Текст бизнес-книги "Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы"

Автор книги: Джон Дуглас

Раздел: Зарубежная психология, Зарубежная литература

Джон Дуглас, Энн Берджес, Роберт К. Ресслер
Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы

John E. Douglas

Ann W. Burgess

Robert K. Ressler

SEXUAL HOMICIDE:

Patterns and Motives

Copyright © 1992 by The Free Press

All rights reserved, including the right of reproduction in whole or in part in any form.

Научные редакторы

Гюрджян О. М., кандидат юридических наук, доцент

Мусаелян М. В., магистр социологии

© Богданов С., перевод на русский язык, 2021

© ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Список иллюстраций и таблиц

СХЕМЫ

16.1. Убийство на сексуальной почве: модель мотивов

18.1. Процесс создания психологического портрета преступника

13.1. Стратегии реагирования жертвы

ИЛЛЮСТРАЦИИ

19.1. Ссадины на передней поверхности шеи

19.2. Увеличенное фото анального мазка со следами яйцевидных структур, похожих на сперматозоиды

11.1. Эскизный портрет подозреваемого в подготовке взрыва

11.2. Эскизный портрет и фотография подозреваемого в ограблении банка

11.3. Страница каталога изображений лиц для идентификации преступников

11.4. Форма запроса в каталог изображений лиц для идентификации преступников

11.5. Эскиз на основе скелетных останков и идентифицированное лицо

ТАБЛИЦЫ

2.1. Особенности детства

2.2. Особенности семейного окружения

2.3. Сексуальный опыт детских лет

2.4. Зависимость сексуального насилия от факторов семейных отношений и состава семьи

2.5. Поведенческие индикаторы лиц, совершающих убийства на сексуальной почве, для детского, подросткового и взрослого возрастов

2.6. Результаты деятельности

6.1. Хронология событий в жизни Уоррена

7.1. Особенности психологического портрета организованных и дезорганизованных убийц

7.2. Различия между картинами преступления организованного и дезорганизованного убийцы

7.3. Эскалация преступного поведения

8.1. Классификация убийств по виду и типу

Введение

Это книга о людях, совершивших убийства на сексуальной почве, многие из которых неоднократно повторяли свои преступные деяния. В ней мы исследуем два аспекта сексуальных убийц: (1) характерные особенности данной группы преступников и их подгрупп; а также (2) отзывы, полученные от непосредственно взаимодействующих с ними лиц: представителей органов следствия, судмедэкспертизы, клинической психиатрии и системы правосудия, а также уцелевших жертв и их родственников.

Новый взгляд

В начале 1970-х годов сотрудники отдела поведенческого анализа ФБР начали составлять неформальные психологические портреты преступников на основе информации, обнаруженной на месте преступления, дедуктивным способом получая представление о некоторых особенностях их внешнего и внутреннего облика. Поскольку это оказалось очень полезным для раскрытия преступлений, органы местной власти все чаще и чаще стали запрашивать такой вид содействия, и в конечном итоге помощь службы криминального профилирования ФБР стала доступна всем органам правопорядка.

На основе накопленного опыта агенты, занимающиеся криминальным профилированием, вывели два основных типа убийц-маньяков: организованный и дезорганизованный. Как правило, к первому типу относятся личности, тщательно и осознанно планирующие свои убийства, демонстрирующие контроль над жертвой на месте преступления. Ко второму типу относятся маньяки, в меньшей степени продумывающие детали своих убийств, места их преступлений свидетельствуют о беспорядочности действий преступника. В некоторых случаях можно говорить о смешанном типе убийцы, сочетающем в себе элементы первых двух.

Разграничение на организованный и дезорганизованный типы (также применимое и к другим видам преступлений) является эффективным по ряду причин. Оно дает возможность визуализировать различия между двумя этими типами и определить подтекст преступления. Кроме того, данное разделение дает возможность не использовать психологическую терминологию, которая только путает детективов.

Поскольку этот метод основан в большей степени на опыте и интуиции, в истории его применения, наряду с успехами, были и неудачи. Как бы то ни было, но проведенный в 1981 году опрос региональных управлений ФБР показал, что в 77 % случаев составление психологического портрета личности предполагаемого преступника позволяло следствию сузить круг подозреваемых, а затем и установить виновное лицо.

Научное исследование, проведенное ФБР

С развитием практики криминального профилирования занимавшиеся этой темой сотрудники ФБР предложили провести научное исследование на основе криминологической информации. Такое исследование с использованием материалов расследований, непосредственных наблюдений и допросов, а также изучения отбывающих тюремные сроки преступников смогло бы закрыть пробелы в результатах научных работ прошлых лет, не ориентированных на применение в деятельности правоохранительных органов. Кроме того, это стало бы первой научной работой по изучению преступления в целом, уделяя особое внимание месту преступления. После завершения начального этапа исследований работа была формально утверждена в 1982 году и получила грант от Национального института юстиции.

В исследовании применялись и количественный, и качественный подходы к сбору и анализу информации. Предметом качественного исследования являлось описание личностных особенностей исследуемой популяции убийц, манеры совершения преступлений и места преступлений. Полученные данные должны были существенно помочь описанию и составлению типичных черт сексуального убийцы.

Определение количества подобных преступлений оказалось несколько более сложным делом. Поскольку разграничение организованных и дезорганизованных преступлений было единственным внутренним классификатором правоохранительной системы, призванным помогать в поимке сексуальных убийц, существенно важным являлось определение потенциала расширенного применения составления психологического портрета в криминалистических целях. Таким образом, в количественном плане налицо были две задачи исследования. Во-первых, с использованием статистических методов предстояло установить наличие убедительных различий в обстановке и деталях преступлений, совершенных организованными и дезорганизованными сексуальными убийцами. Во-вторых, необходимо было достоверно выявить факторы (специфические особенности), которые могли бы быть полезны в составлении психологических портретов лиц, совершающих убийства на сексуальной почве.

Для того чтобы достичь заданных целей, исследованию были подвержены тридцать шесть заключенных, отбывавших наказание за убийства на сексуальной почве. Насколько нам известно, это самая большая выборка сексуальных убийц, использованная для решения научной задачи. Все преступники были мужского пола, в большинстве своем белой расы. До обследования эти мужчины уже исчерпали возможность ходатайствовать об условно-досрочном освобождении, вместе с тем они добровольно согласились принять участие в проекте. Материалы всех дел были доступны для ознакомления. Семеро из числа этих мужчин были осуждены за одно убийство, остальные – за убийство нескольких человек. На момент сбора данных эти тридцать шесть человек представляли собой группу сексуально мотивированных убийц, доступную для изучения в научных целях. Считать их случайной выборкой нельзя, но мы убеждены, что данные исследования этих преступников из разных географических регионов США можно использовать для выводов об общих личностных чертах, характеризующих сексуальных убийц. Хотя о некоторых из изученных убийц уже неоднократно писалось, наше исследование является первым опытом их коллективного изучения в качестве единой подгруппы населения с целью последующего раскрытия и предотвращения преступлений.

Убийцы-маньяки делятся на организованных (планирующих свои убийства) и дезорганизованных (действующих импульсивно).

Нами были собраны данные о 118 жертвах вышеупомянутых убийц, большинство из которых составляли женщины. Девять из них остались в живых и считались жертвами покушения на убийство. Нами были собраны сведения по каждой жертве для каждого из преступлений, за которые были осуждены обследуемые, при этом некоторые из преступников подозревались в совершении других, недоказанных убийств.

Сбор данных осуществлялся в период 1979–1983 гг. как сотрудниками отдела бихевиористики[1]1
  Бихевиористика – научное направление, сочетающее в себе психологию, социологию, криминологию, а также элементы психиатрии. (Прим. науч. ред.)


[Закрыть], так и обученными ими спецагентами ФБР. Набор данных по каждому из убийц состоял из максимального объема информации, полученной из двух видов источников: официальных документов (криминальных и психиатрических досье, материалов следствия, стенограмм судебных заседаний, записей бесед с персоналом исправительных учреждений и/или тюремных досье) и интервью с преступниками. Таким образом, собранная информация в основном отражает события в соответствии с воспоминаниями убийц. Требуемая информация касалась самого преступника и его биографии, обстоятельств и подробностей преступления, жертвы и места совершения преступления. По ряду факторов информацию получить не удалось из-за неполноты базы данных, противоречивости ответов или нежелания преступника отвечать на некоторые вопросы. Большинство преступников согласились быть опрошенными. Все интервью проводились в тюрьмах в сотрудничестве с представителями администрации различных исправительных учреждений.

Преступники соглашались на интервью по разным причинам. Некоторые из сознавшихся в своих преступлениях убийц верили, что эти беседы дают им возможность высказаться яснее и уточнить сложившееся о них представление. Преступники, не сознавшиеся в убийствах, шли на сотрудничество, чтобы еще раз подчеркнуть, что они не могли их совершить. А некоторые убийцы соглашались быть опрошенными, чтобы просветить полицейских относительно подробностей и мотивов своих преступлений. Отказавшиеся от интервью приводили самые разные причины: от рекомендации адвоката до собственного психологического состояния.

Тип помещения, использовавшийся сотрудниками для интервьюирования, зависел от статуса конкретного преступника. Так, один преступник был главным сантехником тюрьмы и располагал собственным служебным помещением, другие преподавали заключенным и имели в своем распоряжении учительскую при классной комнате. Но не все помещения были настолько же комфортабельными. Для опросов содержавшихся в камерах смертников сотрудникам приходилось проходить через тюремные корпуса. Обычно это сопровождалось требованиями, угрозами и претензиями в их адрес со стороны заключенных. Интервьюирование преступников, приговоренных к нескольким пожизненным срокам и содержавшихся в тюрьмах особо строгого режима, не обходилось без напряженных ситуаций. В большинстве случаев убийцам не разрешалось покидать секторы строгой изоляции для прохождения интервью в камере для допросов, которую обычно используют для свиданий с родственниками и встреч с адвокатами или врачами-психиатрами. Поэтому некоторые интервью проводились непосредственно в камерах смертников. По общему правилу безопасности даже спецагентам ФБР не разрешается ношение личного оружия на территории тюрьмы[2]2
  Запрет на ношение личного оружия на территории тюрьмы обусловлен мерами безопасности для предотвращения попыток заключенных завладеть личным оружием сотрудника. Данное правило существует в США, России и большинстве стран мира. (Прим. науч. ред.)


[Закрыть]. На ранних этапах программы сотрудников могло не хватать, и в этих случаях интервью с заключенным проводил один агент. Бывало и так, что первое интервью проводили двое агентов, а все последующие – только один из них. Однако после одного инцидента практику бесед с преступниками один на один пришлось изменить.

Один опытный сотрудник ФБР заканчивал последнее, свое третье по счету четырехчасовое интервью с особо жестоким серийным убийцей, на счету которого было не менее десятка жертв. Следуя инструкции надзирателя, агент нажал кнопку звонка, чтобы известить его об окончании интервью и вызвать в камеру. Он сделал это трижды на протяжении четверти часа, но безуспешно: было понятно, что надзиратель никак не реагирует на вызов. Преступник ростом под два метра и весом с полторы сотни килограммов посоветовал агенту «расслабиться», поскольку это было время пересменки, а кроме того, надзиратели могли быть заняты на раздаче пайков заключенным в соседних режимных секторах. С нотками устрашения в голосе и соответствующим выражением лица он уточнил, что надзиратели отреагируют на вызов не раньше чем минут через пятнадцать-двадцать.

Заметив смущение агента, преступник задумчиво проговорил: «А вот найдет на меня [бешенство], так тебе же крупно не повезет, да? Могу ведь тебе башку открутить и положить ее на стол, чтобы надзирателя порадовать». (Частью почерка этого преступника было расчленение и обезглавливание жертв.)

Агент сказал, что таким образом преступник только усугубит свое нынешнее положение: заключенный отбывал срок за семь предумышленных убийств с особой жестокостью. На это преступник заметил, что статус убийцы агента ФБР с лихвой окупит любые наказания. «Да ты что, и вправду думаешь, что мы заходим в такие места без всяких средств самозащиты?» – ответил агент. Явно не поверив ему, заключенный сказал: «Я ведь не хуже твоего знаю, что оружие здесь под запретом!» Тогда агент, обученный тактике переговоров с захватчиками заложников, стал тянуть время, переведя разговор на способы самообороны без оружия и боевые искусства. Это сработало, и они проговорили об этом до появления надзирателя. На выходе из камеры допросов преступник потрепал агента рукой по плечу со словами: «Ты же понял, что я пошутил?» – и подмигнул ему. «Конечно», – ответил агент со вздохом глубокого облегчения.

После этого порядок проведения интервью был изменен, и присутствие двух агентов стало обязательным. Кроме того, этот случай наглядно показал, почему в прошлом не проводились углубленные беседы с осужденными убийцами. Недостаточно безопасные условия работы и природа агрессивных преступников не способствуют информационному обмену. При этом многие исправительные учреждения настаивают на подписании агентами ФБР отказов от претензий на случай взятия в заложники, увечий или смерти в результате нахождения вне тюремной территории, специально отведенной для проведения интервью. В рамках стандартного режима безопасности в большинстве мест лишения свободы нахождение вне пределов помещений, выделенных для опросов, обычно используемых для проведения допросов, разрешается только сотрудникам полиции.

Для целей этой книги словосочетанием убийство на сексуальной почве описываются убийства, вещественные доказательства или существенные обстоятельства которых указывают на их сексуальную природу. К ним относятся: одежда жертвы или ее отсутствие; обнаженные половые органы жертвы; труп жертвы в позе для полового сношения; введение посторонних объектов в полости трупа жертвы; свидетельства совершения полового акта (орального, анального, вагинального) и свидетельства извращенных сексуальной активности, интереса или садистских фантазий.

Особенности места преступления – элементы вещественных доказательств, служащие свидетельством о поведенческих особенностях убийцы. Понятие место преступления может распространяться на место похищения жертвы, место ее удержания, место убийства и место обнаружения трупа. К примерам особенностей места преступления, в частности, относятся: использование средств фиксации и удержания, способ умерщвления, деперсонализация жертвы, признаки театрализации преступления и количество вещественных доказательств.

Особенности психологического портрета – факторы, характеризующие личность преступника, в совокупности представляющие композиционный портрет разыскиваемого лица. Особенности психологического портрета преступника обычно определяются результатом анализа особенностей места преступления и могут включать пол, возраст, род занятий, уровень умственного развития, степень знакомства с жертвой, место жительства и способ передвижения.

Структура данной книги

Книга состоит из пятнадцати глав. В первых шести представлен обзор научной литературы, посвященной феномену убийства, и заданы концептуальные рамки книги, то есть мотивационные основания убийства на сексуальной почве. Также в них рассматриваются различные аспекты формирования личности убийцы: его детские годы и семейное окружение, развитие одержимости убийством и извращенными фантазиями на тему убийства, решение убивать, совершение убийства, нарастание агрессивности и переход к неоднократным актам насилия. В подтверждение этому приводятся реальные примеры. В главе 7 дается описание Национального центра анализа насильственных преступлений в составе ФБР. В главе 8 приводятся результаты научных исследований полицейских архивов преступлений, совершенных организованными и дезорганизованными убийцами. В главе 9 рассказывается о психологическом портретировании, а в главе 10 д-р Джеймс Л. Льюк дает общую характеристику роли судебной патологанатомии в составлении психологического портрета преступника. В главе 11 приводятся сведения об интервьюировании осужденных убийц, а в главе 12 руководитель подразделения Хорас Дж. Хэфнер рассказывает о полицейских художниках и составлении словесного портрета. Главы 13 и 14 посвящены жертвам и способам их противодействия сексуальному насилию. В последней главе рассказывается о текущем статусе обследованных убийц и представлены выводы данного научного исследования.

Результаты нашей работы имеют значение не только для сотрудников правоохранительных органов, ответственных за расследование и предотвращение убийств на сексуальной почве, но и для профессионалов в других областях, занимающихся этой проблематикой. В их числе специалисты, трудящиеся в сфере уголовного правосудия, непосредственно вовлеченные в правовые аспекты убийств на сексуальной почве; руководство и персонал исправительных учреждений, не только охраняющие убийц, но и отвечающие за возможные решения по их возвращению в общество; практикующие психиатры, как те, кто занимается лечением преступников, так и те, кто помогает жертвам и их семьям; работники социальных служб, работающие с молодежью, которые могут выявить первые признаки склонности человека к насилию и не позволить ему пойти преступным путем; криминологи, исследующие насильственные преступления, и государственно-политические деятели, чьи решения могут способствовать разрешению проблемы. Мы надеемся, что данная книга расширит представления этих специалистов о природе убийств на сексуальной почве и даст им более глубокое понимание личностей, совершающих такие ужасные преступления.

В прошлом углубленные беседы с осужденными убийцами не проводились: недостаточно безопасные условия работы и агрессивная природа преступников не способствуют информационному обмену.

1
Убийство как предмет научного исследования

В ряду поступков, подпадающих под определение межличностного насилия, убийство человека является одним из наиболее угрожающих общественному спокойствию деяний. Вызывающие растущую озабоченность убийства на сексуальной почве представляют собой убийство человека в контексте подчинения, сексуальности и жестокости. Подобные преступления часто получают широкую огласку и внушают ужас своей очевидной бессмысленностью и непредсказуемостью. Особенно это касается серийных убийств на сексуальной почве, когда общественность требует от правоохранительных органов немедленной поимки маньяка.

Количество убийств на сексуальной почве с трудом поддается подсчету, так как они не учитываются отдельно в официальной статистике. Тем не менее есть основания полагать, что за последние годы их доля резко увеличилась.

Задача поимки преступника, совершившего убийство на сексуальной почве, является одной из наиболее трудных в деятельности правоохранительных органов. Часто такие убийства выглядят беспочвенными и случайными и не дают достаточного представления ни о причинах, ни о личности преступника. Не всегда бывает очевидной даже их сексуальная подоплека, поскольку ее обычные признаки могут отсутствовать на месте преступления.

Масштабы проблемы

Установить точное количество убийств на сексуальной почве за конкретный год трудно из-за существующего порядка расследования преступлений. В очевидном случае сексуального насилия с последующим убийством преступление чаще всего учитывается как убийство, а не как изнасилование (Brownmiller, 1975; MacDonald, 1971). В других случаях доказательства сексуальной агрессии могут быть сочтены недопустимыми или недостаточными (Groth and Burgess, 1977). Следствие может не обнаружить сексуальной подоплеки в предположительно простых или безмотивных убийствах (Cormier and Simons, 1969; Revitch, 1965). К тому же детективы обычно не склонны делиться установленными в ходе своих расследований фактами, ограничивая тем самым коллективное знание по данному вопросу (Ressler et al., 1980).

Трудности с определением масштаба проблемы убийств на сексуальной почве находят свое отражение и в официальной отчетности. ФБР ежегодно выпускает отчет под названием «Преступность в США», в которой приводятся статистические данные о преступлениях, совершенных в Соединенных Штатах в течение года. Так, например, обзор статистики по убийствам за период с 1976 по 1986 г. показывает, что количество убийств в стране колебалось от 16 605 в 1976 г. до 21 860 в 1980 г. с последующим падением до 20 613 в 1986 г. («Преступность в США», 1986). В отчете также приводится информация о возрасте, расовой и половой принадлежности преступников и жертв, видах применявшегося оружия и обстоятельствах, в которых произошли убийства. Однако эта официальная отчетность не выделяет убийства, сексуальная составляющая которых изначально не была выявлена.

Нехватка статистики о частоте убийств на сексуальной почве заставляет использовать другие подходы к оценке распространенности этого преступления. Одним из таких подходов является изучение в качестве показателя убийств на сексуальной почве статистики убийств по неизвестным мотивам. Убийство по неизвестным мотивам – одна из пяти категорий классификации, принятой в отчетах ФБР. Эта классификация выглядит следующим образом:

1. Тяжкое убийство (произошедшее в процессе совершения тяжкого преступления).

2. Предположительно тяжкое убийство (с наличием элементов преступного умысла).

3. Убийство на почве конфликта (без преступного умысла).

4. Прочие мотивы и обстоятельства (любые установленные мотивы, не попадающие под предыдущие категории).

5. Неизвестные мотивы (не соответствующие ни одной из предыдущих категорий).

Некоторые эксперты полагают, что многие убийства на сексуальной почве могут регистрироваться как совершенные по неизвестным мотивам, поскольку очень часто выглядят случайными, безмотивными и лишенными сексуальной составляющей.

По всем категориям, кроме убийств по неизвестным мотивам, показатели на протяжении минувшего десятилетия оставались относительно стабильными. Так, в 1976 г. тяжкие убийства составляли 17,7 % от общего числа убийств, в 1981 г. – 17,2 %, в 1984 г. – 18 %, а в 1986 г. – 19,4 %. Доля убийств, помещаемых в категорию «прочие», варьировалась следующим образом: 18,6 % в 1976 г., 17,1 % в 1981 г., 17,6 % в 1984 г. и 18,6 % в 1986 г.

В то же время доля убийств, совершенных по неизвестным мотивам, резко росла. В 1976 г. она составляла 8,5 % от общего числа убийств, в 1981 г. – 17,8 %, в 1984 г. – 22,1 % и в 1986 г. – 22,5 %. В рамках исследования убийств на сексуальной почве этот тренд представляется особенно интересным. Мнения относительно значения данной проблемы расходятся. Социологи Вольфганг и Ферракути выдвинули предположение о том, что подавляющее большинство убийств совершается по конкретным причинам и что «возможно, менее 5 % всех известных убийств являются заранее обдуманными, спланированными и преднамеренными» (1982, с. 189). С другой стороны, в своей статье 1969 года психиатры Кормайр и Симонс цитируют работы, в которых говорится об опасных сексуальных нападениях как о редком явлении, агрессивность которого не нарастает; напротив, их собственные данные свидетельствуют, что убийств на сексуальной почве может быть больше, чем принято считать, а их жестокость постоянно возрастает. Резкий прирост доли убийств по неизвестным мотивам на фоне относительно стабильных показателей в остальных категориях указывает на то, что впервые выдвинутое в 1967 г. предположение Вольфганга и Ферракути могло утратить свою состоятельность. Методика классификации убийств с 1976 года не менялась и потому не может объяснять резкий рост доли безмотивных убийств.

Последствия трудностей с установлением точных данных о распространенности убийств на сексуальной почве вполне очевидны. Во многих случаях такие убийства бывает трудно раскрыть именно из-за недостатка улик. Полицейские следователи отмечают, что данные о раскрываемости могут вводить в заблуждение, поскольку некоторые преступления раскрываются уже после окончания отчетного периода. И следователи, и медики сходятся во мнении о том, что большинство серийных убийств имеют сексуальную природу (Lunde, 1976; Ressler et al., 1985; Revitch, 1965).

Следователи со стажем говорят, что как таковое убийство на сексуальной почве не является чем-то новым, в отличие от явного роста его распространенности. Растет и внимание общественности к этой проблеме, в первую очередь из-за повышенного интереса СМИ к этим зачастую странным сенсационным преступлениям. Они пугают людей именно в силу своей кажущейся непредсказуемости.