Текст бизнес-книги "Развитие науки финансового права в России"

Автор книги: Джордан Милн

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Глава 3
Предшественники (вторая половина XVII – конец XVIII в.) (Ю. Крижанич, Г. К. Котошихин, И. Т. Посошков, В. Н. Татищев и др.)

Все начиналось с предшественников, деятельность которых приходилась на переломный для нашего государства период. Вторая половина XVII–XVIII в. были временем подлинного возвышения России. Сначала она долго и мучительно выходила из кризиса Смутного времени рубежа XVI–XVII вв., после чего начался период восстановления территориальных контуров и внутреннего единства страны. Со времени царствования Алексея Михайловича (период правления 1645–1676) наметилось укрепление режима абсолютизма, который при Петре I (1689–1725) принял свои крайние, порой уродливые, формы. Подняв Россию «на дыбы», он устремил ее в погоню за Европой, однако вернул устои внутренней жизни к крепостным началам. Эпоха «дворцовых переворотов» (1725–1762) сменилась «золотым веком» Екатерины II (1762–1796). В итоге по своему военному и экономическому потенциалу Россия стала одним из лидеров европейской и мировой политики, но попытки преобразовать ее внутреннюю жизнь на демократических и правовых началах неизменно сталкивались с непреодолимыми препятствиями. Одним из таких препятствий была несбалансированность финансов государства, жесткий налоговый гнет для большинства населения и архаичная система налогообложения. В той эпохе и следует искать ручеек, давший начало реке отечественной финансовой мысли.

Отнесение к числу «предшественников» деятелей более отдаленных эпох, к примеру, известного публициста И. С. Пересветова (середина XVI в.), представляется нам достаточно проблематичным, хотя его важная роль в истории отечественной общественно-политической мысли очевидна[72]72
  Об этом см.: Зимин А. А. Пересветов и его современники: Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI в. М., 1958; Сабанти М. С. Финансы и финансовая мысль в России IX–XVI вв. // Финансы СССР. 1984. № 9 и др.


[Закрыть]. Впрочем, в своем «Сказание о Магмете-салтане» он выразил мнение о необходимости сосредоточения финансовых ресурсов в царской казне («все доходы к себе в казну имати»), не сажать по городам наместников, а налоги со всего царства собирать в единую государеву казну чиновникам из центра. Чиновников же царских, собирающих налоги, «чтобы не прилщалися, неправдою бы не судили», следует содержать на средства казны «кто чего достоин»[73]73
  Сочинения И. Пересветова. М.; Л., 1956. С. 151.


[Закрыть]. И. С. Пересветов положил начало недоброй традиции платить по полной мере за советы государю, так как, по всей видимости, был казнен во времена опричнины.

Традиционно в отечественной литературе перечень «предшественников» начинается с Юрия Крижанича (1618–1683). Это был хорватский дворянин, окончивший Загребскую католическую семинарию, а затем изучавший богословие и право в университетах Вены и Болоньи. Он стал доктором богословия (1642), ревностным католиком и одновременно сторонником всеславянского единства. У этого правоверного католического священника была большая тяга к всеславянскому единству, центром которого он считал Россию. Юрия можно признать европейски образованным ученым, получившим разностороннее религиозное и светское образование и в совершенстве владеющим немецким, итальянским и латинским языками.

В 1659 г. по своей инициативе Ю. Крижанич приезжает в Россию и поступает на службу в Приказ Большого дворца. В 1661 г. по неизвестной причине (вероятно, сказал что-то лишнее) его ссылают в Тобольск, однако ссылка была необременительной и позволяла ему работать над историческими, экономическими и философскими трудами. В Тобольске он завершил работу по славянской грамматике, начатую еще в Москве. Именно в ссылке Юрий подготовил и свое обширное политико-экономическое исследование «Политические думы», известное больше под названием «Русское государство в половине XVII века», о котором речь пойдет ниже. В 1676 г., после смерти царя Алексея Михайловича, Ю. Крижанич возвращается из ссылки в Москву и назначается в Посольский приказ. В 1678 г. он навсегда покинул Россию. Ученый и миссионер погиб в битве с турками под Веной 2 сентября 1683 г., будучи священником в армии польского короля Яна Собесского[74]74
  См.: Вальденберг В. Е. Государственные идеи Крижанича. СПб., 1912; Дацюк Б. Д. Юрий Крижанич – поборник свободы и единства славянских народов. М., 1945; Маркевич А. И. Юрий Крижанич и его литературная деятельность. Варшава, 1876; Пичета В. Экономические и политические взгляды Юрия Крижанича. СПб., 1913; Пушкарев Л. Н. Ю. Крижанич. Очерк жизни и творчества. М., 1984 и др.


[Закрыть].

Ю. Крижанич выдвинул программу преобразования, направленную на укрепление «совершенного самодержавия» ради «благоденствия поданных и всеобщей справедливости»[75]75
  Опубликована в 1859–1860 гг. под названием «Русское государство в половине XVII века. Рукопись времен царя Алексея Михайловича». Эта работа также известна под названиями «Политические думы» или «Разговоры о владетельстве». Под названием «Политика» этот труд был переиздан в нашей стране в 1965 и 1997 гг.


[Закрыть]. Целью государства Ю. Крижанич видел достижение «общей пользы». Он начинает с размышлений о богатстве и средствах к его увеличению (как и столетие спустя А. Смит). Будучи сторонником активной экономической политики государства, он считал, что вся торговля и промышленность – царская прерогатива, подданные занимаются ими только с дозволения царя. Юрий ясно осознает, что богатство казны зависит от богатства народа. Раньше физиократов он пришел к мысли о том, что корень благосостояния в сельском хозяйстве. Он выступил за монополию внешней торговли, т. е. на допущение чужеземцев к торговле смотрел как на большую беду и советовал правителю взять в свои руки всю внешнюю торговлю, чтобы знать, сколько и каких товаров вывозить и привозить. Совершенно в духе физиократов Ю. Крижанич предлагал вывозить преимущественно не сырье, а готовые изделия, что даст большие поступления в казну. Это сопровождалось призывом к разумному уменьшению импорта готовой продукции.

Очевидна его приверженность к стабильному денежному обращению. Чеканку монеты он считал исключительной прерогативой самой высшей власти, причем ставил ее первой среди всех властных прерогатив. При этом он противился выпуску низкопробной монеты, с низким содержанием в ней драгоценных металлов, т. е. чеканке дурной монеты, которую можно допускать лишь в крайней нужде. Твердую валюту, наряду с хорошими дорогами и развитием ярмарок, он считал основой успешного развития внутренней торговли.

Примечательно, что Ю. Крижанич одним из первых предложил учитывать передовой опыт стран Запада для реформирования финансовой системы России, хотя при этом предупреждал о пагубности слепого заимствования, бездумного копирования зарубежного опыта («чужебесия»). Юрий полагал, что такие важные вопросы, как введение новых налогов или увеличение ставки по старым, правительство должно решать совместно с подданными в виде заключения некоего договора, «принятого всем народом». Введение несправедливых податей, торговых пошлин, откупов, кабаков и гнусных поборов он считал недопустимым «тиранством» и даже «людодерством».

Являясь сторонником абсолютного самодержавия, он не исключал предоставления местных экономических свобод для развития подвластных монарху территорий. Это могло принимать форму территориальной налоговой и бюджетной дифференциации. Так, все государственные поборы он предлагал заменить одним прямым налогом, взимание которого поручалось бы местному самоуправлению.

Экономическое процветание и финансовое благополучие России он связывал с «благими законами» и вершением праведного суда. Юрий осуждал взяточничество местных чиновников, которые «продают правду». Основным лекарством от финансовых бед он считал радикальную законодательную реформу, а источником зла – «худое законоставие». Соответственно, закон не только должен быть справедливым, определять перечень налогов и порядок их взимания, но и обсуждаться с народом. Естественно, речь идет не об их согласовании с народными представителями, а, скорее, о необходимости учета пожеланий и экономических возможностей налогоплательщиков. По утверждению П. Н. Милюкова, хорватский ученый не только был автором финансовых преобразований, но и стоял у истоков первой систематической теории русского национализма[76]76
  См.: Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. Т. 3. М., 1995 (по изд. 1930). С. 115–133 и др.


[Закрыть].

По мнению русского историка В. О. Ключевского[77]77
  См.: Ключевский В. О. Русская история: В 3 кн. Кн. 2. М., 1993. С. 345–354.


[Закрыть], с трудами ученого был знаком крайне ограниченный круг лиц. Правда, в число этих лиц входили, вероятно, цари Алексей Михайлович и Федор Алексеевич, некоторые государственные деятели – приверженцы реформаторского курса в правительстве второй половины XVII в. Труд Ю. Крижанича даже пытались напечатать, но он в тот период так и не вышел в свет. Это не помешало некоторым исследователям видеть в ученом предшественника И. Т. Посошкова[78]78
  См.: Бадалич ИМ. Ю. Крижанич – предшественник И. Т. Посошкова // Труды отдела древнерусской литературы. 1963. Т. 19.


[Закрыть], о котором будет сказано ниже.

Первым уроженцем России, изложившим свои взгляды на проблемы финансов, стал Григорий Карпович Котошихин (1630–1667). Однако обстоятельства изложения этих взглядов, как и весь жизненный путь автора, весьма своеобразны. Примерно в 1645 г. он поступил писцом в Посольский приказ, став в 1658 г. там же подьячим. Г. К. Котошихин участвовал в дипломатических миссиях за рубежом, в том числе в переговорах со Швецией (1661), в 1663 г. он вступил в тайные сношения со шведскими дипломатами и за плату предоставлял им информацию, в том числе секретную, касающуюся русско-шведских отношений. В 1664 г. он тайно бежал в Литву, ссылаясь на несправедливости к нему (наказание батогами за описку в царском титуле, конфискация имущества его и отца), а реально, скорее всего, опасаясь разоблачения предательства. Далее он поступил на службу и состоял при великом канцлере литовском X. Паце. После улучшения русско-польских отношений в 1665 г., во избежание возможной выдачи России, он просит покровительства у шведов, которые не выдают «государева изменника». В 1666 г. бывший подьячий поступает на службу в ведомство государственного архива Швеции. Проживал он в доме служащего государственного архива, переводчика с русского языка Д. Анастасиуса. При этом Г. К. Котошихин проявил явно излишнее внимание к жене хозяина и не вернул своевременно долг. В итоге в пьяной драке он зарезал Д. Анастасиуса, шведским судом был приговорен к смертной казни и казнен в ноябре 1667 г. Примечательно, что его обезглавленное тело анатомировали и поместили в музей Упсальского университета.

Г. К. Котошихин обладал обширными знаниями о внутренней и внешней политике российского государства. Однако за перо он взялся не в научных целях и не в силу внутренних побуждений, а по поручению шведского канцлера М. де ля Гарди. Интересующее нас сочинение является справочным пособием для шведских дипломатов и торговцев. Написано он было, вероятно, в 1666 г. Среди разнообразных сведений о России в этой книге есть информация о приказах и иных государственных учреждениях, об административных делах, торговых людях и торговле. Также подробно повествуется о событиях Медного бунта 1662 г., приводится много сведений по политической и экономической жизни России, причем в достаточно критическом аспекте. По-видимому, одним из первых он попытался определить масштабы выпуска монет, содержание копеек в монетах более высокого номинала, рассмотреть направления изменений политики в сфере денежного обращения. С его расчетами впоследствии не соглашались некоторые отечественные исследователи, в частности И. И. Кауфман[79]79
  См.: Кауфман И. И. Серебряный рубль в России от его возникновения до конца XIX века. СПб., 1910. С. 100–101, 115–116 и др.


[Закрыть].

Судьба сочинения Г. К. Котошихина также достаточно необычна. Будучи переведенным на шведский язык, оно было не доступно русским читателям. Только в 30-е гг. XIX в. о нем узнал историк и писатель А. И. Тургенев. Опубликовано оно было в России в 1840 г. под названием «О России в царствование царя Алексея Михайловича». До 1917 г. оно переиздавалось четыре раза, публиковалось и в советский период[80]80
  См.: Котошихин Г. К. О России в царствование царя Алексея Михайловича // Бунташный век. М., 1983. С. 407–544 (по изд. 1913 г.). Переиздана в 2000 г.


[Закрыть]. Эти записки о России трудно назвать трактатом по финансовому праву, хотя их содержание отличается информационной насыщенностью и острой полемичностью. Так, автор выступил против «порчи» металлических денег посредством уменьшения содержания в них драгоценных металлов, что привело, по его мнению, к Медному бунту 1662 г. Он прямо писал о скудости серебряных денег и обесценении медных монет, что вызвало голод, акции протеста, а затем массовое применение смертной казни и ссылки.

Бывший чиновник указывал на отрицательные последствия излишне тяжкого налогового бремени, которое не увеличивает доходы казны, а, наоборот, подрывает развитие хозяйства. В зачаточном виде выражена идея о плодотворности стимулирования ремесла и земледелия, как потенциальных источников благосостояния государства. Достаточно подробно им показан механизм сбора различных налогов, осуществляемый различными приказами. Вполне современно звучит критика государственного аппарата и его деятельности, в частности по руководству финансовой системой.

По мнению современного публициста В. Р. Мединского, и Крижанич и Котошихин создали очень устойчивые PR-концепции противоположного характера[81]81
  См.: Мединский В. Р. Особенности национального пиара. PRавдивая история Руси от Рюрика до Петра. М., 2010. С. 580–589.


[Закрыть]. Мысль интересная, однако такое понимание личностей европейца-славянофила и русского западника представляется слишком упрощенным и имеющим слабую связь с исторической действительностью.

Иван Тихонович Посошков (1652–1726) являлся автором труда «Книга о скудости и богатстве» (1724). Известный экономист и финансист А. Н. Миклашевский (о нем см. далее) назвал его «первым русским экономистом», затронувшим и проблемы финансов. «Книгу о скудости и богатстве» А. Н. Миклашевский назвал целой программой переустройства государства, где «главным источником благосостояния является земля», но и без промышленности развитие России невозможно. С такой оценкой были согласны исследователи и последующих периодов[82]82
  См.: Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. СПб., 1898. Т. 24. С. 691; Семенкова Т. Т. Посошков о деньгах и денежном обращении // Деньги и кредит. 1989. № 6; Аникин А. В.: 1) Путь исканий: Социально-экономические идеи в России до марксизма. М., 1990. С. 21; 2) Иван Посошков и Петр Великий // Бизнес. 1991. № 1 и др.


[Закрыть].

И. Т. Посошков был выходцем из семьи ремесленника-ювелира. Сам он занимался различными ремеслами, затем стал купцом, предпринимателем, владельцем земли. Он был человеком, наделенным весьма разносторонними талантами: изобретатель (усовершенствовал огнестрельное оружие), предприниматель, конструктор и наладчик печатных станков, специалист по винокурению («водошных дел мастер»), иконописец, знаток богословия, замечательный публицист. Он, вероятно, не получил систематического образования, но хорошо знал духовную литературу и прошел хорошую школу практической деятельности. Есть основания считать, что И. Т. Посошков хорошо знал Соборное уложение 1649 г., а его настольной книгой был «Домострой», написанный одним из сподвижников молодого Ивана Грозного священником Сильвестром (середина XVI в.).

«Книга о скудости и богатстве» представляла собой личное обращение к Петру I с целью объяснить, откуда берутся скудость и богатство, и предложить методы увеличения богатства. Это была своеобразная программа «исправления всех неисправ» России. И. Т. Посошкова отличали определенная свобода мысли, критическое отношение к окружавшей его действительности. Так, еще в 1696 г. он входил в кружок лиц, группировавшихся вокруг строителя подмосковного Андреевского монастыря старца Авраамия, в келье которого они и собирались. Собеседники делились новостями и суждениями об увиденном и услышанном, тем более что самые свежие сведения они получали от участников кружка приказных подьячих Бубнова и Кренева. Члены кружка, в том числе И. Т. Посошков с братом, порицали непорядки в правительственном механизме, непомерное разбухание штатов в приказах, взяточничество судей, неподъемное налоговое бремя на купечество, непорядок в «денежном деле». Старец Авраамий хотел донести до царя Петра причины такого недовольства, однако вместо аудиенции угодил с другими членами кружка в застенок Преображенского приказа. Для большинства из них этот «идейный бунт» закончился ссылкой, а братья Посошковы смогли в тот раз оправдаться[83]83
  См.: Павленко Н. И. Петр Великий. М., 1994. С. 63–64.


[Закрыть]. Возможно, Ивана Тихоновича спасло то, что он уже в то время был известен как денежный мастер, наладчик печатных станков и работал по заданию монетного двора. Однако такая удача на долю правдивого и стремящегося к публичности деятеля выпадала не всегда.

Отметим, что первое его произведение «Письмо о денежном деле» (1699–1700, не сохранилось) было подано в правительство и содержало предложение чеканить новую монету «мелкой дробью». Это предложение в связи с началом изготовления медных монет шло в русле финансовой реформы Петра I, когда были упразднены такие счетные единицы, как «деньга» (полкопейки) и «алтын» (три копейки), а на смену им пришла десятичная система со стокопеечным рублем. Известно, что наш герой в 1699–1700 гг. занимался на монетном дворе наладкой немецких печатных станков по изготовлению монет и продолжал там служить, по меньшей мере, до 1704 г. Затем он трудился на казенном питейном дворе в Москве (до 1708). После написания «прожектов» по денежному делу увлекся проблемами религии, написал сочинение против раскольников и лютеран «Зеркало, сиречь изъявление очевидное и известное на сусмудрия раскольнича» (1709), вступил в переписку с митрополитом, а затем местоблюстителем патриаршего престола Стефаном Яворским, митрополитом Дмитрием Ростовским. Затем И. Т. Посошков занимался предпринимательством в Новгороде и Петербурге, производил гербовую бумагу, построил аптеку, брал государственные подряды на поставку вина и на откуп таможенный сбор в одной из волостей Новгородского уезда. Это позволило первому русскому экономисту на практике изучить проблемы отечественных финансов. Он много путешествовал, бывал за рубежом (посетил Стокгольм).

Свой жизненный путь Иван Тихонович завершил в тюрьме Тайных розыскных дел канцелярии в феврале 1726 г. Большинство исследователей склоняются к тому, что причиной его ареста в 1725 г. была поданная им Петру I «Книга о скудости и богатстве». Император ее, по всей видимости, прочитать не успел, но кем-то из его приближенных она была признана слишком крамольной. Есть и другая, вполне в духе нашего времени, версия о «споре хозяйствующих субъектов». И. Т. Посошков был человеком небедным (имел дома в Петербурге и Новгороде, в Кашинском уезде, в селе Марьино, винокуренный завод в Новгороде и др.) и несколько раз в процессе своей коммерческой деятельности сталкивался с князем А. Д. Меншиковым и его людьми. Возможно, последние посредством ареста конкурента пытались совершить банальный рейдерский захват. Как известно, вдова ученого и его малолетний сын не получили ничего, а все недвижимое имущество по решению суда еще за несколько недель до смерти ученого досталось второму мужу его старшей дочери, человеку «мутному» и, судя по всему, непорядочному.

Основной труд И. Т. Посошкова был опубликован только в 1842 г. во многом стараниями известного русского историка М. П. Погодина (1800–1873). Н. С. Мордвинов, о котором будет сказано далее, так выразился в письме названному историку: «Я вменяю себе в обязанность чувствительнейше благодарить вас за доставление мне случая узнать великие и отличительные способности Русского крестьянина»[84]84
  Цит. по: Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 6. М., 1892. С. 321.


[Закрыть]. Эта публикация имела большой научный резонанс, пик которого пришелся, однако, на вторую половину XIX – начало XX в. Подчеркнем, что первый русский экономист не был государственным деятелем в современном смысле слова (хотя некоторое время и находился на государственной службе на казенных монетном и питейном дворах), но являлся «доносителем» и «прожектером», т. е. автором проектов политико-экономических преобразований, а также подрядчиком и откупщиком, активно взаимодействующим с казенными учреждениями. В этом аспекте его с известной долей условности можно отнести к государственным деятелям и без всякой условности – к общественным деятелям.

К заявленной теме теоретические построения И. Т. Посошкова имеют прямое отношение и позволяют рассмотреть отправную точку генезиса русской финансово-правовой мысли. Отметим, что некоторые обороты речи и стиль работы до сих пор вызывают дискуссии и различные толкования. Так, он в разных финансовых контекстах (в некоторых случаях как синонимы) и с разными прилагательными использует такие слова, как «богатство», «прибыток», «пожиток», «достаток» и даже «харч», значение которых не уточняется. Вряд ли может вызвать симпатии его нетерпимость к людям иных религиозных взглядов, вплоть до призыва сжигать раскольников. Отметим, что сам Иван Тихонович некоторое время был близок к раскольникам и с трудом преодолел этот соблазн. Явно излишне выглядит и его предубеждение против всего заграничного, замкнутый национализм, граничащий с ксенофобией. В части приверженности к мелочной государственной регламентации И. Т. Посошков превзошел самого Петра I, вплоть до предложения государственного «установления» цен на основные виды товаров в целях избежания вредной конкуренции. Впрочем, это была некоторая неизбежная передержка крайнего меркантилизма в русской вариации.

Историк А. Г. Брикнер не без основания отмечал, что «в мыслях Посошкова было много невежества, простодушия и наивности», что в представленных им правительству проектах «было много детского». Этот историк считал, что по своим финансовым воззрениям Посошков стоял далеко ниже Петра I и своего ученого современника в России Ю. Крижанича и что его труды не имеют никакого значения в истории науки не только всемирной, но и отечественной[85]85
  См.: Брикнер А. Г. Иван Посошков. Ч. 1: Посошков как экономист. СПб., 1876. С. 8–9.


[Закрыть]. Однако это не отменяет оригинальности и до известной степени многосторонности исследований И. Т. Посошкова, проникнутых чувством патриотизма и заботой о благе народа. С этим в целом согласны даже достаточно жесткие критики его научного наследия. Так, упомянутый А. Г. Брикнер отмечал: «…нет сомнения, что Посошков был замечательным умственным явлением в России конца XVII и начала XVIII столетий как чистый умственный самородок, образовавший сам себя при своих прирожденных дарованиях, под косвенным воздействием западноевропейского просвещения, заносившегося к нам приезжими иностранцами»[86]86
  Там же. С. 8.


[Закрыть].

Написанное им за 50 лет до А. Смита сочинение «О скудости и богатстве», о котором уже упоминалось выше, провозглашает многие здравые экономические понятия без всяких авторских притязаний, а в виде бесхитростных, проникнутых любовью к богу, царю и отечеству заметок. В них мы находим толкование всех важных вопросов того времени. Этот труд состоит из 9 глав. Девятая глава под названием «О царском интересе» всецело посвящена финансам; в ней автор выступает против разнообразных пошлин и советует ввести единый десятинный поземельный налог, т. е. разделяет точку зрения известного французского ученого Ф. Кенэ, родоначальника школы физиократов.

Иван Тихонович однозначно высказался за принятие развернутого законодательства о налогах, так как чиновники «хощут излишну взять», а государству в этом интереса нет. По мнению Посошкова, при множестве сборов управление и взимание обходятся очень дорого; и «ныне, – писал автор, – многие вымышленники вымыслили хомутные, банные, с подводчиков десятые, отчего людям турбация великая». Он также высказался против подушной подати и соляной монополии и советовал свободную торговлю солью с небольшим акцизом. Он предлагал сообразовывать каждый новый налог с видами народного благосостояния и интересом частных лиц, ибо «худой тот сбор, который казну царю собирает, а людей разоряет». Д. М. Львов подчеркивал, что Посошков не одобрял питейной монополии, высказывался против выпуска низкопробной монеты[87]87
  См.: Львов Д. М. Курс Финансового права. Казань, 1887. С. 45.


[Закрыть].

Его идеи созвучны идеям меркантилистов: опора на купечество (без которого, по его словам, «никаковое не токмо великое, но ни малое царство стояти не может») и свобода торговли. При этом он ратовал за развитие перерабатывающей промышленности и активное вмешательство государства во все экономические процессы. Как и Ю. Крижанич, он подчеркивал значение сельского хозяйства, и в этой части его идеи созвучны физиократам. И. Т. Посошков независимо от французских физиократов формулирует их излюбленную аксиому: бедные крестьяне – бедное государство, богатые крестьяне – богатое государство. Иван Тихонович не был категорическим противником крепостного права, но предлагал внести в отношения между помещиками и крестьянами гуманность и экономическую рациональность. Он предлагает ограничить законом размер крестьянских повинностей помещику (барщину, оброк), отделить крестьянские земли от помещичьих и отдать их крестьянам в вечное владение. От этих мер он ожидал резкого роста производительности труда в земледелии. Чтобы рационально использовать крестьянский труд, И. Т. Посошков предлагал расширить оброчную систему. Крестьянам, отпущенным на оброк, надо платить в ремесле или промышленности сдельно, чтобы они были заинтересованы в результатах своего труда. Аргументы ученого в пользу наемного труда и сдельной оплаты, по сравнению с крепостным трудом и барщиной, убедительны и прогрессивны для своего времени.

Его взгляды, еще раз подчеркнем это, во многом созвучны меркантилизму. Он всячески призывал государя защищать отечественный рынок от иностранной конкуренции. Закупать за границей предлагалось только те товары, которые не производятся в России, но необходимы для отечественного «домостроительства». Напротив, на вывозимые из России сырье и продукты сельского хозяйства рекомендовалось устанавливать высокие вывозные таможенные пошлины, причем эту «отпускную пошлину» предлагалось включать в цену товара и взимать непосредственно с российских купцов. По мнению И. Т. Посошкова, это не только пополнит казну но и будет стимулировать отечественных предпринимателей к вывозу не сырья и полуфабрикатов, а готовой продукции, тариф на которую был существенно ниже или вовсе отсутствовал. Отметим, что таможенный тариф 1724 г. шел вразрез с предложениями ученого и предусматривал низкие вывозные пошлины на сырье и полуфабрикаты.

При этом меркантилизм русского самородка отличался от западноевропейского, представители которого главным источником богатства страны считали внешнюю торговлю. И. Т. Посошкова интересовали внутренние источники богатства. В своеобразной форме он выразил идею о том, что содержание любого лица не должно быть менее установленного уровня: «богатство-достаток» каждого «чина» не должно было становиться «напрасной скудностью»[88]88
  См.: Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве и другие сочинения. М., 1951. С. 8, 42, 89,114 и др.


[Закрыть]. Некоторые советские исследователи склонялись к тому, что И. Т. Посошков уже считал труд главным источником богатства[89]89
  См.: История русской экономической мысли. Т. 1. Ч. 1 / Под ред. А. И. Пашкова. М, 1955. С. 329.


[Закрыть]. Но это совсем не очевидно, хотя целью труда он и называл «прибыток».

В его сочинении можно разглядеть проект новой финансовой системы (мнение о «собрании казны»), которая строилась на поземельном налоге, основанном на оценке земли[90]90
  А. Г. Брикнер впервые высказал мнение о том, что у И. Т. Посошкова зародилась идея земельного кадастра и подоходного налога с собственников обрабатываемых земель (см.: Брикнер А. Г. Иван Посошков. Ч. 1: Посошков как экономист. СПб., 1876. С. 258, 277 и др.). По мнению А. И. Буковецкого, Посошков был очень близок к идее земельного кадастра (см.: Буковецкий А. И. Введение в финансовую науку. Л., 1929. С. 218).


[Закрыть], и из обложения всего товарооборота всеобщим акцизом. В связи с этим разрозненное и разорительное взимание целого ряда внутренних торговых пошлин он предлагал заменить взиманием пошлины один раз в размере 10 % от стоимости товара. Это не только могло бы обеспечить двух– и даже трехкратное увеличение собираемости, но и оптимизировать, как бы мы сейчас сказали, налоговое администрирование. И. Т. Посошков резонно подчеркивал, что многочисленность налогов порождает и большое число канцелярий и чиновников, которые «кормятся теми государственными сборными деньгами» и, кроме того, эти же деньги и крадут. Предложенная налоговая консолидация способствовала бы как уменьшениям затрат на государственный аппарат, так и сокращению масштабов воровства.

Государственные доходы он именовал «царским интересом» и ставил в центр своего исследования. Ученый предлагал взимать налоги со всех сословий, кроме духовенства, с учетом имущественного положения налогоплательщика. Владельцы обрабатываемой земли («по засеву») должны были платить подоходный налог. Он показал себя противником подушной подати и непомерного налогового бремени, ибо «крутое собрание не собрание, но разорение». В его книге подчеркивалось, что если «людей от разорения соблюдати, то оное собрание и споро и прочно будет». Советовал Иван Тихонович и предоставлять льготы «в царских поборах» в том случае, если человек «себе и детям своим построит палаты»[91]91
  Посошков И. Т. Указ. соч. С. 78, 128, 200, 210.


[Закрыть]. Ученый явно указывал на непродуктивность системы внутренних торговых пошлин, которые затрудняли перемещение товаров внутри страны. Окончательно рублевая пошлина и все 17 таможенных сборов с внутренней торговли были отменены только в 1753 г. После этого таможенный тариф стал инструментом исключительно внешней торговли[92]92
  См.: Лушников A.M. Таможенное право. Ярославль, 2004. С. 12–15.


[Закрыть].

И. Т. Посошков предполагал значительное увеличение налоговых поступлений за счет включения в оборот пустошей и утаенных земель, изменения объекта налогообложения и расширения расписания тяглового населения, в том числе за счет обложения всех «чинов», включая дворян. Со временем и крестьяне должны были платить не только поземельный, но и подоходный налог. При этом налоговая система должна была стимулировать увеличение «прибытка», т. е. вновь произведенного продукта, определенная доля которого в виде налогов поступит в казну. В зачаточном виде ученый поставил вопрос о перекачке части средств из сельского хозяйства в промышленность посредством налогового инструментария, о кредитовании и субсидировании промышленности. По мнению ученого, «земляной сбор», т. е. поземельный и подоходный налоги должны стать основными налоговыми ресурсами государства. Одновременно он предложил отменить мелкие и плохо собираемые так называемые «канцелярские сборы», которые признавались просто неприличными для царского величия. Это касается почти 40 разновидностей таких сборов, существовавших к 1724 г. Наиболее экзотичными из них являлись постоялый, конский, водопойный, банный, мельничный, пчелиный («пчелный») и другие сборы.

В центре внимания предлагаемого исследования находились и проблемы денежного обращения. Этот сюжет отражен и в письме на имя Перта I «Доношение о новоначинающихся деньгах», написанном в 1718 г. Оно не сохранилось, однако его содержание отражено в «Книге о скудости и богатстве». Исследователь полагал, что цена денег внутри страны может быть номинальной, базироваться только на авторитете царской власти, независимо от реального обеспечения. Очевидно, что относительно денег ученый был сторонником номинализма (от лат. имя, название), основывал покупательную силу денег на юридическом акте, опирающемся на авторитет государства. Для него были важны не вес и даже не чистота металла в монете, а ее название, номинал, присвоенный государством. По мнению ученого, и медную золотниковую (4,3 г меди) «цацу» (монету) можно выдать царским повелением за рубль, и она должна при расчетах считаться рублем. И. Т. Посошков призывал из дешевой меди чеканить дорогие деньги, что, с одной стороны, даст казне доход, а с другой стороны, предоставит стране достаточное для развивающейся торговли количество денег. Он призывал делать легкие деньги из меди, серебро беречь, а золотые монеты печатать только в целях поддержания престижа государства за рубежом. Иван Тихонович предлагал сделать медные деньги не мелочью при серебряных и золотых монетах, а именно основой денежного обращения. Их покупательная способность основывалась на ограниченном размере эмиссии и «кредите» (доверии) центрального банка и государства. Его деньги были чем-то вроде современных бумажных денег. Очевидно, что он ничего не знал о шотландце Дж. Ло, который в это же время и с этой же целью во Франции, где он был главным контролером (министром) финансов, создавал бумажную денежную систему вскоре потерпевшую крах[93]93
  См.: Горн Д. Джон Ло. Опыт исследования по истории финансов. СПб., 1895.


[Закрыть]. При этом и у русского и у шотландца была одна цель – принести казне доход и дать государству изобилие денег. Примечательно, что после краха бумажной денежной системы во Франции (1720) Дж. Ло приглашался в 1721 г. на русскую службу однако отказался он нее[94]94
  См.: Троицкий С. М. «Система» Джона Ло и ее русские последователи // Франко-русские экономические связи. Москва; Париж, 1970. С. 90–120.


[Закрыть].