменении отношения к почтовым работникам, см. мою книгу: Гребер Д. Утопия правил. О технологиях, глупости и тайном обаянии бюрократии. М., 2016. С. 138–150.


[Закрыть]. В романе Дэвида Фостера Уоллеса «Бледный король», повествующем о жизни в офисе Налогового управления США в Пеории, штат Иллинойс, дело заходит еще дальше. Аудитор умирает за своим рабочим столом и остается в кресле на протяжении нескольких дней, прежде чем кто-то это замечает. Это кажется абсурдистской карикатурой, но в 2002 году примерно то же самое в действительности произошло в Хельсинки. Финский налоговый инспектор, работая в закрытом кабинете, скончался и просидел мертвым за своим рабочим столом более двух суток, в то время как тридцать человек продолжали работать вокруг него. «Люди думали, что он хотел спокойно поработать, и никто его не тревожил», – отметил его руководитель (что, в принципе, очень заботливо с его стороны)[8]8
  См. http://news.bbc.co.uk/1/hi/world/europe/3410547.stm?a, 7 апреля, 2017.


[Закрыть].

Конечно, такие истории подталкивают политиков во всем мире призывать к расширению роли частного сектора. Они всегда утверждают, что там бы такого не произошло. И хотя мы действительно не слышали историй о сотрудниках FedEx или UPS, которые складывают посылки в сараях, приватизация порождает собственное безумие – зачастую еще более неприглядное, как показывает история Курта. Самое смешное, безусловно, заключается в том, что Курт в конечном счете работал на вооруженные силы Германии. Немецкую армию обвиняли много в чем, но ее редко упрекали за неэффективность. Однако в потоке бреда тонут все лодки. В XXI веке даже бронетанковые дивизии оказались окружены суб-, суб-суб– и суб-суб-субподрядчиками всех сортов; командирам танков приходится выполнять сложные экзотические бюрократические ритуалы, чтобы переместить оборудование из одной комнаты в другую, в то время как люди, которые оформляют им бумаги, тайно публикуют в блогах подробные жалобы, насколько всё это глупо.

Судя по всем этим случаям, основная разница между государственным и частным сектором заключается не в способности порождать больше или меньше бестолковой работы. Она даже не в том, какую именно бестолковую работу они генерируют. Главное отличие в том, что обычно в частном секторе бестолковую работу контролируют намного строже. Так бывает не всегда: как мы увидим далее, поразительное число сотрудников банков, фармацевтических и инженерных компаний тратят бо́льшую часть времени на обновление страниц в Facebook. И всё же в частном секторе есть свои пределы. Если бы Курт просто ушел с работы, чтобы изучать своего любимого еврейского философа XVII века, его бы быстро освободили от занимаемой должности. Если бы комитет водоснабжения Кадиса приватизировали, менеджеры по-прежнему могли бы оставлять Хоакина Гарсию без ответственных обязанностей из-за неприязни к нему, но ему всё равно пришлось бы каждый день сидеть за своим рабочим столом, притворяясь, что он работает, либо же искать себе другое место.

Пусть читатели сами решают, можно ли это считать прогрессом.

Почему профессия наемного убийцы не подходит в качестве примера бредовой работы

Еще раз: то, что я называю бредовой работой, – это работа, в основном или целиком состоящая из задач, которые сам работник считает бессмысленными, ненужными или даже вредными. Это работа, от исчезновения которой вообще ничего не изменится. И главное, это работа, про которую сами работники думают, что она не должна существовать.

Похоже, в современном капиталистическом обществе полно таких рабочих мест. Как я упомянул в предисловии, опрос YouGov обнаружил, что в Великобритании только пятьдесят процентов людей с постоянной работой были совершенно уверены, что их труд приносит миру какую-то пользу, а тридцать семь процентов уверены в том, что не приносит. В голландском опросе Schouten & Nelissen последний показатель достиг сорока процентов[9]9
  «Vier op tien werknemers noemt werk zinloos». http://overhetnieuwewerken.nl/vier-op-tien-werknemers-noemt-werk-zinloos/.


[Закрыть]. Если вдуматься, это поразительная статистика. В конце концов, существует огромное количество рабочих мест, которые никак нельзя назвать бессмысленными. Скорее всего, процент медсестер, водителей автобусов, стоматологов, дворников, фермеров, учителей музыки, ремонтников, садовников, пожарных, художников-декораторов, сантехников, журналистов, инспекторов по технике безопасности, музыкантов, портных и регулировщиков пешеходных переходов перед школами, которые на вопрос: «Имеет ли ваша работа какую-нибудь значимость для мира?» – ответили отрицательно, был близок к нулю. Результаты моих собственных исследований показывают, что сотрудники магазинов и ресторанов и другие работники сферы услуг с невысокими должностями тоже редко считают свою работу никчемной. Многие работники сферы обслуживания ненавидят свою работу, но даже они осознают, что их труд все-таки что-то меняет в мире[10]10
  Типичное замечание от Руфуса: «Мне бы очень хотелось сказать вам, что моя самая бесполезная работа заключалась в приготовлении латте для исключительно важных особ, но, оглядываясь назад, я понимаю, что на самом деле помог сделать их день лучше».


[Закрыть].

Итак, если от тридцати семи до сорока процентов работающего населения страны убеждены, что от их труда вообще ничего не меняется, и еще значительная часть допускает, что это так, то можно заключить, что любой офисный работник, которого можно заподозрить в том, что он втайне считает свою работу бредовой, действительно именно так и думает.

* * *

В первой главе я прежде всего хотел бы определить, что я понимаю под бредовой работой; в следующей же главе я изложу типологию ее основных разновидностей. В последующих главах мы благодаря этому поймем, откуда берутся бредовые должности, почему их стало так много и каковы их психологические, социальные и политические последствия. Я уверен, что эти последствия возникают незаметно, но при этом весьма пагубны. Мы создали общество, где множество людей вовлечены в бесполезную занятость и при этом ненавидят и презирают как тех, чья работа наиболее важна для общества, так и тех, у кого вообще нет оплачиваемой работы. Но прежде чем перейти к анализу этой ситуации, необходимо ответить на возможные возражения.

Читатель, может быть, заметил определенную двусмысленность в моем изначальном определении, согласно которому бредовая работа включает в себя обязанности, которые работник считает «бессмысленными, ненужными или даже вредными». Однако, разумеется, работа, которая не имеет заметных последствий, и работа, которая имеет вредные последствия, – это не одно и то же. Большинство читателей согласятся, что наемный убийца приносит в целом больше вреда, чем пользы; но можем ли мы назвать работу киллера бредовой? Это звучит как-то неправильно.

Как учил Сократ, когда такое случается – когда наши собственные определения приводят к результату, который интуитивно кажется нам неправильным, – это происходит потому, что мы сами не знаем о своих подлинных воззрениях. (Поэтому Сократ считал истинным предназначением философов говорить людям о том, о чем они уже знают, но еще не понимают, что они это знают. Можно сказать, что антропологи – в том числе я – занимаются чем-то похожим.) Словосочетание «бредовая работа» находит отклик у многих людей. Оно по какой-то причине что-то для них значит. Это означает, что в их головах хотя бы на каком-то интуитивном уровне есть критерии, позволяющие сказать: «Ну до чего бредовая была работа» или «Да, та работа была так себе, но не то чтобы прямо бредовая». Многие люди, занятые вредной работой, чувствуют, что эта фраза к ним подходит, а другие ясно чувствуют, что это не про них. Лучший способ выяснить, каковы же эти критерии, – рассмотреть пограничные случаи.

Итак, почему нам кажется, что про наемного убийцу нельзя сказать, что у него бредовая работа?[11]11
  Должен заметить, что я здесь опираюсь скорее на то, как киллеры представлены в популярной культуре, а не на этнографические и социологические исследования реальных киллеров.


[Закрыть]

Наверное, причин много, но одна из них заключается в том, что киллер (в отличие от, скажем, валютного спекулянта или исследователя рынка какого-нибудь бренда) вряд ли будет делать ложные заявления. Конечно, мафиози обычно утверждает, что он всего лишь «бизнесмен». Но если уж он признается, чем он на самом деле занимается, то он обычно вполне честен по поводу того, что он делает. Он вряд ли станет делать вид, что его работа каким-либо образом благотворна для общества, даже в той степени, в какой он будет настаивать, что она вносит вклад в успех команды, предоставляющей «полезные» товары или услуги (наркотики, проституцию и так далее), – а если и станет, то не всерьез.

Теперь мы можем доработать наше определение. Бредовая работа – это не просто работа, которая бесполезна или вредна; обычно она также включает в себя некий элемент притворства или обмана. Работнику надо делать вид, будто его работа существует не просто так, даже если он втайне сам в это не верит. Между притворством и реальностью должен быть некий зазор. (Это обосновано и с точки зрения этимологии[12]12
  Интересно, что bull – не сокращение от bullshit, а наоборот, слово bullshit возникло в ХХ веке от слова bull. Изначально это слово происходит от французского bole – «обман, мошенничество». Само слово bullshit впервые появилось в неопубликованной поэме Т. С. Элиота. Bollocks (ерунда) – тоже производное от bole.


[Закрыть]: в конце концов, в английском языке «bullshitting» – это форма нечестности[13]13
  Я бы сказал «ложь», но философу Гарри Франкфурту (см.: Frankfurt G. On Bullshit. Princeton, 2005) принадлежит известное утверждение, что bullshitting – это совсем не то же самое, что ложь. Разница примерно такая же, как и между убийством и непреднамеренным убийством: одно – намеренный обман, второе – беспечное пренебрежение правдой. Не уверен, что это разграничение хорошо работает в данном контексте, но не думаю, что имеет смысл углубляться в эту дискуссию.


[Закрыть].)

Сделаем теперь вторую попытку:

Предварительное определение – 2: бредовая работа – это настолько бессмысленная, ненужная или вредная форма занятости, что даже сам работник не может оправдать ее существование, хотя он чувствует необходимость притворяться, что это не так.

Конечно, есть и другая причина, почему труд киллера – не бредовая работа. Сам наемный убийца не убежден в том, что его работа не должна существовать. Большинство мафиози считают, что продолжают древнюю и благородную традицию, которая ценна сама по себе, вне зависимости от того, вносит ли она вклад в общее благо. Поэтому, кстати, и «феодальный сюзерен» – это также не бредовая должность. Короли, графы, императоры, паши, эмиры, сквайры, заминдары, лендлорды и им подобные могут, пожалуй, быть бесполезными людьми. Многие утверждают (и я склонен с этим согласиться), что они играют пагубную роль в человеческих отношениях. Но они сами так не считают. Если только король не является тайным марксистом или республиканцем, можно с уверенностью сказать, что «король» – не бредовая должность.

Это важно иметь в виду, потому что большинство людей, которые причиняют миру основной вред, об этом даже не подозревают. Или же они дают себя убедить бесконечной свите из проплаченных прихвостней и подхалимов, которые неизбежно собираются вокруг них с историями о том, почему они и вправду делают все хорошо (сегодня их иногда называют мозговыми центрами (think tanks)). Это касается как директоров инвестиционных банков, занятых финансовыми спекуляциями, так и военных лидеров в странах вроде Северной Кореи или Азербайджана. Мафиозные семьи – не характерный пример, возможно, потому, что они особо и не претендуют на полезность, ведь, в конечном счете, они просто миниатюрная и незаконная разновидность той же самой феодальной традиции: изначально они играли роль силового ресурса для местных сицилийских землевладельцев, но со временем стали действовать самостоятельно[14]14
  Для того чтобы понять, в чем заключаются такие феодальные отношения, вспомните фамилию Корлеоне. Так звали выдуманный мафиозный клан в романе Марио Пьюзо «Крестный отец» и в его экранизации Фрэнсисом Фордом Копполой, но на самом деле это название городка в Сицилии, откуда родом множество мафиози. На итальянском это слово означает «львиное сердце». Скорее всего, это связано с тем, что норманны, которые завоевали Англию в 1066 году, до этого также захватили арабскую Сицилию и переняли многие элементы управления у арабов. Вспомните: в историях о Робине Гуде главный злодей – это шериф Ноттингема, а король, который всегда где-то далеко в крестовых походах, – Ричард Львиное Сердце. «Шериф» – англизированная версия арабского слова «шариф», и это как раз одна из должностей, позаимствованных из административного управления Сицилии. Вопрос о том, существует ли прямая связь между Корлеоне и британским королем, открыт, но что-то общее у них явно есть. Так что, хотя и косвенно, герой Марлона Брандо в «Крестном отце» обязан своим именем Ричарду Львиное Сердце.


[Закрыть].

Наконец, последняя причина, почему труд киллера не может считаться бредовой работой: не совсем ясно, работа ли это вообще. Да, киллер вполне может быть в том или ином качестве нанят местным криминальным авторитетом. Например, криминальный авторитет может дать ему фиктивную должность охранника в казино. В таком случаем мы определенно можем назвать эту работу бредовой. Но деньги он получает не за работу киллером.

* * *

Теперь мы можем еще доработать наше определение. Когда говорят о бредовой работе, обычно имеют в виду работу по найму, будь то со сдельной оплатой или на условиях регулярной заработной платы (многие также добавили бы сюда платные консультации). Конечно, есть множество самозанятых, которые получают от других деньги, делая вид, что предоставляют какое-нибудь благо или услугу (обычно их называют аферистами, мошенниками, шарлатанами или обманщиками), точно так же как есть самозанятые, которые получают деньги от других, нанося или угрожая нанести им вред (их обычно зовут грабителями, налетчиками, вымогателями или ворами). В первом случае, по крайней мере, мы точно можем говорить об одурачивании (bullshit), но не о дурацкой работе (bullshit jobs), потому что это, строго говоря, не работа. Мошенничество – это разовый акт, а не профессия. То же самое касается «грязной работы»[15]15
  В оригинале игра слов: «Brink’s job» – название комедийного фильма 1978 года о грабителях, в котором снялся Питер Фальк. Brink’s – название известной фирмы, специализирующейся на охране и безопасности. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Иногда говорят о профессиональных ворах, но это просто означает, что кража для такого вора – основной источник дохода[16]16
  Многие занимаются грабежом в свободное время. Я когда-то жил в многоквартирном доме, где по понедельникам постоянно происходили ограбления. Как выяснилось впоследствии, грабителем был парикмахер, который как раз не работал по понедельникам.


[Закрыть]. Никто на самом деле не платит им зарплату или жалованье за то, что они обчищают квартиры. По этой причине нельзя сказать, что вор-взломщик – это работа в прямом смысле слова[17]17
  Многие грабители, от похитителей произведений искусства до обыкновенных магазинных воришек, могут предлагать свои услуги другим, но даже в таком случае они действуют как независимые подрядчики, а значит, являются самозанятыми. С киллером ситуация сложнее. Можно сказать, что если кто-то является давним рядовым членом криминальной организации, то это следует считать «работой». Но мне не кажется, что так считает большинство людей, которые этим занимаются (как это на самом деле, я, конечно, не знаю).


[Закрыть].

На основании этих соображений мы, кажется, можем сформулировать окончательное рабочее определение.

Окончательное рабочее определение: бредовая работа – это настолько бессмысленная, ненужная или вредная оплачиваемая форма занятости, что даже сам работник не может оправдать ее существование, хотя в силу условий найма он чувствует необходимость притворяться, что это не так.